Кто-то

— Ко-ко-ко…

— Блин, подъём, курицы несутся.

— Да нафиг надо, спать хочу!

— Мрррр, — котяра жрать просит.

Вадим посмотрел на часы-восемь тридцать.

— Так, кимарю ещё двадцать пять минут.

— Гав-Гав!

Посмотрел на часы – ну точно девять, пора кормить собак. Ну, вперёд, день начался!

Теплица – у помидоров пасынки обломить, грядки – осоку убрать, и всякую лишнюю растительность.

В пруду форель и карпа накормить, прочистить слив пруда и проверить морды ниже плотины; не уходит ли малёк.

Теперь кайф – новости с завтраком.

И так три года. Скукота – сказал бы раньше, живя в городе, но сейчас, кайф – свобода!

До ближайшего жилья одиннадцать километров по малопроходимой тайге. Раз в неделю видишь людей, а иной раз подумываешь: — скидывали бы всё жизненно необходимое с вертолёта – и кайф.

Но тот же раз в неделю – обязательство, надо ходить за 2 километра до места, где ловит связь – для звонка шефу, отчитаться о нормальности бытия, а так же пообщаться с друзьями, и теми, кто тебя не забыл.

Была как раз среда, время связи с большим миром. Весна, слякоть, свежие запахи, шлёпанье восьми лап двух лаек, отвлекающих на себя неожиданностей, в виде просыпающихся медведей или заблудившихся волков.

Кто-то скажет – врешь!

А ты проверь сам!

Так, раскидывая мысли, дошёл до «Душного», — это родник, бьющий из-под земли, с резким запахом сероводорода. Такое впечатление, что именно в этом месте земная кора чуть-чуть надкололась в древности, и заживающая рана отдаёт сукровицу, которой люди пользуются для оздоровления своего кишечника после бурного возлияния жидкости, противоречившей основам религии «пятнистого Горбача».

Вадим для утоления жажды решил, не думая о последствиях испить этой, как он считал, живительной влаги. Прикорнул губами в омут небытия, и тут началось!

Вы когда-нибудь смотрели черно-белое кино?

Да в молодости, да и собственно с детства Вадима телевидение было черно-белое. Но в реальности — это был шок. Хотя в ощущениях всё тоже самое, тот же шум ветра, те же запахи, так же трутся об ноги собаки, но если собаки раньше были черные с рыжим, то теперь они стали пегими.

— По ходу у меня «белочка», — разумно рассудил Вадим.

— Пойду на гору, на место связи, и выясню.

Отойдя 20 метров от родника, всё встало на свои места, цвета вернулись.

Сходил, созвонился, пообщался. Всё в норме.

— Наверное, газы дали в голову, — подумал Вадим.

Подходя на обратном пути к роднику, приостановился.

— Так, я трезвый.

— Сумма квадратов катетов равна квадрату гипотенузы.

— Два плюс два равно четыре.

— Биссектриса словно крыса, бегает по углам, и делит угол пополам.

— Вроде ещё не сошёл с ума, — пытался трезво оценить себя Вадим.

И шагнул в двадцати метровый круг, в центре которого был родник «Душной»

Вы когда-нибудь летали во сне? Но никто не предполагал, что это будет в ощущениях наяву (десантура, стоп!) не сходя с места!

Стоишь там же, где был, но цвета нет, всё опять черно-белое.

Вадим присел на пенёк (откуда он взялся на дороге?), и ощутил лёгкость.

— Посмотри вокруг, красота нетронутости, нежность изначального бытия, и чёткое разграничение отсутствия и наличия сущьности, — услышал Вадим, бархатно рычащий голос над ухом.

Из-за спины, обойдя справа, показался волко-медведе-человекоподобный мужик.

Почему именно мужик? Но он же был голый.

— А ты что здесь?

— Да я звонить ходил.

— Ну да, ну да

Вадим подумал, и решил философски поинтересоваться:

— А ты что?

— А я живу здесь, — так же адекватно ответил некто.

— Куришь? – что мог, предложил Вадим.

— Не-а, пью! Будешь? – ответил, одновременно спросил Он.

— Да, конечно!

Он достал откуда-то из кустов кожаный туесок, и оттуда извлёк некое подобие деревянной фляги.

Сделали из горлышка по глотку.

— Слушай, а ты что, из родника набирал? – спросил Вадим.

— А что?

— Вкус перебродившей земляники с запахом сероводорода.

— А ты знаток, — удивился Он.

Через полчаса, когда двое лесных неадекватов уже спели «Мурку» и « По лесам, по долам», пошёл дождь.

— Братан, сейчас будет мокро, — резонно заметил Вадим.

— Сейчас сделаем, сказал Он, и махнул размашистой рукой-лапой, собрав над головами лапник.

Вадим чиркнул зажигалкой и заиграл, не обжигающий, но тёплый и светлый костёр из откуда-то взявшегося хвороста.

— А вот ты мне скажи, в вашем мире есть разные цвета, разные животные, и даже вы, люди – разные, дак ведь и разность радости у вас разная?

– Он неожиданно трезво, осмысленно и глубоко, нет, не посмотрел, а нырнул в глубину сознания Вадима.

— Что ты имеешь в виду? Я не понял.

— Ну, возьмём добро-оно светлое, а не добро – оно чёрное. Всё ясно?

— Я бы рад с тобой согласиться, — смутился Вадим.

— Да не мучай себя сомнениями, — прервал Он, — ведь сомнения и есть разноцветие мыслей, а у нас одно – ешь, или будешь съеден. – Будьте людьми, а не нами по имени ОН.

— Кто Он? – Вадим очнулся, когда подходил к базе.

Теперь , смотря на природу, и оценивая свою жизнь, поняв, что есть добро и отрицание его, цвет не означает чёрное и белое, а, что ты хочешь для себя, не отрицай того-же и для других.

А неясность в жизни – не есть непонимание, а есть недоразумность.

Пристегнув собак на цепь, Вадим сделал чай, и поразмыслив о сущности бытия, занялся колкой дров.

А Он посмотрел из далека на обыденность человеческой жизни, подумал: — Охранять тебя и воспитывать до нескончаемости фантазии!

И жизнь пошла своим чередом