Я вошел в квартиру, и настроение у меня сразу же пропало. Судя по пальто на вешалке, у нас в гостях мамина подруга тетя Лариса. А тетя Лариса никогда не приходит к нам в гости одна, она приходит всегда с бутылкой коньяка. У мамы нет проблем с алкоголем, но все равно я терпеть не могу, когда она выпивает. Даже рюмочку.
Я тихо раздеваюсь, разуваюсь, и прохожу в свою комнату. Общаться с подвыпившими тетками у меня нет никакого желания. Но телевизор не включишь, его услышат на кухне, где сейчас мать расположилась с подругой, услышат, придут, как дела, как девочки, не завел ли подружку, и все в том же духе, противно, пьяные женщины мне противны.
Я вышел на лоджию. Она у нас большая, окно из кухни выходит на лоджию, оно открыто, и до меня доносятся некоторые слова из разговора мамы и тети Ларисы.
— А чего ты хотела? Сколько ему? Вот! Это в твоих глазах он еще мальчик, а так он уже юноша, парень, природа требует, вот он и… Ничего страшного, онанизм еще никому вреда большого не приносил, найдет девчонку, перестанет письку себе теребить.
— Ага, писька, я таких писек не встречала еще в своей жизни. Я как увидела, так и обалдела. При одном виде только у девчонки от страха щелка до мышиного глаза сузится.
— Да, ладно, она имеет свойство расширяться¬, — засмеялась тетя Лариса, — Постой, постой! А где это ты видела у него?
— В ванной он стоял, не видел меня, как я пришла и не слышал, вот он стоял и тот стоял, играли в туда-сюда.
— Да, действительно, удивительно. Папа его гигантом не слыл?
— А ты откуда знаешь?
— Да хватит тебе притворяться, как будто не знаешь, что мы с ним по юности согрешили.
— Знаю, конечно, однако признаний от тебя не ожидала. Значит, говоришь, ничего страшного? Пусть балуется?
— Главное, чтобы не заигрался, а то на девок тянуть не будет, и главное, что со своей играется, а не с чужой мужской, — тетя Лариса захохотала.
— Тьфу на тебя!
— Девку ему нужно, чтобы не заигрался, а лучше бабу. Чтобы не в грязном подвале или в подъезде, а после ванны в чистой кровати. Чтобы обучила, не смеялась над ним, что ничего не умеет, не нервничала, если кончает раньше нужного, чтобы показала, что и ей очень приятно, а он единственный такой в мире.
— Ну ты и наговорила, где ж ее взять-то такую? Вернее, как он мальчишка, найдет-то такую?
— Зачем искать-то? Вот, перед тобой сидит! – тетя Лариса снова засмеялась.
— Тьфу на тебя еще раз! Хотя… Выглядишь ты отлично, фигурка, дай бог каждой. Да нужна ли ему ты? На двадцать лет старше его!
— Ты замужем была почти пятнадцать лет, а я всего три года, а мужиков и парней не знаешь совершенно. Да каждый мальчишка мечтает о взрослой женщине. Почти каждый! Мой мне рассказывал, потом, когда разбежались уже, он с двоюродной сестрой отца хулиганил, так вот лучше той, больше никого не было у него.
Я испугался. Не знаю почему, но испугался. Тетя Лариса сидела с мамой на кухне, а не со мною в кровати, а я уже испугался! Она же старуха! Да, писюн мой вырос до приличных размеров, да, игрался я с ним часто, хлестало из него как из крана водяного. Мечтал о том, что когда-нибудь он и я познают девочку. Пусть постарше меня, но не настолько же!!! Снилось мне, что я вот-вот лишусь девственности, но всегда в самый неподходящий момент или просыпался или он извергался. Но только не тетя Лариса! Она же старуха.
Я ушел с лоджии и включил телевизор.
На кухне поняли, что я уже дома, пришли сразу обе. Я бесстыдно рассмотрел нашу гостью. Нет, лицо тетки, а вот грудь приличная, больше, чем у мамы, талия тонкая, коротковатое платье обтягивала ее фигуру. Таз красивыми изгибами выделяется. Хорошей формы ножки под подолом платья.
Снова те же дежурные вопросы, я же своим видом дал понять, что нет у меня настроения разговаривать. Тетки ушли. Долго еще шептались на кухне, но подслушивать у меня желания не было.
Днем, я обратил внимание на Надю, соседку, она была на два года старше меня, но мне очень нравилась. Я понимал, что в нашем возрасте для девчонки два года пропасть, поэтому любовался ей издали. И вдруг, сам того не желая, сравнил ее с тетей Ларисой. Счет был не в пользу Нади. Кроме возраста, оттого и молодости ее лица, ни в чем соседка у той тетки не выигрывала. Вот если бы голову Нади на тело Ларисы, тьфу ты, тети Ларисы, это было самое желанное, о чем бы я мечтал.
А ночью мне она приснилась, голой. Нет, не соседка, тетка. Я подсматривал за ней во сне. Она мылась в ванной, а я подсматривал. Самого желанного я не видел, но писюн мой торчал, и во сне я желал того, чтобы воткнуть его туда, чего я на тете не видел. Я снова кончил во сне, лишь мечтая о близости с женщиной. Мне было противно, когда я проснулся, но я уже мечтал о том, чтобы наяву увидеть тетку голой. А вечером перед сном я уже думал о том, чтобы она мне еще раз приснилась. Нет, больше она мне не снилась.
Прошел где-то месяц. Мама в субботу уезжала к бабушке и просила меня сходить к подруге, та купила какой-то вкусный продуктовый набор, надо было его забрать, у тети Ларисы сломался холодильник, и что-то там могло испортиться.
Я подошел к ее двери, позвонил.
— Открыто! – услышал я за дверью.
Я вошел, разулся в прихожей, скинул куртку. Прошел на кухню, там не было никого, из прихожей заглянул в зал. Там у окна спиной ко мне стояла девчонка в коротеньких юбочке и маечке, с хвостиком на голове, в гольфах. Я знал, что у тети Ларисы есть дочь, но она живет с бабушкой, я видел ее несколько раз, но она не должны была так выглядеть, она еще девочка. А эта девчонка по формам была уже взрослой девушкой.
— Извините, я к тете Ларисе, где она? – пробурчал я.
Девчонка обернулась… Это и была тетя Лариса. Я снова извинился, буркнул, что не узнал ее, принял за какую-то девчонку. Она засмеялась.
— Это что, я на девочку сзади похожа? Спасибо за комплимент. Ты за продуктами?
Я кивнул.
— Пойдем на кухню. Они там.
Она пошла первой, я за ней. Я не отрывал глаз от ее, обтянутой тканью юбочки попки. Она была просто изящна. Проходя мимо холодильника, который стоял в прихожей, она задела провод его, идущей к розетке, и я заметил, как что-то заискрилось в розетке.
С улыбкой она вручила мне увесистый пакет, и мне можно было уходить. А мне уже не хотелось. Из-под маечки торчал аппетитный пупочек, и мне вдруг страшно захотелось поцеловать его. Да и сама тетя Лариса уже не казалась мне старой теткой, а красивой, молодой женщиной. Я не знаю, что перевернулось в моей голове.
— А что с холодильником? – спросил я.
— Да откуда я знаю. Не фурычит. В понедельник мастера вызову.
— А розетку смотрели? Может там чего сломалось?
— Да что я ней понимаю, и тока я как смерти боюсь.
— Я могу посмотреть. Только мне отвертка нужна, и возможно пассатижи.
Она открыла дверцу под мойкой, достала оттуда небольшой пакет, где лежали несколько нужных мне инструментов.
— Сто лет лежат, от мужа еще осталось, выкинуть жалко было.
Я быстро разобрался с розеткой, мой покойный отец многому меня научил. Пошел мыть руки в ванну. А там течет кран. В пакете был разводной ключ, я решил починить и кран. Но отворачивая кран на смесителе, я забыл перекрыть воду, его вырвало оттуда, холодной струей меня обдало с головы до ног. Ничего страшного не случилось, я быстро перекрыл воду, починил кран, но идти в таком виде домой, я уже не мог. На улице было холодно. Я разделся догола, обернулся коротким халатиком, что дала мне тетя Лариса, и прошел в зал, нужно было подождать, пока высохнет моя одежда.
Тетя Лариса заварила чаю, и мы с ней сидели рядышком на диване, пили чай с шоколадными конфетами. А я с жадностью вдыхал аромат, который исходил от нее.
— А может быть по рюмочке? Тебе после холодного душа не помешает. Мама только завтра вечером приедет, не заметит.
Я согласился. Я не терпел пьяных теток, но сам уже ни раз пробовал алкоголь.
Она принесла пару рюмочек, неполную бутылку конька, шоколадные конфеты уже стояли на столе, она разлила напиток по рюмкам, мы выпили, закусили конфетами. О чем-то глупом болтали, а я любовался ей, не удивляясь совсем тому, что всего месяц назад она была мне неприятна.
— Ну что? Еще по рюмочке?
Я кивнул. Она снова разлила, выпила, взяла последнюю конфету из коробки, хотела откусить, но остановилась, посмотрела на меня с загадочной улыбкой. Я выпил, и посмотрел на нее, она вложила конфету себе в рот наполовину, вторую половину губами протянула мне. Я потянулся к конфете, прикоснулся к ее губам, они вдруг распахнулись, и мои губы оказались вместе с конфетой втянутые в ее рот. Это продолжалось очень недолго, но мой писюн сразу стал под халатом набухать. Она отпустила меня, засмеялась, мои губы были измазаны шоколадом. Она наклонилась ко мне, хотела ладошкой их вытереть, но потом улыбнулась, и снова втянула их в свой рот. На этот раз этот импровизированный поцелуй был несколько дольше. И мой писюн поднял полы халата, меня же самого затрясло немного.
Она оторвалась от меня, и немного отстранившись, с грустной улыбкой смотрела на меня.
— Извини! Тебе неприятно. Не знаю, что нашло на меня.
— Мне приятно! Приятно! Очень приятно!
— Да!? Ну тогда поцелуй меня!
Я неловко потянулся к ней. Пробовал с девчонками целоваться, но это так было, вроде игры, а по-настоящему я и не умел. Она положила мои руки себе на плечи, они сползли оттуда, я крепко прижал ее к себе. Из ее рта шел приятный аромат коньяка и шоколада, я сильно возбудился. Ее рука легла на мою голую ногу, и стала потихоньку двигаться к паху. Мне тоже хотелось положить свою руку ей на голую ногу, но я боялся.
Она пальцем потрогала мои яички, которые превратились в тугие яблоки, потом потискала легко их пятерней. А потом крепко обхватила пальцами мой член. Я задохнулся, и оторвался от нее.
— Ты чего? Испугался? Ну что ты, мои пальцы нежные, я ему больно не сделаю, я могу ему только очень хорошо сделать. Она второй рукой расстегнула нижние пуговицы на халате, и мой член вырвался на свободу. Я сам испугался его величины. А она второй рукой начала легонько гладить его по головке.
— Ну что, малыш! У меня есть подружка для него. Познакомим их?
Я прохрипел, ничего вразумительного я вымолвить не мог.
Она оторвалась от моего дружка, стянула с себя маечку и юбку, повернулась ко мне спиной.
— Расстегни!
Я понял, что нужно расстегнуть, и после ее второго полуоборота я увидел их. Две упругие дыньки, с торчащими крупными вишнями. Я потянулся к одной из них губами, но она остановила меня.
— Потом! А то не выдержишь!
Она толкнула меня на диван, встала, положила на диван мои ноги, сняла с себя трусики, я увидел лишь небольшой сероватого цвета треугольничек, и что-то маленькое, торчащее между ее ног. Она по-хозяйски взяла мой член в руку, перекинула одну ногу через меня, пристроилась поудобнее, и ввела его в себя. Если честно, то я и не почувствовал ничего. Во что-то теплое и влажное он погрузился. Я ожидал чего-то другого, но не дождался, крепкая струя выскочила из него, и я потерял, почти потерял сознание.
Я лежал на спине, она же, взяв полотенце, вытерла себя и меня. Прилегла рядом. А мне хотелось бежать отсюда. Мне было стыдно и противно. И ради чего все это с немолодой уже женщиной? А если кто узнает? Как же стыдно!!!
— Ну что ты? Не расстраивайся, так с каждым в первый раз бывает! Сколько он ждал этого, вот и быстро кончил. Все хорошо! Я сейчас налью ванну. Пойдешь, ополоснешься?
Я кивнул. Куда угодно уйду, только не здесь, только не с ней.
Она стащила с меня халатик, накинула его на себя. Мне были неприятны даже ее прикосновения к моему телу. Я лежал, слышал, как наполняется ванна. Она пришла с новой коробкой конфет и новой бутылкой конька. Молча налила, молча выпили, молча заели конфетами. Ванна налилась, я залез в нее. Вода, коньяк и время делали свое дело. Все неприятные чувства постепенно уходили. Я успокаивался. Она чего-то там двигала, ходила мимо двери в ванну, хлопала дверцами полок на кухне. И вдруг зашла ко мне.
— Ну как ты тут? Мылиться будешь? Вон мочалка, вон мыло, вон шампунь. Давай спинку потру.
Она взяла мочалку, намылила ее, начала мылить то, что было выше воды в ванной. Я сидел, она мочалкой тихонько водила по спине, вторая рука была у меня на груди. Она так же, как и мочалкой водила ей по моей коже, опускаясь ниже и ниже. Мой член был вял и слаб, но стоило ему оказаться в ее руке, как он начал набухать. Я посмотрел на тетю Ларису, она улыбалась. И она не казалась уже неприятной, она стала желанной.
— Ну вот! Силы восстанавливаются. Вытирайся и иди в спальню, я быстро душ приму.
Какими же божественно вкусными были ее груди!!! Каким же неестественно нежными были ее руки. Какими же необыкновенно сладкими были ее губы. Мы обнимались, целовались, ласкали друг друга руками. Мне хотелось туда, где тепло и влажно. Она почувствовала это. Она легла на спину, и я понял, что сейчас нужно мне уже самому ее покорять. Я взгромоздился над ней и начал тыкаться членом туда, где и должно быть тепло и влажно. Но ничего не получалось. Она одной рукой обхватила мою шею, наклонила к себе, впилась в мои губы. Второй рукой направила моего покорителя туда, куда было нужно. Вот оно, счастье обладания женщиной. Головка моего члена, пока я потихоньку проникал в нее до конца, ощупывала каждый миллиметр ее естества. И как это было прекрасно! Наконец я уперся во что-то там, что-то там подалось, я проник глубже, и плотное колечко обхватило меня там. Вот это да!!! Она застонала подо мною, обхватила меня за ягодицы руками, и прижала с силой к себе. Мы лежали, там внутри что-то разжималась и сжималось. Я был почти на грани сумасшествия! Я упустил тот момент, когда она отпустила мои ягодицы, и мы начали с остервенением двигаться навстречу друг другу. Я просто с яростью посылал его туда, словно хотел проткнуть ее насквозь, она отвечала мне тем же самым. И вот он момент наивысшего блаженства. Она громко стонала, я зарычал, мне не хотелось останавливаться, но сил уже не было. Я застыл на ней. Хотел минуту спустя освободить и себя, и его от ее объятий, но она еще сильнее прижалась ко мне.
— Не спеши, не спеши пожалуйста, мне так приятно чувствовать, как он вздрагивает во мне.
Но долго так лежать не получилось, у нас сил не было, а у него они нашлись. Он стал снова напрягаться.
— Погоди, погоди немножко.
Она освободилась от меня, вытерла меня полотенцем, сама сбегал в ванну, вернулась, и встала передо мною на четвереньки.
— Так хочу!
И тут я впервые увидел то, что мечтал столько времени увидеть. Я поразился. Я не мог выразить своих чувств. Это было что-то безобразно прекрасным! Я не хотел ее видеть уже, но я хотел проникнуть в нее настолько, насколько могу и даже намного дальше. Что я и сделал. Она за время последней нашей близости кончила несколько раз, так по крайней мере мне показалось. Из нее что-то текло, было и противно, и приятно одновременно. И я снова оросил ее внутренности своим соком. Мы отвалились друг от друга, мы были мокрыми от пота, моего и ее сока, и у нас не было сил подняться и пойти ополоснуться.
— Да, малыш, это было нечто!!! Разорвал ты меня сегодня. Не знаю, как я ходить буду. Болит все! Да не переживай, это приятная боль. Пройдет все и еще захочется. Хватит, наверное, на сегодня. А то помрем от экстаза. Она тихо засмеялась. Ушла в ванну. Потом пошел и я. В ванной меня вдруг поразила мысль о том, что я сливал все в нее! Ведь можно же…
— Ну и что? – ответила она на мои измышления, — Рожу тебе мальчика, будем днями воспитывать его, а ночами ублажать друг друга. Да не переживай ты! Есть дни у женщин, когда забеременеть невозможно, вот нам сегодня повезло. Хотя от того ведра, что ты сегодня влил в меня, наверное, и старуха в девяносто лет понесет. Кстати, ты как? Одежда, наверное, высохла уже. Уходишь, или до утра останешься?
Какой уходишь? Мне бы до ванной дойти и обратно до кровати.
Не помню, что ел, что пил потом. Уснул разбитый, словно после разгрузки вагона с углем в одну лопату.
14 517
Загрузка...
