Марсианская гонка — 6

Часть 2. ПОЛЁТ

Глава 6. На орбите

Это продолжалось несколько минут. В какой-то момент нам казалось, что перегрузка раздавит наше тело, а корабль развалится от сильной тряски. Наконец, всё изменилось — сила тяжести стала заметно падать, а вибрация почти исчезла. Вскоре мы снова услышали в динамиках уже знакомый голос.

— Говорит командир корабля. Ангара вышла в космическое пространство. Начальнику отряда доложить о состоянии специалистов.

— Состояние нормальное, — ответил Александр, быстро окинув нас своим взглядом.

— Хорошо. Сейчас мы направляемся на орбитальную верфь, которая находится на геостационарной орбите — на высоте почти сорока тысяч километров от поверхности Земли. Поскольку «висит» она не над Дальним Востоком, а над Уралом, то наш путь окажется ещё длиннее и займет около 10 часов. Ангара — это большой, но старый и тихоходный корабль, так что наберитесь терпения. Благодаря постоянному ускорению — сначала положительному, а потом отрицательному — на корабле будет сохраняться сила тяжести примерно в половину от земной, что позволит вам передвигаться по отсеку. Прямо сейчас можете отстегнуть ремни безопасности и снять шлемы. А когда устанете сидеть — то можете походить по отсеку. Примерно через три часа экипаж корабля угостит вас обедом. Вопросы есть?

— Нет! — ответил Александр после беглого осмотра наших лиц.

Мы сняли шлемы и стали понемногу общаться.

— Да уж! — сказал мне Лёха. — Наше реалити-шоу продолжается. Видно у него хороший бюджет, даже в космос решили прокатиться.

— Угу! Моя последняя надежда рухнула. Думал, посидим немного в корабле и завяжем с этим приключением. А сейчас — даже не знаю, может и на Марсе придется играть в героев.

— Мальчишки, ну почему вы такие грустные? — воскликнула Тая, которая сидела рядом с моим другом. — Полёт на Марс — это же мечта многих землян, однако счастливый билет вытянули только мы. Мы же должны лопаться от счастья! А вы…

— Согласна! Фортуна явно нам улыбается, — поддержала подругу Оксана, которая сидела рядом с нею. — Жаль, что иллюминаторов здесь нет, на Землю не можем посмотреть.

— На Амуре будут. Оттуда и посмотрим, — ответила Тая.

Время в болтовне бежало явно быстрее и потому, когда в переднем люке отсека показалась приветливая женщина лет тридцати, это стало для нас слегка неожиданным.

— Всем привет! — воскликнула она. — Вот и я к вам пришла, всем обед принесла! Меня зовут Настя, я — бортинженер корабля.

В её руках была большая сумка, но несла она её так, как будто та была пустая. Низкая сила тяжести ей явно помогала. Она пошла вдоль кресел по левому борту и, доставая оттуда какие-то тюбики и пакетики, стала раздавать пассажирам корабля. При этом не умолкая ни на секунду, она рассказывала нам о том, чем именно она нас угощала.

— В тюбиках — суп и мясной паштет, в пакетиках сыр, колбаса и хлеб, в контейнерах — овощные салаты, в бутылочках — напитки.
Вскоре она пошла по нашему борту, и мы с нетерпением взяли у неё всё, что она раздавала. Аппетит у нас уже проснулся.

— Много пить не рекомендую, иначе все памперсы промокнут, — добавила женщина с легкой улыбкой, когда раздала всем еду. — Приятного аппетита! Мусор бросайте вон в тот пакет.

Она показала на пакет возле одного ящика и тут же вышла из отсека.

Еда оказалась не очень вкусной, но похоже, довольно сытной, поскольку мы не испытывали голод до самого конца полёта.

После обеда мы по очереди прогулялись по отсеку. Осматривая ящики, стоявшие в центральной части отсека, я вдруг заметил, что некоторые из них в своих стенках имеют отверстия. Меня это заинтересовало. Я остановился возле одного из них и быстро получил ответ: из ящика еле слышно доносился птичий писк. Я не сомневался, что это были цыплята для курятника корабля. Тогда я подошёл к ещё одному ящику, немного постоял рядом и услышал хрюканье явно молодых поросят. Я улыбнулся, пошёл дальше и остановился у следующего ящика с отверстиями. Однако некоторое время из него не доносилось ни звука. Я уже собрался идти дальше, но вдруг услышал, как кто-то внутри чихнул. Я остановился и снова прислушался. Ни звука. «Хм… кто бы мог там чихать? — подумал я. — Не может же человек лететь в ящике? Наверно, это какое-то животное.» И тут же вспомнил соседскую собаку во дворе своего дома, которая прошлой зимой часто чихала, видно где-то простудилась. «Понятно, похоже, на Марс решили привезти собаку, а может и не одну. Наверно для охраны от марсианских хищников.» С такими мыслями я продолжил свою прогулку по отсеку. После этого мы ещё немного поболтали, а когда наши глаза стали понемногу смыкаться, откинули свои кресла в наклонное положение и незаметно задремали.

Из этого состояния нас вывело необычное и неприятное состояние, вызвавшее в нас тошнотворный рефлекс, — мы совершенно потеряли свой вес. И тут же в динамиках услышали знакомый голос.

— Говорит командир корабля. Только что мы пристыковались к Амуру и скоро перейдём на его борт. До этого вы будете находиться в состоянии невесомости. Наш экипаж корабля желает вам успешного полёта к Марсу.

Едва прозвучали эти слова, как в отсек снова вошла, точнее — влетела, уже знакомая нам Настя и сказала:

— Снимаем скафандры и памперсы, держимся за поручни и движемся за мной. — А когда мы выполнили эти команды, то подлетела к заднему люку отсека и добавила: — Прошу за мной. Мы начинаем переход.

Люк открылся и перед нами появился шлюз. Через него мы, держась за поручни и едва касаясь пола, медленно прошли в грузовой отсек Амура, где находились космокатер, много разных контейнеров и точно такой же марсоход, который был в нашем учебном центре.

Когда мы все собрались в одну группу, то снова услышали слова Насти:

— Здесь я с вами прощаюсь и желаю удачи в полёте!

— Спасибо, Настя! — ответил ей Александр. — Вам желаю того же.

В отсеке чувствовалась тяжесть, благодаря чему, мы спокойным шагом прошли к его переднему люку. А как только в него вошли, то оказались в просторном, но плохо освещенном коридоре. Тут же к нам подошёл мужчина лет сорока в военной форме тёмно-синего цвета с белыми и красными вставками в нескольких местах.

— С прибытием! — обратился он к нам. — Я — Максим, командир этого корабля, хотя можете называть меня и просто капитаном.

— Спасибо, командир. Я — Александр, начальник отряда.

И мужчины пожали друг другу руки.

— Прошу за мной, — продолжил командир и пошёл по коридору, а вся наша группа потянулась за ним. — Я проведу вас в ваши каюты, а потом мы поужинаем в кают-компании. А по пути — пара комментариев. Вы прибыли в транспортно-грузовой отсек, в котором у нас располагаются различные грузы и техника. Сейчас мы проходим по биологическому отсеку; слева от коридора находится оранжерея, справа — свинарник и курятник. Его осмотр оставим на завтра.

Мы прошли около десятка метров по коридору и прошли через очередной люк.

— А сейчас мы входим в жилой отсек. В нем находятся восемь четырёхместных кают. Первые три по правой стороне — заняты, в них живут сотрудники безопасности и инженеры — строители реактора. Это на время испытаний, на Марс они не полетят. Остальные каюты свободны, можете их занимать.

После этих слов капитан космолета остановился, но продолжил говорить:

— Далее располагается санитарный отсек. В нём умывальники, душевые и туалеты находятся по правую сторону коридора, а медицинский блок — по левую. За этим отсеком находится кают-компания, я буду вас ждать там через полчаса. А сейчас располагайтесь в каютах, немного отдохните и приходите.

И он пошёл дальше по коридору, оставив нам самим решать задачу размещения. Впрочем, инициативу в свои руки тут же взял Александр.

— Так, — сказал он, — парни занимают две первые каюты по левой стороне, девушки — следующие две. Мы с Татьяной будем в четвёртой каюте по правой стороне. Всё. Размещайтесь и немного отдохните. Сбор в этом коридоре, через 25 минут.

Мы с Лёхой быстро вошли в первую каюту, а за нами два парня из группы исследователей — Серёга и Виталя, те самые, что были с нами во время захвата арабов у нашего учебного центра. Как и сказал капитан, каюта была рассчитана на четырёх человек, в ней стояли две двухъярусные кровати, две тумбочки, шкаф и небольшой столик, а рядом с входной дверью висел монитор. В итоге каюты довольно сильно напоминали комнаты в нашем центре обучения. В помещении царил полумрак, эффект от которого усиливался преобладающим серым цветом в оформлении кают. «А где же иллюминаторы?» — спросили мы себя. И как бы отвечая на наш вопрос на мониторе возник командир корабля.

— Уважаемые специалисты. Добавлю ещё пару слов. На этом экране вы можете общаться с любым сектором корабля, а также просматривать множество фильмов, сериалов и музыкальных программ, которые находятся в базе данных нашего сервера. Пульты управления вы найдете в тумбочках. Там же находятся необходимые вам средства гигиены, а полотенца висят на спинках ваших кроватей. Иллюминаторы пока закрыты непроницаемым щитком, после ужина он будет поднят, и вы сможете вдоволь полюбоваться космическим пейзажем. Освещение в каютах пока экономное, потому как наш реактор работает на минимальной мощности. Во время полёта света будет достаточно. Остальную информацию о нашем полёте вы получите позже.

Посетив корабельный туалет и немного отдохнув, наш отряд собрался в коридоре и в полном составе пошёл на званный ужин. В итоге, мы оказались в довольно просторном помещении со множеством столов и стульев. Света в нём оказалось заметно больше, чем в наших каютах, а наличие нескольких цветов в оформлении стен и потолка, придавало ему какую-то праздничность. С правой стороны на стене висел большой монитор, а в центре стояло кашпо с зелёным деревом почти до потолка, что придавало помещению домашний уют и настроение. Все столы были заставлены едой и напитками, явно предназначенными для нас. У дальней стены помещения стояли шесть человек во главе с командиром, которые тоже терпеливо нас ожидали.

— Это — наша кают-компания, а это — члены экипажа корабля, — сказал он нам, когда мы все вошли в помещение. И представил по имени и должности всех мужчин и женщин, стоявших рядом с ним. Они тоже были в форме, а их возраст, по моей оценке, находился в диапазоне от тридцати до тридцати пяти лет. Все они приветливо нам улыбались.

— А это те люди, которых мы ждем уже давно! — сказал им капитан, показывая на нас. — Это люди, которые будут вершить историю Марса!

— От экипажа корабля — наш… — сказала одна из этих женщин. — Привет! — хором воскликнула вся команда корабля.

— Мы тоже рады вас приветствовать, — ответил им Александр и представил всех нас по именам и нашим специальностям.

— Прошу всех присаживаться. Как перенесли полёт? — снова обратился к нам капитан.

— Нормально, — ответил ему Александр. — Да и поели с аппетитом.

— Отлично! Сейчас мы поужинаем, а потом я в двух словах обрисую нашу текущую ситуацию.

Мы быстро расселись за столы и приступили к еде. Члены экипажа сделали то же самое.

Ужин был отличным! Явно вкуснее чем на Ангаре, да ещё и с десертом в виде красивых пирожных.

За столом мы с Лёхой сидели с нашими любимыми девчонками и делились первыми впечатлениями от корабля. Поглощая пищу, я вдруг вспомнил о животных в ящиках на Ангаре, и решил спросить Таю, которая по специальности была биологом.

— Тая, ты не в курсе — какие ещё животные будут на корабле кроме свиней и куриц?

— Никаких, — ответила та. — А почему ты спрашиваешь?

И я рассказал всем о своём открытии на Ангаре.

— Может, всё-таки, собаку решили привезти на Марс? — предположил Лёха.

— Исключено, — ответила Тая. — Мы бы об этом знали. Да и какой смысл? Пользы никакой, только лишние хлопоты и затраты.

— Я считаю, что об этом нужно сообщить нашему боссу. И чем скорее — тем лучше, — твёрдо сказала Оксана.

— Согласна, — поддержала её подруга. — Если там не животное, а человек, у нас могут быть большие проблемы.

— Хорошо, — согласился я, — после ужина скажу об этом начальнику.

Когда мы все до отвала набили свои животы, капитан встал из-за стола и продолжил общение с нами.

— Ситуация у нас такая. Насчет американцев вы наверняка знаете: два их корабля летят к Марсу уже неделю. Двигатели у них ионные, ускорение приличное, но ниже нашего расчетного примерно на 20 процентов. То есть, если мы вылетим завтра, то через пару недель их догоним. Буквально несколько часов назад стартовали китайцы на небольших кораблях размером примерно в два наших космокатера. Мы насчитали аж четырнадцать их кораблей. К нашему удивлению их ускорение выше американского, но насколько его хватит — пока не ясно, двигатели у них до сих пор на химическом топливе. Сегодня же появилась информация о том, что на днях стартуют восточные азиаты. У них фотонный двигатель, который разгоняется не слишком быстро. Когда стартуют корабли других стран, нам пока не известно, но точно не раньше следующей недели. Что же касается нас, то готовность наших кораблей можно считать полной. Единственным тормозом в последнее время был наш реактор, но и он уже полностью настроен и испытан на холостом ходу. Остались только орбитальные испытания, к которым мы приступим с завтрашнего утра. Они заключаются в одном облете нашего корабля вокруг Земли на высоте нашей сегодняшней орбиты. Кстати, кто-нибудь может посчитать, сколько нам придется пролететь? Хотя бы приблизительно?

— Легко! — тут же ответил Лёха. — Высота орбиты почти сорок тысяч, радиус Земли — шесть с мелочью, всего получаем сорок шесть, умножаем на два и Пи, получаем около трёхсот тысяч километров.

— Совершенно верно! — подтвердил капитан. — Это небольшое расстояние по космическим меркам, меньше чем от Земли до Луны. Однако, с учётом того, что половину пути мы будем ускоряться с нуля, а вторую половину замедляться, опять-таки до нуля, наша средняя скорость будет невысокой, и всё испытание займет около суток. Потом небольшая стоянка на верфи и долгожданный старт к далёкому Марсу. Вот и всё, что я пока вам могу сообщить. Более подробная информация будет во время полёта. Поздравляю нас всех с первым совместным ужином на борту Амура. Надеюсь, мы все с честью выполним нашу великую миссию!

Последние слова он произнёс стоя.

— Благодарим за тёплый прием! — ответил ему Александр, также поднявшись с кресла. — У нас впереди много работы, но я тоже уверен, что совместными усилиями мы её успешно выполним.

Мы тоже поднялись со своих мест и отправились по каютам после того, как предложили свою помощь в уборке столов. Но экипаж отказался.

— Сегодня мы справимся сами, — сказал капитан, — а с завтрашнего дня это станет вашей обязанностью.

Никаких других дел в этот день не планировалось, и потому мы тут же прильнули к иллюминаторам, щиты на которых уже были подняты. Через них была видна часть верфи, два других российских корабля, пришвартованных к ней на небольшом расстоянии от нашего, россыпь звёзд в абсолютно чёрном и бездонном пространстве и, конечно же, Земля — бело-голубая от вида облаков и океанов на ней.

— Ах, какой пейзаж! — воскликнул Виталя. — Уже ради этого стоило лететь в космос!

— А ведь это только начало! — поддержал его Серёга. — Главное — впереди!

— Хм… Это точно Земля или всего лишь картинка на мониторе, выдающего себя за иллюминатор? — Лёха, по-прежнему до конца не верил, что мы космосе.

На сей раз я не стал вступать с ним в диалог, как впрочем, и долго любоваться космическим пейзажем. Я пошёл в каюту к своим боссам и быстро рассказал им о своих подозрениях. Те выслушали меня, не перебивая, после чего Александр спросил:

— Ты уверен?

— Да, — коротко ответил я.

— Тогда иди со мной.

Командир корабля и экипаж уже были в командной рубке.

— Капитан, есть вопрос, — обратился Александр.

— Слушаю.

— Вы каких-то животных на борт принимали кроме цыплят и поросят?

— По документам — нет. А в чем дело?

— Вот этот парень, — Александр показал на меня, — во время полёта слышал в одном из ящиков такой звук, как будто кто-то чихнул. Мы не исключаем, что это какое-то животное, но может и человек.

— Вы, уверены, что звук был из ящика? — Командир корабля спрашивал меня. — Может, чихнул кто-то из ваших коллег?

— Уверен. Я стоял рядом с ящиком.

Командир посмотрел на меня внимательно и обратился к одному из членов своего экипажа.

— Груз с Ангары уже у нас?

— Да. Перегрузка закончилась сорок минут назад.

— А сама Ангара?

— Уже улетела.

Командир включил на командном пульте какую-то кнопку. На экране, расположенном на стене, тут же высветился план корабля со множеством красных точек на нём, часть из которых двигалась.

— Большие точки — это люди, мелкие — животные, — пояснил он нам. — На борту должно быть 30 человек, включая четырёх сотрудников имперской безопасности и двух инженеров — строителей реактора. Считаем… — Командир внимательно стал рассматривать экран, после чего произнес с тревогой в голосе. — Тридцать один.

Он тут же включил другую кнопку на пульте и на экране появился человек в форме службы имперской безопасности.

— Полковник, у нас на борту посторонний.

— Что? Не может быть! Откуда? Сколько — один? И где он?

— Один. Ищу по отсекам. — Капитан переключал на пульте какие-то кнопки, а на экране менялись изображения отсеков. — Вот он! В грузовом отсеке. Я иду туда.

— Хорошо. Я тоже.

— Второй пилот, остаешься в кабине. Остальным взять оружие и следовать за мной, — скомандовал командир своему экипажу, и добавил, обращаясь к Александру: — А вашему отряду нужно оставаться в каютах до тех пор, пока мы не решим проблему.

— Понял, — ответил Александр и вместе со мной вышел из командной рубки.

Пятерка вооруженных пистолетами членов экипажа молниеносно продвигалась по отсекам корабля. Буквально через пару минут она была в грузовом отсеке, в котором, к её удивлению, не оказалось ни одного человека. И тут корабль заметно содрогнулся. Через мгновение из энергетического блока донесся сильный грохот. Члены экипажа, не останавливаясь ни на секунду, бросились в сторону входного люка в последний сектор корабля, а открыв его, тут же увидели клубы дыма и почувствовали запах гари. На полу коридора в нескольких метрах от входа лежал полковник службы безопасности. Он был тяжело ранен, но сознания не потерял. Переборка, отделявшая коридор от помещения реактора, была частично разрушена. В том месте, которое раньше служило входом, лежал еще один сотрудник безопасности. Он был мёртв.

— Помогите ему, — скомандовал командир бортинженеру, показывая на полковника. Сам же с остальными коллегами побежал к месту взрыва. Через разорванное в стене отверстие и через густую пелену дыма они вошли в помещение реактора и на полу у входа увидели ещё один труп: перед ними лежало обгоревшее тело незнакомца.

— Инженеры, вы живы? — крикнул командир.

— Да. — Из дыма вышли два человека в белых халатах. — Мы как услышали выстрелы у входа, так сразу спрятались за реактором.

— Правильно сделали. А как реактор?

— Работает, но поврежден внешний защитный контур. Необходим ремонт.

— Понятно. Уходим, а то здесь задохнемся.

Вся группа быстро вышла в грузовой отсек, прихватив с собой полковника.

— Что случилось? — спросил у него командир.

— Диверсия, — тяжело дыша ответил тот. — У него была бомба… Он убил охранника, уничтожил кодовый замок и уже входил в помещение реактора… Я достал его первым же выстрелом. Он упал, но таймер бомбы успел запустить, и потому она взорвалась. Как инженеры? Пострадали?

— Живы. Благодаря Вам. Если бы бомба взорвалась к ним поближе, то сейчас бы не было ни их, ни реактора, ни нашего корабля. Фото с камеры я отправил на Ваш планшет. Опознали?

— Да. В нашей базе он есть, — ответил полковник. — Это агент турецкой разведки. Опять исламисты пытаются нас остановить.

В эту ночь мы долго не могли уснуть. События на корабле нас сильно взволновали. Мы пережили еще одно покушение на наши жизни и ещё сильнее осознали опасность нашего полёта. Наши предположения о возможном постановочном шоу наших приключений растворились окончательно. Это была суровая реальность, и мы были её частью.

На следующий день, когда завтрак был закончен, командир корабля снова обратился к нам.

— Вы уже, конечно, всё знаете, но я повторю. Вчера на наш корабль проник диверсант, который хотел нас уничтожить. Благодаря внимательности одного из членов вашей команды, нам удалось спасти корабль, но не удалось предотвратить потери. Убит сотрудник безопасности, а ещё один ранен. Кроме того, корабль и реактор получили повреждения. В итоге, мы остаемся на верфи на ремонт, что займет, по нашим грубым оценкам, еще около недели. Павел, встаньте!

Командир смотрел на меня, и я подчинился.

— От своего имени я одновременно выражаю вам благодарность и замечание. Благодарность за то, что вы оказались бдительными, обнаружили постороннее лицо и сообщили об этом своему начальнику. А замечание за то, что вы действовали не оперативно. О своих подозрениях вы должны были сообщить немедленно, ещё там — на Ангаре. В крайнем случае, сразу по прибытию на Амур. Если бы мы действовали раньше, то смогли бы обезвредить врага без всяких потерь. А если бы мы опоздали ещё на минуту, то сейчас летали бы по космосу в виде мелких частиц. Обращаюсь ко всем: во время всего полёта будьте предельно бдительны и действуйте оперативно — немедленно сообщайте своему руководству обо всех нештатных ситуациях и подозрениях.

— И всё же ты — герой! — шепнула мне Оксана, когда я сел на своё место. — Ты опять нас спас! Уже дважды! Рядом с тобой я чувствую себя как-то безопаснее… — и она под столом крепко сжала мою ладонь, сопроводив этот жест тёплым взглядом. Я лишь отозвался благодарным ответным пожатием.

Ремонт корабля продолжался шесть дней. Наша команда тоже активно в этом участвовала. Механики вместе с бортинженерами корабля восстанавливали переборку отсека и контур реактора, а медики приводили чистоту и воздух энергетического отсека в норму, успевая при этом ухаживать за раненым полковником. Они даже сделали ему операцию, в которой извлекли из его тела несколько частиц бомбы и переборки корабля. Биологи и исследователи в это время активно работали в биосекторе, начав выращивать необходимые нам растения и животных.

Похороны сотрудника безопасности состоялись на следующий день после взрыва. Мы провели небольшую прощальную церемонию, положили тело в гроб и, отдав ему честь, отправили в космос. Эта была наша первая потеря на борту Амура.

Наконец, все повреждения были устранены. Только тогда наш корабль успешно прошел орбитальные испытания и, наконец, стартовал к Марсу! К этому времени впереди нас были американцы, китайцы и восточные азиаты, позади — арабы, европейцы и южноамериканцы, которые в день нашего старта по-прежнему оставались на орбите Земли.

Ужин того дня был праздничным! На столах, кроме всего прочего, были десерт и шампанское, которые полагались нам лишь по большим праздникам.

— Поздравляю нас всех! Мы летим к Марсу! — воскликнул капитан, подняв бокал. — Буквально час назад на связи был император. Он поздравил нас с началом полёта и ещё раз напомнил о нашей главной задаче: любой ценой быть на планете первыми и выяснить, что же такое там нашли американцы? И мы выполним эту задачу! Мы сделаем это! Не так ли, друзья?

— Да! Мы сделаем это! — вдохновенно закричали мы хором.

— За успех нашей экспедиции! За нашу империю! За нашего императора! За всех нас! Ура!

— Ура-а-а-а-а-а! — закричали мы и опустошили свои бокалы.

— Вот, так всё и бывает! — многозначительно сказал мне Лёха. — Стараешься удержать синицу в руках, а приходится ловить журавля в небесах. Жизнь — штука непредсказуемая! За это она мне и нравится!

— Да, — в тон ему ответил я. — Часто приходится ловить не то, что хочется, а то, что ловится. Такова селяви, как говорят французы.
И я снова подумал о доме, который уже находился далеко под нами, но всё равно оставался неотделимой частью моих мыслей.

В тот же вечер нам разрешили позвонить своим родным.

— Мама, папа, я уже в космосе! И уже лечу к Марсу, — сказал я своим старикам.

— Сынок, мы очень тобой гордимся! — ответил отец.

— И очень тебя любим! — добавила мать. — Береги себя и возвращайся!

— Я тоже вас очень люблю. И я вернусь! Обещаю!

— А как она? С тобой?

— Да, она тоже летит. За это время она стала немного ближе.

— Береги её, заботься о ней, и она это оценит!

— Хорошо, мама! Я постараюсь!

* * * * *

на фото — европейский космолёт