Петручо

Я надеюсь, что он жив и здоров. По поводу его сытости есть сомнения. Если жив и еще способен двигаться Ушастик – чистокровный пес породы овчарка, который, по мнению его, не очень заботливой хозяйки, должен был умереть ещё прошлой зимой и на смену которому, в общем-то, он и был привезен водителем МАNа щенок Петручо, то Петручо голоден.

Столовая сезонного завода, по производству асфальта, зимой закрыта. Может сотрудники лаборатории подкармливают, по оказии принесенными косточками или отходами со стола. Хозяйка, женщина пенсионерка в зимний период совмещала обязанности сторожа и приемщика материала на автовесах. Она тоже может накормить. На завтрак зимним утром на дорожке она раскидывала куски сухого хлеба. В помощь голодающим животным через дорогу есть мусорка.

Мусорка – территория прилегающая, к лесу, отгороженная профлистом. Она официально считается закрытой, на практике принимает разного рода отходы. Это раздолье для крыс, ворон и голодных животных, подкинутых или наведывающихся, от близ лежащего поселка. Путь на мусорку стал для многих животных последним. Дорога – выезд на трассу, большие скорости автомашин и отсутствие освещения делали свое дело.

Однажды Петручо долго носился с найденной пустой мягкой упаковкой после майонеза, облизывая горлышко и наслаждаясь ароматом бывшего продукта. Это было игрушкой, когда было тепло. В холод, -15 градусов даже собакам холодно и голодно. Он прятался от ветра и осадков под железными листами автовесов.

Сезон работы завода заканчивался в декабре, завод пустел. Возвращаясь на работу, после 10-ти дневных Новогодних каникул, лаборанты заводской лаборатории и редкие посетители заводской территории замечали агрессивность собак. Видимо голод давал о себе знать. Лаборанты готовили горячую похлебку из всего, что есть и раз в день кормили совсем немаленьких собак.
Это была первая зима Петручо на заводе.

Старичок Ушастик – плохо ухоженный пес породы овчарка, со всеми признаками этой породы, имел выдающиеся уши. Потому, а может в силу особого загадочного склада ума его хозяйки, и получил такое говорящее имя, которое больше походила на «погоняло». Он встречал радостным, слабым и осипшим старческим лаем, всех знакомых. Иногда бодро, размахивая хвостом, ковылял навстречу идущим, а другой раз с трудом передвигался, когда совсем было, плохо лежал и провожал взглядом. У животных, как у людей, травмы дают о себе знать на протяжении всей жизни, особенно в плохую погоду.

По словам хозяйки, травму пес получил лет 5-7 назад все на той же дороге. Сбила машина. Пес отлежался, встал на лапы, но кости на левой задней лапе срослись неправильно.

За лето он приходил в порядок. Повара из столовой баловали вкусным кусочком, ежедневно кормили отходами, а в описываемый мной период времени, и таблетками – обезболивающими.

С каждым годом Ушастик терял вид собаки-охранника и защитника, и падал в глазах своей хозяйки. Чужие посетители заводской территории его все же побаивались, ибо даже хромой, внушительных размеров Овчарыч, мог показать свое превосходство.

Сентябрьским, солнечным утром, приехавшим на смену лаборантов, встречал гладкошерстный щенок черного окраса. В громком щенячьем лае был слышен восторг, любопытство и испуг.

С первого взгляда было ясно, это метис. Довольно крупный, массивная мордочка и озорной хвост-закорючка. Предположительно смесь пород бультерьера и дворянина.

По принципу, что вижу, то и говорю, от хозяйки он получил гордую кличку – Черныш. Ему было все равно, как его зовут, он подходил ко всем, давал себя погладить. На улыбки и добрые слова людей улыбался по своему, по-собачьи. В общем, как любой здоровые детёныш радовался жизни.
Настоящее имя щенка, именно настоящее, подтверждающее его стать и кровь, было Петручо. Так его назвали хозяева его сучки-матери, с таким именем его передали водителю MANа.

Он понравился сразу и всем. Постоянное внимание от любого встречного в виде почесывания за ушком, а при желании и животика. Особые знаки внимания вкусняшки, в виде не доеденных котлет и сосисок от водителей и поваров.

Только Ушастик ставил нового обитателя-конкурента на место. Не успевшему увернуться щенку доставался строгий рык, а иногда и клыкастая пасть.

Каким образом Петручо попал в ёмкость с растопленным битумом? Не известно. Может, решил погреться, может из любопытства.

Когда Петручо появился живот и правый бок были покрыты коркой затвердевшего битума. Он пытался прыгать, но застывающий битум делал своё вяжущее дело, сковывал движение, и собака заваливалась на правый бок. Корка на правой стороне морды мешала открывать пасть. Проход из прямой кишки был свободен, а вот справить малую нужду……. Печальное зрелище.

Горячие армянские мужчины сразу предложили заставить узбека избавить собаку от мучений, легким движением руки с ножом от уха до уха.
Два добровольца согласились. Только взяли, найденные где-то, тупые ножницы, и принялись отстригать застывший битум, ничего другого на ум просто не пришло.

На следующий день я увидела щенка. Он был жив, значит, справлять нужду он все-таки может. Он уже не прыгал, ходил с трудом, больше лежал. Он конечно же понимал плачевность своего положения и собственное бессилие.

Звонок ветеринару ничего не дал. Кто повезет грязную собаку в клинику? Собака нуждалась в уходе и присмотре, это было ясно. А у бедного пса не было даже крыши над головой.

Лаборантами была предпринята попытка размягчить застывший битум растворителями. Нужно было место и время. У работающего персонала времени не было. К тому же, имеющиеся растворители были сильно токсичны.

На третий день происшествия я застала щенка на полу при входе в столовую. Он двигаться самостоятельно уже не мог. Над ним склонился узбек с тупыми ножницами. На местах кожи, где битум и шерсть все-таки удалось отстричь, просачивалась лимфа и сукровица.

Специально из дома прихватила перекись водорода. Обработала раны, в полуоткрытую пасть запихнули таблетку антибиотика.

Жалость к человеку, на мой взгляд, скорее инстинктивна. Жалость к безмолвному животному имеет другое происхождение. Возлюбить детей, стариков и животных способен не каждый. Именно жалость на искренней любви к многоговорящим глазам беспомощной собаки подкатывает удушающий комок к горлу. Как же ему помочь?

Повариха робко предложила для растворения битума попробовать подсолнечное масло….

Желающие помочь рыскали по интернету.

И действительно нашли в интернете описание случая растворение битума именно растительным подсолнечным маслом.

Нужно пробовать. На наше счастье в лаборатории была ветошь.

Пропитанными маслом тряпками обмотали лапы, шею, живот собаки. Щенка на картонках перенесли из столовой в складское помещение, у него была температура. Масло потихоньку начало размягчать корку застывшего на волосах битума. Через какое-то время, случилась свободная минута между испытаниями, я нашла щенка в черных, от растаявшего битума, тряпках. Тряпки были черные и горячие.

Снова пропитала тряпки маслом и снова его обмотала. Панцирь на короткое время становился мягче. Щенок был очень слаб и послушно лежал перепеленованный.

Весть, где находится щенок, быстро облетела завод. Его навещали неравнодушные люди. Перед отъездом домой я, снова поменяла черные, битумные тряпки на масляные.

Температура по-прежнему держалась, нос был горячий и сухой. По откусанной котлете было видно, что он не только поднимался, чтобы справить нужду, но и подкрепился. Молодец.

Попросила повара дать попозже собаке таблетку антибиотика и пошла на остановку.

Из подъехавшего автобуса вышла хозяйка. – «Здравствуйте». – «Здравствуйте».

На следующее утро приехала пораньше.

Бедняжка. Тряпки со вчерашнего вечера, хорошо пропитались размякшим битумом, но холодной ночью снова застыли. Он двигался, об этом говорила разлитое молоко в чашке, или переворачивался, наматывая вокруг себя поначалу размякшую ткань? Точно не скажу. Но утром кокон из черных тряпок прочно замотал его конечности.

Бессилие и непонимающие глаза.

Освобожденный от тряпок щенок поднялся на трясущиеся лапы. Да, нос ещё был теплым, но запах котлеты манил и звал к себе. Появившийся аппетит давал хорошие прогнозы.

Масло из закромов столовой кончилось. Но добрый водитель, Эдик, купил в магазине 3-х литровую бутыль. Повторили процедуру с тряпками и маслом. Теперь надо на работу.

В свободные минуты и моменты отсутствия требовательного начальника, прибегала к Петручо. Также его навещали все желающие, небольшое помещение склада открывалось свободно.

В голове была мысль забрать щенка к себе. Но здравый смысл (иногда хочется спросить себя, а насколько он здравый?) холодно твердил, что это будет не понято моими домочадцами. Мы жили ещё в квартире, вместе с нами, моим мужем и сыном, жила собака и кошка.

В коротких перебежках между работой и Петручо на горизонте в поле зрения попадалась хозяйка, общения не было.

Вечером после процедур с тряпками уехала домой. Повар помогал, давал таблетки и поил молоком.

На следующее утро была пятница. Переговорила с мужем о возможности перевозки собаки к нам. Предложение было прослушано, одобрения не было. На слова « что при первой же возможности водители привезут нам щенка», муж ответил, что меня не переспорить.

Я была уверенна, что беспрепятственно заберу, уже поправляющегося, Петручо в холодный гараж. Была середина ноября.

Зачем я это пишу? Зачем я оказалась в то время и в том месте? Я не знаю. Я иду по жизни с твердым убеждением, что случайностей не бывает. Я белее или менее могу объяснить любой эпизод в своей жизни кроме трех летнего пребывания на этом заводе. Денег не заработала, новых знакомых, добрых знакомых, не приобрела, подорвала психологическое и физическое здоровье, даже озлобилась.

Быть может, мне нужен был именно этот пес???

Но моим он так и не стал…..

После отстраненного отсутствия, вдруг активизирующаяся хозяйка Петручо. После сквозь зубных слов приветствия она заявила мне в лоб, « собаку ты не заберёшь». Я попыталась привести довод, что почти недельное равнодушие к здоровью щенка и её неучастие в его судьбе, дает мне повод думать, что он совершенно ей не нужен. После её ответа «- я просто не знала где он ?…», мне стало ясно, что дальнейшие разговоры просто не имеют смысла.

Небольшой склад, где третьи сутки лазаретничал щенок, находился на первом этаже многофункционального заводского здания и имел общую стену с комнатой проживания его хозяйки. Хозяйка проживала в комнате гостиничного типа на правах летней жены сезонного работника армянина – начальника завода. Он занимался контролем и учетом поступающего сырья и материалов. Имел доступ ко всем помещениям завода, и именно он дал позволение временно разместить Петручо под крышей склада.

Прошли выходные дни. Ни в субботу, ни в воскресенье Петручо мне не привезли.

В понедельник на встречу к нам вышел щенок. Видимо кто-то его навестил и выпустил из холодного склада на осеннее солнце. Черно-серый ком пыли, грязи и прилипшего мусора. Остатки битума Петручо пытался стереть об землю, обрастая трухой от опавших листьев, стеблей и мелких камней.

Самое плохое уже позади и теперь совершенно понятно он поправится и возможно к зимним холодам в его шёрстке подрастет пушок.

Я выходила на остановку, а он меня провожал. Я разговаривала с ним. Говорила, что очень хочу его забрать, умоляла его найти путь к моему дачному участку. По его глазам-пуговкам было ясно, что он меня понимает. Но, что-то удерживало его на территории завода. И я понимала, что имеющийся у меня в распоряжении дворовый участок, непозволительно мал, для познавшего свободу «собакина».

Своими деяниями я заслужила: от хозяйки упрек в моем неуместном сердобольстве; от армянина – летнего мужа хозяйки – погоняло «доктор» и добрые и немного грустные глаза Петручо, смотрящие вслед удаляющемуся автобусу.

В моей памяти Петручо остался уже взрослым (чуть больше года) псом. Метис средних размеров обладал мощной грудной клеткой, питбулевской мордой и предательским хвостиком-закорючкой.

Я полгода не бывала в тех краях, не знаю, узнал бы он меня….