Я свободный сержант в учебном взводе. На 1-м курсе я исполнял должность ЗАМКА – заместителя командира взвода, к концу года мне и всем командирам отделений присвоили младших сержантов. А я вот взял да написал рапорт об отстранении меня с должности, поскольку мне, в связи с командованием, не хватает времени на учебу. Рапорт мой удовлетворили, а вот сержантские лычки не сняли ибо не за что было. Так я стал свободным сержантом. В принципе мое срежантство никому не мешало по службе, вот только с караулом наметилась проблема. Все должности в нашем карауле были рассчитаны на стандартный сержантский набор: замкомвзвод шел помначкаром, комоды (командиры отделений) разводящими, а меня куда девать? На пост не поставишь ибо тогда, согласно уставу надо делать всю смену сержантской, а их брать неоткуда. Вот мне и придумали караульную должность постоянную на 2 года – выводной на губе.
Да, служба была та еще. Губа у нас была гарнизонная, т.е. сидели на ней не только наши курсанты но и солдаты-срочники и офицеры из воинских частей всего гарнизона, в том числе подследственные военной прокуратуры –те кому светил дисбат.
Начальником губы (начгубом) был прапорщик Поздникин, который ездил на ушастом запорожце, который прозвали БМП (боевая машина Поздникина). Вот сколько помню, вечно у этой БМП была проблема с глушителем, починит он глушак, чуток поездит и снова машина ревет как трактор. Ну губарям то это было на пользу – заранее слышат как Поздникин едет.
Ну порядки у нас на губе были довольно жесткие, как и положено по уставу губарей либо гоняли по строевой либо отряжали на работы, их конечно наряд на работы устраивал больше – там сачкануть намного больше вариантов.
Особенно жёсткие порядки были на самой губе – для арестантов из числа срочников. Камера на губе представляла собой бетонный прямоугольный мешок с гладкими стенами и высоким (сантиметров 30 порогом). Окошко как водится в верху с решеткой, посредине вмурован в пол так называемый стол металлический прямоугольник примерно 30х100см. высотой около 0,8м, вдоль него 2 швеллера шириной около 10см. – это типа лавки. Ширина камеры была несколько больше 2 метров и по обеим длинным сторонам на высоте стола был установлен металлический уголок примерно 3см. шириной.
После вечерней поверки, арестантам давалось 5 мин. Чтобы разобрали нары и шинели. Ну шинели – это чтобы укрываться, а вот нары…. Нарами были доски шириной около 30см. заключенные в раму из металлического уголка. Эти нары в камере устанавливались торцами как раз на уголки вдоль длинных стен и вот так надо было спать. Одному арестанту полагалась одна нара.
Если Поздникин в камере обнаруживал бычок от сигареты, то самым популярным наказанием было – ведро воды с хлоркой, которое выливалось внутрь камеры. Затем ведро с тряпкой оставляли внутри – чтобы воду собрали и пол вымыли, а камера закрывалась. На уборку отводилось 10 минут, если не успели – ведро с водой и хлоркой могло быть повторено. Бывала и строевая подготовка с вещмешками набитыми щебнем. Ну чему тут особо удивляться, гауптвахта это наказание. На моей памяти побегов с губы не было. Да и то – кому с неё бежать и куда? Курсанты и солдаты-срочники прекрасно понимали, что в случае побега им уже светило дезертирство, а это уже дисбат где нравы пожестче. Могли конечно попробовать сбежать подследственные военной прокуратуры – но вот за ними выводные бдили уже всерьез.
***
Еще будучи выводным я для себя решил, что надо как-то попасть на губу на пару дней – чтобы иметь собственное представление как это – мне же потом на офицерской службе тоже может придется кого-то на губу сажать. Но довелось мне посидеть не в нашей губе а в г. Казани. А было это так.
Пятый курс, у нас практика на предприятиях промышленности, приехали в славный город Казань. А в Казанском химико-технологическом институте учатся мои одноклассники да и просто знакомые ребята из моей школы (традиция была такая – у нас завод химический вот родители и отправляли детей учиться). Вобщем встретились, познакомились ну студенты с курсантами, и ребята нас повели в местный примечательный пивной бар Бегемот. Вообще то название было другое (кажется Подворье), но на вывеске красовался шикарный бегемот с подносом с пивом, вот и звали его местные Бегемотом.
Бар оказался что надо, пиво вкусное, закусь — селедочка шикарная, скрипач промеж столов ходит, в общем отдохнули славно. Вышли из бара и двинули в общагу где нас поселили, и тут к нам стали вязаться местные. Слово за слово и пошло махалово, и тут к нам подлетает ментовский газон, и нас начинают паковать, большая часть народа разбежалась, из наших взяли троих в т.ч. Меня, двух местных и одного студента КХТИ.
Привезли в вытрезвитель, двух местных увели сразу куда не знаю, а я подсел к столу доктора, а у него под стеклом фотки ну таких алакашей – просто капец. Я и начал с доктором общаться на эту тему и так прилично, интеллигентно. В общем через 5 минут нашего разговора – доктор ментам говорит – мол, зря вы этих троих привезли, ну запах от ни есть но на алкашей они не тянут. Тут мы еще и военные билеты предъявляем – мы же курсанты –на практике, практика на военном заводе, потому в гражданке.
Начали менты с нами общаться – тут мы нашего студента отмазали – мол это вообще левый чувак , вот с теми двумя да махались так они же первые и начали, а это так мимо проходил. Студент тоже сразу понял фишку и в отказ, мол я никого не знаю шел мимо, тут драка, забрали случайно. В общем студента таки отпустили, а нам фортуна не улыбнулась, пришел капитан мент и сказал вызывать военную комендатуру. Сдали нас менты комендачам, те привезли к дежурному по караулам гарнизона, тот коменданту позвонил – и решили нас посадить на губу до выяснения обстоятельств ( всё-таки мы в гражданке, не стриженные, да еще и менты забрали, говорят мы дрались).
И вот привели нас на гарнизонную губу, а она у них старой постройки еще царская, построенная закоулками (с первого раза если выйдешь из камеры не поймешь куда бежать). Посадили в камеру и тут я начинаю офигевать: камера просторней чем у нас, посредине обычный деревянный стол 6-местный, по бокам обычные деревянные лавки, а к стенам приделаны откидные нары – как полки в поезде, стены отделаны «шубой», но когда я потом днем пригляделся – в этой «шубе» куча бычков натолкана. А еще на губе стоит громкий селектор – когда начкар выводному что-то говорит слышно прекрасно. А когда утром выводной после подъема открыл камеру и сказал: «Мусор бумажки и БЫЧКИ выбрасывайте» я просто выпал в осадок. А днем приехал комендант, удивлялся, что мы в гражданке и это официально, затем пугнул что просидим минимум 10 суток и уехал.
В общем и целом мы просидели на губе двое суток, пока там начальство наше не разобралось с гарнизонным начальством, тогда нас и выпустили. Особенно запомнилось, что питание на губе было отличное, котлеты, жареная печенка – в Казани в те времена в столовой такого не купишь.
Вот так сложилось мое знакомство с губой изнутри, и я тогда не подозревал что на эту губу еще разок вернусь.
***
А вернулся я на Казанскую губу вот как.
После выпуска из училища я попал служить на Центральную артиллерийскую базу хранения порохов которая находилась в п. Аракчино города Казани, и назначили меня на должность начальника транспортного участка ( при том что я в автомобилях разбирался как свинья в апельсинах). Потом мне знающие люди объяснили что командир частенько новых офицеров прогонял через транспортный отдел – там крутиться надо, сразу видно чего человек может, те кто выдерживал без залетов потом переводись на более спокойные должности.
Так вот, у транспортного отдела была обязанность – раз в месяц направлять офицера для дежурства по ВАИ гарнизона. Само дежурство было не особо напряжным. Днем надо было стоять на отведенном месте – тормозить военные машины, проверять кто куда зачем едет, ну и найти какие-то нарушения в бумагах или по правилам дорожного движения. Список машин с водителями вечером предъявляешь начальнику ВАИ, а он уже сам разбирается кого как наказать. Все бы ничего, но оказалось что нужно ночевать в помещении ВАИ, а там никаких условий для ночевки – ни топчана ни матраса.
В общем помыкался я и пошел к дежурному по караулам чайку попить. В наряде стояли курсанты ракетного училища, то есть практически коллеги. Ну попили чайку, поболтали, анекдоты потравили, и я между делом поплакался что мне в ВАИ спать негде. И ту начкар мне и говорит: «Так ты иди к нам на губу. Там в офицерской части постели нормальные, поспишь утром встанешь в ВАИ уйдешь.» Для меня это был самый тот вариант. Пошел на губу и завалился спать на нормальной кровати с белым бельем и одеялом. Ну я совсем то уж наглеть не стал, все-таки в наряде, потому лег спать в рубашке, только китель, ремень с пистолетом да сапоги снял.
И вот посреди ночи меня будит помначкар, весь какой-то перепуганный, говорит мол быстро вставайте, а то приехала проверка, сказал и убежал. Я пока зенки протирал, сапоги натягивал – бац вваливается полковник – танкист (за спиной начкар мне рожи корчит). Ну я как есть в рубашке и сапогах вскочил смирно и представился: лейтенант И…, начальник транспортного участка в/ч №ХХХХ.
Полковник интересуется — что я тут делаю, а я объясняю, мол я дежурный по ВАИ гарнизона, а там спальных мест не оборудовано, вот мол я и попросился у начкара на губе переночевать.
Полковник бровями подумал, и говорит: «продолжайте отдыхать товарищ лейтенант», повернулся и вышел.
Я посидел малость на кровати да и залег дальше дрыхнуть, время-то было 3 часа ночи. Утром начкар мне объяснил, что это приезжал проверять караулы начальник гарнизона – начальник Казанского танкового училища. И рассказал, что полковник прямо из караулки вызвонил начальника ВАИ гарнизона и вставил тому клизму: сказал, что если тот еще раз оставит ночевать дежурного по ВАИ, а место для отдыха не оборудует, то с утра сам поедет на губу суток на 10.
С утра начальник ВАИ верещал как поросенок на меня по этому поводу, но с тех пор больше меня ночевать в ВАИ не заставляли.
700
Загрузка...
