Солнце поднимается. В неясных, позабытых виденьях,
Тянут к нам ладони берегущие нас духи, а мы —
Променяли рай, и все спасения, на радость творения,
И на холода, пожалуй, самой бесконечной зимы.
Что, в конце концов, такого ценного в душе моей светлой
Что б мешало бросить её в пламя, просто что б посмотреть,
Как она сгорит, и станет горсткою летучего пепла,
Смертью попирая столь злящую меня смерть.
Смертью поправши смерть,
Смертью поправши смерть.
Всякому понятно, что на самом деле что-то нечисто —
Даже говорить об этом лишний раз — уже стыд и срам.
И задумки Бога ведомы одним пантеистам,
Да и то — не всем подряд, а только самым светлым умам.
А нам, пожалуй, проще: наш карты все заранее биты,
Битыми и розданы — что, в самом деле, время терять,
Если до привала бездорожье, и века стоматита,
А конца пути, так даже в телескоп не видать.
Даже в телескоп не видать,
Это, кстати, повод шагать.
Может, потому-то нам и выданы особые гранты:
Далеко глядеть, пинать ещё живых львов,
Высоко сидеть, по сути — на плечах у гигантов,
У Христа за пазухой, глазами раздевая богов.
Значит ставим головы на то, что в этот раз дня не будет.
Это наш каприз — сдаваться тем, кто так бы не победил,
И променять спасение на суд — пусть лучше честно осудят
Нас на холода, пожалуй, самой безупречной зимы.
Самой бесконечной зимы,
Самой безнадёжной зимы.
Наугад Верхолосёвский
http://vk.com/club4297208
62
Загрузка...
