Рембрандт Харменс ван Рейн. Сусанна и старцы, 1647
История Сусанны и старцев известна как один из самых популярных апокрифов. И действительно древний рассказ, касающийся таких щекотливых тем как женская сексуальность, попытка изнасилования, злоупотребление властью, справедливость по отношению к женщинам, вуайеризм и древние формы детективного расследования не раз оказывались в центре внимания.
Историю Сусанны неоднократно пересказывали и излагали в виде пьес и музыкальных произведений, художники рисовали героиню во всех подробностях, часто выходя за рамки известной истории. Одним из самых известных воплощений, стала оратория английского композитора Генделя, с блеском и помпой поставленную в 1748 году, правда в качестве основы для либретто он взял текст, изложенный у Федотиона. Примерно на 50 лет раньше итальянский композитор Алессандро Страделла, известный не только своей музыкой, но и любовными похождениями, изобразил в одноименной оратории женщину, совсем не похожую на невинную и богобоязненную скромницу. Сусанна у Страделла предстает как молодая девица, которая дразнит и завлекает в сети своих «красот» благородных старейшин, не сумевших устоять перед женскими чарами. Похожие мотивы видны в живописных интерпретациях этой истории. Но все эти пересказы далеки от первоначального сюжета, что можно обнаружить даже при невооруженном прочтении рассказа.
История Сусанны, несмотря на щекочущие подтексты, в своей основе очень проста. Сусанна — послушная дочь благочестивых родителей, воспитанная в строгих рамках позднего иудаизма. Она также верная жена богатого еврея, который является негласным руководителем общины.
Ее красотой увлекаются два иудейских старейшины, выбранных в качестве судей. Неспособные сдержать свою страсть, подталкивая друг друга, они подстерегают Сусанну, когда она остается одна, и склоняют ее к сексуальному акту. Но женщина отказывает им, несмотря на угрозы.
Старейшины выдвигают против Сусанны ложное обвинение в измене мужу с воображаемым «юношей». Когда народ собирается побить «прелюбодейку» камнями, внезапно появляется молодой пророк.
Даниил допрашивает судей по отдельности и перед всем народом обнаруживает ложь в их показаниях. Народ убивает настоящих преступников.
Апокриф написан в популярном жанре судебной истории, где безвыходная на первый взгляд ситуация решается посредством публичного допроса обвинителей. Читатели хорошо видят эту безвыходность, а автор лишь усиливает ее упоминанием о слугах, которые никогда прежде не замечавших за госпожой подобных вольностей.
Подобные истории не редкость для Ветхого Завета. Например, очень близкие по характеру истории известны о царе Шеломо (случай о двух матерях претендующих на одного живого ребенка), судебном разбирательстве Иосифа, пытавшегося таким образом задержать братьев и обвинения пророка Натана, брошенном в лицо царя Давида.
Но в отличие от упомянутых выше судебных разбирательств в данном случае мы видим полноценный «детектив», когда молодой Даниил не просто указывает на виновного, но раскрывает перед читателями процесс расследования и изобличая неправду. Естественно мы задаемся вопросом, а почему ранее библейские писатели не могли описать увлекательные сюжеты с использованием детективных элементов, как это сделал в XIX веке Конан Дойл.
Ответ кроется в системе древнего права, точнее в восприятии древними основных правовых институтов – суда и следствия. Первые главы книги Бытия рассказывают несколько криминальных историй, которые наглядно представляют правовые институты и особенности представления о судебном процессе в древнем Израиле.
История грехопадения в основе имеет запрет Яхве на употребление плодов дерева, стоящего в центре Эдема.
Этот запрет нарушен первыми людьми по наущению змея. Расследование ведет сам Яхве, который заставляет Адама и Еву в ответах на вопросы устно изложить правду, после чего следует вердикт в виде проклятия.
История Каина и Авеля повторяет схему. Первое убийство расследует сам Яхве, который задавая вопросы вынуждает Каина сознаться, после чего проклинает преступника. Обе истории демонстрируют основную норму — систему суда Яхве. Древнее правосудие было основано на нормах и принципах, установлениях Яхве для народа и нарушение этих норм каралось в соответствии с этими нормами.
В обеих историях судьей и расследователем выступает сам Яхве. По сути, всеведущему судье все детали известны заранее, но преступники должны еще раз пересказать события, совершая тем самым акт признания. А поскольку Яхве все известно, процесса расследования не могло быть по сути, как для всемогущего расследователя не оставалось тайн, которые требовали бы разгадки. Следовательно, пророки, которые так похожи на крутых детективов лишь слушают вердикты Всемогущего Судьи и доносят их людям. Напряжения древние авторы в своих историях добиваются иными методами.
Но в случае с делом Сусанны, все происходит иначе. Здесь есть невинная жертва, обладающие властью преступники и даже пророк в качестве расследователя, но зато в этой истории минимизирована роль Яхве.
В роли судьи выступает народ, который также карает настоящих преступников, после их изобличения.
Роль чуда снижена до уровня реальности, а, следовательно, проступают контуры популярного в XX веке жанра. Целый ряд известных исследователей отмечали близость истории о Сусанне к ранним образцам криминальной литературы1. Но мало кто из них исследовал это произведение более детально.
440
Загрузка...
