Описанные события произошли очень давно, в конце 1980-х. Я хочу поведать о маленькой тайне, которая объединила только двух человек, меня и мою маму. Хочу попросить вас, уважаемые читатели, не воспринимать мой рассказ как порноисторию. Это всего лишь история людей, волею судьбы оказавшихся в сложившихся обстоятельствах.
Мама всегда относилась ко мне довольно жестко, она была требовательна к моим делам и поступкам, не терпела нытья и моих возражений. Она работала начальником отдела кадров крупного завода, поэтому была руководителем на работе и в семье, что совершенно устраивало моего отца.
Моего младшего брата мама боготворила, позволяла ему всё, удовлетворяла любые его капризы. А я был словно чужой в своей семье. Всегда старший, всегда ответственный за грехи младшего. Иногда за это от мамы мне доставалось ремнем по заднице. Но так продолжалось до одного случая…..
Назвать мою маму эталонной красавицей, наверное, нельзя. Однако в тридцать с небольшим хвостиком, она имела красивую фигурку и простое, миловидное личико. Ростиком мама была не велика, небольшая грудь, копна чёрных волос на голове, карие, немного азиатские глаза. У мамы была небольшая, но круглая попка, которая притягивала взоры многих мужчин. Тогда я был в том возрасте, когда ещё не способен в полной мере оценить женскую красоту, поэтому все достоинства маминой внешности были где-то на втором плане.
Как-то летом отец с братом уехали в деревню, помогать деду с бабушкой погостить и отремонтировать дом. Через пару дней маме стало скучно.
— На выходные переклеим обои в зале и спальне, — сообщила она тоном, не терпящим возражений.
Я промолчал, потому что не горел желанием провести дома в духоте прекрасные солнечные деньки. Мне хотелось погонять с пацанами в футбол и накупаться на речке.
— Что за кислая морда? – грубо спросила мама, — мне тоже иногда нужно помогать, я ведь не могу одна за всех корячиться. Всё сделаем, и гуляй дальше, у тебя каникулы, а мне на работу.
— Ладно, — тяжело вздохнул я.
Вечером пятницы мы начали освобождать комнаты, готовя их к ремонту. В маленькой спальне, где стояли моя и брата кровати, мы сложили всякую мелочь. А остальное разместили в прихожей. Стенку, кровать, шкаф и трюмо мы просто отодвинули от стен и разместили ближе к центру комнат.
Всю субботу мы занимались поклейкой обоев. Занятие это муторное и утомительное. Дома жара, окна открывать нельзя, я в одних трусах, а мама в купальнике. Клеим, а с нас пот льётся градом. Всё время мама на меня покрикивала. То я медленно наношу клей, то не ровно прикладываю полосу, короче, руководила.
К исходу дня мы сделали зал и половину спальни, помылись, поужинали и легли спать. Мы расположились в нашей с братом спальне. Было жарко, и даже открытое окно не спасало от духоты. Я лег первый и ворочался, не укрываясь тонкой простынкой. Мама возилась в ванной довольно долго. Потом она вышла в тонкой ночнушке по колено. Она также легла не укрываясь.
— Спокойной ночи, — сказала она.
— Спокойной ночи, — отозвался я.
Утром я проснулся рано. Мне мешало спать яркое солнце, которое заливало комнату сквозь приоткрытые шторы, которые мы не запахнули до конца, чтобы воздух попадал внутрь. Какое-то время я пытался заставить себя заснуть, но сон не шел. Посапывающую маму я будить не хотел. Мне не хотелось с раннего утра заниматься поклейкой обоев, поэтому я просто лежал в полудрёме.
Я повернулся на бок в сторону мамы и просто обомлел, остатки сна мгновенно улетучились. От увиденного у меня бешено заколотилось сердце. Мама лежала на спине, ночнушка задралась выше пояса, и я отчетливо видел холмик густых темных волос у неё между ног. Несколько минут я смотрел, боясь пошевелиться. Я просто не верил своему счастью, я чувствовал, что это благодарность мне за все мои страдания, за все упреки в мой адрес, за необоснованную грубость в отношении меня. Мама не шевелилась, лишь её животик покачивался в такт дыханию.
Немного осмелев, я очень осторожно приподнялся на локтях и попытался увидеть ещё больше. Но ощутимого эффекта я не достиг. По-прежнему мне хорошо был виден только её волосатый лобок. А хотелось увидеть больше…..
Я долго не решался приблизиться к маме, чтобы все хорошенько рассмотреть. Понимая, что если она проснется и увидит, что я уже встал, то сразу сообразит, что я видел. Тогда она меня наверняка выпорет. Так я лежал и думал. Наконец я решился подкрасться поближе и посмотреть. Максимально аккуратно я спустил ноги с кровати, затем полностью встав на них, опустился на колени и тихо подполз к её кровати. Путь, длиною в полтора метра, я преодолевал, наверное, минут двадцать.
И вот я уже у цели. Писька моей мамы находится в полуметре от моего носа. Волос много и они довольно густые, только щелка просматривается еле-еле. Мама по-прежнему мирно спала, а я уже немного освоился. В этот момент мне пришла в голову идея.
— Интересно, а как она пахнет, — подумал я.
Не знаю почему, но мне сильно захотелось понюхать запах её письки. До этого раза, да и потом я никогда не трогал и не нюхал мамино бельё, а тут почему-то захотелось ощутить её аромат. Придвинувшись ещё ближе, я завис над мохнатым треугольником, и втянул носом как можно больше воздуха. Почему-то я не ощутил никакого запаха. Вообще….. Я ожидал, что её писька будет как-то пахнуть, а тут ничего. Я почти вплотную прижал нос к маминой письке, даже слега коснулся торчащих волосиков. И вот я уловил её запах. Он был слабый, абсолютно новый, но очень приятный. Так я дышал некоторое время, пока не устал стоять в этой позе. Я снова сменил положение и продолжал любоваться маминой красотой. Мне не было видно, что скрывалось в глубине, надежно укрытое сомкнутыми бёдрами, и я размышлял, как бы заглянуть туда. Вдруг мама подтянула к себе одну ногу и оставила её в таком положении, согнутой в колене. Машинально бросив взгляд, я убедился, что мама по-прежнему спит. Лёгкий холодок, отступающего страха пробежал по моей спине, но всё было хорошо.
Я успокоился и продолжил смотреть. Видно было уже значительно больше. Сквозь кучеряшки проглядывалась щелочка маминой писи, и даже было видно, что в щелочке есть что-то ещё. Через несколько минут мама подтянула вторую ногу и развела бёдра шире. Я не верил своему счастью, я впервые смотрел на лоно моей матери, и ничто не мешало мне любоваться увиденным. На всякий случай, я присел ниже и выждал несколько секунд.
— Вроде нормально, — подумал я, глянув на лицо мамы.
Она продолжала спать. Я увлеченно пожирал глазами мамину письку. Среди разошедшихся в стороны черных волос было видно, как раздвинулись нежные лепестки малых губ, полностью обнажив мамину вульву. Наверное, я не смогу описать насколько красивое и интересное зрелище предстало перед моими глазами. Скажу лишь, что её писька была просто великолепна.
Я смотрел и смотрел на неё, пока не решил снова понюхать. Приблизив голову, я вновь вдохнул полной грудью. Да, это был тот неповторимый, замечательный аромат женщины. Я на автомате глянул на маму и обомлел. Она немигающими глазами смотрела на меня. Я тут же вскочил и сел на кровать, ожидая чего-то ужасного. Мои трусы дыбились от уже давно стоящего члена.
— Ну, что, тварь, — процедила мама сквозь зубы, — пока мать спала, ты её пизду разглядывал?
Я молчал, да и говорить было нечего.
— Что молчишь, разве уже не интересно? – грозно продолжала она, — давай, смотри. Смотри на пизду, которая родила такого выродка.
Мама уже сидела на своей кровати и, повернувшись ко мне, продолжала держать ноги широко разведенными.
— Мать как проклятая, тянет вас, троих мужиков, — не унималась она, — и это ей благодарность от сыночка?
Мне было стыдно, ком стоял в горле, а слёзы были готовы вот-вот хлынуть из глаз.
— А дальше что? – тем же тоном отчитывала меня мама, — может, додумаешься выебать пока я сплю?
Я умоляюще посмотрел ей в глаза. Мне хотелось провалиться на месте от стыда.
— Хватит, я всё понял! – хотелось сказать мне.
Но я молчал…
— Не думала, что воспитала такое гавно! Чего ты хотел? Мамкина пизда ему интересна? Ну, смотри! Смотри на неё, вот она! Вот отсюда ты вылез!
Она обеими руками растянула края своей писи в стороны, ещё больше обнажив своё естество. Я хлопал носом, но продолжал смотреть, бросая недоверчивые взгляды на маму.
— Пошёл вон, извращенец! – крикнула она, и я пулей выскочил из комнаты.
Мама долго не выходила из комнаты, а я в это время отсиживался на кровати в их спальне. Позже она всё же вышла и скрылась в ванной. Я с трепетом ловил каждый звук, каждый шорох, боясь хоть как-то обозначить себя. Наконец мама вышла, и направилась на кухню.
— Иди жрать, свинья неблагодарная, — вскоре позвала она.
Молча позавтракав, мы продолжили работу. Все время мы молчали, лишь изредка мама бросала в мою сторону всякие оскорбительные реплики.
— Прости меня мамочка, — наконец нашёл в себе силы выдавить из себя, — я больше так не буду.
Мама молчала, она делала вид, что не замечает и не слышит меня. От этого мне стало ещё хуже. Случайно я глянул, как она поправляла плавки, и она перехватила мой взгляд.
— Сука, ты никак не успокоишься?! – крикнула мама, — не насмотрелся?
Волна острого стыда снова накрыла меня. Я шмыгал носом, но продолжал работать молча. Больше всего я боялся разговора с отцом. Мать наверняка всё ему расскажет, и он станет читать мне морали. Это было страшнее всего. Отец никогда меня не лупил, но отчитывал так, что становилось тошно.
Мы закончили с работой и вернули всё на место. Ночь я провел беспокойно, мало спал и много думал. Как только я закрывал глаза, сразу видел широко раскрытую мамину письку, в которую она тыкает пальцем, указывая мне, откуда я появился на свет. А мама по-прежнему со мной не разговаривала. Я уже смирился со своей участью и приготовился к тяжелому разговору с отцом.
К моему удивлению ни в понедельник, ни потом ничего не произошло. Со мной никто на эту тему не разговаривал. Я даже подумал, что мама ничего ему не сказала. Она вела себя как обычно, и, наверное, никто из домашних не заметил каких-либо перемен. Так прошло довольно много времени. Мама общалась со мной, как и раньше, без особых нежностей. Вся её ласка и забота отдавались брату. Его она баловала, сюсюкалась с ним. А я старший, уже большой. Меня можно и ремнём и крепким словом. Только вот после того случая, я заметил, что она меня ни разу не выпорола. Это было странно.
Только где-то через полгода мама со мной поговорила спокойно. Была зима и я заболел. Маме пришлось взять больничный, так как мне требовался уход. Отец работал, а брат был в садике.
— Ты извини меня, я тогда перегнула палку, — сказала она, присев ко мне на кровать.
Я ничего не ответил, хотя сразу понял, о чем речь. В этот раз её голос был спокойный и мягкий.
— Сначала себя накрутила, — продолжила она, — а потом долго думала над этим.
Она сделала длинную паузу и отвела взгляд в сторону. А я, наоборот, с удивлением смотрел на неё.
— У тебя такой возраст, что тебе стали интересны девочки. Поэтому ты и проявил любопытство. Да и я тоже хороша, нужно было спать в пижаме и тогда ничего бы не случилось.
Было видно, что мама сильно волнуется, но старается не показывать вида. Конечно, ведь она впервые разговаривала со мной на интимную тему.
— Ты же раньше ещё не видел женской писи? – поинтересовалась она.
— Нет, — ответил я.
— Значит всё правильно, ты заметил, что я голая снизу и любопытство взяло верх, — подтвердила свои рассуждения мама, — ведь так было.
— Да, — согласился я, — мне стало интересно посмотреть, как выглядит пися взрослой женщины.
— Посмотрел? – тихо спросила мама, опустив глаза.
— Посмотрел, — тяжело вздохнув, тихо ответил я.
Повисла неловкая пауза. Было видно, что мама хочет что-то сказать, но то ли сомневается, то ли не может подобрать слова. Я тоже молчал, испытывая неловкость от этой щекотливой ситуации.
— И как? – наконец спросила она.
— Что? – не понял я.
— Ты разглядел всё, что хотел?
— Мам, прости, тогда просто так получилось, — принялся оправдываться я.
— А я и не ругаюсь на тебя, — ответила она, — мне просто интересно, увидел ли ты что хотел и удовлетворил ли своё любопытство.
— Мне очень понравилось, я тогда хорошо рассмотрел твою писю, — признался я.
Мама засмущалась, её лицо даже покраснело.
— Какая глупость обсуждать это с сыном, но раз уж так сложились обстоятельства, то придётся. Тогда меня охватил гнев, ярость затмила мой разум, поэтому и наговорила тебе гадостей. Ты уж прости меня. Ничего по-настоящему страшного не произошло. Все дети подглядывают за взрослыми, и так получилось, что ты увидел гораздо больше, чем многие. Когда я проснулась и поняла, что происходит, то какое-то время не знала что делать. Было понятно, что ты всё уже увидел и прятаться бессмысленно. Я тогда сильно разозлилась.
— Хочешь смотреть – смотри! – подумала я, и поджала ноги.
— У меня тогда было желание двинуть тебе ногой со всей дури, — призналась мама, — но потом решила, что это слишком.
— Пусть видит, как женщине очень больно и трудно через такую маленькую дырочку родить новое божье создание, — от обиды подумала я.
— Не стерпела я только тогда, когда ощутила твое горячее дыхание.
— Всё, хватит, — решила я, — а то ему ещё хватит ума засунуть туда что-нибудь.
— Мам, я не хотел туда ничего совать, — оправдывался я, — я хотел только посмотреть.
— Ну и потом я уже стала истерить, — созналась мама.
— Мам, она такая красивая! – признался я в очередной раз.
— Да какая красивая!? – усомнилась она, — на бёдрах растяжки, живот обвис, волосни столько, что леший заблудится.
— Всё равно красивая, — настаивал я.
— Ты этой красоты в своей жизни ещё насмотришься вдоволь, — ответила мама, — всякой разной, уж поверь мне.
— Как это? – усомнился я.
— Когда вырастешь, будут у тебя отношения с женщинами, тогда и насмотришься, — ответила она.
— Это когда ещё будет, — с досадой сказал я, — сколько времени ещё ждать придется.
— А тебе сейчас всё подавай? – спросила мама, — итак изучил мою манду. Каждый день что ли собрался на неё смотреть?
— А разве ты мне её ещё покажешь? – наивно спросил я.
— Ты же уже взрослый, и понимаешь, что мамы не показывают своим детям письки. Если я тебе разрешу ещё посмотреть мне туда, то ты потом меня задолбаешь, будешь каждый день об этом просить. А я на это не готова. Поэтому давай оставим всё как есть.
— Ну, может ещё хотя бы разок? – не теряя надежды, спросил я, — всего один разок.
— Нет, не стоит, — ответила мама.
Однако я уловил еле заметную нотку сомнения в её голосе. Думаю, что она была в принципе не против, но её глодало сомнение относительно того, что я не просто какой-то пацан, а родной сын.
— Ну, мамочка! – ещё раз попросил я, — только капельку глянуть.
— Ладно, больному грех отказать, — согласилась она, — считай, что повезло тебе. Тем более что мою засыху ты уже видел во всей красе.
Я обрадовался невероятно. Сердце вновь забилось в бешеном ритме. На какое-то время я даже забыл про болезнь, так мне хотелось снова увидеть то волшебство, которое спрятано в трусиках любой женщины.
— Раз уж я согласилась, то тогда пусть это будет красиво, — сказала мама и ушла.
Она вернулась минут через сорок. Мама зашла в комнату абсолютно голой. Подойдя к моей кровати, она встала перед моим лицом. Я сразу заметил, что волосы на писе стали гораздо короче, чем были, сама меховая подушечка приобрела четкие контуры – она подбрила её по краям. Была отчетливо видна щелочка, из которой выглядывали сморщенные малые губки.
— Вот так выглядит твоя мама без одежды, — торжественно сказала она, — смотри на здоровье.
— Какая же ты красивая! – восхитился я.
— А в одежде не красивая? – спросила она.
— Красивая.
— А почему тогда ты об этом никогда не говорил?
— Я не знаю.
— Ладно, видимо я было слишком строга к тебе.
Я не стал ничего говорить, а просто пожирал глазами писечку мамы, перебарывая нестерпимое желание уткнуться в неё лицом. А мама всё болтала о чем-то, но я её не слышал.
— Ну, что насмотрелся? – вернула меня в реальность мама, — долго мне ещё без трусов щеголять?
— Мамуль, покажи, пожалуйста, её всю, как ты тогда делала? – робко попросил я.
— Как это? – не сразу сообразила она.
— Ну, так…., — попытался я объяснить, — ты тогда её пальчиками растянула и было всё видно…
— Да что ж такое! – воскликнула мама, — может мне перед тобой её наизнанку вывернуть? Ты и без этого сейчас одеяло своим колом проткнёшь!
Я испугался, что на этом представление закончится.
— Сейчас, принесу стул, а то по-другому не получится, — согласилась мама.
Она вернулась со стулом, который был гораздо больше табурета, стоящего рядом с кроватью. Мама уселась и поставила на него ноги, разведя их в стороны.
— Что я творю! – тихо произнесла она, и как прежде растянула края писи.
Снова я увидел розовую материнскую пещерку. Она была прекрасна! Хоть я уже всё это однажды очень внимательно рассмотрел, я всё равно не мог оторваться от этой красоты.
— Наверное, хватит, — сказала мама и встала.
— Можно её потрогать? – осмелившись, спросил я.
— Потрогай, — подошла вплотную ко мне мама.
Я погладил ладошкой по упругим волосикам маминой писи. Было как-то по-новому, волнительно. Она отстранилась. Только сейчас я заметил, что сосочки маминых грудей затвердели и торчат, словно две вишенки.
— Понравилось? – спросила мама.
— Очень понравилось!
— Вот и молодец. Ты там не наспускал ещё, пока я перед тобой мандой крутила?
Я замешкался, не зная, что ответить. Мама бесцеремонно сдвинула одеяло и спустила мои трусы. Впервые я лежал перед мамой с торчащим членом, липким от смазки.
— Какой солдатик! – удивилась мама, — а он у тебя красавчик.
Она присела рядом и слегка потеребила его. Пару раз она до конца открыла головку и внимательно там осмотрела. Было непередаваемо приятно.
— Ну, вроде, всё у тебя хорошо, — подвела итог мама, — со своим товарищем ты сам разберёшься.
Я снова смутился, понимая о чем она говорит. Мама вышла из комнаты, виляя округлыми ягодицами. Через минуту она появилась снова. Теперь мама была одета в домашний халат.
— Больной, тебе стало легче? — своим привычным строгим тоном спросила она, — ничего не беспокоит?
— Нет, мама, спасибо, — ответил я.
— И даже совесть не беспокоит? – снова строго поинтересовалась она, — что заставил мать письку, которая его родила показывать?
Я не понимал шутит она или говорит серьёзно.
— Да шучу я, — уже мягким голосом сказала мама, выдержав паузу.
Я облегченно выдохнул.
— Надеюсь, ты об этой нашей ситуации никому не сказал? – спросила она.
— Конечно, нет! – возмутился я, — а разве ты папе об этом не говорила?
— Не говорила, — подумав, ответила мама, — я же тебе объясняю, что тут отчасти есть и моя вина. Поэтому мне было просто стыдно признаваться, кому-то, что лежала перед сыном мандой к верху.
— Я тогда здорово испугался, что от отца мне влетит, — признался я.
— Да и что бы я ему сказала? – продолжила мама, — что просыпаюсь от того, что сын лежит у меня между ног и дышит во влагалище? Нет уж, увольте. Теперь это касается только нас с тобой.
— Мам, я никогда об этом никому не стану рассказывать, — заверил я её, — я тебя сильно люблю.
— Спасибо, — ответила мама, — у тебя самый разгар полового созревания. Конечно, тебе интересны сиськи-письки, я это понимаю. Раз уж сама создала такую ситуацию, то сама и буду расхлёбывать. Я иногда буду давать тебе посмотреть, но не более того. Но не проси каждый день, и не превращай это в обыденность. А когда станешь старше, заведи себе девочку. Ну а пока я ей побуду.
— Мамочка, спасибо тебе большое! – обрадовался я.
— Запомни этот наш разговор, — предупредила она, — я надеюсь на твоё слово.
— Мам, не волнуйся, – ответил я.
Не стану пересказывать остальные моменты наших с мамой нетипичных отношений. Скажу только, что иногда она меня баловала определённого рода пикантными сценками. Это не превратилось в сплошной разврат, и не переросло в полноценные половые отношения. Со временем у меня появилась девушка, и я полностью сосредоточился на ней. Позже мы переехали в другой город и виделись с родителями крайне редко.
— Признаюсь, наши с тобой маленькие шалости внесли ощутимую остроту в мою жизнь, — как-то призналась мама во время одной из встреч, — когда всё закончилось, временами я стала даже ностальгировать по тем эпизодам.
— Я тоже, — ответил я, — до сих пор не забуду ни первый раз, когда увидел твою девочку, ни последующие. Словно это было только вчера.
— Именно такие истории не дают нашей крови прокиснуть, — продолжила она, — есть, что вспомнить, и хорошее, и плохое, а я в первую очередь вспоминаю наше пикантное баловство. Признаюсь, с отцом у меня было гораздо меньше таких сильных эмоций.
— А с Димкой у вас было, что-нибудь похожее? – поинтересовался я.
— Такого не было, — ответила мама, — одно время он за мной подглядывал, а потом не замечала.
Мой брат вырос избалованным, инфантильным человеком, который к тридцати годам превратился в лодыря и алкоголика. Последние лет пятнадцать я с ним утратил связь и его судьбой не интересовался. Мама тоже устала от него.
Мы с мамой всегда разговаривали на подобные темы, когда выпадала возможность увидеться. С высоты прожитых лет, я пришёл к выводу, что именно тот самый первый случай явился побудителем пересмотра наших отношений. Не уверен, что если бы тогда этого не произошло, то мы нашли бы общий язык и стали по-настоящему близкими людьми.
P.S.: дорогие читатели, надеюсь вам понравилась моя история. Не пожалейте несколько секунд, оставьте отзыв. Мне очень интересно узнать ваше мнение. Спасибо всем!
5 635
Загрузка...
