Лирика

О вечности лета гудели траве золотые шмели

С начала июня – неделя,
тюльпаны уже отцвели,
о вечности лета гудели
траве золотые шмели.

А пышную зелень квартала
губили не тучи, а зной,
смотрел, как сирень отцветала,
со мной одуванчик седой.

Я знал, что меня ты любила
и что не сойтись берегам,
цветущая ветка рябины
досталась февральским снегам.

Когда нас былое отпустит,
и память, и годы решат…
мы кто? – только коконы грусти,
а бабочкой станет душа.                              2020

Время лиловых туманов сирени

Время лиловых туманов сирени,
смеха, улыбок и откровений,
синих ночей и метелей акаций,
время, в котором нельзя нам остаться.

Звёзды слетятся к окну мотыльками,
если захочешь, лови их руками,
солнечный день или пасмурный вечер –
радость такой же осталась при встрече.

Пух одуванчиков с бабочкой кружит,
яблони цвет льдинкой плавает в луже,
время – река без истока и устья,
дважды войдёшь – не расстанешься с грустью.

Следом за зноем – шумные грозы,
ангелы трав – голубые стрекозы…
время, которое ловим мы снами,
знает, что будет по осени с нами.                  2020

Ветла грустила о былом

Ветла грустила о былом,
дремала тёмная вода,
метнулась чайка и крылом
разбила зеркало пруда.

Затеял рой стрекоз игру,
и ласточка грозу звала,
и ты шептала – не к добру,
к печали бьются зеркала.

И свет дневной во мгле пропал,
и росчерк птичьего крыла,
петляя, нас с тобой тропа
по судьбам разным развела.

Мы друг от друга далеки…
а там, где встретили весну,
сидят на зорьке рыбаки
и ловят звёзды на блесну.                            2020

Где цвёл шиповник зорькой алой

Весь разговор – сплошные штампы,
за каждой паузой – усталость,
на тусклый свет настольной лампы
ночные мотыльки слетались.

На травы и на сумрак сада
летел снежок с ветвей акаций,
и всё зависело от взгляда –
уйти совсем или остаться.

И ночь уже ждала рассвета,
где цвёл шиповник зорькой алой,
с прощальным поцелуем ветра
сирень у окон отцветала.

А я чуть было не прослушал
слова из соловьиной трели,
что мотыльками стали души
тех, кто в огне любви сгорели.                      2020

Чертили на окне стрижи маршруты туч перед грозой

Дни шли привычной чередой –
дожди, а следом – зной и пыль,
и колокольчик голубой
по травам скошенным звонил.

Чертили на окне стрижи
маршруты туч перед грозой,
любовь попробуй удержи
словами, вздохами, слезой.

Ты торопилась – без плаща,
а у дождя такая прыть,
у двери шёпотом – прощай,
ты научил меня грустить.

Душа поладила с судьбой,
признал своим привычный быт…
а колокольчик голубой
ночами в памяти звонит.                                 2020

И кланялись, кланялись ветки

Попрятались серые тени
в туманы цветущей сирени,
и кланялись, кланялись ветки
безродному пришлому ветру.

Боялись во мраке остаться,
срывались цветочки акаций,
летели большим белым роем,
надеясь, что окна откроем.

Сначала стук тихий и робкий,
потом – барабанные дроби,
печалились мокрые ивы –
опять бесконечные ливни.

А ты на окне запотевшем
уже написала поспешно –
под строчки стекло не линуя –
ну вот, и дождались июня.                             2020

Стучала в окно ветка клёна

Стучала в окно ветка клёна:
ненастные дни – чередой,
сорвал одуванчик корону –
стоял перед ветром седой.

А дождь одну песню заладил,
что грусти отмерено впрок,
и прятала рыжие пряди
ромашка под белый платок.

Молчала душа виновато,
и мучила память виски,
тюльпаны, как капли заката,
роняли в траву лепестки.

Укутала пледом колени,
вдруг ветка отпрянула прочь…
и облачко майской сирени
поплыло в лиловую ночь.                           2020

Где шмеля угостит подорожник

Не грусти, не вздыхай, что скитальцы –
сновидения, память, душа,
и в туманы цветущих акаций
беззаботная юность ушла.

Не жалей, что уже невозможно
к облакам – через поле – босой,
где шмеля угостит подорожник
из зелёной ладошки росой.

И о том, как любила ревниво,
не стыдясь своих слёз, говори,
искупавшись, накинула ива
розоватый платочек зари.

Одуванчик наденет корону…
а сегодня под песню ручья
для тебя худощавые клёны
принесли синеву на плечах.                       2020

Разбудят ветер две синицы

Разбудят ветер две синицы –
закружит майских вишен цвет,
не седины душа боится,
а памяти ушедших лет.

Пух тополей – метелью белой,
пройдём и это, не впервой,
и ляжет то, что отболело
на зорьке скошенной травой.

Дождь пошумел листвой и выпил
всю синеву одним глотком,
к чему стенания и всхлипы –
кто говорил, что жить легко.

Багряным пламенем тюльпаны
горят у окон поутру…
и живы мы, и не пропали,
и устояли на ветру.                                   2020

Пришли сюда клёны босые

Обиду давнишнюю злую
оставь на краю синевы,
где бабочки утром целуют
шершавую щёку травы.

Ветвей неразборчивый почерк –
писали о том, что болит,
а облако – смятый листочек –
зима уронила вдали.

Весну славит каждая птаха,
ручей – на своём языке,
косматые ивы в рубахах
выходят молиться к реке.

Усмешки и взгляды косые
забудем – начнём всё с азов…
пришли сюда клёны босые
послушать распевки дроздов.                      2020

Давай на грусть наложим вето

Давай на грусть наложим вето,
когда не спится до рассвета,
когда ты в зеркало не глядя,
седые вспоминаешь пряди.

Молчание плетёт интригу,
не делай вид – читаешь книгу,
печаль плетёт у сердца кокон –
постой со мной у синих окон.

На город лёг туман акаций,
душа зовёт в нём потеряться,
а ветер вишню в белой шали,
слегка касаясь, утешает.

Поплачься, если станет легче,
а майский дождь у окон шепчет,
что за весной  не осень – лето…
давай на грусть наложим вето.                     2020

На берёзовой веточке неба лоскут

О судьбе разговоры уже не влекут –
вспоминается чья-то вина,
зацепился за веточку неба лоскут
и трепещет в проёме окна.

Не озлобились, живы, не стали грубей,
не горюй, а уныние – грех,
белизною пометил виски, голубей
и берёзы растаявший снег.

Не вздыхай, нам апрельские ночи вернут
всех ушедших в красивые сны…
на берёзовой веточке неба лоскут,
улыбнись – это вымпел весны.                      2020

 

 

 

Весна – воркует голубь сизый

Весна – воркует голубь сизый,
дожди у окон отплясали,
синицы надевают ризы,
поют погожим дням осанну.

И клён – разбуженный грачами –
с ручьём разучивает гаммы,
где старый ворон изучает
листвы подмоченный пергамент.

Белея долговязым телом,
берёза в луже моет косы…
и не грусти, что между делом,
к тебе крадётся жизни осень.                   2020

 

Клён поцелованный луной

Проснулся ветер и задул
заката тлеющий костёр,
и бросил в рябь воды звезду –
кувшинкой пусть в пруду растёт.

Где серебром звенят ручьи,
газон – закованный в бетон –
затеплит для тебя в ночи
свечой тюльпановый бутон.

Ты тишине ночной поверь,
что в этом таинство весны –
мы сами открываем дверь
всем, кто приходит в наши сны.

И перед тем, как поздно лечь,
забудь февраль и снег больной…
приснится нам – свидетель встреч –
клён поцелованный луной.                     2020

 

 

Налепит ветер белых птиц

Ветла проводит битый лёд,
клин журавлиный встретим мы,
и белой бабочкой вспорхнёт
с весенних трав душа зимы.

Костистый тополь на плечах
поднимет солнышко в зенит,
и в такт мелодии ручья
ольха серёжкой зазвенит.

В дремоте чуткой тихий лес,
февраль – не время птичьих гнёзд,
но обещание чудес
таит молчание берёз.

И пусть сегодня нелегко
заполнить пустоту страниц…
для нас с тобой из облаков
налепит ветер белых птиц.                 2020

Метелям – в память лет

По лужам облака плывут,
последний снег зачах,
и сосны держат синеву
на бронзовых плечах.

На все лады поют ручьи,
что всё в твоих руках,
гуляют важные грачи
в потёртых сюртуках.

Дождям – в жемчужную росу,
метелям – в память лет,
я, как огонь любви, несу
багряных роз букет.

Возьмёшь цветы, я, не дыша,
услышу – горячо…
и сизым голубем душа –
на белое плечо.                                      2020

Пожалеешь – отпусти

Обещая, не дразни –
обними, скажи, что нужен;
облака до белизны
отмывает голубь в луже.

И костлявые кусты
из ручья напьются вдоволь,
пожалеешь – отпусти
и оставь мне сон бредовый.

В суету уходишь дня,
ничего не будет прежним,
переулочек меня
узелками веток держит.

На судьбу свалить вину
отыщу я довод веский…
поржавевшую луну
начищает март до блеска.                 2020

 

Озябшим клёнам снится солнце

Сгребает дворник снег и наледь
и слух царапает лопатой,
и мне никак разлуки память
не выбить из подушки мятой.

Откроют воробьи базары,
в цене сегодня крошки хлеба,
и ветки нитками связали –
и серость дней, и серость неба.

Озябшим клёнам снится солнце,
не верю – мы своё отпели…
и утром так легко всплакнётся
под песню мартовской капели.              2020

 

 

 

Проснулся рано кустик чахлый

Весной февральский воздух пахнет,
повсюду небо без границ,
проснулся рано кустик чахлый
и учит теньканье синиц.

Звенит капель, что южный ветер –
сегодня долгожданный гость,
и этот мир увидеть в цвете
седым сугробам довелось.

Ты говоришь мне – раньше срока
тепло и будут холода,
а я – что твой красивый локон
запомнит талая вода.

Мои слова тебя смешат,
хохочешь – будь немного проще…
и ждёт хорошего душа,
как ждут грачей пустые рощи.                  2020

 

 

 

Серебрился декабрьский снег

Повернулась печальным лицом –
не клянись, что запомнишь навек,
на плечах твоих белым песцом
серебрился декабрьский снег.

Говорили потом о пустом –
у судьбы безграничная власть,
над последним осенним листом
почерневшая ветка тряслась.

У метели – дожить до весны –
замерзающий кустик просил…
и тебя в беспокойные сны
увозило ночное такси.                                2020

Мотыльками вдруг стали снежинки

Не смогла замести наши грёзы
той весной тополиная замять,
и на тоненьких ветках берёзы
узелки завязали на память.

Затихает январская вьюга,
на снегу – голубые прожилки,
и в пространстве фонарного круга
мотыльками вдруг стали снежинки.

И словами родившейся песни
твою душу я в сумраке трону…
а на голову тополя месяц
возложил золотую корону.                           2020

 

Вязь следов на снегу

Опавшие листья – вся память весны,
метели оставят нам белые сны,
спешим, суетимся и время торопим,
цветами на яблонях снежные хлопья.

Берёзы осеннюю медь берегут,
а летопись зим – вязь следов на снегу,
прошу улыбнись – и забудем плохое,
как празднично в доме от запаха хвои.

Клубками – сугробы и прячут носы,
луна мандарином на клёне висит,
присядешь поближе, обнимешь руками…
и вспомнят снежинки себя мотыльками.            2019

 

 

 

 

 

 

Серый сумрак декабря

Клён чернее стал и суше –
в зиму не нажил добра,
на печали ловит душу
серый сумрак декабря.

Я молчу – на прядях иней,
жизнь не балует порой,
и луна уже не снимет
маску бедного Пьеро.

И вся суть банальных истин:
что дала судьба – бери,
медный голос палых листьев
помнят ветры-звонари.

Как ни хмурь сегодня брови,
зимы, вёсны – всё не зря…
на печали душу ловит
серый сумрак декабря.                              2019

А вдруг не обманет зима

Листвы потемневшую медь
забрать с собой ветер хотел,
осенние сны досмотреть
позволила клёнам метель.

Рябиновой грозди ожог
пугает чахоточный лес,
латунного солнца кружок
скатился по крышам, исчез.

Что вспомнится – бледность лица,
молчание, вздохи без слёз,
в краю тёплом снятся скворцам
родимые пятна берёз.

Пурга сошла ночью с ума –
к утру все дворы замело…
а вдруг не обманет зима –
и можно судьбу набело.                27.11.2019

 

 

Мазманян Валерий Григорьевич

родился 9 июля 1953 года в семье военнослужащего.

В 1975 году закончил Пятигорский государственный педагогический институт иностранных языков.

Живёт в Москве. Работает в системе народного образования.                                   Автор книги «Не спросишь серых журавлей».