Жил-был камень в сердце. Как он туда попал, никто не знает. Это одно из чудес, подобных появлению у собаки пятой ноги и у рыбки — зонтика.
Пока сердце было детским, камень был песчинкой. Сердечко росло, и камень увеличивался. Сердце — глупое: всё норовит полюбить, пожалеть, приласкать. А камень — умный, он не растрачивает себя на мелочи.
Когда он вырос и окреп, стал учить сердце, как надо жить.
– Ну, что ты расстраиваешься по пустякам! Подумаешь, любит тебя другое сердце — это его проблемы. Посмотри, какое оно мягкое, вялое, слабое — мышца — и не более того. А у тебя есть я — твоя опора, я придаю тебе силу, укрепляю тебя. Слабые сердца тянутся друг к другу, потому что не могут выжить в одиночку. А тебе никто не нужен, ведь твоя сила — во мне.
Сердце слушало и не знало, что возразить. Глупенькое, логически мыслить оно не умело. «Наверное, камень прав», — думало сердце, — «Я, действительно, могу теперь не напрягаться. Он позаботится обо мне. И никто мне больше не нужен.»
Дальше — больше. Сердце всё слабело, ведь ему не надо было теперь трудиться — общаться с други-ми сердцами, излучать любовь. Оно не могло впустить в себя чувства — место было занято камнем. Но сердце не замечало потерь, напротив — стало гордиться собой. «Какое я уникальное — у других-то нет своего камня. Какие они пустотелые! И для чего живут — ничего не взрастили, ерундой занимаются.»
Камень не был драгоценным, не блистал талантами. Обычный серенький булыжник. Но сердце считало его самым лучшим — мудрым, сильным, надёжным.
Так они — сердце и камень — и жили — мирно и дружно. Но однажды сердце познакомилось с Другим очень симпатичным сердцем. Казалось, они знают друг друга тысячу лет, настолько родным и близким было Другое. Сердце стало волноваться, трепетать и растревожило камень. Он зашевелился, и его острые края причинили боль сердцу.
— За что? За что ты делаешь мне больно? — закричало сердце. — Ведь я же твой дом, ты живёшь во мне. Прекрати, пожалуйста!
— Сколько я учил тебя, тупое сердце: надо быть твёрдым, жёстким. Тогда всё будет хорошо, хорошо и тебе, и мне. Мы обретём покой и стабильность. Разве не этого жаждут все сердца?
Камень был крайне недоволен: его разбудили, заставили двигаться, ему было горячо и вообще как-то не по себе.
А-а! — сердце забилось от невыносимой боли, и вдруг почувствовало, как ему тяжело нести в себе камень. Захотелось немедленно выкинуть его из себя.
Но для этого надо было открыться. Сердца ведь не имеют отверстий. «Будет еще больней», — только и успело подумать сердце, но больше рассуждать было невозможно. Любовь к Другому сердцу была сильней боли и страха потерять опору. Оно напряглось и разорвало одну из своих стенок. Стало выталкивать камень в образовавшееся отверстие, а он прирос и не отрывается.
— Сердце, милое! Не выбрасывай меня! Мы так долго были с тобой вместе, так хорошо понимали друг друга! Тебе без меня не прожить! — камень надрывался от крика, упирался. Он не представлял себе жизни без сердца. Кому он нужен там, снаружи?
Но сердце уже ничего не слышало и не понимало. Им двигала уверенность в том, что оно сейчас или избавится от камня, или умрёт. Сердце так раскалилось, что камень стал плавиться и, наконец , оторвался.
— Ты ещё пожалеешь! — падая, крикнул он.
Сердце ещё долго дрожало, не могло успокоиться. Потом оно болело, пока не затянулась рана. Но в нём теперь жила любовь. Она наполняло всё сердце, проникало сквозь стенки наружу (ведь для любви не препятствий) и обволакивало сердце собой. Она тихо светилось редкой красоты изумрудным светом, и на огонёк потянулись другие сердца, и то самое-самое, из-за которого всё и началось,
А как же камень? Он тоже обрёл себя: теперь это ценный экспонат в саду камней, воистину незаменимый. Он доволен: ведь занимает своё место — семнадцатый с правой стороны тропинки, ведущей к пруду.
230
Загрузка...
