Моё безумное пьянство в семь утра снежного октября понесло за собой ахуительные последствия сравнимые с катастрофой мирового масштаба.
Я, в безысходном алкогольном опьянении встретил Наташеньку. Она работала продавщицей магазина и обычное дело встречала подобных мне пьянствующих по утрам. Помятых протвейном три семёрки и угловатых из-за беломорканала мужланов.
Не подумайте, я в то утро стал исключением даже для себя. Мне тогда было двадцать пять. Ей сорок два. Не дать не взять. Красотка из всех продавщиц, конечно, есть чем похвастаться. Грудь не большая, но есть, ноги стройные, попа что надо, лицо правда, казалось, на взгляд миловидным, но лживым. В общем пиздатая была Наташенька. Особенно в то утро для меня.
Дальше во мне говорил виски.
— Поцелуешь меня? Ужасно, было мне стыдно. Другая послала бы на хуй, но не Наташенька.
— Ну не при камерах же. Я на работе всё-таки. Ехидно закривлялась та. Настолько всё было явным и очевидным в ней.
Я был не в себе, а вот виски отыгрался на Наташеньке в полной силе.
Я обнял её и поцеловал. После ушёл. Подрался. Поспал и снова напился.
Зашёл за ней в десять вечера. Вызвал зачем-то такси, зачем-то за него заплатил.
— Поехали. Крикнула Наташенька, одурманенная бесплатной поездкой до дома. За это она была готова раздеть меня прямо в такси.
Распиздатая Наташенька была не последней блядью в нашем городе и переспала с половиной мужского населения от стариков с набитым карманом и пузом весом со всю Наташу до импотентов, дрочащих на неё по скайпу.
Мы вышли возле кофейни.
— Я купила нам шоколадку выпить её с кофе. Будешь?
Пока всё шло ванильно и это напрягало меня.
— Я после двенадцати ночи шоколад не ем. Хватит кофе.
Я зачем-то встал сзади Наташеньки и стал её обнимать. Она хотела меня целовать, а мне простите хотелось блевать.
Я узнал, что у Наташеньки четыре сына и всех зовут на букву “Б”, о… Боже и все от разных мужиков, здесь Наташенька простите обошлась без Бога. Всё сама. Всё сама.
Я в свои двадцать пять полюбил эту блядь. Я ждал её два через два по чужим подъездам и грелся холодным пивом, которое я покупал конечно у Наташеньки. После был пиздатый секс и она уезжала, смахивая всё на бедных детей.
Прошёл месяц. Я от неё узнаю, что она всё это время блядовла за моей спиной.
— Слушайка. Начала легкомысленно говорить Наташенька мне в магазине: — Ты всё равно всё узнаешь. Я живу с Серёгой тут недалеко.
Сказать, что я тогда ахуел ничего не сказать, лучше промолчать.
Пришлось взять себя в руки и уйти ничего не сказав. Иначе от Наташиного лица живого бы места не осталось, так хотелось ей уебать промеж глаз.
Встреча не заставила себя долго ждать. Такие как Наташенька всегда возвращаются.
Оказалось, что она была закодирована. Звонок в семь утра на мой телефон.
— Я в милиции. Забери меня! Наташенька тогда сильно прибухнула и ахуела.
Я всё же приехал к ней, но вечером.
— Выходи. Я у дома. Сказал я ей в трубку.
Слышны были пьяные крики на детей, хлопок входной двери. Наташа бежит ко мне.
Без привета она говорит: — Купи мне пива!
Три бутылки. Две ей, одну себе. Чтобы хоть как-то слиться с её состоянием.
Наташенька начала хвастаться подаренным кольцом её нового хахаля и рыдать мне в плечо что она меня любит. Выглядело всё, ничтожно. Я без перерыва на вдох курил.
— Поцелуй меня. Попросила она. Мне стало больно и одновременно противно.
Я ударил ногой по кривому забору так что облокотившаяся на него пьяная Наташенька ахуела от неожиданности и ещё больше заплакала. Мне не было её жаль, я не понимал, что я там делаю. Зачем приехал посмотреть на это безнадёжное и бесчувственное тело. Меня колотило. Я хотел её ударить со всей силой, так чтобы она отлетела.
Однако, я вызвал такси по её просьбе и отвёз к её новому хахалю. Опять зачем-то заплатил. Была у неё способность разводить мужиков на деньги.
После Наташенька ещё много раз появлялась в моей жизни. Опять залетела, но даже будущий малыш не захотел рождаться у такой несносной бляди и погиб ещё в её животе. Мне не было её жаль. Всё честно. Она оставила своих четырёх детей на букву “Б” у мамы и осталась жить с хахалем.
113
Загрузка...
