Какая сегодня погода?

Какая сегодня погода?

Берман очнулся также неожиданно, как и отключился. Он лежал на холодном каменном полу. Вокруг царила мрачная полумгла. Голова раскалывалась на части, глаза видели, будто через толстый слой полиэтиленовой пленки, ноги и руки слушались приказов мозга с большой неохотой. Опираясь о неприветливую шершавую стену, он все же поднялся и попытался оглядеться по сторонам. К горлу подкатывала противная тошнота, а в наполненной болью голове отчаянно пульсировала примитивная мысль: «где я?». Через какое-то время глаза привыкли к полумраку — стали видеть лучше, и он понял, что находится в незнакомом заброшенном темном подвале примерно десять шагов в длину и пять в ширину. Освещение отсутствовало, также как и какие-либо удобства в виде скамейки, стула или хотя бы захудалого топчана. Тонкая полоска света, проникающая сюда из небольшого квадратного вентиляционного отверстия в стене под низким потолком, четко упиралась в массивную железную дверь. Берман попытался открыть ее ударом ноги, но дверь была крепко заперта. Он с неясным чувством тревоги почувствовал, что находится в западне.

Вскоре тревогу сменила слепая паника, и он заверещал на всю мощь голосовых связок. С криками «помогите», «люди, откройте!» Берман бешено метался в узком пространстве, стуча ладонями по стенам и двери. Постепенно крики о помощи на человеческом языке превратились в нечленораздельное рычание и всхлипывающий животный вой. Берман был похож на взбесившегося белого медведя, попавшего из благодатных арктических снегов в жаркую пустыню. Однако эти конвульсивные попытки дать знать о своем плачевном положении остались без внимания. Вокруг царило зловещее безмолвие.

Берман обессилено упал на холодный пол и обхватил голову руками. «Как же так?» – металась в голове мысль. Он прекрасно помнил, что вчера около семи вечера он вернулся с работы домой. Жена поручила ему купить морской капусты к ужину и еще какой-то мелочи. Так, это он вспомнил отчетливо. Дальше. Он сел в машину и поехал до рынка на пристани. Припарковался в пустынной тенистой аллее. Вышел из машины. Потом вдруг выключили свет. Нет, стоп! Сначала асфальт поднялся, оказавшись на уровне глаз, и только потом потух свет. Перед тем, как упасть, он почувствовал какую-то неприятную тяжесть в голове… Теперь он пришел в себя. Но где он находится? Что же все-таки произошло? Ни черта пока неясно! «Неужели меня похитили?» — отчаянно спросил малодушный заяц внутри Бермана. «Да, тебя похитили какие-то отъявленные злодеи, и будут творить над твоей жалкой тушкой ужаснейшие вещи»,- ехидно отвечала трусливому зайцу суровая и надменная паника. Бедный заяц истерично дернулся и заплакал, а холодная паника давила на его скованный ужасом разум, рисуя страшные картины будущих пыток, издеваясь, таким образом, над жалким трусишкой. Это самоистязание продолжалось довольно долго и неизвестно, сколько бы могло продолжаться еще, как вдруг дверь отворилась. На пороге появились неясные тени. Они бесцеремонно, даже несколько грубо, схватили сгорбившегося у холодной стены Бермана и поволокли бедолагу в неизвестном ему направлении. Он не сопротивлялся, хорошо понимая, что попытки настоять на своем не увенчаются успехом. Перед ним быстро замелькали сначала кирпичные стены, потом широкие ступени винтовой лестницы, далее узкий коридор, богатые шерстяные ковры на полу, редкие картины на изящно выбеленных стенах. Вероятно, его тащили через жилой дом, причем очень богатый своим убранством. Ему показалось, что он летел со скоростью света. Наконец он оказался на улице. Легкие, не веря своему счастью, готовы были вырваться из груди, жадно поглощая необходимый им свежий воздух. Его резко поставили на ноги и подтолкнули вперед с такой силой, что он едва удержался на ногах…

Берман стоял на красивой террасе, откуда открывался живописнейший вид на море. Спокойные величественные волны с зеленоватым оттенком, пышные акации и высокие пирамидальные тополя, окружавшие террасу — такая картина умиротворяла, и он даже на какое-то мгновение забыл о своем отчаянном положении.

Продышавшись свежим морским воздухом, он с опаской посмотрел по сторонам. Его обступили несколько крепких молодых людей в темных спортивных костюмах, вооруженных резиновыми дубинками. Посередине террасы стоял небольшой бамбуковый столик, уставленный рыбными и мясными деликатесами, фруктами, а также экзотическими напитками вроде выдержанного рома, абсента и мальвазии. У стола в ротанговом кресле-качалке сидел внушительный господин в белоснежной широкополой шляпе, под которой можно было разглядеть морщинистое лицо и пышные черные усы. Он был одет в дорогой белый костюм под цвет шляпы и напоминал могущественного плантатора, или губернатора какого-нибудь далекого тропического острова. Господин хмуро курил толстую сигару и недовольно посматривал на Бермана черными, будто уголь, и очень узкими, будто щели между половицами, глазами. Тот невольно съежился под этим колючим, не обещающим ничего доброго взглядом.

-Присаживайтесь, господин Берман. В ногах правды нет, — сказал, наконец, незнакомец.

Неожиданно чьи-то сильные руки усадили Бермана на неудобный табурет, возникший, будто из воздуха.

— Это какая-то ошибка, господа! Что вы от меня хотите? Кто вы вообще такие и где я? – залепетал Берман, пугливо озираясь на крепышей, сгрудившихся у него за спиной.

— Кто мы, значения не имеет, — невозмутимо ответил неприятный собеседник, бывший здесь, по-видимому, большим начальником. — Ваше местонахождение также не важно. Одно могу сказать — вы здесь по очень срочному и деликатному делу.

— Это, по какому же?- неподдельно удивился Берман, недоумевая, какие дела могут связывать его, Бермана, вполне приличного респектабельного гражданина, с этим отвратительным типом.

«Отвратительный тип», тем временем, криво усмехнулся и встал с кресла-качалки. Аппетитно посасывая сигару и пуская клубы дыма, он степенно прошелся вокруг стола.

-Видите ли, господин Берман,- вкрадчиво начал он.- Вы, если я не ошибаюсь, озвучиваете по радио прогноз погоды. Так?

Берман кивнул, все еще не понимая, к чему клонит этот подозрительный во всех отношениях курильщик.

-Вы… как вас там называют… синоптик или метеоролог?

— Да, верно, я синоптик. Метеоролог – несколько другая специальность. Но какое это имеет значение? — нетерпеливо спросил Берман.

— ЭТО как раз имеет БОЛЬШОЕ значение. Вкратце обрисую вам ситуацию. Я занимаюсь очень серьезным бизнесом – морскими грузоперевозками. Успех моего дела во многом зависит от погоды. Много лет я терпел ваши неточные прогнозы и, наверное, не стал бы вас трогать, потому что я, как законопослушный гражданин, привык к людской тупости и убогости. Но на днях произошло неприятное для меня событие – затонул один из моих судов, едва отойдя от пристани.

— Судно называлось «Молния»?- Берман судорожно сглотнул и побледнел.

— Совершенно верно,- злобно усмехнулся бизнесмен.- Третий день во всех газетах, на каждом углу в городе обсасывают подробности катастрофы. Многие мои конкуренты и недоброжелатели опухли от злорадства.

-Слава Богу, обошлось без жертв, экипаж спасся и судно обязательно вытащат…- робко проблеял Берман, надеясь, что его притащили в этот забытый богом уголок не по этому поводу.

-Да мне плевать на экипаж, и на машину! Груз-то пришел в негодность!- заорал бизнесмен, выходя из себя. Он подскочил к Берману и наградил его хлесткой оплеухой.

— Этот товар стоил огромных денег, ты даже не представляешь себе каких!- кричал он, брызгая желтоватой от сигары слюной.

-Но причем тут я?!- плаксиво завопил несчастный синоптик.

— Он еще спрашивает!- возмутился человек в белом костюме. – Кто передал по радио «отличную погоду»? Как ты там пищал своим поросячьим голоском? «На ближайшие сутки установится теплая солнечная погода, без осадков, температура воздуха днем плюс тридцать, ночью плюс двадцать, на море штиль, температура воды плюс двадцать». Этот прогноз ты, наверное, подготовил для другой планеты! Что получилось на деле? Шторм, ураган, дождь! Судно вынесло на рифы и привет крабам!

— Это не моя вина,- начал, было, Берман.

— А чья?- колючий взгляд судовладельца грозно застыл на физиономии пленника, скрючившегося на неудобном табурете.

-Поймите, прогноз погоды никогда не может быть стопроцентно точным. Особенно в нашем резко континентальном климате.

Берман принялся объяснять, что прогноз погоды — одна из самых сложных математических и физических задач, что существует множество методов определения погоды. Долго и путанно рассказывал про синоптические карты. Он сбивчиво говорил, опасливо посматривая на резиновые дубинки своих конвоиров, что, по сути, прогнозы общего пользования содержат минимум информации об ожидаемом состоянии всего комплекса метеорологических величин, характеризующих погоду. Объяснил про погрешности барографов, карты метеорологов и прогностические карты. Долго и путано говорил про анализ состояния погоды, про роль синоптика в прогнозе погоды, что, мол, метеоролог — наблюдатель, а синоптик – прогнозист. Затем он начал, сам не зная для чего, рассказывать про климатические кадастры, метеорадары, станции зондирования. Он рассказал и о циклонах, антициклонах, о климатических особенностях региона…

Бизнесмен сначала слушал очень внимательно, потом устало вздохнул и махнул рукой.

-Да мне начхать на ваши погрешности и тонкости!- перебил он, наконец, путаную речь едва живого от страха синоптика. – Какие к чертям собачьим погрешности, когда страдают люди? Сколько раз этот ваш прогноз портил мне кровь! Соберешься на пикник, включишь радио, вы говорите «холодно, дождь». Остаешься сидеть дома в ожидании дождя. А дождь все не начинается, наоборот солнечно. Плюнешь, в конце концов, да и едешь отдыхать на природу подальше от душного города. Только приезжаешь на место, начинаешь готовить барбекю… и тут на тебе — ливень! Передаете осадки и холод – одеваешься теплей. В итоге — изжаришься в пальто, так как никаких осадков и похолоданий! Вы что это, специально так делаете? Вы издеваетесь над людьми, что ли?

— Я же вам объяснил…

-Да заткнись ты уже, лысый пень!- взревела разъяренная жертва лживых прогнозов. – Скажи честно, что должность синоптика очень теплое местечко. Напортачил с прогнозом, а тебе – ничего! «Погрешности», знаете ли. Зарплату платят исправно?

Берман торопливо кивнул в знак согласия.

— Да я бы давно такого работничка у себя на фирме в дерьме утопил! Ты же, гнида, сидишь себе и в носу ковыряешь! А люди мучаются из-за твоей халтуры! А что меня еще бесит, так это когда в еженедельнике вы погоду предсказываете на неделю вперед, а в ежедневном утреннем выпуске новостей совсем другую погоду передаете. Это как понимать?

— Позвольте мне объяснить,- устало попросил несчастный Берман. Он снова заговорил о погрешностях приборов, об анализе погоды, о картах метеорологов.

— Сплошная околесица,- ехидно подытожил судовладелец. – Циклон, фронт, антициклон — голова опухла! Толку от ваших прогнозов – собачья какашка, господа синоптики!

-Зачем же я вам понадобился?- вздохнув, спросил Берман. Собственный голос показался ему в тот момент каким-то чужим.

-Деньги за утонувший товар ты мне, конечно, не вернешь, даже если я вытрясу из тебя душу,- задумчиво начал бизнесмен.- У такого ничтожества как ты, значительных денег в принципе быть не может. Я уже навел о тебе справки. Но ты сможешь возместить мне моральный ущерб. Сколько ты валяешь дурака на своем вшивом радио?

-Э-э, семь лет,- Берман часто заморгал, чувствуя как правая щека дергается в нервном тике.

— Ну, так вот. За все семь лет твоей отвратительной работы ты и возместишь мне мои потери.

— Но каким образом? – трясущимися губами спросил Берман, смутно понимая, что ничего хорошего ему уже не светит.

— Все просто. Мои условия таковы – ты будешь находиться здесь ровно семь дней. Не очень много против семи лет, согласись. Срок пойдет с завтрашнего дня. Сбежать не пытайся. Попробуешь – пойдешь на корм рыбам,- тут злой гений в белом костюме указал рукой, усыпанной дорогими перстнями, в сторону моря.

— Но меня будут искать полиция и спасатели! У меня семья, работа…

— Тебя, наверное, уже ищут,- усмехнулся усатый плантатор.- Только поиски их не увенчаются успехом… Однако мы отвлеклись от главного. Каждое утро в течение семи дней тебя будут выводить на эту террасу, и ты будешь предсказывать погоду на предстоящий день.

-Но как я это буду делать? Я же вам сказал… нужны приборы… без лабораторного анализа это просто профанация,- Берман готов был разрыдаться от отчаяния.

-А мне плевать. Если ты профи, то ты определишь погоду правильно. Пользуйся хоть народными приметами, хоть гаданием по руке. А если ошибешься … ты, кстати, правша? Ну, так вот, я буду отрезать у тебя по пальцу на правой руке за каждый ошибочный прогноз. Если ошибешься пять раз – останешься без пальцев на руке. Если ошибешься в шестой раз – выколю тебе правый глаз. Если ошибешься в седьмой раз – отрежу тебе язык. После этого ты уже не будешь болтать всякую чушь! Так что успокойся, твоей жизни ничего не угрожает. Если не будешь пытаться бежать, останешься жив. Будешь калека, но зато живой! А потом я тебя отпущу. Доставлю туда же, откуда взял. Одно условие – по возвращении не трепать языком, если он, конечно, у тебя к тому времени останется. На все вопросы полиции будешь отвечать – «не знаю, не помню». Если хоть слово лишнее вякнешь – я передам привет твоей семье. Мы ведь про тебя все знаем. Твой адрес, твою жену Лизу и детишек – Марка и Елену. А еще у вас есть кот Моисей, или, как вы его зовете, Мося. Короче, если подведешь меня, больно будет всем!

Бермана затрясло как в лихорадке. К горлу подобрался тошнотворный склизкий ком, лоб залоснился от холодного пота.

-Умоляю,- плаксиво пролепетал он непослушными губами.- Отпустите меня и не трогайте мою семью! Я больше не буду работать на радио, я вообще уволюсь из метеослужбы. Клянусь вам. Я буду молчать! Только отпустите меня…

-Поздно ты раскаялся, друг мой,- рассмеялся неприятный собеседник.- Теперь ты будешь платить по счетам. Я ненавижу непрофессионалов! Лечить бездарей от мании величия – мое хобби. Не переживай – ты не один такой несчастный. До тебя тут бывали и политики, и врачи, и даже архитекторы, которые тоже недобросовестно выполняли свою работу. Благодаря моему методу они исцелились и исправились. Тебе тоже предстоит осмыслить свои ошибки. Но если ты докажешь, что ты компетентный специалист – считай, что тебе повезло. Я признаю свою неправоту и принесу тебе искренние извинения. Спишем твои прежние враки на роковую случайность, и ты вернешься домой целым и невредимым. Теперь все зависит от тебя.

-Мне кажется,- полным отчаяния голосом завопил Берман. — Вы не отдаете себе отчета в том, что вы делаете! Это же незаконно! Пытать людей – ненормально…

-Тебя никто не будет пытать. Просто теперь ты поймешь, чего на самом деле стоишь на нашей грешной земле. Ты думаешь, что твои липовые прогнозы люди и дальше будут спокойно глотать, как они исправно жрут весь тот мусор, что им скармливают ежедневно в средствах массовой информации? Я не тот человек, который согласен терпеть все это. И у меня хватит сил кое-что изменить в нашем безумном мире. Я тебя ведь не казню, так поучу немного. Считай это уроком, который преподнесла тебе судьба.

— Да вы поймите, я не повелеваю погодой! Это величайшая загадка природы…

-Если ты ее не умеешь точно предсказывать – надо было уволиться и не пудрить мозги. Меня не интересуют тонкости твоей профессии. Меня волнует правильный прогноз погоды! Пусть даже иногда не совсем идеальный по своей точности, но не постоянно же, как было в твоем случае. Поэтому завтра и в последующие семь дней постарайся быть точным. Это в твоих же интересах. И запомни, если будешь качать права – умрешь лютой смертью.

Бандит удовлетворенно затянулся сигарой и щелкнул пальцами. В тот же миг чьи-то сильные руки опять схватили уже морально сломленного Бермана и поволокли обратно в сырой темный подвал.

Синоптика, будто мешок, кинули на жесткий бетонный пол и захлопнули тяжелую дверь. Берман заметил, что за время его отсутствия в подвале появились грязный продавленный матрац, кувшин с водой и кусок черствого хлеба. В углу у самой двери стояла деревянная кадушка. Берман предположил, что ее принесли сюда для отправления естественных надобностей.

Узник обессилено опустился на матрац и разрыдался. Мысли путались и метались в тихом ужасе по больной голове. Они крутились вокруг семьи, работы, недавнего разговора с этим маньяком в белом костюме.

Иногда он резко вскакивал и начинал метаться по узкой камере, как наскипидаренный под хвостом кот. Когда уставал бегать, садился на матрац и начинал плакать. Вскоре он вымотался и уснул.

Проснувшись, он долго безучастно глядел в низкий потолок. Мысли теперь плыли неторопливым потоком. Вчера еще успешный и солидный человек, который даже в самом сумасшедшем бреду никогда не смог бы предположить, что окажется в подобной ситуации, наконец, с трудом, но все же смирился со своим положением и даже как-то без прежней дрожи в коленках рисовал себе сцены отрезания своих пальцев. Несколько успокоившись, он начал отгонять мысли о семье и о том, что бандиты не сдержат свое слово и никуда его не отпустят, разве что на корм рыбам. Лучше об этом вообще не думать. Так и съехать с катушек недолго.

«Да, уж. Смешно сказать, а погоду по народным приметам я определить вряд ли смогу»,- думал он про себя. «Какие к черту народные приметы! Я их сроду не знал и никогда ими не пользовался. Придется наугад, что ли?».

От этих размышлений он даже рассмеялся. Кто бы мог подумать! Неужели это все не страшный сон? Вся происходящая фантасмагория больше похожа на бред шизофреника! Но суровая темница, в которой он находился, не оставляла сомнений в реальности происходящего.

Постепенно он перешел к невеселым раздумьям о своей профессии. Берман вдруг понял, что она ему никогда не нравилась. Скучная и неблагодарная эта работа! Вероятность ошибки велика, а люди только и умеют, что поливать грязью их нелегкий труд. От жалости к себе он вновь расплакался. Однако предательская память неожиданно напомнила ему ТОТ злосчастный прогноз. Синоптик с горечью вынужден был признаться сам себе, что тогда он вообще не удосужился прочитать показания метеорологов. Берман торопился на коктейльную вечеринку, устраиваемую мэром города, куда он был приглашен с женой. Жена ему позвонила на работу раз пятьдесят, чтобы поторопить мужа-непоседу. Опыт подсказывал, что в ближайшие сутки погода не изменится — небо было безоблачным, стоял затяжной штиль. Утром он звонил на метеостанцию и ему там не сообщили ничего угрожающего. Поэтому он беспечно поленился анализировать пришедший вечером отчет метеорологов, и сжато озвучил предполагаемую погоду в эфире. Даже если и пойдет дождик – ничего страшного. Не в первый раз. Подумаешь, ошибочка вышла! Бывало он с товарищами по работе даже устраивал соревнования, иногда даже с денежными ставками, у кого прогноз окажется наиболее близким к верному. Да уж! Кто бы знал, что этот бандюга так уповает на прогнозы погоды. Ему вдруг четко представилось затонувшее судно, спасающийся вплавь экипаж… и еще масса людей, которые поехали кататься на яхтах и катамаранах с целью хорошо отдохнуть, а благодаря его прогнозу попали в шторм. Кто – то выбрался на пикник в легкой одежде, кто-то не взял зонт… А он, Берман, в это время наслаждался потрескиваньем камина в большой уютной гостиной, пил вкусные коктейли и безудержно хохотал над пошлыми шутками господина Мозера, своего начальника. Он вспомнил, как в университете один из преподавателей (препротивнейший мужик по прозвищу Пиноккио) говорил им на лекциях, что синоптик обязан быть педантом. Ибо эта профессия сродни профессии врача или сапера. Ошибка может очень дорого стоить. Вот теперь-то Берману она действительно обходилась дороговато. Он понимал, что делать любую работу спустя рукава – признак идиотизма. Потому как потом все равно ее переделывать. А тот злосчастный прогноз вообще был сделан на оценку «отвалите от меня».

-Какой же я придурок!- крикнул он в сердцах в темную пустоту.- И капитан судна идиот. тоже мне опытный моряк, который не смог учуять надвигающийся шторм! Дебил!Дебил!

Никто ему не ответил на эту гневную тираду. Берман устало закрыл глаза и погрузился в тревожный сон.

Утром его еще сонного выволокли на террасу. Вчерашний собеседник был одет уже в серый костюм и изящный котелок того же цвета. Зловеще улыбаясь, он подвел его к красивым мраморным перилам, откуда был виден бесконечный морской простор. Берман предположил, что они находятся на каком-то затерянном острове. А это значит, его вряд ли найдет полиция…

-Ну, господин Берман. Прошу вас, работайте.

Берман ошалело посмотрел вокруг. В голове царила пустота. Мозг отчаянно сопротивлялся попыткам мыслить. Синоптик тужился, будто при запоре, пытаясь вспомнить хоть какую-нибудь народную примету, хоть какую-то профессиональную зацепку. Небо было безоблачно-синим. Солнце светило ярко. В воздухе чувствовалась небольшая влажность. Линия горизонта была чиста. Чаек над волнами не было видно.

-Что ж,- дрожащим голосом сказал Берман. Ему все еще не верилось, что если он ошибется – ему отрежут палец. – Что ж, хм… думаю, сегодня будет тепло и солнечно. Возможно, к концу дня поднимется небольшой ветер метра два-три в секунду. Температура воздуха не более плюс тридцати днем. У меня все.

-Спасибо, господин Берман,- ехидно улыбнулся усатый бандит. – Вы можете отдыхать в своем номере-люксе.

Через пару минут он оказался снова в темнице. Съев кусок хлеба, и запив его глотком воды, он вдруг по-настоящему почувствовал весь ужас своего положения. Глаза заливал ледяной пот, ноги стали ватными, руки тряслись. Он неожиданно понял, что ему без сомнения оттяпают палец! Бедняга безучастно смотрел, как по матрацу ползет жирная черная мокрица. Как бы он хотел оказаться на ее месте! Ни забот, ни проблем! Живи себе и ползай…

Он обессилено уткнулся лицом в пропахший прелью матрац и заревел белугой. Окончательно вымотавшись, синоптик крепко заснул, смирившись со своей ужасной участью.

Ему снилась метеостанция, карты прогнозов и спокойное море.

Очнулся он от резкого толчка. Несколько крепких рук поволокли его по грязному полу. Не успев ничего понять, он снова очутился на террасе. Холодный воздух и мелкий дождь заставили его съежиться и запахнуть помятый пиджак.

-Ну и как это понимать, господин синоптик?- хмуро спросил усач, как всегда пуская клубы сигарного дыма.

Небо было затянуто тучами, моросил холодный дождь, порывы ветра пронизывали насквозь.

-Тепло и солнечно,- сказал бизнесмен с многообещающей улыбкой.

-Пожалуйста,- пролепетал Берман непослушными губами.- Я не буду больше. Я прошу вас…

Несколько сильных рук обхватили перепуганного предсказателя погоды, пригнули к мраморным плитам. Чья-то волосатая лапа, размером с четыре ладони Бермана, бесцеремонно вывернула его правую руку и заставила выпрямить большой палец.

-Большой палец, босс?- спросил густой бас над самым ухом жертвы.

-Да, начнем с большого,- ответил знакомый голос бездушного курильщика сигар.

Берман увидел огромные садовые ножницы и едва не потерял сознание.

-Не надо!- заорал он. — Я прошу вас!

-Ты их хоть точил?

-Конечно, босс. Пойдет как по маслу.

Раздался неприятный щелчок, и Бермана передернуло от обжигающей боли. Он почувствовал на ладони горячую мокроту и попытался подтянуть руку к себе. Несчастный пленник, не переставая, кричал во всю мощь голосовых связок. После этого силы оставили его.

-Сволочи,- прошептал он и отключился.

Очнулся опять в темнице. Рука была перевязана. Но даже в полумраке было видно, что повязка ярко-красная от запекшейся крови. Он ощущал противную болезненную слабость всем своим рыхлым телом. Рана ныла и тикала. Во рту кололо от сухости. Сказывалась кровопотеря. Берман жадно выпил всю воду в кувшине и попытался подняться с матраца, но приступ головокружения поверг его обратно на неудобное ложе. Он захотел, было, заплакать, но не хватило сил. Потом Берман перевернулся на живот и уснул под аккомпанемент ноющей боли в руке.

Неприветливое пасмурное утро началось также как вчера – на террасе.

-Как вы себя чувствуете, господин Берман?- вежливо спросил его главарь банды садистов. Сегодня он был в синем костюме.

Берман лишь с ненавистью посмотрел в ответ.

-Что ж, — пожал плечами бандит,- значит, чувствуете себя хорошо. Какую погоду на этот раз предскажете?

Всмотревшись в далекий горизонт, Берман вдруг понял (скорее почувствовал инстинктивно), что сегодня весь день будет пасмурно и дождливо.

-Пасмурно и дождливо весь день,- пробубнил он

-А к вечеру не прояснится?- с интересом спросил бандит.

-Не знаю. Нет, наверное…

-Так не пойдет, господин синоптик!- резко с нотками негодования перебил его противный усач.-Говорите точно, «да» или «нет»!

-Нет! Нет! Нет! — закричал Берман прямо в лицо своему мучителю. –Нееет! Довольны?

-Пока я вашими прогнозами недоволен. Но поглядим… Увести эту тряпку.

Оказавшись снова в заточении, Берман попытался рассмотреть свою руку. Он чувствовал, что она распухла. Кроме того, рана сильно чесалась. Берман подавил желание сорвать повязку. Это было чересчур рискованно в таких антисанитарных условиях. Глаза слезились, тело зудело. Ему казалось, что он не мылся и не брился целую вечность. На него напала какая-то апатия. Не хотелось думать, переживать, считать часы, проведенные в этой дыре. В нем сидела противная хворь, мешающая думать и двигаться.

-Черт с ним со всем,- пробормотал он и, проклиная тот день, когда решил стать синоптиком, уснул на неудобном грязном матраце.

Периодически он просыпался и безучастно смотрел в потолок. Иногда вставал и ходил взад-вперед. Потом снова ложился и засыпал. Его морозило, наверное, поднималась температура, иногда кидало в жар, при этом тело было покрыто ледяным потом. Сколько это по времени продолжалось, он не знал, но когда отворилась дверь, он понял, что день закончился. На пороге стоял его главный мучитель.

-Поздравляю, Берман! Вы начали исправляться!- сказал он.- Ваш прогноз правильный! Ни намека на солнышко весь день! Вам в связи с этим полагается небольшой бонус.

Один из его подручных поставил у дверей поднос.

-До завтра!- сказал бандит, и дверь со скрипом закрылась.

На подносе Берман обнаружил бутылку дешевого портвейна и кусок жареного мяса. После хлебной диеты он с жадностью набросился на мясо, проглотив кусок, почти не разжевывая. Портвейн, на который он в обычной жизни даже бы не взглянул, так как это было дешевое и отвратное пойло, приемлемое, разве что, для грузчиков в порту, сейчас показался ему напитком Богов. Содержимое бутылки быстро перетекло в желудок синоптика. Он на какое-то время даже забыл о боли в руке. В голову полезли ободряющие оптимистические мысли. «Не пропаду, мы еще побарахтаемся» и все в таком духе. Вскоре он устал думать и погрузился в сытый сон. Если бы он мог видеть будущее…

Следующие дни прошли как в нереальном кошмаре. Они превратились для него в бесконечный полусон-полуявь. Ему иногда казалось, что в тот злополучный вечер, когда он поехал за покупками, он просто умер и затем попал в ад. И эти мучения теперь будут длиться вечно…

На следующее утро его также бесцеремонно выволокли на террасу. Небо было хмурым, воздух холодным и влажным. Он предположил, что прояснений и улучшений не будет, разве что завтра утром. Вечером его вывели полюбоваться солнечным закатом. И хотя на небе еще оставались тучи, ветер прекратился, и солнце светило весело и приветливо. Его схватили и пригнули к земле. Через несколько секунд он лишился указательного пальца. Сознание Берман на этот раз не потерял, но визжал как взбесившийся поросенок. Рану ему прижгли и крепко обмотали бинтом. Следующим утром он увидел ту же картину, что и накануне вечером – солнце, окруженное тучами. Вконец растерявшись, он предсказал, что к вечеру будет теплее, и тучи уйдут, а дождя и ветра не ожидается. Вечером он понял, что жестоко ошибся – террасу заливал проливной дождь. Деревья гнулись к земле от сильного ветра. Так бедолага потерял средний палец. Будучи окончательно сломленным, морально и физически, он на следующий день едва мог говорить. На погоду Берман не обратил внимания. Ему уже было все равно. Почувствовав теплые солнечные лучи, он пробормотал, что погода наладится и будет тепло и солнечно. Туч и дождя не ожидается. В части дождя он не ошибся, но к вечеру небо было затянуто тучами и дул противный холодный ветер. Так он потерял безымянный палец, а еще через сутки, опять не угадав погоду, лишился мизинца.

Следующую ночь он провел отвратительно. Его постоянно рвало, голова раскалывалась на части, озноб пробирал до костей. Берман вдруг понял, что живым ему не выбраться. Однако, вместо паники он почувствовал облегчение. Обдумывать свое положение и состояние здоровья ему было жутко лень. Иногда мысли лениво вертелись вокруг жены и детей. Что будет с ними? Что они сейчас делают? Неужели меня не ищет полиция? К чему себя мучить риторическими вопросами? «Мне конец»!

Наступило еще одно утро. В полубессознательном состоянии его вынесли на воздух для очередного предсказания погоды. На небе не было ни облачка, ярко светило солнце, и море колыхалось в ленивом штиле.

-Все,- улыбнулся он.- Дождей больше не ожидается. Пришел теплый циклон. Такая погода теперь надолго.Будет тепло и тихо.

-Вы уверены?- спросил бандит, пуская, как всегда, клубы сигарного дыма.

-Готов спорить на свой глаз и язык,- криво ухмыльнулся Берман.

-У вас появилось чувство юмора,- одобрительно кивнул курильщик. – Хорошо, отдыхайте. Посмотрим, что будет дальше.

Потом ему закатали левый рукав, перетянули жгутом предплечье и сделали укол в вену. Перед глазами все поплыло, на него навалилась приятная дремота, боль в правой покалеченной руке прошла. Он закрыл глаза.

Ему снилась всякая ерунда. Будто он сидит в офисе в одних трусах, а в дверь лезут люди и требуют дать немедленно точный прогноз погоды. Берман пытается объяснить, что метеорологи еще не передали ему данные, но люди громко орут и не хотят ничего слушать. Он стесняется своего внешнего вида (особенно грязного нижнего белья) и пытается найти брюки. Какая-то сердобольная бабуля в толпе кидает ему темное трико. Затем он неожиданно оказывается дома. Жена проводит его на кухню и ставит перед ним тарелку, накрытую крышкой. Запах умопомрачительно вкусный. Он в предвкушении сытной трапезы открывает крышку, а на тарелке в окружении листов зеленого салата разложены его отрубленные пальцы. Берман в ужасе выбегает из дома и бежит в полицию. Забегает в кабинет комиссара. Но в кресле комиссара сидит тот самый бандит в белом костюме и курит сигару. Потом Берману снились какие-то безглазые и беспалые лилипуты, которые умудрялись как-то жонглировать бутылками из-под портвейна. Снилось ему и море, кишащее акулами, тонущие корабли, падающие самолеты и много всего другого…

Сон прервался грубыми толчками и ругательствами крепких ребят в спортивных костюмах. Он снова стоял на террасе.

-Что ж, господин Берман,- сказал его мучитель, теребя себя за густой черный ус. — На этом предлагаю закончить наше знакомство, если вы, конечно, не против. – Ваш прогноз оказался правильным. Стоит, как видите, великолепная погода, поэтому ваши глаз и язык останутся при вас. Вы свободны.

-Как? – Берман не верил своим ушам.

-Я всегда держу свое слово, в отличие от некоторых. – Вы возместили мне моральный ущерб сполна. Я хорошо развлекся. В целом я доволен. Вам сделают укол, и вы окажетесь в том же месте, откуда вас забрали. И делайте дальше, что хотите. Я вас никогда не побеспокою, но с условием, что все произошедшее с вами вы забудете как страшный сон. На глупые вопросы будете отвечать так: потерял сознание, очнулся в своей машине, потом заметил, что моя правая рука без пальцев, сам не знаю, что произошло со мной. Поняли? Если нарушите наш договор – пеняйте на себя!

-Я все понял. Я буду молчать.

-Что ж, тогда прощайте. Но помните, что любое дело, за которое вы беретесь нужно делать хорошо, с вдохновением, со старанием. Вы делаете это не только для себя, но и для других. А с мнением общества, в котором живешь, всегда надо считаться. Нельзя подрывать доверие окружающих, бросая, тем самым, тень на свою репутацию и честь семьи. В любой ситуации нужно вести себя достойно. Иначе, какой опыт вы сможете передать своим детям? Опыт неудачника и лентяя? Подумайте о своей жизни и судьбе, господин Берман. Знайте, что вам очень крупно повезло, по сравнению с другими моими должниками.

Усач противно улыбнулся и пустил Берману огромный клубень дыма прямо в лицо.

P.S. Берман все-таки уволился. Его еще долго лихорадило только от одной фразы «какая сегодня погода?». В газетах писали, что он стал жертвой инопланетян-маньяков. Что, мол, они его похитили и ставили над ним эксперименты. Именно поэтому все усилия полиции оказались напрасными. Куда, мол, нам с инопланетным разумом тягаться? На какое-то время он стал героем дня. Его приглашали на передачи «очевидное-невероятное», писали о нем в местных газетах и журналах. Задавали уйму вопросов, но он так и не рассказал правду. С годами все это забылось, но в узком кругу знакомых знали, что говорить о погоде, а также включать по радио или телевизору передачи с прогнозом погоды при нем категорически нежелательно. Как-то раз в книжном магазине он увидел экземпляр с любопытным названием «дневники бандита». Не зная зачем, он купил книгу и с интересом погрузился в чтение. Действительно это было необычное сочинение. Рядовой бандит делился своими воспоминаниями, отбывая пожизненное заключение в тюрьме строгого режима, о работе на «одного очень известного большого босса». Так как босс был к тому времени мертв, бандит счел возможным и даже нужным поделиться любопытными фактами из биографии их шайки с широкой публикой. Вот там-то Берман и нашел описание «одного островка», на который их банда привозила людей и пытала до потери сознания. Там побывал известный политик, который не выполнил своего обещания. Следом туда попал один нерадивый судья и пара-тройка адвокатов. Особенно ярко были описаны мучения ленивого архитектора, который затягивал с постройкой виллы для их строгого босса. В общем, там побывало очень много людей, даже один продавец пирожков, который вместо свинины и говядины кормил людей мышатиной и кошатиной. Его заставили съесть несколько десятков живых мышей, после чего тот «склеил ласты». Интересно описывались издевательства над одним составителем гороскопов. Имелось там и описание заточения одного синоптика, который по нерадивости своей неправильным прогнозом испортил боссу бизнес. Начав читать про отрезание пальцев, Берман злобно выбросил книжку в мусорное ведро. Потом он долго смотрел на свою искалеченную руку. После этого он стал еще более замкнутым и хмурым.

Д. Гларос