Остров Часть VІ

Часть VI

Я уже второй день в селе. Вчера я весь день провел дома, а сегодня … Сегодня я гулял по окрестностям.

Мое дерево с дуплом, поле, лес, остров. Я быстро разделся, спрятал одежду, и я опять на острове. Шалаш. Сначала он показался разрушенным, но нет. Здесь никого не было после нас с Людой, все было как мы оставили. Ветки камыш и трава которыми был накрыт шалаш, частично сползли вниз но большая часть скорее всего была унесена ветром, так что мой шалаш был похож на скелет неведомого животного. Доски пола сохранились, а вот старые одеяла были безнадежно испорчены. Даже сейчас, в жаркий летний день они были влажными. Я вытащил их наружу, под ними жили какие-то жучки-червячки. Я снял оставшееся покрытие шалаша, сложив кучей на солнце, пригодится для костра, а одеяла перетащил на дальний конец острова, куда никогда не забредал. Доски пола тоже вытащил на улицу, пусть просыхает. Делать было нечего, и я отправился обратно.

Возле села я вдруг услышал.

—             Витя, Витя.

Я обернулся, на бегу сидела Настина бабушка, а выбираясь из воды ко мне бежали голенькие близнецы. Я подошел ближе.

—             Привет, мелочь. А где Настя

—             Она позже приедет.

—             Здравствуй Витя, — это бабушка, помнит меня., — посиди с нами, а хочешь можешь искупаться.

Я оглянулся. На берегу было несколько взрослых с детьми примерно возраста близнецов кто в трусиках, а кто и голышом. Я снял шорты майку, подумал и скинул трусики и убежал с близнецами купаться.

Я прошелся мило Людиного дома с тайной надеждой, но … Люды не было. Ни Люды ни Насти. Ну и ладно.

Я лежал в кровати и смотрел на ночное небо, сон не шел, я лежал и думал, я думал о Люде, я впервые за много недель опять думал о Люде. Я опять начну свою игру и Люда вернется, это была наверно самая глупая моя мысль, но она успокоила меня, и я уснул.

Первым делом шалаш. Мне хотелось сделать его побольше. Я попробовал, но ничего не получилось, выше я его сделать не мог, а если просто расширить было много «мертвого пространства и все теряло смысл. Вот если бы сделать стены. Нужно всего две стены длиной по 2 метра, можно даже сделать их не очень высокими, скажем всего полметра высотой. Так и не придумав как сделать стену я отправился домой.

По пути мне встретилась бабушка с близнецами.

—             Как хорошо, что я тебя встретила. Сходишь с ними на речку, а то мне некогда.

—             Ладно.

Близнецы шли в одинаковых трусиках, но они тут же улетели на траву, как только мы подошли к воде. Интересно, а ведь в прошлом году они раздевались неохотно, надо будет Настю пораспрашивать … если приедет. Я, вслед за близнецами, скинул трусики и голышом отправился купаться. По дороге домой я вдруг понял, как сделать стену – тын. Я забью колышки и переплету их лозой, а палки для крыши привяжу к колышкам.

Маленький топор, ножовка, нож, саперная лопатка, моток веревки, вроде все. Было рано, солнце только встало. Я решил идти огородами, мне не хотелось что бы кто-нибудь видел меня уходящим в лес с инструментом.

Я остановился у дерева, начал раздеваться, а что, в прошлом году я играл голышом, что изменилось?

Все было как в прошлом году, только я был старше, умнее и опытнее. Две стенки я соорудил за день. Работы там всего ничего, по пять колышков с каждой стороны, и за лозой далеко ходить не нужно было, прямо на острове росла здоровая старая ива. Результат меня порадовал, да, стенка не была сплошной, но это не страшно, потом придумаю как ее закрыть. Мне нравилась моя работа.

У дедушки в сарая стоял большой рулон очень густой зеленой то ли сетки то ли полотна.

—             Дедушка, а что это?

—             Это такая сетка, когда-то купил. Думал огород накрывать от солнца. Не понравилось. Так и стоит теперь без дела

—             Дедушка, а можно мне немного отрезать?

—             Конечно, а зачем тебе.

—             Я хочу шалаш в лесу построить, вот подумал сначала этим накрыть, а потом ветками.

—             Что ж, правильное решение.

На следующий день я установил основные жерди, тщательно укрепил их веревкой, для жёсткости сделал из ивовых веток поперечины и накрыл все это сеткой.

Внутри было классно, это уже можно было назвать даже не шалашом, а хижиной. Я решил сначала сделать пол, а потом уже накрывать все ветками. А завтра я наверно отдохну.

Я осторожно достал из тайника пояс из бисера, этот пояс был сделан руками Люды, и был мне очень дорог. Кроме пояса у меня были ручные и ножные браслеты и даже чокер. Все это я делал длинными зимними вечерами. Все это было моей единственной одеждой. Я опять как в прошлом году бродил по лесу в одиночестве. Было немного грустно, все напоминало о Люде и если зимой воспоминания немного потускнели, то сейчас все засияло с новой силой.

Постепенно моя хижина обретала крышу. Работа двигалась не так быстро, как хотелось, но работая я отвлекался от грустных воспоминаний.

Вечером я привычно засунул руку в дупло и похолодел.

—             Ты это ищешь?

—             Люда-а-а!!!!!!!!

Я приподнял ее, пытаясь кружиться и естественно упал, Люда на меня. Я лежал на спине, колючки жутко кололись, люда лежала сверху. Хитрая ухмыляющаяся рожица. Она смотрела, потом вдруг наклонилась обняла меня и крепко поцеловала. Ее язычок быстро нашел дорожку у меня между губ и встретился с моим.

Я задыхался от счастья. Наконец мы оторвались друг от друга. Люда уселась рядышком, так и сидели молча, держась за руки, голый мальчишка и девочка в сарафане. Я крепко держал ее, словно боялся, что она вот-вот растает. Мы разошлись, когда солнце уже садилось. А на следующий день Люда уже ждала меня возле нашего дерева, она стояла голышом как когда-то прошлым летом. Я невольно залюбовался ею, она уже не была той, прошлогодней девочкой. Это была девушка. Попа округлилась, грудь была маленькой, но вполне сформировавшейся, и на лобке был небольшой пушок, я рядом с ней был просто мальчиком.

Мы шли держась за руки, два голых подростка, и если бы сейчас нас кто увидел, мы все равно бы его не заметили, окружающий мир для нас исчез, мы были только вдвоем.

—             Витя, ты почему меня не искал?

—             Я искал, я сразу не понял, что твой номер был в мессенджере, а когда сообразил ты была вне зоны.

—             Мама спрятала мой телефон, но я потом нашла его а ты не звонил.

—             Первый месяц я каждый день звонил, а потом все реже, я думал ты от меня прячешься.

—             Я прячусь? Это ты прятался.

Я остановилсяю.

—             Люда, я тебя очень люблю, и не хочу опять потерять из-за глупого спора, кто прав.

В этот день мое строительство застопорилось. Как только мы перебрались на остров, перебрались туда где нас никто не потревожит …

Мы стояли обнявшись, я опустил свои руки на ее попу, никогда не думал что это может быть так приятно. Я почувствовал Людину руку у себя на писюне, он отреагировал мгновенно.

—             Моя маленькая, сладенькая писечка, — улыбнулась Люда, — я по тебе соскучилась.

Ее губы сомкнулись на моей писе. Ух, я словно сознание потерял.

Мы опустились на землю. Люда молодец, она притащила громадное полотенце. Без нее пришлось бы валяться на сырой земле.

Ее пися была влажной и от этого еще более желанной. В какой-то Люда застонала и сжала мою голову бедрами, потом постепенно расслабилась и откинулась на спину.

Я удивленно смотрел на нее. Наконец Люда открыла глаза и посмотрела на меня.

—             Витенька, как я тебя люблю.

Она обняла и прижала меня к себе. Мы лежали и смотрели на небо.

—             Я знала, что ты будешь здесь.

—             Я тоже знал, я все время представлял нашу встречу, и все равно не угадал.

Я приподнялся и осторожно поцеловал ее сосок.

—             Еще, — попросила Люда.

Я поцеловал еще, и так целуя опустился вниз, к ее писечке.

Мы целовались, ласкались обнимались, мы не виделись год, а казалось вечность.

Вдвоем работа пошла веселее. Я притащил доски и сооружал пол, а Люда накрывала хижину ветками. Она все время удивлялась и восхищалась моими новшествами.

Люда все время дразнила меня, или вроде случайно касалась меня, сразу делая невинное лицо, как только я хотел что-то сказать. Она могла, например взять мой писюн рукой и сказать.

—             Как тут поживает моя маленькая писечка.

Чем вгоняла меня в краску. Меня и так смущали детские размеры моей писи. Я вставил в хижину последнюю доску, когда Люда позвала меня. Она стояла на коленках высоко подняв попу, опустив голову почти на землю, и рассказывала мне что с камыша можно связать что-то вроде матов и закрыть стены. Я не слышал ни слова, мои глаза были прикованы к ее писе, которая с этой стороны выглядела потрясающе, вместе с дырочкой ее попы.

Я тихонько присел, и прижался губами к ее писечке, нос мой уткнулся прямо в дырочку попы. Люда воскликнула: «Ой». Но даже не сдвинулась с места, словно ждала такой моей реакции.

Было немного непривычно, когда язык двигался от клитора к дырочке в попе, но зато мой язык без труда погружался в ее щелочку. Я думал, что Люда отстранится, когда мой язык коснётся дырочки в попе, но она только теснее прижалась ко мне.

Хижина получилась. Мы закончили крышу и стены и вышли на берег помыться. Мы с визгом залетели в воду, Люда брызнула на меня и бросилась плыть на другой берег, я за ней. Я почти догнал Люду когда она внезапно остановилась, я поднял глаза. Перед нами стояла Настя.

Мы бросились к ней обниматься, но, к удивлению, Настя отступила в сторону.

—             Эй, вы мокрые.

Мы остановились удивленно глядя на нее. На ней были белые короткие шорты и белая обтягивающая майка, под которой выпирали два бугорка груди.

—             И вообще, я обижена. Вы в прошлом году просто исчезли, я прихожу а никого нет, и даже не позвонили.

У Насти на глазах появились слезы.

—             У меня не было настоящих друзей, я думала это вы, а вы взяли и сбежали.

Настя уже просто плакала. Я подошел к ней и обнял ее, она уже не обращая внимания что я мокрый прижалась ко мне окончательно разрыдавшись. Я стоял и гладил ее, Люда что-то рассказывала. Наконец Настя успокоилась и отстранившись от меня проговорила.

—             Больше так никогда не делайте.

—             Пошли, мы покажем тебе нашу новую хижину, раздевайся поплыли.

—             Я … я не знаю, мы уже не дети, что бы голенькими бегать.

—             Настя ты что, сама говорила, что мы друзья, а у друзей не бывает секретов. Ну давай же.

Настя нерешительно смотрела на нас, пока Люда не подошла к ней и не стала расстегивать ее шорты. Настя стояла, не пытаясь помешать Люде. Было понятно, что она немного стесняется, но ей жутко хочется быть как мы с Людой. Люда расстегнула шорты, сняла с Насти майку, и я понял. Настя стеснялась не перспективы остаться голенькой, а своей одежды. Под майкой у Насти был лифчик, она покраснела, когда увидела мой взгляд. Я понял что меня заинтересовало в ее одежде, я сразу заметил лямки лифчика под ее майкой. На Насте были тоненькие белые шорты, под которыми я не заметил следов трусиков, и вправду на ней были стринги.

Настя стояла голенькой перед нами и выглядела она настоящей девушкой, Люда по сравнению с ней была девчонкой. Еще один момент меня заинтересовал, у Люды на лобке был небольшой пушок, даже у меня там появились полтора волоска, а Настина пися была гладенькой как у маленькой девочки. Мне очень хотелось спросить ее об этом, но я никак не мог решиться.

На следующий день обе девочки уже ждали меня у нашего дерева, обе голенькие, обе прекрасные. Я достал чокеры и браслеты и сам одел им, на мне были такие-же. Я всегда знал что девчонки любят украшения, но такой реакции не ожидал.

—             Откуда это?

—             А, это зимой нечего делать было, я сделал.

—             Сам? Для нас?

—             Ну да, а что.

—             Витя ты прелесть, мы тебя любим.

Я покраснел.

—             Ладно, пошли уже.

Хижина была готова и девчонки занялись уютом. Я даже поспорил и ними, когда они притащили не только одеяла, которые постелили вместо матраса на доски, но и притащили простынь, покрывало и подушки.

—             Девочки, зачем это?

—             Просто хорошо, и лежать на чистых простынях лучше, чем на старых пыльных одеялах.

Действительно сидеть в нашей хижине было намного лучше, чем в старом шалаше. Единственный недостаток что пришлось носить обувь. Девочки пришли в красивых, высоких, до колен кедах, а у меня на ногах были мои старые кроссовки. Но носить их мне пришлось недолго, на следующий день Люда притащила такие же кеды и мне. Застегивались они на молнию, нужно было только отрегулировать шнуровкой по ноге. От ножных браслетов пришлось отказаться, но в кедах было несравненно лучше гулять, впрочем, вскоре кеды оказались украшенными всяческими кисточками и баламбошками. Конечно, выглядело это очень по девчачьи, ну и что, главное, что нам нравилось. Теперь, заходя в хижину нужно было разуться, но зато теперь внутри была идеальная красота.

Мы мало гуляли по лесу, больше времени проводили у себя на острове. Близнецов увезли на пару недель в какой-то лагерь, и мы могли совершенно спокойно играть, как нам казалось, во взрослые игры. Дни стояли жаркими и девочки притащили масло для загара. Мы по очереди намазали друг дружку, и девочки начали с меня. Я стоял, расставив ноги, а девочки больше дразнили чем мазали меня маслом.

Когда девочки дошли до моей писи, писюн торчал перпендикулярно телу, мне было немного стыдно, но девочкам по всей видимости это нравилось, когда пися оказалась у кого-то во рту я даже закрыл глаза от удовольствия. Вдруг я почувствовал, что кто-то касается моей дырочки. Я вспомнил как сам лизал Людину дырочку и постарался расслабиться, я понял что мне в дырочку  вставили пальчик, это было даже приятно.

Ух, все закончилось, я стоял целуясь с Настей, а Люда играла с моей писей.

Следующей была Люда, поначалу я целовал и лизал ее писю, а Настя в это время внимательно наблюдала, потом вдруг сказала.

—             А можно я?

Я приподнялся, и Настя принялась сначала неумело, лизать Людину щелочку, я приподнялся и поцеловал Люду, она вдруг прижала меня к себе и громко застонала. Все.

Настю Люда сразу начала целовать, играя пальчиками с сосками. Когда я дотронулся языком к губкам, они были влажными. Настя не была толстой, просто немного полнее чем Люда, и ее пися была более пышной. Влажные губки были немного другого вкуса чем у Люды и клитор был побольше. Я не успел как следует обхватить его губами как Настя напряглась и застонала.

Несколько минут мы сидели молча и не смотрели друг на друга. Не знаю как девочкам, а мне почему-то казалось, что мы сделали что-то неправильное. Или только казалось? Наши тела взрослели, но мы, по сути, были детьми и стремились все исследовать и все узнать. У меня не было отца, но мама всегда разговаривала со мной откровенно, и я понимал, где проходит черта, после которой последствия могут быть необратимыми и еще я понимал девочек и понимал, что обидеть друзей очень легко. Я посмотрел на девочек

—             Побежали купаться.

Мы играли, как будто ничего не произошло, но пока и не повторяли наших экспериментов.

Настя притащила фотоаппарат. Я таких аппаратов не видел. Оказывается, Настя фотограф, у нее есть сайт свой с фотками и ей родители подарили профессиональный фотоаппарат.

Мы устроили фотосессию. Сначала все было прилично. Настя сделала пару фоток меня с Людой сзади, сбоку, на корточках. Все фотографии были сделаны так что наших писечек видно не было. Потом Настя стала фоткать одну Люду. Люда сидела спиной к Насте, и после фото начала подниматься. Руки оставались на земле, а ноги она выпрямила и подняла попу и Настя в этот момент сфотографировала ее. Люда сообразила мгновенно.

—             Настя, удали.

—             Зачем, смотри как здорово получилось.

Фотка действительно была отпадная.

—             Настя только никому не показывай? И … это давай еще таких наделаем, в других позах.

Люда уселась на землю и широко расставила ноги. Настя сделала пару снимков, и было видно, что некоторые были крупным планом. А потом Люда только успевала менять позы: в шпагате, стоя на руках, снизу, сверху, сзади. Наконец Люда устала. Настя позвала меня к себе, объяснила, как пользоваться, пользоваться и показала последние кадры.

—             Я тоже так хочу, — покраснела она.

—             С удовольствием, — пошутил я.

Настя не была такой гибкой как Люда, но все равно фотки получились классные.

—             А теперь давайте вдвоем, — предложил я.

Девочки переглянулись и начали позировать. Сначала они просто сидели и стояли в одинаковых позах. Потом Настя вдруг наклонилась и поцеловали Люду. Я уже приспособился к аппарату и фотографировал в процессе. Люда подняла руку и положила ее на писю Насти, потом опустилась и поцеловала ее писечку. На последнем снимке они стояли рядом и одной рукой Люда закрывала свою писю, а другой Настину, а Настя так же держала свои руки.

На очереди был я. На первой фотке я сидел на попе упершись руками позади себя. Так получилось что я плотно сжал ноги и мой писюн оказался спрятанным. Я не успел поменять позу как Настя вдруг сказала.

—             Стоп. Люда, можешь ему сделать гульку на голове?

—             Да. А зачем.?

—             Сейчас поймешь.

Мне сделали гульку. И Настя сделала еще один снимок в старой позе, а потом заставила раздвинуть ноги и еще раз сфотографировала.

—             Девочки смотрите.

И Настя и Люда очень часто вместо обращения ребята говорили девочки, я привык и не обращал уже внимания. На первой фотографии на траве сидел… сидела голая девочка и тут сразу же вторая фотка. Та же «девочка» только уже с точащей писей.

—             Настя ты волшебница. Витя давай еще. Если бы еще ты мог сесть на шпагат…

Я улыбнулся и уселся на продольный шпагат. У девочек отпали челюсти.

—             Мне долго сидеть или ты будешь фотографировать?

Настя подняла фотоаппарат и сделала снимок. Передней ногой я прикрывал свой писюн и опять было непонятно – мальчик или девочка. Не дав времени девочкам опомниться, я развернулся в продольный, что опять повергло их в ступор. Зато теперь было понятно, что перед ними мальчик.

Я не уступал Люде в гибкости, так что все получалось просто супер. Потом были фотки с Людой и последний снимок, где мы закрываем писечки ладошками. Люда сделала себе такую же гульку, сложением мы были похожи, так что на некоторых снимках, без лица вообще было непонятно кто есть кто. Настя была больше и меня и Люды, но зато на некоторых снимках даже мы иногда не могли понять кто целует Настю.

В конце Настя установила фотоаппарат на штатив, и мы сделали несколько снимков втроем. Настя посередине и мы по бокам.

Первый снимок – мы закрываем ладошками писечки друг дружки.

Второй – мы же только поняв руки.

И последняя – мы с Людой целуем Настины груди. На ней мы попами к фотоаппарату и опять непонятно кто есть кто.

—             Девочки, я их обработаю и сделаю слайд-шоу, посмотрим на планшете.

А на следующий день пошел дождь. При чем с утра было яркое солнце, только немного душно и мы, как всегда, сидели на острове. Потом начало потихоньку капать, мы спрятались в хижине, а потом как хлынул дождь. Хижина выстояла, На входе висел кусок брезента, я внизу придавил его доской, что бы не задувало. Он очень быстро намок, но внутрь не попало ни капли дождя. Внутри висел фонарь, мы забрались под покрывало. У нас было тепло светло и сухо.

Девочки прижались ко мне с обеих сторон, я положил свои ладошки на их писечки, теплые и мягкие. Вряд ли кто-то из моих одноклассников мог похвастаться что хотя бы видел голую девочку, не то что бы ласкать их писечки.

У Люды на писечке был пушок, а у Насти писечка гладенькая, как и в прошлом году.

—             Настя, у тебя такая гладенькая писечка как и в прошлом году а у Люды уже волосы начинают расти, хотя грудь у тебя больше.

—             А у меня тоже растут, только я их убираю, мама сказала что так лучше, а тебе как нравится гладенькая или с волосами.

—             Мне гладенькая нравится. И мне не нравятся волосы у меня на теле. Ты бреешь?

—             Нет, мама крем пупила, говорит так лучше.

—             Покажешь, — это Люда вставила.

—             Конечно.

Я выбрался из-под покрывала и выглянул на улицу. Дождь продолжался, с улицы потянуло холодом. Я вернулся к девочкам, но мое место посередине заняла Настя.

• Скоро вернутся близнецы и я не смогу каждый день с вами.
• Бери близнецов с собой.
• Не знаю, им могут не разрешить каждый день уходить. И потом родители собираются бассейн большой поставить во дворе.
• Будем к тебе в бассейн приходить.
• Кстати, девочки вы слышали? Говорят, что в городской бассейн приходил мальчик в купальнике, в женской раздевалке был.
• Не, Настя, мне тоже девочки по секрету рассказывали, но я не верю, как он переодевался? И что, никто не заметил бугорок в трусиках.
• Я тоже думала об этом. Это кто-то выдумывает.
• «Это был я», —не удержавшись сказал я.
• Что ты, это ты выдумал?
• Нет, это я был в купальнике.
• Ты врешь?

Я достал телефон открыл галерею и отдал его девочкам. Они долго смотрели и почти одновременно задали два вопроса.

—             Как ты это сделал., — Настя.

—             Кто эти девочки, — ревниво Аня.

Я начал рассказывать, и если Настю интересовали детали, то Люду мои отношения с девочками.

—             Люда, у меня ничего с ними не было, правда. Просто я единственный мальчик в их команде по тхэквондо. Мне было неинтересно с одноклассниками, они какие-то глупые и шутки над девочками дурацкие.

—             Я сразу заметила, что ты по другому к девочкам относишься, правда Настя.

—             Да.

—             Просто тогда в бассейне, и на улице я ведь тоже был одет как девочка, тогда я понял выражение «раздевать глазами», и каждый мальчика норовил шлепнуть по попе. Я понял как это обидно.

Мы замолчали, каждый думал о своем. Люда прижалась к Насте почти положив голову ей на плечо. Я и себе пристроился к ней. Мой писюн прижался к ее бедру, Настя улыбнулась и обняла меня. Перед моими глазами задорно торчал сосок Настиной груди. Я не удержался и обхватил его губами, как только я разжал губы Настя вдруг сказала.

—             Не надо, не отпускай. Как будто я твоя мама и кормлю тебя грудью.

Люда тут же обхватила губами вторую грудь и начала чмокать губами, как будто сосет.

Так в тишине, под шум дождя мы уснули.