Подарок

День не задался с утра, было еще темно, когда ее разбудила ноющая боль в животе. Добредя до туалета, она поняла, что начались месячные, а это значило, что три дня будут отвратительными. Провалявшись в кровати до семи, Света, охая и кряхтя, побрела на кухню, шансов заснуть все равно не было. Кофе горчил, а мысль о еде вызывала тошноту. Знать бы какой гад придумал менструацию, придушила бы на месте, мрачно думала она.

Ира как всегда улыбалась с холодильника, но ее взгляд показался Свете мрачным. Она отвернулась от фотографии. Включила телевизор, попала на выпуск новостей и меньше чем через минуту выключила, та же нарезка ужастиков в реальном мире, что и всегда.

Навела марафет, посмотрела на часы, без двадцати восемь. Что за идиотские выходки организма, думала она, в рабочий день еле глаза продираешь, а сегодня не спится. Потом вспомнила, что сегодня День Посещений и настроение из плохого стало отвратительным. Ей как учителю приходилось иногда, примерно раз в квартал, ходить домой к родителям некоторых учеников. Она бы с удовольствием переложила это сомнительное дело на другого, но….

Ладно, Светлана, одернула она себя, это как в прорубь нырнуть, раньше начнешь, раньше закончишь. И подумала, что общение с некоторыми родителями скорее напомнит о нырянии не в прорубь, а в выгребную яму. Вот с них и начнем, приказала она сама себе.

На улице снег перемешался с грязью, осень никак не хотела заканчиваться, а зима наступать. Света запахнула пальто и пошла к Григорьевым, можно было выйти на проспект Конева и подъехать остановку, но учительница пошла пешком. Во-первых, хотелось оттянуть визит в квартиру алкашей, да и при ее зарплате лучше чаще дышать воздухом, так дешевле.

Людей на улицах почти не было, в Вологде народ серьезно относился к выходным дням, так что часов до девяти все спали. Но застать папашу и мамашу Димки Григорьева в более-менее трезвом состоянии в другое время нереально. Светлана размышляла о детях в ее классе, тот же Дима, мальчишка умный и шустрый, мог бы учится на «отлично», если бы дома им занимались. К сожалению, единственное воспитание которое он получал от родителей это побои. Даже сейчас она не была уверенна, что поступает правильно, может она только их спровоцирует на насилие, Димка был просто в ужасе, когда она сказала что зайдет к ним домой.

Света поджала губы, нет, думала она, я этим гадам, не дам издеваться над ребенком. Все-таки она была учителем, что называется «от Бога» и переживала за всех детей. Особенно после того что случилось прошлым летом. Дети ее любили и, хотя она об этом не рассказывала, жалели ее. От этого хотелось просто выть. Может эти детки и держали ее на земле.

Звонок у Григорьевых кто-то выдрал, оставив лишь голые провода, хорошо, что Света догадалась подсветить. Стучать пришлось довольно долго, наконец из квартиры раздался неразборчивый мат.

Обшарпанная дверь с висящим клочьями дерматином, распахнулась и на пороге появилась опухшая Катерина Андреевна, мать Димы.

— Че, надо? – сипло спросила она, разя таким перегаром, что перебивал даже аромат рвущийся из квартиры.

— Доброе утро, я Светлана Сергеевна, учительница Димы, помните меня? – стараясь не морщится сказала Света.

— Че этот оболтус опять натворил? – Катерина не помнила ее, единственное что она помнила, что где-то на кухне заныкала шкалик спирта.

— Ничего, успокойтесь, мы можем поговорить?

— Проходи. – Катерина поняла, что учительница не отвяжется и потопала на кухню, стараясь не запачкаться, Света проследовала за ней.

Ошарашенная она наблюдала, как Катерина приложилась к мутной бутылке водки. Алкоголичка уловила ее взгляд и оторвавшись предложила, протянув бутылку:

— Будешь?

Света оторопело, помотала головой, она знала, что Григорьевы пьют, но такого не ожидала. Катерина отыскала стакан и налила половину, бутылку заботливо спрятала за печку. Порылась в холодильнике, достала подозрительного вида колбасу и надкусанный плавленый сырок, на грязной тарелке. Взгромоздилась на перевернутое ведро, целых табуретов на кухне не наблюдалось, хотя Света в любом случае побрезговала бы садиться. Глаза Катерины заблестели, похмелье отступало, и блаженное опьянение было на пороге.

— Так чего там Димка натворил? – теперь она была настроена более благодушно. Света смотрела на ожиревшее тело в грязном халате, засаленные, неопределенного цвета, спутанные волосы, опухшее лицо и зверела. Злость поднималась против воли. Неужели, думала учительница, она не понимает что творит? Понимает, поняла она, ей просто все равно, лишь бы на бутылку было.

— Если Дима еще раз явится на уроки с синяками, — прошипела Света – я натравлю на вас соответствующие инстанции.

— Это он с лестницы упал, — насупилась Катя, подняла было стакан, но поставила и отодвинула подальше – знаете же этих пацанов! – она неуверенно хохотнула, даже не ожидая, что учительница поддержит ее.

— Я не дам калечить ребенка! – Света была в ярости, горе-мамаша почувствовала ее состояние и вжалась в стенку.

— Че, ты лезешь? – огрызалась она, как зажатая в угол дворняга – У себя дома порядки наводи, я ему мать, а не ты!

— Это было последнее предупреждение, — резко бросила Света и пошла к выходу, обернулась и еще раз осмотрела грязную кухню – ты не мать, ты урод!

На улице она расплакалась не в силах сдержаться. Света понимала, что уже сегодня они отыграются на ребенке, а она ничего с этим не сможет сделать. Господи, шептала она всхлипывая, ну зачем ты таким негодяям даешь детей?

Кое-как приведя мысли в порядок, она подошла к киоску и купила шоколадный батончик, ее всегда успокаивало сладкое. Съела, не найдя поблизости урну, положила фантик в карман. Несколько раз сильно выдохнула. Еще два адреса, там правда, должно быть полегче. К Игнатовым сходила зря, они опять укатили куда-то на острова. Мать Виолетты Игнатовой свято верила, что главное для девочки это красота и удачно выйти замуж, а знаний должно хватить для чтения гламурных журналов. Впрочем, она сама была ярким примером этого принципа. Потоптавшись у двери, Света вышла на улицу. Остался один адрес, к Верещагиным она не знала, как относится, странная ситуация. Любава Верещагина приехала из Твери с отцом, матери у них не было, полгода назад. Девочка была живой, красивой и умной. Во втором классе она свободно читала и писала, причем на английском так же свободно, как и на русском. Еще через месяц выяснилось, что она владеет китайским. Неконфликтный ребенок, наоборот, в ее присутствии конфликты рассасывались сами собой.

Вопросы возникли на этой неделе, когда она попросила детей рассказать, кем работают их родители. Девочка, даже не запнувшись, сказала, что ее папа работает колдуном. Света посмеялась, все решили, что это шутка. Впрочем, дразнить Любаву никто бы не стал, ее любили одноклассники, что, кстати, было странно, дети редко так легко врастают в новый коллектив. Потом после урока она задала свой вопрос еще раз. Девочка удивленно посмотрела на нее своими огромными зелеными глазами и сказала:

— Светлана Сергеевна, я же Вам сказала, мой папа работает колдуном.

— И что он делает на своей работе? – за годы работы с детьми, она прекрасно научилась разбираться, когда дети врут, Любава говорила правду, во всяком случае, она в это верила.

— Колдует, разумеется. – ребенок смотрел на нее как на законченную дуру. Учительница смутилась. – это все, Светлана Сергеевна? Можно мне уже домой?

— Подожди… — Света подумала, что нездоровые фантазии могут слишком далеко завести и это лучше обсудить с ее отцом – Как ты смотришь, если я к вам в субботу в гости приду?

— Конечно! – обрадовалась девочка, потом опомнилась и добавила – Если папа против не будет, я его спрошу, ладно?

Теперь Света стояла возле подъезда и думала, чем она объяснит свой визит. Фантазии ребенка? Вдруг подумает, что я его проверяю, думала учительница, хотя, в общем, так и есть, я его именно проверяю. Ладно, если все в норме отговорюсь строгой и педантичной директрисой.

Полированная под лаком дверь производила приятное впечатление. Мало кто из людей заботится о красоте внешней двери, поставят металлическую, в крайнем случае, кожвинилом обобьют, а накладки натурального дерева весьма дорого стоят, так что, можно судить, достаток в доме есть. Да и одета Любава дорого и со вкусом. Отца, стройного симпатичного здоровяка, она запомнила. Но одно дело дочку в школу отправлять, другое дело дома. Вон Катерина, тоже почти на человека была похожа первого сентября. А дома человек расслабляется и не любит притворяться.

Света позвонила, через пять секунд дверь распахнулась и на пороге появилась улыбающаяся Любава, в джинсах и футболке. Изрядная потертость одежды говорила о том, что это домашний наряд, чистый впрочем.

— Заходите! – Любава посторонилась и крикнула вглубь квартиры – Пап, это наша учительница пришла!

Света зашла в прихожую, огляделась, аккуратно сделанный ремонт, никаких модных излишеств, но со вкусом, мебель дорогая. Девочка приняла у нее пальто и показала тапочки. Из комнаты вышел отец Любавы, Святослав Евгеньевич, вспомнила его имя учительница. На нем тоже были обычные джинсы и футболка, что же, подумала Света, мужчина есть мужчина, глупо было ожидать от него рюшечек и бантиков.

— Вы, извините, — почему-то смутилась она – может я не вовремя?

— Нет, все нормально, — приятным голосом ответил Святослав Евгеньевич и протянул руку – Слава.

— Света, — они уже представлялись друг другу, но сейчас имена-отчества казались неуместными.

— Любава, солнышко, — обратился он к дочери – поставь нам чайник.

Девочка умчалась на кухню. Слава жестом пригласил гостью в комнату. Диван, пару кресел, журнальный столик между ними, компьютерный стол и стеллаж с книгами во всю стену. Света, заядлая читательница подошла к стеллажу, вместо ожидаемой классики и фантастики, она увидела университетские учебники по социологии, философии и истории. Почти треть книг были иностранными: английский, французский, латынь, греческий и даже с иероглифами, наверное, на-китайском.

— Любите читать? – спросил Слава.

— Да, а давно библиотеку собираете?

— Это еще мой отец начинал собирать, — усмехнулся Слава – в моей спальне еще три стеллажа. Тут рабочие книги, то, что должно быть постоянно под рукой.

— А, кстати, — Света обрадовалась удачному повороту разговора – кем вы работаете?

— Я – колдун, — спокойно ответил Слава.

Света резко обернулась, он стоял в дверях, сложив руки на груди, спокойный, уверенный и доброжелательный. Какой мужик, мелькнула мысль в голове учительницы, так, стоп, нашла время.

В комнату зашла Любава, с подносом уставленным чашками и вазочками с разными вкусностями. На журнальном столике поставили чайник с ароматным травяным чаем. Любава делала вид, что она тут очень нужна, но отец спокойно сказал:

— Любава, пойди, поиграй в свою комнату, нам надо поговорить.

— А что я вам помешаю? – девочка тщетно пыталась быть наивной.

— Да, — твердо, хотя без тени агрессии ответил отец.

— Ладно, — нехотя согласилась дочка, потом хитро улыбнулась – пап, а сделай мне зеленого дракона, ну помнишь, ты красного делал, точно такого же, только зеленого. Пожалуйста….

Света решила, что разговор надо вести жестко, нельзя же так играть с психикой ребенка, так до беды недалеко. Додумать, что именно она скажет Славе, учительница не успела. Отец погладил дочь по голове, потом вытянул руку, и сделал какой-то странный, хотя не лишенный изящества жест. На полу появился зеленый дракон, похожий на те, что рисуют на китайских гравюрах, маленький, размером с таксу. Диковина помотала головой и принялась обнюхивать ноги девочки. Любава захлопала в ладоши и спросила:

— А он огнем плюется?

— Обязательно! – усмехаясь, ответил отец – Только не настоящим, а то вы, со своими играми полквартиры спалите.

Девочка поцеловала отца в щеку, схватила извивающуюся игрушку в охапку и с гиканьем помчалась в детскую. Света украдкой наблюдала за Славой, он улыбался, совершенно нормальной улыбкой, как улыбается каждый папа, если угодит ребенку с игрушкой. Потом он посерьезнел, хотя на дне его зеленых глаз все еще пряталась улыбка. Отпил чаю и спросил:

— Так о чем вы хотели со мной поговорить?

— Я уже даже не знаю… — Света была ошарашена увиденным, в голове творился бедлам – Любава сказала, что ее отец работает колдуном, я думала, что она фантазирует, и пришла об этом поговорить….

— Как видите, — ответил Слава – она не фантазирует, хотя я ей говорил, чтобы держала рот на замке.

— Но, — Света не находила подходящих слов – это невозможно!

— Вы о драконе? – добродушно ответил он – Это иллюзия, так, почти фокус. До настоящего колдовства этой ящерице далеко, просто дочку развлекаю.

— А настоящее? – прошептала Света.

— Ну, тут сложнее, хотя работа интересная и платят неплохо. – он нахмурился, внимательно ее разглядывая – Вот у вас большая проблема, ее фокусами не решишь.

Свету обожгло воспоминаниями, она резко поднялась:

— Мне пора, извините что побеспокоила.

— Сядьте! – неожиданно властно сказал Слава – Я еще не закончил.

— А я закончила! – грубо ответила она, но все равно села, хотя не собиралась.

— У тебя дочь погибла полтора года назад – тихо, но четко сказал он – боль разъедает тебя изнутри, если так будет продолжаться, от тебя останется только труха. От души твоей, понимаешь?

Света заплакала, за что он с ней так? Зачем в эту рану палкой тыкать? Скотина! Он подошел к ней и опустился на корточки. Взял в свою руку ее подбородок и поднял лицо. Посмотрел в глаза, его взгляд был таким же теплым и добрым:

— Света, я могу тебе помочь.

— Ты умеешь воскрешать мертвых? – зло ответила она.

— Нет, да и тебе, вряд ли понравится оживший мертвец. – спокойно ответил он.

— Тогда чем ты мне поможешь? – притухшие угли горя вспыхнули, даже злость сгорела в этом пламени, только отчаяние и боль терзали ее.

— Смотри, — он подошел к компьютеру – что делать, если система зависла?

Света тупо смотрела на широкий жидкокристаллический монитор и ответила на автомате:

— Включить и выключить.

— Правильнее будет перезагрузить.

— И? – похоже, он все-таки сумасшедший, подумала она.

— Твоя дочь не ушла по Последнему Пути, — терпеливо объяснял он – она осталась рядом с тобой, потому тебе так трудно. Но есть способ «перезагрузить».

Света ничего не поняла, но почему-то глухая тоска чуть отступила, появился какой-то призрак надежды.

— Ты забеременеешь и родишь. Только душа в этом ребенке будет твоей Иры.

— И что ты хочешь взамен? – Света давно усвоила, что бесплатный сыр, в конце концов, будет слишком дорогим.

— Денег. – просто ответил Слава. Света хмыкнула, ну вот и прояснилась ситуация. Он просто ее разводит на деньги.

— Нет, Света, — усмехнулся колдун – деньги ты принесешь мне через год, после того как родишь, я не беру вперед. Но уж не пожадничай.

— Знаешь что? – взорвалась Света – Колдун задрипанный, тебя видно плохо информировали, но после аварии у меня все что можно, и все что нельзя вырезали, так что шансов на вторую беременность ноль!

— Ага, — спокойно согласился Слава – только, обрати внимание, — он указал пальцем на ее живот – уже не болит.

Света прислушалась к ощущениям, действительно боль, ее верная спутница с той самой роковой аварии, ушла. Может он ей что-то в чай подмешал?

— Короче, жду через год.

Света схватила сумочку, накинула пальто, кое-как влезла в сапоги и сбежала из злополучной квартиры. Из детской вернулась Любава, на руках у нее лежал зеленый дракон и подставлял шею под ласковые пальцы. Его чуть слышное шипение, слишком походило на урчание кошки.

— Видишь, солнышко, — устало сказал отец – они всегда боятся, будь к этому готова.

— Да, пап, — ребенок положил руку на плечо Славы – не расстраивайся, ты ведь сделал хорошее дело.

Два месяца спустя Светлана Сергеевна, вышла из женского кабинета, спокойная, только бледная. Зашла за угол поликлиники и трясущимися руками отыскала в сумочке телефон:

— Мам, это я, — она вдохнула поглубже – помнишь я рассказывала про сумасшедшего папашу одной из моих учениц? Короче, начинаем готовить деньги.