22. Осень. Сенябрь

22. Остров. Сентябрь

 

Почему-то я не стал проверять, папин почерк или нет. Даже в голову не пришло, что кто-то мог отправить мне записку вместо отца. Я свернул листок, вложил в конверт и положил конверт на стол, слегка пожав плечами. Конечно, я очень хотел спросить отца, зачем он это сделал, даже не дав нам с Сашенькой попрощаться. С другой стороны, если сестра сама решила уехать, во время свидания могла передумать, поэтому сбежала, чтобы не было искушения остаться со мной.

Я ещё подумал, а что, если бы мне сделали такое предложение? Наверное, отказался бы, потому что не в силах бросить любимую девочку. Самую любимую изо всех.

Говорят, если любишь человека, будешь любить её всегда, даже если она счастлива с другим человеком, будешь за неё радоваться.

Я не такой, не могу радоваться, если она счастлива будет с тем же Костиком или подобному ему. Может, он будет боготворить её, носить на руках и приносить кофе в постель двадцать лет спустя, я не прощу любимой измены, постараюсь больше не встречаться с ней, чтобы не видеть её счастливых глаз, когда она смотрит на своего мужа. Пусть сто раз скажут, что я не имею права на любовь к сестрёнке, я не перестану её любить и ревновать ко всем мальчишкам и парням, с которыми она общается.

А Сашенька или не очень меня любит, или очень сильная девочка. Написала мне письмо, омыла его слезами и больше не пишет и не отвечает. Так что, с отцом надо встретиться. Меня не удивило такое приглашение, он же всегда созванивался с мамой, договаривался, но сейчас мама не работала, некому звонить.

Раздумывать над другими вариантами пригласить меня на свидание я не стал, допустим, приходил к нам, не застал никого дома, записку опустил в ящик. Ага, в конверте!

Выбросив пока всё из головы, до воскресенья ещё четыре дня, переоделся, принял душ и решил расправиться сначала с домашкой, потом прикинуть, что можно будет сделать за оставшееся время. Если перестанет дождик, съездить к маме Мишки, узнать, как он там, не женился ещё? И посидеть в гараже, может, найду какую-нибудь деревяшку, вырежу статуэтку или маску, в зависимости, какой величины будет доска, и из какого дерева.

А завтра начинаются занятия у Нины Семёновны. С Женькой вполне может мама посидеть, куда она пойдёт гулять под дождём? Усмехнувшись, я вдруг понял, что мне тоже это выйдет боком, вот придут ко мне в гости подружки, а дома мама сидит!

Придётся всё-таки использовать план «Б», приглашать в гараж, а оттуда в Мишкину комнату. Надеюсь, соседи ничего не заподозрят, увидев троих девочек, наверняка Татьяна Витальевна рассказала им, что разрешила мне приходить к ней, во время её отсутствия.

Пока выполнял домашние задания, пришла мама.

Всё бросив, побежал навстречу, взял на руки Женьку. Она была завёрнута в детскую непромокаемую накидку, не промокла.

— Что сказали? – спросил я, прижимая к себе горячую сестрёнку.

— Что они могут сказать? – неохотно ответила мама. – ОРЗ. Не целуйся с ней, заразишься ещё.

Я хотел возразить, но промолчал, понимая, что вирусы не бывают детские и взрослые, крошка может любого заразить.

— И что делать? – спросил я. Мама развела руками:

— Даже не знаю. Не хотелось бы Сергея заразить, и так устаёт.

— Мам, а зачем он на двух работах работает? – поинтересовался я.

— Как, зачем? – удивилась мама. – Кто нас кормить будет? Забыл уже голодные дни?

— Но сейчас… — возразил я.

— Твои деньги я положила на твою книжку. До 18 лет не сможем ими пользоваться. И, Саша, лучше, если ты будешь пополнять вклад. Когда окончишь школу, тебе очень пригодятся деньги. Особенно, если хочешь оставить за собой эту квартиру. Сам понимаешь, надо будет оплачивать коммуналку, на что-то жить. Не надейся сильно на Кирилла, тем более что ты постоянно с ним ссоришься. Конечно, он понимает, что ты ещё маленькая дурочка, но его терпение не бесконечно!

— Это он сам тебе сказал? – похолодел я.

— Нет, просто я взрослый человек и вижу то, что не видишь ты. Кирилл тебя любит, а ты…, — мама махнула рукой, отвернулась, снимая мокрый плащ.

Я молчал, осторожно держал на руках уснувшую сестрёнку. Прикоснулся губами к лобику. Горячий, градусов 38 будет, точно.

— Куда её? – прошептал я.

— Неси к себе, кроватка же там, — ответила мама, и я пошёл, положил спящую девочку на диван, осторожно снял с неё верхнюю одежду.

— Сашка, почему у тебя окно открыто? – недовольно спросила мама, входя.

— Проветриваю, — пожал я плечами, — врачи рекомендуют, особенно, когда кто-то болеет.

— Да у тебя холодно, как на улице! А ты голый ходишь! – я, конечно, не совсем голый, в трусах и топике, привык уже к такой температуре, особенно, когда зарядку делаю, жарко становится.

— Нормально… — пытался я возразить.

— И не шуми! Пусть, девочка поспит, — сердито сказала мама, поняв, что я собираюсь немного потренироваться. Я всегда разминался, когда делал домашку. Так легче переключаться с предмета на предмет.

Для того, чтобы было больше места, я складывал диван, а кроватку перекатывал к окну, так появлялось место, выполнять растяжку, ходить на руках и прыгать. Иначе даже для моего небольшого тельца места было маловато, иногда немного в бывший чулан уходила нога, когда садился на шпагат. Да и ноги выросли, длинные стали, какие-то непропорциональные, по отношению к короткому телу. То же стало и с руками, так что, занимаясь на шведской стенке, стал задевать ногами за встроенный шкаф, когда качаю пресс. Такие упражнения прекращать не собираюсь, потому что пресс защищает все внутренние органы, а именно в живот и грудь приходится большинство ударов, как руками, так и ногами. На животе стали появляться симпатичные кубики, как и у наших девчонок, мы даже специально пытались пробить друг дружке пресс ногами. Конечно, отлетали в сторону, но синяки только на коже оставались, внутренности не отбивали. Ох, и ругалась Нина Семёновна! Дуры, конечно, можем нечаянно повредить детородные органы, но азарт и адреналин всё равно заставлял делать всякие глупости, доказывать свою неуязвимость и превосходство над парнями.

Меня давно приняли в свою девичью компанию, и шутливые стычки устраивали с самбистами, причём, в самых неожиданных местах. Как-то неосознанно готовились к уличным дракам. На улице не все правила соблюдаются, да и матов нет.

Но опять я отвлёкся. Мама велела поставить кроватку на место, посередине комнаты, чтобы из окна не дуло.

— Мам, мне завтра на тренировку! – пытался возражать я.

— Вот там и прыгай, в своё удовольствие! – ответила мне мама, проверяя, сухая ли дочка. Уложила её в кроватку и предложила мне тихонько читать учебники.

— Кушал? – спросила мама меня.

— Нет ещё, — покачал я головой, — у меня же разминка.

— Только тихо! – сказала мама. – Сейчас приготовлю для вас с Сергеем ужин, присмотри за Женькой!

Я почесал репу, без радости осмотрев перестановку в комнате. Да, места маловато, но можно заняться гантелями, турником, уголок качать вправо-влево. К сожалению, перекаты не выполнишь, зато на руках можно ходить, на мостик встать, из мостика на ноги. Ладно, потерпим, сказал я сам себе, вставая на руки. Теперь буду осторожно ходить по пересечённой местности, можно даже на кухню заглянуть…

— Мам! – позвал я маму, заглянув на кухню.

— О, господи! – испугалась мама, увидев меня в таком положении.

— Может, в вашей комнате можно покувыркаться? – спросил я.

— Не может, — отрезала мама, — побьёшь там всё.

— А что там такое? – удивился я.

— Не твоё дело, кувыркайся в спортзале, — я удивился, гормоны возмутились, с трудом подавил раздражение и вернулся к себе. Там выполнил ещё несколько упражнений, отжался от пола, подтянулся на турнике, покачал пресс, пока ноги не упали без сил, сильно вспотел и ушёл в ванную, немного ругаясь про себя.

Сначала мама попросила не раздеваться до гола, когда делаю зарядку, теперь приказала не шуметь, в свою комнату не пускает, у них там на двоих площадь больше, чем у нас с Женькой, как бы не вдвое. Тем более, у них один диван-кровать, а у меня ещё кроватка, её не сложишь! С трудом подавив раздражение, кинул пропотевшую одежду в машинку, залез под душ.

Опять забыл сменку! Обернувшись полотенце вокруг бёдер, вышел из ванной как раз в тот момент, когда в прихожую вошёл Сергей, да ещё свет включил! С удовольствием осмотрел меня, а сзади подошла мама.

— Сашка, я сколько раз говорила, чтобы голым не ходила?! И полотенцем учила обёртываться! – я молча скрылся в своей комнате. Всё достало! Дома за девочку держат, в школе заставляют в девчоночью форму переодеться! Скрипя зубами, переоделся в чистое, продолжил учить уроки. Женька до сих пор спала, снотворного дали, что ли?

Заглянула мама:

— Ужин готов. Надень шорты и футболку хотя бы. Тебя же учили, как к столу выходить! – я вздохнул. Совсем жизни не стало!

Ужинали мы вдвоём с Сергеем, мама накрыла нам на стол и ушла к дочке.

— Сергей! – набравшись смелости, обратился я к маминому мужу. – У тебя инструмент есть?

— Есть, конечно, — кивнул Сергей, — а что надо?

— Отвёртки. Поможешь мне детскую кроватку разобрать?

— А что случилось? – заинтересовался мой отчим.

— К вам хочу её перенести, — набрался я наглости, — поможешь?

— А что? Мешает? – понял Сергей.

— Женька заболела, а у меня постоянно окно открыто, продует. У меня тренировки, я постоянно дома занимаюсь. И так за каникулы много запустил, навёрстывать надо.

— Понял, — погрустнел Сергей, отодвигая тарелку, — пошли, — по тому, что не стал пить чай, ясно было, расстроился. А что? Долго на моей шее ездить ещё собрались?

Мама как раз вышла с Женькой поужинать, мы, взяв сумку с инструментом, вошли ко мне в комнату.

Почти разобрали кроватку, когда к нам заглянула мама.

— А что вы тут делаете? – поинтересовалась она.

— Женька к нам переезжает, — объяснил Сергей, — Сашке место освобождаем.

— Саша! – ахнула мама. Пыталась что-то сказать, но не стала, наверное, поняла, что сегодня уже наговорила достаточно. Несмотря на всю мою любовь к маме и мягкость характера, внутри меня всё протестовало против диктата родителей. Если бы не давили, мягко просили помочь, никуда бы я не делся, а то, даже в свою комнату, где стоит телевизор, не пускают! А моя, как проходной двор стала. Сергей не заходит, потому что некогда просто, и то, только и слышишь от мамы:

«голый не ходи, окно не открывай, не шуми!». Сначала на кухне, потом уже в своей комнате!

Может, я бы пошёл на попятную, если бы мама попросила прощения за свои слова. Типа: «прости, Саша, я устала, наговорила лишнего». Так нет, вернулась, с Женькой на руках и сказала мне:

— Чтобы я твоих подружек-блядёжек больше не видела! – я даже побледнел, а Сергей побежал за ней следом, успокаивать.

Я не обиделся. Меня душила злоба. Конечно, ты хороший, когда со всем соглашаешься, а стоит начать бороться за свои права, сразу становишься негодяем! К тому же, запрещают подружек приглашать к себе. Тех, кто мне так сильно помог и продолжают помогать! Я вспомнил, как изменилось отношение ко мне мамы, когда она встретила Сергея, и с трудом подавил слёзы. Не зря тогда сказал те злые слова, знал, что опять будет так же, как с прежним отцом. Понимаю, что мама меня любит и заботится, только всё это она делает по инерции, потому что обязана заботиться о своём ребёнке, а прежней теплоты между нами уже нет. Пусть тогда было голодно, зато вместе проводили вечера, вместе спали, играли и смеялись.

Вернулся Сергей, разобрал до конца кроватку. Сел рядом со мной на диван.

— Я, конечно, всё понимаю, — вздохнул он, — и понимаю, что тоже должен заниматься своей дочерью, просто нет времени…

— Скажешь это потом Женьке, когда она меня папой будет называть, — буркнул я.

— Скорее, мамой, — поддел меня Сергей, улыбнувшись.

— Неважно, — хмыкнул я, — через год у меня всё переменится, вырасту. А ты даже в выходные дни не гуляешь с дочкой, только с мамой.

— Я очень люблю твою маму, — покачал головой Сергей.

— Тогда бросай вторую работу, а то мне кажется, ты специально вечером уходишь, чтобы поменьше быть дома.

— Неправда, — пытался оправдаться Сергей, но мне показалось, делал это он неуверенно, не хотел или не готов становиться главой семьи.

— Что ты тогда от меня хочешь? – спросил я. – Хочешь, чтобы я исчез из твоей жизни?

— Глупости не говори! – подскочил Сергей, подошёл к окну. – Мама не работает, на одну зарплату особо не пошикуешь! А она опять беременна! Если скажешь, что у тебя тоже доход есть, то я не согласен на твоей шее сидеть!

— А нянькой сделать, нормально? – усмехнулся я.

— Она же твоя сестра! – укорил меня Сергей. – И маме мог бы помочь! А сейчас она уже настроилась сделать аборт, потому что тяжело ей.

— И я во всём виноват! – хмыкнул я.

— Да никто тебя не винит! – махнул рукой Сергей. – Что с тобой говорить, ты непробиваем! Помоги перенести кроватку.

Я понял, что причины моего демарша никто не понял, я ещё не имею никаких прав, просто обычные подростковые взбрыки, желание доказать, что я уже взрослый.

Помог части кроватки донести до дверей, заходить и помогать собирать не стал, буркнул, что мама запретила к ним заходить. Сергей не поверил, спросил маму, Мама ответила, и они замолчали, а я вернулся к себе. Ничего делать не хотелось, сел за стол, перебрал учебники, опять перечитал записку от отца, подумал, неплохо бы показать маме, но не теперь, когда она на меня обиделась.

Вошёл Сергей, осмотрел освободившуюся комнату, положил на стол упаковку презервативов:

— Я не запрещаю, понимаю, растёшь, девочки уже интересны, понимаю, лучше посоветовать, как избежать проблем, чем запрещать встречаться с ними.

— Девчонки помогали мне с уроками, нянчились с Женькой! – пробормотал я, глядя на дождь за окном.

— Успокойся. Дай мне время, попробую с мамой поговорить, хотя, если женщина что вобьёт себе в голову, то всё!

— Вам же нужна большая квартира, — усмехнулся я, — значит, нужен ещё один ребёнок! Желательно, мальчик! – Сергей удивлённо посмотрел на меня:

— И в кого ты такой циник?

— В отца, наверное, — пожал я плечами.

Сергей не стал доносить до моего сознания, какой я эгоист, наверное, помнил наш предыдущий разговор о том, что я ревную маму к нему, и все разговоры по любому заведут в тупик. Потому что мне очень обидно, что мама променяла меня на Сергея, хотя утверждала, что никогда ни на кого не променяет.

Детско-подростковая ревность страшная вещь, я ещё не знал, что иногда старшие дети из ревности даже убивают младших.

Несмотря на маленькую победу, спалось плохо, утром встал немного разбитый, но всё равно сделал зарядку, собрав диван и убрав постельное бельё в шкаф.

Комната стала намного просторнее, а то свободного пространства было совсем мало, где-то пара квадратов. Но всё равно мне не хватало малышки, с удивлением заметил я, выполняя флай. Теперь можно было размахивать ногами, ничего не задевая. Да и заниматься голышом куда приятнее, а то мама всё время делала замечания, непонятно, почему. Когда жили вдвоём, была не против моего обнажённого вида.

Окончательно взбодрился после контрастного душа. Переоделся. Мне девочки подарили «недельку», то есть, на каждый день новые плавочки, на них был написан день недели, по-английски, конечно, и симпатичный рисунок. Раньше я менял трусы раз в неделю, теперь подружки приучили меня надевать каждый день новое бельё. Чистое и глаженное появлялось в моём шкафу само. То же касалось школьной формы, включая красный галстук. Шорты я предпочитал чёрные, только иногда менял на другие, защитного цвета. Тогда и рубашку надевал другую. Сегодня форма висела на стуле, куда вчера кинул, не глаженная. Погладить я сам не мог, у меня не было утюга. Пожав в недоумении плечами, пошёл на кухню, где Сергей заканчивал завтрак.

— Приятного аппетита! – пожелал я ему, он кивнул, продолжая жевать. Раньше мама накладывала мне кашу, сегодня она не вышла. Наверно, с Женькой занималась. Каша тоже не была сварена, зато в кастрюльке оставалась вчерашняя. Наложил себе кашу, холодную, из холодильника ведь, стал её есть.

— Разогрел бы, — хмыкнул Сергей, убирая тарелку и кружку в мойку.

— Подгорит ещё, — буркнул я, подумывая купить утюг, а вот когда и как кашу варить, не придумал. Сегодня некогда будет, до темна тренировки, а каша нужна, нам тренер диету расписала, сбалансированную. До сегодняшнего утра я всегда находил свежую кашу, в обед суп и вечером овощной салат. С утра я понял, что мне предоставили самостоятельность.

Поев, помыл только свою посуду и поскакал одеваться в школу. Времени оставалось мало, надел мятую форму, которую сам придумал, как мне в универмаге объясняли, унисекс называется. Не надевать же что-то другое, яркое, могут выгнать из школы, а брюки надевать ещё не хотелось, к тому же, их тоже гладить надо.

Услышав возню в прихожей, когда обувался, вышла мама с Женькой на руках.

— Зачем такую мятую рубашку надел? – спросила мама. – Давай, поглажу, наденешь другую.

— Некогда! – махнул я рукой. – На уроки не пустят, если опоздаю! – и убежал, сглатывая комок в горле. Мама мстит своему сыну?

Погода сегодня была хмурая, прохладная, девочки, ожидающие меня, надели колготки, с удивлением посмотрели на меня, растрёпанного. Такого впервые меня увидели, не причёсанного, без макияжа и в мятой одежде. Можно было подумать, проспал.

— Ты чего такая? – удивилась Маша. – Под пацана косишь? – объясняться не хотелось, только поморщился.

— Тогда побежали, хоть причешем, — предложила Даша, и мы побежали. Я бежал и думал, что надо менять домашний график, меньше тренироваться, оставлять время на завтрак, ведь варить кашу придётся самому, а вечером гладить форму.

Девчонки привели меня к отдельному корпусу на школьной территории, где находились мастерские, наши столярные и слесарные, и кабинет домоводства для девочек. Вот от этого кабинета у моих подружек были ключи. Они запустили меня внутрь. Закрыли дверь на замок и велели:

— Раздевайся! – я беспрекословно разделся.

— Шорты тоже снимай! – Даша уже грела утюг. Помявшись, снял шорты, оставшись в майке и «недельках».

Маша мельком взглянула, ничего не сказала, Даша тоже не обратила внимания, они давно вбили себе в головы, что я девочка, ну и пусть их.

Зато скоро всё у меня было хорошо отглажено, пока Даша гладила одежду, Маша причесала меня, привела в порядок лицо, потом сами одели, сначала рубашку, потом помогли с шортами, даже надели пионерский галстук и завязали его красивым узлом. Маша смотрела на меня влюблёнными глазами и вздыхала.

— Теперь можешь идти на уроки, — улыбнулись подружки, — и надевай уже колготки, холодно с утра, застудишься, — я поцеловал их в пухлые щёчки и побежал в свой класс.

Чуть не опоздал, плюхнулся рядом со Светой, сказал «привет!», и вошла учительница. Тут же прозвенел звонок, мы встали и приветствовали Евгению Львовну. Опять первым предметом математика. Евгения Львовна улыбнулась мне, ничего не стала говорить на тему переодевания, хоть этим не испортила мне и так не очень хорошее настроение.

Уроки прошли без происшествий. Может быть, приди я растрёпанным, сделали бы замечание, а так все учителя были любезны со мной, иногда даже вызывали к доске. Я уже привык к такому, учил домашние задания на совесть. Конечно бывало такое состояние, когда «смотришь в книгу, а видишь фигу». Такие моменты случались, когда думал о маме. Несмотря на свою показную гордость, очень обижало мамино отношение ко мне. Лучше бы не было того лучшего времени в моей жизни, когда жили только с мамой, пусть голодно, зато дружно.

В такие моменты садился в позу лотоса и медитировал. Выходил из транса освежившимся, бодро изучал науки.

На обед сбегали со Светой в диетическую столовую, которую я совершенно случайно обнаружил недалеко от школы. Домой не побежал, решил пока не беспокоить маму, пусть успокоится, у меня всё равно весь день скоро будет занят. Разве что ночью я мог приглядывать за сестрёнкой, даже не подумал, что мне тоже нужен ночной отдых.

После уроков я задержался на крыльце, уныло раздумывая, куда идти. Домой не хотелось, до тренировки ещё оставалось три часа. Это время можно потратить на домашку, поэтому решил всё-таки идти домой, когда увидел своих подружек. Они приехали на великах, с радостными улыбками на лицах.

— А мы за тобой! – громко сказала Алина, лихо затормозив возле меня.

— В смысле? – не понял я.

— Мы сегодня были в Суворовском, — менее эмоционально пояснила Вера, — там подтвердили, что мы проведём товарищескую встречу между нами, девочками, и их борцами-мальчиками.

— Да? – не сразу смог переварить новость.

— Да! – радостно воскликнула Алина. – Нас отправили договариваться, потому что у нас там друзья учатся!

— Не понял, — потряс я головой, — а кто предложил?

— Ребята предложили! – сказала Вера, внимательно глядя на меня. – У тебя что-то случилось?

— У меня всегда что-то случается, — отмахнулся я рукой, — так, когда будет встреча?

— Через две недели. То есть, уже через полторы. У них будет какой-то праздник, вот нас и пригласили.

— Интересно! – несколько удивился я, вспомнив, как в прошлом году тоже собирались организовать встречу, да помешали сборы на учения, где что-то случилось нехорошее. Мне так никто и не смог ничего объяснить, что именно.

— Так что, Сашка, переодевайся, и поехали на треню! – заявила сияющая Алина.

— Тогда пошли ко мне, — решил я всё-таки предложить. Надеюсь, мама не будет против.

— А во сколько тренировка? – решил уточнить я. – Успею домашку сделать?

— Как обычно, в пять, — покивала Вера, — там же зал сейчас занят, и мы хотели тебе предложить пока позаниматься у тебя, тебе поможем, и свои задания выполним. Поехали! – домой мне тоже пришлось бежать за девчонками, которые ехали на великах впереди. Ничего плохого в этом не было, неплохо размялся после долгого сиденья на уроках. Разве что опять стало жарко, и рубашка пропотела, вместе с майкой.

Вера с Алиной приобрели цепи, похожие на те, на каких держат дворовых собак, пристегнули замком велики к скамейке.

— Уже пытались увести, — вздохнула Вера, — пацаны подросли, хулиганить начинают. Мы побили их, потом в школу мамы приходили, жаловаться. Говорят, ну и что, что взяли без спросу? Жалко, что ли, если их сыночки покатаются немного на ваших великах! Представляешь?! – я только хмыкнул. Даже представить не мог, как бы я пошёл жаловаться маме, если бы меня девчонки со двора поколотили.

— Не представляю, — мрачно ответил я, потому что сейчас не представлял, как нас встретит мама.

Но мама встретила нас спокойно, хоть и без особой радости. Посмотрела, как мы разуваемся, и ушла к себе.

Купаться вместе со мной девчонки отказались, постеснялись, глядя на неприветливую маму. Обычно мама встречала нас с радостью, вручала мне Женю и убегала гулять. Сейчас малышка приболела, и мама осталась дома.

Переодевшись в домашнее, зашёл на кухню, где мама что-то готовила.

— Мам, а ты не пойдёшь, что ли, гулять? – спросил я.

— Нет, — не поворачиваясь ко мне, ответила мама, — видишь, некогда. И я просила не водить сюда своих подружек!

— Мы сейчас сделаем домашнюю работу, и поедем на тренировку! – напомнил я.

— Вот и занимайтесь, чем положено! – буркнула мама, помешивая мясо на сковородке.

— Ладно! – согласился я. – Будем заниматься уроками. Закончим тренировку поздно, так что, переночую, наверно, у тёти Тани.

— У тебя что, дома нет? – рассердилась мама, поворачиваясь ко мне. – Мешаешь только людям отдыхать!

— Давно у неё не был, — не стал я скандалить, — приглашала в гости.

Вера с Алиной уже сидели за моим столом и усердно занимались домашними заданиями. Я приволок табуретку и втиснулся между ними.

— Ну, Сашка! – возмутилась Алина. – Мешаешь! – мне тоже было неудобно, локтями толкались.

— Ладно, делайте пока своё, потом мне поможете! – вздохнул я, отодвигаясь. Но Вера сильной рукой вернула меня на место:

— Некогда капризничать сегодня! Учи пока вот этот параграф! – заявила она, накрыв мой учебник своим. – Что непонятно будет, потом объясним.

Как ни странно, совсем незнакомая тема потом очень здорово помогла в решении задач, заданных мне на дом, и геометрию начал понимать лучше.

— А у вас тоже комиссия ожидается в школе? – спросил я, слушая напряжённое сопенье Алины.

— Ожидается, — кивнула Вера, — и неизвестно, кого будут спрашивать, к доске вызывать, могут просто взять журнал, и наугад вызвать.

— Ага, наугад! – скептически заметил я. – Наверное, посмотрят, у кого хуже оценки, того и спросят. Не зря вы так усердно занимаетесь! – Алина яростно зыркнула на меня и что-то прошипела в ответ.

— А у вас не так, что ли? – поинтересовалась Вера.

— Нет, — вздохнул я, — у нас уже назначили человека…

— Ага, и этот человек – ты! – хихикнула Алина, не отрываясь от тетрадки.

— Я! – горестно признался я. – Причём, велят одеться в девчоночью форму… — Алина не выдержала, залилась смехом, хлопая в ладоши, а потом сказала:

— У меня осталась форма! Она тебе наверняка подойдёт! Я принесу её на следующие занятия! – я только проворчал что-то, сам не понял что.

— У меня тоже есть, — кивнула Вера, — Сашка уже выросла, Алька, твоя может не подойти.

— Мне уже не терпится посмотреть на Сашку-школьницу! – загорелись Алькины глаза.

— Не видели школьниц, что ли? – проворчал я. – Что там интересного? – ответа я не услышал, потому что к нам заглянула мама:

— Что у вас за веселье? – спросила мама.

— Уроки учим, — грустно вздохнул я.

— Кушать будете?

— Нет! – отрезал я, обломав обрадовшуюся было Алину.

— Ну, как хотите… — мама ушла.

— Сашка! – пихнула меня острым локтем Алька. – Я есть хочу!

— Перед тренировкой вредно наедаться! – поддержала меня Вера, в отличии от Алины поняв, что мы с мамой сегодня не ладим.

Сделав письменные работы, я сложил учебники в рюкзак, туда же отправил свою школьную форму, а спортивную, со сменным бельём, сложил в спортивную сумку, туда же шерстяной костюм-олимпийку, утром уже становилось прохладно. Груз получился довольно увесистый.

Для поездки оделся в полукомбинезончик, из которого пока не сильно вырос, нигде ничего ещё не давило. Девчонки привели в порядок мою причёску и лицо. Несмотря на то, что через полчаса будем все в поту, девочка всегда должна выглядеть красиво.

Жду-не-дождусь, когда снова стану пацаном.

К спорткомплексу поехали на великах, с удовольствием разминая затёкшие ноги. Всё тело хотело движения, нагрузок на растущие мышцы и связки. Разогревшись, даже со смехом начали играть в догонялки, не заметили, как доехали до места.

Сегодня Нина Семёновна обрадовала нас тем, что с сегодняшнего вечера мы начинаем усиленные тренировки, потому что наша школа тхэквондо обязательно должна достойно принять вызов военной школы, команда которой будет состоять из мальчишек, и обязательно выиграть, пока силы подростков ещё сравнимы.

В будущем году пацаны вырастут, физическая сила у них будет превосходить нашу даже без тренировок, просто потому что они будущие мужчины.

— Единственное их преимущество, это то, что у них не бывает женских болезней, — поморщилась тренер, — разве что простудой кто-то сможет заболеть, и то, маловероятно, в училище нет домашних мальчиков, они воспитываются в жёстких условиях. У кого из вас в ближайшее время ожидаются месячные, лучше заранее предупредите, у нас будут дублёры из старшей команды, я уже подобрала подходящих по возрасту и внешнему виду. Советую ничего не скрывать, у меня есть график месячных на вас всех, кроме Саши, — никто не засмеялся, включая моих подруг, только вопросительно на меня посмотрели.

— У меня всё нормально, — покраснев, пробормотал я, совсем не желая отказываться от турнира.

— Теперь начинаем разминку! – мы повернулись направо, и побежали вокруг спортзала. Если бы не приближающаяся темнота, сбегали бы на стадион, так что пришлось бегать до головокружения, а затем тренер забрала меня себе и начала планомерно издеваться, пояснив, что на меня решила сделать основную ставку на победу в борьбе среди капитанов команд.  Да, сначала капитаны покажут пример, кто кого, а потом начнётся рубилово, стенка на стенку.

Замучила меня до потери пульса, так что всё-таки решил к Татьяне Витальевне поехать, и мне ближе, и подружкам.

Открыл гараж своим ключом, чтобы поставить велик, а девчонки зашли со мной, давно не были. Я включил верхний свет, и сразу на глаза попался рисунок Сашеньки.

Конечно, меня рисовал Мишка, но он рисовал девочку, и получилась Сашенька.

— Давай, мы тебе поможем? – предложила Вера. – Что надо делать?

— Наверно, пыль везде протереть, — кивнул я, оглядываясь вокруг. Да, пыль откуда-то взялась. На моё счастье, в канистре оказалась чистая вода, и мы, разобрав тряпки, начали приводить мастерскую в порядок.

— Саш! – обратилась ко мне Алина. – А ты можешь нам с Верой что-нибудь вырезать?

— Могу, конечно! – согласился я. – Слышали что-нибудь о гороскопе?

— А что это? – насторожилась Алина.

— Ну, это кто в какой месяц родился, тому присваивается какой-нибудь знак. Нам с Сашенькой, например, Лев, как тотем у индейцев. Читали Купера? – девчонки подтвердили, что читали.

— Если найдёте, к какому животному вы принадлежите, могу вырезать фигурку, только… — я осмотрелся.

— Что, «только»? – спросила Алина.

— Дерево кончилось, я люблю из ясеня вырезать, получается гладко, без заноз и заусенцев.

— А где его взять, ясень? – подняли на меня заинтересованные глаза девочки.

— Не знаю, — пожал я плечами, — здесь лежали ножки от детской кроватки, они из ясеня делаются. Только не разломайте чью-нибудь! – рассмеялся я.

— Да ну тебя, Сашка! – отмахнулась от меня Вера. – Мы не варвары! Поищем на свалке что-нибудь.

— Вот и договорились! – довольно улыбнулся я, продолжая уборку. Полы тоже протёрли. Потом девчонки выпросили у меня спортивный велик и покатались на нём возле гаража. Я сидел на лавочке, и с удовольствием чувствовал, как гудят ноги и ноют руки после тренировки и уборки в гараже.

На огонёк к нам зашла Мишкина мама.

— Здравствуй, Сашенька! – улыбнулась мне она. Я вскочил и обнял её, уткнувшись носом в плечо. Неожиданно сам для себя, всхлипнул.

— Ты чего, Саша? – удивилась тётя Таня, а я не мог уже говорить, слёзы душили, настолько обидно было, что мама меня разлюбила.

Немного успокоившись, мы закрыли гараж, и пошли к тёте Тане. Девчонки, увидев мои слёзы, отказались от чая и поехали домой, на самом деле, было уже поздно.

Дома, помывшись, с помощью мамы Мишки, сел на кухне за стол. Татьяна Витальевна поджарила запретное для меня блюдо: фаршированные мясом и рисом блинчики, налила чаю. Дождавшись, пока я наемся, сказала:

— Теперь рассказывай! – и я, давясь слезами, рассказал, как поссорился с мамой. Татьяна Витальевна слушала, не перебивая, только присела рядом со мной и гладила по голове, потом прижала к себе.

— Ты хоть сказал, что у меня переночуешь? – спросила она.

— Да, я сказал, хоть она и ругалась на это, но я объяснил, что у нас тренировка допоздна, и девчонкам тяжело будет провожать меня, а потом ещё возвращаться. Ну и в мастерскую хотел заехать…

— Мальчик ты мой! – потрепала она меня по голове, усмехаясь. Сегодня она помогала мне купаться, и ничего мальчишечьего во мне не нашла. Стресс, плюс длительная тренировка сделали своё дело.

Возражать я не стал, через год можно будет поспорить, да и настроение было плохое, отстойное, честно говоря.

— Ляжешь спать? – спросила меня мама Мишки.

— Ещё с уроками надо заняться, — я поднялся из-за стола. Мне здесь разрешалось кушать в трусах и майке, двигался я уверенно, без всякого стыда или неудобства. Тётя Таня быстро осмотрела мою фигурку, задержала взгляд на «недельке» и топике, еле заметно улыбнулась и проводила в Мишкину комнату, где меня уже ждала разобранная постель.

— Долго не задерживайся, ложись, а то, я вижу, еле на ногах стоишь! – сказала мама Мишки, и я сел за Мишкин стол, вынул учебники, где надо было прочитать несколько параграфов по истории и географии, а также по биологии, и включил настольную лампу.

Проснулся я утром, в знакомой комнате. Только потянулся, как запиликал будильник. Поднявшись, с удивлением заметил, что так и не разделся, видимо, опять уснул за столом, и мама уложила меня, перенесла на руках в кроватку.