В тот день, а был это выходной, я отправился попариться, сам. Моя, осталась помогать соседке, её же лучшей подружке, к юбилею готовиться. Она, вообще, не такая любительница, как я и бывало и без особых, причин пропускала баню.
В тот день сразу, не заладилось. Я пришёл на открытие бани и застал не большую очередь. Оказывается, в отделение не запускали, так как в котельной были какие-то проблемы, с подачей воды и Семёныч, слесарь-истопник, героически их преодолевал. Работники бани не знали, открывать ли заведение, до решения слесаря.
Наконец, причина была устранена, но неисправность требовала постоянного наблюдения и по проявлению, сразу оперативно устранялась. Так, что, не повезло Семёнычу. Придётся, весь день, в душной, котельной сидеть.
Волнение ушло и все принялись за привычные банные процедуры. Не успел я, после парной, насладиться, истомой, под мятный чаёк, как, в отделение зашла, заведующая бани и что-то, не громко, но эмоционально, начала рассказывать уборщице. Та качала головой и начала посматривать в мою сторону.
«Натворил что-то?» — спрашивал я, сам себя, но ничего, противоправного вспомнить не мог. Мария Андреевна, так звали нашу уборщицу, подошла ко мне и спросила:
— Вы можете подойти к столу моему? Заведующая хочет, о чём-то поговорить с Вами.
Я обмотался полотенцем и пошлёпал за Андреевной. Заведующая, женщина, лет сорока, начала извиняться, а потом сказала:
— Вы, вот, в этом отделении, как-то розетки ремонтировали …
— Какие-то претензии к работе имеются? – перебил я её.
— Нет, нет. Что Вы, что Вы. Наоборот, мои извинения за беспокойство и огромное спасибо, за помощь.
— Тогда, в чём причина?
— Я хотела, Вас, попросить, посмотреть ну это … Короче, свет пропал.
Я имел отношение к электричеству и как-то, подправил розетку, в нашем отделении, поскольку и мужики и я, без чая сидели. А это, как известно, не порядок. Вот Андреевна и запомнила меня.
Я посмотрел на потолок. Все лампы горели.
— У нас, обычно, Семёныч, светом занимается, но сегодня, он, от котельной, оторваться не может. Поломка там. Сидит рядом и оперативно исправляет. С недельки, ремонт начнём. Не может он оторваться. А на выходной, когда мы электрика дождёмся?
— Ну и где этот свет? На входе или в гардеробной? – не охотно, спросил я.
— Нет. В парилке – уже веселее сказала заведующая.
— Я только оттуда – сообщил я работницам бани.
— А, в женском отделении. Вообще свет пропал. В парилке совсем нет. А в моечной, половина ламп погасла – продолжала вещать заведующая.
— Э, нет. Вы хотите, что бы я, по женскому отделению, расхаживал? Представляю реакцию. – начал упираться я – Там, моя рассказывала, чуть слесаря, вашего, Семёныча, не затоптали. Какие-то тётки, командировочные. Думали подглядывать, прокрался.
Заведующая и Андреевна рассмеялись.
— Зато потом, когда разобрались, чаем и кофе, его отпаивали. От перепуга, лечили. Да я, с Вами, пойду и пока не сделаете, рядом. буду.
Я представил, как моя Рая, сейчас, ждёт, с веником, парной и безуспешно ищет мочалку, в моечной. Она у меня, очки носит. Мне стало жалко жену, хотя её и не было, сегодня в бане. А ещё и женщин, которые потратят день зря, если свет не появится.
— Да у меня и инструмента, с собой, ни какого, нет – посетовал я.
— А мы к Семёнычу зайдём и возмёте, всё, что нужно – обрадовалась заведующая.
Я, одел спортивный костюм, благо лето на дворе и пошёл за заведующей.
— Может, тебе, помощник нужен – крикнул вслед, какой-то шутник. Заведующая повернулась и пригрозила, ему пальцем.
У Семёныча был, кое какой, инструмент. Я, выбрал, необходимое и послушал маленькую лекцию, слесаря-истопника:
— В моечном, коробок нет. Сам понимаешь – влага. Все в раздевалке. Автоматы в щитке. Лампы вот, бери. Если, что, спрашивай. Извини. Видишь, вот, труба, на флянцах, течь дала. Я бы сделал. Но долго это. Пришлось бы баню, закрывать. А так, вот, давление поддерживаю и воду выношу.
И он показал, на не большой бочонок, в который, с труб, бежала вода.
— Ты зайди потом. Инструмент отдашь и расскажешь, что и как – сказал вслед Семёныч, когда мы уходили.
Возле дверей отделения, заведующая остановилась и поняв ладонь, в мою сторону, типа подожди, вошла, в помещение. Сквозь, приоткрытую, дверь, я услышал:
— Уважаемые женщины. Извините за технические неполадки, с освещением. Но, сейчас, электрик посмотрит и устранит неисправность. Прошу отнестись с пониманием и не мешать мастеру.
Я услышал какой-то гул, как будто улей зашумел.
Заведующая выглянула и рукой, пригласила меня, помещение.
Первое, что кинулось мне в глаза, это три голых женщины у, ближних, шкафчиков. Две, из них, прикрылись руками, а третья так и стояла, сверкая треугольником. Она же, спросила:
— А что, Семёныч заболел?
— А вам, какая, разница? Занят Семёныч. Авария у него – серьёзно ответила заведующая.
— Да я то что. Мне всё-равно – сказала посетительница и тоже, прикрыла, руками, свои прелести.
Я отводил глаза, но всё равно, в поле зрения попадали, то аппетитные попки, то голые груди.
Вот и моечная. Снова речь заведующей и я попал в парилку. Пока туда дошли, наслушался реплик, типа:
— Есть теперь кому, нам, спину потереть …
— Массаж тоже будет?
— Это, что? Зам по женскому отделению?
— Кто одетого мужика, в баню пустил? Людмила Владимировна, разберитесь.
И так далее. Зато я узнал, как зовут заведующую. А то и сам не спросил и она, не сказала.
В парилке было сыро и я, тыльной стороной ладони, потрогал стены. Не щипало. Значит изоляция в порядке или напряжения нет. Пошли мы, к щитку. Он был в раздевалке. Там женщин было поменьше и они с интересом поглядывали в мою сторону.
Возле щитка, стояли шкафчики и мешали нормально работать возле щита. Я указал на этот недочёт, заведующей. У шкафчиков, раздевались и весело разговаривали две девушки. Одна, завидев меня, накинула на талию полотенце, а вторая, прикрылась только что снятыми трусами вдруг весело сказала мне:
— Ой, это Вы? Здравствуйте дядя Денис.
Я присмотрелся и увидел свою соседку по площадке, старшеклассницу, Таню. Вторую девушку я не знал.
— Танюша. Здравствуй. Да вот некому, свет сделать. А тут я, весьма, к стати, оказался. Из отделения вытащили – я посмотрел на Людмилу Владимировну и сделав серьёзные вид сказал: – извините, попросили.
— А чего это Вы, сегодня, без тёти Раи? Я так рассчитывала, что она меня веничком отходит – спросила Таня, укладывая трусы на полку. Еë подружка, увидев это, тоже убрала полотенце и повесила на дверцу шкафа.
— Да маманьке, твоей, помогает – сказал я открывая щиток.
— Ну, мама. Меня, значит, в баню отправила, а сама соседей напрягает – возмутилась Таня.
— Да брось ты. Знаешь ведь, что лучше, тёти Раи, пироги и салаты, в нашем доме, ни кто, не делает – убедительно сказал я.
Таня кивнула и весело сказала:
— А может Вы нас, веничком, отходите? – хихикнула она, в кулачок. Засмеялась и её подружка. Но заведующая, строго посмотрела на них и Таня, помахав мне пальчиками, взяла, за руку, подружку и они, отправились, в моечную, виляя упругими попками. Я краем уха, поймал голос, Таниной, подруги:
— Классный мужик, твой сосед.
Автомат был включен. Значит, уборщица пыталась восстановить свет, что она и подтвердила:
— Я смотрю, вот это, как бы, выбило. Включила, а света , всё равно нет.
Я, уже с уборщицей, снова прошёл, в парилку. Стены не щипались. Я, с трудом, снял панель светильника и не смог выкрутить горелую лампу. Оказывается она припаялась цоколем и пришлось менять патрон. Но и после этого свет не появился. Пришлось мне лезть в коробку. Пока я бегал туда, сюда, женщины привыкли ко мне и уже не прикрывались и свободно ходили рядом. Ещё одна соседка, этажом ниже, остановилась и поприветствовала меня. Мы так и разговаривали с ней – я зачищающий кусочек провода, который собирался поставить в коробку, вместо выгоревшего и она, совсем голая. Интересно, что она и не думала прикрываться, а я, и не думал ей это предложить. Подошло ещё три женщины, тоже в неглиже. Посыпались вопросы:
— А свет будет?
— А долго ещё?
— А снова, не бабахнет? А то я как раз парилась, тогда. Так не заметила, как уписялась.
— А ты, на юбилее будешь сегодня? – это уже соседка спросила.
— Девочки не мешайте мастеру. Не тяните время – стала наводить порядок Людмила Владимировна.
Я полез под потолок и начал восстанавливать проводку. А снизу, на меня смотрели, с десяток женщин, с вениками на коленях. Я чувствовал их умоляющие взгляды, просящие сделать всё, что бы, их, день не пропал зря.
Вот, наконец, провод подсоединён и уложен в коробке. Я спустился и сказал уборщице включить автомат, когда попрошу. Ходил я уже без сопровождения. Заведующую, срочно вызвали по делу, а я пошёл к парилке.
— Отойдите от двери, пожалуйста – попросил я двух женщин, которые мылись рядом.
Те, с красными щёчками, отошли в сторону, а я открыл дверь и как конструктор, проверяющий своё детище на безопасность, крикнул:
— Включайте.
Яркий свет озарил парилку и половину моечного зала. По нему пронеслось, облегчительное: «Ох–х …» и раздались аплодисменты:
— Молодец. Красавчик. Спасибо. Здорово – донеслось до меня. Я оглянулся и увидел, что на меня смотрят десятка два трегольников и в два раза больше сисек. И улыбки, на фоне искрящихся глаз:
— Да не за что. Рад был помочь — заскромничал я. Тут же ко мне подбежала крепкая тётенька, постарше меня и сунув веник под мышку, прижала меня к себе и крепко поцеловала в губы. Отстранившись, сказала:
— Дай я тебя поцелую, спаситель наш.
— Так уже ведь … — пытался спастись я, но крепышка, снова впилась в губы и не отпускала до тех пор, пока несколько голосов не досчитали, до десяти. Под смех и безобидные шутки, любительница целоваться ретировалась, а я, поблагодарив женщин за хорошие пожелания, направился к выходу.
— Куда? – меня под руки, почти подняли, моя соседка и … сотрудница по роботе.
— О господи. И ты здесь – взмолился я.
— Я всегда здесь. Тебе, что, Рая не говорила? – смеясь, спросила она и лукаво подмигнула мне.
— Я сам у неё спрошу. Если бы знал, что здесь полно соседок и сотрудниц, ни за что бы, не согласился – серьёзно, сказал я.
— И оставил бы полсотни женщин без бани – так же, серьёзно, сказала сотрудница Валя. Зная её характер и то, что, она, если не по её, может и обматерить, решил поддаться «грубой силе»
Меня усадили за стол и начали угощать всякой всячиной. Я отказывался.
— Ты что? Не съешь пирога, приготовленного по рецепту твоей Раи? – приставала соседка.
— Тебе не нравится мой чай, с липовым мёдом? – доставала сотрудница.
Каждая женщина, а было их за столом около десятка, хотела меня угостить, чем-то вкусненьким. Причём, ни одна (!?) не прикрылась и не оделась.
Пришла Людмила Владимировна. Ей, тоже, налили и она произнесла тост:
— За мужчин, которые делают женщин счастливыми и помогают им в любых ситуациях. Которые готовы на, всё, ради нас. За Дениса. Спасибо ему, что не отказал и спас всем, нам, этот чудесный выходной.
— Красиво сказано — пустила слезу женщина в дальнем углу.
— За них, проклятых — сказала другая, но последнее слово без зла, даже, ласково, как-то.
Пришлось и мне опрокинуть рюмашку. В это время, вышли соседка Таня с подружкой и начали, в шутку, конечно, сетовать, что в парной, некому, веником работать. Заведующей снова остудила, горячих, молодок и усадила, их, за стол. Веселье продолжалось. Мне даже показалось, что сидящие за столом со мной, женщины, забыли, зачем они сюда пришли. Последнюю рюмку, я принял от сотрудницы Вали, с приказом выпить до дна. На ходу закусывая домашней колбаской, я, прихватив инструмент, ретировался к двери. Вслед услышал:
— Вот это мужчина.
— Приходи ещё.
— Не забывай нас.
— Боишься сам, приходи с женой.
— Да жена, у него, Рая наша. Её нет сегодня.
— Да ты что? Во, повезло бабе.
— Дядя Денис. Приходите сегодня к маме, на юбилей. Не забудьте — напомнила мне соседская девушка Танюшка, встав в полный рост из-за стола.
Я кивнул и быстрее, к выходу. Заведующая провела, меня, к двери спросив:
— Всё в порядке? Сами дойдёте?
Танюша с подругой вызвались провести меня, но я отказался, а зря. Хмель начал одолевать меня и спускаясь, к Семёнычу, в котельную, я, чуть было, не свернул себе шею.
Семёныч посмеялся над моим рассказом и сказал:
— Твоя сотрудница Валя, заводила там. Она и меня, не раз, за стол, усаживала. Самогон у неё, зверь. Но мой не хуже. Она, к стати, как-то, считай спасла меня. Возился я за шкафами со стыком на трубах. Течь устранял. А командировочные бабки думали, что подглядываю. Ну хотели по одному месту надавать. Так Валентина осадила их, пообещав морды их командировочные понабивать, если нашего слесаря тронут. Те долго извинялись, а потом, от стола не отпускали. Отпаивали и откармливали меня от страха.
Семёныч начал разливать, в рюмки, ароматный напиток:
— Нет и нет. Мне хватит. Довольно уже – возмутился я.
Семёныч посмотрел на меня, не понимающим взглядом, поставил бутылку и подсунув тарелку, с закуской, сказал:
— У меня же пасека своя. А это медовуха настоящая. Последняя бутылка. Не попробуешь, пожалеешь – и сделал вид, что обиделся.
— Ну что ты, Семёныч. Не обижайся. Давай дёрнем, за дружбу – немного в растяжку, сказал я, почувствовав, что знаю его, ну лет так сто. Не меньше.
— И за баб, чёртовых – весело подхватил Семёныч.
— Ага! – смеясь, сказал я, заливая в себя, ароматную медовуху.
Следующую бутылку, Семёныч, снова разливал, как последнюю. Но на это, я, уже, не обращал внимание.
На юбилее, хозяйка спросила мою Раю:
— А Денис, чего это, не пришёл?
— Да набрался в бане. Спит без задних. Никогда такого не было. И кто его, там, накачал?
Соседка этажом ниже и старшеклассница Таня, переглянулись, но ничего не сказали.
прикольно
Я думаю, что ещё прикольней будет, когда Денис с Семёнычем, после медовухи, начнут бузить в бане, в женском отделении.