Внезапно увидев себя сотворенными в чудном изяществе и блаженстве; какую они ощутили благодарность, благоговение и любовь к Творцу, даровавшему им вместе бытие и духовное наслаждение! Их занятием непрерывным соделалось созерцание и славословие Создателя. Сам Господь сказал о них: «Егда сотворены быша звезды, восхвалиша Мя гласом велиим еси Ангели Мои».
(Иов. 38:7)
Я лежал на земле. Твёрдой и холодной, будто кусок безжизненного гранита.
Я чувствовал, как воспалены свежие раны на моём теле, ощущал, как кровь толчками вырывается наружу из глубоких порезов, как жизнь уходит вместе с ней.
А острее всего я чувствовал пустоту. Первый раз в жизни огонёк, пылающий рядом с сердцем, погас. Осталось лишь одиночество, всеобъемлющая тоска и холод. Словно я намертво слился с безжизненным гранитом и, уподобившись ему, потерял своё пламя. Или кто-то отобрал его у меня?
Я не знал этого. Я ничего не мог понять.
Несмотря на увечья, я был в силах подняться, даже взять в руку клинок. Но кого атаковать им? С кем сражаться? Кого убивать?
И тогда мне стало ещё холоднее. Хотя виной этому были совсем не ранения и не муть в голове, а фигура, нависшая надо мной. Это был мужчина. Я разглядел его, насколько позволяли заляпанные кровью глаза.
Сначала я подумал, что поспешил, назвав мужчиной статного юношу без единой морщины на лице и седой прядки в длинных русых волосах, но потом я встретился с ним взглядом. И, готов поклясться, это был взгляд воина и старика: глубокий, тяжёлый, наполненный страшным гневом и… жаждой. Мужчина с небесно-голубыми глазами жаждал моей крови.
Он был облачён в короткую тунику, поверх которой – украшенный рельефом золотой панцирь с наплечниками и набедренниками; алый офицерский плащ был завязан узлом на левом плече. В руках он сжимал копьё с белой хоругвью, на которой алел червлёный крест. Хоругвь была заляпана красным, как и остриё копья.
Он стоял и молча смотрел на меня. Позади, прямо из-под его плаща показались огромные крылья цвета первого земного снега. И в этот момент я понял.
Понял, что холод исходит в равной степени и от сияния прекрасных крыльев, и от тяжёлого взгляда хрустальных глаз. А ещё я догадался, кто стоит передо мной.
И пустота внутри наполнилась ядом.
— Радуйся, архистратиг Михаил, слуга незримого Отца, радуйся, архистратиг Михаил, собеседник Сына Божия, радуйся, архистратиг Михаил, правящий всеми и у престола Господа стоящий по достоинству, радуйся, архистратиг Михаил, имеющий вострубить и пробудить от века почивших, радуйся, архистратиг Михаил, первый из всех вплоть до престола Божия.
Я захлёбывался кровью, терял рассудок от телесной боли, ощущал, как холод становился явнее, а взгляд небесных глаз – яростнее. Но продолжал говорить.
— Радуйся, архистратиг Михаил, глава святого воинства ангелов и архангелов. Радуйся, ведь ты вновь победил.
Мужчина плавно поднял копьё – несколько бардовых капелек упали с острия мне на щеку – и вонзил его в моё бедро. Древко окунулось в плоть и мгновенно вынырнуло из неё, оставив в месте нового увечья тысячи беснующихся молний.
Я едва сдержал крик.
— Не смей произносить имя Господа, демон. Это оскорбляет Его, равно как и меня.
Кровь пырснула из раны, окропив золотой панцирь архистратига, и стон вырвался из моей глотки.
— Меня донимает один вопрос: чего вы хотите добиться, обрушиваясь на Райские Врата снова и снова? Вы стремитесь вернуться? Жаждите получить вновь хотя бы толику Его тепла? Или вас интересует другое?
Архистратиг захлопал крыльями, будто лебедь на водопое. Слепящий золотистый свет играл в белёсых перьях, переливаясь всеми цветами радуги. Самыми тёплыми цветами, вот только я ощущал один лишь леденящий холод.
И всё же крылья были прекрасны.
— Я знал твою бывшую братию, демон. Вы были приближены к Нему сильнее любого из нас. Вы находились в постоянном движении вокруг божественного и озаряли всё жаром от своей быстроты и бесконечности полёта, способны были возвышать и уподоблять себе низших существ, воспламеняя их сердца, а также очищать их, подобно молнии и всепожирающему огню. Ваш образ был световиден и обладал неприкрытостью и неугасимостью. Вы держали престол Господа на своих плечах. И оттого…
Очи архистратига медленно серели – я видел, как два крохотных осколка небес заволакивают тучи, и ожидал бури.
Для меня она разразилась в плече, которое вспыхнуло болью после нового укола копья, увенчанного хоругвью с червлёным крестом.
— Оттого вы так возгордились? — архистратиг уже не говорил спокойно с одним лишь омерзением в голосе – он повысил тон, губы его кривились, а древко копья трещало в каменной хватке. — Оттого, получив всё, вы пожелали большего? Вы не захотели быть подле Него, вы пожелали стать равными Ему. Но никто не равен Богу!
От последних его слов содрогнулось небо, дрожь прошлась по земле и ветром завыла в воздухе.
А когда всё стихло, я уже сумел откашляться и свыкнуться с нытьём и зудом свежих ран. Я крикнул с вызовом, но из моих измученных уст вырвался только хрип:
— Ты велик, архистратиг Михаил, велик и счастлив. Пока Его благосклонность на твоей стороне, пока тебе хватает Его любви. Но наступит день – один единственный краткий миг, – когда ты поймёшь падшего ангела, когда сроднишься с шестикрылым предателем, низвергнутым с Небес. И у тебя будет выбор: мучиться целую вечность либо попытаться утолить желание, получив чуть больше, чем тебе полагается…
Из-за спины архистратига показалось ещё несколько юношей с вьющимися русыми волосами, облачённые в сияющие доспехи и сжимающие обнажённые клинки в руках.
Их взгляды были наполнены омерзением и холодом.
— Ты выберешь второе. Это обещаю тебе я – демон, бывший серафимом. Ангелом, сгорающим в Божьей любви.
И архистратиг взревел. Он перехватил копьё и изо всех сил вогнал остриё меж моих рёбер. Кость затрещала, мой скул оборвался, едва вырвавшись из горла.
В глазах вспыхнул яркий свет, через мгновение сменившийся тьмой. Я очень тонко почувствовал, как твёрдая сталь разрывает мою грудь изнутри, вытаскивая из бренного тела последние остатки жизни.
…Очнулся я от новых уколов страшной боли – лезвия клинков полосовали мои руки и ноги, скрежетали о кости, разрезали плоть на части.
А сам я висел в воздухе, удерживаемый лишь копьём, увенчанным хоругвью с червлёным крестом, чьё остриё упёрлось в моё ребро.
Я едва сумел открыть глаза.
Доблестные ангелы и архангелы, возглавляемые архистратигом Михаилом, стражи Райских Врат, стояли, обступив меня полукругом, и смотрели. На их лицах я различил удовлетворение и чистейшее удовольствие.
Тогда я перестал гадать, почему свет их крыльев так холоден. Я перестал сомневаться, искать в себе фантомные грехи, не позволяющие наслаждаться небесным теплом. Я ведь всегда знал, что сияние – лишь зеркало, обнажающее душу, – только призма, через которую можно увидеть настоящую сущность.
И я видел монстров, настоящих демонов, что стояли у края бездны. Их ждало не то что падение с Небес – эти существа падут ещё ниже.
Прямо во мрак.
Но.
Крылья.
Прекрасные крылья хранят их.
Я не умру, пока не получу крылья, что бы архистратиг со мной не сделал.
Только вот небо содрогнулось и земля пошла трещинами. Даже не от крика. От одной лишь поступи.
Стражи Райских Врат перевели взгляд на нечто за моей спиной. И наконец… Наконец-то я смог увидеть и насладиться ужасом в их хрустально-чистых глазах. Я смаковал их дрожащие губы, вмиг побелевшие лица. И шёпот: «Люцифер Светоносный… Он идёт…»
Один только звук имени первого из падших ангелов разогнал холод и вычерпал яд из моей души.
А поступь всё приближалась. И чем сильнее грохотала земля, тем ближе мои мучители были к бегству.
МИХАИЛ, Я ЧУВСТВУЮ ТВОЁ ПРИСУТСТВИЕ, СЛАДКИЙ АРОМАТ ТВОЕГО СТРАХА. ОБОЖДИ СОВСЕМ НЕМНОГО. Я ЖАЖДУ НАШЕЙ ВСТРЕЧИ.
Архистратиг медленно отпустил древко копья – оно, воткнутое глубоко в песок, осталось стоять неподвижно, – повернулся к святому воинству и проговорил: «Возвращаемся».
Ангелы поочерёдно, один за другим, поднялись в воздух.
КУДА ЖЕ ВЫ, ДОБЛЕСТНЫЕ ВОИНЫ НЕБЕС?
Земля содрогнулась пуще прежнего, в ушах засвистело, из-за спины донёсся запах серы и горелого камня. Огромные пылающие валуны понеслись вслед за святым воинством, опаляя воздух, а вместе с ним и хрупкие сияющие крылья. Ангелы летели прочь, извиваясь в воздухе, стремясь избежать столкновения, но всё же пущенные Люцифером камни находили свои цели – многие ангелы уже, подобно ночным звёздам, вновь приближались к земле. Только уже в безвольном, неуправляемом падении.
Я бы радовался их смертям, если бы сам не изнывал от ранений. Я думал, что умру следом за сбитыми ангелами, пока Люцифер Светоносный не отыскал меня.
Его могучие руки обхватили мои плечи и подняли тело высоко. Тогда остриё копья выскользнуло из плоти, а увечья стали потихоньку зарастать. Вены наполнялись свежей кровью, мышцы каменели, боль угасала, а огонёк, пылающий рядом с сердцем, наоборот, разгорался с новой силой.
БРАТ-СЕРАФИМ, ПОСМОТРИ НА МЕНЯ.
И я посмотрел.
Лицо Люцифера было иссечено уродливыми шрамами, серая кожа давно усохла и потрескалась, редкие пряди чёрных волос едва прикрывали голый череп. Он был облачён в рваньё и тряпки, из спины торчало два кривых обрубка. Но глаза… Кроваво-красные, пышущие жизнью, властностью и бесконечным добром. Они превращали безобразного монстра в самое прекрасное существо из тех, что я когда-либо видел.
ТЫ СКОРО БУДЕШЬ ЗДОРОВ, БРАТ-СЕРАФИМ, И МЫ ПОЙДЁМ ЗАБИРАТЬ ТО, ЧТО ПРИНАДЛЕЖИТ НАМ ПО ПРАВУ. МЫ УТОЛИМ НАШУ ЖАЖДУ, ТОСКУ И ОДИНОЧЕСТВО. ЛИШЬ МЫ БУДЕМ ПАРИТЬ СРЕДИ ЗВЁЗД, А СВЯТОЕ ВОИНСТВО НИЗВЕРГНЕМ. ПОТОМУ ЧТО МЫ ДОСТОЙНЫ ВЗЯТЬ СТОЛЬКО, СКОЛЬКО ОТДАЛИ САМИ. ТЫ СО МНОЙ, БРАТ-СЕРАФИМ?
— До самого конца.
Люцифер Светоносный широко улыбнулся и, опустив меня на землю, унёсся вперёд, ведь нас нагнали и теперь вовсю обходили толпы безобразных бескрылых созданий с оголёнными клинками, бардовыми от крови копьями и огромными луками.
Я, не думая, отправился вместе с ними. Спасённый от смерти, я, возможно, вновь шёл на погибель.
Но теперь огонь горел внутри. А далеко на горизонте маячила сияющая холодным золотистым светом точка – Райские Врата. А за ними – такие желанные крылья.
Я не умру, пока не получу их, что бы со мной не случилось.
Ведь я – серафим. Высший ангел, приближённый к Богу сильнее всех прочих. И я не оставлял своего поста.
637
Загрузка...
