Наш отпуск на море. Глава 5

Мы ещё искупались несколько раз. Больше нас никто не беспокоил. Солнце согревало наши тела после освежающий морской воды. Кругом было безлюдно и безмятежно.  Мы голые бродили по берегу, согревая ноги в горячем песке. Потом валялись в полудрёме на покрывале. Мама читала, я глядел на море и воображал что там за горизонтом скрываются неизведанные страны, полные опасностей и сокровищ. Периодически мы намазывали друг друга кремом для тела чтобы не обгореть окончательно. Постепенно солнце начало клониться к закату. На нашу площадку незаметно набежала тень от кустов. С моря потянуло приятной вечерней прохладой.

— малыш, наверное нам пора. Ещё надо успеть на рынок что-то купить на вечер. Фруктов каких-то.

Мама накинула сарафан и собрала покрывало и мы отправились обратно в поселок. Во всем теле была приятная истома. Мы шли не спеша по тропинке.

— мам, а ты меня поцелуешь сегодня на ночь?

Конечно мой милый.

— так же как сегодня?

— ну конечно. Ты ложись со мной. А то мне будет без тебя скучно.

— мам, а мы ведь ни когда не расстанемся?

— никогда малыш. Мама всегда будет твоей. Нам ведь хорошо вместе? Правда?

Мама обняла меня  нежно прижала к себе.

— а как твой друг Сережа? Вы по прежнему дружите?

— уже нет. Он со Славкой дружит. У него мопед. А меня они не берут кататься.

Мама задумалась, а потом сказала.

Знаешь, малыш, я тебя понимаю. В такой ситуации всегда бывает обидно когда друзья предают. Но ты смотри на это так. Хорошо что он проверился на вшивость. Значит это не друг. И он не достоин тебя. И не стоит огорчаться.

Мы зашли на рынок. Он был уже почти пустым. На расходе совсем дёшево мы накупили виноград и дыню, большую и душистую. Потом ещё забрали весь инжир у торговки, которая спешила домой. Инжир был сладкий и липкий от сока. Целый пакет. В поселке больше было делать нечего. Утомленные отдыхающие разбредались по домам. Мы ещё зашли в магазин и взяли хлеба и колбаски и местного пива маме на вечер. Южный вечер быстро опустился на поселок. Зажглись фонари. С берега доносилась музыка от палаток летней торговли, призывно манящих к себе огнями своих фонарей. Самые упорные конечно оставались на берегу. Это были любители ночного купания или ночных приключений. Попадались отдельные шумные компании, сидящие за столиками летних кафе.

— мам, смотри как у них весело.

— ну да. Весело. Скоро и у нас будет тоже. Ребята приедут. Повеселимся. А я что-то устала. Хочется упасть в номере. А ты нет?

Мы вошли в номер. Выгрузив все свои продукты, мама пошла сразу в душ и я тоже побежал за ней. Мы обмылись в прохладном душе, смыв с себя морскую соль и сразу почувствовали бодрость. Я включил телек, а мама помыла и разложила на столике все наши дары юга. Мы забрались на мамину кровать. По телевизору шел какой то фильм. Мы включили ночник и приятный полумрак окружал нас и создавал уют. Из открытого окна доносилась стрекотня ночных цикад и лёгкая прохлада. Мама накинула халатик на голое тело а я валялся голышом рядом с ней. Мы смотрели телек и поедали сладкий виноград из тарелки, которая стояла у мамы на животе.

— малыш, ты смотри, а я подремлю немного. Сделай потише звук.

Мама устроилась поудобнее и задремала. Я посмотрел какое то время и тоже повернулся к ней. Халатик ее распахнулся обнажив грудь. Я погладил ее рукой. Мама приоткрыла глаза и улыбнулась. Взяла мою голову и прижала к своей груди. Я как маленький ребеночек взял ее сисю губами и стал сосать, зная что ей это приятно. Мама в ответ погладила меня по щеке и прижалась губами к моей голове.

Она ни как не могла привыкнуть к этому ощущению. Когда то это было простое кормление и ни чего более, но теперь, когда он подрос она поддерживала в нем эту привычку каждый раз чувствуя приятное пощипывание соска, которое вызывало в ней лёгкий трепет и возбуждение. Малыш понимал, что ей это нравится и старался доставить маме приятные ощущения. Возможно ему это тоже нравилось. Она бы этого хотела. Ей всегда нравилось смотреть на него голышом. Любоваться на его стройное  тело. Красивую круглую попку. Всегда хотелось чтобы он был рядом с ней чтобы иметь возможность гладить и целовать его тело.  Ей доставляло острое удовольствие обнажаться перед ним и замечать как он с интересом и любопытством смотрит на нее. Беседовать с ним на различные запретные и откровенные темы. Возбуждая его интерес к ней как к женщине. Заметив его интерес к онанизму она не стала пресекать его, а наоборот приняла в этом участие, превратив в общую игру. И постепенно они вошли в такой тип отношений, когда у них не осталось ни каких запретов. Оставаясь при этом все же его мамой со всеми связанными с этим обязанностями по уходу и опеке она в то же время стала для него настолько близкой  и в какой то степени непосредственной участницей его полового формирования.

Сейчас когда он лежал рядом с ней и сосал ее грудь она любовалась им и это ее чрезвычайно возбуждало.  И даже больше чем обычный секс. Было какое-то смешанное чувство полового возбуждения и нежной привязанности к своему малышу. И каждый раз соотношения этих чувств менялись не противореча а дополняя друг друга.

Она обняла его за попку и тихо гладила ее, а другой рукой взяла в ладошку его писю и мягко перебирала пальчиками его яички.

— может быть выключим телевизор?

Мама потянулась за пультом, и он погас. В комнате стало тихо и темно. Мама обняла меня снова и поцеловала в губы долгим нежным поцелуем. Халат ее совсем распахнулся и обнажил ее ноги и живот. Мама скинула его и накрыла нас одним одеялом.

— прижмись к своей мамочке. Что-то я замёрзла.

Она повернулась ко мне спиной, а я прижался к ней плотнее обняв за талию. Ее теплая попа упиралась в мой живот. Я ощущал ее тепло и оно перетекало в меня поднимая во мне волну нежности и возбуждения. Тем более что моя пися упиралась в ее мягкую и Горячую промежность. Я испытал лёгкое чувство желания и страха.

— мама, можно я потрогаю тебя?

— конечно мой милый. Что ты спрашиваешь. Потрись своей писей об меня. Не бойся. Мамочке приятно все что ты делаешь.

Ее слова приободрили меня, и я забыв обо всем плотнее прижался к ее попе. Пися моя стояла торчком и упиралась в мягкие и горячие складки ее промежности. Мой твердый карандашик раздвигал мягкие складки и вдруг проник внутрь, где он еще не был никогда. Я замер от неожиданности, а мама чуть подалась ко мне и он вошёл ещё глубже. Мы затихли, и только ее рука медленно гладила меня по ноге, удерживая ее.

— побудь так, малыш. Мне хорошо. Потрись об меня. Нет нет, потише. Вот так. Тебе хорошо?

— Да, мамочка. Я так люблю тебя.

— продолжай мой милый, не бойся.