ИЗ ЖИЗНИ ФОТОМОДЕЛИ ЗИНГЕР… как Рая Хренова стала моделью…

ИЗ ЖИЗНИ ФОТОМОДЕЛИ ЗИНГЕР … как Рая Хренова стала моделью…

9

…В гостях у Алисы в её Нью-Йоркской квартире Рая блаженствовала. Ей нравилось чувствовать себя королевой. И обстановка была как раз для неё: в меру изысканная, в меру домашняя. Рая оценила квартиру – уютная. Алиса сняла апартаменты без мебели; сама обставила жильё, и, надо сказать, неплохо обставила. Вкус у девчонки есть. Шторки чудесные, с двойными клетчатыми рюшами, а туалетный столик какой, сделанный под старину: с изогнутыми коваными ножками с витиеватым металлическим обрамлением.

Но у неё, Раи, квартира была получше. Тоже на Манхэттене, на северо-востоке его нижней части, недалеко от знаменитого Грэмерси-парк, в солнечное месте, на главной дороге, на первом этаже старинного фешенебельного комплекса, включающего в себя всего пять апартаментов. На Раиной парадной двери была цифра «два». Квартиру удалось «застолбить» не сказать, что маленькую, но и не большую по меркам успешных американцев: семьдесят пять квадратных метров. Очень даже комфортабельное жилище: с кухонькой, оборудованной от и до всей необходимой техникой, со спальней, гостиной-столовой и даже собственным выходом во внутренний крохотный дворик, где стояли круглый столик и два стульчика. Но это что! Посмотрели бы вы на Раину ванную! Стиральная машина, сушильная машина. Но всё «прагматика», необходимые до зарезу предметы. А вот что касается эстетики, то тут хоть садись и поэму пиши. Зеркало во всю стену, раковина и сама ванна из искусственного чёрного камня. Кафель под белый мрамор. Вот зайдёшь в такую ванную и выходить не захочешь.

Квартиру Рая сняла уже меблированную. Ей импонировали обитые красным бархатом диваны и большие встроенные шкафы с резными узкими дверцами. И картины! Может, она и другое что повесила бы на стену. Но раз дизайнер решил разместить что-то авангардистское, заковыристое для простого ума, то пусть так и будет. Рая ничего не собирается менять!

За такое жильё она платит три с половиной тысячи в месяц плюс коммунальные услуги. Дорого. Зарплата у Раи пять тысяч, на жизнь остаётся всего ничего; жильё съедает большую часть дохода (среднего для Нью-Йорка). Но Рая продумала всё заранее. Дорогая квартира в престижном районе Нью-Йорка была частью её хитроумного плана, в который она, разумеется, никого не посвящала, как бы, просто жила себе и жила.

Сегодня, когда она подходила к Алисиной «щепке»-высотке, ей очень хотелось встретить кого-нибудь из сослуживцев, чтобы те после традиционных приветствий обязательно поинтересовались, куда это она направляется, и Рая бы кротко заметила, что в гости к своей давней подруге, которая живёт вот здесь. И изящным жестом показать на высоченный красивый дом. Дескать, вот у меня какие знакомые и друзья. Знай наших!

Но никого она, разумеется, не встретила. Ну, и что! Главное, привет из Москвы прилетел! А Рая так соскучилась по Москве! Четыре года безвыездно прожила. Даже подумывала остаться, да обстоятельства (будь они неладны!). А может, не обстоятельства, может, так было предписано свыше? Но если бы кто тогда сказал, что Рае заказана дорога обратно в Нью-Йорк, прослыл бы самым отъявленным дураком. Рая, когда прилетела из-за океана, зареклась: больше в Америку ни ногой!

И вот здрассте, приехали! Манхэттен теперь как родной. Сама здесь живёт, и подруга тоже.

А какой боевой путь прошла Рая! Очень долго жила сначала в пригороде, в городке Уэст-Нью-Йорк в Нью-Джерси, потом в городке Джерси-Сити того же штата; дорога туда-обратно занимала в общей сложности почти три часа; изрядно выматывала. И Рая сняла койко-место в крошечной квартирке в Квинксе – самом дешёвом районе Нью-Йорка, где живёт великое множество тех, кто едва сводит концы с концами. Квинкс прослыл ещё и самым криминальным районом. Рая была не из пугливых, но когда её на улице обокрали средь бела дня, плюнула на «экономику – мать хозяйства» и перебралась во всем известный солидный Бруклин, где, кстати, много русских эмигрантов, вроде как братьев. Но отношения не сложились. Да Рая к ним и не стремилась. Она хотела пробиться наверх и упорно шла к намеченной цели!

И вот, святая святых – Манхэттен! Теперь самое главное не сдуться, не упустить птицу счастья, которая, кажется, уже в руках.

…

Рая, в третий раз прилетев в Нью-Йорк с твёрдым намерением стать суперзвездой, просчитала все нюансы. Кого отбирают в топы? Тех, на кого хочется смотреть! Кто запоминается непроизвольно.

Рая давно обратила внимание, что каждый человек передаёт информацию на каком-то другом, невидимом уровне, который мы чувствует, осязаем, но не видим. Красота – понятие расплывчатое. И Рая решила посылать мысленные импульсы. Изобрела целую программу: будет внутренне желать всем доброго утра или вечера, и любви. Всем — любви, большой и светлой!

Программа её заработала. Раю заметили-отметили. И уже в Париже она открывала показ вожделенной коллекции «Haute-couture» («Высокой моды»), куда для работы допускаются лишь самые-самые! Ещё бы, неделя Высокой моды – значимое событие, она проходит дважды в году – в июле и в январе – и на ней демонстрируют коллекции одежды исключительно парижские модные дома, получившие специальный сертификат. Количество вещей ограничено. Одежда создаётся по индивидуальным размерам, кроме того, шьётся только вручную и становится основой коллекции «де люкс», которая представлена всегда лишь в нескольких экземплярах. Если модель отобрали для показа на неделю Высокой моды в Париже, это говорит о её высоком рейтинге.

Рая ликовала! Она пробилась!

В дальнейшем ей приходилось, проходя мимо, видеть фирменные магазины и бутики, где представляют только линию «де люкс», и Рая наполнялась гордостью от того, что имеет определённое отношению к такой элитной одежде. Самой приобрести хотя бы один экземпляр из этой линии, она не имела возможности, настолько это было дорого и недоступно.

А что касается коллекций «pret-a-porte», там было, конечно, попроще. Хотя линия содержала в себе немало эксклюзивных вещей, однако зачастую на подиумах демонстрировалась одежда, отражающая все модные тенденции грядущего сезона и поступающая в дальнейшем в массовое производство.

На показах « pret-a-porte» с моделями иногда расплачивались блузками, платьями, юбками, бриджами, пальто. А девушки нуждались в наличности, но получая такие великолепные презенты, не оставались в накладе. Все вещи категории «pret-a-porte» отличаются безупречным качеством: практически идеально выполнены, из отличных дорогих тканей, которые не полиняют, не растянутся и могут верой и правдой прослужить хозяину несколько сезонов, кроме того, такие вещи относятся к разряду исключительно стильных и их можно носить в обычной жизни.

Поэтому Раин гардероб заслуживал отдельных похвал. Практичность в сочетании с изысканностью. Умение грамотно одеться и подать вещь дорого стоит. И при встрече, на первых этапах знакомства мужчины относили Раю Хренову, то есть Изабеллу Рай к дорогим женщинам.

…

Но начавшая так многообещающе в дальнейшем Раина карьера модели вдруг застопорилась. Одно и то же. Видеоролик, промелькнувший незаметно, снимки для каталога, на которые больше не приглашают, всего одна за месяц журнальная съёмка. И вроде, её внешность вписывается в формат рекламируемого бренда. Но… Ни одного крупного контракта!

Отметив свой двадцативосьмилетний день рождения, Рая приняла твёрдое решение – завязать. Но завязать, опираясь на достигнутые успехи! Её знали ведущие дизайнеры, с ней считались менеджеры, представляющие интересы крупных брендов сигарет, автомобилей, косметики.

Она тоже может работать менеджером в том же модельном агентстве! И скаутом может работать, прекрасно зная, какие требования предъявляют будущим моделям, поэтому постарается и найдёт очень хороших девушек для модельного агентства!

Ещё раз всё взвесив, Рая целенаправленно стала искать другую работу, разослав резюме в самые разные компании. И ей ответили! Ни одного отказа!!! Однако должности предлагают разные, на выбор. Рая взбодрилась и начала шире улыбаться. Подумала, что правильно сделала и не стала прыгать выше головы, повернувшись в другую сторону и увидев иные перспективы, и вот, процесс обретения нового места работы стал интенсивно развиваться.

На её резюме откликнулась одна большая медиа-корпорация, где Рае предложили работать в отделе рекламы менеджером. Она согласилась, не раздумывая. Конечно, кто закончил вуз по специальности «реклама и связи с общественностью», да ещё с отличием? Теперь вперёд, дерзай!

С успехом пройдя испытательный срок, Рая вскоре заняла неплохую должность с доходом в шестьдесят пять тысяч долларов в год (в Нью-Йорке средним считается доход в сто тысяч долларов в год, но для Раи, ещё иммигрантки, пусть и на легальном положении, такой расклад можно было смело относить к разряду успешных).

Далее план её был предсказуем: муж и дети. (В глубине души Рая больше всего мечтала о должности хранительницы очага). Но как воплотить в жизнь такой план? Кто будет отцом детей? Гастарбайтера рядом с собой она видеть не хотела.

Рая подумала и через три месяца переехала из Бруклина на Манхэттен.

Самая большая статья расходов – это жильё. Но Рая и тут всё просчитала. Дорогая квартира должна себя оправдать.

Горький опыт в Москве кое-чему её научил. Теперь в мужчинах она искала не внешней броскости и позёрства, не напыщенных фраз («За что мне такое счастье?!»), а прежде всего ответственности. Мужчина содержит семью, основной заработок должен быть его. Но женщина, в таком случае, является стимулом, генератором идей и двигателем всех его начинаний! Она обязана соответствовать своему мужу. Чтобы он мог гордиться ею, был в ней уверен на все сто, и как в верной супруге, и как в надёжном партнёре.

Если женщина мечтает о муже с солидным положением в обществе, то, следовательно, сама должна что-то из себя представлять.

И Рая перечислила все свои плюсы: высшее образование и диплом с отличием, отличное знание английского языка (акцент присутствует, но в малых дозах; свободно читает и пишет без ошибок), работа моделью на подиумах и на телевидении (мужчинам это нравится), знание этикета и умение вести себя в высшем обществе, репутация леди, постоянный заработок, пусть и не такой большой, как хотелось бы.

Она станет отличной спутницей мужчине, пробивающему себе карьеру в нелёгком бизнесе и на политической арене!

У Раи была машина (классический «Форд»), но водила она редко и неохотно. Сняв дорогую квартиру, урезала свои расходы на бензин и стала чаще пользоваться метро, не пренебрегая пешими прогулками. Просто приобрела для этого удобную обувь со специальными медицинскими полустельками, и ногам было удобно.

Её очень интересовал старинный нью-йоркский парк. Частный! Огороженный чугунным забором с запирающимися воротами. Да-да, Грамерси! Рая много читала о нём, ходила вокруг него, видела гуляющих там людей, у которых были ключи от ворот, потому что внутрь могли попасть лишь избранные! Парк, естественно, от обыкновенных скверов отличался исключительной ухоженностью, зелёный, с подстриженными кустарниками и премилыми цветочными клумбами, но, кроме того, важен факт: здесь нередко могли отдохнуть известные люди, которые жили в районе Грамерси-парка и оплачивали требующиеся на него расходы (речь идёт звёздах кино, политиках, крупных бизнесменах); они имели возможность спокойно прогуливаться, зная, что никто не потревожит их, не станет дёргать и привязываться с расспросами.

Однажды Рая шла мимо Грамерси-парка, кося краем глаза за чугунное заграждение, как вдруг услышала оханье и обернулась. Оказалась, одна очень пожилая леди – из благородных, о чём говорил её простой и элегантный туалет – споткнулась и рассыпала стопку книг, которые несла в руках. Рая тут же подошла к ней, собрала книги, помогла подняться и осмотрела её щиколотку. Леди растрогалась, поблагодарила, а потом они столь же церемонно простились. А уже через неделю Рая сидела на скамейке в Грамерси-парке рядом с леди и с огромным удовольствием слушала нескончаемую историю её жизни, наполненную страстными романами и душераздирающими обидами на любимых мужчин. Из всех историй Рае больше всего понравилась ода о её сыне, холостом (!), с головой погрузившимся в карьеру и не замечающего ничего вокруг. Леди была твёрдо убеждена, что так жить нельзя! И Рая была искренне согласна с ней.

Вскоре они на пару уже регулярно пили чай в Раиной манхэттенской квартире. Рая приглашала туда очень милую пожилую особу всё чаще и чаще. Показывала журналы, где на обложке красовалось её фото – она модель! – пекла манники, получавшимися у неё просто отменными: жёлтыми, «толстыми», очень сочными. Рая прибегла к секрету, которому научила её бабуля-фронтовичка: в горячий корж манника выливала полстакана горячего молока со сливочным маслом, и корж пропитывался, приобретая неповторимый вкус! «Язык проглотишь!» — изумлённо ахала леди.

Вскоре Рая нанесла ответный визит к американской миссис в её личный таунхаус, где она прожила без малого тридцать лет и который является – по её словам – её личной собственностью.

Рае требовалось убедить леди, что она – дама надёжная, не врунья (журналы с её фотками видели), умеющая зарабатывать (ведь уже столь продолжительное время снимает такую дорогую квартиру, значит, деньги есть), хозяйственная (Рая не только манниками леди кормила, но и раковыми супами, что пришлись особенно по вкусу избалованной дорогой кухней даме).

И вот однажды вечером, Раю, мило беседующему с леди, застал очень презентабельный джентльмен. Это сын пришёл навестить маму. Рая давно ждала этого момента, но, только увидев его, поднимающимся по лестнице, сразу встала, демонстрируя готовность уйти, чтобы не нарушать семейную идиллию и дать побыть близким людям наедине. Но джентльмен не отпустил Раю! Такая красотка, и в его доме, да ещё его маме понравилась! Пусть останется. И она осталась.

Сын не обладал хорошими внешними данными. Не красавец. Невысок, лысоват, с брюшком. Тридцать два года (Рая быстро вычислила; возраст ей понравился, мужчина должен быть постарше). От него веяло серьёзностью и основательностью. И Рая сразу внутренним чутьём поняла, что это её человек.

«Не противен», — подумала Рая, едва увидев его. Это было плюсом, потому что предстояло исполнять супружеские обязанности, а физическое приятие партнёра тоже немаловажно. И детей от такого рожать неплохо! (Если противен, о каких детях может идти речь?)

Рая прошла два курса лечения в американской клинике под наблюдением врача-гинеколога, и уже не сомневалась в том, что матерью она станет обязательно.

И в самый первый день знакомства она сходу заочно определила этого породистого джентльмена в отцы своего ребёнка.

Она ему тоже понравилась (Рая сразу почувствовала это). Ему чрезвычайно импонировало её «модельное» прошлое, и он, гуляя с ней по Грамерси-парку не без удовольствия отмечал, что все на них поглядывают.

Потом пригласил её в ресторан, однако Рая категорически отказалась (это её хитрость; хотела показать, что она не так доступна, и это ей удалось). Хотя в Америке ресторанами принято называть почти все точки общепита, так что ничего особенного, если б и сходила пообедать, не знаковое событие, ни к чему не обязывающее.

А театр она с джентльменом пошла! На Бродвей! Ей хотелось!!! И потом сама стала рассказывать своему будущему мужу про московские театры, завсегдатаем которых она когда-то была, про Станиславского, и про то, как ей в своё время очень хотелось стать актрисой (а это было уже враньём, но не страшным).

В решающий момент, на День благодарения, она пригласила в свою манхэттенскую квартиру их вместе с мамой. Рая несколько раз подчеркнула, что его мама – исключительная леди! – была у неё здесь несколько месяцев назад (нужно же напомнить о своей разумности, умении зарабатывать и снимать престижную квартиру в престижном районе на продолжительный срок).

Они ели запечённую индейку, а потом ещё салат с мясом рака и торт, который Рая собственноручно испекла в простой духовке.

Все остались очень довольны. Подарки друг другу дарили. Рая для леди припасла духи «Шанель№5» и пуховую белую шаль («В Грамерси-парке бывает прохладно»), для её сына – золотой паркер. Он промолчал, а мама его ахнула. Но вопрос относительно дальнейших отношений был решён и развивался в дальнейшем более чем стремительно.

Да он давно был решён! Американскому тридцатилетнему парню пришлась по вкусу русская модель, с ней на приёме показываться не стыдно. Но у него были кое-какие финансовые неприятности, которые он собирался решить знакомым способом, присмотрев в жёны дочку ювелира. Дочка ему не нравилась, а ещё больше не нравился её папаша, этот властный хамоватый ювелир. И поэтому парень колебался: или сам разрулит ситуацию, или всё-таки ювелиру придётся продаться.

Взяв в руки золотой паркер, он вздохнул облегчённо. Пусть. Женится на русской. Зато «дрочить» его никто не будет, и дети от русской красивые получатся.

Рае он вручил ерунду – небольшой фотоальбом с видами Нью-Йорка, упакованный в сногсшибательную яркую коробку. Рая открыла и воспитанно закатила глаза от восторга (она думала, что будет хуже, прекрасно зная американские нравы). Леди и её сын заулыбались и пригласили Раю прийти к ним с ответным визитом. Конечно, она пришла.

28

Алисия видела Раиного бойфренда. Та специально сделала, чтобы они со своим американским суженым-ряженым обязательно столкнулись с Алисией нос к носу, где Рая уже официально представила его как свою вторую половинку. Смотри, девочка, и учись! Вот какой мужик у меня, на лице написано, что с положением в обществе и со связями!

Рая хорошо относилась к Алисии, всегда понимала, что их жизненный опыт нельзя сравнивать, так как разница в десять лет – это целая пропасть между двумя поколениями, и более старший должен учить младшего.

И к Алисиной молодости Рая претензия не имела. (Сама была молодой, и поклонников у неё больше было).

Но захлёстывала обида на такую вопиющую несправедливость, когда эта Зингер, не прилагая особых усилий, сумела стать супермоделью, девчонка с Урала стала звездой и какого масштаба (стоит посмотреть правде в глаза)! И в престижном конкурсе на себя внимание обратила, что даже привередливые американцы «выписали» её из-за границы, и в Нью-Йорке сразу попала в топовое модельное агентство с высоким прайсом и частыми кастингами самых крутых брендов, и грин-карту оформила! Она, Раиса Ивановна Хренова, не один год ждала, чтобы ей пошли навстречу в посольстве и дали добро на оформление грин-карты, которая потом поможет приобрести вид на жительство! А эта Зингер… Образованием похвастаться не может (аттестат-«девятилетку» ей Сальников помогал получить; все задачи за неё решал и сочинения писал), английский она знает так себе, ленивая (лишний раз книгу в руки не возьмёт, чтобы позаниматься), маленькая (метр семьдесят с хвостиком), смуглая, худая, как велосипед, с вытянутым, как огурец, лицом. Страхолюдина с одной извилиной! И ей – миллионный контракт под нос…

Но Рая сдерживала себя, избегая по возможности уничижительных характеристик относительно если не подруги, так приятельницы и, столкнувшись с Алисией на показе в Нью-Йорке, когда та только ещё прилетела за океан, помочь постаралась обустроить ей судьбу в столь незнакомом месте: проконтролировала, чтобы она в обязательном порядке оформила кредитную карту и медицинскую страховку.

Кстати, Алисия заупрямилась. Она слишком хорошо помнила злоключения Наташи с Пашей; как эта несчастная Наташа носилась с работы на работу без выходных, чтобы внести необходимые платежи по кредитам и оплатить набежавшие штрафные просрочки, как скрывалась с малышом от коллекторов. Бабушка Гизела тогда Алисии сказала: «Видишь к чему приводят долги? Никогда, никогда не бери кредитов! Живи по средствам. Пусть мало у тебя в кошельке, зато спишь спокойно». И трудно было с этим утверждением не согласиться.

Но в Америке другой уклад жизни.

Рая буквально трясла Алисию, объясняя, что, случись что – без кредитной карты ей жилья не снять! Здесь всё завязано на кредитной истории, которая является подтверждением финансовой грамотности её хозяина и умения контролировать расходы.

Рая чётко оговорила условия: «Оформляешь карту, кладёшь на неё из своих денег долларов триста, и далее уже пользуешься. Сначала своими деньгами. А потом уже банк, видя, то ты человек надёжный, знаешь, когда снимать и когда пополнять карту, выдаст свой банковский лимит. Можешь им не пользоваться, но он должен у тебя быть! Тогда с тобой будут иметь дело!»

Алисия, которая считала каждый цент, заартачилась вначале, но потом всё же кредитную карту оформила, и она очень пригодилась ей в дальнейшем.

А о медицинской страховке решила «забыть» («Не буду болеть, и всё! Значит, и страховка не нужна») и даже наврала Рае, что, якобы оформила. Но Раису Ивановну Хренову, потомственную донскую казачку, не проведёшь! Она взяла Алисию за руку и сама отвела, куда нужно. Алисия чуть не разрыдалась, когда узнала, сколько ежемесячно ей нужно будет вносить по страховке.

— Без медицинской страховки ты в Нью-Йорке никто! – вразумительно сказала Рая и больно щёлкнула пальцами Алисию по лбу.

Алисия с благодарностью вспомнила потом её слова, и отношение к Рае стало с её стороны ещё более доверительным и тёплым.

…

А Рая продолжала поражаться несправедливости судьбы. Вот той, которая ничего не знает и ничего не умеет, ей – «золотое руно», а другим – шиш с маслом!

Эту Зингер отправили в Париж на «Haute cоuture»! Такой коротышке доверили открывать и закрывать показ! С её-то шатающимся подиумным шагом? Не ходит, а ногами-палками «колбасит»! Куда менеджеры смотрят? И скауты ротозейничают, подыскать модель с хорошей «физикой» не могут, как будто усох наш земной шар… А платья из коллекции «Haute cauture»? Дураки-дизайнеры не поленились и рискнули эксклюзивные платья под Зингер подогнать! Но что толку? Она всё равно их носить не умеет.

Вкуса художественного у неё – ноль! Не разбирается в моде совсем («А ещё мечтала учиться в колледже искусств, где много голых тётенек», — с усмешкой подумала Рая).

…

— Именинница, — ласково позвала Алисию Рая. – Ты шляпу-то Димке покажи! Вот шляпа у тебя по-настоящему изысканная. Супер!

— Да?

— Да! – воскликнула Димон. – Давай показывай!

Алисия опомнилась и распахнула дверцы своей гардеробной. Включила все светильники вверху, сбоку, внизу и принялась с озабоченным видом рыться в большой куче вещей.

— А ты какую шляпу имеешь в виду? – растерялась Алисия.

Рая замерла, потом в один шаг оказалась у гардеробной и потрясённо ахнула.

В этом волшебном дамском шкафчике на вешалках-плечиках висело немыслимое количество юбок, брюк, платьев; внизу на полках стояла шеренга разноцветных туфель, босоножек, ботильонов, сапог и полусапожек; на боковых крючках висели зонтики с цветочками и без, длинные зонты-трости и малюсенькие складные японские, а также дамские кожаные сумочки большие и маленькие всех мастей: кисет и торба, клатч и саквояж, шоппер и хобо – все строго брендовые, из натуральной кожи или качественного кожзама; на верхних полках красовалась орда всевозможных шляп, некоторые из которых, по всей видимости, были упакованы в большие картонные коробки.

Димон, видя выражение Раиного лица, на котором застыло потрясение самого высшего качества, не удержался, и тоже подошёл к Алисиной гардеробной, дабы воочию убедиться, что там скрыто нечто из ряда вон выходящее.

— Какое богатство! – засмеялся он, окинув взглядом огромную кучу барахла, и присвистнул.

— Лис! – прошептала Рая. – Ты же «шопоголичка»!

Слово было созвучно «алкоголичка» и Димон, закрыв лицо руками, просто зарыдал от смеха.

— Хотелось, — стала виновато оправдываться Алисия. – И купилось…

Она достала с верхней полки бежевую широкополую шляпу из соломки «синамей», с чёрной каймой по полям и чёрной полосой на тулье – такие шляпы ещё именуют «для скачек» — надела на голову и повернулась к Рае:

— Вот эта изысканная? Да? Она мне больше всех нравится!

— Да, — вздохнула Рая. – Только надеть её некуда!

— Это точно! – подтвердила Алисия и повернулась в шляпе к большому зеркалу на стене.

Димон тоже подошёл к зеркалу, и они с Алисией стали вместе вглядываться в блестящую амальгаму, показывая периодически отражению друг друга язык.

— А тебе идёт! – выпалил Димон.

— Что я говорила! – засмеялась Алисия. – А эта?

Она достала ещё одну шляпку – вечернюю чёрную бархатную «таблетку» с вуалью и крупным алым цветком сверху.

— В такой только в гроб! – резюмировала увиденный шедевр Рая. – Вот зачем купила? Деньги только потратила… Некуда же надеть такую ерунду!

— Ну, и что! – беспечно возразила ей Алисия. – Пусть у меня в гардеробе живёт. Я буду, когда хочу, надевать и в зеркало смотреться.

— Соломоново решение! – поднял вверх указательный палец Димон.

————А я что говорю? – весело откликнулась Алисия. – Могу себе позволить!

————————————————

ИСТОРИЧЕСКИЙ ПЕРЕЕЗД В МОСКВУ.

11

Когда в восемнадцать лет Рая приехала в Москву, сначала жила в общежитии МГУ на проспекте Вернадского, где и познакомилась с девушкой Лерой. Та, как выяснилось, была тёртым калачом, поступала в МГУ не первый раз, много знала и много чего умела. Когда Рая не набрала необходимого количества баллов и не прошла по конкурсу, то решила вернуться обратно в Ростов-на-Дону и больше не мудрствовать; в родном городе есть всё для счастья, и дом, и приличный вуз. Нечего искусственно трудности создавать. Устала, хочется устроенности и стабильности. Домой, только домой! Но Лера её отговорила. У родителей своя жизнь, взрослая дочка – это отрезанный ломоть. Поэтому не можешь учиться – работай!

Жили они на двадцать первом этаже в блоке в небольшой квадратной комнате вдвоём. И, естественно, подружились. Раю так измучило одиночество в Америке, где все улыбаются и дружелюбны, но положиться можно только на себя, некому в жилетку поплакаться, что Леру, умеющую слушать, никогда не перебивающую, внимающую каждому слову, она восприняла чуть ли не как сестру. Лера оказалась первым человеком, кому Рая рассказала, как её мама ходит по утрам по квартире и стенает, как отец два раза в год мотается с молоденькой любовницей в Турцию, как в минуту отчаяния она хотела покончить в собой в Нью-Йорке, до того было невыносимо тяжело (Рая приехала к океану, чтобы заплыть подальше и утопиться, но было так ветрено, так штормило, что она почему-то подумала не о дежурившем патруле, а о том, что волной её непременно вынесет на берег, потом её, полуживую, найдут, и она станет всеобщим посмешищем; поэтому, постояв немного у ворчащей воды, Рая уехала обратно в колледж).

Лера обняла её, и Рая, не привыкшая к слезам, разрыдалась на её плече. А Лера сказала, что поможет, с ней не пропадёшь!

Оказалось, что летом – не первый раз, как говорилось ранее – она всегда подаёт документы в МГУ, потому что есть возможность пожить целый месяц в отличном общежитии за копейки. Жизнь в Москве дорогая, а лучший вуз страны власти поддерживают, финансируют, тут всё отличное, и сантехника, и кухни, и в каждом блоке по три комнаты на двоих, с кроватями хорошими, шкафами и тумбочками. В прошлом году Лера протянула в таких райских условиях аж два месяца! Подала документы в приёмную комиссию, ходила на экзамены, сдавала всё на тройки и при этом занималась своими делами: днём интеллектуально отдыхала, активно штудируя классику, а по вечерам зажигала в ночном клубе. Типа в отпуске была. А в течение года некогда. Работа, сами понимаете.

На вопрос Раи, где Лера работает, та живо откликнулась: она промо-модель. И тут же посоветовала Рае пополнить их ряды. (Рая тут же приняла к сведению, но для себя отметила, что для начала работу лучше найти попроще, поприземлённее, с фиксированной зарплатой и определённым графиком).

Рая поразилась не столько находчивости Леры, сколько неразумности. Какое же тут удобство? Находиться летом в подвешенном состоянии, зная, что вот-вот могут выселить, денег в обрез, куда пойдёшь? Без денег никто не пустит.

Лера в свою очередь тоже удивилась: а почему выселят? Рая объясняет, что вдруг в МГУ не тройку поставят, а пару влепят, там же такие асы на экзаменах, вон как колбасят: все жилы вытянут, уж это Рая на собственной шкуре испытала. Лера аж задохнулась! Кто не сдаст? Кому пару влепят? Ей, Лере Сужилиной? Да знает ли подруга разлюбезная, что Лера школу окончила серебряной медалью? Сама вытянула, никто не помогал. Родители не Рокфеллеры, обычные работяги на заводе. Она, Лера Сужилина, тригонометрию щёлкает только так, и в физике дока. Да ей Эйншейн за крёстного отца!

Рая недоумённо: «Чего ж ты до сих пор без диплома?» А Лера: «А на кой он мне? Платный вуз не потянуть, а бюджетные места в Москве все куплены. В провинцию – из пушки стреляй! — не вернусь. Поэтому и болтаюсь, как сама знаешь кто».

Единственный способ пробиться наверх Лера видела в удачном замужестве. Работать, как вол, она не собиралась, так как это убивает женщину в женщине. Её философия заключалась в полном «дамском наборе»: быть сексапильной, находчивой, интересной – вот где эрудиция нужна! – и стервозной. А что? Если не можешь за себя постоять – вмиг заклюют. И если весь «набор» при тебе, то и мужа приличного заарканить нетрудно. Не обязательно олигарха, но видного и умеющего зарабатывать хорошие бабки. В общем, Лера делала ставки на мужика (а там посмотрим!).

Рае такая философия никак не подходила. Более того, она видела в ней очевидные проколы и осечки. Неопределённость, которая неизменно ведёт к нестабильности. Отношения в семейной паре могут и разладиться, а состоятельные мужики всегда знают, как обезопасить свою казну; чуть что не так, выставят за дверь ни с чем. И что? Побираться? Опять отдыхать летом в общежитии МГУ? Строить глазки мальчикам (в МГУ аспирантов в июне полно, такие парни тоже перспективные)? Так ведь возраст будет не тот.

Должен быть запасной аэродром! Специальность, подтверждённая дипломом, что поможет найти работу, за которую не стыдно и которая будет настоящим подспорьем. А для этого надо учиться. Сейчас! Рискуя финансами, всё же вкладываться в обучение. Ведь не как-нибудь – медалью школу закончила! А медаль даёт существенные преимущества перед остальными, и не воспользоваться ими не просто неразумно, а глупо. Что такое медаль? Это подтверждение наличия ума и прилежания, а ещё умения ладить с окружающими. Известно, что на медаль вытягивают, учителя помогают; и пересдавать дают возможность, и дополнительными занятиями, если возникает необходимость, обеспечивают. Школе медалисты нужны для отчётности и поднятия престижа заведения, но если конфликтовать с учителями – она завалят. Рая это знала, и потому что папа была преподавателем, и потому что сама на этом обожглась. Она тоже была претендентом на медаль, но после того, как оделась неподобающе, да ещё надерзила, да ещё с физруком встречаться начала – вся школа об этом говорила – её быстренько опустили, наставив в аттестат большую кучу четвёрок. Увы, просто так медали не получают. Может, такое было когда-то, давным-давно, в другой эпохе, но сегодняшнее время диктует свои условия.

Родители Леры, как выяснилось, жили в крохотном заскорузлом городишке где-то на границе с Казахстаном. Искать там нечего. Зарплаты крошечные, но никто на них особо не жаловался. Спасибо, что хоть выплачивать начали, а так задерживали месяцами, и люди буквально комбикорм варили и ели. Лера и подалась в Москву от безнадёги.

Рая осторожно заметила, что для респектабельного мужа с состоянием важен социальный статус супруги. На что Лера зло огрызнулась: «А статус пусть он мне обеспечит! И последующую учёбу оплатит!»

Пролезть в МГУ она уже не мечтала. Поступить очень трудно. Но, даже поступив, Лера не смогла бы продержаться все пять лет. Она трезво оценивала свои возможности. Заочки нет. Перевестись в другой вуз? Только на платное отделение. В общем, замкнутый круг.

…В общежитии МГУ девушки прожили с середины июня до конца июля. Потом Лера помогла снять два места в плохоньком, но очень дешёвом хостеле. Ей удалось за это время подработать моделью на выставках, на эти деньги и сняли жильё. Лера по-своему учила Раю быть самостоятельной. Но у той была другая линия судьбы.

Когда Рая позвонила родителям и сообщила, что пролетела в МГУ и намерена остаться в Москве и работать, папа приказал не мешкать и обязательно подавать документы в другой вуз. «Поступать!!!» И в августе Рая успешно сдала экзамены в частный университет на факультет рекламы. Заведение дорогое. За семестр больше тысячи долларов выходило. Первые полгода оплатили родители, собрав с грехом пополам нужную сумму, а там она уже начала сама, и зарабатывала, и оплачивала. Сразу выбилась в отличники, подружилась с преподавателями, и с их подачи получила потом небольшую скидку в оплате за обучение как одна из лучших. Рая ликовала! Маленькая, а победа, и где? В белокаменной! Потом радовалась, что работу с учёбой приноровилась совмещать. Официанткой устроилась с гибким графиком. Короче, освоилась в Москве. Вот только с жильём было туговато. Съёмное жильё в столице практикуется слабо. Хостелы – ужасные! Туда стоит заселяться только для того, чтобы перебиться, пока ищешь что-нибудь поприличнее. Жить там сложно, только в ритме «пришёл-переночевал – ушёл».

Рае нужно было жить. Поэтому с жильём вопрос решался путём проб и ошибок. Об отдельной квартире даже не стоило и мечтать. Не то, что в Москве, в пригороде дорого. Безумно дорого! Нужно ведь ещё хозяину отдать депозит – то есть плату за последний месяц — как гарантию того, что клиент его не кинет. Это не по карману. При том всегда есть вероятность, что хозяин квартиры или комнаты слово не сдержит, возьмёт деньги и квартирантов попросит за дверь. Таких случаев по Москве – море! Расписки, которые обе стороны дают друг другу на практике никакой юридической силы не имеют. Доказывать свою правоту будет во сто крат дороже.

Тогда, съехав из общежития МГУ и промучившись потом пару месяцев в вонючем хостеле, они с Лерой сняли на окраине, на Ореховом бульваре, комнатёнку в четырёхкомнатной квартире. Лера нашла и по-дружески вложила свои деньги за обеих, потому что Раю из официанток выкинули, не дали работать, и она была на мели.

В комнатёнке было чистенько и весьма прилично, и кухня ничего, газовая плита старая, но крепкая, и на конфорках варить можно и в духовке что запечь; санузел, правда, совмещённый попался, ждать своей очереди в душ или туалет приходилось подолгу, но зато расположение дома удобное: до метро можно запросто дойти пешком! А если метро в таком огромном мегаполисе как Москва под боком, то до работы всегда проще добираться, и, значит, будут редкие минуты для отдыха.

Прожили девчонки здесь душа в душу почти год. Лера привела Раю в модельное агентство на кастинг, который та прошла играючи; уже со следующего дня стала ездить по выставкам раздавать рекламные буклеты и у стендов презентовать товар, а через три месяца менеджеры агентства рекомендовали её заказчикам для съёмок каталогов и рекламных роликов. Заказчики Раю отбирали одну из первых! А потом у Раи появился бойфренд, что перевернуло её жизнь.

————————————

12

Звали бойфренда Артём. Познакомила с ним Лера. Из лучших побуждений, разумеется. Ведь вот какая история, Рая – такая видная, симпатичная девушка и без кавалера! Не дело это. Несолидно. Бойфренд у каждой уважающей себя девушки должен быть. Если заслужит – станет кандидатом в мужья с последующим продвижением по службе. Если нет – станет рядовым спонсором.

Лера была твёрдо убеждена, что все финансовые проблемы решают мужчины. Они просто обязаны их решать! Они родились именно для этого.

Кто в семье зарабатывает? Мужик! Так свыше предписано. А на женщине хозяйство: готовить там, стирать (желательно на машинке-автомат), вязать, разговоры за столом разговаривать, типа, создать психологический климат в семье, а для этого нужны силы. Если женщина вымотанная, нервная, то о каком психологическом климате может идти речь? Нервный человек будет только всех заводить и портить настроение!

У мужика душа на месте – и работа спорится, а там и зарплата множится! Вот оно, благополучие. И за всем этим стоит она, прекрасная и всемогущая, – женщина.

Лера мечтала стать женщиной с большой буквы. То есть довести своего мужчину до самой высокой точки привычных достижений на земле! Как бы поточнее выразиться? Покорить производственный «эверест», и помочь ему стать супер-боссом!

У него всё будет хорошо, и у неё, стало быть, всё сложится.

С состоятельными покровителями Лера знакомилась в ночных клубах, ресторанах, рекламных презентациях. Делала она это виртуозно! Как бы, между прочим, оставляя инициативу за парнем, наивно полагающим, что это он сделал выбор, а не она.

В процессе знакомства, на самом первом этапе, Лера, быстро протестировав бойфренда на его материальное благосостояние, прикидывала, насколько он подходит ей как спонсор, способный решать её серьёзные финансовые потребности. Пока попадалась мелкая рыба, но и это было уже кое-что. За жильё денежку получалось отложить, сапожки брендовые купить, а также плащик из натуральной кожи и ещё ворох фирменного дорогого белья в кружевах.

А Рая раньше голову ломала, откуда у Леры такие хорошие вещи, ведь денег у неё всегда впритык? А вот, оказывается, откуда, спонсоры помогают.

На закономерный Раин вопрос насчёт замужества, Лера легко парировала, что пока не получается. Спонсоры не те. В мужья не годятся. Одного взяли с поличным за продажу наркотиков (Лера потом полгода скрывалась, вздрагивая от каждого шороха, чтобы не упекли саму за решётку, не дай Бог!). Другой картёжником оказался. И ведь не был таким! Дружки втянули. Всё до нитки спустил, Лерино норковое манто, им же помпезно преподнесённое, в том числе в счёт долга отдал. Она за манто боролась до последней капли крови, но силы были неравными: картёжник, падаль законченная, избил её чуть не полусмерти, но шубейку отнял, а у неё ещё долго заплывший глаз не заживал, потом слепнуть начал.

Вот ведь какая беда, состоятельного, да приличного трудно найти. Видимо, самой делать придётся. Так ведь для этого Лера и «держит» МГУ на коротком поводке, вдруг, кто клюнет? Но пока ничего, глухо. Но она не теряет веру в себя.

Узнав, что Рая не вступала ещё во взрослую жизнь – понятно, что здесь имелось в виду – Лера ужаснулась! Что за предрассудки? Глупо и старомодно, чесслово! Мы в каком веке живём? Юная девушка, гормоны играют, природа своё берёт. Тело мучается, душа мучается. (Но ничего у Раи не мучилось, одиноко частенько становилось и домой сильно хотелось). Только после свадьбы взрослая жизнь начнётся? Только муж к тебе может прикасаться? Так тебя учили? А если никогда замуж не выйдешь? Всякое бывает.

Тут Леру понесло! Кто учит этой средневековой дури? Мама твоя? А она счастлива с папой? Нет? И моя нет! Обе в пролёте, хотя и древние обычаи железно соблюдают. Слова с делом расходятся. Нет в жизни счастья! В этом, видимо, правда заключается. Поэтому…

…Бизнесмена Артёма она привела на торгово-промышленную выставку, где Рая работала стендисткой, то есть презентовала у стенда с крупными фотками элитные украшения из самоцветных камней. Сама она была в малахите с головы до пят, зелёная и хищная: с круглыми, плоскими серьгами в ушах, с длинными в два ряда бусами, с огромным тяжёлым перстнем на среднем пальце и тугим браслетом-чётками; раскрашена ярче некуда и на высоченных блестящих каблуках. За версту видно.

Лера молодого бизнесмена к ней подвела, и у того дыхание перехватило от красоты такой необыкновенной, что он непроизвольно выпалил: «Ну, ты даёшь! Хозяйка Медной горы!»

Рая улыбнулась. И в улыбке её было столько радости, столько тепла и женского обаяния, что бизнесменчик даже застеснялся, вроде, слишком хороша она, дивная, изумительная волшебница, для него, такого обыкновенного простака, в джинсах и футболке.

Рае он очень понравился. Сначала она только уловила, что парень значительно выше её, а, значит, нет прежних комплексов, из-за которых она часто на дискотеках стенки подпирала. И ей комфортно – на каблуках гарцевать можно – и ему приятно, он доминирует, выше, а, значит, сильнее. Однозначно, они пара! Смотрятся хорошо и нравятся друг другу.

Потом он пригласил её в ресторан. Так и завертелось всё.

Рая раньше от силы раза три была в ресторане, кстати, в родном Ростове-на-Дону с папой и мамой на банкете, но чтобы её пригласили персонально – это было в новинку. И к такому событию она стала готовиться заблаговременно. Несмотря на то, что в её распоряжении были всего сутки, сумела проделать громадную работу: изучила деловой этикет и сервировку – назубок! – ей помогла как никогда практика (работа в кафе не прошла даром), вручную перешила старый гипюровый костюм, состоящий из сочного цвета бардовой юбки и бардовой безрукавной блузки, и получилось весьма неплохое платье для коктейля: облегающее, чуть выше колен и с большим впечатляющим вырезом, подчёркивающим её белую безупречную кожу.

Лера, когда увидела разодетую Раю, только выдохнула: «Отпад!»

В назначенное время Артём заехал за ней. Был предельно точен, что обе девушки отметили с глубокий удовлетворением.

Когда Рая вышла из подъезда, он не на шутку разволновался, замер, как истукан, не в силах оторвать свой бизнесменский взор от такой королевишны. Она это заметила и внутренне усмехнулась: «Что, не по зубам орешек? Из-за таких, как я, войны начинаются! Так что крепись, дружок, достанется тебе на орехи».

Держаться с большим достоинством не стоило ей никакого труда. Видимо, она всегда к этому стремились. Увидев швейцара у дверей ресторана, не растерялась, а, изящно наклонив голову, дежурно поприветствовала. Уважение к вышестоящим и к нижестоящим. И никогда себя не терять при этом. В этом и заключается её, Раин, аристократизм.

Артём видел, что на них все оглядываются, и ему это очень льстило. То, что Рая — модель, видно сразу. В ней улавливалась редкая грация той красотки, что все видели в знаменитом фильме с Ричардом Гиром. Рост, пластика. А одета как! И в отличие от киношной красотки, походка которой оставляла желать лучшего, у Раи был великолепный шаг.

Артём был на седьмом небе от счастья! От гордости, что рядом с ним такая необыкновенная девушка.

Усевшись за столик, Артём протянул ей меню и удивился, когда она, особо не колеблясь, быстро сориентировалась и заказала порцию запечённых устриц, два салата «Цезарь» с копчёным угрём – всё на приемлемую сумму, которая не выхлестнет карман даже среднего служащего – потом передала меню ему: что бы ещё хотел кавалер? И тут Артём давай потрошить винную карту, и красного бутылку, и белого, коньяка по сто граммов, и шашлык ещё, а потом ещё и мраморную говядину, и овощи гриль.

Не хотелось ему ударить в грязь лицом, и он от души шиканул. Эх, с такой девушкой, как Рая, и банкротом стать не страшно! Она не встревала, не перебивала. Молча сидела и слушала, как он диктует целый список официанту, заранее понимая, то съесть столько они не смогут, забрать с собой неприлично, и многое просто достанется работникам ресторана. Пусть. Когда она работала в кафе официанткой, её, бывало, коллеги угощали такими остатками; она и лобстеров пробовала, и икры «летучей рыбы». Всем всего хватит. Но тут же поймала его на мысли, что если станет его женой – ресторанов не допустит! Лишние, никому не нужные траты. Обстановочку с изысканными закусками и дома можно организовать.

Ждать пришлось долго, пока приготовят, да принесут, и всё это время Рая сидела очень спокойно и ровно, последовательно рассказывая о себе, о родителях, об их безумной любви и страсти, о бабушке-радистке, затем стала интересоваться мечтами Артёма, подводя к тому, чтобы он сам рассказал о себе то, что сочтём нужным, традиционно: о детстве, родителях, учёбе, работе. Артём, не будь дурак, и рассказал!

С его слов выходило, что в классе он был отличником, но при этом жутким хулиганом, и все его боялись, и учителя и ученики, а на самом деле он совсем не страшный. Даже дружелюбный! И друзья у него такие же. Один держит автомобильный салон, другой организовал цех по пошиву штор, а третий – ювелир. Вот какие связи!

Рая слушала и прикидывала, сколько ему лет? Лера говорила, что знает его года полтора, видела неоднократно в одном элитном ночном клубе, где он тусовался с друзьями. Относительно молодой, похоже, тридцати ещё нет, но это точно неизвестно. Не олигарх, но кое-чего добился. Имеет «Ниссан» последней модели, держит собственную автомастерскую и, вроде, строит загородный дом. Но это надо ещё проверить! Сам он то ли из Тулы, то ли из Пензы. С периферии, короче, не москвич. Но! Парень с будущим.

Рая смотрела на него в ресторане, и млела. Здоровенный детина, не слабый, это плюс. Неплохо будет, если он станет отцом её детей.

Заиграла музыка, Артём вскочил и девушку свою пригласил. Они поплыли по залу. О Артём всё глазом косил, какое впечатление они производят на почтенную публику. Не ошибся. Смотрят с интересом, аж, пожирают глазами. Как в кино, бизнесмен и красотка.

Из-за соседнего столика, следуя их примеру, вышла ещё одна пара и под заунывные звуки «медляка» томно стала топтаться на месте. Они сразу потерялись на фоне Раи и Артёма, таких импозантных и одновременно сексапильных. (Раино декольте заслуживало отдельного внимания, оно было красивым и провокационным, и Артём уже давно на эту провокацию поддался).

Как только музыка смолкла, Артём нагнулся и галантно поцеловал Рае руку, на что она лишь слегка благосклонно улыбнулась. Она разрешила ему быть джентльменом.

За ужином девушка пригубила красного, съела салат и пару устриц, а к мясу не притронулась. Наелась. А её новый друг и красного попробовал, и белого, и весь коньяк – обе порции по сто граммов – вылакал. А потом его потянуло на интим. Глаза захмелели, но он продолжал держаться молодцом. Твёрдо стоял на ногах и членораздельно говорил. Голова была на месте, так как он понял, что за руль садиться нельзя, и заказал такси. «Провожу, любимая», — прошептал он.

В такси она села безо всякой опаски, И Артём уселся рядом и скромно молчал, дыша в сторону перегаром. Потом он нагнулся, шепнул что-то на ухо водителю, и тот кивнул. Рая встрепенулась. А Артём её обнял и в ухо заворковал: «Ты моя. Навсегда моя. Я никогда тебя не отпущу!» Она пробовала протестовать, но он стал целовать её страстно и жарко, и у Раи бешено забилось сердце и ослабели руки. Она понимала, то он везёт её не домой, не в комнатёнку к Лере, а куда-то в таинственную темноту, совсем в другую сторону. И ей очень хотелось в эту сторону, и нравилось быть безвольной и слабой, и она поняла, что пришла любовь. ————————————————————————————-

Двухместный номер в гостинице был роскошный, с тяжёлыми бархатными шторами и мягким ковром на полу. Как только они вошли туда, Артём сразу набросился на Раю и вновь стал с безумной страстью целовать её, и она уже даже чуть пыталась ответить. Её неумелость и неискушённость ещё больше распаляла бойфренда, и когда послышался стук в дверь, он сердито рявкнул: «Какого чёрта!» А голос за дверь робко промямлил: «Шампанское с клубникой принесли. Как всегда». Артём раздражённо процедил: «Поставь под дверь и проваливай». «Ага», — послышалось в ответ.

Артём про шампанское с клубникой тут же забыл. Он рывком повалил Раю на огромную кровать, всё время шепча на ухо, что будет очень нежным. А она вдруг испугалась, сбросила его руки, вскочила и сказала, что ей пора.

Рая стала быстро собираться, поправлять платье, порванное на груди, стала искать у порога туфли. Полумрак не давал возможности разглядеть предметы детально, и она стала искать туфли наощупь.

Артём слегка растерялся, а потом, словно, протрезвел. «Куда? – тихо спросил он низким, красивым баритоном. – Ночь. Транспорт не ходит». «Вызову такси», — так же тихо отозвалась она.

Было видно, как у неё дрожат руки, и она не может справиться со своим волнением.

«Ты что, боишься меня?» — спросил Артём. И в ответ послышалось ласковое: «Нет». Тогда он опять подскочил к ней и опять стал целовать. И она сдалась. Видимо, так устроена женщина, что она должна кому-то принадлежать, а не быть сама по себе. Рая ничего не решала. За неё решил сейчас всё вот этот сильный, крепкий мужчина, с бычьей шеей и чуть оплывшим, мускулистым торсом. Он сказал, как приказал. И она подчинилась. И ещё он сказал, что она будет его навеки. И слова эти, услышанные впервые, словно электрошоком ударили по вискам. Всё. Так должно было случиться. Она, Рая Хренова, к этому шла. Она родилась для того, чтобы быть женщиной, чтобы любить и принадлежать мужчине. Да будет так!

Потом проснулась рано, и был повод понервничать и проявить стеснительность. Рая закрылась в душе и долго плескалась. В номере были белый халат и тапочки, а также в душе на полочке у зеркала ароматные масла в маленьких флакончиках, шампуни, жидкое мыло. Рая, намывшись, просушила и уложила волосы, а потом, переодевшись в белый махровый халат, вышла торжественная навстречу своему счастью, своей судьбе.

Артём уже не спал. Он лежал и улыбался. Ему нравилась её стеснительность и неискушённость. Он чувствовал себя покровителем. «Я сейчас!» — с улыбкой сказал он и, как был нагишом, так и вынырнул из-под одеяла. Рая, смутившись, отвернулась, бросив ему в след шутливо: «Бесстыдник!» Он расхохотался и, улучив момент, поцеловал её ароматно пахнущие волосы.

После душа Артём заказал завтрак в номер, и они ели омлет с ветчиной и без конца смеялись. Он любовался своей девушкой. Что ни говори, а такую умницу-красавицу надо заслужить. Рая наслаждалась. Жизнь как никогда казалась ей великодушной, щедрой, способной на яркие, искромётные сюрпризы.

Дома, в комнатке, Рая скупо, в редких, но точных штрихах, рассказала Лере о том, что у неё появилось, наконец, счастье. И как Лера радовалась за неё! Вот, давно бы так, а то ходит угрюмой бобылкой, аж, смотреть тошно.

Рая, ранее немногословная, завела вдруг нескончаемый монолог о любви и верности, разглагольствуя о судьбоносных хитросплетениях и некоей предопределённости, присутствующих в жизни каждого из нас. Но Лера неожиданно прервала её: «Подарок какой-нибудь подарил?» «Нет». Рая даже возмутилась! Зачем? Что ещё за глупости? Она счастлива с ним, и этого одного достаточно! Но Лера её не поддержала. Она спокойно и трезво всё расставила по своим местам, заметив, что бойфренд не только для развлечения, он нужен ещё для помощи. Кто материальную и другую поддержку оказывать будет? Как нам выжить в таких зверских условиях?

А Рая подумала: «Всю обедню испортила. Вот надо так навязывать свои никому не нужные мысли».

Но про эти мысли она ей пришлось вспомнить, и не однажды.

С Артёмом они стали встречаться регулярно, и он по-своему её баловал. Купил дорогие духи, меховой чулок чернобурки. Она вместе ездили отдыхать в подмосковный отельчик на три дня, бродили по лесопарку, говорили обо всём и ни о чём, а чаще просто стояли и смотрели друг на друга.

«Сколько тебе лет?» — как-то спросил он. «Скоро будет девятнадцать», — откликнулась она. «О-о-о, — протянул Арту и, притянув Раю к себе, поцеловал её волосы. – У тебя, наверное, зубы молочные. Мне уже двадцать девять. Я большой мальчик. Староват для тебя».

Она, конечно, запротестовала и привела много убедительных аргументов в пользу того, что мужской возраст имеет другое измерение и сказала далее то, что говорила когда-то её мама: «Мужчине всегда ещё, а женщине всегда уже». На что Артём вполне серьёзно возразил, что мужчинам тоже бывает «уже».

На такой любовной волне, испытывая необыкновенный подъём, Рая добилась первого прорыва в фэшн-индустрии. Сумела пройти кастинг на показ.

В Москве показы мод проходят обычно три раза. И Рая удостоилась чести демонстрировать дизайнерскую одежду российских брендов.

Как полагается, пришла заблаговременно на примерку к дизайнеру, которого пришлось ждать чуть ли не четыре часа. Но ничего, всё обошлось. Рае, когда она сидела в томительном ожидании, было о чём и о ком подумать. А, когда она вышла в убойном наряде на дефиле, то поначалу только и твердила себе: «Не споткнуться, идти прямо, переставляя ноги, будто идёшь по одной половице. Не споткнуться. Голову держать ровно, как будто книга на голове лежит, и важно, чтобы при ходьбе эта книга не упала. Вперёд! Всё будет хорошо!» И всё было действительно хорошо. Раю выделили. И потом отправили в первую заграничную поездку на показ мод зарубежных кутюрье.

Рая позвонила Артёму и закричала что есть силы в трубку: «Меня взяли в «большую моду». Я еду в Милан!» И Артём искренне обрадовался вместе с ней. Когда сказали, что билеты за свой счёт – а это почти пятьсот долларов туда-обратно – Рая сразу кинулась к нему, как к спасительному кругу, и он дал беспрекословно.

Лера только и повторяла: «Я же говорила тебе, я же говорила! Что бы сейчас стала делать без него, без его поддержки?» Рая только согласно кивала: конечно, подруга права, без мужчины женщина ничто. Ей вон как подфартило, какой парень достался! Самостоятельный и ответственный. Другой бы сидел у мамочки под боком в глухой провинции в «хрущёвке», где сам вырос и ещё дети его расти будут, спрашивал бы советы у мамочки, и она по знакомству пристроила бы его на какую-нибудь работу непыльную; живи и в ус не дуй; и волноваться особо не надо, и напрягаться. А Артём другой! Упёртый и настырный. Рискнул, прикатил в столицу и дело своё открыл. Всё сам! Деньги немалые в бизнес вкладывает, связи заводит. Думаете не трудно? Конкуренты, налоги давят со всех сторон, а он держится, не сдаётся.

Рая, окрылённая, прилетела в Милан, ещё в самолёте прикидывая, сколько заработает за отведённый месяц. Контракт она видела, где были прописаны условия работы и обязанности модели, также выплачиваемый процент от съёмок и показов. Выходила интересная сумма! И она, достав из сумки записную книжку, составила список подарков: маме – туфли, папе – сандалии (родители предпочитают итальянскую обувь), Лере – сумку из натуральной кожи (а то у неё какой-то ширпотреб), а Артёму… Ему Рая решила привезти дорогие аксессуары: стильное портмоне, паркер и обязательно записную книжку с обложкой из натуральной кожи. Артёму часто приходится вести деловые переговоры, и любая мелочь в таком непростом деле играет большую роль.

Но в аэропорту стало ясно, что не всё так безоблачно, как кажется на первый взгляд. Девочки, которые летели вместе с ней, вдруг развязали языки, и оказалось, что предложенные зарубежным агентством апартаменты для проживания модели будут оплачивать сами из собственного кармана. Рая тут же поинтересовалась: «Сколько?» «Сорок долларов в день».

Сорок долларов!!! Да у неё денег только на обратный билет хватит!

Но девочки успокоили: это в счёт гонораров. Рая вздохнула, ну, ладно тогда, если так, то протянем. И опять спохватилась: «А суточные?» Её заверили, что суточные будут. Но волнение Раи так и не улеглось. И не напрасно.

Вернувшись через месяц в Москву, она дала волю чувствам, устроив истерику прямо в агентстве. Рая, красная от напряжения, кричала на директора, на менеджеров, на скаутов, которые околачивались поблизости.

«Почему не предупредили?» Это был первый вопрос, который слетел с её уст. Затем последовала череда других, и всемогущее руководство не успевало вставлять что-либо вразумительное. На Раю попытались прикрикнуть, но она пригрозила дать интервью в новостях на федеральном канале, и руководство притихло, поняв, что объяснять бесполезно и бурю следует просто переждать.

Когда Рая выдохлась и уселась в кресло, ей принесли бокал крепкого кофе, который она выпила залпом и зарыдала. Она не ожидала такого, она не ожидала. Не была готова!

Рае стыдно было звонить Артёму и признаваться, что она не только ничего не заработала, а ещё и осталась должна. Агентству!

Вечером они с Лерой вели подсчёты. На билеты ушло пятьсот долларов (их дал бойфренд). Далее она кашу расхлёбывала сама. Итак. Проживание в апартаментах стоило сорок долларов в день, значит, в месяц накапало тысяча двести. Суточные, а правильно pocket money (карманные деньги), пятьдесят пять долларов в неделю, то есть в месяц – двести двадцать долларов. Композитки, маленькие картонные прямоугольнички (типа визиток, где указаны данные модели, её контакты),обязательные для участниц показов и рекламных компаний, сто пятьдесят долларов. Сюда надо приплюсовать бешеные налоги, и проценты материнскому агентству (двадцать процентов) и зарубежному принимающему агентству (тридцать процентов). А заплатили… Рая осознала всё и заплакала. Хорошо заплатили. За одну съёмку в рекламе она получила восемьсот долларов, а работала восемь часов, то есть получалось, сто долларов в час. Но потом у неё были ещё три съёмки и один показ, где Рая дефилировала в дизайнерской одежде зарубежных модельеров на подиуме. Остальные кастинги она не прошла. Да, увы, и в командировках модели по приезде в обязательном порядке проходят кастинг.

«Сколько должна?» — спросила Лера, расширив деловую сторону вопроса. «Пятьсот долларов», — горестно выдавила Рая. «Попроси Артёма помочь», — серьёзно предложила Лера. Но это было невозможно из-за того стыда, который испытывала Рая, поняв, как её надули. И мучило больше не то, что не все нюансы озвучили в агентстве (в контракте попробуй разберись, что к чему), а что свои же коллеги, так сказать, модели, с которыми тусуешься на съёмках, толчёшься в раздевался, делишь нехитрые ланчи, что они даже словом не обмолвились!

В поездках в подавляющем большинстве модели оплачивают всё из своего кармана. В прибыли они могут быть только в том случае, если пройдут кастинги и будет много съёмок. Тогда да. Заработок будет. Тогда расходы покроют и себе «бабок» отложат.

Фэшн-индустрия никакой определённости не имеет и никаких гарантий не даёт. Здесь жёстко: отобрали или не отобрали тебя. Существуют пре-кастинг (предварительный смотр новых моделей перед началом нового сезона, но и любой другой предварительный отбор также именуют пре-кастингом) и непосредственно кастинг (как модели в шутку говорят: «Контрольный в голову!»). Не устраивает – никто никого не держит, за дверью толпа желающих. Попробуй, выживи в такой мясорубке!

Заработанные деньги моделям переводят на банковский счёт только после того, как клиент оплатил их работу (перевод осуществляется, разумеется, за вычетом налогов и агентских комиссий). А заработок целиком зависит от востребованности и объёма работы. Вопреки бытующему мнению, что съёмки для глянцевых журналов приносят хороший доход, этот труд самый низкооплачиваемый, а зачастую и бесплатный, лишь для имиджа, чтобы засветиться. В Милане, когда Рая позировала для газет и журналов (это называется «работать с прессой»), то вообще не заплатили! То есть два дня, заполненные съёмками по горло, оказались пустой забавой, типа, чтобы эти журналы знакомым показать, да своё самолюбие потешить. Нет, Рая, конечно, понимала, что для профессионального опыта такая работа очень даже важна, и она скажется в дальнейшем на профессиональном росте, это своего рода упражнения в фотопластике, но то, что за неё вообще не платят, она считала серьёзным нарушением прав человека.

Из Милана Рая прилетела высохшая, как осенний лист. Она твёрдо решила бросить эту дурацкую работу и найти что-нибудь определённое. Снова податься в официанты! Кафешки разные есть, и менеджеры разные. Вот хорошо бы в ресторан устроиться: начать официанткой, потом дорасти до менеджера, а там глядишь и должность директора предложат! У Раи мозги есть и организаторские способности неплохие. А то что за профессия такая – модель? Только звучит красиво, а деле?

Вот например, тогда в Москве, при подготовке к дефиле, Рая точно приехала в указанное время на примерку (модель должны утвердить для показа), а дизайнер припёрся чуть ли не через два часа! А в день самого дефиле следовало приехать за три часа до демонстрации одежды, чтобы стилист подготовил каждую персонально. И вот опять приехала и ждёшь, и часто присесть негде. А в показ только и слышишь: «Быстрей переодеваться! Быстрей! Шевели помидорами!» Никто не церемонится, надсмотрщики орут, как резаные.

Разве это жизнь?

В Милане перед показом стилист — тётка какая-то страшная — всех одной кистью раскрашивала. Рая, как увидела, чуть не рухнула! Никакой гигиены! Дурдом!

Уходить из модельного бизнеса! Пора завязывать!

Но сначала нужно было вернуть долг агентству. Но как?

Артёму она твёрдо решила ничего не говорить, и стыдно, и неловко, но Лера нажала на неё: «А за комнату платить?» Рая задумалась, ведь ещё за учёбу откладывать нужно. А там, проезд, питание. Ужас! Одни расходы.

Артём позвонил сам, он соскучился. Увидев любимую такой грустной, конечно, стал расспрашивать, и Рае пришлось признаться во всём. Он сразу подвёл черту – надо искать другую работу! Это что ещё за «русская рулетка»? То ли дадут заработать, то ли не дадут, то ли заплатят, то ли не заплатят. Но больше всего его возмутил тот факт, что Рая обязана была ещё вернуть агентству пятьсот долларов.

— Ничего они не получат! – рычал он. – Я сам с ними разберусь!

И Рая так напугалась, что он ненароком кого-нибудь там пристукнет, что бросила все силы, дабы утихомирить его.

Всё решил случай. Буквально через день Рае опять звонок – приглашают на съёмки. В автосалон. Ей деньги были нужны, и Рая согласилась (вроде, как отходной, сходит последний раз). Приехала, отработала восемь часов, и с ней – на удивление — тут же рассчитались. Тысяча рублей в час. Отработала девять часов, агентству – десять процентов, на руки чистыми получила восемь тысяч рублей.

Она быстренько деньги припрятала, привезла домой и Лере отдала, чтобы та внесла её долю за оплату комнаты. А потом приехала в агентство, покаялась (что чуть всё здесь не разнесла здесь, вернувшись из Италии) и попросила работы. «Я всё отработаю! Весь долг!» — заверила Рая. Руководство кивнуло, деньги им тоже нужны. И весь месяц Рая провела на съёмочной площадке. Её завалили работой!

Она снималась в видеорекламе, простенькой, про тортик там и воду газированную (гипермаркет раскручивали), в каталоге одежды снялась, а потом опять в автосалоне позировала. В эти разы расчёт получала уже в агентстве.

Долг выплатила всё до копейки, и у неё ещё осталось около семнадцати тысяч рублей наличными, из которых она отложила немного на учёбу, на нужды разные, а на остальные купила полкило варёных раков

жареных креветок и две бутылочки пива. Вечером они с Лером расслаблялись от нападок такой коварной и непредсказуемой жизни.

Рае хотелось сделать Лере что-нибудь приятное, та столько помогала ей. Пиво Лера любила и при случае всегда покупала. Когда Рая, едва переступив порог комнаты, водрузила на стол её любимые бутылки, да ещё раков с креветками впридачу, Лера растрогалась до слёз. Она ценила дружбу.

————————————————

13

В Нью-Йорке на Алисином юбилее Рая на креветки и раки разоряться не стала. Вчерашний день. Хотелось, чтобы праздник был элегантным и надолго запомнился.

При всей своей расчётливости она совсем не жалела, что выделила деньги на двуярусный миниатюрный столик, а стоил ни много — ни мало триста пятьдесят долларов. (Она такую сумму за коммунальные услуги своей манхэттанской квартиры платит!)

Словно незримо висел транспарант со словами: «Москва в гостях! Не жмотиться!» И внутренний голос добавлял: «Решается твоя судьба. Сейчас или никогда!» Какой уж тут счёт деньгам? В такие минуты всемогущие «зелёные» с фантастической скоростью обесцениваются.

Если бы кто знал, как сердце её успокоилось, когда она увидела, что Димон, наконец-то, по-человечески подкрепился, потом прилёг на диван и немного подремал. У него тоже, если разобраться, жизнь не сахар. Крутится, как белка в колесе.

Она была в курсе некоторых его секретов и допускала, что ей ещё повезло в этой жизни. А вот он хлебнул, так хлебнул!

— Ли! – громко сказала она, чтобы разбудить дремавшего Димона.

— Да? – сразу отозвалась Алисия, прожёвывая рулетик из цукини.

— Может, разобрала бы постель?

И Рая глазами показала на Димона. Он, не открывая глаз, сразу включился:

— Ай, молодца! Хорошо придумала! Сейчас ляжем все втроём. Только, чур, вы уж, будьте любезны, постарайтесь улечься без ваших коротких лохмотьев. Для моего организма лучше подходит природная естественность. Костюм Евы!

Димон рывком уселся на диван, зевнул, прикрывая рот рукой, и плотоядно улыбнулся. Этого Рая и добивалась. Она подошла к нему и деловито принялась расчёсывать пальцами его русый ёжик на голове.

— Мне как реагировать? – поинтересовался Димон. – Приветствовать или… не приветствовать?

Алисия прыснула в ладошку, таким смешным показался ей Димон. Взъерошенный, сонный. Как ребёнок!

— Ложись на живот и подними футболку! – приказала Рая.

— Я уколов боюсь! – с притворным испугом дурашливо пролепетал Димон.

Но послушно лёг на живот и даже демонстративно полностью стянул футболку, кинув её Алисии в руки. Он никогда не стеснялся своей наготы, зная, что подтянутые и крепкие парни – а он всегда находился в прекрасной спортивной форме – в глазах девушек всегда имеют преимущества перед парнями пусть и умными, но хлипкими.

Из парней на этой вечеринке он был один, но спрятанное глубоко внутри шестое чувство, никогда не обманывающее его, подсказывало, что притаился здесь третий, а, может, даже и четвёртый персонаж, способный украсть самый лакомый кусок из сладкого пирога.

— Штаны тоже? – спросил Димон и даже стал расстёгивать ширинку.

— Оставь! Не пугай именинницу, — распорядилась Рая и, усевшись ему на спину, деловито принялась массажировать. – После такого тяжёлого перелёта от твоего позвоночника, наверное, ничего не осталось. Посиди-ка в кресле восемь часов подряд!

Димону это страшно не понравилось. Что за вольности? Это его позвоночник, он сам с ним разберётся. Где Рая набралась такой пошлости? На неё не похоже. Вот так, при посторонних, проделывать столь интимные манипуляции? Впрочем, негодование следует высказывать по-другому, называя вещи своими именами: «Ай, да Изабелла!»

Он сетовал, что Алисия стоит сейчас и смотрит на то, как другая женщина в столь откровенной позе проявляет чрезмерную заботу о его здоровье. Димон понимал, что Алисия существенно подросла, повзрослела психологически, и это уже совсем не та наивная девочка, с которой он познакомился в Москве. Он боялся спугнуть её, чтобы она не подумала чего дурного. Ведь как он готовился к этой нью-йоркской встрече, какие планы и надежды лелеял в своей неисправимо-дерзкой «хоккейной» душе! Даже мимолётной мысли о возможном провале не допускал. Но, похоже, провал заявил о своём существовании во весь голос и грозится перейти сейчас в стадию катастрофы.

Димон вдруг подумал, что если бы Алисия уселась ему на спину, вот так, как Рая, то он, однозначно, не возражал бы. Он даже хотел этого! Когда они с Алисией оставались вдвоём в его студии, он часто замирал, ожидая, что она сама подойдёт к нему и первая прикоснётся. Сам он, едва делал шаг в её сторону, так и отлетал сразу обратно. Алисия сильно пугалась и шарахалась, и Димон в такие минуты чувствовал себя грязным, отвратительным проходимцем, который стремится изгадить всё чистое и светлое.

— Хорош! – крикнул он Рае, лёжа на животе.

Но Рая, не обращая внимания, продолжала массажировать, активно пощипывая своими длинными тонкими пальцами кожу на его спине.

— Хорош, тебе говорят! – и в его голосе послышалось нешуточное раздражение и угроза.

Димону не хотелось скандала. Да и кому хотелось? Но Раино поведение ставило его в тупик. Кроме того, ему не давали возможности остаться с Алисией наедине и объясниться с ней. А ему было, что сказать.

Рая как раз всё это прекрасно понимала и прилагала максимум усилий, чтобы не свершилось непоправимое. Никто, никто на этой планете и представить себе не мог, как она устала терять людей!..

…

…Несколько лет назад любимому бойфренду Артёму она как-то сказала, что приглашает его в гости в Ростов-на-Дону. Даже написала на открытке шуточное приглашение, которое он прочитал, посмеялся и пообещал, что съездит, тем более, никогда там не был. И дни потекли, как всегда, по уже проложенному маршруту. Кастинги, съёмки, встречи с любимым в гостинице. Месяц проходит, второй, третий.

Рая уже приноровилась к фэшн-кутерьме, вычленив закономерность в кажущемся хаосе. Знала, как ублажить менеджера, как понравиться заказчику. Как держатся, как ходить, где и что кому говорить. Она была готова день за днём проходить один кастинг за другим. Как полуфабрикат для повара: навертит фарш, сляпает котлет – полуфабрикат готов, а нажарить его – это ловчее ловкого.

Так и здесь все эти бесчисленные кастинги – необходимые для работы полуфабрикаты. Раю уже не пугало, как раньше, такое огромное количество стройных и привлекательных девушек на отборах. Она выделялась ростом, статью и непрошибаемой уверенностью, хотя по-настоящему никогда красавицей не была. Черты её лица не отличались симметричностью, нос треугольный, скулы слабо выделены. Всё меняла стильная стрижка – среднее между под «каре» и под «пажа». Полукруглая чёлочка, потом мелированные пряди волос ниспадают по щекам, придавая её лицу неповторимую миловидность. Вот он стиль! Рая сразу бросалась в глаза, и её всегда отбирали заказчики, хотя для каждой рекламы нужен определённый типаж. Поэтому такая нестабильная работа как работа моделью стабильно была. И, кроме привычных выставок, удавалось нередко сниматься в видеорекламе, за которую всегда хорошо платили.

Рая вывела золотое правило: «Никому не мешать!» И здесь речь шла не о конкурентах, девушках-соперницах (не мешать им просто невозможно!). Важно не переходить дорогу руководству, у которого в руках все козырные тузы. Не вызывать в них зависть! Вышестоящие всегда должны знать, что они по всем параметрам лучше: ярче, красивее, умнее. Они – вершители судеб!!! Только при таком раскладе боссы будут стремиться оказать поддержку, а это значит продвигать по-серьёзному – предлагать модель зарубежным агентствам, сотрудничающим, например, с раскрученными парфюмерными брендами, работа с которыми считается одной из самой высокооплачиваемой в этом бизнесе.

Она рискнула и съездила в очередную заграничную командировку, не привлекая к мероприятию своего бойфренда-покровителя.

Отбирали моделей в Китай. Девушки выше метра семидесяти пяти не очень нравились, но Раины припухлые губы сыграли в придирчивом отборе решающую роль. Как говорилось ранее, для рекламы важен типаж. Китайцы предпочитали моделей «беби-фэйс», как бы, с детским лицом. Рая понравилась. Но в самом Китае на кастингах она намучилась, так как на «лолиту» не тянула, а фотограф требовал именно этот образ, и её пытались даже отправить на консумацию (хоть что-то заработает), но Рая проявила характер и несколько дней подряд снималась в рекламе чипсов из морских водорослей, то каких-то то ли пирожков, то ли бутербродов, то чехлов для сотовых телефонов.

Рая, учтя прежний неудачный миланский опыт, приложила максимум усилий, чтобы поездка окупилась. Всё было по уже пройденной схеме. Билеты, оплата апартаментов, процент «материнскому» агентству, процент принимающему зарубежному агентству, налоги. Но у Раи с математикой всё было в порядке, и она, произведя нужные расчёты, сама запланировала необходимое количество съёмок, чтобы остаться в выигрыше, и сумела пройти отбор. Эдиториал (журнальные съёмки силами редакции) исключала – там денег шиш! – а в видеорекламу пищала да лезла. Закрывшись в душе, тренировалась перед зеркалом в позировании, чтобы с первого кадра выполнить поставленную режиссёром задачу. Она тщательно протирала тоником лицо, массажировала лоб и щёки кубиком льда, чтобы кожа была как персик и крупные планы прошли на «ура». Удалось! Работа была, работа спорилась. Цель оправдала средства! Рая отбарабанила те необходимые «левые» деньги и сама осталась в плюсе, получив «чистоганом» на руки свои собственные, заработанные потом и кровью восемьсот пятьдесят долларов! Это была настоящая победа! Рая ликовала.

Хотя другие девочки оказалась посноровистее и пронырливее, они смогла заработать и по две и по три тысячи «зелёных». Кто-то рассказывал, что везункам удаётся и двадцать тысяч зашибать. Но Рая сомневалась в правдивости таких историй. Она была реалисткой и без страха смотрела правде в глаза.

Из Китая она везла коралловые бусы для мамы, серебряные запонки для папы, Лере – колье с жемчугом (Раю заверили, что «ювелирка» в Китае высококачественная, хотя и недорогая). Артёму, как и задумывала ранее, купила и паркер, и портмоне. Записных книжек с обложками из натуральной кожи не было, поэтому пришлось ограничиться этими двумя подарками. Но они были качественными и недешёвыми. Дарить их было абсолютно не стыдно.

Рая позвонила любимому, едва самолёт взлетел. Пошли гудки, никто не отвечал. Она, уставшая, задремала. Когда уже запахло Москвой, набрала номер ещё раз и услышала, что «абонент временно не доступен». Немного расстроилась, но потом взяла себя в руки. Уж что-что, а выдержка у Раи была.

В Москве в аэропорту её встретила Лера. Они долго обнимались, и Рая всё дорогу домой сыпала рассказами про Китай. Ехали они на такси, дорога была длинной, но из-за впечатлений и историй интересной. А по приезде пили чай с пирожными, затем Лера дефилировала в одном белье с колье на маленькой точёной шее. (Лера не обладала достаточными данными, чтобы стать хорошей фотомоделью, не говоря уж про фэшн-модель; она была ниже метра семидесяти, стройная, но недостаточно фотогеничная. Чуть ассиметричное лицо не нравилось заказчикам, и основной работой Леры от агентства были рекламные кампании на промышленных выставках. Она лучше всех раздавала рекламные листовки. Для журналов её снимали очень редко.)

Артём позвонил сам. И то только на следующий день. Подарки ему очень понравились, и он рассыпался в комплиментах, нахваливая Раю как самый сказочный подарок в его жизни преподнесённый ему судьбой. И опять были кафе, променад в Нескучном саду, необузданная страсть в гостинице. И ещё очень много слов про любовь.

Однажды, когда прошёл день оплаты за квартиру, Лера очень осторожно и тактично спросила, чьи деньги Рая отдала за койко-место в их комнате. «Свои», — просто ответила Рая. Лера промолчала. И этом молчании было столько упрёков, что Рая даже оделась и вышла на улицу. Ну, не может она любимому человеку говорить, чтобы дал денег заплатить за квартиру, за проезд, за учёбу в университете. Если сам предложит – тогда да! А так… Некрасиво. Неприятно даже.

Вечером Лера ушла на свидание, а Рая, оставшись одна, стала придумывать, какое платье она выберет на свадьбу. И чтобы оно было сюрпризом для Артёма! Жених не должен видеть разодетую в свадебной наряде невесту. А утром Рае стало плохо, да так, что она отменила все съёмки и улеглась беспомощно на диван.

Лера посмотрела на неё и прямо в лоб спросила: «Ты ему сама скажешь или мне это сделать?» Рая растерялась, она ещё сомневалась. Но по Лериному вздоху поняла, что сомневаться не стоит.

Артём, узнав, забеспокоился. Как человек ответственный, взял всё на себя. «У тебя будет лучшая клиника и лучший врач!» — сказал он. Кстати, когда он это говорил, Лера стояла рядом. Рае пришлось признаться, что у неё нет медицинского полиса (дома, в Ростове остался), на что Артём только махнул рукой. Это ерунда! В больницу Раю они везли вместе с Лерой, которая всё время держала подругу за руку, а потом в приёмном покое тихонько шепнула ей на ухо: «Мне тоже как-то пришлось». И тут только до Раи дошло, зачем она здесь! Она-то думала, что везут на сохранение, а её, оказывается, вот для чего.

Рая попросила Артёма уйти. Внешне выглядело так, будто ей стыдно, а ей было горько. И больно! Лера стояла и вразумляла: «А что делать? Куда? Ещё первый курс только заканчиваешь. Жить негде. Если только домой вернуться. Вернёшься? Молчишь. Значит, нет. Неустроенность. Не время. Рано ещё. Потерпи. Все это делают. Каждая женщина через это проходит. Такая наша женская доля терпеть».

И как не согласиться? Особенно с таким убойным доводом: «Куда?» И ведь сама виновата. Разве не так? Никто не заставлял? А всего предусмотреть невозможно.

Артём приходил. Рая не вышла к нему. То, что она испытала, словами передать невозможно. Мир, который светился, вдруг потух. Это как внезапно выключили свет. И такая пустота обуяла её! Что на стенки лезть хотелось.

Рая догадалась, почему многие женщины стервенеют – из-за этого вот. Озлобляются. Это как в человеке жила душа, и всё цвело и пело, а потом эта душа умерла, и холодом повеяло, и собачий вой послышался. Как словами расскажешь такое? Это можно только пережить. Но пережить это она никому не советовала.

Неделю лежала после выписки, отвернувшись к стене. Лера успокаивала, как могла. Лучшая подруга, и самый близкий человек. Но эта душевная боль не проходила. Вот вам и свадебное платье! Рано оказывается… В отдельный номер в гостинице – самое то, гормоны играют, организм требует. А, чтоб всё по-человечески, это рано.

Артём звонил, но она не отвечала. Хотя внутренне находила тысячу и одно оправдание для него. Читала его смс-ки с «прости» и «люблю» и сбрасывала. А через месяц начались экзамены в универе. Учёба втянула в водоворот событий и вернула к жизни.

Как-то Рая шла после очередного экзамена, внимательно осматривая витрины всех бутиков на бульваре. Услышав шум и возгласы, она обернулась и залюбовалась нарядной процессией. Свадьба. О, да это ЗАГС! И вот из дверей выходят жених с невестой…

Рая онемела. Не может быть! Это неправда… Ей кажется. Неужели опять? Неужели это с ней? Жених осторожно поправил фату на голове невесты и заботливо накинул ей на плечи белоснежную меховую пелерину. Невеста была на сносях, на восьмом или девятом месяце беременности. И жених заботился о ней, как о матери своего ребёнка, отчество у которого будет Артемьевич.

Гости закричали: «Горько!», и молодожёны слились в поцелуе. Потом прошли сквозь строй нарядной и весёлой толпы, и их головы щедро посыпали лепестками каких-то белых цветов.

Почва у Раи ушла из-под ног.

…

Лера, как всегда, помогла. Чтобы хоть немного успокоить, купила в супермаркете две хорошенькие бутылочки коньяка. Рая выпила полстакана, поплакала и уснула. Утром выпила ещё столько же, но уже на неё не подействовало, и Рая впала в дикую, необузданную истерику. Кричала, что покончит с собой, и действительно была близка к самоубийству.

Лера хотела вызвать «скорую», да не стала, потому что у Раи алкоголь в крови играл. Тогда она сходила и купила ещё водки, и Рая, ополовинив бутылку, вырубилась.

Но вечность страдать таким образом было бы неразумно. Как никогда, остро требовалась сатисфакция с последующими реституцией и компенсацией.

Разговор с Артёмом состоялся. Вела его Лера, перед этим проделав огромную работу по сбору информации о нём как и человеке и бизнесмене, кто, откуда и чем живёт. Лера вытащила на свет Божий всю правду о его финансовом состоянии. «Ниссан» — в кредит, автомастерская – в кредит, строящийся дом – в кредит. Ничего за душой! В долгах, как в шелках. И остальное узнать о нём оказалось проще пареной репы. Родом из-под Тулы, в армии служил в ракетных войсках, образование средне-специальное – коммунально-строительный техникум («вышки» нет); родители живут в квартирке в двухэтажном домике постройки сороковых годов. Невесту склеил из очень состоятельной семьи, живущей, разумеется, в Москве.

Когда Артём стал красноречиво объяснять, как на него хлопцы из ОПГ наехали и автомастерскую перетрясли, заставили дань платить, так он, конечно, всё отдал, а банкам тогда, получалось, отдавать нечего. Пришлось ему в принудительном порядке решать материальные проблемы через женитьбу. А вы бы как поступили? Хлопцы могут и маму, и папу убить, жалко родителей! Любит он Раю, Только Раю и никого, кроме Раи! Но вынужден был жениться на другой, чтобы папу с мамой спасти. Вот ведь какая история…

Лера вспомнила наконец, что медалистка, а, значит, мозги у неё есть, да и женщина она со стажем, больше двадцати ей уже, и со всего размаха в лоб ему выдала: «А я вот этот разговор сейчас твоей невестушке перескажу, что по расчёту её оприходовали. А? Пусть знает, с кем связалась». Как Артём испугался! Затрясся весь! Потом давай рассказывать, какой у невестушки папаша крутой, страшный – жуть, иметь дело с ним небезопасно. За дочь – всех к стенке поставит! Тут опомнился и за деньгами в бумажник полез, достал несколько «зелёных» и Лере протянул, вроде, как компенсация за моральный ущерб. Стоят они друг против друга и молчал. Артём, вздохнув, деньги стал обратно в бумажник запихивать, а Лера его шлёпнула по рукам, бумажник вырвала из рук и все деньги до последней купюры выгребла, потом обозвала козлом и ушла, оставив его стоять в недоумении и животном страхе.

Дома Рае она объяснила свой весьма прагматичный поступок: «С паршивой овцы хоть шерсти клок». Денег оказалось почти шестьсот долларов, приличная сумма. Эти деньги девушки сразу отложили за жильё. Они решили найти комнату получше, а в таком случае потребуется существенные расходы – депозит, плата за последний месяц, что берёт хозяин на случай, если клиент надумает сбежать, не заплатив.

«Великое переселение» подруг прошло успешно. Жилищные условия улучшились, но страдания не уменьшились. Рая никак не могла залечить рану, и пришлось вновь прибегать к коньяку как проверенному лекарству и лучшему снотворному. Помогало, вроде. Но слабенько. Опять спасала работа.

Рая перевелась на заочное отделение и принялась активно строить карьеру в рамках столичной фэшн-индустрии. На московском местном показе была всего один раз, на зарубежные её пока не отбирали, но она не теряла надежды оставить свой след в зарубежных неделях моды и поучаствовать, наконец, и в показах «pret-a-porter», и самых престижных показах «haut-cauture», неизменно проходящих в Париже.

Однажды она вернулась со съёмок и сообщила Лере, что в неё влюбился женатый мужчина. Лера сразу поморщилась. Какой смысл связываться с таким? Но потом поинтересовалась, нравится он ей или нет. Рая пожала плечами. Мужчина средней комплекции, но чувствуется, что сильный, ему то ли сорок, то ли сорок два, от первого брака – две взрослых дочери, и во втором браке – два маленьких сына и приёмная дочь. Лера как стояла, так и села. На кой тебе этот фрукт? Ладно бы чувства были или страсть там какая-то, а то… непонятно что.

Рая полностью с Лерой согласилась и послала мужика куда-подальше. Но он оказался на редкость настойчивым. Пришёл в модельное агентство и разузнал телефон Раи. Стал названивать и просить о встрече. Рая взяла и согласилась.

Свидание в кафе. (Опять кафе!) Он сам всё заказал, обильно и относительно недорого: жареные куриные крылышки, мясной паштет, салатики разные, тирамису, бургеры. Рая запротестовала насчёт бургеров, они слишком калорийные, лишние однозначно, но немолодой кавалер настоял, прокомментировав: «С собой заберёшь. Вы с подругой комнату снимаете. Это дорого. На еде экономите. Вот, принесёшь бургеры. Подругу обрадуешь». «Как разумно!» — подумала Рая.

Лера и вправду очень бургерам обрадовалась. А Рая стала подробно рассказывать про нового ухажёра. Зовут его Георгий Иванович. Он паспорт показал, перевернул страницу, где дети записаны, и дал возможность лично убедиться, что у него пятеро детей, он их любит, ни от кого не отказывается, а желает встречаться с Раей – влюблён по уши! – будет ей оказывать посильную материальную поддержку, но жениться не может. Положение не позволяет.

Лера призадумалась. Странный тип. Изначально Раю в любовницы определил, чётко оговорив условия – о женитьбе ни слова! На эту тему табу!

Лера сразу поинтересовалась, где он работает, что, имея пятерых детей, готов и Рае материальную поддержку оказывать. «Инженер, вроде», — пожала плечами Рая.

Лера сразу расставила все точки над «i»: узнать о Георгии Ивановиче подноготную, что-то здесь нечисто. И даже заявила, что сама займётся этим вопросом. (История с бойфрендом Артёмом столько горького опыта принесла в их жизнь, что повторения нельзя было допустить ни в коем случае).

А Рая более чётко определила свою позицию: гнать в шею!

Но он разыскал её; заявился в костюме, при галстуке, с роскошным букетов роз. Пришёл прямо в их с Лерой логово. Закусок всяких принёс – всё самое дорогое: салями, ветчина, рыба белая – рыба красная, нарезки сыров всех сортов, улитки в деревянной коробке, шоколад белый – шоколад чёрный, весь в кремовых ромашках торт, явно выполненный на заказ, и шампанского две бутылки.

Отужинали весьма помпезно. Георгий Иванович весь вечер чесал языком, с пристрастием выкладывая всю подноготную, что девушкам и надо было. Инженер в проектной фирме, но ещё дополнительно имеет собственную мясную лавку, дающую небольшой, но стабильный доход. Сам из Перми, но давно живёт в Москве; первая семья обитает в Подмосковье (квартиру двухкомнатную им оставил, вот какой благородный), а вторая семья – в Москве! Для них он тоже постарался, сумел обстряпать интересное дело: одну маленькую квартирку, оставленную второй жене её родной тёткой, и его собственную комнату (дворником в девяностые заработал) обменяли-перепродали-добавили, и купили хорошенькую полуторку! Все перегородки снесли, и получилась великолепная квартира-студия, вместительная и уютная. Для детишек поставили кровати двухъярусные, и их детский уголок отгородили встроенными шкафами. Места за глаза хватает, вот то значит правильно планировать пространство!

Георгий Иванович даже обмолвится, что обязательно пригласит к себе домой и всё покажет, надо только, чтобы жена уехала. Всего-то!

Он часто прерывал свой нескончаемый монолог фразой: «Видите, я ничего не скрываю!» А потом из него целый час лился словесный понос: «Я семейный, и семью никогда не брошу. Жену уважаю. Но сердцу не прикажешь. Люблю Раю. С первого взгляда! Зацепила».

Рая молчала. А Лера, та побойчей, в лоб выдала правду-матку: «А не смущает вас, мой дорогой друг, что вы старше Раи в два раза, и она вам в дочери годится?» И Георгий Иванович честно признался: «Смущает. Я всё боялся, что она мне скажет: «Отойди от меня, старый козёл». А она, вон, какая деликатная». Лера быстро нашлась: «Она? Да!»

Чувств у Раи к новому ухажёру не было никаких. Но мучила пустота. И материальная помощь требовалась. В университете вдруг неожиданно повысили плату, а это никак не вписывалось в рассчитанный до мелочей Раин бюджет. Она поиздержалась, купила себе хорошие фирменные сапоги и элегантный кожаный жакет (модель должна держать марку). И тут Георгий Иванович с готовностью помог. Выдал наличкой недостающую сумму за обучение, и Рая вздохнула: вопрос решён. Но требовалось Георгия Ивановича отблагодарить. И понятно как.

Снова была гостиница. И, чтобы сильно не переживать и преодолеть отвращение, Рая сразу потребовала спиртного. Георгий Иванович принёс целую бутылку водки. Сам не пил (за рулём), а Раю щедро поил. И всю ночь наслаждался её молодым красивым телом, сказав дома, что уехал в командировку.

Так Рая стала любовницей. Опять.

Она было попыталась разорвать эту ненужную связь, но Георгий Иванович проявлял невероятную настойчивость, разыскивал её, заваливал цветами, просил не бросать его, приходил и приходил. А уж про любовь какие кошачьи песни пел!

Рая вновь сдалась, примирение произошло в гостинице, что само-собой, для встреч в гостинице и нужны такие церемониальные ухаживания. Там он ей признался: «Когда ты ушла, сказав, что никогда не вернёшься, я испугался. Ты же не успела ко мне привыкнуть! Могла и не вернуться».

——————————————————————————————————

…

Лера придерживалась мнения, что спонсорская мужская помощь поможет выжить. Рая соглашалась, пусть так, всё же лучше, чем ничего. А тут на горизонте замаячило одиночество, которого Рая до боли в суставах боялась. Лера, что всегда рядом, засобиралась замуж.

Ей сделал предложение один молодой врач. Ещё интерн, правда, на практике под присмотров профессоров в столичной больнице, но эта бодяга уже подходит к концу. Родители врача, тоже врачи, живут недалеко от Тамбова, в районном центре, обещают сыну помочь. А как же? Родного сына да не пристроить в хорошее место? Лера всё обдумала, её всё устроило. Семья понравилась. Парень тоже ничего, с головой, спокойный, покладистый. Ему, как молодому специалисту квартира полагается. А это уже серьёзно! Значит, жильё своё, и можно о ребёнке думать. Боже, как хочется устроенности! Когда парень робко предложил Лере выйти за него замуж, она, не раздумывая, согласилась и бурно выразила свою радость, чем очень порадовала своего молодого человека. Молодому врачу нравилась Лерина профессия – фотомодель, а его родителям пришлась по душе Лерина серебряная медаль. Все стороны пришли к консенсусу и стали прикидывать, во сколько им обойдётся свадьба. Лера забеспокоилась и стала на всём экономить. А вскоре переехала к своему будущему мужу, оставив Раю одну.

Помог опять Георгий Иванович. Нашёл для неё малюсенькую комнату, проходную, правда, но зато без всяких компаньонок. Пришла с работы и отдыхай в своё удовольствие. Условия, прямо скажем, не очень, убожество в высшем понимании этого слова: кровать с провисающей сеткой, сундук, зеркало с облезлой амальгамой (ни шкафа, ни стула, ни кресла, ни полок). Однако пришлось смириться. Из-за скудных средств следовало убожество терпеть, потому что это был реальный выход. За эту комнату платил Георгий Иванович. И теперь Рая полностью находилась в его власти.

Он звонил ей, когда считал нужным и когда располагал временем. Рая, если не в универе или на съёмках, обязана была сразу всё бросить и сломя голову нестись к нему (в распоряжении два часа, и нужно всё успеть). В гостинице их уже знали и без слов предоставляли один и тот же номер. Сначала Рая стыдилась, а потом ей стало всё равно.

После любовных утех, Георгия Ивановича тянуло на откровенные разговоры. Слушать, в основном, приходилось Рае, так как откровенничал папик. Он, как в помойное ведро, вываливал Рае всю свою жизнь: какой плащ купил жене Ларисе, как вёл себя в садике младший сын, как тёща застукала его однажды с одной юной проституткой прямо у него в квартире и ему пришлось долго вводить в заблуждение бедную пожилую женщину, что это проститутка – это дальняя родственница. Рая теперь знала, где училась его жена Лариса, какого она роста, чем болела и о чём мечтает. Свою Ларису он из лучших побуждений простерилизовал, то есть разрешил врачам перевязать ей маточные трубы – с её согласия, конечно. У Ларисы с детства глазки слабые, и есть возможность при напряжении получить отслоение сетчатки, поэтому ей два раза в роддоме делали кесарево сечение с последующими манипуляциями: в первый раз врачи одну маточную трубу перевязали, второй раз другую. Чтобы исключить риск последующих беременностей! Зачем рисковать? Шов на матке опасен!!! А так, очень даже удобно, можно не предохраняться. Только вот беда, как жену простерилизовал, так и потерял к ней всякое физическое влечение. Ищет утех на стороне. А что? Это выход. Жена его по всем параметрам устраивает, порядочная, симпатичная, хозяйственная, а для интима он себе найдёт. Главное, чтобы жена не знала. Тогда будет сохраняться мир в семье. Рая ведь не будет нарушать покой в его семье, не будет жене звонить и на него наговаривать? У них же добропорядочная семья, они девочку из детдома удочерили, несмотря, что своих двое. Раю он не заставляет с ним… э-э-э… общаться, не приковывает цепями. Пусть ищет себе парня и выходит замуж! Просто у неё никого сейчас нет, так пусть будет он, Георгий Иванович, ответственный и надёжный человек.

И он был у неё почти два года. По-своему опекал, заботился, продемонстрировал свои потенциальные возможности, представив её одному всемогущему девелоперу, депутату вдобавок, фантастически богатому и имеющему неограниченные привилегии в самых сомнительных сферах жизни.

Когда к Рае приехала мама из Ростова, Георгий Иванович тут же прибежал знакомиться. Прямо как зять! И давай рассказывать, как любит Раю, не может без неё жить, что комнатку для неё нашёл и сам оплачивает, что на учёбу денег подбрасывает. При этом он всё время прерывал перечисления своих благодеяний восклицаниями: «Рая –моя последняя любовь! За что мне такое счастье? За что мне такое счастье?» Когда ушёл восвояси, мама сидела на допотопной кровати ни жива, ни мертва. Они с Раей серьёзно поговорили, и мама уехала домой. А Рая получила потом по почте из дома книгу – французский бестселлер девятнадцатого века «Блеск и нищета куртизанок».

Поздней осенью Георгий Иванович попал в аварию, его увезли в больницу, сделали операцию на ноге. После выписки он шёл домой, да не дошёл несколько метров. Упал возле подъезда. Оторвался тромб.

Благодетель сдох.

Рая переживала. Георгий Иванович оказался прав, она к нему привыкла. Возникла некая зависимость, как, например, мы привыкаем к сигаретам или сладкому.

Для того, чтобы прийти в себя Рая приехала домой. Стояли жуткие холода, и она всё время куталась в дешёвые меха, подаренные ей Георгием Ивановичем. Рая периодически давала волю слезам. Мама, как ни странно, не успокаивала; она не бубнила по утрам, как раньше, а только брала с собой платок и куда-то уходила, возвращаясь примерно часа через два.

Ей удалось уйти на пенсию по выслуге лет, в связи с чем, в её жизни образовалось непозволительно много свободного времени, которое она с удовольствием тратила на благоустройство семейного очага. Можно было бы сказать, что поздновато спохватилась, однако жить и хотеть жить никогда не поздно.

Независимо от того, был папа дома или нет, она готовила обед из двух разных блюд и сервировала стол. Достала из потаённого кухонного ящика мельхиоровый столовый набор ножей и вилок и с удовольствием раскладывала их возле тарелок в обеденный час.

Рая сначала просто наблюдала, а потом стала ей помогать. Оказалось, что это невероятно увлекательное занятие! А потом мама с Раей стали вместе мудрить на кухне над разными блюдами.

И тут опять чудеса: папа стал то и дело успевать на домашние обеды, чего раньше за ним не замечалось. Он от души расхваливал мясные зразы, в приготовлении которых мама преуспела, и особое предпочтение отдавал Раиному заливному мясу, где она проявила изобретательность, каждый раз украшая их по-новому дольками варёной моркови, огурца и разной зеленью. Мама улыбалась, и Рая цвела.

Как-то, перед самым отъездом в Москву, Рая, прямо на автобусной остановке столкнулась с физруком. Вид у него был какой-то изношенный, неопрятный. Щетина по щекам, волосы заросшие. Главное – взгляд потухший.

Увидев его, Рая демонстративно отвернулась. Он не стал навязывать ей своё общество, просто переминался с ноги на ногу рядом. Когда подошёл автобус, физрук тихо дыхнул Рае прямо в ухо: «Почему ты бросила меня и уехала в Америку? Ты сломала мне жизнь». Потом поднялся по ступенькам, и больше Рая его не видела.

Наверное, нужно было бежать за автобусом и кричать: «Стой! Стой!» Но чего зря канителиться? Физрука дома дочка маленькая ждёт, доброжелатели Рае уже доложили. Это не его, это её автобус ушёл.

Когда она вернулась в Москву, то решила, что теперь всё будет по-другому.

—————————————————————————

14

— За величайшую супермодель двадцать первого века Алисию Зингер, которая осчастливила этот мир, родившись в либеральном девяностом году! – провозгласил Димон.

Он уже, опомнившись, поставил на место Раю – скинул её со своей крепкой спины – а потом достал из сумки шампанское и, ловко щёлкнув пробкой, разлил пенящуюся клокочущую жидкость в чашки с цветочками (фужеров и бокалов у Алисии не было). Рая, как ни в чём не бывало, улыбнулась и, манерно взяв в руки чашку, с вызовом протянула её вперёд. Дзынь-дзынь! Алисия с Димоном с готовностью откликнулись, и их чашки призывно зазвенели.

— Осторожно! – натужно закричал Димон. – Приданое не разбейте!

Раису задело слово «приданое», но она и виду не подала. Изящным жестом опрокинула шампанское в рот и зажмурилась. Ей нравился этот вкус, который много лучше, чем водка. И ещё ей очень хотелось захмелеть, чтобы слабо соображать и не понимать, что её, по сути, отвергли.

Алисия пила шампанское маленькими глотками, приговаривая:

— Пена какая шипучая! Белая-белая. Как молоко.

Димон же выпил, не моргнув глазом, одну чашку, потом налил себе вторую и её опустошил. Шампанское как напиток он никогда не понимал и покупал его исключительно, чтобы порадовать дам. Что ж, порадовал… Одна психует, другая придуривается, играя в детсадовку.

Расслабиться никак не получалось. Димон был, как натянутая струна, сидел на диване и ломал голову, как бы развеселить всех, снять это странное тревожащее душу напряжение. Раньше у него получалось это как дважды два. Сыпал остроумными репликами, хоть профессию меняй – иди в конферансье и развлекай публику. А сейчас он шутил с натяжкой, так невесело ему было. И, похоже, не только ему одному.

…

…Однажды ему пришлось стать в некотором роде реаниматологом. Однажды он возвращался с лекций, и увидел очень высокую стильную девушку, уныло бредущую по тротуару. Её здорово шатало из стороны в сторону, и она сё время останавливалась, чтобы почувствовать твёрдость под ногами.

В тот год весна всем давала прикурить: снег то растает, то замёрзнет, превратившись в лёд, который хоть дворники и посыпали солью и ещё какими-то вредными реагентами, но всё норовил коварно притянуть к себе.

Девушка, едва перебирающая ногами, упорно пыталась сохранить равновесие, чтобы не шлёпнуться на скользкий тротуар. Сапоги у неё были на шпильках, для витиеватого передвижения на корявом льду не пригодные. Поэтому ей приходилось периодически вскидывать руки в стороны, балансируя руками, как канатаходцу на трапеции.

Но вдруг Димон услышал недовольный скрипучий комментарий: «Что за молодёжь пошла? Напьются средь бела дня, накурятся и ходят потом по улицам, шатаясь». Он обернулся. Старушенция, давно наблюдавшая за этим цирковым номером, с выражением ораторствовала, сидя на скамейке рядом с тротуаром. Димона вмиг проняло: бабулька-ворчунья, как в воду глядела, девушка и вправду того, не в себе.

Он присмотрелся повнимательнее и узнал к неё свою знакомую.

— Рая? – вспомнил он.

— Рая, — заплетающимся языком ответила она.

Рая отряхнула белый пуховик, весь устряпанный чёрными пятнами.

— Помочь?

— А?

Димон посмотрел на неё пристально, и тут до него дошло. Не пьяная. Неужели под кайфом? Наркота? Он остановил Раю и, повернув к себе лицом, посмотрел в её зрачки. Расширены. Как у кошки.

— Что пила?

— Корвалол, — промямлила Рая и вдруг осела.

Димон успел подхватить её на руки и, осторожно подняв, на руках донёс до ближайшей скамейки, где восседала старушенция.

— Парень, зазноба твоя, что ль? – полюбопытствовала бабулька.

— Моя, — отмахнулся он от неё.

— Не твоя, — прошептала Рая и закрыла глаза.

— Может, «скорую»? – опять затормошила Димона вредная бабка.

— Идите своей дорогой! – зло проворчал Димон и осторожно усадил Раю поудобнее.

Бабка, изрыгая ругательства, встала и лилипутскими шагами заковыляла куда подальше.

От Раи действительно несло корвалолом.

— Сколько выпила?

— Вот, — и она протянула ему пустой пузырёк.

— Весь? – ужаснулся Димон.

Увы, Рая вторую неделю подряд ежедневно пила корвалол. Водку уже пить противно и небезопасно. Она помнила, как её напоили интересные молодые люди в гостях у приятельницы, кстати, тоже модели, и Рая, заснув от такогой убойной дозы, обнаружила утром, что с неё, пьяной, сняли золотую цепочку.

Нужно было искать что-то другое, чтобы подавить мучившее её беспокойство. И Рая стала принимать проверенные средства.

— Ты сердечница, что ли?

— Нет.

— А зачем пьёшь?

— Чтобы успокоиться, — вздохнула Рая.

— Так это же не валерианка! – заорал Димон. – Не пустырник! Корвалол по каплям пить нужно, специально отмерять.

— Да? — равнодушно откликнулась Рая. – На похоронах всегда пьют корвалол. Ну, я и напилась.

И без тонометра было понятно, что у Раи упало давление ниже некуда, и Димон опять, аккуратно подняв на руки, понёс её, мелко перебирая ногами, к себе домой.

Бабки у подъезда с нескрываемым интересом посмотрели потрясающее кино «Сальников-безобразник и его безобразная девушка». Поворчали что-то ему в спину. Но Димону было не до этого.

В лифте он поднялся к себе, всё время придерживая Раю, которая еле стояла на ватных ногах. Димон был не из слабаков, но когда девушка, пусть и стройная, но ростом под два метра, справиться с ней нелегко.

— Ты меня куда тащишь? – пролепетала Рая.

— На кудыкину гору! – огрызнулся Димон.

Соседи с другого этажа тоже видели, как он девушку, обдолбанную, к себе ведёт. «Как пить дать – родителям расскажут! Да, будет вечером разговор…» — подумал Димон.

В прихожей он снял с Раи только сапоги, отнёс её в свою комнату и уложил на тахту. После, переведя дух, пошёл на кухню и сварил ей бокал крепкого кофе.

— Пей!

— Подмешал чего? – едко улыбнулась Рая.

— Пей, дура! – заорал Димон. – У меня дядя врач! У тебя от корвалола давление слетело. Пей! А не то «скорую» вызову.

— Вызови, — безучастно откликнулась она.

— Ага, — кивнул он. – Приедут и тебя сразу в «кащенко». Как ненормальную. Туда всех самоубийц отвозят. Попробуй, докажи, что ты успокоиться хотела. Скажут, что отравиться пыталась. Ты ж не глупая, у тебя университет на лбу написан.

Рая, обжигаясь, выпила весь бокал, потом глубоко вздохнула и закрыла глаза.

— Поспи, — тихо приказал ей Димон. – Только побыстрее, пожалуйста, а то у меня скоро родители вернутся.

— Маменькин сынок, — прошептала Рая.

— И папенькин, — добавил Димон.

Он разбудил её через час, заставил поесть домашнего супа и бутербродов с карбонатом. Потом вызвал такси и, уже усадив на заднем сидении, по-отечески наказал:

— Я тебя только прошу, больше не пей корвалола!

Она вдруг весело рассмеялась и лихо козырнула:

— Слушаюсь!

Так в жизни Раи появился замечательный друг Дмитрий Сальников.