Глава 4. Снова в деревне
Примерно в середине июня нас с братом опять отправили на лето к бабушке и дедушке в деревню. Поначалу было скучновато, так как местных ребят почти не было, а тех, кто приезжает пока не было. В последнем письме Катя написала, что просилась к тёте всю зиму, однако родители так и не дали своего ответа, поэтому она так и не знала, приедет ли. Но мы с Мишкой не унывали. Целый день носились по всей деревне, играли, часто помогали старикам на огороде.
Вскоре стали приезжать ребята. Первой приехала Нелла со своим братом, который «был уже взрослым для игр с детьми». Чуть позже приехал Вася, ближе к июню и все остальные. Конечно нам стало очень весело: играть могли во все игры, которые только придумывали. Погода стояла прохладная, поэтому на речку нас не отпускали взрослые, а нам очень хотелось искупаться в настоящем природном водоёме.
В субботу дед сказал, что истопит баньку и что мы можем пригласить своих друзей попариться и помыться с нами, ведь со стариками нам было бы неинтересно. Мы конечно были не против устроить помывочный веселый день, что конечно и сделали. После обеда к нам подтянулись друзья, и все вместе мы пошли в баню (всего 6 человек). Здание было не большое, поэтому в предбаннике места всем не хватило, отчего раздевали по трое. Сначала пошли раздеваться я, Серега и Женька. Когда мы разделись, успел полюбоваться смешными писюнами друзей, маленькими и беленькими, которые весело болтались при любом движении. Мы зашли в помывочную, откуда был вход в маленькую парилку, после чего в предбанник зашли Мишка, Вася и Саша (новый наш друг).
В бане было уже очень тепло, воды в баке много (пол дня помогали деду таскать ведра) и все это в нашем распоряжении. Первыми в парилку пошли старшие ребята, а мы остались мыться. Естественно, я периодически посматривал на краники друзей, когда они намыливались, и вдруг Серега спросил:
— Ребята, а у вас писюны твердеют, когда его гладишь?
— Ну, да, — немного растеряно ответил я, — Иногда и просто так твердеет.
— А давайте сравним наши писюны, когда они твердые, — предложил Женька, — А у вас они тоже мягенькие, когда висят?
— Конечно, — ответили мы с Серегой в один голос.
— А давайте сравним
И вот трое намыленных ребят встали рядом друг с другом, протянув руки стали трогать писюны друг друга. Я держал членики своих друзей и сравнивал их с Мишкиным, вроде похожи, но какие-то другие. У меня поднялся у первого, затем у Сереги, потом у Женьки.
— Кажется, у Женьки немного больше, — сказал Серега
— Вроде нет, — ответил я, — у него толще, но длиннее у тебя
— А мне кажется, что у тебя больше, — перебил нас Серега.
Но всё-таки мы пришли к общему мнению, что у Женьки был немного толще и длиннее. А через пару минут из парилки вышли наши друзья со своими торчками. Оказалось, что они там занимались тем же самым, что и мы. Однако там был явный лидер — Саша. Он был постарше остальных (ему уже стукнуло тринадцать с половиной), половое созревание было в самом разгаре, поэтому у него, можно сказать, был самый настоящий член. На вид сантиметров 13-14, кожа темная, ярко багровая головка, раздувшиеся вены, мошонка сжавшаяся, с большим количеством волос. Естественно, что все мальчишки уставились на этот член, может быть завидовали про себя
— Ого, — воскликнул я, — ничего себе у тебя писюн вырос.
— Ага, — ответил он, — Совсем недавно еще был, как у всех, а за последние полгода и волосы поперли и потемнел.
— У нас тоже скоро вырастут, — сказал Мишка и перевел разговор в другое русло.
Полдня мы мылись, плескались, смеялись, потратив почти всю воду. Уже даже дед пришел проведать нас, так как нас долго не было.
— Ой, какие красивые чистые «раки»! С легким паром! — воскликнула бабушка, когда мы вшестером зашли в дом. — Раскрасневшиеся, распаренные, чистенькие! Ну чаго встали, гэть все за стол.
Бабушка наготовила нам всякой еды. Лучше всего зашла окрошка, холодная, на ароматном домашнем квасе.
Вечером перед сном мы с Мишкой вспомнили член нашего нового друга.
— Я хочу, чтобы у меня тоже так вырос, — сказал я
— Выростет еще, — проговорил брат, — Ты еще сам маленький и писюн у тебя маленький. Тебе всего девять лет.
— Девять с половиной! — обиделся я, — У тебя хотя бы волосы начали расти на яичках. А у меня — ничего.
Брат пересел на мою кровать, стянул с меня одеяло и трусы. Приблизился к моему стручку, чтобы рассмотреть его получше.
— Вот и у тебя начали расти! — воскликнул он, — Смотри!
— Где? — не понимал я, — Я ничего не видел
Я попытался посильнее наклониться, чтобы все рассмотреть, однако Мишка оттолкнул мою голову и сказал:
— Они только начали расти, очень маленькие и светлые, скоро станут большие и темные.
Я разлегся на кровати довольный, даже счастливый. Брат наверняка соврал тогда, но мне от этого полегчало, я почти сразу провалился в сон.
Через несколько дней Миша со старшими ребятами пошли в лес по грибы, меня и моих сверстников не пустили взрослые. Серега и Женька были заняты помощью своим родителям, поэтому я слонялся по двору один. Не найдя, чем заняться, просто прохаживал вдоль забора. Мне почему то вспомнилась Катя, тот самый смешной рыжик, которая почти всегда улыбалась. Вспомнился её заливной смех, её красивые рыжие косички со вплетенными в них желтыми ленточками, а ещё то, как она радостно кричала «Сашенька, привет!», когда меня видела первый раз за день.
— Сашенька, привет!
Я не сразу вышел из своих мыслей. Не понимая, что происходит, я повернулся на звук. Возле калитки стояла она. Катя! Я сразу расплылся в улыбке и побежал к ней.
— Ураааа! Ты приехала!
Я почти напрыгнул на нее с объятиями. Да, за то время, когда мы не виделись, она сильно подросла, став на голову меня выше, косички стали длиннее, грудь, к которой я прижался, почти не выросла, а вот веснушек, кажется стало меньше.
— Я так по тубе скучал, — промямлил я, — ты моя самая любимая девочка
— Ух ты… ничего себе, — явно удивилась Катя, — Я тоже по тебе скучала
Мы так простояли наверно минуты две.
— А где Мишка? — спросила она
— Да, куда-то в лес пошли с парнями, должны скоро вернуться, — ответил я.
— Тогда давай его подождем, рассказывай, чего у тебя нового
Я тороторил, как ненормальный, рассказал ей почти всё, что произошло с нами за то время, пока мы не виделись. Катя большую часть читала в письмах, но все равно ни разу меня не перебила и не остановила. В скором времени вернулся братик. Он тоже сильно обрадовался появлению нашей знакомой, но не так, как я. Собравшись всей нашей компанией, мы отправились играть. Дни пошли ещё веселее.
В середине июля погода стала жаркой. Мы все периодически ходили на речку, правда все одевали купальники и плавки. Я почти не сводил глаз с Катюши, при этом не понимал, что же со мной происходит, почему мне так приятно с этой девчонкой. Ведь она была девчонкой! Все мои одноклассники и друзья моего возраста относились к девочкам, как к «фе» или «фу». В том возрасте девочки нам были глубоко по боку, в принципе, и мы для них тоже были безразличны.
В один из дней получилось так, что свободны оказались только мы трое: я, брат и Катя. Правда она с самого утра была какая-то хмурая, совсем не улыбалась. Я спросил у нее, что с ней произошло, на что она сухо ответила, что всё нормально. Я не придал этому значения. Набегавшись, промокнув так, что нашу одежду можно выжимать от пота, Мишка предложил:
— А пойдем на речку! Искупнемся, освежимся.
— Не, я не хочу, — сказала Катя.
— Пойдём, надо скупаться, — говорю я.
— Не знаю, до дома далеко, — ответила она, — тем более купальник тётя хотела сегодня постирать.
— Так пойдем без них! — воскликнул брат
Тут Катя отвернулась от нас, и, как нам показалось, заплакала. Мы подошли к ней поближе, хотели её успокоить. Девочка резко повернулась, вся в слезах, и прокричала:
— Дураки!
Она убежала. Мы с братом так и не поняли, что произошло. После этого Катя не появлялась два дня. На третий день мы пошли к ней домой, чтобы узнать, всё ли хорошо. Нас встретила тетя Лена, сказав, что Катя не хочет выходить на улицу, сидит два дня дома. Но нас она провела к комнате племянницы. Мой ангелочек сидел на кровати, спиной к стене, поставив ноги на край и читая книгу.
— Кать, привет, ты как? — спросил Мишка
— О, привет, — ответила она и … улыбнулась! Она отложила книжку, встала с кровати и… обняла нас! — Со мной всё хорошо. Спасибо, что пришли проведать.
Я никогда не понимал девчонок, а теперь и вовсе был в шоке.
— Мы пришли извиниться за то … — неуверенно начал я — за то, что … нагрубили тебе…
— Сашенька, вам не за что извиняться, вы мне не грубили, — прервала она меня, — У меня просто было плохое самочувствие.
— Ты заболела? А сейчас выздоровела? — спросил Миша
Тётя Лена рассмеялась за нашими спинами:
— Мальчики, она не заболела, просто плохо себя чувствовала. У нас, у девочек, такое иногда бывает.
— Ну ладно, а гулять выйдешь? — спросил братик
— Конечно, пойдем! — обрадовалась Катя.
Опять набегавшись до полного изнеможения, мы втроем разлеглись под большим дубом, тяжело дыша.
— Мальчики, вы на меня не сердитесь? — спросила Катя
— Конечно нет, — ответили мы — а с чего ты так решила.
— Не знаю, мне казалось, что я вас обидела тогда, поэтому боялась из дома выходить.
— Глупости, — говорит Миша, — мы просто не поняли, что произошло. Ты можешь нам подробнее объяснить?
— Ну… — Катя явно замешкалась, — раз в месяц у нас бывает такое… такие дни, когда очень сильно болит живот. А перед этим… перед этими днями… у нас настроение ужасное.
— Ты сейчас про месячные? — спросил брат
— Ну… да… — раскраснев, сказала подруга, — откуда ты знаешь про… это?
— Так мне одноклассница рассказала, — ответил он, — мы со Светкой всё друг другу рассказываем.
— Ничего себе! — удивилась Катюша, — А у меня такого друга нет. Но Сашка про это не знает.
— Чего не знаю? — встрял я
— Короче, — начал Мишка, — раз в месяц у девчонок идет кровь, при этом им нельзя спортом заниматься, в бассейне купаться. А еще при этом болит живот.
— Из носа идет? — не понял я, — вроде чистый нос у нее
— Нет, не из носа, — подключилась Катя, — а из… из писи.
— Жуть какая! — немного испугано сказал я, — а почему?
— Тётя Лена говорит, что так девочка взрослеет и превращается в женщину, — сказала подруга, — так должно быть у каждой женщины.
— Бррр, — только и вышло из меня.
— То есть тебе пока нельзя на речку? — спросил Миша
— Пока нельзя, — ответила Катя, — через пару дней сходим
Так и случилось. Опять мы втроём отправились на тот самый берег, где мы были в прошлом году.
— Мальчишки, как насчет не надевать купальники? — ошарашила нас Катька
— Я за, — ответил Мишка
— Эээээ, — выдавил из себя красный я
Не дожидаясь меня брат и подруга стали раздеваться. Мишка первый стянул с себя одежду и предстал перед нами со своим красивым торчком. Но рядом с ним было гораздо эпичнее зрелище: тринадцатилетняя рыженькая девчушка сняла с себя свой сарафан, оставшись в одних беленьких трусиках. Её грудь осталась почти такого же размера, как и год назад, только стала округлой, не такой острой, сосочки остались такие же остренькие и розовато-коричневые. Фигура ее стала напоминать взрослую женщину: бедра явно стали шире, что четко было видно в сравнении с худенькой талией. Катя сняла с себя последний элемент одежды, стоя ко мне спиной. Упругие и кругленькие ягодички с белым следом от купальника, я не понимал почему, но мне очень хотелось погладить их. Но тут она повернулась ко мне передом! Я уже видел Катю голой, но у меня отвисла челюсть от вида этого красивого лобочка с курчавыми рыженькими волосиками, которых стало больше, чем в прошлый раз.
— Сашка, пошли купаться, — окликнул меня брат
— Угу, — только и смог произнести я. Раздевшись, я догнал остальных уже в реке.
Накупавшись, мы разлеглись на покрывале. Я лежал посередине между братом и подругой. Я недолго думая, повернулся на бок, лицом к Кате. Я долго смотрел на ее спину и попочку, запоминая каждый сантиметр этого нежного тела. Я без спроса положил свою руку на ее спину и стал ее поглаживать. Я очень нежно гладил её, легонько касаясь, как будто она была из очень тонкого стекла. Уделив много времени спине, я погладил ее попочку, и, привстав, ее нежнейшие ножки. Когда вернулся к попочке, Катюша перевернулась, сказав:
— Вот здесь тоже нужно погладить, — и положила мою руку к себе на живот
Я даже не понимал, откуда у меня столько смелости, чтобы так беспардонно лапать голую девочку. Моя рука скользила по нежной коже живота, чуть чуть касаясь груди и волосиков на лобке, совершая полный круг. Катя вдруг взяла мою руку. Я испугался, что позволил себе лишнего, что она сейчас на меня накричит, что больше никогда не позволит мне насладиться таким зрелищем. Но она положила ее к себе на грудь, сказав:
— Тут тоже…
Я даже не знал, что грудь девочки настолько мягкая и приятная на ощупь. Катины сосочки, будучи и так небольшими, стали еще меньше и очень твердые, когда я дотрагивался до них. Стоит ли говорить, что мои действия были совсем неумелыми? Я просто гладил её, просто так, без всякой задней мысли. Мне очень нравилось.
— Эй, вы там чего? А я? — услышал я из-за спины
— Миша, садись вместо Саши, — сказала Катя, — а ты, Саш, садись с другой стороны.
Я расстроился, подумав, что Катя предпочла мне моего брата. Перелез через нее я очутился у ее ножек. Мишка сел на мое место и стал гладить ее грудь. Катя опять взяла меня за руку. Опять рой мыслей пробежал в моей голове, отчего я закрыл глаза, думал, что сейчас заплачу. И вдруг я почувствовал своей рукой что-то мягкое и в тоже время немного колючее. Открыв глаза я увидел свою руку на писе подруги. Катя лежала на спине, Миша гладил ее грудь, а я поглаживал ее промежность. Мои действия были еще более нерешительными и неумелыми. Однако Кате, по всей видимости очень нравилось, она ещё шире развела ножки и постанывала. Через некоторое время она опустила свою руку и стала гладить пальчиками свой клитор. Я посмотрел на это, отодвинул ее руку и стал делать те же движения своей рукой. Это точно понравилось Кате: она как змея извивалась под нашими руками.
— Сашенька, быстрее, — сухим высоким голосом проговорила она
Я ускорил движения. Двигал пальцами по кругу, вверх вниз, спускался к щелке, где было очень мокро, просто водопад какой-то.
— Ммммм…. ммм…. уууу… — только вырывалось изо рта Кати.
Тут она убрала руки брата со своей груди, ухватила его за бедра и потянула на себя. Торчащий членик брата оказался прямо напротив ее лица, а через секунду скрылся у нее во рту. Она стала делать возвратно-поступательные движения, во время которых писюн брата полностью скрывался, а потом почти весь появлялся изо рта Кати. Это было странное зрелище. По двум огромным шарам, которые когда-то были глазами брата, я понял, что он удивлен не меньше моего. Но еще из его рта стали доноситься звуки удовольствия, по которым можно было догадаться, что первый в его жизни минет не идет ни в какое сравнение с ранее полученными ощущениями. Буквально через минуту, Катя почти закричала, сжала ноги и повернулась на бок, при этом немного поддергиваясь.
Естественно мы с братом напугались. Неужели мы сделали что-то такое, отчего Кате так больно? Мы прождали немного, ожидая, что Катя сейчас повернется и станет на нас ругаться. Но она повернулась к нам с улыбкой на всё лицо.
— Спасибо вам. Вы мои самые любимые мальчики.
После этих слов она опять стала сосать писюн брата.
— Тебя так скрючило. Катюша, тебе было не больно?- спросил я
— Конечно нет, — ответила она, с причмоком высунув членик брата изо рта, — наоборот очень приятно. Я сама иногда себе так делаю, но от ваших рук было просто ошеломительно. Сашенька, ползи ко мне, а то я тебя обделила вниманием.
Не поднимаясь на ноги, на коленях я подполз к голове подруги. Она не отпуская из руки писюн брата, взяла мой стручок в рот и стала двигать головой вперед-назад. Это были странные ощущения, но мне очень нравилось. Периодически мы с Мишкой переглядывались, улыбались друг другу и вновь опускали глаза вниз, где происходило нечто прекрасное.
— У вас такие похожие писюньчики. И внешне, и по вкусу, — сказала Катя, — самые лучшие на свете, но я уже устала.
Мы развалились на покрывале. Отдохнув, оделись и побежали играть. До самого вечера мы боялись смотреть друг другу в глаза. Перед сном мы с братом опять обсуждали произошедшее днем.
— Мне очень понравилось, как Катя делала… ну, с писюном моим — сказал Мишка, — было очень странно, но очень приятно.
— Ага, мне тоже, — ответил я, — может сами попробуем, как тогда дома.
— Да, давай — ответил он, пересаживаясь на мою кровать — снимай трусы.
Как ни странно, мой писюн уже торчал. Мишка взял его в рот и стал двигать головой. Спустя минуту я сказал:
— Не, что- то не то. Катя лучше делала.
— А если так? — спросил брат, открывая головку двумя пальцами и вновь погружая мой членик в свой рот.
— Не, так щекотно! — чуть не закричал я
— Тише ты, не ори, — прошипел Мишка, — ладно не буду больше. Попробуй ты.
С этими словами он спустил свои трусы и поднес к моему рту свой стручок. Я пооблизывал немного членик брата, на что он согласился, что у Кати получалось гораздо лучше. После чего мы разошлись по кроватям и уснули.
Мне кажется, что это было самое развратное лето в моем детстве. Мы еще несколько раз повторили такие развлечения с Катей, немного меняясь местами и ролями. Катя каждый раз бурно кончала (тогда такого слова мы не знали), а вот мы с братом просто наслаждались ласками и минетом (мне было еще рано, а вот почему брат ни разу не кончил, я не знаю).
Расставаться в конце лета было очень тяжело. Мы втроем плакали почти целый день перед нашим отъездом. Естественно мы пообещали встретиться в следующем году, однако жизнь распорядилась совсем по-другому.
Продолжение следует.
Братья
368
Загрузка...
