Новогодняя история 7

Глава 7. «Я сделаю из тебя лапочку!»

Я спал как убитый и проснулся уже утром. Разбудил меня лёгкий шорох, который в другое время я бы не услышал сквозь дремоту. Приоткрыв один глаз, я увидел… То, что я увидел, заставило меня немедленно открыть второй глаз и подскочить на кровати. Рядом со мной на стуле сидела Аня, старшая дочь Фёдора Ивановича. Та самая, которая мне нравилась. Сидела и с улыбкой смотрела на меня.

— Доброе утро, Алёша. Или всё-таки Алиса? — сказала она, хитро прищурившись.

Значит, она меня узнала. А может, отец ей сказал. Главное, что мне не нужно перед ней притворяться девочкой и можно быть самим собой. С одной стороны, это хорошо, но с другой – мне было очень неловко оставаться наряженным в присутствии нравившейся мне девушки.

— Вот что, — продолжила Аня, не дождавшись моего ответа. — Я тебя буду называть в соответствии с одеждой, которая на тебе. Сейчас ты в образе девочки, значит ты Алиса. Привет, Алиса.

Она приветливо улыбнулась, и, чтобы не выглядеть грубияном, я с ней наконец поздоровался:

— Привет, Аня.

— Встань-ка, я хочу тебя рассмотреть, — попросила она.

Опешив от подобной просьбы, я не спешил вставать, но заметил, как она начала хмуриться, и быстро поднялся, сбросив с себя одеяло и очень… ОЧЕНЬ… не передать словами, НАСКОЛЬКО смущаясь. Ведь я был перед девочкой в нижнем белье, причём ЖЕНСКОМ белье! Мне подумалось, что было бы лучше, если б я стоял перед ней совсем голый, чем в таком виде. От этой мысли я покраснел ещё больше.

— Очень мило, — Аня тоже встала и принялась изучать меня со всех сторон.

Не знаю, как чувствуют себя звери в зоопарке, но я в этот момент ощущал себя как один из них, которым любуется публика, а он ничего поделать не может, только огрызаться – а я и этого не мог, всё-таки дочь начальника. Аня вдруг погладила мои волосы, немного взлохмаченные после сна, пощупала наклеенную косу, недовольно поморщилась, затем перешла к изучению моей груди, сооружённой из ваты. Когда она слегка надавила на грудь, я от неожиданности едва не отпрыгнул, но всё же остался стоять на месте, густо заливаясь краской.

— Это вата? — спросила девочка, указав пальцем на две небольшие горки у меня на груди под нижней рубашкой.

Я кивнул. Она нахмурилась и сказала, что тот, кто меня превращал в девочку, какой-то старомодный, и что неужели нельзя было сделать из меня «конфетку»? Что мне было отвечать?

— Ладно, я займусь тобой, — весело выпалила она. — Уж я из тебя лапочку сделаю, все парни слюной истекут!

Может, мне стоило при этих словах хлопнуться в обморок? Может. Но я стоял как вкопанный и просто дико вытаращился на неё. Что она имеет в виду? Я не хочу больше быть Снегуркой!

— Ты чего? — казалось, Аня удивилась вполне искренне, заметив кислую мину на моём лице. Вдруг будто тень догадки промелькнула у неё в глазах, и она посерьёзнела. — Папа что, ничего тебе не говорил?

Я отрицательно помотал головой. Что он мне должен был сказать?!

— Блин, — вздохнула Аня. — Так и знала, что он забудет. Понимаешь… — она мялась.

— Что? — нетерпеливо спросил я.

— Я тебя иногда вижу у папы на работе, и ты мне понравился, — её лицо вспыхнуло, но она продолжала, — поэтому попросила папу, чтобы он от моего имени пригласил тебя пойти со мной на новогоднюю вечеринку…

Что она сказала? Я ей понравился?! Кажется, в этот миг мне вдруг стало очень хорошо — так хорошо, что я даже сел обратно на кровать. Конечно, я с удовольствием пойду с ней! Стоп! А причём здесь тогда парни, которые «слюной истекут»?

— Я стеснялась тебя сама попросить, — говорила Аня, — потому что мне было неловко… Я случайно узнала, что ты будешь Снегурочкой на работе, значит девушка из тебя получается. Теперь я это сама вижу. Понимаешь, вечеринка костюмированная. Мы с Дашкой долго думали, в кого переодеться, и придумали кое-что новенькое. Все обычно одеваются просто: в героев сказок, супергероев или животных. А мы хотим переодеться в персонажей нашего любимого сериала «Зачарованные». Ты видел его?

— Да, видел несколько серий, — соврал я. На самом деле я ни одной серии не пропустил. Но это же девчачий сериал — стыдно признаваться, что ты такое смотришь.

— Тогда ты, наверное, знаешь, что главные героини там – три сестры-ведьмочки. Три! А нас с Дашей двое. Подружки все уже выбрали костюмы и слышать ничего не хотят об этом, а вдвоём мы не можем пойти – не получится Силы Трёх. Это их магия так называется…

— Понятно, — только и сказал я.

В голове у меня роился сумбур мыслей. Я уже всё понял. Им не хватало третьей сестры, и выбор Ани пал на меня. Блин, почему на меня?! Я же не девчонка! Объяснение про то, что якобы я ей нравлюсь, теперь мне казалось не убедительным, будто пряник сулит. И почему именно «Зачарованных» они выбрали? В сериале про Баффи – истребительницу вампиров, например, троица главных героев как раз две девушки и парень. Я спросил Аню по поводу Баффи, но она возразила, что думала об этом, но Баффи ей уже попадалась на вечеринках, а три сестры ещё ни разу. Логичная отговорка, раз уж ей хотелось блеснуть чем-то новым.

В общем, не стану я вам описывать полностью наш дальнейший разговор, а то это затянется надолго. Вкратце: как вы уже должны были догадаться, я уступил настойчивым просьбам девушки. По двум важным причинам. Во-первых, Фёдор Иванович был моим начальником и благодетелем моей семьи, во-вторых, и это, я думаю, было главной причиной: Аня мне нравилась. И сейчас, видя на её милом личике одновременно тревогу и надежду, видя, как она возбуждена, мне очень захотелось сделать ей приятное, тем более, что это давало мне шанс быть к ней ближе.

Ещё одним шоком стала новость, что Аня хочет, чтобы я на все сто процентов выглядел на вечеринке как настоящая девушка и чтобы все так и считали. А проверить, выгляжу ли я на все сто, она планировала на Даше, которая, как я правильно догадался, ничего не подозревала о том, кто я на самом деле. То есть я должен был пойти на вечеринку НА ВСЮ НОЧЬ с двумя девчонками, одна из которых должна всё это время считать меня девочкой. Какой кошмар! Очередной кисель в мыслях…

Я не знал, как можно добиться ещё большей схожести, чем та, что у меня была в облике Снегурочки. Но Аня сказала, чтобы я чётко выполнял все её указания, и «тогда всё будет чики-пики». Что ж, мысленно вздохнул я, ещё один ужасный день начинается. А может, вовсе и не ужасный. Кажется, я уже привыкал к женской роли. Мне было не так страшно, как вчера, появиться на людях в женской одежде. Чего бояться, если никто не будет знать, что ты пацан? Разве что разоблачения, но Аня пообещала позаботиться об этом. А сама мысль ещё один день побыть девочкой уже не казалась такой отвратительной. Ничего в этом нет плохого, успокаивал я себя. Понимая, что уже и не нуждаюсь в успокоении. Я был готов.

И началось моё второе превращение. Если в первом мама сделала из гусеницы бабочку, то во втором Аня должна была бабочку раскрасить в яркие краски. Перво-наперво я одел платье и следом за ней прошёл в ванную. А ванная комната тут была не в пример нашей – раза в три просторнее! Там Аня велела мне быстренько искупаться, тщательно вымыть голову (шампунь прилагался) и вообще почистить всё, что только можно. Похвалила за отсутствие волос на теле – «столько времени сэкономил мне, молодец!» Конечно, за моим купаньем она не следила (хотя, по секрету говоря, я был не против), лишь приготовила ванну и оставила меня наедине с самим собой, первый раз за утро. Дверь я не стал закрывать — тоже по настоянию Ани. Даша и родители, по её словам, ещё долго будут спать, к тому же Аня настороже.

Когда я всё сделал и вылез из ванны, оказалось, что, пока я мылся, она успела поменять моё нижнее бельё, которое я сложил на стульчике перед тем, как нырнуть за ширму. Теперь там лежали тоненькие кружевные трусики — белые, почти такие, как те, в которых я был, лифчик из того же комплекта белья, нижняя рубашка… Рубашка была не такая, как Снегуркина. Это был самый настоящий пеньюар — белая кружевная сорочка, покороче прежней. Я часто видел такие в западных фильмах, да и в наших современных тоже, они были чертовски эротичными, но мог ли я представить, что когда-нибудь один такой пеньюар будет на мне?

Первым делом, естественно, я натянул трусики. Они оказались более тесными и сдавили моё хозяйство туже некуда. Когда я взял лифчик и начал вертеть его в руках, соображая, как его надеть попроще и почему Аня не оставила вату для имитации груди, дверь открылась.

— Погоди! — остановила она меня. — Сейчас мы сделаем тебе грудь.

Она несла большую коробку. Положив её на стульчик и открыв, она вынула изнутри… мои глаза расширились при виде двух огромных, болтающихся в её руках женских грудей, выглядевших так натурально, будто их отрезали от тела. Не успел я и глазом моргнуть, как Аня приложила их одновременно к моей собственной груди и довольно улыбнулась. Она попросила подержать их, а сама достала из коробки маленький флакончик и открыла его. На ощупь груди тоже оказались как живые. Нет, я, конечно, не специалист в вопросе того, какими должны быть на ощупь настоящие груди, но мне казалось именно так.

Во флакончике оказался клейкий раствор. Крышечка служила одновременно и кистью для него. Аня попросила убрать «фальшивки» от моей груди и подержать их немного на весу. Когда я это сделал, она тут же принялась возить у меня вокруг сосков и вообще по всей груди кисточкой с раствором. Было довольно щекотно, но я терпел. Клей оказался липким и холодным.

— Теперь аккуратно прикладывай, — сказала она, помогая мне сделать это ровнее.

Я только теперь догадался спросить, а не великовата ли накладная грудь для моего возраста. Аня ответила, что на вид мне должно быть лет хотя бы 18, а лучше ещё больше, ведь я должен изображать одну из сестёр. С грудью мы провозились несколько минут — Ане всё никак не нравилось, как они смотрятся, и она поправляла их. В конце концов она отошла и заявила, что теперь довольна. Зато я был не очень доволен, потому что уже чувствовал вес этого нововведения. Эти груди сделали максимально приближёнными к настоящим, и они были намного тяжелее ваты.

— Откуда они у тебя? — спросил я, наклонив голову и изучая их.

Аня замялась, но всё же ответила:

— Пару лет назад я очень хотела большую грудь, а она у меня всё никак не росла. И я уговорила маму купить мне накладную. Правда, она перестаралась с размером, — улыбнулась она. — Но сейчас для тебя самое то.

Я так не думал, но промолчал. Вообще-то я до сих пор переваривал то, что у меня теперь почти настоящая женская грудь! Она приклеилась так крепко, что я даже забеспокоился, как потом её снимать. Цвет искусственной кожи был почти такой же, как у меня, и приклеенные края сливались с моим телом. На двух розовых горках выделялись большие соски. При движении горки колыхались, и я отчётливо ощущал их вес.

— Одевайся скорее, — сказала Аня. — Скоро уже все проснутся, а нам ещё кучу дел переделать надо.

Я схватил лифчик и опять начал неумело его вертеть. Пришлось прибегнуть к Аниной помощи. Девушка взяла лифчик и сама нацепила его на «мою» грудь, затем подтянула и застегнула сзади. Ух, как он вкупе с «фальшивками» сдавил мою собственную грудь! Впрочем, я этому особого значения не придал, потому что в тот миг меня волновало другое. Помогая мне с лифчиком, Аня оказалась от меня в такой близости, что я невольно замер, наслаждаясь этим. Я даже мог почувствовать её запах: приятный, едва уловимый, цветочный аромат. Прядка её длинных тёмных волос упала мне на плечо, затем лицо вдруг оказалось прямо перед моим лицом, и ужасно захотелось её поцеловать – казалось, стоит только чуть-чуть потянуться к ней губами, и… и вдруг наши губы соприкоснулись! Я так и не понял, то ли это я свои фантазии воплотил в действительность, то ли Аня сама захотела этого, но и не важно — главное, что мы с ней целовались! Это был мой первый настоящий поцелуй, почти по-взрослому, мы даже касались друг друга языками.

Как жаль, что всё хорошее рано или поздно заканчивается. Так же и наш недолгий поцелуй. Девушка отстранилась от меня, на её щеках был румянец (представляю, сколько краски было на моём лице!), она почти что отвернулась, но тут её взгляд упал мне на ноги — точнее, немного повыше. Я только сейчас ощутил сильное напряжение в промежности — мой член отвердел и страшно желал выбраться из плена, куда его заточили. Резинка не могла сдержать эрекции, она лишь удерживала его между ног, поэтому на кружевных трусиках отчётливо проявилось то, чего у девушки, каковой я сейчас являлся, по определению там не могло быть. И Аня это заметила, тут же сделав очень недовольное лицо.

— Ты его что, не прикрепил? — спросила она немного резко.

— Резинкой, — смущённо ответил я.

Боже, в какое идиотское положение я попал!

Она куда-то выскочила и вернулась с клейкой лентой в руке.

— Вот, держи, — дала она мне её. — Будет очень некстати, если что-то такое случится на людях.

И она снова оставила меня одного, чтобы я мог спокойно прикрепить скотчем своё хозяйство. Эрекция уже проходила, но немалых трудов стоило правильно налепить клейкую ленту, сильно мешал вес груди – было очень непривычно. Но скоро всё получилось, мой член ныл, сдавленный, стянутый и склеенный чем только можно — и резинкой, и скотчем, и тугими трусами. Несмотря на стояк, его уже спереди видно не было — я глянул в настенное зеркало. Заодно оценил своё изображение. На меня смотрела всё та же Алиса, только сейчас она была без косы, без макияжа и грудастая. Я вздохнул — сколько ещё мучений меня сегодня ждёт?

Дальше последовали менее интимные и уже известные мне процедуры. Мамины накладные ногти Аня решила оставить – «у твоей мамы хороший вкус на маникюр», — а вот вдобавок она сделала мне ещё и педикюр, накрасив ногти на ногах. Сначала я не понял, для чего это нужно, но она объяснила, что на мне будут открытые туфли, и ногти будут на виду. Я едва не поругался с Аней, когда она вдруг пожелала проколоть мне уши. Зачем их прокалывать, если можно надеть клипсы? И вообще: я не хочу потом всю жизнь мучиться с дырками в ушах. Но девушка меня терпеливо убедила, пояснив, что это только до завтра, а если потом дырочки оставить открытыми, они быстро затянутся. Чтобы они не заросли, в них нужно первое время что-то вставлять: или серёжки, или специальные пластиковые затычки. Я сдался её уговорам. Скорее всего, из-за своей влюблённости. Вряд ли я согласился бы на это, уговаривай меня кто-то другой. В итоге она мастерски проколола мне мочки ушей, продезинфицировала каждую два раза (до и после проколов), затем принесла свои серёжки — «я тебе их дарю, они мне не нравятся и я их не носила, а на тебе прелесть как выглядят». Они были небольшие, с украшением в виде сердечка, пронзённого стрелой. Идеальный подарок девушке на день всех влюблённых, а тут на тебе – девушка дарит такие серёжки парню! После проколов мочки немного чесались, но Аня запретила их чесать — «расчешешь — опухнут и болеть начнут». Аккуратно вставила серьги мне в уши, затем занялась укладкой волос. Долго ворчала, что они у меня такие короткие, что лучше вообще лысым быть. Я предложил подобрать парик вместо косы, но она отрезала, что ни дурацкой косы, ни тем более идиотского парика, который все сразу определят, я не надену, а так как буду в роли Фиби, то и волосы у меня могут быть короче, чем у других сестёр (сериальная Фиби действительно носила самую короткую причёску, хоть и намного длиннее моей). В конце концов Аня притащила шиньон, который оказался под цвет моих волос, и соорудила на моей голове женскую причёску, брызгая меня чем-то, пару раз заставив намочить волосы. Шиньон прикрепила заколками и добавила мне в волосы немного клея, чтобы случайно не оторвался. Сквозь тонкую ткань пеньюара я почувствовал прикосновение своих новых волос на плечах и за спиной – они почти доходили мне до лопаток.

Наступила очередь макияжа. Долго не думая, Аня усадила меня перед собой и проявила чудеса косметического искусства, воспользовавшись частично своей косметикой, а частично моей, вернее – маминой, которую та предусмотрительно положила мне в сумочку. Ане, похоже, нравилось то, что она со мной делает. Я себя ощутил куклой в руках девочки, которая любит их наряжать покрасивее. Было одновременно и стыдно, и приятно, а от этого ещё стыднее. Правильная порция румян, тени по всему лицу, немного пудры, сладковато-приторная помада, карандаш для глаз, тушь… Ей не понравились мои ресницы, и пришлось приклеить её накладные, которые мне показались чересчур длинными, хотя Аня и утверждала, что как раз нужного размера. Было несколько непривычно чувствовать их на веках. Затем я пошёл ещё на одну невозможную уступку: дал выщипать себе брови, «для большей схожести». Уже не задумываясь, как потом стану это скрывать. Не знаю, что в итоге всего этого получилось, но Аня смотрела на меня широко открытыми глазами и с очень довольной улыбкой.

— Алисонька, ты прелесть! — заявила она.

Я глянул в зеркало и обомлел. Личико Алисы было куда более женственным и милым, чем в образе Снегурочки. Длинные ресницы придавали глазам ту самую женскую загадку, не очень яркая, но и не слишком тусклая помада украшала бантик губ, которые будто просились, чтобы их поцеловали. А причёска! Я вспомнил, как выглядит Фиби из сериала «Зачарованные» — Аня постаралась сделать мне одну из причёсок ведьмочки, и теперь мои собственные волосы казались мне чужими или париком. На удивление пушистые кудри взлетали вверх, вились вокруг лица, а воздушный шиньон продолжал эту картину, красиво падая на плечи. Из волос аккуратно выглядывали сердечки серёжек. А ниже открывался вид на шикарный бюст, выглядывавший из декольте пеньюара. Край накладной груди Аня также обработала косметикой, окончательно скрыв с глаз.

Она сделала из меня лапочку — внешне, по крайней мере, — как и обещала. Чёрт возьми, а ведь я и правда прелесть!