Чудо с хвостиками 45

45.

Пятница. Антон всегда любил пятницу, но никогда не лежал в больнице один. Если лежал в раннем детстве, то с мамой, когда был постарше, как-то умудрился заболеть летом. Не помнил, чем болел, только температура высокая случилась, положили в больницу, лежал с другими детьми, даже с кем-то сдружился, бегать им не разрешали, играли в тихие игры, зато время быстро бежало.

А сейчас время, как резина. Телефон не разрешили, телевизора в палате не было, книг, тоже…

В пятницу все нормальные люди учатся или работают, отпрашиваться, чтобы навестить какого-то Антошку, умирающего не от болезни, а от скуки, никто не будет.

Приходил лечащий врач, провёл какие-то тесты, как у слабоумного, попросил заполнить анкету.

Имя, Отчество, Фамилию.

Имя Антон написал сразу, над отчеством задумался. Отца не помнил, мама всё время его материла, ни одного доброго слова не сказала. Последнее воспоминание: «Придушила бы гадёныша!».

Наверное, ненависть к гадёнышу перенесла на его сына.

Антон отвернулся, потому что наползла слеза.

— Что, нет отца? – сочувственно спросил врач, Лев Борисович. Антон покачал головой.

— Как его звали?

— Почему звали? – криво улыбнулся Антон. – Где-то его зовут ещё. Абдулла, Алик, — тут Антон вспомнил любимую девушку. Тоже Алька, Александра, Алекс. Не любит, когда её зовут Саша, тем более, Шурка. Девчонка ещё совсем, взрослой хочет быть, вот и выдумывает себе такие имена. Антону всегда нравилось имя Саша, особенно у девочек. Мысленно сразу перенёсся к новой знакомой, Сашеньке. Такая забавная! И брат у неё хороший, да что там хороший, замечательный!

Врач внимательно следил за гаммой чувств, отражающихся на лице мальчика, что-то отмечал для себя в глубинах хорошо тренированной памяти.

— Скучно тебе здесь? – спросил Лев Борисович? – мальчик кивнул. – Заканчивай заполнять анкету, потом напишешь, что помнишь из прошлой жизни. Можешь записывать самое хорошее.

— Так…, — доктор внимательно перечитал анкету, — ничего не напутал? Дату рождения правильно записал? – Антон утвердительно кивнул. Своего возраста он стеснялся, в отличие от сверстников. Те, наоборот, слегка прибавляли себе годы.

Ладно бы, отстал на 2 года, с некоторыми бывает, а вот застрять на 13 годах, да ещё начать превращаться в девчонку! Окружающие его мальчишки и девчонки завидовали ему и влюблялись, а сам Антон, глядя в ростовое зеркало, только кривился от стыда и разочарования.

Детское лицо, детская фигура, в почти 17 лет ни единого волоска на теле, пиписка совсем детская, если бы Алька не расшевелила, так и прятался бы от девчонок. А тут ещё мама со Светой постарались, переодев в девочку, вот удружили, так удружили!

Какого чёрта он заснял тогда в раздевалке голых девчонок? Поспорил, да и самому интересно было, как выглядят девчонки, чем меряются, к тому же, адреналин, опасность! А как развели с колонией! Повёлся, как младенец, смирился. А потом уже некуда было отступать, да и силы не сравнимые, Света и сейчас с ним шутя справляется, даже на руках ещё носит, хоть и кряхтит притворно.

— А что было бы, если не сделали бы операцию? – спросил Антон врача.

— Начались бы сильные головные боли, ухудшилась бы память, всё равно пришлось бы ложиться, так что, не печалься, всё ты правильно сделал! Недельку не нагружай тело, а потом снова принимайся за спорт, так быстрее начнёшь расти и физически развиваться. И о процедурах не забывай, которые тебе назначим. Договорились?  — Антошка кисло улыбнулся и ответил:

— Договорились!

Вот только писать о своей жизни совсем не хотелось. Погрыз немного кончик ручки и написал о своих приключениях в летнем лагере, с юмором. Даже звонко рассмеялся, чем вызвал нешуточную тревогу у Маши, девушка вбежала к нему в палату со шприцем в руках, ставить успокоительное.

— Ты чего хохочешь?! – спросила она. Оставили ведь без развлечений, от чего смеяться?

— Хочешь почитать? – Маша мальчишке понравилась, стало стыдно за то, что невольно обидел её в первый день знакомства.

— Можно? – удивилась девушка. Взяла тетрадку, почитала, прыснула в кулачок.

— Ты сочиняешь! – упрекнула она пациента.

— Совсем чуть-чуть! – возразил Антон. – На самом деле тогда не смешно было, это сейчас, когда стал вспоминать, понял, как там было хорошо и весело.

— А ты, правда, умеешь петь? – серьёзно спросила Маша.

— Умею, только сейчас негде. Дома, что ли? Соседи что подумают? Играть не умею, да и нет у нас ни гитары, ни рояля.

— Я умею немножко, но ты прав, здесь не одобрят, в этом отделении нужна тишина.

— От этой тишины свихнуться можно! – надул губы мальчик. – Посиди со мной ещё немножко? – попросил он, когда Маша собралась уходить.

— Не могу, к сожалению, Тося! – улыбнулась девушка. Антон не постеснялся сказать ей, как его звали в лагере. – У меня ещё работа есть, надо журналы всякие заполнять, дежурить. Не скучай!

— А что у тебя в руке? – спросил Антон.

— Успокоительное, — не стала врать Маша, — мне сказали, если у тебя начнётся депрессия или наоборот, беспричинное веселье, истерика, сделать укол, и ты уснёшь.

— Навеки? – «пошутил» Антон. – Может, вколешь что-нибудь? А то умираю от скуки!

— Напиши лучше ещё что-нибудь! – посоветовала девушка.

— Тогда напишу ужастик! – скорчил злобную рожу Антошка. Попытался. Маша только рассмеялась. А мальчик на самом деле написал о своих проказах и чем это кончалось, о том, как обидно было стоять в углу, особенно ночью, когда нельзя было читать книжки, или стоять на гречке или горохе голыми коленями. Как предпочитал в школе стоять, потому что сесть не мог, а учителя кричали на него и заставляли всё равно садиться и писать что-нибудь в тетради.

Перечитал и порвал всё это. Кому интересно читать его жалобы? Отвернулся к стене и заставил себя уснуть, вспоминая о том, как подружились с сестрой.

Скорее бы пришло время посещений!

Его разбудили к обеду, разрешили самому сходить в туалет и умыться, проверили реакции и вестибулярный аппарат.

— Практически здоров! – обрадовал Лев Борисович. – Никаких отклонений не наблюдается. Завтра будем выписывать! Кстати, зачем порвал тетрадку? – нахмурился.

— Не хочу, чтобы кто-то прочитал, — опустил глаза мальчик, — лучше было бы потерять память.

— Ты это перестань! – сурово одёрнул его доктор. – Успеешь ещё, к старости! А сейчас, живи да радуйся! После обеда и тихого часа можешь пойти в сад, погулять.

— Наконец-то! – улыбнулся до ушей Антон. – Я уже выспался с утра. Можно мне сразу на прогулку? – умоляюще посмотрел он на доктора.

— Ну, ты, котище! – не удержался от улыбки Лев Борисович. – Сейчас тебя посмотрят в процедурной, перевяжут, там посмотрим, отпускать тебя или погодить немного.

В перевязочной с головы Антона сняли повязку, Лев Борисович сам осмотрел голову снаружи, посмотрел показания УЗИ, разрешил выйти погулять, только велел Маше приглядывать, издалека, через камеры.

А когда кончились занятия в школе, к больному приехали друзья. У больного чуть не закружилась голова от хоровода ребят и девчат. Они натащили ему всяких фруктов, рассказывали, что было в школе, как будто Антошка отсутствовал там не два дня, а, по крайней мере, месяц.

От такой встречи мальчику резко захотелось вернуться в школу, снова играть с друзьями. Конечно, посетили его ребята, с которыми он всегда дружил, те, кто вырос, передали с ними только пожелания выздоровления и яблоки.

Альки с ними не было. Антон сначала расстроился, а потом, когда услышал знакомый звук мотоцикла, понял, что Алька специально приехала позже, чтобы им никто не мешал.

Увидев девушку, ребята попрощались с Антоном, тем более, он сказал, что в субботу его собираются выписывать, и оставили наедине с Алькой.

Девушка осторожно обняла мальчика, посадила себе на колени и вручила ему сочное яблоко.

Антошка вгрызся в мякоть и сок брызнул Альке в лицо.

— Хулиган! – воскликнула девушка, и Антошка начал вылизывать её лицо, хихикая над попытками девушки увернуться от сладкого и липкого языка. Тогда Алька сама начала его вылизывать, пока не слились в жарком поцелуе.

— Как я по тебе соскучилась! – шептала девушка мальчику на ухо, и он только довольно мурлыкал, тоже изо всех сил желая любимую. Его фланелевая пижамка мало что скрывала, и напрягшуюся грудь, и напрягшийся членик. До грудки Алька добралась, и Антошка уже не сдерживался, откинулся назад, подставляя себя всего под неистовые поцелуи подруги. Он же не знал, что за ними следит Маша, которая по долгу службы наблюдала за своим пациентом, чтобы тот где-нибудь не потерял сознание.

— Прийти на помощь, что ли? – проворчала она. – Плохо стало нашему Антошке! Заласкали всего.

Начало уже темнеть, влюблённые долго не могли расстаться, но время пришло, Антона могли хватиться, если уже не отправили за ним на поиски собаку с милиционером.

— Когда мы сможем вдвоём остаться? – капризно спросили Антошка, не торопясь отпускать подругу.

— На твой День рождения, на даче у Олеси, мы же договорились! – отвечала девушка, осторожно гладя мальчика по голове.

— А если не получится? Может, раньше? После уроков, или сбежим с физры? Мне же дадут освобождение на первое время.

— Посмотрим, Антошка! Думаешь, мне не хочется? Ещё больше, чем тебе! Только не хочу подставляться. И на базу тебя везти, тоже так себе идея. Там Вика хозяйка, — о своей квартире Алька умолчала, на самом деле не хотела показывать никому Антошку, а в подъезде консьерж, обязательно доложит отчиму, хоть в девочку Антошку переодень, хоть в мальчика, результат будет один, могут последовать ненужные разговоры.

Когда Алька приводила мальчика в автомастерскую, и то сразу вопросы появились, кто, откуда, зачем, почему с малолеткой связалась.

Вроде, большая девочка уже, в мотопоход отпустили, а всё равно, не самостоятельная.

— Потерпим ведь, сладкий мой? – поцеловала девушка мальчика в распухшие губы.

Антон проводил девушку, смотрел вслед, пока не затих звук мотора, и поплёлся в «свою» палату.

Тут ему навстречу из кустов поднялся подросток. Мальчик даже вздрогнул от неожиданности.

— Не пугайся, Антошка, это я, — услышал он тихий шёпот, — иди сюда! – подросток за рукав утащил Антона в кусты, предложил посидеть на доске, спрятанной там.

— А почему не на лавочке? – удивился Антон, узнав Милу.

— Все лавочки просматриваются камерами! – подняла вверх пальчик Мила, показала на корпус клиники.

— А… — открыл рот Антон, хотел упрекнуть девочку, почему сразу не предупредила, — … ты следила за нами?

— Не бойся. Я не сильно ревновала. Ты же с Алькой давно дружишь, а я только недавно в тебя влюбилась! – Антон не смог даже поругать шпионку, насколько та откровенно всё ему выложила.

— Ты так говоришь, будто влюбиться так просто! – отмер он. – Сдаётся мне, что ты врёшь! Наверное, снимала на телефон, как мы целуемся!

— За кого ты меня принимаешь?! – с улыбкой возмутилась Мила. – Сделала несколько фоток, только для себя.

— В интернет выложишь? – нахмурился Антон, притворно. Честно говоря, ему плевать было на это.

— Нет. Не хочу, чтобы кто-то рассматривал моего любимого в такой позе.

— В какой позе? – покрылся холодным потом Антон. В эйфории совсем не помнил, как ему целовала Алька животик, а он лежал у неё на коленях.

— Ну, в откровенной. Что я девочкам скажу? Смотрите, мой любимый целуется с другой? Другое дело, с камер наверняка запись велась, кто-нибудь может срубить бабла. Есть же блохеры, скупающие такие кадры.

— И что делать? – расстроился Антошка.

— Да ничего, — пожала плечами девочка, — увидишь, клинику разоришь. Удар по неокрепшей психике, туда-сюда… Но я к тебе ведь не об интернете пришла поговорить!

— А о чём? – удивился Антон.

— Сказать, что я тебя люблю!

— Врёшь, так просто об этом не говорят! Когда я влюбился в Альку, боялся подойти к ней! Хорошо, она сама подошла.

— Прямо, вот так и подошла? И сказала, как я? – поразилась Мила.

— Нет, конечно! – воскликнул Антон. – Тем более, что я… — чуть было не сказал «был девочкой», вовремя спохватился, — стеснялся сильно. Просто ей нужен был напарник, для езды на мотоцикле, чтобы помогал ей в походе.

— И что? Почему у неё другая девочка? – живо заинтересовалась Мила, сердце которой сильно забилось, почуяв какую-то тайну.

— Там всё сложно, — поморщился Антон, — обряды всякие надо было пройти, ритуалы. Не по мне.

— Антошка! – услышали они голос девушки. Кто-то его искал. – Антон!

— Тихо! – схватила Антона за рукав Мила. – Поймают, будет мне на орехи! Больше не пустят!

— Мила, это не игрушки! Подумают, что я заблудился, оставят ещё на неделю, для опытов! Прячься. А я пошёл! – Мила успела его чмокнуть в щёчку и уползла в тёмные заросли, а мальчик пошёл сдаваться Маше.

— Негодный мальчишка! – сердилась Маша, отряхивая штаны мальчику, особенно сзади, старалась как бы невзначай шлёпнуть.

— Почему это негодный? – ворчал Антошка. – Никуда не годный?

— Никуда! – Маша крепко взяла его за руку и повела в корпус. – Почему я должна бросать пост и искать тебя? Что, у нас с тобой игра в прятки?!

— Не надо было меня искать! Сам бы нашёлся! Кушать бы захотел, и нашёлся!

— Твоя каша уже остыла, иди, лопай холодный ужин. Больше девочек к тебе не пущу, нарушаете режим!

— Завтра меня выпишут? – спросил Антон с надеждой. – Скучно, и с ребятами не разрешаешь гулять…

— Какое, не разрешаю! – возмутилась Маша. – Стемнело уже! – сестра отвела мальчика в палату, проверила под кроватями, не спрятался ли кто, и ушла на пост. Антон принялся за ужин.

Кушал и думал, что-то не так, что-то он упустил. И тут в окно постучались: тук! Тук!

Антошка подбежал к окну и увидел две одинаковые улыбающиеся во весь рот мордочки.

— Сашки! – тихо воскликнул он. Вот кого он ещё не видел сегодня! Открыл окно и впустил двоих «нинзя» в чёрных свитерах, шортах и чёрных же плотных колготках.

— Антошка! – кинулись они обниматься и целоваться. – Соскучились! У нас сегодня был такой насыщенный день, еле вырвались к тебе!

— Врёте вы всё! – таял от счастья Антон. – Ждали, когда все уйдут, чтобы без помех помучить меня!

— Не без этого! – сказала Сашенька. При свете их Антон уже различал. Не всегда, правда, в основном, по наливающейся груди у девочки. – Ты доедай и вызывай Машу, а то застанет нас, всех выгонит!

Антошка быстро проглотил кашу, выпил тёплый чай с мягкой булочкой и вызвал дежурную медсестру. Ребята бесшумно растворились под кроватями.

Пришедшая Маша больше под кроватями никого не искала, забрала посуду и ушла, пожелав не скучать, а скорее ложиться спать.

Сашки вылезли из-под кроватей, подсели к Антошке с двух сторон и начали его спрашивать, как провёл день, много ли гостей было, как здоровье.

Антошке было весело, тепло от тесноты придавивших его Сашек, наверное, так хорошо ему было только наедине с Алькой, и то, счастье тоже бывает разным.

— Можно у тебя переночевать? – спросил Саша.

— Не знаю…, — растерялся Антон, — а если застукают? Намылят шею?

— Машу мы знаем, — пояснил Саша, — не намылит нам ничего.

— А здесь только две кровати, — сдался Антон.

— Я на этой, вы вдвоём здесь поместитесь! – решительно сказала Сашенька.

— Эй! – возразил Саша. – Это я здесь буду спать, а ты с Антошкой! Ты не толкаешься ночью? – спросил Саша мальчика.

— Я?! Не знаю. Никто ещё не жаловался.

— А ты со многими девочками спал? – в упор спросила Сашенька.

— Я… Мы…

— Ясно! – хихикнула Сашенька. – Опыт есть! Ну, что скажешь? Или мы с Сашкой поспим?

— Я бы хотел, с тобой, конечно! – жутко краснея, выпалил Антон.

— Тебе, наверное, будет волнительно, с девочкой под бочком! – хмыкнул Саша. Но разобраться с кроватями им не удалось, потому что в палату ворвалась разгневанная Маша.

— Это что ещё такое?! – уперев руки в боки, спросила девушка. – Кто позволил?

— Ну, Маша! – заныла Сашенька.

— Антону ещё рано с девочками ночевать! Давайте, на выход!

— Эм… — растерялся Антошка, — в каком смысле рано? По возрасту или в связи…

— По любому! Это больница, в конце концов! А тебе укольчик сегодня обеспечен, озабоченный ты наш!

— Во-во! – обрадовался Саша. – Вколи ему укольчик, а мы с Сашкой как-нибудь, куда-нибудь!

— У меня есть пара мест в палате для буйных, могу туда заселить! – парировала Маша.

— Не, туда не хотим! – отказались близнецы.

— Я вам такси вызвала, пошли, — Маша вытолкала ребят из палаты, оставив Антошку с грустным лицом одного.

— Мы на великах приехали… — донёсся до Антона Сашкин бухтёж.

— Никуда они не денутся, может, в багажник поместятся, нет, так завтра прибежите…

Антон лежал на кровати, мечтательно уставившись в потолок, с глупой улыбкой на лице, когда к нему вошла Маша.

— Первый раз у меня такой беспокойный пациент! – ворчала она, поставив металлическую коробку с медицинскими приборами на тумбочку. – Поворачивайся! Поставлю последний укол на сегодня, смеряю давление, и спи, выздоравливай!