Папины сучки

#инцест #отец и дочери #минет #дефлорация #бисексуалки #подглядывание #подчинение и унижение

 

Я чувствовала, как меня растягивает папин член, и запрокидывала голову от наслаждения.

Моей писечке было, как всегда, бесспорно хорошо, но сегодня я была по-особенному заведена, так как знала, что в то время, как я лежу с широко раскинутыми ногами, а папа надо мной пыхтит, входя и выходя, за нами в этот момент наблюдает моя приёмная сестра.

Мы с папой не особо сдерживали себя, чем, как оказалось, привлекли мою младшую сестру.

Это папу завело (да и стоит признать и меня) и мы решили не особо прятаться и закрывать двери.

Так что теперь за нами во все глаза наблюдала Мариша и, как я могу предположить, ласкала себя.

Я ухмыльнулась, подумав о том, что такая маленькая писька, а уже так
течёт.

Папа задышал тяжелее и, схватив крепко за бёдра, кончил внутрь. (Нет, не забеременею, ибо предохраняюсь.)

Я, несмотря на головокружение, резко встала и направилась в душ, как в коридоре, собиравшаяся сбежать сестра споткнулась об своё одеяло и упала, оголив своё худое тельце.

Я ухмыльнулась. Она посмотрела на меня испуганными глазами и убежала в свою комнату.

Я, подождав пару секунд, последовала за ней. Она лежала в кровати с головой накрывшись одеялом.

— Тебя не учили, что подглядывать не хорошо? — меня откровенно забавляла данная ситуация.

Она затравлено на меня посмотрела.

— А тебя не учили, что с отцом спать не хорошо?

Один/один.

— А тебе что, завидно?

Сестра отвернулась и молчала.

— Хочешь оказаться на моём месте? — не унималась я.

Она слегка зашевелились, что выдало её заинтересованность.

— Хорошо, для начала подойди ко мне.

Мариша с сомнением на меня посмотрела.

— Иди-иди.

Она осмелилась и голая подошла ко мне.

— Ближе.

Когда я добилась от неё, чего я хотела, то больно схватила её за соски (груди там почти не было).

Она взвизгнула. Я дала ей пощёчину.

— А ну цыц. Или ты смиряешься с тем, что с твоим телом делают и что тебе приказывают, или продолжаешь и дальше теребить себе пальцами.

Второй вариант ей явно не улыбался, поэтому она доверилась моим рукам.

Я больно помяла ей грудки, а после ладонями проведя по её ещё не сформировавшемуся телу, спустилась к ягодицам и смяла их, смачно по ним ударив.

Она всхлипнула, но больше не противилась. Одной рукой я закрылась ей в волосы, оттягивая голову назад, а губами тем временем припала к шее. Слюнявя, целуя, кусая и засасывает кожу.

Девочка захныкала, но на этот раз не от боли, а от наслаждения. Я улыбнулась через поцелуи. Кажись, не прогадала, и девочка потекла.

Я не удержалась и поцеловала её в губы, уловив удивлённый взгляд. Да, для неё это походу шок — целоваться с сестрой.

Но я была настойчива и не просто мяла её губы своими губами, но ещё и подключила сюда свой язык. Мариша хоть и явно не умела целоваться, но пыталась мне подыгрывать.

Я возбудилась от мысли, как мы со стороны выглядим. Две голые девушки, одна выше другой. Одна рука сжимает ягодицу, другая крепко держит волосы. И жадно целует. Языки играются друг с другом, пуская по подбородку слюни.

Я не удержалась и, впихнув свою ногу между её, принялась активно об неё тереться своей более взрослой писькой.

Она с удивлением посмотрела на меня.

— Что, мокро? — усмехнулась. С меня текла папина сперма. — Ну, ты ведь мне не дала помыться.

Она поступила взгляд.

Кстати говоря, был слышен звук душа.

— В таком случае, ты меня вымоешь.

В который раз за этот день её глаза округлились.

— Да-да, ты всё правильно поняла.

И, всё так же держа её за волосы, я спустила её к себе на уровень письки.

Она снизу с сомнением на меня посмотрела.

— Да, мой, — приказала я, ближе притягивая её к себе.

Сначала я почувствовала невесомое прикосновение языка, а после девочка вошла во вкус и уже более смело лизала мою промежность.

— Внутри тоже вымой.

Мне было очень хорошо и я откидывала голову назад, тяжело дыша и не рассчитывая силы сжимания волос сестры. Но та и не сопротивлялась.

Меня не так легко быстро удовлетворить, поэтому когда я заметила, что Мариша стала более лениво водить языком, явно устав, то подняла её за волосы и приказала сесть на диван.

Она с заинтересованностью в глазах присела, ничего не спрашивая, но наперёд широко раздвинув ноги.

Я села на пол перед ней и, притянув её за бёдра, припала ртом к её клитору. В отличие от меня, девочке было сложно себя сдерживать и она постанывала себе в кулак, закусывая его — цепляться себе в волосы я ей запретила.

Я ввела в неё один палец и начала её ним трахать, из-за чего Мариша принялась змейкой извиваться. Чувствительная девочка.

Я услышала, как папа закончил с душем и пошёл к себе в комнату. Замечательно.

Мариша разочаровано застонала, когда я оторвалась от неё.

— Пойдём, сучка. Дальше — лучше.

Она вздрогнула от новой клички, но ничего, пускай привыкает.

Когда до неё дошло, куда я её веду, то она попробовала взбунтоваться, но я её быстро осадила.

— А ты что думала, повылизываем друг друга и номинация окончена? Ну уж нет, дорогая.

Я толкнула дверь в комнату. Отец лежал голышом, не смущаясь и, кажется, не удивляюсь нашему приходу.

Зато для Мариши это было шоком. «Можно подумать, ты не видела его голым, когда мы трахались», мысленно хмыкнула я про себя.

— Вот, привела в нашу команду ещё одну сучку.

Папа кивнул.

— Тогда приступайте, ты знаешь, что делать.

Я-то знала, а вот Мариша, кажись, нет.

— Сделаешь ему то, что делала мне, — пояснила.

Девочка в который раз по-глупому уставилась на меня. Меня это уже начинало бесить. Ну что поделаешь, не выходит у меня быть терпеливой наставницей. А когда сама была «ученицей», то схватывала всё на лету…

Хотя, верну свои слова обратно, Мариша тоже быстро всё схватывала.

Я намотала её волосы себе на кулак и наставляла её, и хоть заглатывать она пока что не умела, но головку вылизывала искусно. Папа закинул себе руки за голову и, закрыв глаза, наслаждался.

— Не филонь, старайся. Ты же хочешь, чтобы он смог ещё раз встать.

Она активно закивала, а я так налюбовавшись этой картиной, сама захотела в этом поучаствовать, поэтому присоединилась к сестре.

Мы обе принялись вылизывать яички и облизывать столб, иногда целуясь. В отличие от сестры в глубоком отсосе я была хороша.

Папа придерживал нас за головы и когда я почувствовала, что захват стал крепче, решила остановиться. Как-никак я хочу сегодня чего-то большего… Как минимум увидеть, как отец раздолбит сестрёнке письку.

Поэтому я, подложив себе под спину много подушек, полулегла, положив себе на письку копчиком сестру. Её голова расположилась мне на груди.

Я заставила Маришу широко развести ноги, с удовольствием наблюдая как колом стоит большой член отца. Красавчик.

Крышесноснее могло быть лишь то, как он пытается этим членом погрузиться в сестру.

Папа поводил членом по губам сестры, а после попробовал головкой погрузиться в неё.

Мариша поначалу терпела, но чем дальше, тем больше она всхлипывала и брыкалась. Я на неё шикнула, ведь, как по мне, она больше придуривалась. Папа всего-то пока пытается раздобыть её головкой. И то постепенно. Но да, и головка у него крупная…

Папа настойчиво развёл ей ноги, а я прижала её к себе. В тот момент Мариша вскрикнула. Насколько я могла видеть, отец в неё вошёл уже головкой, если не больше. Когда он вышел, то была видна кровь.

Отец вновь погрузился в неё, явно глубже, потому что Мариша уже не сдержалась и завывала. Я сжимала одной рукой её грудь, а второй закрывала ей рот.

— Катя, — обратился ко мне отец, — наша сучка хоть и течёт, но этого явно не достаточно… Я пойду что-нибудь поищу…

Я кивнула. Когда отец вышел, Мариша продолжала всхлипывать, за что получила от меня лёгкую пощёчину. Ну, не выдержала я… Кстати говоря, заодно стёрла слёзы.

— Ну что ты зашлась?! — разозлилась я.

— Б-больно, — всё так же всхлипывая, сказала Мариша.

— А ты что думала, в сказку попала? — лучше так, чем начать её жалеть и она зайдётся ещё больше. Но всё же смягчилась: — В первый раз у многих так.

Она потёрла глаза и спросила:

— У тебя тоже так было?

— Спрашиваешь… У меня было сто пудов хуже, чем у тебя. Со мной папа не особо нежничал и не возился так, как с тобой, — призадумалась я. — Ну, это ты ещё на члене дядь Юры не прыгала, — имея в виду папиного друга с конским членом, — а когда они тебя вместе жарят, то это вообще…

Я затихла, когда папа зашёл в комнату со смазкой и влажными салфетками. Он протянул мне последние, и я протёрла ими сестру, примирительно приласкав её клитор. Член отца был чистым, кажется, вымытым. Он на него — что случалось редко — натянул презерватив.

— Так уж и быть сегодня будет влажно, — открыв тюбик со смазкой и капнув им сестре на письку, сказал папа. — Но без излишеств.

И с этими словами нагнулся над сестрой и вновь начал в неё погружаться.

Мариша жмурилась, но через какое-то время член стал легче входить и она тяжело задышала. Даже повернула голову ко мне, чтобы поцеловаться.

Я решила побыть сегодня хорошей, так что тёрла Маришу между ног, пока в неё вбивался член.

Папе тоже дышалось тяжело. Оно и не удивительно. Со мной он тоже поначалу таким был. Нет, не то чтобы я сейчас ведром стала, я тоже достаточно узкая, но принимаю всё же легче. Как-никак годы практики и обслуживание не только папы, но и его друзей, а у Мариши это всё впереди.

Когда папа был близок к концу, он перевернул Маришу, поставив её в свою любимую колено-локтевую. И если для неё это было нечто неожиданное и необычное, то для меня вполне привычное.

Отец смачно шлёпал её по ягодицам, отчего она вскрикивала. Я думала о том, какая она ещё неопытная дурочка, но немного подумав, согласилась с тем, что ей просто нужно время, чтобы войти во вкус.

Я тем временем прижала Маришу к себе. Грех этого было не сделать, когда её голова находилась напротив моей письки.

— Нечего твоему языку быть без дела, — проагументировала я, и она уже без лишних вопросов заработала у меня внизу.

Я лишь удовлетворённо прикрыла глаза и сильнее сжала её волосы. Я уже сама насаживалась ей на язык, когда папа крепко схватил её за бёдра и чуть ли не в воздухе (поднять её — было раз плюнуть) оттарахал её как собака. Каждым своим быстрым мощным толчком, папа будто выбивал воздух из Маришиных лёгких. Девочка, чтобы не потерять равновесие, схватилась за постельное бельё. Толи от боли, толи от наслаждения Мариша скулила и закусывала губу — папа засаживал ей до упора, хлопая мошонкой ей по письке.

Отец кончил и замер на какое-то время, прежде чем выйти из сестры.

— Что ж, сучка, — обратился он к Марише, — ты принята.

И с этим словами он страстно её поцеловал.

— Катя, — это уже было ко мне, — научишь нашу сучку всему, что она должна знать. Она в твоём распоряжении.

Думаю, мои глаза сверкнули в этот момент. Наконец-то у меня будет моя личная живая секс-игрушка. А то всё я да я…

— А когда мне начать её готовить? — поглядывая на задницу сестры, спросила я.

— Я скажу, когда придёт время.

Мариша хоть и с интересом, но без особого понимания поглядывала на нас. Разговор шёл об анальном сексе, в котором мы её ещё не испробовали. И если на мне лежит подготовка, то оттачивание в практике передаётся папе и его друзьям.

На этом и порешили и остались спать в папиной комнате.

Папа уснул быстро, так что я, чувствуя всё ещё неудовлетворение — да и Мариша вряд ли смогла кончить, даже если ей и было местами приятно — полезла к своей новой секс-игрушке.

— Что ты делаешь? — шепнула она, с испугом и удивлением глядя, как я забираюсь на неё сверху и расставляю наши ноги так, как мне нужно.

— Довожу дело до логично конца.

— А как же Пётр Леонидович? — поглядывая в сторону своего приёмного отца, спросила Мариша.

— Он спит крепко, — махнула я, — да и всё равно ему было бы, даже если бы и проснулся. Он ведь сам сказал, что я могу тобой пользоваться. Так что если не хочешь, чтобы я сейчас заняла твой язык полезным делом, то заткнись и не мешай мне.

И я задвигалась. Не знаю, как ей, а мне было хорошо. Когда она пожаловалась, что я больно трусь ей об кость, я дала ей пощёчину, но всё же сползла своей писькой ближе к её.

Мы были обе влажные, так что скользилось хорошо, и я постанывала. Иногда я мяла Маришини недосиськи и душа целовала.

Когда я была близка к концу, то просунула свои руки под неё и подмяла под себя, смачно сжимая ягодицы. Мариша что-то заскавчала о том, что ей больно, мол её задница всё ещё горит от папиных шлепков. Но меня это не остановило, наоборот лишь возбудило. Меня возбуждают красные следы на белом худом тельце, чуть раздолбанная маленькая дырочка.

И либо Мариша приукрасила по поводу боли, либо мазохистка, ибо она всё-таки задрожала, раньше меня.

Мне же понадобилось ещё немного, поэтому я продолжала пользоваться её телом.

Кончив, я завалилась на кровать рядом с папой, засыпая с улыбкой, в красках представляя, что я могу сделать со своей новой секс-игрушкой, какие предметы можно поместить в эту пока ещё маленькую письку и в особенности как мою приёмную сестру будут трахать папины дружки.