Надежда

Люди вокруг него плотнее кутались в свои пальто, защищаясь от холодного осеннего ветра. По его телу тоже пробежала дрожь, но отнюдь не от холода. Практически половину улицы занимала очередь в новый образовательный центр “Рассвет”, реклама которого обещала каждому, кто зарегистрируется на курсы по любой дисциплине “новое начало нового тебя!” В гневе, желая что-то сломать он с силой сжал уже пустой стаканчик из-под кофе, и злобно швырнул его в урну.

“Как бы я хотел иметь навык быстро изучать иностранные языки” – буквально плакал тот студент шестнадцать лет назад. И по своей доброте демон страданий выполнил его желание. С оговоркой, что быстро выученное будет столь же быстро забываться. Тогда он предвкушал медленное сползание в безумие человека, который, играючи, за месяц мог изучить китайский, чтобы еще через месяц помнить лишь десяток базовых фраз. Однако Артур Горак оказался на удивление упрямым человеком, и, ежедневно практикуясь, сохранял знания пятнадцати языков одновременно. Что еще хуже, став мировой знаменитостью и открыв свой центр, Горак долго изучал механизм действия своей новой силы и благодаря этому далеко продвинулся в изучении возможностей человеческой памяти. Его методику можно было назвать революционной, с недавних пор лучшие центры по изучению языков взяли ее на вооружения, обучая десятки высококвалифицированных лингвистов. Кроме того, методику адаптировали и под другие дисциплины. Но даже это не так задевало демона страданий. В конце концов методика оставалась такой же сложной, как он ее и задумывал шестнадцать лет назад, и требовала огромного упорства, чем отнюдь не многие могли похвастаться. Но нет, разуметься должен был вмешаться он!

Недовольно подняв голову, он всмотрелся в затянутые свинцовыми тучами небеса. Почему сейчас? С момента рождества Христова, или сотворения мира, или еще чего, но сторона света обычно не вмешивалась в дела земного мира. Но сейчас, спустя почти сто пятьдесят лет после того, как Страдание, в отличии от других греховных владык, лично начал навещать людей, поглощая их муки, спустя сотню лет после великой войны, которую представители света называли тогда “Великим исходом”, а в хрониках тьмы, с его подачи, она была больше известна под названием “Бонусный ивент”, спустя все это время они решили вмешаться.

Окружив себя невидимым для других фиолетовым туманом – энергией тьмы, основанной на человеческих страданиях, он приблизился к зданию. Буквально сразу же его светлые стены окрасились легким оттенком мягко-коричневого, орехового цвета. Этот центр получил благословение владыки усердия. То, что обычно остающиеся в стороне небеса вообще благословили что-либо, да еще и скопировав тем самым его тактику, да еще и выбрав для этого одного из, менее чем полудюжины людей, которые за последние сто пятьдесят лет смогли остаться в плюсе после встречи с ним невероятно раздражало Страдание.

Ему ужасно хотелось отомстить. Как-либо уколоть свет, ткнуть его носом в собственную ничтожность. А, собственно, почему бы и нет?
Поднявшись со скамейки, он сосредоточился, закрыл и снова открыл глаза. Сейчас, после того как он активировал свою способность видеть страдания каждого человека, перед его глазами стояла, практически непроницаемая ярко-фиолетовая стена, состоящая из уходящих вверх фиолетовых лучей разной толщины. Они тянулись от каждого человека, казалось, вся планета окрасилась в фиолетовый.

“Нет, это слишком много”. Он тут же задействовал возможность искать страдания по определенному критерию, и пожелал увидеть страдания с примесью сил света. Количество лучей сократилось до, примерно пары десятков, часть которых была толщиной с античную колонну, а другая была не толще волоса. Еще от нескольких шло слишком много силы света, в основном бескорыстия и, как ни странно счастья.

Перебирая лучи один за другим, Страдание таки нашел то, что искал. Крупный, толщиной с руку взрослого мужчины фиолетовый поток имел легкий, практически незаметный синеватый оттенок с редкими золотыми сполохами. То что нужно! Сконцентрировавшись, и позволив страданиям направить себя, он, как обычно невидимый для простых людей, растворился в облаке аметистового тумана.

Сконцентрировавшись на своем местоположении, Страдание обнаружил, что находиться в небольшой квартире в городе Бари на юге Италии. Пройдясь по коридору, Страдание попал в светлую комнату, в которой, несмотря на достаточное количество света за окном, на кровати спал мужчина лет сорока пяти – пятидесяти. Над кроватью, приклеенная к стене, висела записка: “Тебя зовут Амадео Буонносоре, ты дома. Люблю тебя, папа. Карлота.” Рядом висела фотография на которой спящий мужчина стоял в обнимку со смуглой черноволосой девушкой. Они были практически одного роста, их, слегка вытянутые носы были одинаковыми, а глаза у обоих были черного цвета.

Бегло осмотрев, в сущности мало интересующую его комнату, Страдание отправился в комнату по соседству, где и находилась та, в ответ на чьи страдания он и прибыл. Карлота Буонносоре, по крайне мере судя по цвету волос это была она, стояла на коленях спиной к нему и горячо что-то шептала. В срочном порядке Страдание временно заблокировал свое умение понимать все языки, дабы в его голове не звучала молитва, которую так отчаянно произносила девушка. Не нужно было знать язык, чтобы понять, что она просит небеса за отца.

На губах Страдания появилась кислая улыбка. Небеса не помогут, и он прекрасно это знал. Формально, Преисподняя тоже не могла вмешиваться. Но лишь формально.

Дождавшись, когда девушка закончила произносить молитву и количество энергии света в комнате немного снизиться, он преступил порог. Но ему все еще было тяжело находиться в этом доме, даже укутавшись в плащ из страданий.

Наконец, вернув себе способность говорить на итальянском, он снял с себя незримость и издевательски аплодируя вышел на середину комнаты, окруженный клубами фиолетового тумана из страданий.

– Господи! – вскрикнула она, обернувшись.

– Нет. Конкурирующая фирма. Кстати, зря стараешься. Они тебе не ответят – растянув в улыбке свою правую половину лица мягким голосом произнес он.

Ну разуметься девушка не ответила. Подхватившись на ноги она, словно зверь в клетке, шарила глазами по комнате в поисках оружия. Если она еще не закричала, то только потому, что была слишком шокирована.

Закатив глаза, Страдание наполнил энергией тьмы всю комнату, вследствие чего движения девушки замедлились, будто она находиться под водой. Какое-то время она все еще сопротивлялась, но вскоре, осознав, что здесь замешаны потусторонние силы и что ее сопротивление ничего не даст сдалась.

Как на зло, только страдание собрался сесть и культурно предложить девушке свою помощь, как посреди комнаты возник ярко-синий столб света, и из него вышел человек.

Достаточно высокий, около метра восемьдесят ростом, синеглазый и темноволосый юноша, с виду моложе двадцати пяти лет, одетый в белую куртку и обычные синие джинсы, он оглянулся и взгляд его остановился на Страдании.

– А, владыка истин, один из четырех столпов света, неужели решил явиться лично и помочь бедной девушке? Хотя о чем это я, ведь свет и пальцем не пошевелит ради обычных людей.

Не обращая внимания на насмешливый спич, владыка истин поднял руку, и мягкий, голубого оттенка цвет, окутал девушку.

– Я искренне прошу прощения, мисс Буонносоре, но раз уж вы должны увидеть все это, сила истинны поможет во всем этом разобраться – печально улыбнулся он и глянул на демона страданий.

– Всеволод Антонович Горев, вестник Белиара и жнец Страданий, самопровозглашенный демон, убийца и лжец – ну, это можно было расценить как некое подобие приветствия. Пораженная всем этим Карлота переводила взгляд от одного до второго, и в ее глазах становилось все больше осмысленности. Наконец, она более-менее смогла осознать что происходит и схватив Истину за руку, упала перед ним на колени.

– Прошу вас, исцелите моего отца. Я сделаю все что угодно! Он хороший человек, он не должен медленно чахнуть от амнезии! Вы можете помочь?

– Нет. Я не могу ему помочь и не стану этого делать – твердым спокойным голосом ответил Истина.

– Ну вот, началось – лениво усмехнулся Страдание, упав в материализованное им непонятно откуда кожаное кресло – не верь ему, девочка, он говорит истину, но не обязательно правду. Но я могу перевести с истинного на нормальный – он тебе не поможет, а я могу исцелить твоего отца.

– Встань, прошу – мягко подняв девушку, Истинна создал из синего света два удобных кресла и усадив в одно из них Карлоту Буонносоре расположился во втором – ни свет, ни тем более тьма не могут вмешиваться в дела людей. Не должны – выдохнул он, видя, что владыка страдания, Всеволод Горев, уже открыл рот – не имеют права.

– Я то думал, что мы закрыли этот вопрос сто лет назад. Помнишь?

– Я помню, что ты трижды сбегал, едва спасая свою шкуру.

– Вот что ты помнишь – злобно улыбнулся Страдание – а я вот помню мальчишку, рыдающего над истекающими кровью телами родителей.

– Видишь, кто явился предложить тебе помощь – устало оглянулся на Карлоту Истинна – я был чуть младше тебя, когда отказался заключать с ним сделку. В ответ он убил моих родителей.

– Но мы ведь были на войне – пожал плечами Горев – Великий исход и все такое.

– Но ведь я тогда был лишь обычным человеком – от синей ауры владыки истины ощутимо веяло холодом – но после потери родителей и неудачной попытки отомстить их убийце – полный ненависти взгляд полетел в сторону Страдания – я нашел свой истинный путь. Но пусть прибывший без приглашения, ищущий лишь чужого страдания, чтобы забыть о своем, лакей тьмы и вестник печали, самопровозглашенный повелитель горя расскажет, зачем же он пришел сюда.

– Как поэтично. Но я прибыл сюда лишь для того, чтобы исцелить этого бедного человека, Амадео Буонносоре. Тебе стоит лишь пожелать, Карлота, и твой отец станет здоровым – разумеется он прибыл сюда лишь для того, чтобы сделать что-то в пику свету и не ожидал, что один из его представителей, тем более этот, встанет у него на пути.

– И в чем подвох – робко глянув на владыку истин спросила она. Казалось, девушка полностью смирилась с тем, что ее квартира превратилась в место диспута небес и преисподней.

– Действительно. И не говори, что его нет. Сколько человек за последние полтора века искренне были рады встрече с тобой?

– Пара наберется. А подвоха никакого нет. Я просто перенесу болезнь на кого-то другого. Возможно твою нелюбимую тетю, возможно на лучшего друга, или на продавца, у которого ты каждый день покупаешь кофе. В любом случае этот человек будет медленно чахнуть у тебя на глазах. Ах да, самое главное, на твоей душе это никак не отразиться.

Лицо девушки отражало весь спектр эмоций, от надежды до ужаса, когда она повернулась к владыке истин.

– Мне жаль это говорить, но мы все рано или поздно умрем, в этом нет ничего противоестественного. Я согласен, смерть от постепенного угасания памяти, по сути смерть разума – ужасна. Однако ты была рождена с потенциалом. Именно смерть твоего отца должна была заставить тебя отвернуться от света, разувериться в небесах и, полагаясь только на свои силы создать лекарство. Жизнь тысяч людей, подобно твоему отцу страдающих от угасания разума будет спасена благодаря тебе. Я не говорю, что это твое предназначение, нет, ты просто наделена искрой, или как вы это называете, потенциалом. Я не говорю, что свет обрек твоего отца на медленную смерть – нет, наоборот, это свет наделил девушку, чей отец должен был заболеть и умереть благословением, чтобы усилить уже имеющийся потенциал.

Страдание лишь фыркнул. Так вот почему от страданий девушки исходило счастье. Возможное будущее счастье других людей.

– Что же, если вкратце, свет как обычно и палец об палец не ударил, а ты должна выбрать, жизнь тысяч, или жизнь отца. Причем, как правильно заметил мистер истина, выбрать добровольно, никакого наказания в любом случае не последует, как я и говорил.

Девушка снова глянула на владыку истин, но владыка страданий резко пресек их попытку поговорить.

– Почему ты смотришь на него? Это лишь твой выбор.

– Я помогу другим – после короткого раздумья ответила девушка.

– И позволишь отцу умереть?

– Да – практически крикнула она – я готова приложить все силы, и если мне это по плечу я изобрету лекарство. Я не стану смотреть как другие умирают из-за моего бездействия.

Страдание попытался добавить что-то, но теперь уже владыка истин вмешался.

– Свет – это не значит лицемерно делать добро ради возможности обеспечить себя в вечности. Не постройка храмов или строгая аскеза, а готовность жертвовать собой во благо других, это и есть истинный свет. Верно, согласись она на твое предложение, ее душа осталась бы незапятнанной, но вместо этого она готова сражаться, приносить жертвы и не покладая рук делать все, чтобы помочь другим людям. Вот что такое свет, и мне жаль, что так мало людей это понимают. Я и сам в свое время не смог этого понять и сейчас стараюсь искупить вину.

– Я-то думал, ты сидишь в тепле и смотришь на всех свысока, время от времени пробуждая в других блеклое подобие голоса совести. Впрочем, речь не о тебе. Специальное предложение – в его руке появился пульсирующий шар аметистового цвета – здесь сосредоточены все знания из химии, биологии и смежных дисциплин, необходимые тебе для создания лекарства. Если так хочешь нести благо, забирай, дарю!

– И в чем же подвох на этот раз? – недоверчиво спросила Карлота.

– Все просто. Пока ты, Карлота, будешь изучать все это повреждения мозга твоего отца станут необратимыми. Конечно, ты будешь страдать, но вместе с тем ты будешь утешать себя тем, что сделала все возможное, была не готова и в будущем спасешь многих людей. Я отберу у тебя это утешение. Вот все необходимые знания, ты можешь спасти дорогого папу. Вот только попробуй убедить производителей, что твой препарат сработает, жди годы исследований и практики, найди спонсоров, и все это наперегонки со временем. Каждый день ты будешь смотреть, как твой отец медленно погружается в состояние овоща, у тебя будет все, чтобы его спасти, но удастся ли тебе? Надежда – вот что причиняет истинные страдания. И я дарю ее тебе. Но ты вольна отказаться от моего подарка.

С опаской, девушка глянула на владыку истин. Горев сделал тоже самое, но с интересом.

– Как один из столпов света, наделенный милостью небес – произнес он, пронизывая шар лучами синего света – я могу подтвердить, что в шаре действительно находиться то, о чем он говорит. Как владыка истин, способный видеть душу, убеждения, принципы и веру других могу сказать, что ему нравиться причинять страдания другим, он верит в их всемогущество, и ему хочется отомстить. Не тебе, нам. Я снова повторю, решать только тебе, Карлота. Я не детектор лжи, и я не могу определить, есть у него тайный замысел или нет.

– Тогда, я приму это – решительно произнесла Карлота, протягивая руку к шару. В ответ, тот распался на отдельные клубы дыма, которые устремились в направлении девушки. Мгновение спустя, фиолетовый туман проник под ее кожу.

– Выбрать надежду. Как глупо – пожал плечами Страдание, поднимаясь с кресла – надежда причиняет лишь боль.

– Радость, которую она приносит гораздо сильнее – в голосе Истины было больше разочарования, чем злости.

– Вот только людям не свойственна радость – сквозь зубы процедил Страдание, сгущая вокруг себя фиолетовый туман.

– Почему же. Могу с уверенностью сказать, что свойственна. Вот только многие из них об этом забывают. Часто с подачи тебя и тебе подобных. Возможно, не причиняй ты людям боль, и в мире было бы меньше страданий.

– Возможно, чаще вмешивайся ты и тебе подобные, и в мире было бы меньше таких как я, кто идут служить Аду и причинять боль людям – в отличии от удивительно спокойного Истины, Страдание начинал выходить из себя, а окружавший его туман злобно пульсировал, будто желая разорвать владыку истин на кусочки.

– А ты не пробовал обвинять в своих неудачах себя, а не весь мир? – грустно и как-то устало спросил Истина, поднимаясь из своего кресла.

– Пробовал. Но в Аду хорошие адвокаты – издевательски улыбнувшись, Всеволод Антонович Горев, владыка страданий и вестник Белиара исчез в аметистовой вспышке. Вздохнув, Владыка истин сделал шаг и растворился в лучах синего света, предоставив Карлоте Буонносоре самой решать, как распорядиться милостью демона.

***************************

Изможденная, она рухнула на диван, бросив бумаги на стол перед собой. Подпиши и твой отец будет исцелен, как убеждали ее юристы. И, если она правильно понимала суть, то согласно этому контракту все маркетинговые и интеллектуальные права на лекарство, которое она изобретала последние семь лет, должны отойти компании, которой владел тот инвестор. В обмен на это ее отец, который сейчас находился в больнице под наблюдением, попал бы в группу пациентов-первопроходцев, на которых само лекарство было бы протестировано. В том, что препарат сработает Карлота была уверенна, ведь она, благодаря знаниям, дарованным ей тем демоном, могла со сто процентной вероятностью предвидеть результат, вплоть до сложных химических реакций в крови и тканях мозга.

“Я нисколько не сомневаюсь в успехе вашего лекарства. Вот только оно очень затратное в производстве, и чтобы проспонсировать его создание я должен быть уверен в том, что получу прибыль”. Бездушная сволочь! Люди теряют шанс вернуться к нормальной жизни, их мозги деградируют, а он собрался использовать измененную формулу лекарства для производства своего энергетика или еще чего-то подобного.

Поудобней устроившись на диване, она вспомнила то странное событие, которое произошло семь лет назад – когда в лучах синего света и клубах фиолетового дыма в ее комнате находились те двое, демон и ангел, или что-то вроде.

То, что она так буднично воспринимала, наверное, самое великое открытие в мире, а именно существование ада, рая и магии, ее даже удивляло, но она списала это на все то же колдовство, ну или как назвать их силу. Эх, вот если бы они оба были здесь, возможно эй было бы легче понять, стоит ли ей подписать контракт или не доверять людям, которых интересовали лишь деньги.

Как говориться, стоит только пожелать. Буквально тут же синий столб света возник в центре ее комнаты, а в углах заклубился аметистовый туман. Снова! Но что на это раз их привело?

Ни тот, ни другой не изменились с прошлой их встречи. Все те же темные волосы и светлая куртка. Все тот же фиолетовый кожаный плащ и алые солнцезащитные очки. Будто и не было этих семи лет.

Хотя она уже была не так шокирована, все же Карлота была не в состоянии произнести хоть слово. Поэтому выразительно вопросительным взглядом посмотрела на олицетворение страданий, или как там его.

– Не-а, на этот раз в гости решил зайти он – недовольно пробормотал Страдание, развалившись в кресле в углу.

– Я вынужден это сделать, ведь ты использовал внушение на том предпринимателе.

– Я просто подавлял его испуг, у камня страха закончилось место. Он бы и без того пришел бы к подобному решению.

– Но он сделал это под твоим внушением.

– Но это же мелочь.

– Вот поэтому я пошел разубеждать не его, а ее, как ты говоришь, играем на твоем поле. Покажи, чего ты стоишь.

– Я все еще здесь – слегка смущенно вмешалась Карлота, не совсем понимая, о чем речь.

Страдание просто пожал плечами, предоставив слово своему оппоненту.

– Тот человек, что составил твой контракт, находясь под влиянием владыки страданий принял решение создать газированный напиток, стимулирующий мозг.

– Вот неожиданность, использовать препарат для стимуляции мозга в качестве стимуляции мозга – ядом в голосе владыки страданий можно было бы отравить несколько сотен человек.

– Как только контракт будет подписан, он сдержит слово и профинансирует проект, твой отец выздоровеет – владыка истин бросил взгляд на Страдание, и тот закатил глаза, видимо лишившись своего главного аргумента. Однако, есть еще кое-что. Когда этот напиток выйдет, он станет хитом. Люди, оценив преимущества которые он дает, в частности улучшенную память, станут покупать его, даже не смотря на один побочный эффект. Забыть что-то станет крайне сложно, даже при желании. А забыть люди стараются свою боль, скорбь и страдания. В итоге мир постепенно захватят депрессия и уныние, страдания победят.

Девушка с ужасом взглянула на владыку страданий, который лишь пожал плечами.

– Ну а сейчас в чем я виноват? Я ведь ничего не сделаю этим людям. Создал формулу не я, напиток тоже. То, что люди предпочитают видеть мир в негативном свете – их проблема. И вообще, их никто не сможет заставить покупать эту фигню в бутылках. Разве свобода воли – ни неотъемлемое право и бесценный дар света людям?

– Разумеется все люди обладают свободой воли. Вот только не зная о побочных эффектах, они хотя бы из любопытства да купят эту, как ты выразился, фигню.

– Наркотическими свойствами препарат не обладает, а после первой бутылки они поймут, что он пробуждает негативные воспоминания.

– И все равно будут его покупать; чтобы сдать экзамен, изучить язык или получить хорошую должность.

– А это уже не мои проблемы. Строго говоря, как раз это проблема света, что люди так легко поддаются тьме. Это вы их такими создали и это все ваше бездействие подталкивает людей в бездну.

– Вот как? То есть в бездну страданий людей толкаешь не ты, по своей воле заключивший сделку с адом, и по своей же воле, в отличии от своих коллег, активно приумножающий людскую боль, а свет?

– Именно. Как и в убийстве твоих родителей, так и в судьбе твоей подруги Ани. Винить во всем этом стоит лишь небеса.

Лицо владыки истин потемнело, владыка страданий явно задел больную для него тему, однако не прошло и пяти секунд, как ему удалось взять себя в руки и ответить холодным, беспристрастным голосом:

– Небеса лишь создали мир и дали людям возможность самим его обустроить по своему желанию.

– А может быть люди не желали, чтобы этот мир существовал? Может они не просили, чтобы их вообще создавали?

– Никто не мешает его уничтожить. Люди создали для этого чудную коллекцию оружия.

Демон страданий лишь выдохнул и, сняв свои солнцезащитные очки, устало глянул на Карлоту. К ее удивлению его глаза были не фиолетового, а самого обычного болотного цвета.

– В любом случае наш спор с этим голубым занудой зайдет в тупик. Мы здесь исключительно за твоим решением. Так что для тебя важнее – смерть отца или депрессующие подростки, которые и без того бы хандрили и лишали себя жизни.

На какой-то момент такая постановка вопроса сбила ее с толку, но затем она собралась с силами и ответила, твердо решив не поддаваться на провокацию.

– Если из-за меня хотя бы один человек покончит с собой, разве оно того стоит?

– Вот и я спрашиваю тебя, стоит ли жизни твоего отца смерть какого-то неудачника, в кончине которого будет виновен лишь он сам.

– Я не считаю, что у меня есть право распоряжаться чьей-то жизнью. У тебя его тоже нет, но никто не может запретить тебе верить в обратное. Даже если по моей вине умрет всего один человек, на важно герой или преступник – я буду виновна в его смерти. Я знаю что ты хочешь сказать – какая разница, если я этого никогда не узнаю, если это не запятнает мою душу и я все равно смогу попасть в рай. Но это не так работает. Как я смогу обрести вечное блаженство, если в душе моей навсегда останется чувство вины, которое будет мучать меня всегда?

– А в случае смерти любимого отца груз вины не будет отягощать твою душу? – Страдание уже понимал, чем все закончиться, но не мог отказать себе в том, чтобы уколоть ее побольнее.

– Смерть – естественная часть нашего существования. Но после нее нас ждет что-то новое, что-то лучшее. Я не думаю, что отцу бы понравилось, если бы я продлила его существование в этом мире такой ценой – ее лицо ни на мгновение не дрогнуло.

– Невероятно, свет породил еще одну фанатичку, считающую, что земную жизнь стоит отстрадать – отчаянно всплеснул руками Страдание, взглянув на владыку истин.

– Я отнюдь так не считаю. Мне нравиться жизнь, и поэтому я не стану отравлять ее другим, ради своего отца я приму неизбежное, а до тех пор я буду жить, я буду радоваться и грустить, в той мере, в которой заслуживаю.

Страдание уже было открыл рот, когда в разговор вмешался истина.

– Явившись сюда ты забыл, что пока тьма покровительствует падшим и слабым людям, свет наделяет благословением лучших представителей человечества. Эта девушка еще более достойна, чем я мог предположить, и лет через семьдесят я буду рекомендовать ее на мое место, если небеса сочтут меня достаточно искупившим свои ошибки и позволят мне уйти в свет.

– Вот как? Что же, мисс Буонносоре вольна делать, что пожелает. Однако, в таком случае я забираю свое!

Владыка страданий протянул руку в направлении Карлоты Буонносоре, и фиолетовый туман заструился из-под ее кожи, в направлении Страдания. Плохо себя чувствуя, девушка пошатнулась, однако владыка истин подхватил ее, окружив мягким голубоватым свечением. На лице Всеволода Горева светилась триумфальная улыбка.

– Живи и наслаждайся своей жизнью, Карлота. Без своих знаний, полученных от меня, ты никто. Можешь наблюдать, как мозг твоего отца постепенно угасает, понимая, что только ты виновата в этом. Хотя тебе будет не до того. Когда весь научный мир увидит, что у молодого дарования знания элементарной химии на уровне школьной программы, твой препарат и тебя поднимут на смех, ты станешь никому не нужна, лишенная любой возможности вернуть себе свое положение, а твое лекарство, Олег – он глянул на владыку истин – будет заброшено в такие глубины научной мысли, что ближайшую сотню лет о нем никто и не вспомнит, не говоря уже о финансировании. Страдание всегда побеждает, демон страданий всегда получает свое!

Посмотрев на него черными глазами, полными слез, Карлота уже готова была разрыдаться, когда ее снова окутал теплый синий свет, а владыка истин по имени Олег произнес:

– Не нужно плакать, ты сделаешь самую большую в мире глупость, если будешь слушать вестника страданий. Ты ведь правильно заметила, что твоя жизнь в твоих руках, и ничего не мешает тебе снова достичь вершины…

– Ха, тот, кто рухнул с вершины вниз не сможет… – хотя владыку истин и девушку окутывал теплый и мягкий свет, в глазах юноши вспыхнул настолько глубокий и насыщенный темно-сапфировый огонек, что страдание вынужден был замолкнуть.

– Страдание – оно либо паразит, червь, пожирающий тебя изнутри, и в конечном итоге изничтожающий тебя, либо симбионт, делающий тебя лишь сильнее. И в том, и в том случае страдание обречено на провал – либо смерть вместе с носителем, либо трансформация в что-то светлое, что-то, что сподвигнет тебя на достижение цели. Упорным трудом ты сможешь снова вернуть свои знания и свое положения, еще более упорным привести немного счастья в наш мир, добившись выпуска своего препарата. Вот истинна, которую я хотел сказать.

Не выдержав, девушка все же разрыдалась, упав на колени, а вот владыка истин поднялся на ноги и пристально посмотрел на перекошенное от злости лицо владыки страданий.

– Лишь маленький мальчик Илья никак не поймет эту простую истину – мир не окрашен лишь в один цвет, он разнообразен и многогранен. Страдание никогда не победит, ведь с ним никто не ведет войну, оно такое же чувство, как радость или страх. Я вижу, ты снова собрался бежать, поджав хвост, как ты сделал это в Москве и Париже. Тогда я задам тебе последний вопрос. Зачем? Возможно, мисс Буонносоре действительно не удастся вернуть свои знания, навыки, и она будет обречена страдать всю жизнь – он обернулся, чтобы глянуть на девушку, но она ничего не слышала, окружавший ее синий свет, как он и планировал заглушал все звуки – разве тебе от этого станет легче? Я не знаю, что с тобой случилось, но обычный человек не попал бы в поле зрения Белиара, не то что продержаться у него на службе более полутора сотен лет. Так почем ты, переживший столь серьезные страдания, причиняешь людям еще больше боли? Неужели тебе не хочется, чтобы твое горе, чем бы оно ни было, не повторилось никогда.

– Я…лекарь – замявшись на время и задумавшись произнес Всеволод – хирург. И я вырежу надежду и радость – опухоль, что отравляет жизнь людей. Единственный способ уничтожить свою боль, это слиться с ней. И никто в этим мире не будет больше страдать, если страдания станут естественной нормой, если никто не будет знать, что такое радость. Если никто не будет надеяться на лучшее, никто не узнает, как плоха его жизнь. Я уничтожу всю людскую боль и вылечу человечество.

– Знаешь, а ведь владыке усердия даже было интересно, как ты столько времени продержался, не дав страданиям уничтожить свою душу – легкая улыбка появилась на усталом лице парня – но сейчас я вижу, что твоя душа давно сгнила, а рассудок помутился. Я больше не буду злиться на тебя за гибель своих родителей, ведь теперь я вижу что ты лишь бешеный пес, кусающий того, на кого его науськает угрюмый одинокий старик-хозяин. А сейчас возвращайся к нему, похвастайся, что довел девушку до слез, порадуйтесь этому вместе, сидя в своем подземелье уныния и игнорируйте то, что никогда страдания не смогут захватить мир.

– Глупец, страдания уже повсюду – дикой улыбкой усмехнулся Страдание – в счастье, в унынии, даже истина причиняет людям боль. Тот, кто не смог преодолеть свое страдание является лишь ступенью к его победе, тот, кому удастся его преодолеть – лишь инкубатор для больших страданий. И рано или поздно, весь мир окраситься фиолетовым цветом уныния, разочарования, одиночества и безразличия.

Радостно взмахнув руками, он превратился в аметистовый дым и исчез из дома. Вздохнув, Олег подошел ко все еще плачущей Карлоте, и девушку вновь окружило голубое сияние.

– Помни главное, ты все сможешь. Если упорно двигаться к цели, ты ее достигнешь, вот твоя истина. А теперь постарайся сделать так, чтобы это поняли все, приложи все силы, чтобы истина стала реальностью – новый сполох света унес его из квартиры, а также слегка подкорректировал девушке память, убрав из нее себя и владыку страданий Всеволода Горева. Она не должна знать, не должна подвергаться внешнему влиянию. Лишь самостоятельно человек может найти свой истинный путь.