Сколько помню себя всю жизнь что-то продаю… в семь лет я делала из бумаги мебель для Барби и продавала в своем мини-магазине на лестничной площадке.
Даже сейчас помню: стулья под покрывалом и на этой ветрине есть все чего нет у остальных девочек, все в едином экземпляре, рубль двадцать, рубль тридцать… Я складывала выручку в коробочку, которую дала мне мама, «не считай деньги в течении продажи» — говорила она, «считай в конце дня». Я имела сначала по три рубля, затем и пять, и семь, и, однажды, одиннадцать рублей за день! Маме очень помогали эти деньги, мы покупали на них картошку, крупы и конфеты. Никто не заставлял меня делать это, я просто нуждалась в деньгах.
В тринадцать лет я продавала картошку, которую помогала родителям выращивать на полях, сидела на рынке с утра до вечера под открытым небом, под солнцем и ветром лишь бы выручить за клубни деньги. Помню как дяденька милиционер подошел ко мне и спросил не своровала ли я где ее, а тетеньки, которые сидели со своими овощами рядом за меня вступились… Потом пирожки… аш плакать хочется… почему я об этом вспоминаю? В пятнадцать лет я помогала маме продавать пирожки, которые она сама пекла дома для работающих на рынке.
Я тогда училась в училище, девушка, в самой красе… как должно было бы быть… Но волосы вечно пахли гарью, вечно уставшая и располневшая, на меня никто не смотрел, да и я тоже.
По выходным мама решила жарить пирожки для более большого рынка, а не того что у нас возле дома.
Итак, вечером мы шинковали одиннадцать килограмм капусты, а утром с кастрюлями и продуктами отправлялись на трамвай, пешком и с тележкой, которая никак не хотела катиться по сугробам, приходилось буквально тащить ее на себе. К восьми мы уже были на рынке, на съемной кухне у какого то алкаша.
Это человек возраст которого трудно было определить, но за пятьдесят где-то, пил все время и спал, он практически не докучал нам, если только просил изредка поесть, а так его ни слыхать ни видать, иногда он казался даже очень милым. Как то на мое день рождение он подарил мне букет роз, мне особо было грустно в тот день, ни родственников ни друзей не было рядом и только мама и этот букет радовали мою душу.
В те годы мне были неприятны выходные, именно по субботам и воскресениям мы ездили на рынок, и с каждым разом все больше я уставала от побеленных стен кухни, от очередного проползавшего таракана и алкаша. Когда я закончила учиться мне пришла идея снять кухню на другом конце города, рынок был там больше и работал каждый день, всю неделю.
Хозяйкой квартиры оказалась скверная бабуля, прошедшая через муки ада во время второй мировой, болевшая сахарным диабетом и безумно любившая пирожки. Я смотрела на нее с улыбкой, когда она жевала пирожки и у нее стоял треск за ушами)))В годы войны она ела траву.
Наши дни были все одинаковыми, мы приезжали на рынок к девяти, покупали продукты, они были такие тяжелые… Я замешивала четыре килограмма муки на тесто сразу и через два часа еще столько же, мама делала начинки, лепила пирожки и мы их жарили, двести штук в день, по три рубля каждый, шестьсот рублей в день. Мы зарабатывали достаточно чтобы ни в чем не нуждаться.
Через несколько лет такой работы у меня возникла аллергия на дрожжи и проблема с дыханием из-за постоянного жарения на раскаленном масле, мы дышали этими парами и это становилось невыносимым.
Я стала задумываться о том что могу жить иначе, что могу получить образование и заняться тем что мне интересно. В двадцать лет я поступаю в институт, но столкнувшись с финансовыми трудностями в первый же год бросаю его.
Это был юридический, я устроилась в маленькую кантору секретарем к какому то адвокату, но денег едва хватало на жизнь… Да и у меня идея угасла быть юристом, я столкнулась с людьми которые все время лгали, лгали, лгали… И все бросив я пошла работать на рынок, продавать шмотки… так прошло семь лет. Я продавала, обувь, якобы ростовскую со стельками вырезанных из картона стирального порошка «Миф универсал», помню чуть сквозь землю ни провалилась когда покупатель зачем то достал стельку из ботинка. Продавала книги, продукты, душу. Продавала нижнее белье, дешевое и элитное, простым покупателям и не простым.
Я смотрела им в глаза и чуть ли жопу им ни лизала, покупатель — деньги. Идут к тому продавцу который улыбается и продает качественный товар, я продавала себя, а платить за это никто особо не хочет.
Я все время что-то да продаю, я устала. Я ненавижу покупателей… Вот чуть было не запуталась, стала думать что ненавижу людей, в последнее время избегала людные места и зачастую просто сидела дома по выходным. Я ненавижу всех работодателей и всех работающих кто выполняет свою работу вопреки своей душе, своим принципам, я ненавижу себя за то что не нашла способ жить а не выживать и всех вас, кто каждый день себя продает.
Себя теряет.
Продавца отличить может лишь то, что кто-то продает себя дешево, а кто-то дороже, но ни первый ни второй не сравнится с «продавцом от Бога», а вы верите в существование последнего?
945
Загрузка...
