Черные следы

Черные следы

Глава 1
Голос на фоне бесконечного синего неба, усеянного тысячами звезд, что видны глазу человеческому говорит: «В чем смысл людского существования? Нет, не так. В чем суть бытия тех, кто понимает, что сломлен судьбой? Ответ, пожалуй, способны дать два героя, что сбежали от своего темного прошлого, как испуганная кошка от встреченной ею собаки. Но сбежали они, не боясь. А желая обрести свободу мыслей, действий…Их ограничивала лишь их работа, которую им обозначили задачей жизни. Нравилась ли им эта работа? Узнаем далее. Получили ли они то, что так хотели? Скорее всего, не узнаем никогда.»
Под звездным небом горит костер. Искры от него устремляются ввысь, будто что-то магнитом тянет их от почвы к воздушному пространству. Вокруг лес. На поляне, где стоит костер лежат пакетики с несвежей, но вполне съедобной едой, в метре от них – канистра и потертая фляга. В ночной тишине слышны только звуки костра и стрекот сверчков.
У костра стоят пара бревен, на них в потрепанных, запачкавшихся от сажи и другой грязи черных, боевых одеждах сидят два человека родом из 2035-го года: двадцатисемилетний Бьюкенен Паркер, среднего роста парень с островатыми скулами, аккуратным носом, достаточно большим лбом. На правой стороне его лица, поверх щек и глаза красуется багрового цвета рисунок в виде толстой черты с прилегающими к ней треугольниками. Глаза его, к слову, карие, в сочетании с густыми бровями и скромной улыбкой создают искреннее выражение лица. Местами жирные волосы имеют черноватый оттенок и свисают на высокие плечи.
Напротив него сидит девушка того же возраста, Джинджер Ховард, красивая, невысокого роста, с длинными белыми волосами, завязанными сзади в пучок и окрашенными к концу в голубой цвет, с привлекательным лицом, имеющем плавные черты, чуть широкий нос, маленький рот со светло-малиновой помадой, коричневые брови и необыкновенно зеленые глаза, подкрашенные дерзкими малиновыми тенями. Однако первое, что приковывает к ней чужой взгляд, это ее слуховой аппарат на правом ухе, сделанный в виде технологичного гребня с отверстиями и механизмом улавливания и передачи звуков. Джинджер, к сожалению, крупно не повезло – в раннем возрасте она стала глухой на одно ухо в результате несчастного случая…
Итак, Бьюкенен и Джинджер какое-то время молчат, просто сидя у костра и периодически переключая взгляд друг с друга на пустоту и обратно. Девушка тянется к фляге с прохладной освежающей водой и, взяв ее рукой, увешанной одним оранжевым, одним черно-фиолетовым и одним округлым кольцом на большом, среднем и безымянном пальце, соответственно, а также крупным массивным перстнем на мизинце, начинает пить.
— Пить не хочешь? – Спрашивает она своего спутника, отдалив флягу от своих губ.
— Не откажусь. – Чуть улыбнувшись, но не посмотрев спутнице в лицо, отвечает Паркер.
Взяв у девушки протянутую емкость с небольшим запасом воды рукой в тонкой синтетической перчатке с металлическими пальцами, Бьюкенен допивает флягу, в которой не остается капли.
Далее снова следует недолгое молчание.
— Как скоро…мы умрем? – Задает молодому человеку вопрос Джинджер.
— Не знаю. Чипы должны активироваться через восемь или девять минут…
— Значит, еще есть время.
— Да, еще есть…
Что за «чипы»? Встанет этот вопрос у другого. У того, кто не знает историю двух наемников. Мысль о чипе наводит пару героев на воспоминания…

*События воспоминаний Бьюкенена и воспоминаний Джинджер происходят параллельно друг другу

Воспоминание первое

Бьюкенен родился в Колорадо, в июне 2035-го года. Рос вместе с младшим братом Карло, появившимся на свет на два года позже него. С ним Бьюкенен был куда ближе, чем с отцом, который работал военным пилотом, и матерью, которая работала секретаршей, хотя вечерами, раз или два в неделю, семья могла собраться в небольшой гостиной у камина и обсудить, скажем, «тайную» власть города. Дело в том, что помимо разваливающегося правительства, которое, порой, было неспособно на элементарные политические действия или контроль закона ввиду деградации некоторых внутренних бездельников и предателей, порядки в городе (ну или, как минимум, в отдельных его частях) устанавливал преступный синдикат, главной силой которого были профессиональные наемники и киллеры, а главной задачей – устранение ненужных людей. Этот синдикат, который назывался «Жертвенным пактом», и был тайной властью, в некотором плане даже более активной, чем государственная. Работали там исключительно профессионалы, как ранее отмечалось: агентов было немного, штук двенадцать на всю организацию, но равных им в силе и проворности во всех штатах было не сыскать. Разумеется, у синдиката был свой главарь, которому все подчинялись беспрекословно – Джеральд Юнклин, но никто по имени его не называл. Все называли его «Мистером Ю», как, впрочем, он того и хотел. С рождения этот человек страдал тяжелой болезнью, а ввиду бедности его семья не могла позволить себе ее лечение, слишком страшно было заболевание и слишком дорого стояло от нее избавление. Сам по себе этот человек был…хорош собой: в юности и молодости был блондином, стройным, с проницательным взглядом и пышной прической. Характер у него был милосердный, спокойный, справедливый. Да вот только болезнь испортила его, изуродовала почти до неузнаваемости: кожа стала сморщенной, покрасневшей, волосы стали выпадать, оставляя оголенные места на макушке и затылке, его тело начало гнить. Он остался верен справедливости, но над ним брали верх вспыльчивость и злоба на жестокую реальность, которая вынуждала его быть жестоким к другим (не раз его задания, которые выполнялись наемниками, приводили к разного масштаба катастрофам прямо на улицах города, из-за чего страдали и гибли невинные горожане, а Джеральд этого и не хотел). Шли годы. Однажды, в возрасте девяти лет, Бьюкенен вышел на улицу, подышать воздухом, отвлечься от домашней суеты, может, просто заняться чем-либо, кроме плевания в потолок в четырех стенах. Прошло минут десять после того, как он закрыл за собой дверь и сделал шаг по асфальту. В тот вечер, к слову, шел сильный дождь: в лужах отражались яркие уличные фонари и колыхающиеся деревья, капли воды без перерыва барабанили по металлическим крышам домов. Мальчику такая погода в сочетании с разложенными по полочкам мыслями вполне нравилась, он полностью ушел в думы, оттого и не сразу заметил пятерых мужчин в два раза старше и выше него, которые, увидев одиноко блуждающего по улице парнишку, обратили на него внимание и не стали проходить мимо, явно намереваясь делать нехорошее. С крыши близлежащего здания за намечающейся потасовкой стал наблюдать один из наемников «Жертвенного пакта», который на тот момент успешно выполнил свою миссию и от нечего делать стал смотреть за происходящим снизу, при этом не вмешиваясь лично. Паркер понимал, что столкновения не избежать, так как было видно, что настрой у пятерых встречных явно не дружелюбный. Ему уже приходилось ранее применять грубую силу, например, в детских драках с соседским мальчишкой Маэстро Грантом, к которому он испытывал взаимную неприязнь с момента их первой драки из-за криминала. Однако то были короткие стычки с таким же малолеткой. А здесь намечается схватка с пятью здоровыми лбами, против которых у девятилетки шансов, кажется, и нет. Эти уличные шалопаи сначала принялись притеснять мальчика, затем прижимать, а после полноценно перешли в атаку. Получив несколько ударов от них и протерев рукой льющуюся из носа и рта кровь, которая капала на мокрый асфальт, пачкая его в красноватый цвет, девятилетний Бьюкенен поднялся на ноги с намерением дать отпор и…совершенно неожиданно для нападающих и наемника, не отводившего взгляд от драки, мальчик не только ловко уклонился от последующих ударов, но атаковал сам: сначала кулаком со всей силы ударил по челюсти и виску одного, после ,набросившись на второго скинул его прямо на третьего, нанеся урон обоим и продолжив уже локтями бить их по животам и головам, затем встал и, сломав четвертому три пальца на руке и таким образом на время деактивировав его, нанес удар по его шее двумя кулаками, а после, увернувшись от тарана последнего, поставил ему подножку и, ударив трех шевельнувшихся противников сзади ногами, вывернул пятому сустав в руке и сбросил на него четверых других. Только поднявшись и посмотрев на свои окровавленные руки и поверженных негодяев, Бьюкенен осознал, что только что сделал. Сразу несколько чувств – шок, страх, гордыня – одновременно поразили его разум, да так, что лишь, простояв на месте не менее пяти минут, он пришел в себя и убежал прочь от избитых людей, каждый из которых после случившегося либо слег в больницу на несколько дней, либо там и скончался от полученных травм. Ошарашенный наемник, увидевший схватку на улице с самого ее начала и до самого конца, записал все на свое видеоустройство, после чего явился к своему господину и показал запись. Мистер Ю, своими глазами увидев боевые навыки девятилетнего мальчика, недолго думая захотел взять Бьюкенена в ряды своих агентов в качестве киллера. Потому он скомандовал своему человеку узнать, где живет «молодое дарование» и привести его в логово синдиката. На следующий день, когда Карло возвращался домой из магазина, агент Джеральда под кодовым номером «15» проследил за ним, так как мальчик шел в том же направлении, что и Бьюкенен после той схватки на улице. Незаметно дойдя с ним до двери дома Паркеров, «15» убедился в своей догадке. Уже через день довольный Мистер Ю отправил в дом Паркеров двух своих наемников, которые забрали Бьюкенена, усыпив его, его брата и родителей. Родные похищаемого мальчика оставались в неведении еще неизвестно сколько, а вот сам он пришел в себя уже через пару часов в логове «Жертвенного пакта», где его пробуждения с нетерпением ждал Джеральд. Взяв очнувшегося мальчика под руки и сжав их не слишком сильно, но при этом достаточно плотно, чтобы у пленника не было шансов ускользнуть, «15» повел его к хозяину.
— Вот тот, кого вы хотели видеть. – Сухо произнес «15», представив ничего не понимающего Бьюкенена больному лидеру.
— Что здесь происходит, где я??! Кто вы?? – В панике закричал парнишка, еще недавно лежа у себя дома, в уютной кровати, и даже не думая о похищении.
— Ты в моей обители, юный Паркер…Здравствуй. – Поприветствовал его Мистер Ю. – Я попросил своих людей привести тебя ко мне. Не бойся, тебе не грозит смерть, даю слово.
— З-зачем…я вам? – Неуверенно спросил еще напуганный Паркер.
— Я видел ту бойню на улице пару дней назад. И я впечатлен…Твои навыки рукопашного боя просто фантастические. Впервые в жизни я видел, как девятилетний мальчишка в одиночку, голыми руками одолел пятерых совершеннолетних людей. – Пояснил Юнклин.
— Я…я просто, я хотел просто уйти! Они не дали мне этого сделать, я просто защищался!
— Прошу тебя, успокойся, мальчик мой. Здесь нет ни капли осуждения…Наоборот, я в восторге! В тебе огромный потенциал.
— Что…это значит? – Уже сбавив страх, но все равно побаиваясь неожиданностей, спросил Бьюкенен.
— Это значит, что я хочу предложить тебе развить твои выдающиеся способности. – Пояснил Джеральд, скрестив дряхлые сухие ладони. – Довести их до совершенства. Сделать тебя великим.
— Что это даст? Я смогу видеться со своей семьей? Умоляю, не разлучайте меня с ними!
— Они будут жить, и ты будешь с ними видеться. Просто…подожди какое-то время. Когда ты закончишь обучение, будешь зарабатывать больше денег, чем зарабатывает вся твоя семья за десять лет, только представь! Столько, сколько ты не видел даже во снах или в мечтах. Кроме того. Ты будешь приносить пользу обществу.
— Какую пользу? Разве вы не убиваете людей?
— Убиваем тех, кто в городе не нужен. Жалкие министры, которые ничего не делают, чтобы устранять беспорядки. Бандиты, которые терроризируют тебе подобных. Генералы, которые ставят себя выше других. Все они лицемеры и бездельники, зачем такие в нашем городе? М?
-…– Бьюкенен молчал, размышляя над словами собеседника. – Незачем…
— Именно.
Мальчик устремил свой взгляд обратно на дряхлого инвалида.
— Пойдем со мной. Обучись и достигни таких высот, каких достигают лишь избранные.
Еще какое-то время поколебавшись и подумав, юный Бьюкенен все-таки согласился на предложение. Его взяли на обучение.
21 сентября 2044-го года. С этого дня жизнь мальчика кардинально изменилась: практически все свое время он проводил в тренировочных комнатах, где его учили самым разным приемам рукопашного боя. Стоит манекен. «Удар! Еще. Удар! Еще. Еще удар! Удар с ноги! Комбинация! Следующий манекен. Удар в голову! По ногам! По костям! С разворота! Сверху! Сзади!» – Все эти слова почти непрерывно звучали в двух метрах от взрослеющего Бьюкенена, который наращивал свою силу и скорость. На то, чтобы профессионально овладеть рукопашным боем, у него ушло полтора года.
Затем пошли тренировки с метательным и огнестрельным оружием. Метательные ножи, бластеры, винтовка! Начали. «Первый нож, пошел! Второй! Третий! Четвертый! Пятое попадание. Но надо четко в голову и грудную клетку. Еще раз! Бросок! Еще бросок! Идеальное попадание. Далее бластер. Целься…раз. Два. Выстрел! Еще раз. Выстрел! Третий! Цель – голова! Выстрел! Промах. Еще. Выстрел! Хорошо. Снова в голову. Раз. Два…Пли! Идеально! Бери винтовку. Целься и…Стреляй! Еще раз. Выстрел! Очень хорошо.» — день за днем Бьюкенен слышал эти слова, послушно выполняя команды и оттачивая свое мастерство. Прошло два года с момента вступления юнца в синдикат. За это время он только один раз виделся с семьей, родители его горевали: и потому что тяжело было находиться в разлуке с сыном, и потому что работу он нашел «черную». В последнем разговоре с братом Карло упомянул, что собирается работать инженером, собирать военную технику. Бьюкенен поддержал его решение, зная, насколько сильные и дельные у его младшего руки. Вот Бьюкенену исполнилось семнадцать: уже как пять лет его обучают убивать, готовят к большому будущему. Что он чувствует? Очевидно, в его голове бардак. Туман…он понимает, что возможно все это неправильно, но…то роковое решение, навсегда изменившее его жизнь, он принял осознанно. Его убедили тогда, что его обучение пойдет на пользу. И сейчас его в этом убеждают, когда в его взгляде мелькает тень сомнения, но уходить он не собирается, ведь…он достигает совершенства. Его боевой опыт растет. За несколько лет он стал на голову выше и талантливее всех остальных агентов Мистера Ю, в рукопашном бою он почти непобедим. Меткость оттачивается с невероятной скоростью. Новый день – старые слова: «Раз, два…Пли! Цель: грудная клетка. Выстрел! Теперь в голову. И…Выстрел!» И вот на своем восемнадцатом году жизни Бьюкенен полностью овладел метательным и огнестрельным оружием. Ему не составляло усилий попасть в центр движущейся со скоростью полета птицы мишени размером с кухонную тарелку.
Последним этапом его обучения стало ведение ближнего боя, где использовался легкий боевой нож с лазерным лезвием. На его освоение у юноши ушло шесть месяцев непрерывных тренировок, после чего его обучение наконец подошло к концу. По достижении двадцати двух лет Бьюкенену вручили личные винтовку, боевой нож и пару метательных ножей с бластером.
— Твоя первая миссия…завтра. Будь тут в девять часов вечера. – Сказал уже постаревший Мистер Ю своему лучшему агенту в своем кабинете в день его официального награждения, возвышаясь над ним на высоте пяти каменных ступеней, почти без движений сидя в своем инвалидном кресле.
— Вас понял, сир. Позвольте. – Произнес одетый в черный жилет, перчатки без пальцев и сапоги с ремнями юнец, желая что-то попросить.
— Я тебя слушаю, Паркер.
— Разрешите мне проведать мою семью до первого задания…
Помолчав и подумав полминуты, Мистер Ю дал разрешение. К моменту окончания обучения парниши он уже имел на руках миллионы долларов, да вот только болезнь его уже перешла в неизлечимую стадию, так что никакие деньги ему уже помочь не могли. Тратил он их теперь на вознаграждение для своих подчиненных. А вот будь они у его семьи много лет назад, шанс излечиться был бы, но старик отлично помнил свои юные годы, когда его родные всячески подвергались нападениям уличных бандитов, воришек, пьяных богачей, из-за чего даже отец его однажды не выдержал и умер от инфаркта, оставив больного сына с безработной матерью. Это ужасная страница его биографии…положившая начало ярой ненависти Джеральда к государственной власти. Он почти со слезами вспоминал те голодные и холодные годы, когда его вдобавок добивала и болезнь, оставлявшая на его теле с каждым днем все больше и больше покраснений, бледных пятен, морщин и прочую боль. И он ничего не мог поделать с этой болью. Ему оставалось только терпеть ее, мучаться, жить в больном, умирающем на глазах теле, размышляя о том, доживет ли он до старости.
Поблагодарив своего босса, оставив оружие в логове и одевшись в кожаную куртку, Бьюкенен вышел на улицу. Шел мелкий снег. Неудивительно: ведь завтра уже первый день зимы. Соскучившись по родным, Бьюкенен шел по направлению к дому, смотря на столь знакомые улицы как в первый раз, что, впрочем, тоже неудивительно: за тринадцать лет обучения в синдикате он выходил на улицу не более семи-возьми раз. Все остальное время он проводил в черно-красных комнатах с манекенами, в темных помещениях с другими агентами, в чуть более спокойной столовой, где было больше всего света, и в «казарме» с тремя соседями, это было второе по степени освещения помещение в логове «Жертвенного пакта». Теперь же он вышел на оживленные улицы города, под яркое солнце, которое чуть не ослепило его. Как-то свернув, по-видимому, не туда, Бьюкенен оказался на той самой улице, где несколько лет назад он избил пятерых негодяев, вот это место он быстро узнал…Эта канализация, этот асфальт, этот выбитый зуб…Произошедшее тогда моментально вспомнилось юному бойцу так четко, словно это произошло только вчера. Вдруг на этой же улице появился Маэстро. Повзрослевший, высокий, с зачесанными назад блондинистыми волосами до ушей, в приличном, сильно укороченном пальто и черных перчатках, занявший должность аналитика в УПС. Молодые люди достаточно быстро узнали друг друга.
— Паркер?
— Грант.
— Я уже было подумал, ты мертв. Не видать тебя было целых десять лет. Как сквозь землю провалился. – Сделав шаг вперед, сказал Маэстро.
— Я сам чувствовал себя мертвецом. Но, как видишь, я жив. – С серьезным лицом сказал ему Бьюкенен.
— И стоишь на этом месте…
— Тебе оно явно о чем-то говорит. Знакомое?
— Мы оба знаем, что это за место…Здесь ты убил моего друга из университета!
— Друга? – Удивился Бьюкенен.
— Он умер, не доехав до больницы, когда ты повредил ему внутренние органы. Я видел его труп, сам его хоронил! Он был так молод и мог быть так успешен…А ты забрал его жизнь.
Бьюкенен не стал отрицать своей вины, но отметил, что драку в тот злополучный день спровоцировал именно тот студент и его приятели, что, впрочем, ничего не значило для Маэстро. Тот стал терять спокойствие и с ненавистью бросился на Паркера. Между ними началась суровая схватка. К удивлению Бьюкенена, его противник дал ему хороший отпор, за что можно поблагодарить два года жизни в армии, где парень научился рукопашному бою, хоть и намного позже своего врага. Блокируя атаки Маэстро и контратакуя, Паркер нанес ему несколько незначительных повреждений, не желая убивать. Удары Гранта, полные гнева, проходили мимо его противника, но в один момент ему удалось повалить противника на землю, а точнее – на дорогу, где ехали машины. Оба едва не попали под колеса. Маэстро заработал перелом руки в результате удара о фонарный столб, после чего, поняв, что дальше драться не сможет, ушел, скрывшись за углом дома. Плюнув на ситуацию, Бьюкенен отряхнулся, чутка поправил потрепанную куртку, провел рукой по покрасневшему кончику носа, пошел дальше и добрался до своего дома, который за прошедшие годы уже не сильно, но изменился: в некоторых местах сползла краска, повредился камень, почернели окна. Поднявшись на свой этаж, Паркер подошел к двери своей квартиры, замок на которой уже был изношен, потому легко открылся даже без ключей. Внутри его ждал неприятный сюрприз: когда-то уютная, хорошо освещенная квартира превратилась в безобразную берлогу с почти не работающими лампами и в конец испортившейся мебелью, а что еще более важно и страшно – никого нет. Квартира совершенно пуста.
«Мама…отец…Карло…где вы все?!» — подумал про себя Бьюкенен, с широко распахнутыми от потрясения глазами, глядя на беспорядок.
Немного успокоившись, Бьюкенен решил осмотреть все до единой комнаты. И не зря: в детской он нашел потертую, чуть грязную записку, в которой было написано следующее:
«Если ты когда-нибудь решишь вернуться домой, братец, то увидишь эту бумажку. Я написал ее 8-го января 2056-го года, спустя пару недель после кончины наших родителей. Их не стало в твое отсутствие. Но твой вины в этом нет. В этом виновато государство. Посреди зимы никакого отопления, вообще. Было жутко холодно. Сначала заболел отец, потом матушка. Ну и…сам понимаешь. Я лично занялся похоронами, не переживай. Можешь пойти на кладбище, если захочешь. Оно в трех кварталах от нашего дома, ближе к лесу, не пропустишь. Что до меня…я сейчас на военном заводе, он по ту сторону улицы.
Я тебя не обвиняю, но…ты поступил паршиво.

Карло П.»
Прочитав записку, оставленную братом за год до окончания своего обучения, Бьюкенен выронил ее из задрожавших рук на пол, испытав еще больший шок. Как все могло так измениться, пока он не о чем не ведал? Это нахлынувшее чувство вины и горечи, а еще…злобы на городскую власть. Быть может, прямо сейчас убить какого-нибудь чиновника? Хм. Нет, Бьюкенен больше думал об умерших родителях. По всей видимости, и Карло в квартире больше не живет. Выходит, и юнцу здесь оставаться было незачем. Он с поникшей головой ушел, закрыв за собой входную деверь, которую отныне никогда в жизни уже не откроет.
Посетив кладбище, попросив у двух могил прощения и оставив там цветы, Бьюкенен отправился туда, где в то время трудился его младший брат. Найти тот завод оказалось несложно. Здание, пожалуй, с самым большим количеством освещения во всей округе, а внутри очень даже просторно, хотя шумно. Проходя мимо рабочих, косо смотрящих на незнакомца, Бьюкенен искал брата, но тот сам его узнал, мастеря какую-то деталь.
— Братишка! – Обрадовался Бьюкенен и побежал сломя голову к Карло.
Тот в свою очередь отреагировал менее эмоционально, но все же крепко, обеими руками вцепившись, обнял старшего брата, с которым не виделся больше десяти лет. Он тоже вырос, стал совсем мужественным, крепким, отрастил волосы вплоть до конца ушей, за которые их убирал, так что их почти не было видно за ними, и забавные, еле заметные усики меж округлого носа и немного треснувшей от мороза верхней губой. А еще киллер заметил на его рабочей одежде рисунок, состоящий из толстой линии с прилегающими к ней треугольниками. Пока двое юношей разговаривали, наступил вечер. Рабочая смена закончилась, и Карло, переодевшись в обычную одежду, вышел вместе с Бьюкененом на улицу, где было уже темно.
— Где ты живешь сейчас? – Поинтересовался Бьюкенен.
— В одной дешевой гостинице. Пока. Если ты не намерен возвращаться в нашу квартиру, можешь переночевать там со мной.
Юный киллер согласился на предложение Карло. Комната в гостинице оказалась небольшой и не полностью ухоженной, но достаточно приятной и спокойной, чтобы там жить двум. Ночью, когда инженер крепко спал, Бьюкенен думал о завтрашнем дне. О своей предстоящей первой миссии…Кого ему прикажут устранить? Этот вопрос волновал его больше всего. Рано утром он встал с кровати и, надев куртку, уже собирался уходить, но на звуки проснулся Карло.
— Ты куда собрался в такую рань? – Поинтересовался инженер, смотря в спину брату.
— Сегодня для меня важный день. – Обернувшись к нему, ответил ему боец.
— День твоего первого убийства? – Недовольным голосом уточнил Карло, уже догадываясь о планах старшего брата на сегодня. – Х-х, я не буду тебя останавливать…Это бессмысленно. Но я надеюсь, ты рано или поздно поймешь. Уходи.
— Если я…вдруг захочу увидеться с тобой еще раз, то не приду сюда с кровью на руках. Даю слово. Братишка.
Сказав это и улыбнувшись единственному, кто остался из его семьи, Бьюкенен покинул гостиницу.
Тем временем, Маэстро, придя на работу в гипсе на незажившей руке, скучал там без дела и думал об аресте Бьюкенена. Не получив приказа об этом, он решил лично отправиться на поиски и арест ненавистного ему агента преступного синдиката. Просидев на рабочем месте пару часов за мониторами и чашкой кофе, от скуки зевая чуть ли не ежеминутно, молодой аналитик накинул пальто и вышел на улицу, где только-только показывалось солнце. Каких-либо следов Паркера ему найти не удалось, зато удалось найти так удачно сверкающий в темном переулке сюрикен, который привлек внимание Маэстро. Кровь на нем не засохшая, из чего последовал вывод, что применили его недавно. В метре от того места, где был подобран сюрикен, Грант заметил красные капли, тянущиеся до лестницы, что вела вверх по зданию, и, подойдя к ней, держась за металлические палки одной рукой, поднялся на крышу. Там он столкнулся лицом к лицу с «15», который уж точно не ожидал этой встречи. Переоценив свои силы, Маэстро, вновь уступив место не разуму, а эмоциям, бросился в бой, но его быстро отправили в нокаут и почти убили, однако он достал бластер и сперва ранил вставшего к нему вплотную противника в плечо, чем отвлек от себя, и, встав на ноги, выстрелил еще раз, из-за чего наемник упал с высоты пяти этажей, но выжил, сломав ребра и суставы в конечностях. Спустившись к нему, Маэстро наставил на него бластер.
— Хах. Какое забавное зрелище! Убийца и неуловимый воин лежит передо мной весь поломанный. Вот так прелесть! – Иронично заметил он, противно корча улыбку. – У тебя не было шансов против меня, ночное отродье.
«15» ничего не сказал в ответ, молча и спокойно словив последний выстрел в грудь. С момента его убийства прошли часы. И вот пробил девятый час вечера. Бьюкенену пора в логово…Там ему рассказали о его миссии.
— Тебе предстоит ликвидировать уполномоченного министра, на улице Boulder Place, через восемь минут и сорок секунд. Его будут сопровождать максимум двое. Твоя цель – только министр.
Закончив инструктаж, Джеральд приказал принести агенту его экипировку.
Переодевшись в черный жилет, такого же цвета высокие сапоги с ремнями, перчатки без пальцев и повязку, закрывающую все лицо, за исключением глаз, и снарядившись ножом и винтовкой, Бьюкенен отправился на указанную улицу. Засев на не очень высоком здании и держа винтовку наготове, Паркер стал терпеливо и почти без движений выжидать свою цель, которая появилась внизу спустя три минуты, в сопровождении двух телохранителей, как и было сказано в логове. Палец наемника дотронулся до курка…чиновник на прицеле…и…три…два…один. Посреди тихой спокойной ночи в одну секунду произошел оглушительный выстрел! Два охранника не успели толком среагировать, как министр с пулевым отверстием в голове, с лицом заставшем в недоумевающей гримасе, упал замертво.

Воспоминание второе

Звук выстрела до сих пор звенел в ушах Бьюкенена.
В день своего первого убийства он сумел успешно скрыться, выполнив задание на пять с плюсом.
Следующее ему дали через неделю. И всю эту неделю он чувствовал…сам не знает, что чувствовал: одновременно тревогу и удовольствие, и смежные с этими чувства. Ведь не убей он того человека, в чем тогда был бы смысл его тринадцатилетних тренировок? Подумав над этим, Бьюкенен все же пришел к выводу, что сделал правильно, потому не испытывал такого волнения перед новой миссией. Ее он также выполнил идеально: с первого раза, одним точным выстрелом, с расстояния в сотню метров, устранил одного наглого майора, который, как оказалось, издевался над тремя сиротами, промышляющими мелкими кражами еды с ларьков, после чего тихо и незаметно скрылся. Вслед за этим Бьюкененом было совершено еще пять убийств, четыре жертвы которых работали в государстве, а один – в УПС. Все до единой миссии были выполнены безупречно: не оставалось не следов, не целей. За такую эффективность Паркер пользовался большим уважением со стороны Мистера Ю и быстро стал его любимчиком. Другие члены синдиката тоже проявляли уважение по отношению к нему, хоть и отказывались признавать его превосходство над собой, которое, к слову, было достаточно заметным: если «15», который был доверенным лицом и правой рукой Джеральда, был убит одноруким аналитиком, обронив зацепку, другой наемник неуклюже потерял ногу на одной из миссий, а еще один киллер промахнулся в первый раз, из-за чего чуть не привел спецслужбы в логово, то Бьюкенен всегда справлялся идеально, устраняя кого говорили, когда говорили и где говорили, при этом сохраняя кошачью скрытность. Да, другие люди Джеральда не часто допускали оплошности, но Паркер не допускал их в принципе, потому выделяли именно его. Нравилась ли ему такая слава? Скорее нет. Он просто выполнял свою работу, не обращая особого внимания ни на похвалу господина, ни на обидные комментарии коллег после каждой миссии. В его приоритете были деньги, которые Мистер Ю честно и в срок выплачивал своему подчиненному. Накопив миллион шестьсот тысяч долларов, Бьюкенен в один из немногих свободных дней приобрел для Карло комфортную, более чем вместительную для одного человека квартиру недалеко от завода, где работал брат.
— Можешь съезжать с той грязной гостиницы и жить в нормальном жилье. – Сказал он инженеру, созвонившись с ним в день покупки квартиры.
Но Карло не сразу принял такой подарок и более того – даже не находился в то время в Колорадо.
— Приезжай в Токио. Точное место встречи скажу, когда ты прибудешь сюда. – Чуть в приказном тоне, без радости и ликования в голосе сказал Карло по связи с Бьюкененом, у которого на тот момент времени дел не намечалось.
Холодным январским вечером приехав в Японию, Бьюкенен, взяв с собой только пару ножей, тщательно и надежно спрятанных под несколькими слоями одежды, ключи от купленной квартиры, связное устройство и очки (для прикрытия), получил от младшего брата геолокацию с указанием места встречи – бар на окраине Токио, рядом с рынком морепродуктов. Там его уже ждали. Явившись туда, Бьюкенен сел за стол, напротив брата.
— Хорошее ты выбрал место… – Иронично заметил он, начав беседу.
— Я здесь по работе. Мы с ребятами из цеха прибыли сюда пару дней назад по одному интересному заказу. Дело сделано, так что…когда ты мне позвонил, я понял, что время поговорить у меня есть, а в Колорадо я пока не спешу.
-…
— Ты надеюсь тоже? – Добавил Карло.
— Нет. Почему ты не заселишься прямо сейчас вместо того, чтобы находиться тут? Ты же не ходил по барам никогда. – Говорил Бьюкенен, вопросительно жестикулируя руками.
— Как ты мог? – Изумил его младший брат неожиданным вопросом.
— Поясни?
— Как ты мог?? Предлагать мне квартиру, купленную на деньги за головы других людей??
— Какая разница, сколько я заплатил? Я купил ее специально для тебя! Чтобы ты не ютился в тесной гостинице, как хомяк в клетке.
— «Какая разница»? Так ведь нельзя, Бьюк! – Уже куда более высоким тоном сказал Карло, возмущаясь.
— Все, что я сейчас делаю, я делаю ради тебя! У меня остался только ты, так дай мне помочь тебе! Мне все это не нужно. А ты отказываешься от того, что я тебе предлагаю? – Не признавая, но в какой-то степени понимая позицию брата, говорил Бьюкенен.
— Это лицемерие.
— Однажды ты поймешь…
— Я не принимаю ее. – Отложив ключи от квартиры в сторону от себя и поднявшись, проговорил Карло.
Пока он надевал куртку, Бьюкенен, посмотрев на него с каким-то сожалением, незаметно подкинул ключи в лежащую под столом сумку брату, и тот взял ее в руки, повесив на плечо и готовясь уйти.
— Ты поступаешь неправильно. Мне жаль…тебя. Еще увидимся. Бьюк.
Боец в ответ ничего не сказал, а лишь отвел взгляд в сторону на спокойную водную гладь, после чего оценивающим взглядом посмотрел в спину уходящему младшему брату.
Тем временем, Маэстро тоже прибыл в Японию. Каждое из тех пяти убийств он пытался лично расследовать, однако, имея на руках сюрикен, подобранный незадолго до смерти «15», он все-таки решил воспользоваться этой уликой. В паре кварталов от того бара, где недавно беседовали братья Паркеры, он наткнулся на Карло, которого не сразу, но узнал.
— Эй, стой! – Крикнул он инженеру, который уже прошел мимо него.
— Кто вы, сэр? – Поинтересовался Карло, остановившись.
— Ты знаешь Бьюкенена Паркера. Знаешь ведь?
— Ну предположим. А с чего ты это взял?
— Я видел вас двоих в гостинице, в Колорадо несколько недель назад.
-…Что тебе нужно от него?
— О-о, я расследую его коварные делишки. Ты наверняка знаешь, о чем я. – Маэстро с намеком подмигнул. – Он как-то связан с этим. – Сказав это, Маэстро показал сюрикен синдиката.
— Он такие не использует.
— Значит, ты знаешь больше, чем я думал… – Произнес Маэстро, раскрыв собеседника.
— Даже если ты хочешь его убить, не убьешь! У тебя это не получится. – Зная о том, насколько опытен его брат, сказал Карло.
— Хах. Он может сам привести себя к гибели. – Заметил Маэстро, усмехнувшись.
— Я тебе не помощник, я простой инженер военного завода. Счастлива оставаться.
Грант решил не тратить время на погоню и допрос работника завода, который не смог бы ничего ему сказать о «Жертвенном пакте». Просверлив того взглядом еще немного, Маэстро пошагал дальше. Ему удалось выйти на след изготовителя сюрикена, которым оказывается шестидесятилетний одноглазый Акихиро Ямасаки, который, как выяснилось, изготавливал также метательные ножи для синдиката. Маэстро, воодушевившись, решил взять его в Колорадо, чтобы на базе УПС подробнее его расспросить и таким образом узнать больше о преступном синдикате. Внезапно на той улице поднялась пыль и суета: к мастерской Ямасаки приблизился вертолет УПС, который прилетел за Маэстро. Операцией руководил телохранитель директора организации, Энтони Уокер, он же Кардинал, человек среднего телосложения и обычного роста, был крайне высок в плечах, имел резкие черты лицо с почти что треугольной формой, небольшими глазами и малым количеством коричневатых волос, а также мог похвастаться широкой шеей. Перекаченным или даже очень мускулистым, конечно, не выглядел и не был, но руки его имели четкую крепкую форму, а кожа – смуглый, почти шоколадный оттенок. Вместе с вооруженными солдатами он спустился в подземную мастерскую, где увидел Гранта с наставленным на японца бластером и самого японца, смотрящего на незваных гостей бегающими от паники глазами.
— Мистер Уокер? Что вы здесь делаете? – Спросил Маэстро своего вышестоящего коллегу.
— Мистер Грант. Ваше самовольное расследование вынудило меня прибыть сюда. Попрошу объяснить, кто этот человек и почему вы угрожаете ему бластером?
— Он делает оружие для тех, кто убивает чиновников. И один из которых, кстати, не так давно убил нашего человека. – Объяснил Маэстро. – Я думаю, он будет нам полезен.
— Хм…Если так, то пожалуй. Что ж, вы хоть и отправились разбираться без приказа начальства…Но поскольку вы добыли такой ценный источник информации, вам это прощается.
Аналитик учтиво и благодарно кивнул, после чего опустил бластер.
— Свяжите ему руки и отведите его на вертолет! – Скомандовал Кардинал. – Уходим.
— Мистер Уокер.
— Да?
— Есть еще кое-что…
— Я слушаю. – Энтони скрестил руки за спиной.
— Могу предположить, что в ближайшем баре находится подозреваемый убийца нашего сотрудника. Оттуда шел его брат. А там, где его брат, там, вероятно, и он. Позвольте мне проверить.
Кардинал настаивал на нехватке времени и сиюминутном отбытии, однако Маэстро удалось убедить его проверить бар, и на проверку ему дали не более десяти минут.
Грант не нашел своего врага в баре, но от бармена он узнал, в каком направлении ушел киллер. Пройдя в указанном направлении, Маэстро дошел до угла, за которым, по случайности, шлепающим шагом шел Бьюкенен, и они пересеклись, сразу достав бластеры и наставив их в метре друг от друга.
— Я знал, что тебя найду… – Тихо и нагло улыбаясь, сказал аналитик УПС.
— По пятам за мной ходишь, все еще не попрощался с тем пареньком из универа? – Не спуская глаз с противника и не отводя палец от курка, ответил ему агент синдиката.
Выбив оружие из его рук, Маэстро вступил с ним в очередной поединок. Атакуя то одной, то уже другой, зажившей, рукой, он бил в блок врага, тот, в свою очередь, размахивая ножом, рассекал воздух, не попадая по успешно уклоняющемуся противнику. Но все же преимущество в бою оказалось за ним: враг пропустил несколько ударов подряд. На помощь Маэстро пришли отряд солдат УПС во главе с Кардиналом, которые парализовали Бьюкенена технологичным пистолетом-шокером со спины, после чего вкололи ему усыпляющий препарат. Связав и посадив его на вертолет рядом с Акихиро, агенты организации полетели обратно в Колорадо.
Карло прилетел почти одновременно с людьми из УПС, понятия не имея о том, что его брата задержали и схватили. К его шоку, здание, в котором находилась гостиница, где он жил до этого, на момент его возвращения было разрушено! На территории все еще валялись неубранные обломки, мебель, строение было уничтожено больше, чем на половину. Паркер обратился к старушке, которая торговала рядом с обвалившимся зданием и глазела на участки, огороженные дронами, красными лентами и ботами-уборщиками, разбиравшими наиболее засоренные обломками и камнем области.
— Мэм, что здесь произошло? Как так вышло??
— Ох, это…я сама-то едва поняла. – Торговка посмотрела на инженера. – Вчера вот…ранним утром. Когда я была на этом же месте…увидела на вон той крыше человека в черном и в маске. Видать, очередной наемник из той преступной шайки. Он пробил стекло и проник на верхний этаж. И заложил там бомбу. Ну и…сам понимаешь. Взрыв, почти все здание целиком снесло к черту. Нет нам покоя с этими террористами…Нет покоя.
Послушав старушку, Карло проклял синдикат, но, контролируя эмоции, без слов, в гневе и отчаянии, ушел и, не зная, где жить, сел на скамейку в полном смятении. Роясь в кармане своей сумки, он неожиданно для себя, помимо связного устройства, нашел звенящие ключи. Зная, от какой именно они двери, инженер поначалу собирался выбросить их, но затем, обдумав свое положение и свою ситуацию, с тяжелым сердцем, решил заселиться в купленную братом квартиру на определенный срок. А между тем, Бьюкенена привезли в штаб-квартиру УПС, в камеру допроса, но сперва там допрашивали Ямасаки, который пытался говорить обрывками, ища глазами оружие или выход. Его беспокойный, постоянно метающийся взгляд заметили Кардинал и Маэстро, которые перешли к угрозам лишь после того, как японский мастер оружия вместо внятных ответов на задаваемые ему вопросы что-то мямлил и несвязно бормотал. Когда охранник поставил дуло бластера в трех сантиметрах от его лба, Акихиро уже готовился выдать всю ту информацию о синдикате, что ему известна, однако Бьюкенен, стремясь его прервать и не допустить доноса на «Жертвенный пакт», повалив свой стул, сбил с ног другого охранника, что сторожил его пленного, быстро схватив связанными руками ключ от кандалов и открыв замок, после чего, освободив руки, а затем ноги, поднял с пола бластер того охранника и выстрелил им сначала в его владельца, а затем и в Ямасаки, который не успел предоставить УПС важные данные о синдикате. Убив производителя оружия, Паркер наставил бластер на Маэстро, но в ответ уже в него целился сам Маэстро, Кардинал, оставшийся охранник и еще два десятка агентов за стеклом камеры допроса.
— Не будь же таким глупым, убийца. – Сказал Энтони, держа ствол прямо и не отводя глаз от юнца. – Нас слишком много для тебя одного.
— Я могу убить вас всех… – Проговорил тот еле слышно в ответ.
— Не советую этого делать. Поверь, хуже будет тебе. – Все еще смотря в лицо Паркеру, говорил Энтони.
В голову окруженному Бьюкенену пришла мысль: он ловко бросил на пол шарик размером с монетку, покрытый зажигательной смесью, после чего огнеметом из своего правого рукава поджег его. За этим последовал взрыв, который позволил ему сбежать через потолок камеры и оставить врагов с ожогами в полуразрушенном помещении. Выйдя из здания, юноша тогда пробежал столько, сколько смог, так, что за ним и не угнался никто. Времени на передышку в темной грязной подворотне у него хватило до полуночи, после чего его вызвали в логово.
Через минуту сидя на одном колене перед Мистером Ю, переводя дыхание и склонив голову, Бьюкенен рассказывал, как все было. О том, как его и Ямасаки схватили в Токио, как привезли на допрос и о том, как он убил мастера в целях сохранить секретность синдиката. К удивлению всех находившихся в том помещении агентов, Джеральд на него злиться не стал.
— В этом городе еще есть, кому делать для нас оружие…А вот за то…что ты не позволил ему нас выдать, я тебя хвалю. Это было правильно, хоть мне и жаль нашего товарища. Но не убей ты его, нас сейчас уже б накрыли и скрутили в бараний рог…
— Мы бы смогли отбиться. – Тихо проговорил один из наемников, явно не довольный поступком своего коллеги.
— Кто это сказал? – Задал вопрос Джеральд в ответ на комментарий перебившего его.
— Простите, сир…Но я не одобряю это убийство. И считаю, что, даже если бы нас нашли, мы бы все равно смогли выстоять против УПС. – Сказал ему наемник под кодовым именем «З-12», выйдя из толпы в один ряд с Бьюкененом.
— Вряд ли. Они бы привели несколько отрядов. Как я вижу, ты хочешь отстоять свою правоту, не так ли?
— Верно, сир. – Поклонившись, подтвердил протестант.
— Интересно. В нашей организации бунта еще не бывало. Если тебе так хочется доказать оплошность Паркера, одолей его в честном поединке.
«З-12» согласился. И вот между ним и Бьюкененом завязался бой, который закончился достаточно быстро: почти без усилий Паркер победил противника, в чем ни у кого не было сомнений. Тот наемник после поражения, ничего не сказав и всех распихав, ушел из клана и решил в качестве мести донести УПС на своих. Предвидев это, развидев, какой озлобленной походкой и с каким полным решимости видом ушел его подчиненный, Джеральд отправил Бьюкенена проследить за предателем и в случае, если тот пойдет прямо в штаб-квартиру УПС, — убить его. Паркер, взяв менее массивную и более тихую винтовку, послушно вышел вслед за побежденным в дуэли противником, и, как уже было ясно, тот, сменив свой черный жилет с патронами на простенькую темную кофту и куртку, пошел в сторону штаб-квартиры УПС с известными намерениями. Да вот только до дверей этого округлого здания он не дошел. За сто-сто двадцать метров от главного входа он вдруг остановился в немом молчании и с простреленной грудью, и, постояв так на месте секунды четыре, свалился на асфальт, перестав дышать.
Выстрел никто не услышал, а вот самого «З-12», упавшего замертво, заметил один проходивший мимо бизнесмен. Подойдя к нему, он перевернул уже недвижимое тело к себе лицом, и, поняв, что человек погиб, посмотрел на все крыши, что были вокруг: все были пусты. Бьюкенен ушел почти сразу после выстрела.
Убийство своего коллеги, пусть даже и настроенного против него враждебно, далось ему с трудом, и несколько дней после этого он все еще вспоминал то мгновение с дрожащими руками и капельками пота на лбу и спине. Так, в синдикате стало на одного агента меньше, но, как не раз говорил Мистер Ю: «Бьюкенен Паркер стоит пятерых обычных киллеров», так что потерю предателя, можно сказать, особо не заметили.
Отвлечься конкретно от того случая Паркеру помогла следующая миссия, которую ему поручили спустя шесть дней после предыдущей: в этот раз было сказано ликвидировать одного депутата, Френсиса Фостера прямо в его квартире, сделав так, чтобы он не вышел из нее. По удачному стечению обстоятельств, в его квартире было отличное панорамное окно, выходившее на соседнюю крышу, потому задание было простым. За пару часов до него Бьюкенен, сидя на скамейке, призадумался…А может ли он теперь верить в то, что его дело правое, если его не так давно заставили убить своего же человека? Не может ли быть так…что все, что ему в девятилетнем возрасте говорил Джеральд – ложь? Паркер начал вспоминать или хотя бы предполагать, сколько людей он успел убить…не менее четырнадцати человек. К такому выводу он пришел, но ему почему-то казалось, что убил он куда больше. Однако Мистер Ю его не обманывал: всего за одну миссию платил юноше столько, сколько вся его семья зарабатывала бы полгода, у юного бойца было отличное, комфортное жилье, вкусная еда, средства, на которые он сумел даже подарить дорогое жилье брату. Но чувства Бьюкенена при осознании всего этого были где-то на границе радости и грусти, чести и стыда, ликования и страха.
— Паркер. Пора на задание. – Прозвучал голос хозяина в связном устройстве, что лежало в кармане кожаной куртки юнца, впервые так глубоко задумавшегося о своей жизни и работе.
Убить Фостера надо было «по-тихому», потому вместо винтовки Бьюкенен взял дротик с ядом, после чего нашел нужный дом, поднялся по лестнице на его крышу и оттуда увидел окно в квартиру депутата. Окно было лишь приоткрыто, совсем немного, щель была настолько тонка, что в нее проник бы максимум воробей, но для такого меткого стрелка, как Паркер, это не было проблемой. Засунув дротик в дуло маленького бесшумного пистолета, он прицелился. Три. Два. Один. Глухой выстрел, и дротик устремился в окно! Попал четко в предплечье Френсиса. Яд сразу проник в тело и начал действовать, несчастному стало трудно дышать. Вытащив дротик из кожи и обронив его, депутат, держась за то место, куда вонзилась иголка, попытался, прихрамывая, дойти до кухни, но пройти смог всего несколько метров вдоль гостиной, после чего упал на пол. Его сердце вскоре перестало биться.
Поскольку Фостер не явился в день своей смерти на важную государственную встречу, его коллеги забеспокоились, не дождавшись его, и в его квартиру были отправлены полиция и Кардинал. Разумеется, дверь им никто не открыл, и после пятнадцати минут бессмысленных стуков пришедшие за ним люди решили взломать дверь. Сделав это, они зашли в квартиру, где было абсолютно тихо и…чисто. Никто сюда не приходил. А вот труп депутата валялся в дверном проеме гостиной крайне неаккуратно, будто он упал, ползая последний в своей жизни метр по полу на животе. Кардиналу стало сразу ясно, кто убийца.
— Нужно совершать облаву на логово преступного клана…Немедленно! – Проговорил он в присутствии полиции.
Тем же днем Уокер собрал солдат, Гранта и техно-агентов УПС в своем кабинете, за большим круглым столом, чтобы решить обострившуюся проблему. Маэстро вдруг предложил свежий план: расставить по всем крышам города камеры видеонаблюдения и круглосуточно смотреть за ними и, когда агент синдиката будет ими засечен, прокрасться в то место и проследить за ним до самого логова «Жертвенного пакта», дабы узнать, где конкретно оно находится. Всех, включая Энтони, устроил этот план, и Уокер назначил аналитика руководителем операции слежки. В течение трех часов на крышах всех зданий города были поставлены микроскопические, незаметные камеры видеонаблюдения, которые просматривались круглосуточно следующие пару дней.
Прошло две недели. Камера видеонаблюдения в одну тихую ночь засекла на крыше трехэтажного жилого дома очередного наемника, который после завершения своего задания, а именно подрыва городского рынка, скрылся по направлению логова. Смотревший за съемкой Маэстро немедленно отдал приказ следовать за наемником, и отряд из ста пятидесяти солдат выдвинулся вслед за агентом синдиката, который не замечал за собой слежки.
— Мы едем на север города. – Передал командир отряда Маэстро по связи.
Наемник, вернувшись к логову, интуитивно обернулся и увидел транспортник, который все это время ехал за ним.
— Оружие бросил на землю! Руки вверх, без резких движений! – Скомандовал все тот же командир, не спуская палец с курка автомата.
Начало штурма логова удалось уловить часовому, стоявшему по ту сторону дверей. Услышав голос врага, он закричал: «Нас выследили! Осада!»
Все агенты синдиката стали готовиться к бою.
Джеральд быстро эвакуировался.
Против отряда УПС во главе с Маэстро вышли все наемники и убийцы клана, чтобы защитить свое пристанище. Началась масштабная битва. Бойцы яростно шли стенкой на стенку. Один только Бьюкенен в это время был в другом квартиле, но, услышав звуки стрельбы и увидев взрывы в том месте, где расположено логово, он, выронив стакан с коктейлем, на всех скоростях побежал к своим на помощь. Однако, чуть более чем в километре от логова, на территории которого во всю шло ожесточенное сражение, его остановил Кардинал.
— Ты там не нужен. – Оскалившись на врага и вытащив из-за спины два плазменных меча, сказал Энтони.
— Прочь с дороги. – Медленно протягивая руку к ножу, спрятанному во внутренним кармане куртки, ожидая нападения, сказал ему в ответ Паркер.
Между ними начался ожесточенный, но не очень продолжительный поединок. Поначалу, за счет двух длинных клинков, шансы на победу удерживал Уокер, однако, используя ловкие движения рук и подножку, его противник лишил его одного меча и повалил на землю. Подняв его и нанеся Бьюкенену несерьезный порез в бок, Энтони замахнулся и почти разрубил врага пополам, но тот успешно увернулся и ударом кулака отбросил противника на несколько метров от себя. Мечом в правой руке Кардинал рассек воздух, а ручкой того, что был в левой, ударил врага в нос, сломав его и пустив кровь, после чего тот взял в захват одну руку, а затем сильным ударом колена в живот Уокера склонил его к земле. Схватившись свободной рукой за живот и сжав зубы от пронзающей боли, Кардинал сделал отчаянную попытку свалить оппонента с ног подножкой, но тот сел на корты и, мертвой хваткой держа вторую руку Энтони, поднял с земли его плазменный меч и пронзил им тело его же владельца насквозь, от чего тот, пролив много крови из образовавшейся раны, вышел с другой стороны тела.
— Т-тебе…не избежать. Своей судьбы. – Проговорил Уокер, в последний раз взглянув на своего убийцу, после чего выплюнул несколько капель крови изо рта, закрыл глаза и упал замертво.
Его победитель, приложив ладонь к лицу погибшего, с сожалением сжал губы. Он почувствовал, что ему действительно стало жаль этого воина.
Но нужно было идти на помощь своим.
Однако Бьюкенена ждала неожиданность: к тому моменту, как, оставив труп, он побежал к логову, разразившаяся там битва уже закончилась…

Воспоминание третье

С того злополучного дня прошло полгода.
Сидя на бортике небольшого водоема в Москве, Бьюкенен прокручивал в своей голове то, что произошло тогда, в день осады логова. Победив и убив Кардинала, он прибежал на место масштабной битвы между его сослуживцами и солдатами УПС. Только вот…никакой битвы к его приходу уже не было. Она закончилась довольно быстро. Чем? Смертью ста пятидесяти трех человек в общей сложности…Погибли все сто пятьдесят членов отряда УПС, что были отправлены на штурм, за исключением Маэстро, который ими руководил и который таки сумел сбежать с поля боя живым, когда понял, что его людей почти полностью перебили. Остальные трое…это те трое из двенадцати агентов синдиката, которые вышли на защиту логова. Девять выживших получили травмы и раны разной степени тяжести, но не смогли уберечь логово от уничтожения. Под конец битвы его разрушили и сожгли до основания. Единственное, что девятерым бойцам оставалось делать – покончить с отрядом нападавших солдат и уходить, а также защищать своего больного лидера. Паркера они не дождались. Когда он пришел, то увидел только сто пятьдесят три безжизненных окровавленных тела и сожженные обломки логова.
После этого Мистер Ю переселился в Москву, где оборудовал новое, более скромное пристанище. Бьюкенену, как своему самому доверенному и любимому агенту, он поручил переселиться с ним, дабы тот иногда ухаживал за его здоровьем. Остальные же продолжали работать в Колорадо, там и проживали. Дряхлый старик милосердно вручил им хорошо оборудованные подземные помещения, где они после выполнения миссий проводили свободное время. Обвинив во всем УПС, лидер клана в качестве мести вражеской организации отдал распоряжение убить там абсолютно всех – сотрудников, солдат, лидера. Всех!
И пока его коллеги по работе выслеживали и убивали людей УПС, Бьюкенен постоянно сидел около того спокойного водоема и думал. Сколько крови он повидал с тех пор, как вступил в синдикат девятилетним мальчиком…Сколько раз за это время нажал на курок своей винтовки…Сколько выстрелов за это время он слышал…Если бы его одежда не была черной, а руки не были бы мытыми, все они были бы красными от крови. Крови, которая, словно копилась, как монеты в банке…К слову о копившихся монетах: после того, как Паркер покинул родной Колорадо, он купил себе квартиру в одном хорошем квартале Москвы, денег ему хватило сполна. С братом он таки вовсе не общался после их расставания в Японии больше полугода назад, хотя тот по новостям знал, что организацию, где работал Бьюкенен, накрыли. Он все так же жил в подаренной ему квартире и работал инженером на военном заводе. Боец не знал, скучает ли по нему Карло, но вот то, что по Карло скучает он сам, было ему известно точно.
«Если бы я мог вернуться на тринадцать лет назад…в прошлое. В тот день, когда я подрался с теми пятью хулиганами…я бы просто убежал, тогда за мной не пришли бы. Я бы не ввязался во все это…Если бы это произошло, я бы…наверно, точно отказался вступать в клан.» — Думал Бьюкенен каждую ночь.
В один из дней Мистер Ю позвал юношу к себе.
— Наши ликвидировали секретаря лидера УПС. Пришел его черед…Отправляйся в Колорадо и убей его.
Привычных слов «Будет сделано, сир» Паркер в ответ не произнес, а лишь учтиво кивнул и поклонился, после чего молча ушел, снарядившись ножами и винтовкой. Прибыл в родной город он поздно ночью и дом директора УПС отыскал быстро. Однако все его окна были закрыты, возможности попасть пулей через створы окна не было, о чем Джеральд не упомянул. Но юный убийца все же нашел выход: лазерным лезвием ножа аккуратно проведя по оконной раме, вырезал четырехугольное стекло и таким образом легко проник в дом. А дальше дело оставалось за малым. Бьюкенен спрятался за креслом и дождался, пока директор зайдет в комнату с чашкой кофе. И когда тот повернулся к киллеру боком, тот незаметно скакнул ему за спины и легко перерезал своей цели горло, да так, что бедолага даже не понял, кто его убил. Его мертвое тело обнаружили на следующий же день, когда он не явился на рабочее место. Но после убийства директора УПС Паркер в Москву не вернулся, а решил проведать спящего брата, который, как оказалось, вовсе не спал, поскольку увидел через свое окно крайне знакомый силуэт, перебегающий с одной крыши на другую. Их разговор состоялся на балконе, за пределами квартиры Карло.
Сначала оба брата молчали, неловко посматривая друг друга.
— Кто на этот раз? – Спросил в ночной тишине инженер.
— Их лидер. – Опустив взгляд куда-то в пол, ответил Бьюкенен.
— После осады. Тебе платят столько же?
— Да.
-…Я не понимаю…Как ты можешь? – Презрительно смотря на ночного собеседника, говорит Карло. – На протяжении такого долгого времени по первому же приказу какого-то чекнутого старика направо и налево убивать людей. Без сожаления.
— Я всего-навсего выполняю свою работу.
— Лишая жизни других?
— Делая нашу жизнь лучше.
— Какой ценой! – Вдруг сорвался на брата Карло.
— Ты не понимаешь. – Подняв глаза к верху и устремив свой взгляд в лицо младшему, говорил Бьюкенен. – Если бы не я. И не моя работа…Ты бы сейчас жил на улице. Впроголодь. Без сил. Даже твой чертов завод не дал бы тебе нормальной еды и нормального жилья.
— Я хотя бы зарабатываю своим честным трудом. Работая на благо других. А ты? Убиваешь простых работяг…Считаешь это правильным?
Бьюкенен задумался.
— Я не знаю…
Совершенно неожиданно, откуда-то снизу, у подъезда, донесся звук выстрела, и заряд плазмы попал в руку Бьюкенена, что вызвало у него сильную боль. Посмотрев вниз, он увидел Маэстро, который целился в него из бластера, чтобы выстрелить повторно, но юноша, пнув Карло так, что тот влетел обратно в свою квартиру, и закрыв дверь балкона, уклонился и прыгнул на лестницу, чтобы слезть. Спрыгнув с высоты третьего этажа практически на голову Гранту, Паркер выбил оружие из его рук, и они встали друг напротив друга.
— Ты убил моего босса…Так ведь? – С диким и одновременно терпеливым выражением лица спросил аналитик.
-…да. Это был я. – Не пытаясь ничего скрыть, ответил киллер.
— Можешь не прикрывать свои поступки честностью. Это ничего не меняет.
— Как ты выжил в той бойне? Все твои люди погибли. А ты жив. Не уж-то везение? – С сарказмом и ухмылкой произнес Бьюкенен.
— Судьба покарает тебя. За все. Но я…пожалуй, попробую сделать это раньше.
— Я не удивлен.
Два молодых человека вступили в очередной поединок.
На удивление Бьюкенена, помимо бластера его противник оказался также вооружен тонфой с лезвиями по одну сторону и мини-бластерами по другую. Такое оружие давало большое количество возможностей для атак и их комбинаций. Одним из лезвий с помощью «обманки» дубинкой на конце Грант сумел дважды порезать ненавистного ему Паркера. Чаще всего атаки чередовались так: удар дубинкой! Затем удар лезвием с разворота! После…выстрел снизу или вблизи! А могла быть и перестановка: сперва пару ударов лезвием, потом выстрел, и затем дубинка. Уворачиваться было весьма нелегко, но для такого опытного бойца как Бьюкенен это не составляло такого уж труда. Он успешно умудрялся контратаковать и блокировать удары противника. Закончилась битва тем, что, перехватив Маэстро, противник швырнул его в капот мимо проезжающего автомобиля, да так, что от столкновения лобовое стекло почти треснуло. Сбежать с места схватки пришлось обоим: одному из-за полученных травм, а другому – из-за приближающейся полиции.
На рассвете Бьюкенена в Колорадо уже не было. Он вернулся в Москву.
И только когда юноша, закрыв за собой дверь квартиры, сел на диван, он понял…ужасное. Когда он облокотился на спинку дивана, то что-то уперлось в ткань, что-то, что было между спиной героя и мебели…Сняв жилет, Паркер увидел мигающий жучок, который ему незаметно подбросил Маэстро после боя под балконом, чего агент синдиката не заметил в спешке. Все это время – с момента отбытия юнца из Колорадо и до момента входа в его квартиру – его местоположение отслеживалось по этому жучку! Приближалось что-то плохое.
Маэстро, радостно забежав в штаб УПС, отследил сигнал жучка на мониторе.
— Вот ты где… – Подумал он.
После убийства директора организация не успела найти нового лидера, а поскольку Грант в отсутствие высших лиц стал пользоваться расширенными полномочиями, он поставил себя на место главного, против чего сотрудники и солдаты, впрочем, не стали возражать.
Обнаружив убежище Мистера Ю и его клана, аналитик, самопровозгласивший себя новым лидером, решил направить туда все силы организации. Всю армию.
К счастью для Джеральда, готовящееся нападение не стало для него неожиданностью, так как сразу после того, как Бьюкенен нашел у себя жучок, он сообщил об этом хозяину, который не на шутку взбесился из-за такой невнимательности своего любимчика и заговорил с ним крайне недовольным и разозленным тоном. Сию же минуту, бросив трубку, старик оповестил остальных членов синдиката, которые помчались в Москву.
Но старик явно не ожидал, что об операции узнает младший брат Бьюкенена. Как так вышло? Случайно. В УПС программистом работал близкий друг Карло, в день объявления нападения на убежище Мистера Ю в Москве, после работы они встретились в маленьком кафе, где сотрудник корпорации, собственно, и упомянул о том, что планирует его новый лидер. А после инженер расспросил его, узнав подробности. Подумав, что его старшему брату грозит опасность, Карло решил пойти к нему лично, предупредить и помочь, хотя у него и были некоторые сомнения насчет правильности данной затеи.
«Никого, кроме него, у меня не осталось…» — Этой мыслью он руководствовался прежде всего.
В итоге все – и Карло, и солдаты УПС, и члены «Жертвенного пакта» — сами того не зная, одновременно, словно наперегонки, направились в Москву. Первыми прибыли агенты под командованием Маэстро. За ними поспели наемники и убийцы, и почти сразу после них в город прибыл инженер, взяв с собой бластер.
Джеральд, неподвижно, с задумчивым и опустевшим взглядом сидя в своем инвалидном кресле, смотрел в окно на втором этаже нового убежища – двухъярусного здания с треугольной крышей. А в окне, на горизонте, в нескольких сотнях метрах были уже видны вертолеты и броневики, целенаправленно движущиеся прямо к дому.
Но в кустах по бокам дороги их уже поджидали члены синдиката…Два броневика наехали на расставленные ими заранее мины и через пару секунд подлетели в воздухе от оглушительных взрывов, а обратившие на это внимание два вертолета подверглись выстрелам из гранатометов с земли, после свалились недалеко от машин с не менее громкими взрывами. Во время этой совершенно неожиданной атаки уже погибла часть солдат УПС, а те, что выжили и сумели выбраться из-под горящих обломков, включая Маэстро, выбежали с оружием и стали выискивать врагов. Те, возвысившись над кустами и камнями, сразу задействовали винтовки и бластеры. Началась масштабная перестрелка.
Пока велась перестрелка, Бьюкенен вышел на крышу, оказывая поддержку сверху, но Маэстро быстро его заметил и, ехидно, гадко улыбнувшись, указал на него, а затем на себя пальцем, бросая вызов.
«Сойдемся вдвоем.» — Вот что прочиталось в его жесте и взгляде.
Паркер медлить не стал и вышел к врагу. Яростная перестрелка на фоне не помешала им перекинуться парой слов и сойтись затем только вдвоем где-то в стороне.
— Пора с тобой заканчивать… – Сказал Маэстро, приготовив свои тонфы к бою и расставив ноги в боевой позе.
— Ты прав. – Посмотрев на него со злобой, сказал Паркер. – Пора заканчивать…с этим.
Свою финальную дуэль они начали как-то одновременно…В одну секунду сдвинувшись с места, они бросились друг на друга, как две озлобленные друг на друга из-за игрушки или вкусного угощения собаки. Бьюкенен атаковал яростно, без сожаления, Маэстро бил точно, без перерыва. Первый чередовал удары двух ножей, а в неожиданный момент применял удар локтем или коленом. Противник же его комбинировал клинок, дубинку и выстрел, как тогда, но сейчас его атаки были быстрее и точнее. Несмотря на неоспоримое мастерство, Бьюкенен сражался с аналитиком УПС на равных, преимуществ в бою у него не наблюдалось. Хотя…он смог во мгновение перебросить врага через себя, что дало ему возможность вонзить в того нож, но Грант увел голову и, не вставая, ударил киллера тонфой в лицо, пролив его кровь на гладкую почву. Они оба встали, но новую атаку провел Бьюкенен, увернувшись от выстрела, он подскочил к противнику и вплотную прострелил ему ногу, из-за чего тот, вскрикнув, упал на одно колено. Отчаянный удар клинком пользы не принес: Паркер, прихрамывая и потирая окровавленное лицо, подошел и выбил одно оружие из руки Маэстро. Далее он взял его за воротник бронежилета и сжал его, посмотрев в глаза врагу. Ему захотелось…на секунду пощадить Маэстро, но он передумал. Воспользовавшись образовавшейся паузой и раздумьем Бьюкенена, Грант нанес ему рану поперек груди вторым клинком, но тот, пересилив боль и с болезненным стоном стиснув зубы, тут же схватил предплечье противника и, удерживая его, приложил бластер ко лбу Гранта, после чего нажал на спусковой крючок, ознаменовав конец их вражды. Перед смертью Маэстро издал последний стон и мертвый хрип, ручейком пустив из своего рта капающую на почву кровь. Бьюкенен, проделав в его лбу сквозную дыру бластером, убрал его в сторону и придержал голову поверженного со стороны затылка над землей, всмотревшись в его застывшее и окровавленное лицо. Он смотрел в него одновременно с сожалением и с удовлетворением, а затем, коснувшись второй рукой складчатых тонких век Маэстро, закрыл глаза усопшего.
Сделав это, юнец перевязал свою рану и, прихрамывая, ушел, покинув труп.
После в ослабевшем, но все же дееспособном состоянии, Паркер пришел на помощь своим и отвоевал убежище. Перестрелка прервалась его внезапным выходом на середину: он встал между двумя воющими сторонами – людьми синдиката и людьми УПС.
— Маэстро Грант мертв! Я не собираюсь вас добивать…Отступитесь! – Громко, убедительно и мужественно сказал он, опустив оружие.
Солдаты, потерпевшие потери и понявшие, что дальше биться нет смысла, не стали продолжать сражаться и ушли.
Сослуживцы Паркера посмотрели на него удивленно и чуть презренно, но не стали противиться его решению и отпустили врагов.
Вдруг Бьюкенен по дороге к убежищу заметил брата, который поднимался по лестнице.
— О нет. – Осознав кошмар надвигающейся ситуации, проговорил он и что есть сил побежал за инженером.
Карло, держа наготове бластер, поднялся на второй этаж. Там все так же сидел Джеральд, ожидавший, правда, увидеть совсем не его.
— Где Бьюкенен Паркер? – Медленно подходя и наставляя бластер на больного старика, нервно спросил молодой человек.
— Вряд ли ты заслуживаешь это знать…Не ты ли гнал его от себя подальше, отвергая его помощь? Ты потерял его…Он больше к тебе не вернется. – Подкашливая, ответил Джеральд.
— Вы промыли ему мозги…Вы отняли его у нас! Отняли и обдурили просто, чтобы использовать, как марионетку! – Остановившись в трех метрах от Мистера Ю, громко и обвинительно сказал Карло.
— Это был его выбор…И выбор правильный. Благодаря мне он стал лучшей версией себя самого. Я развил его навыки до предела…И сделал полезным.
— Ложь! Ложь! Вы – безумец! – Уже приложив палец к курку, закричал Карло, готовясь выстрелить, да вот только именно в этот момент в комнату вбежал Бьюкенен, оцепеневший от увиденной картины.
Ему хотелось сказать: «Братишка…опусти бластер…», но вместе с тем ему вдруг захотелось отречься от учений Мистера Ю.
-Братец…Ты здесь! Ты жив! Убьем его и уходим! – Обрадовался Карло, не понимая всей серьезности и драматичности ситуации.
— Ты позволишь ему убить меня, мальчик мой? – Заговорил со своим подчиненным старик. – А ты, юный глупец, разве не жесток? Наставлять дуло на пожилого инвалида…Как же?
— Он манипулирует нами, Бьюк. Его надо убить. – Обращаясь к брату, негромко произнес Карло.
— Не-ет, так не годится. Ах-х-ах-х – Старик резко прекратил свой смешок. – Итак…Убей этого юношу. – Спокойно, но дряхло приказал он в следующее мгновение.
— Ч-что? – Изумился Бьюкенен, сердце и руки которого от услышанного приказа задрожали.
— Убей. Его. – Повторил Джеральд.
— Я, я…я не могу. Нет, не могу!
— Это твоя миссия! Я сказал убить его!
Бьюкенен продолжал стоять, как вкопанный. Его разум путался в голосах брата и хозяина, ноги подкашивались от одной мысли убийства Карло. Словно тысяча иголок разом вошли в оголенное тело…Такие же ощущения он испытывал, выбирая между младшим братом и больным господином. В глазах даже начало темнеть, а в животе неприятно бурлить…Он медлил…медлил. Не мог заставить себя сделать то, что приказал ему старик. И в конце концов тому это ожидание надоело.
— Ладно. Тогда я сам… – С этими словами Мистер Ю достал откуда-то из «кармана» инвалидного кресла бластер и метко выстрелил в Карло.
— Не-е-ет! – Во все горло закричал шокированный Бьюкенен и подбежал к упавшему в лужу крови младшему брату с дырой от выстрела в центре груди.
Опустив оружие, Джеральд стал дальше смотреть.
Со слезами на щеках Бьюкенен взял Карло за руку.
— Бьюк…Я…я был плохим братом. Прос…прости.
— Я был неправ, я тебя не слушал! Ты меня прости…Это все из-за меня…
— Ничего, братишка…Я знаю, что в глубине души ты все равно хороший человек. Ты еще можешь…измениться.
— Я не могу и тебя потерять, не умирай, не смей! – Молил Бьюкенен и брата, и богов.
— До встречи на небесах, братишка…Помни. Т-ты…сам. Решаешь свою судьбу… – Это были последние слова Карло, произнеся которые он в последний раз улыбнулся и, медленно закрыв мертвые глаза, перестал дышать у него на руках.
— Н-н-е-е-е-е-т!! – Протяжно закричал Бьюкенен, ударяясь в конвульсии и слезы.
Смерть брата стала последней каплей для него. Он окончательно разочаровался в своем деле и в учениях Джеральда. В гневе он попытался его убить, но своего хозяина спасли подоспевшие члены клана, вставшие на защиту старика, правда…кого-то одного среди них не было. Кого-то не хватало. Но Паркер на это внимание не обратил, ему было не до этого и пришлось отступать, но тело он все же забрал.
С того дня прошло двадцать четыре часа…
Бьюкенен собственноручно похоронил младшего брата и простоял у его могилы почти целый день. Он снял свой «рабочий» черный жилет, изорвал его и после сжег. Из всего своего внушительного арсенала он оставил при себе только один нож и один мелкий бластер, все остальное он либо сдал на металлолом, либо бросил на дно моря. Фирменную «родную» винтовку он бросил у дерева, под которым основал могилу Карло.
Бьюкенен Паркер отрекся от своей прежней жизни и начал новую…

Воспоминание четвертое

Джинджер тоже родилась в Колорадо, в 2035-ом году, но раньше, в апреле, так что их разница в возрасте равнялась двум месяцам. Была единственным ребенком в семье модельера и преподавательницы медицинских наук. С раннего детства у нее была самая близкая в ее жизни подруга, Лилит Прайс, которую она считала своей сестрой и ласково называла «Лили́», убирая последнюю букву. Эта девушка была весьма привлекательной наружности: с красивыми, светло-карими, кажется, даже янтарными глазами, прямыми темными волосами длиной до груди, свисающими ровно, как ленты, аккуратным лицом и широкой, но при этом очень милой и доброжелательной улыбкой, ростом не выше Джинджер. А еще она часто носила маникюр голубого цвета, он был ее любимым. Они познакомились, когда Джинджер было пять лет, быстро нашли общие развлечения и впоследствии стали неразлучны. Совсем! Если одной не было дома, значит искать ее нужно было сразу там, где и Лилит, и это знали родители обеих девочек. До вступления в «Жертвенный пакт» с Бьюкененом Ховард никогда не пересекалась, так как проживала куда южнее, но несмотря на это про клан она знала не меньше него. Знала, кто там работал и почему УПС считали его преступным. К слову, про УПС: Лилит в возрасте двенадцати-тринадцати лет была тайной ученицей Кардинала, о чем Джинджер, конечно, прекрасно знала. А все свободное от тренировок время Прайс проводила с подругой, в отдельные выходные дни даже показывая ей выученные приемы и удары, повторяя которые Ховард запоминала движения.
Но вот однажды…во время одной из прогулок двум лучшим подругам, которым в то время было по десять лет, стало как-то скучновато. Они тогда ходили в соседнем по отношению к своему квартале, а жили они в домах, между которыми расстояние было не больше полукилометра. Как-то заскучали они спустя сорок минут неспешной ходьбы против потока горожан и под падающими от наступления осени красными, оранжевыми и желтыми листьями невысоких деревьев. Вдруг их внимание привлек знак стройки и красная лента, огораживающие масштабную стройку нового здания. На фоне простой и бездельной прогулки по знакомым с младенчества улицам коротенькая пробежка меж кранов, дронов, рабочих, тележек и прочего показалась куда более интересной и веселой, потому совсем уж долго думать две девочки не стали и, пройдя под строгой лентой, пошли на опасный строительный участок. Первые пару минут все было хорошо: подруги, не застывая на одном месте, но и не переходя на бег, ходили по незанятым вещами и рабочими деревянным доскам, рассматривали огромные неповоротливые краны, умелую укладку цемента, уже готовые основания зданий. Увы, трудяги не сразу заметили двух малолетних нарушительниц, а когда все же заметили, то немедленно бросили тележки и инструменты и поспешили выпроводить девочек. От неожиданных криков рабочих Джинджер свалилась с деревянной перекладины в яму на глубине четырех с половиной метров и, к несчастью, головой ударилась о часть металлической трубы. Но сознание она потеряла лишь после того, как в сантиметре от ее правого уха вслед за ней упал электронный громкоговоритель, который держался на хлипкой балке, которая обрушилась после падения девочки. Звук тревоги, доносившийся из массивного аппарата, был настолько мощным и громким, что Джинджер даже не слышала собственных криков от боли в ушах и во всем теле. Она понимала, что очень скоро от такого кошмара ее перепонки просто лопнут ко всем чертям, ей хотелось вырвать свои же уши, лишь бы не слышать этот ужасный звук, но она не могла, так как кости ее рук сильно пострадали при падении. Перед тем как потерять сознание, девочка увидела шокированное лицо и распахнутые до предела от ужаса глаза Лилит, которую сковал невообразимый страх. Рабочие незамедлительно спустились к ее мучившейся подруге, но та уже не видела, как к ней идут на помощь, в ее глазах потемнело и дальше…для нее настала тишина и тьма.
Очнулась Джинджер уже в больницы. Одна. Было почти так же тихо, но не темно. Она все видела, как прежде.
«Неужели я жива…неужели я больше не слышу этого звука…» — Подумалось ей в тот момент.
Девочка приподнялась в постели и посмотрела сначала вокруг, а потом на себя: больница как больница, руки…руки в некоторых местах перевязаны бинтами, но на месте.
Через минуту в помещение вбежали врач, его бот-ассистент, Лилит и родители пострадавшей.
— Боже, какое счастье!! – Разом, со слезами радости, закричали и родители, и подруга Джинджер, после чего бросились к ней.
Та приходила в себя минут десять. Затем ей осмотрели руки и, поняв, что повреждений нет, а раны зажили, бинты с них сняли, и Ховард смогла ими свободно подвигать. Но внимание она обратила на то…что голоса всех присутствующих, да и свой, она слышит, будто только наполовину. Очевидно, не так хорошо, как было до трагедии на стройке. С явным беспокойством Джинджер начала медленно касаться ушей. С левым все было нормально, а вот на правом она нащупала какую-то железку, а в стороне – шершавую покрасневшую кожу и бинты. Все это занимало процентов девяносто всего уха, что, разумеется, вызвало вопросы у девочки.
— Что это?? Что с моим ухом?? Почему я плохо слышу?!
— Спокойно, леди. Не паникуйте. – Пытаясь успокоить пациентку руками, вкрадчиво сказал пожилой врач. – Твое левое ухо очень пострадало тогда в яме, твои перепонки не выдержали шума и лопнули. Нам…не удалось это предотвратить.
— То есть я теперь наполовину глуха?! – С еще большим беспокойством вскрикнула юная пациентка.
— Да… – Ответила ей мать, держа руку мужа, чтобы не сойти с ума.
Естественно, узнав о своем новоприобретенном недуге, Джинджер запаниковала, испугалась, разрыдалась. Успокаивали ее и родители, и подруга.
Однако, через два дня, проведенных в четырех белых стенах больницы, в кровати, к девочке вновь зашел врач вместе с родителями его пациентки, что-то держа у себя в руках.
— Светлячок, у врача для тебя подарок. – С улыбкой сказал отец своей любимой дочери, встав между ней и врачом, который после его слов показал героине то, что он для нее принес.
Тем «подарком» оказался имплант – технологичный слуховой аппарат, имеющий форму красивого гребня с отверстиями и внутренней продвинутой системой восприятия и передачи звука, а также заменяющий целое ухо и увеличивающий способность слышать в семь раз. Мужчина в белом халате помог Джинджер надеть аппарат на ее правое ухо и настроить его.
— Скажите что-нибудь… – Волнуясь, попросила девочка присутствующих.
И…Поразительно! Она стала слышать в несколько раз лучше, чем слышала еще до трагедии на стройке и в семь раз лучше, чем среднестатистический человек. Ее радости не было предела. Теперь ее жизнь, будто заиграла новыми красками.
Выписавшись из больницы, Ховард, конечно же, сразу встретилась с Лилит, по которой очень соскучилась и которая сама соскучилась по подруге. Ховард сразу показала свой новый аксессуар, ставший для нее и новым ухом, от которого Прайс была в восторге, не переставая разглядывать столь интересное и технологичное устройство.
Шло время…И с момента обретения Джинджер слуха пролетело три месяца. Как так получилось, что «Жертвенный пакт» завербовал ее в свои ряды? Дело было так: в день покушения на Кардинала (который на тот момент был еще жив), в 2044-ом году, он провожал Лилит с очередной тайной тренировки в бункере, вход в который находился наверху, и Джинджер решила встретить подругу прямо там, у входа. Уокер вышел вместе с ученицей на улицу, где его уже ждал один из киллеров синдиката. Он сидел на крыше и уже готовился к атаке. Но Джинджер, стоя от него, по меньшей мере, за сто метров внизу, при помощи своего импланта услышала его телодвижения и звуки движущейся винтовки и, вовремя среагировав, предупредила Энтони, который, заметив своего вероятного убийцу на крыше сделал в ту сторону несколько выстрелов из бластера, но не попал, зато остался не подстреленным. А вместе с тем шокированным реакцией и слухом своей юной спасительницы. Но не только он. Произошедшему также остался поражен и горе-убийца, который, успешно скрывшись с той крыши, помчался в логово и рассказал все Мистеру Ю, которого весьма заинтересовала Джинджер. Потому он приказал найти ее и привести к себе. По сути, было проведено все так же, как и в случае с Бьюкененом, и уже через три дня напуганная девятилетка, прямо, как и он, стояла перед Джеральдом, который попытался завербовать ее в клан. Главной причиной, по которой Ховард, хорошенько подумав, вступила в синдикат, было то, что за несколько дней до этого ее мать была уволена по распоряжению бывшего мужа, работавшего в государстве и решившего женщине так «насолить». В результате, потеряв работу, мать девочки стала пить, из-за чего вскоре деградировала, тяжело захворала и умерла. И все это происходило на глазах маленькой Джинджер, буквально за день или два до ее похищения агентами «Жертвенного пакта». Держа истинную обиду и истинное зло на государство, вслушавшись и поверив в соблазнительные слова Джеральда, говорившего ей то же самое, что и Паркеру, и узнав про плату за будущую работу, Джинджер согласилась стать наемным киллером, чтобы поквитаться с людьми, стоящими у власти города, и потратить заработанную круглую сумму на лечение заболевшему отцу, который без любимой жены стал совсем «серым» и, казалось, максимально приближающимся к никчемной смерти на грязном диване.
21 сентября 2044-го года Джинджер вступила в синдикат. Ее жизнь кардинально изменилась: ежедневно она тренировалась и тренировалась, почти не видясь ни с отцом, ни с Лилит, а если точнее – видела она их буквально три-четыре раза после начала обучения. «Манекены готовь! На позицию один. Прицелилась…Выстрел! Промах, еще раз. Выстрел! Выстрел! Хорошо. На вторую позицию. Нож в руки. Атака через…три. Два. Атака! Следующие манекены сюда. На первую позицию, второй нож. И…атака! Точнее. Еще раз. В горло! В руку! В живот! Хорошо. Повтор. Атака!» — изо дня в день слышала она, практически не выпуская из рук тренировочные бластер и ножи. После того, как она в совершенстве овладела холодным и огнестрельным оружием, Ховард приступила к изучению рукопашного боя. Приемам, связанным с удушением, оглушением, подножкой и прочим, Джинджер научилась за одиннадцать месяцев. Последним, к чему она приступила, стали уроки фехтования на узких мечах с лазерным лезвием, способным рассекать толстый металл. Так как ранее Ховард наблюдала за фехтованием Лилит, которая училась драться плазменным мачете, уроки фехтования в синдикате давались ей легче, чем остальным, и она быстро выучила основы, а после и полностью овладела мечом. Ее обучение было окончено в 2058-ом, спустя четырнадцать лет непрерывных тренировок. Что интересно, в связи с наличием у девочки слухового импланта ее тренировали отдельно от остальных, в другом корпусе логова с полной звукоизоляцией, дабы ученице не мешали посторонние шумы. В результате, как уже ясно, Джинджер стала превосходным агентом и отличным киллером, которая выделялась среди остальных членов синдиката (за исключением Бьюкенена) не только своими навыками, но и полом: из всех, кто работал на Мистера Ю, она была единственной девушкой. Леди не общалась с другими людьми, работавшими на Мистера Ю, но с одним из них, а именно с Куртом Хоуком, координатором и одним из вероятных наследников титула лидера «Жертвенного пакта» (как тогда казалось ему самому и его хозяину-инвалиду), у нее отношения не заладились. Несмотря на то, что в конкретных миссиях по устранению целей он не участвовал, этот невысокий грубиян с темноватым оттенком кожи, иногда прищуривающимися, серого цвета глазами, что носил увесистую серьгу в ухе и большой шрам во всю спину, был отличным бойцом и мог оказывать определенное сопротивление даже такому талантливому и опасному оппоненту, как Бьюкенен. А не заладились у них с Джинджер отношения, потому что Курт при каждой удобной возможности подкалывал девушку из-за ее глухоты и даже прямо высказывал Джеральду свои мысли о ней.
— Ей не место среди нас, сир…Сними с нее эту железку, она станет совершенно бесполезной. – Говорил он своему дряхлому хозяину, испытывая явную неприязнь к Ховард.
Между ними даже как-то состоялся поединок, за которым из-за спин других зрителей наблюдал Паркер. Победила в нем Джинджер, но эта победа далась ей с трудом: в бою Курт сломал ей руку, за что потом получил выговор и замечание от Джеральда. На протяжении последующего времени, проведенного с коллегой под одной крышей логова, он не ставил цель убить или изгнать ее из синдиката, так как был безоговорочно верен хозяину, против воли которого просто не мог пойти. Но они с девушкой-киллером старались просто не пересекаться, не враждуя в открытую. По крайней мере, в пределах логова.
Первую миссию Джинджер поручили спустя три недели после окончания ее обучения. Она должна была устранить одного чиновника по фамилии Адамс, причем перед тем, как тот пойдет на встречу со своими коллегами, то есть прямо в его кабинете. Выслушав свое задание, Ховард поклонилась хозяину, после чего вооружилась двумя ножами и тросом и затем пошла в ближайшее к нужному ей зданию кафе, дожидаясь указанного больным стариком времени. Ровно восемь. Пора начинать! Джинджер, подойдя к малоэтажному офису, соседствующему с тем зданием, в котором находилась цель, вскарабкалась по лестнице на его крышу, после чего запустила трос вверх, зацепив им тонкую железную перекладину близ большого панорамного окна, и с его помощью поднялась к выступу снаружи кабинета, где по телефону разговаривал Адамс, сидя в своем кресле спиной к своей убийце. Особым прибором со сверхнаколенным лазером та бесшумно проделала в стекле дыру под свой размер и влезла через него в кабинет, а затем, вслушавшись и убедившись таким образом, что в радиусе двадцати метров никого нет (не было слышно ни шагов, ни разговоров, ни дыхания), обрубила провод связного устройства и зарезала Адамса, который, повернувшись, не успел среагировать и в итоге почти без единого звука упал прямо на стол, залив его кровью, вытекшей из его раны. Убив чиновника, Джинджер сложила нож и вышла через всю ту же дыру в панорамном стекле, после чего бесследно скрылась.
Естественно, труп был найден тем же вечером двумя коллегами убитого, которые, как остальные государственные лица понятия не имели о пополнении в рядах «Жертвенного пакта».
На следующее утро Джинджер с восторгом и некоторым смятением рассказала лучшей подруге об успешной, с первого раза получившейся миссии, на что та отреагировала с распахнутыми то ли от ужаса, то ли от удивления глазами, хотя и прекрасно знала, для чего Джинджер обучали четырнадцать лет. Однако Лилит была рада за подругу, как раз потому что у той все сразу получилось, хоть она и находила поступок Ховард аморальным и недостойным.
— Ты считаешь, я поступила неправильно? – Сказала тогда Джинджер. – Я больше десяти лет без устали, днями и ночами, тренировалась. И должна была в самый ответственный момент пустить это в мусорку и свалить?
— Ты убила другого человека, просто потому…что тебе так сказали, так ведь нельзя… – Сказала прежним тоном Лилит, размахивая руками.
Далее, подойдя еще ближе к подруге и ласково коснувшись ее щеки рукой, она продолжила.
— …Джини, я очень тебя люблю, но…это не приведет к хорошему. У меня какое-то плохое предчувствие насчет этого. – Смотря в лицо подруге, проговорила Лилит.
Джинджер, отведя взгляд чуть вниз, а потом вновь устремив его в лицо Прайс и положив свою руку на ту, что в тот момент заботливо касалась ее щеки, сказала подруге: «Лили́…Я тоже очень люблю и ценю тебя, но ты же знаешь, это не навсегда. И…пойми, я ведь наконец нашла своему дару применение! Могу теперь использовать свой недуг для дела…А когда я восстановлю здоровье отца, я сбегу оттуда и перестану убивать.» Прайс не стала далее ни в чем упрекать ее, а вместо этого крепко обняла собеседницу. Через пару часов, после прогулки Джинджер пошла к отцу. Она пыталась навестить его и до этого: между днем окончания обучения и днем первой миссии, но его не было дома, а, где он был, никто не знал. Сейчас же он оказался дома, на радость девушке. Правда его вид сильно расстроил и даже напугал ее: войдя к квартиру, из которой ее похитили много лет назад, она побродила по потемневшим и опустелым комнатам и нашла в гостиной заросшего мужчину, который, казалось, постарел не на четырнадцать лет, а на все тридцать. Его кожа потеряла естественный здоровый цвет, руки стали сухие и костлявые, появились морщины, мешки под глазами и выпуклое пузо. Они и не сразу узнали друг друга, когда увидели.
— П-папа…Это точно ты? – Спросила Джинджер, широко раскрыв глаза и держась пока на расстоянии.
— Этот протез…Я. Я не могу поверить…Джини? – Обратив внимание на имплант на ухе гостьи, задал мужчина ей встречный вопрос.
— Да. Да! Это я! Джинджер! – Радостно воскликнула девушка, сдвинувшись с места и начав идти к дивану, с которого поднялся ее отец, который вблизи выглядел чуть получше, чем издалека и при ином освещении.
— Дочь моя…Я не могу поверить, неужели ты вернулась?! Что с тобой было, где?? Где ты была?? Тебя так долго не было…
— Спокойно, папа, спокойно…Присядь. Я здесь, все хорошо! Меня…похитили. Но сейчас это неважно, ведь я снова здесь. Что стало с тобой?? Почему ты так выглядишь? – Поинтересовалась Джинджер, держа отца за руку и сидя с ним на диване.
— После того…как твоей мамы не стало, я…утратил былую живость. Пытался запивать, заедать горе…А потом, когда ты исчезла, я запаниковал и чуть ли не поседел. Я искал тебя…долго, много искал. Везде. Но все было тщетно…И тогда я полностью погрузился в депрессию и мое здоровье пошатнулось. Сама видишь, к чему я пришел…Прости. За то, что увидела меня таким.
— Ничего, отец…Я тебя вылечу. Все будет хорошо.
После этого Джинджер пошла за лекарствами, цены на которые за время ее отсутствия поднялись до небес, и, потратив всю сумму, что ей заплатили за первую миссию, раздобыла то, что спустя пару дней избавило ее отца от лишнего веса, бессонницы и заболевания кожи. Но остались еще больные сердце, кровеносные сосуды, желудок, потому Джинджер была ждала следующее задание. И прождала она на этот раз две недели. Сказав отцу, что она пойдет «по делам», девушка вышла из квартиры и отправилась в логово синдиката, где ей рассказали о ее новой миссии, которая, кстати, отличалась от ее предыдущей: от Ховард требовалось прикрыть другого наемника, «З-12», уже нам знакомого, во время закладывания им мины в небольшом разведывательном корпусе Комитета Государственной Безопасности, что находился на отдельном острове в Тихом океане.
— Бомба будет ставиться в полуоткрытом помещении, где будут разгуливать военные, потому нужно будет контролировать внешнюю среду. Никто из моих людей не справится с этим лучше тебя. – Сказал Мистер Ю своей подчиненной, зная, что та слышит в разы лучше, чем все его агенты вместе взятые.
— Да, сир…
Настал час выдвигаться к зданию корпуса. Вместе с «З-12» Джинджер, вооруженная винтовкой, двумя крупными бластерами и сюрикенами, под покровом ночи прибыла туда и встала перед партнером по заданию так, что тот сидел на к ней спиной, кладя и активируя бомбу, а сама, так же повернувшись к нему спиной, закрывала его и осматривалась вокруг. Она слышала звуки техники и мониторов далеко от себя, журчание сверчков чуть ближе, в траве, шум нарезающих круги вертолетов в полукилометре. Но внезапно до ее ушей донеслись шаги и разговоры военных, и, как девушка определила, находились они тогда где-то за пятьдесят – сорок метров от нее и «З-12».
— Ты скоро там? – Сжав винтовку, напряглась и нервно спросила Джинджер коллегу.
— Подожди. – Тихо сказал ей наемник и тоже заметно напрягся. – Тут…ерунда какая-то.
С миной что-то явно было не так, и это со временем поняла Ховард, которая уловила те шаги и разговоры еще ближе, да еще и новые приближающиеся звуки услышала. Двух агентов синдиката заметили. Тут же объявили тревогу. Людей из «Жертвенного пакта» узнали и сразу окружили, но «З-12» не прекращал попытки запустить мину, и тогда Джинджер решила дать ему время и выстрелила в командира, из-за чего по ней немедленно начали огонь. Однако, за счет своей реакции и гибкости она мастерски уклонялась от каждого из сотен одновременных выстрелов, при этом не давала подстрелить своего партнера: каждый раз, услышав звук зарядки патрона врага в сторону «З-12», она атаковала того солдата, который просто не успевал сделать выстрел. Пока Ховард несколько минут в одиночку противостояла десяткам военных, ее коллега наконец запустил мину и, подключившись к бойне, выждал приближения конца таймера после чего, дав напарнице знак отступления, оставил мину, которая через пять секунд взорвалась, уничтожив корпус и его двор. Всем, кто там находился, явно было не до преследования двух агентов синдиката. Миссия была успешна выполнена.
Об инциденте на острове узнал Кардинал, так как тот убитый командир был его хорошим приятелем. Просмотрев записи с камер видеонаблюдения, он все же не узнал Джинджер, так как та, как и полагается, была в черной маске, которая закрывала все ее лицо, за исключением глаз. Почему он не распознал ее по слуховому аппарату, который только слепой не заметит? Все просто: как и в предыдущий и последующие разы, девушка во время миссии складывала его так, что он легко прятался под капюшоном. Видно его не было.
После задания на острове, получив награду, Ховард докупила еще лекарства для отца, но, как оказалось, к тому времени, его состояние ухудшилось, потому это лекарство не особо помогло, но немного ослабило боль в теле мужчины. Когда ему стало чуть легче, отец девушки попросил ее пойти вместе с ним в центральный парк, полюбоваться звездами, которые в ту ночь светили на пурпурно-синем небе ярче, чем обычно.
Сидя в парке, на скамейке, отец и дочь смотрели вверх.
— Ты ведь не умрешь, правда, папа? – Обеспокоенным голосом спросила Джинджер, иногда посматривая на засыпающего отца.
-…Я постараюсь быть рядом, как можно дольше, милая. – Взяв себя в руки, ответил мужчина. – По ночам твоя мать…зовет меня.
После этих слов Джинджер еще больше забеспокоилась, но не стала ничего говорить, и, пустив еле заметную слезинку, настороженно осмотрев отца с ног до головы, продолжила вместе с ним любоваться звездами.

Воспоминание пятое

Было раннее утро.
Джинджер возвращалась с очередной миссии, но ее отца дома не было. Так как, более менее поправившись, тот позавчера сказал, что вновь начнет ходить на работу, девушка не стала тревожиться и легла спать до обеда, прежде наведя порядок в гостиной, где они с отцом проводили целые дни, и своей комнате, которая посещалась гораздо реже.
Проснулась она только к середине теплого дня или около того, хорошо выспавшись, а после, размявшись, встала, оделась и попыталась связаться с отцом, который раньше всегда будил дочь не позднее двенадцати дня, а в этот раз этого не сделал. Но вместо голоса отца Джинджер услышала голос врача, который, стоя рядом с койкой мужчины в больнице, поднял за него трубку и сказал следующее:
— Мистер Ховард сейчас…в крайне тяжелом состоянии. Он не может говорить в данный момент.
— Что с ним?? – Испуганно спросила Джинджер.
— Ваш отец с утра лежит у нас и периодически теряет сознание от действия прогрессирующего заболевания. С его слов, он, пока вас не было дома, пошел за лекарством, но та аптека, где оно было, уже как три дня закрыта по указу нашего мэра. Там он и вызвал врачей. Сейчас мы наблюдаем за его состоянием, но…боюсь, шансов почти нет. Болезнь перешла в последнюю стадию. – С сочувствием в речи рассказал пожилой врач, который был хорошо знаком с семьей Ховард.
Девушка не смогла выдавить из себя и слова, пуская слезы и еле дыша из-за нахлынувшей тревоги, но, простояв на месте минут десять с потерянным напрочь видом, она выбежала из дома и помчалась в больницу. Она бежала, почти распихивая всех прохожих, лишь бы только успеть. В больнице ее уже ждали. И ждали с сожалеющим видом и искренне негодующими взглядами. Джинджер не хотелось верить в то, на что все это намекает, но она, шатаясь и медленно переставляя ноги по белому полу, нашла комнату, где лежал ее отец, и там, у двери, ее встретил доктор Кларкен, тот, что говорил с ней по телефону, молча пустил девушку в палату. Там без движений живого, в окружении молчаливой медицинской аппаратуры и нескольких дроидов-медсестер, лежал ее отец. Увы, к этому моменту он уже не дышал…Он ушел на тот свет за те минут двадцать, что его дочь стояла на месте в их квартире, как вкопанная, а после неслась через несколько кварталов сюда. У Джинджер началась истерика, и лишь спустя полтора часа ее смогли успокоить врачи.
Похороны прошли на следующий день, как раз за сутки до смерти Ямасаки. Гостей было немного: помимо Джинджер с цветами пришли Лилит, частые заказчики, товарищи покойного и несколько жителей города разных возрастов. Дочь умершего была безутешна…
Вину в произошедшем она видела в тех, кто стоял у государственной власти, в тех, кто, по ее мнению, погубил всю ее семью, да и жизнь в целом. «Если бы аптека была открыта, шанс на выздоровление остался!» — Повторяла она у себя в голову. Ее ненависть к государству только возросла, потому она решила еще какое-то время работать на Джеральда, который поручал ей и другим своим агентам миссии, связанные исключительно с государственными чиновниками.
Сердце Джинджер было разбито, но, как огненный феникс из мифов, оно, питаемое ненавистью, воспылало и возродилось, объяв себя и душу Джинджер пламенем – жаждой мести.
После кончины отца Ховард осталась жить в квартире одна, ни неделя, ни две, и даже не три потребовались ей, чтобы прийти в себя. Но к моменту нового вызова в логово Ховард была уже достаточно собрана. По дороге туда она случайно пересеклась с Бьюкененом, с которым у нее в то время были исключительно рабочие отношения, однако она хорошо помнила его среди остальных агентов Мистера Ю, так как стояла в «первых рядах» во время поединка Паркера и «3-12».
«Интересный парень…», «Сильный.», «У него мало эмоций…» — Примерно так она думала о своем будущем напарнике, который, не обучаясь с ней плечом к плечу в одной комнате с манекенами, смотрел на нее иначе. Не так, как на других.
А еще Джинджер одной из первых увидела труп «З-12» на улице.
Шло время.
Лилит, давно закончившая обучение у Кардинала, отлично знала о восьми уже состоявшихся убийствах своей лучшей подруги, эти восемь убийств были совершены за четыре с половиной месяца, а некоторые из них – даже при самой Лилит. Но при этом ее отношение к Джинджер не менялось: она по-прежнему любила ее и по-прежнему с ней дружила. Она так же жестока и черства, подумаете вы? Нет. Это не так. Ее учитель привил ей чувство справедливости и установку, что «убивать нельзя, а все, кто состоят в преступном синдикате, являются молодыми уголовниками и сволочами», но…ведь Прайс знала и подругу. Знала, возможно, даже лучше, чем себя, а, значит, и знала ее боль. Разве жизнь поступила с Джинджер справедливо? Лилит понимала, что нет. И была готова стоять на этом всю свою жизнь. Девушка знала, что не в праве осуждать Джинджер, ведь они любили друг друга, как родные сестры, а боль, пережитая киллером, была ясна Лилит очень хорошо. Потому, каждый раз встречаясь и гуляя, две подруги разговаривали так, будто никаких убийств никогда не было, а если о них вдруг, невзначай, и заходила речь, Ховард приводила весомый довод, против которого Прайс ничего не говорила, после чего девушки быстро меняли тему разговора.
«Наш мэр и его верные псы виновны в гибели моей семьи!» — Утверждала Джинджер, пока не жалея о своей работе.
В один из весенних дней, поздно ночью, Ховард зашла в бар, отвлечься от дел и расслабиться, подумать, может, напиться, пришла одна. И встретила там…Сюрприз: хорошего приятеля своего отца, работавшего маркетологом в дизайнерской компании, в котором работал мистер Ховард. Девушка знала его не очень хорошо и поэтому была не особо общительной, отвечая кратко, общими фразами и большую часть времени сидя молча, попивая выданный ей холодный коктейль. Но затем это человек достал что-то из своего кармана. Какую-то бумажную записку…
— Что это? – Спросила Джинджер собеседника, недоумевая, зачем тот дал ей бумажку.
— Ваш отец…передал мне ее за сутки до того, как скончался. И попросил меня при первой же встрече отдать это вам. – Хриплым голосом ответил маркетолог, после чего просто ушел, не сказав и не взяв ничего.
В записке, которую девушка развернула, убрав в сторону недопитый коктейль и дождавшись, когда вокруг не будет людей, было написано следующее:
«Если эта записка оказалась в твоих руках, милая…значит, меня уже нет в живых. Я хочу, чтобы после моей кончины ты нашла кое-что. В Рио-де-Жанейро у меня есть склад, который мы с твоей матерью построили на особый случай. Он находится прямо под статуей Христа-Искупителя. Его легко отыскать. Там ты найдешь нечто важное для себя. Я люблю тебя, светлячок.»
Читая данные записи, оставленные любимым отцом, Джинджер не сдерживала слез и, перечитав их еще дома, чуть намочив тонкую бумагу падающими с лица каплями, твердо решила, что завтра же обязательно найдет в бразильском городе то самое «нечто важное». Но в ночь перед этим она связалась с Лилит и рассказала ей о записке и ее содержании, на что та отреагировала очень серьезно и предложила завтра встретиться. Ховард поддержала это предложение и легла спать, положив дорогую ей бумажку рядом с собой.
На следующий день они с подругой встретились в указанное время и Прайс, мило и широко улыбаясь, сходу заявила:
— Я отправляюсь с тобой.
Да, такой настойчивой реакции и такого прямого заявления не ожидала даже сама Джинджер, но с радостью согласилась.
Однако вышло все не так просто и радужно: вместе с двумя подругами в Рио-де-Жанейро намылился и Курт. Зачем? Их разговор на эту тему вышел не очень длинным…
— А тебе туда зачем? – Держа одну руку у бластера за поясом, осторожно спросила Джинджер.
— У меня важное дело там. Мистер Ю поручил мне разыскать склад, где содержится отключенный бот, и я должен доставить его господину. Нашему. – В конце сделав понятный коллеге жест рукой, сказал Хоук, не проявляя агрессии.
— Нам тоже нужен тот склад. – Недоверчиво смотря на него и не отводя руку от пояса, проговорила Ховард.
— В таком случае…предлагаю пойти вместе. Перемирие. Никаких драк, пока мы не дойдем до склада. А там уж разберемся. Идет?
Помолчав и пораздумав какое-то время, Джинджер, зная о кодексе чести Курта, все же согласилась действовать с ним заодно. Человеком он был неприятным и грубым, но вот слово свое всегда держал!
— Но учти. – Остановив прежде враждебного коллегу и лучшую подругу и ткнув пальцем в куртку первого, сказала Джинджер, дальше указав рукой на Лилит. – Если хоть мизинцем ее тронешь, я отсеку тебе голову за долю секунды. И мне будет все равно, что скажет Мистер Ю, понял?
— Мне нет дела до твоей подружки. Можешь быть спокойна за нее. – Убрав руку Джинджер от себя и ухмыльнувшись, ответил Курт и пошел дальше.
Троица отправилась в Рио-де-Жанейро. По пути туда Курт почти все время молчал, а Джинджер и Лилит либо перешептывались, либо побалтывали о своем, отчего координатор «Жертвенного пакта» чувствовал себя пленником, которого ведут неизвестно куда. А, впрочем, ему было все равно, но на подступах к городу он с заговорил со своими вынужденными спутницами.
— Эта леди знает твой секрет, глухарь?
— Заткнись, песик. – Смотря вперед, а не на попутчика, сказала ему Ховард.
Лилит хихикнула…А потом швырнула в голову обидчика подруги сюрикен, который взяла у Джинджер, но Курт на ходу поймал его, зажав между указательным и средним пальцами, горделиво улыбнувшись.
— Хороший бросок.
— Я старалась. В следующий раз достану мачету.
— Я уже привыкла. – Положив руку на плечо подруги и косо глянув на Хоука, заметила Джинджер.
— Каково тебе с ним работать? – Приблизившись к лицу лучшей подруги, шепотом, на расстоянии нескольких сантиметров спросила ее Лилит.
— То есть она знает… – Отметил для себя Курт.
— Я с ним не работаю. Он возится у карт, я сражаюсь. Мы только на собраниях пересекаемся.
-…
— Эй, географ. – Обратилась Джинджер к своему недругу из клана.
— Слушаю.
— Что конкретно тебе надо найти на том складе?
Тот ответил не сразу, но когда все-таки ответил сказал:
— Насколько я понял, там находится мощный генератор, который Мистер Ю хочет использовать для своего кресла. Оно у него уже барахлит.
— М. Ясно. – Кратко и сухо завершила их беседу юная наемница.
Добрались они до Рио-де-Жанейро через час или два. Прибыв туда, Джинджер неторопливо пошла к переделанной статуе Христа-Искупителя, возвышавшейся на высохшей, каменистой горе, что утратила всю зелень. Как и было сказано в той записке, найти склад, стоявший прямо под рукой каменного многометрового Христа, оказалось несложно. Большие металлические двери были заперты, но Лилит за пару минут смогла их взломать, открыв проход в просторное помещение со множеством полок, лестниц и деревяшек, чего не ожидали два ее спутника. Внутри Ховард, Прайс и Хоук быстро сориентировались благодаря навигационной карте последнего, и, найдя хранилище, они вошли туда.
— И-и…что это? – Задала вопрос Джинджер то ли двум своим попутчикам, то ли самой себе, то ли просто в воздух при виде развалившегося, заржавевшего бота, который лежал по центру хранилища.
— То, что мы искали. Генератор должен быть…в нем. Похоже. – Сказал Курт, наклонившись к испортившейся железной модели бота, который судя по характерным красным полоскам на груди был грузчиком.
Пока Хоук обходил и почти разбирал дроида по частям в поисках генератора, Джинджер, искренне не понимая, для чего отец отправил ее сюда и что такого важного она должны тут найти, стала тоже исследовать железное тело, и это сработало: в его запылившейся механической руке она нашла флэшку с тянущимся к затылку проводом. Кнопка на поверхности флэшки замигала, и девушка активировала ее, включив скрытую аудиозапись, в которой порой слышались помехи. Вот что было в том сообщении:
«При-в-ветствую. Мое к-кодов-ое имя…Данное мне Генри Хов-вардом… — С.А.Й.М.О.Н. Мен-ня перепрошили, чтоб…бы я помог вам закрыть прекращен-ную деятельность вашего отца…И. И послужить в-вам-м-м…Ботом-дворецким. Для воспроизведения моей работы. Необход-димо подключить данную флэшку к моему головному отделу.»
Повисла пауза.
— Твой отец…оставил его для тебя. Он знал…что ты найдешь его наследие? – Прослушав аудиозапись и оставшись в неменьшем удивлении и смятении, чем Джинджер, произнесла Лилит.
— Выходит, так…Я сделаю, как он хотел. – Решительно сказала ее лучшая подруга. – Сегодня же. Поможешь? Ты лучше разбираешься в технике.
— Конечно, помогу! Какие могут быть вопросы.
— Есть! Нашел генератор. – Довольно сказал Курт, перебив обеих девушек.
— У тебя в вертушке ведь есть лишнее место? – поинтересовалась Ховард, приподняв бота.
— Что? Стоп, стоп, стоп. Нет! – Резко возразил Хоук. – Даже не думай брать на борт эту рухлядь, он мне там не нужен.
— А мне нужен, дружочек. – Нагло улыбнувшись и продолжив поднимать бота, сказала ему Ховард.
И тут Курт наставил на Джинджер бластер, та, в свою очередь, наставила свой бластер на него, за ней бластер на Курта наставила Лилит, а тот через секунду достал второй и наставил его на подругу своей коллеги с работы.
— Перемирие действовало вплоть до входа на склад. Думала, мы с тобой стали лучшими друзьями за то время, что провели в пути? – Сказал координатор.
— Мы с тобой друзьями никогда не станем. А в драку я не шла, потому что не было повода. Ты вел себя не как козел, а как нормальный парень, и вот решил все испортить. – Ответила ему девушка-киллер.
— На кой черт тебе эта железяка нужна?!
— Не твое дело! Просто дай мне погрузить его на корабль, и все. Ты получил, что хотел, и я тоже. Все в плюсе.
Постояв еще несколько минут с наставленными на девушек бластерами, подумав над словами Джинджер и поняв, что никакой нужды в конфликте сейчас нет, Курт медленно опустил оружия и согласился, после чего помог донести ржавого бота до корабля. Троица покинула Рио-де-Жанейро.
После этого два ранее враждующих агента синдиката перестали друг друга подкалывать, оскорблять и призирать. А пересекаясь на собраниях или в коридоре логова, приветственно кивали друг другу.
Буквально через день после возвращения наемницы в Колорадо Джеральд дал ей новое задание: устранить Судью Беннета, который всю свою карьеру действовал по указам государственной власти, а не по справедливости суда.
За пару часов до миссии Джинджер обсудила ее с Лилит, которая пришла к ней в гости в тот день.
— Мне в восемь часов на задание. Давай пока начнем собирать этого бота. А если не успеем…доделаешь одна? Я постараюсь быстро.
— А убийство одного человека занимает много времени? – Всерьез спросила Прайс без намерения получить ответ.
Ховард, будто с замечанием и неким азартом, посмотрела на нее, разведя руками в стороны.
— Брось, Джини! Прошло уже два месяца с момента его смерти. И пять с тех пор, как ты закончила обучение. Может, пора уже оттуда уйти?
— Я еще не все там закончила…
— Я так же говорила мистеру Уокеру, когда он спрашивал меня, почему я не ухожу из приюта для бродячих животных.
— Это другое.
— Вот именно!
Девушки заболтались.
— Мне пора. – Посмотрев на часы, сказала Джинджер, кладя в сумку ножи.
— Я тут еще повожусь с ним. Но к твоему приходу он уже должен быть готов. – Заботливо сказала ей подруга, сидя на полу рядом с уже почти готовым и очищенным дроидом.
— Спасибо, Лили.
Повесив сумку через плечо, Джинджер присела к Лилит, крепко обняла ее обеими руками и затем ушла на миссию.
Справилась она, как всегда, великолепно: тихо проникла на территорию загородного дома судьи, при помощи слухового аппарата обманула систему сигнализации, зашла внутрь дома, отыскала Беннета и преспокойно прирезала его, оставив тело в ванне за покрасневшей шторкой, которая закрывала труп, и скрылась.
УПС, которое следило за активностью людей из «Жертвенного пакта», ничего не могло поделать, так как, либо было занято проделками Бьюкенена, либо просто теряла Джинджер из виду.
Когда девушка вернулась домой после выполнения задания, С.А.Й.М.О.Н. был уже собран и полностью готов, но включать его Ховард не стала, чтобы шумом не разбудить Лилит, которая к ее приходу уже спала от усталости мертвым сном. Ее подруга-мастерица оставила собранное и неподвижное механическое тело на полу, перед стеклянным столиком, на котором не убранными лежали отвертка, лазерный резак, замененные на более свежие пружины и прочие инструменты, которыми недавно здесь орудовали, и улеглась диагонально на мягкий диван, подложив одну ногу под колено другой, а рабочую правую руку – под гладкую румяную щеку, вторую же опустив вниз как попало. Тихонько положив сумку на пол, наемница, стараясь в медленном-премедленном темпе шагать как можно менее слышно, подошла к ней и, пригнувшись, накрыла ее квадратным теплым пледом в черно-бурую клетку, ласково погладив по плечу, а затем и сама уснула на том же месте крепким сном.
Утром, проснувшись, обе они решили активировать бота. Вчера ночью, в темноте гостиной и в полусонном состоянии агенту «Жертвенного пакта» не удалось подробно рассмотреть его, но сейчас она увидела его во всех подробностях: это был высокого роста, сверкающий от блеска дроид с синеватыми вставками и торчащими из пуза проводами, маленькими глазами, лампочки которого светились желтым цветом и узким ротовым отверстием, откуда подавался мужской робкий голос. Конечности и пропорции тела, отдавая железное сияние при попадании на них солнечных лучей, были угловатыми и слегка опущенными.
— Он…обалденный! – Вскрикнула Джинджер.
Весь день остальной день она провела в компании Лилит и своего нового сожителя, который приносил девушкам еду и напитки, бережно держа металлические пальцы в рабочем состоянии. Он также рассказывал анекдоты, как те, что помнил, так и те, что придумывал на ходу, забавляя сожительниц, и прибирался в каждой комнате, бегая с тряпкой и щеткой, порой неуклюже перебирая железными ногами, издающими при каждом отчетливом шаге механический треск в области колен и торса.
Но к вечеру, когда Прайс ушла к себе домой и Джинджер осталась с ботом одна, тот напомнил ей про важную просьбу ее покойного отца: закрыть его студию, где он работал и избавиться от важных бумаг по его модельному делу. Хоть к тому времени на улице было уже глубоко затемно, но Джинджер, надев куртку, решительно и не задумываясь, пошла по адресу, указанному С.А.Й.М.О.Н.О.М., и, зайдя в открытое, слабо освещенное помещение с платьями, костюмами и другой одеждой, которую разрабатывал ее отец, объявила в сети о закрытии этой мастерской, после чего нашла в шкафах и ящиках все важные бумаги и сожгла их дотла, затем, выключив везде свет, вышла и с сожалением вставила в замочную скважину ключ, который закрыл эти двери навсегда…
Через неделю, отличившуюся от других наличием в квартире бота-дворецкого, Джинджер вновь вызвали в логово, где она получила новое задание. Заключалось оно в ликвидации Роджера Симмонса, того самого бывшего мужа матери девушки, из-за которого она когда-то потеряла работу. Узнав, кого ей поручено убить в это раз, Ховард выразила такое внимание, будто всю жизнь ждала именно этого момента, хотя отчасти это так и было. Но, сидя на колене перед Мистером Ю, она вдруг попросила:
— Сир…позвольте мне убить этого человека вблизи. Я хотела бы посмотреть ему в глаза…
Поскольку Джеральд очень хорошо к ней относился, он дал свое разрешение.
— Принесите ей самый хороший нож! – Выслушав просьбу девушки, скомандовал он своему подручному, что стоял в углу зала.
Та с большим энтузиазмом отправилась на эту миссию. Дождавшись назначенного времени, Джинджер подошла вплотную к зданию заседания советников мэра города, где работал Симмонс. Он вышел одним из последних, и, заметив его с улицы, наемница проследила за ним до его дома, который находился в четырнадцати кварталах от логова синдиката, а жил он, как оказалось, на третьем этаже. Пока он поднимался по лестнице дома, Джинджер забралась к нему в квартиру снаружи и услышала там посторонние звуки: на кухне мужа ждала любимая жена. «Гадина…» — Подумалось девушке в тот момент.
Недолго думая, она, высунувшись, застрелила женщину на кухне из бластера. Убитая не успела издать и писка прежде, чем, не обернувшись на свою убийцу, выронила из онемевших ладоней вилку и блюдце, с треском упавшее и разбившееся, после сразу упав на бок с простреленным животом.
Роджер, вернувшись домой и положив свой чемоданчик у входной двери, закрыл ее на ключ, снял куртку и обувь и окликнул жену, но та, конечно же, не отозвалась, что напрягло мужчину, который стал искать любимую по всей квартире, а, найдя ее мертвую на кухне, ужаснулся и потерял дар речи. Понаблюдав за его испугом, Джинджер зашла внутрь и встала у него за спиной, а, когда Симмонс, придя в себя, поспешил вызвать полицию и обернулся, то остановился в метре от девушки в маске, столбом воткнувшись в пол вблизи убийцы, пришедшей по его душу.
— Ты помнишь мою мать? Ее звали Эмили Ховард.
Симмонс стоял в ступоре, приподняв руки кверху, ладонями в сторону лица девушки, и, заикаясь, пытался дать ответ.
— Эмили…Ховард… – Он нервно сглотнул. Затем продолжил напрягать память, безуспешно пытаясь угомонить от страха дрожащие колени и дикое сердцебиение. – Д-да…я ее пом-мню…
— Значит, ты знаешь, за кого я тебе отомщу.
После этих слов Джинджер взяла советника в захват и пронзила его острейшим ножом в области сердца, отчего тот начал всхлипывать и задыхаться, из его рта пошла кровь, а глаза застыли в ужасе и уставились вверх. Нанеся Роджеру смертельную рану, девушка пнула его, вследствие чего тот, пошатнувшись, сделал пару шагов назад и вылетел в окно.
Ховард, чуть высунувшись из разбитого вдребезги окна, еще немного посмотрела вниз на его бездыханное упавшее на асфальт тело и ушла, никем незамеченной. Она исчезла с того места и возвращалась домой с чувством выполненного долга и удовлетворения.
Ранее было сказано, что УПС ничего не могло поделать с проделками Джинджер. Однако как минимум один раз его солдаты все же столкнулись с ней лицом к лицу. При каких обстоятельствах? В битве за логово синдиката, когда за одним его агентов проследили и таким образом нашли штаб врагов! Как и все остальные наемники и убийцы клана, за исключением Бьюкенена, Ховард бросилась в бой против отрядов УПС под командованием Маэстро. Она, ловко уворачиваясь и перескакивая от одного противника к другому, успешно контратаковала каждого, смешиваясь с другими в общей каше оружия и войск. Пока Бьюкенен сражался с Кардиналом, девушка одолела и убила не менее двадцати шести солдат Управления, отправленных в том числе и на ее ликвидацию. Да вот только не вышло, как мы помним…
После окончания той кровопролитной битвы Джинджер не стала переселяться в подземные помещения, выданные Мистером Ю своим подчиненным. Она, как и Паркер, осталась жить в своей квартире, но миссии выполняла так же регулярно и безупречно, как и прежде.

Воспоминание шестое

Спустя полгода после битвы за логово Джинджер покрасила свои волосы в белый цвет.
Выполнив очередную миссию, на вернулась домой, где ее поприветствовал бот-дворецкий.
— Голодна? – Механическим голосом, лишенным эмоций и живости, спросил С.А.Й.М.О.Н.
— Налей, пожалуйста, зеленый чай. И достань печеньки.
— Сейчас.
Положив вещи в коридоре и сняв верхнюю одежду, хозяйка жилища зашла, оголяя запотевшую спину, на кухню, где лениво села выпить чай с печеньем, хотя и понимала, что, возможно, не хочет. Но хочет расслабиться. А еще она понимала…что, убивая людей, не испытывает того, что испытывало раньше: Симмонс, смерти которого она так хотела, был убит еще полгода назад, но она до сих пор работала на Джеральда, который, давая своим агентам задания, подвергал угрозе и простых никак не повинных в бедах наемницы жителей города, что с каждым днем только отталкивало девушку от него и его поручений. Ей понемногу становилось понятно, что все эти месяцы имела в виду Лилит, убеждая ее в том, что пора бросить это дело. Ей казалось, что на Симмонсе ей пора было остановиться…Что после него убивать уже некого и незачем. Но насытилась ли Джинджер местью власти, в которой она видела источник всех бед народа, а особенно своих? Ведь почти каждый день она (как и Бьюкенен) видела, как опьяненные своей влиятельностью генералы гоняли и чуть ли не пинали до крови и переломов сирот на улице. Как упрямые мэр и его псы не снабжали аптеки лекарствами для больных горожан, предпочитая тратить миллиарды на финансирование УПС. Как подкупные и бессовестные судьи обрекали несправедливо осужденных, честных людей на смерть от голода или холода. Но в то же время…наблюдая за похоронами убитых ею и другими киллерами чиновников, Ховард часто видела их плачущих родственников, жен, мужей и детей, которые не сделали ничего плохого. Думая обо всем этом, Джинджер испытывала такую головную боль…такое смятение, такое противоречие в своей душе, которое мог понять только Бьюкенен, личная встреча с которым для нее была неизбежна.
Думы хозяйки квартиры, с недавних пор ставшей местом жительства для еще одного гражданина, съевшей буквально две печеньки и выпившей от силы одну третью чашки остывающего чая, прервал звонок в дверь, за которой стояла Лилит. Заранее зная, кого встречать, Джинджер радостно и бодро открыла дверь.
— Привет, Джини! – Улыбаясь во все тридцать два зуба, воскликнула Прайс, бросаясь в обнимку к подруге.
— Иди сюда, Лили! – Также воскликнула Ховард, с порога хватая и обнимая подругу так, что та едва не утратила способность дышать. – Проходи, пойдем.
Девушки зашли на кухню.
— Рад приветствовать. – Роботизированным голосом сказал гостье бот, хозяйничая у шкафов сбоку от плиты.
— Здравствуй, С.А.Й.М.О.Н.
Важно заметить: с последней встречи Джинджер и Лилит прошло целых три месяца! Не виделись они, потому что после разрушения логова Ховард была слишком занята работой, визитами в Москву и другими делами.
— Ну что, рассказывай. Как живешь? Чем занималась все это время?
— Э-х, честно…паршиво. Я вынуждена постоянно мотаться то в другие страны, то в подземные убежища, заданий дают больше…Мне плохо спится, и я больше устаю…А еще мне мерещится отец. Это…ужасно.
— Кошмар…
— Самый настоящий. А у тебя что?
— Тоже не сахар. В прошлом месяце мама моя уехала отсюда, в другую страну, не сказав мне ни слова на прощанье. Папы вот не стало за две недели до этого. Погиб в авиакатастрофе.
— Соболезную…
— Спасибо. А еще полгода назад…Как раз на следующий день после штурма вашего притона я побывала на похоронах мистера Уокера. Его убили.
-…
— Ты ничего не знаешь об этом?
-…Я этого не делала. Я не убивала его.
— А кто убил, знаешь?
После этого вопроса Джинджер перестала смотреть подруге в лицо и опустила голову к столу, затем отложила чашку и взяла Лилит за руку, после чего ответила:
— Мой начальник запретил мне это кому-либо говорить, но…Тебе я скажу. Тебе могу сказать. Один из моих коллег. Самый одаренный и загадочный из нас. Бьюкенен Паркер. Это сделал он…
Хоть эта информация ничего толком не сказала Прайс, так как та в душе не знала Паркера, на ее лице Джинджер сразу развидела гнев и интерес.
— Мстить ему будешь что ли? – Шутливо спросила Джинджер, не ожидая того ответа, что дала ей подруга.
— Если вдруг представится такая возможность, то отомщу. – Сказала Лилит.
— Не глупи, родная. – Быстро хлебнув стакан черного спиртного коктейля, который принесла гостья, сказала агент из синдиката. – Тебе его не победить.
— Ты когда-нибудь сражалась с ним?
Помедлив и закатив глаза, Джинджер ответила отрицательно.
— Но я видела его в бою. – Добавила она.
— И какой он? – Поинтересовалась у нее Прайс.
— Он…сильный…точный…Скрытный. Немногословный.
— Не думала замутить с ним? Думаю, вы бы отлично поладили, раз уж он такой, каким ты его описываешь.
— Да не. Не хочу.
Повисла пауза с переглядываниями с обеих сторон, и прервал ее С.А.Й.М.О.Н., который оповестил двух подруг о том, что под окнами квартиры стоят несколько людей прямиком из УПС.
— Какого черта? – Резко встав со стула, задала логичный вопрос в пустоту Ховард и подошла к окну, в котором увидела, как агенты Управления поднимаются к ней.
Обитатели квартиры слишком поздно поняли, что вооруженные солдаты приблизились ко входной двери, которую без сожаления взломали и легко открыли. Зайдя на просторную кухню, шестнадцать агентов наставили на Джинджер, Лилит и С.А.Й.М.О.Н.А. автоматы и бластеры, и те от неожиданности подняли руки.
— Дроида и шатенку увести подальше. Киллера осторожно скрутить. – Скомандовал командир прибывшего отряда, держа наемницу синдиката на прицеле.
— Как вы меня нашли?? – Не зная, как действовать, спросила та в ответ.
— Ты была неуловима…А вот на твою подружку, которая, как мы узнали по наблюдениям, наведывалась к тебе на постоянку, мы снабдили жучком, который привел нас сюда. – Будучи уверенным в успехе ареста, объяснил ей командир.
— Прости… – Услышав его, Лилит ужаснулась и в панике посмотрела на подругу. – Я не знала! Клянусь! Умоляю, прости! – Распереживалась она далее, и затем ее вместе с ботом увели в сторону и обездвижили, взяв за руки сзади.
— Я знаю. Ты ни в чем не виновата. – Успокоила Джинджер любимую подругу, подмигнув ей, после чего быстро сбила подножкой двух солдат, которые к этому моменту подошли к ней с наручниками.
— Огонь на поражение!
Все солдаты разом начали дико и без перерыва стрелять в сторону цели, но Ховард, проскользив к раковине, схватила столовый нож и метнула его в одного из атакующих, пробив маску и попав прямо в лицо первого солдата, затем повторив это с другим, потом еще и еще, прикончив так семерых нападающих. Пока она, прикрываясь досками, столом и всем, чем только можно было из кухонного инвентаря, поочередно отправляла на тот свет агентов УПС, пользуясь столовыми приборами и мелкой мебелью, командир скомандовал посадить плененную Лилит в транспортник и увезти на базу.
— Не-ет! Лили! – Сражаясь с противниками, кричала Джинджер вслед схваченной подруге, которую вырубили шокером и без сознания выводили из квартиры.
Командиру тоже удалось уйти живым из квартиры, хоть и с ранением в ногу, а перед тем, как сесть в транспортник и уехать, он заминировал комнату и коридор, из-за чего, победив оставшихся солдат, Джинджер не успела выйти на улицу, а лишь сумела укрыться за диваном в другой комнате за секунды до первого взрыва. И это ее спасло: две расставленные мины уничтожили всю квартиру, та быстро загорелась, пол оказался усеян стеклянными и металлическими осколками, вещами, истлевшей тканью, рамы и стекла окон оказались выбиты, мебель развалившейся, все вспыхнуло за кротчайший миг сразу после активации мин. Держась за живот и постанывая от боли, девушка добралась до полностью разрушенной кухни, где под обломками валялся бот-дворецкий, развалившийся буквально по частям в результате подрыва и последующего обрушения. Его уже явно было не спасти…
— Саймон! Я сейчас! Я помогу…Потерпи! – Пытаясь фактически одной рукой поднять то ли отвалившуюся руку, то ли помятую ногу, сказала дроиду Джинджер, задыхаясь и кашляя от дыма, охватившего комнату.
— В этом нет нужды и смысла. Не трать на меня время. Спаси Лилит. Они забрали ее. Уходи и спасайся.
— Я не могу оставить тебя здесь, нет! Ни за что!
— Я сам смогу прекратить свои страдания. Запускаю режим самоликвидации.
— Нет!
— Процесс пошел. У тебя есть примерно двадцать секунд. Уходи.
Бот говорил так, будто хотел кричать, повелевать. Хоть его голос и все равно оставался по-прежнему механическим и неживым.
Джинджер пришлось с тяжелым сердцем и сожалеющим прощальным взглядом бросить приближающегося к смерти бота…
— Для меня было честью работать на вас. – Услышала она перед тем, как выйти через окно и узреть самоликвидацию С.А.Й.М.О.Н.А.
Последнее, что Джинджер увидела в уничтоженной квартире – это погасающие лампочки глаз погибшего дроида. Затем, оказавшись уже на земле и обессиленно упав на пол, жадно глотая воздух, она присела на камень и спустя какое-то время на место чрезвычайной ситуации на нескольких левитирующих наземных транспортниках прибыли боты-пожарники.
Когда Джинджер осознала все, что случилось несколько минут назад, она со злобой пробормотала: «Я убью их всех…до единого…»
Теперь ее ненависть к УПС, которая ранее была почти неощутима, так как людей из этой организации она воспринимала как очередные цели, ничем не отличающиеся от государственных чиновников, переросла в абсолютную стадию, и его уничтожение стало для нее почти первостепенной задачей, ради которой она готова была теперь даже отдать свою жизнь. «Почти» сказано, потому что прежде всего нужно было спасти Лилит. Но как ей найти похищенную подругу? Ломала бы девушка голову над этим вопросом, если бы ответ не пришел к ней сам: через час после бойне в квартире и ее уничтожения, когда Ховард подлечила себя в больнице, отделавшись легкими ожогами и испортившимися дымом легкими, ей пришло голографическое сообщение от дрона, прилетевшего специально для передачи слов Маэстро. Он сказал:
— Если хочешь вновь увидеть свою подружку, приходи без оружия, лично ко мне, в Версальский Корпус. Мы отпустим девчонку сразу после того, как ты сдашься. Если не явишься в течение трех часов…Она умрет. Мучительной смертью. Время пошло.
Единственное, что испугало Джинджер в этой угрозе – гарантированная смерть ее подруги. А так, она чувствовала только…ненависть. Совершенно чистую ненависть, вспыхнувшую с еще большей силой! Визит в Версаль был решением неопровержимым и мгновенным. Ради спасения Лилит Ховард даже отказалась от миссии, которую ей так не кстати поручил Мистер Ю, но отказ подчиненной он принял весьма спокойно, то ли из-за болезни, то ли из-за возраста, то ли из-за самого отношения к своей агентке, которая вплоть до этого выполняла все, что он ей доверил, причем великолепно, хоть старик и не раз замечал, что в последнее время в Джинджер просыпалось что-то, чего в ее характере и поступках прежде не наблюдалось. Изменения в отношении к работе и к другим людям, которые проявлялись, например, в том, что, выслушав задание, девушка могла просто молча уйти, в какой-то день опоздать на собрание. Все это наводило Джеральда на мысли о том, что вскоре произойдет то же, что произойдет и с его любимчиком Бьюкененом буквально через пару дней…
Но вернемся к Джинджер. Она, как и было указано в сообщении от дрона-посыльного, отправилась в Версаль без оружия. Но с магнитным диском. В этом уголке Франции люди жили ненамного лучше, чем в Колорадо: на улице то и дело встречались бомжи, сироты и выброшенные на свалку боты, но хотя-бы здания здесь выглядели более опрятно и менее скромно. Корпус УПС находился на южной стороне города, его здание выделялось на фоне других: оно было в десятки раз лучше освещено, ограждено и защищено, имело уникальную форму, представляющую из себя небольшую перевернутую на бок шестиугольную призму, основание которой держалось на крупной площадке с прожекторами и несколькими вертолетами. На входе пришедшую наемницу осмотрели и проверили, не найдя у нее оружия, пропустили дальше, и, приставив к ней проводника с автоматом наперевес, отправили к Гранту, который ждал ее в помещении за стеной тюремного блока, где держали Лилит.
— Ты пришла даже раньше, чем я думал. – Прокомментировал Маэстро визит столь важного для него человека.
— Где она? – Сходу спросила суровым тоном и с напряженным лицом Джинджер, не дав новому лидеру сказать ничего дальше.
Маэстро самодовольно ухмыльнулся, после чего, осмотрев девушку еще раз, сказал:
— Я дам тебе ровно минуту, чтобы ты с ней увиделась. Затем в твоем присутствии ее отпустят, и ты больше никогда в жизни ее не увидишь. Раз уж мне пока не удается поймать моего старого врага, разберусь хоть с тобой, ты ничуть не лучше него.
Ховард в тот момент и не поняла, что ее пленитель говорил не о ком-нибудь, а о Бьюкенене Паркере. Впрочем, ей это знание было далеко до лампочки, так как все ее мысли были сконцентрированы на подруге, к которой ее и повели. Грант не соврал: Джинджер действительно устроили личную встречу с Лилит в тюремном блоке, где на столе, в самом дальнем углу, вдали от камер лежало металлическое мачете Прайс, отобранное у нее при захвате.
— У вас ровно одна минута. – Сказал Маэстро, не сводя глаз с обеих девушек.
А те, в свою очередь, заволновались и обрадовались. И управились они, стоит сказать, даже меньше, чем за минуту.
— Зачем ты сдалась им?! Они же убьют тебя! – Начала Лилит, держась за решетку.
— Как я могла тебя бросить, ты что?! – Сказала ей Джинджер, держа связанные наручниками руки как можно дальше от глаз нового самопровозглашенного лидера УПС и смотрителя камер.
— Как я без тебя уйду?? – Прайс сжала прутья сильнее и перешла на нервный взволнованный шепот.
— Спокойно. – Сказала подруге пленница, после чего, приблизившись к ее лицу, перешла еще более хрупкий, еле слышимый шепот. – У меня есть план…
Далее Джинджер быстро достала магнитный диск и с его помощью притянула мачете, которым распилила оковы и ловко обезглавила смотрителя одним взмахом, проведя столь молниеносный и идеальный одиночный удар, что туловище осталось еще секунды три стоять на месте, а голова, отделившись от него ровной красной линией, упала вертикально вниз прямо под ноги, между двумя ступнями посередине. Ошарашенный Маэстро тут же выхватил из пазухи бластер, но выстрелить не успел, так как наемница совершила следующую молниеносную атаку, нанеся, к ее несчастию, не смертельное для Гранта ранение в живот, после чего завизжала сигнализация тревоги и на место сбежалась куча охраны.
Маэстро своей жизнью рисковать не стал и трусливо сбежал на вертолете, пытаясь остановить кровь из раны в животе рукой.
А в наполнившемся шумом тюремном блоке, тем временем, Джинджер высвободила Лилит и они, обняв друг друга, вместе вступили в схватку с охранниками, которых достаточно быстро одолели. Выйдя в общий коридор, девушки лихорадочно попытались сориентироваться и найти выход, но вдруг агенту синдиката поступил звонок на связном устройстве, причем от совершенно неожиданного для него оппонента. Курта!
— Черт! Очень ты вовремя, Хоук. – Присев за ближайшей стенкой проговорила Джинджер, стараясь не попасться на глаза бродящим по этому коридору сотрудникам здания.
— Дело серьезное! Тебе надо срочно убираться из города, сейчас же! – Закричал в трубку Курт, давая понять, что надвигается что-то нехорошее.
— Что? В чем дело, объясни.
— По твоим JPS-координатам я определил, что ты в Версальском отделении УПС. То есть там же, где их новый руководитель! – Разъяснил говорящий по ту сторону.
— И? – Поинтересовалась его коллега, явно спеша положить трубку, чтобы ее с подругой не заметили.
— Узнав об этом здании, Мистер Ю приказал сравнять всю его территорию с землей. Наши агенты уже летят в город с углеродной бомбой, которую они сбросят прямо тебе на голову, если ты сейчас же не уйдешь оттуда!
— С бомбой?! – Ужаснулась Джинджер, предвещая катастрофу, от которой нужно спасаться сею же секунду. – Все, отбой!
— Коридор чист.
— Уходим, Лили! Живо!
Подруги изо всех сил помчались в случайном направлении, нарвавшись сперва на несколько тупиков, затем – помещений по типу оружейной — словом, выход нашли только тогда, когда черный дельтаплан с эмблемой «Жертвенного пакта» с тремя его агентами в крошечной кабине и бомбой на борту уже подлетал к городу. К сожалению, Джинджер и Лилит не успели покинуть территорию Версальского Корпуса, куда вскоре была сброшена углеродная бомба разрушительной силы, и хоть они ушли далеко от самого здания, в эпицентр ужасного взрыва, очернившего и землю, и небо, они все равно попали…В одно мгновение две девушки оказались сбиты с ног ударной волной, прокатившейся по площади двадцати километров вокруг комплекса, и, перевернувшись на спину, увидели тучи, огненно-оранжевые прожилки меж них, летящие во все стороны искры и дым, покрывший в одночасье огромную территорию. Ховард и Прайс, попытавшись встать, чтобы уйти, с ужасом поняли, что подняться им жутко тяжело, а дышать – еще тяжелее. Первая, пережив не так давно пожар квартиры, начала чувствовать такую боль в легких, что, казалось, органы совсем скоро выпадут наружу, и со временем потеряла сознание, в то время как ее подруга еще держалась, хоть и с трудом.
— Нет, нет, нет! – Та увидела наемницу без сознания.
Не сумев привести пострадавшую в чувства и отравляя свои легкие с горлом, Лилит, в панике оглядываясь по сторонам и не видя вокруг себя ничего, кроме пылающего огня да черных облачных масс решилась на отчаянный и мужественный поступок: с неимоверным трудом встав на ноги, она, всхрипнув, взяла Джинджер на руки и, задыхаясь, понесла ее подальше от отравленной бомбой зоны, в которой к тому времени погибла даже трава. В ее глазах скоро потемнело, дышать стало уже почти невозможно, а ноги вместе с руками затряслись сильнее, чем на самом суровом морозе, но ее стремление спасти жизнь подруги заставляло ее не останавливаться и идти вперед, прочь от зоны действия бомбы, удерживая подругу на дрожащих руках. Она уходила все дальше и дальше, прочь от места взрыва и радиации, к свету.
В конце концов Прайс унесла лучшую подругу достаточно далеко, чтобы та пришла в себя.
Очнувшись, Джинджер, принявшись заглатывать чистый воздух, обнаружила себя под голубовато-серым небом, но без туч, без огня и дыма. Подняв торс, она посмотрела вперед, и перед ее взором открылся вид на уничтоженную взрывом углеродной бомбы территорию города.
А еще…на Лилит, которая лежала рядом с ней, почти при смерти.
— О нет…Нет, нет, нет, нет! Лили, боже! – С диким испугом и шоком вскрикнула Джинджер и подбежала к своей спасительнице, которой осталось буквально полторы минуты или меньше. За такое короткое время помощь увы найти не получится.
— Мы…в безопасности. Ты. В безопасности? – Спросила Прайс хриплым, тихим голоском, лишенная сил из-за радиации, которая отравила ее организм, пока они с девушкой из синдиката находились в зоне, пораженной взрывом бомбы.
— Да…Мы в безопасности. – Ответила ей Ховард, гладя свою героиню по закоптившимуся лицу и держа ее голову над землей, затем начиная пускать постепенные слезы.
— Не потрать…свою жизнь напрасно, Джини.
Льющиеся слезы не позволяли Джинджер что-либо сказать в ответ.
Держа умирающую лучшую подругу за руку, она стала просить у нее прощения:
— Я виновата в этом…Я! Если бы я не пошла в этот проклятый синдикат, ничего бы этого не случилось…Прости, молю, прости меня, Лили!
— Тебе не стоит…с-себя винить. Ты пыталась сделать мир лучше…И ты это сделаешь. Я знаю…
— Не покидай меня, умоляю! – Молила Джинджер, не на секунду не переставая плакать. – Я не смогу жить без тебя…
Лилит тогда попыталась что-то сказать, но…не смогла. Было уже поздно. Она в последний раз улыбнулась, посмотрев на лучшую подругу глазами, в которых до последнего искрились милосердие и вера, затем погладила ее по щеке, вытерев слезинку, и навсегда закрыла глаза…
Джинджер, лихорадочно положив руки на ее застывшее мертвое лицо, взревела, впала в истерику и осталась неистово рыдать, развалившись над бездыханным телом лучшей подруги, прямо как Бьюкенен будет горевать над бездыханном телом младшего брата уже завтра.
Прошло три дня.
Ховард похоронила Лилит на заднем дворе ее дома, где они часто играли, когда были еще маленькими детьми, воображавшими, что будут вместе до самой смерти.
В день гибели подруги, которая была для нее самым близким человеком на протяжении почти всей жизни, от рук «Жертвенного пакта» Джинджер разочаровалась в нем и ушла из синдиката, после чего отреклась от своей старой жизни и начала новую…

Воспоминание седьмое

В Москве стоял полдень.
Покинув клан, разрушивший ему жизнь, Бьюкенен вычеркал на своем лице рисунок, который был изображен на униформе инженера Карло, чтобы таким образом увековечить память о нем.
Джинджер, покинув клан, разрушивший ей жизнь, частично покрасила волосы в голубой цвет, чтобы так же увековечить память о Лилит.
Да…их пути оказались очень схожими. И ужасные потери стали одинаковой точкой в обоих случах.
Думаю, вам интересно, при каких обстоятельствах два наших героя встретились…Все вышло как-то случайно: через три месяца после того, как Паркер ушел из синдиката, оборвав все связи с его членами и своим бывшим работодателем, он пришел в Большой театр, который после 2024-го года был переделан как внешне, так и внутренне: его модернизировали, сделали кибернетичным, а внутри поменяли кресла, сцену, лестницы и тому подобное. Также изменилась сама программа: большинство представлений, там проходивших, показывали фантастические или исторические спектакли по средствам самых продвинутых художественных технологий. Люди и декорации были заменены на трехмерные движущиеся модели и визуальные эффекты. Так вот. Пришел Паркер на представление, посвященное Второй мировой войне, ему было интересно наблюдать за людьми, метко стреляющими из автоматов и винтовок и убивающими других солдат ради благой цели, ведь в них он видел самого себя. И в тот же прохладный весенний вечер на это же представление, в этот же театр, пришла и Джинджер, причем села не так уж далеко от будущего спутника: сзади него, на расстоянии одного ряда. Когда двухчасовое шоу закончилось, люди стали массово выходить из здания, и их двоих разделила толпа людей. Но прошло минут десять-пятнадцать, и толпа рассосалась, улицы отчистились от кишащих на ней, словно муравьев, людей, благодаря чему Бьюкенен смог свободно отойти в сторону, к фонтану, и подышать свежим мартовским воздухом. Ховард его заметила и легко опознала: хоть он и был повернут к ней спиной, одет в кожаную куртку и светлые штаны, девушке бросились в глаза его сапоги с характерным рядом трех широких черных ремней, перевязанных так, как не перевязывает никто другой, кроме члена «Жертвенного пакта». Ее рука потянулась к ножу, что был надежно скрыт у нее в кармане рукава, но сперва она подошла к юноше ближе и встала так, чтобы увидеть профиль его лица. И увидела. Как и он увидел ее.
— Тоже была на шоу? – Приветливо улыбнувшись Джинджер, будто они знакомы уже очень давно, сказал Бьюкенен.
— За твоим затылком была. – Рявкнула та в ответ, угрожающе пялясь на него. – Обычно наши не ходят вот так свободно, по людным улицам. Да и находится должны в Колорадо, а не в Москве…
-?
— А, впрочем, это ничего не меняет. Я все равно тебя убью. Либо же ты скажешь мне, где сейчас Мистер Ю, и я сначала убью его, а потом уже тебя. Выбирай.
— Я больше не работаю на него. – Признался парень.
— Я тебе не верю!
— Поверь. Ты сама же привела себе доказательства.
— Заткнись! – Поддавшись эмоциям и гневу и выхватив второй нож вслед за первым, крикнула девушка, после чего бросилась в атаку.
Между двумя бывшими наемниками началась схватка, из которой было крайне трудно выявить победителя, ведь оба сражались, как два непобедимых мастера. Джинджер яростно, но точно рассекала то воздух, то одежду противника, ловко двигаясь и меняя положение тело прямо во время атак, Бьюкенен уклонялся, то сдерживая или перехватывая удары, то сам нанося их в разные участки тела противницы. В один момент его правая нога оказалась перпендикулярна левой ноге Ховард, а вторая – за ее коленом (в положении, при котором он мог запросто выломать девушке ее колено), а левая рука Джинджер, держащая нож прямо перед носом бойца, оказалась им удержана, при этом вторая ее рука – согнута в локте так, что одним ее движением она могла сломать запястье руки Паркера, которая была там сжата. Так два киллера оказались заблокированы друг другом, но в то же время у каждого была возможность быстро убить второго. Четкого победителя назвать нельзя: если бы они продолжили сражаться из указанного выше положения, варианта развития событий было бы два: либо Джинджер со сломанным коленом и одной травмированной рукой проиграла бы Бьюкенену, либо же Бьюкенен со сломанной рукой и незащищенным животом проиграл бы ей.
Но все пошло по-другому: удерживая руку противницы со сверкающим кончиком ножа в сантиметре от своего носа, Паркер спросил.
— Будь ты с ним, ты бы тоже не стала так открыто приходить в этот театр. Не так ли?
После этого озадачивающего вопроса Ховард немного ослабила хватку второй руки, юноша сделал то же самое.
— Главное правило клана…Скрытность превыше всего.
— Скрытность превыше всего…
Они сказали это одновременно, параллельно, слово в слово.
— Я могу покляться тебе чем угодно: я больше не состою в клане. Я ушел оттуда. Сбежал. Бросил. – Смело сказал Бьюкенен, желая подтвердить это.
Джинджер убрала нож от его лица, и два бывших наемника встали в метре друг друга, опустив намерения драться дальше. Далее они присели на скамейку и начали новый разговор.
— Скажи, ты тоже ушла оттуда?
-…да. Я тоже оставила это дело. Почему ты решил уйти?
— Я понял…что оно того не стоит. Вступив в синдикат, я обрек свою семью на ужасные беды…Но до самого конца не осознавал этого. Мой младший брат…единственный, кто остался у меня после смерти родителей во время моего обучения, погиб на моих руках. Из-за меня. Я привел его в лапы Мистера Ю, и он убил его…
-…Сочувствую…
— Ну а ты? Почему ты ушла?
— Можно сказать…по той же причине. Я тоже слишком поздно поняла, что это приведет только к бедам. Помнишь сброс бомбы в Версале?
— Помню…
— Это произошло из-за меня. Наши сбросили ее, потому что там был лидер УПС. И там же…так получилось, оказалась я. Но что самое худшее…после взрыва бомбы…Погибла моя лучшая подруга. Она была мне как сестра, единственная, кто осталась у меня после погибших родителей.
— Сочувствую…
— Она отдала собственную жизнь…чтобы спасти мою. И после этого я бросила эту проклятую работу. Работу…
— Из-за которой ты потеряла самое дорогое…Я понимаю эту боль. Она мне очень хорошо знакома…
— Да…
Бьюкенен и Джинджер поняли, насколько похожи и насколько теперь близки несмотря на то, что толком узнали друг друга от силы пару минут назад. Их сроднила судьба и боль, тяжелая потеря и горечь великой утраты.
— Я предлагаю пойти к Мистеру Ю…И убить его на месте. – Сказал Паркер.
Долго уговаривать новую напарницу, с которой они, можно сказать, знакомы больше десяти лет, ему не пришлось: она согласилась достаточно быстро, однако предложила сначала нормально вооружиться.
Вдвоем они проникли в подземную оружейную, схожую с мастерской оружия в Японии. Но много ли сил нужно для того, чтобы убить дряхлого восьмидесятилетнего старика в инвалидном кресле? Нет: взяли они только по одному бластеру и несколько метательных ножей, вот и все. Пара обычных боевых ножей и так были у них при себе всегда.
— Где он скрывается сейчас? – Спросила Джинджер своего напарника, выйдя из подземного помещения и засунув взятое оружие по местам.
— На окраине, к западу отсюда.
— В путь.
— Как думаешь, насколько быстро мы подвергнемся атаке остальных его людей после его смерти?
— Вряд ли они узнают о его гибели прямо сегодня…Да и даже если. Мы ведь не будем ждать, когда за нами придут.
Дело шло к вечеру.
Спустя час дороги два бывших киллера прибыли к убежищу Джеральда, откуда Паркер однажды убежал вместе с телом убитого брата. Сейчас же он намерен за убитого брата мстить, а его спутница – мстить за подругу-спасительницу. Вдвоем они встали перед небольшим, темным зданием высотой в два этажа, которое и прежде имело весьма неопрятный вид, а теперь уж, спустя три месяца, оно и вовсе походило на заброшенное, да вот только огни на нем и в нем горели, причем в достаточно больших количествах. Переглянувшись, Бьюкенен и Джинджер осмотрели его снизу доверху и смело пошагали ко входу, двери которого легко открылись. Юноша хорошо помнил, где именно в этом убежище коротал время его бывший хозяин, потому быстро сориентировался и повел девушку к лестнице, ведущей на второй ярус, где, как он и предполагал, почти неподвижно сидел в своем инвалидном кресле Джеральд. Увидев его спустя три месяца, двое его бывших подчиненных обомлели и застыли, не достав руками до бластеров, ведь выглядел старик…еще хуже, чем когда-либо. Болезнь, которая прогрессировала в ее теле почти с самого рождения и прогрессирует до сих пор, превратила его, можно сказать, в живого мертвеца: его кожа жутко побледнела, утратив нормальный человеческий цвет, лицо исхудало до такой степени, что, даже не вглядываясь, можно было рассмотреть очертания глазниц, разбухшие морщины и складки покрыли лицо целиком, не оставив пустого пространства, вены на руках сильно вздулись, да так, что рука казалась чуть ли не полностью зеленой. Зрелище было крайне неприятное и, стоит признать, могло бы легко испугать до заикания кого-нибудь, кто не увидел бы этого истощенного и измученного человека ранее. Пожалуй, единственное, в чем еще можно было увидеть жизнь и какую-то «свежесть» (хоть это и громко сказано), — это его покрасневшие глаза, в которых отражался свет от ламп, окружающих инвалида и позволяющих рассмотреть его.
Джинджер и Бьюкенен смогли побороть нахлынувшее удивление и возникшую неприязнь, хотели начать говорить, но Мистер Ю их опередил, что, честно сказать, поразило, если учесть неопрятно скомкавшуюся и свисающую бороду вперемешку с отсохшими напрочь старческими губами, из которых, казалось, не могло выйти и слова.
— Как дивно…видеть двух моих самых любимых и опытных убийц вместе.
— Мы больше тебе не рабы! И не убийцы. – Воскликнул Паркер.
-…Я знаю. Я прекрасно помню тот день, когда вы ушли, отвернувшись от нас. И мне…было искренне жаль, когда это произошло.
— Как ты можешь говорить об искренности? Тебе неведома искренность! Ты – просто безумный убийца и фанатик своих идей! – Повысила на старика голос Ховард, еле сдерживаясь от выстрела в его лысую черепушку.
— Когда я понял…что вы покинули клан. Мне стало ясно, что за этим последует только одно – ваша месть. Я видел, как ты, Паркер, разрывался от слез и горя здесь, предо мной, когда умирал твой брат…
Бьюкенен стоял молча, не показывая бластер, но его губы и глаза явно задергались от злости.
— Я помню, как ты, Ховард, убивалась над телом подруги, когда умирала она. – Продолжил до этого сказанное Джеральд, переведя проникновенный взгляд с юноши на девушку. – Мне доложили о произошедшем в Версале.
Джинджер напряглась, но еще стояла, почти не двигаясь, ее губы так же задергались от нарастающей злобы.
— Ты…ждал нас. – Как бы в вопросительной форме произнес Паркер в лицо старику.
— Я знал, что вы придете отомстить, ведь иначе быть могло. Я обучил вас убивать. А за такое…нельзя не убить.
Бывшие убийцы подозрительно переглянулись и уже приготовились застрелить Мистера Ю, но он вдруг продолжил:
— Вот только…в этом никакого смысла. Уже завтра вы будете противостоять не мне. А Курту…поскольку он займет мое место.
— В каком смысле? – Спросила Джинджер.
— Я и так умру. Сегодня…очень скоро. Без вашей помощи. Поэтому советую вам сейчас уходить, чтобы ему было сложнее вас отыскать. У меня в запасе…еще несколько часов. До рассвета. А дальше все. Но выбирать вам…
И тут Бьюкенен с Джинджер задумались.
Мистер Ю точно не врал: его внешний вид прямым текстом говорил о том, что совсем скоро этот одряхлевший дед-инвалид отойдет в мир иной. Так стоит ли убивать его сейчас своими руками? Паркер хотел. Он твердо для себя решил, что обязан отомстить за погибшего от рук этого двинутого старого человека брата, но…Ховард, метнувшая в порыве эмоций один из своих ножей в кресло старика, сломав его и сделав так, что тот больше не сможет на нем передвигаться, остановила руку напарника, которая потянулась к бластеру, после чего повернула его лицо к себе и сказала: «Болезнь сама убьет его. Мы можем поступить по-другому…не находишь?» Бьюкенен не сразу ее послушал. Он хотел броситься на Джеральда либо с ножом, либо с бластером, но девушка приостанавливала его и пыталась убедить сделать иначе. И тогда, насмотревшись безразличия и тьмы души в глазах бывшего работодателя, парень все-таки убрал оружие.
— Мы с ней не идеальны…И пошли по неверному пути. Но мы не такие, как ты. – Встав поближе к Мистеру Ю, тяжело вздыхая, сказал ему Бьюкенен, после чего презрительно просверлил старика злобным взглядом.
Милосердие?
Отказавшись убивать умирающего буквально на глазах Мистера Ю, Джинджер и Бьюкенен молча развернулись и неспешно ушли, бросив его на произвол судьбы.
Спустя примерно семь часов старик умер в своем родном инвалидном кресле.
Его место лидера занял Курт, который решил выследить двух сбежавших наемников и покарать их за предательство. Восемь агентов несколько дней обыскивали московские улицы, заходили в каждую подворотню, осматривали все парки и площади, проверяли каждое здание изнутри и снаружи, и это принесло свои плоды: отступники были найдены. Спрятавшись за неоновой высокой одного мелкого магазина темной дождливой ночью, двое из них (один был подстраховкой), под кодовыми именами «В-16» и «Г-19», по приказу Хоука встали на позиции, и первый приготовился стрелять.
Однако, Джинджер услышала звуки их перешептываний и телодвижений и среагировала.
— Паркер, берегись, сзади!
Но, видимо, на это и был расчет: второй агент, воспользовавшись тем, что цели отвлеклись на его партнера и повернулись к нему спиной, сею же секунду, в момент поворота их голов, выстрелил в них дротиком, содержащим отключающий сознание препарат (этакое усовершенствованное снотворное, с той разницей, что человек впадает не в сон, а в забытие). Наглухо вырубив Паркера и Ховард крупной дозой, наемник вызвал своих товарищей, и те, засунув предателей в черный грузовик, увезли их в пристройку, находившуюся в ста метрах от нового убежища и соединяющуюся с ним длинным мостом. Пока напарники были без сознания, их приковали железными наручами к двум операционным столам в той пристройке и, проведя жуткие процессы с внедрением инструментов прямо в череп, через кожу, мясо и ткани, вживили несчастным по одному микроскопическому чипу вплотную к мозгам, после чего, закрепив там мелкие устройства, сшили головы обратно.
Когда те очнулись – неизвестно, но, как только это произошло, они раскидали и перебили всех находившихся в тот момент санитаров, убиравших после операции, и очкариков в черных халатах, проводивших эту операцию, после чего, захватив отложенное в другую часть помещения снаряжение, в панике выбежали из операционной комнаты, не зная, какие ужасы с ними проделывали, когда они лежали без движений. На их след вышел Курт до того, как предатели успели покинуть пристройку. Он вместе с восемью наемниками перегородил им путь у моста.
— «Б-13» и «Д-17». Шах и мат. – Довольным тоном произнес наследник Мистера Ю.
— Что вы с нами сделали? – С ненавистью в глазах, взяв в обе руки бластеры, спросил Бьюкенен.
— Видишь ли, дружочек…Я решил вас переиграть. Я знал, что ни мне, ни кому-либо из нас, оставшихся, вас не убить. – Стал объяснять Курт. – И поэтому…я сделал так, что вы двое убьете себя сами.
— В каком смысле? – С ненавистью во взгляде и бластерами в руках спросила Джинджер.
— Вам в головы, прямо к мозгу, присобачены два чипа, которые заставят вас в определенный момент покончить ваши жалкие жизни самоубийством. Таймер уже тикает.
Ховард и Паркеру пришло полное осознание происходящего и…грядущего.
— Вы сами…того не желая, убьете себя. С вами все кончено. – Продолжил и одновременно закончил Хоук.
— Почему ты тогда дал на время? Почему не запрограммировал чипы на сейчас? Или на сегодняшний вечер. М? Мозгов не хватило?
— Решил дать вам еще немного пожить. По старой дружбе. В конце концов…мы с вами лишь косвенные враги. Да и таковыми могли бы не быть, если бы вы не предали Мистера Ю и весь наш клан!
— То, что мы делали – неправильно! Годами мы все просто убивали и убивали, направо и налево! Это привело к бедам, которые заставили меня и ее увидеть истину. – Сказал Бьюкенен.
— Ой, да брось, Паркер. Не ты ли, будучи, маленьким мальчиком, избил до смерти несколько человек на улице?
-…
— Господин дал вам цель в жизни! Дал дом! Дал деньги! А вы просто отвернулись от него и предали. – Сказал Курт.
— Он наставил нас на неверный путь. – Заметила девушка, не отводя дула бластеров от врагов.
— Думаете, это что-то изменило в вас? Чушь! Вы – те, кем стали, и сущность эту уже не изменить.
— Знаешь, Курт… – С неким разочарованием произнесла Джинджер. – После похождений в Рио-де-Жанейро я подумала, что ты нормальный парень. Отринула, было, гадкие мысли о тебе…Но я ошиблась.
— Могу то же самое сказать про тебя. Глухарь. – Во время последней фразы Курт ухмыльнулся.
— …
— Я, в отличие от вас, верен нашему почившему господину. И верю в его дело. Так что прости, милашка. Но вы сами начали эту войну.
-…Это правда. – Сказал Бьюкенен и тут же застрелил наемника, стоявшего слева от Курта.
Началась битва.
Паркер и его напарница пошли против своих бывших сослуживцев.
Победили одного, второго, третьего, следующего…Как бывший координатор и говорил, не один героев убить не смог: те с акробатической ловкостью и высочайшей точностью пристреливали и пронзали врагов, и в итоге остался один Курт.
— Хоть вы и предатели…Но я должен сказать от его имени вам двоим спасибо. За добротную и верную службу. – Кашляя от полученных травм и как-то искренне улыбаясь окровавленным ртом, будто сдерживая истерический смех, сказал он.
А затем Хоук погиб от рук Джинджер: подойдя к нему, побежденному и обессиленному, она, вложив все силы, вонзила в его грудь нож, продавив его ладонью как можно глубже, пробив сердце, которое вслед за этим остановилось.
Прежде чем уйти, она, положив на пол окровавленное оружие, присела к трупу и, посмотрев на поверженного бывшего коллегу с сожалением и долей почтения, закрыла его остеклевшие глаза.
— Покойся с миром. – Тихо проговорила она.
Так с «Жертвенным пактом» было покончено.
Уходя, Бьюкенен вспомнил про деньги Джеральда, что теперь лежали без дела в этой же пристройке. Герои, хорошо подумав, решили отдать их в руки народа своей родины и, упаковав миллионы долларов на борт угнанного вертолета, взмыли в воздух и полетели в Колорадо. Прибыв туда, они нависли над толпами смотрящих вверх, на огоньки вертолета, в темном ночном небе горожан и устроили настоящий листопад из триллионов бумажных купюр, плавно падавших на землю, к ногам шокированных и счастливых до слез людей. Работяги, сироты, калеки жадно хватали деньги, бросаясь за ними, словно дикие волки на свою добычу в жестокую голодную зиму, а два наших героя смотрели на их ликование и слезы радости. С высоты многих километров они слышали крики «Ура!» или «Спасители!» и видели самодельные фейерверки, огни, танцующие силуэты горожан, и все это вместе.
Потом они улетели, сделав последнее и, пожалуй, единственное (насколько известно) доброе дело в своей жизни.

Глава 2

Все то, что было описано выше – история жизни Бьюкенена Паркера и Джинджер Ховард – они вспомнили за оставшиеся до активации чипов пять минут.
Напарники подводят итог: практически всю жизнь их просто использовали, и эта мысль, как и мысль о том, насколько мало они сделали хорошего и насколько много других жизней они погубили, затуманивает их разум и опустошает до такой степени, что герои не испытывают ни малейшего страха перед надвигающейся смертью. От чипов им не избавиться, да и смысла нет, ведь при любой попытке это сделать их все равно ожидает смерть от последствий операции удаления железа прямо из мозгов.
Предвещая самоубийство, Бьюкенен говорит спутнице свою просьбу:
— Я не хочу умирать безвольным. Я прожил так слишком долго…Джинджер, попрошу я тебя кое о чем.
— О чем же?
-…Возьми бластер и покончи со мной. Сейчас.
— Я хотела попросить тебя об этом же.
— Тогда вместе. Сделаем это одновременно.
Джинджер одобрительно и решительно кивнула, дав твердое, как сталь, согласие.
Не стоит думать, что такое решение далось героям легко. Они хорошо надо всем подумали. Смерть от рук друг друга – единственная для них возможность закончить жизнь достойно.
Пора.
Паркер и Ховард встают напротив друг друга, на расстоянии десяти метров и, достав бластеры, целятся вперед. Перед одновременными выстрелами они, смотря в глаза друг другу, доверчиво улыбаются и подают прощальный жест головами.
— Я прекращаю твои муки, Бьюкенен Паркер… – Говорит девушка.
— Я прекращаю твои муки, Джинджер Ховард… – Говорит юноша.
Далее, в тишине спокойной синей ночи, следует оглушительный звук выстрела, совместивший в себе два отдельных, но прозвучавших в одно мгновение, в одну секунду, звука попадания двух лучей плазмы в два молодых тела, упавших после этого замертво на землю…
Бластеры упали вслед за погибшими хозяевами, что пожелали и решились обмануть смерть и покинуть бренный мир свободными.
Попали они в Рай или в Ад, или просто в никуда — неизвестно.
Это, пускай, кто-то другой решит. Кто-то, кто, прогуливаясь по лесу недалеко от окраин Москвы, нашептывая себе под нос песню или молитву, наткнется вдруг на два бездыханных тела: на тело молодого человека с отметиной на лице и на тело юной девушки со слуховым аппаратом на правом ухе, что остались лежать на той поляне под белой Луной и мерцающими звездами…

Конец

Читать похожие истории:

Закладка Постоянная ссылка.
guest
0 комментариев
Inline Feedbacks
View all comments