Попытка возврата 2. Часть 20

20.

Их затворничество продолжалось неделю.

Лёшка разговаривал с Пашей, просил сбегать к Таше, но Паша отказывал, иначе его тоже запрут, и ему кое-что обещали…

— Что тебе такого обещали, что своему брату не хочешь помочь? – спросил Лёшка. Паша даже вздрогнул:

— Лёша, да, ты мне брат! Но тебе хуже будет, если вы сейчас с Ташей встретитесь! Успокойтесь, когда за вами прилетят, вам надо быть снова лучшими друзьями!

— Так что тебе пообещали, что ты молчишь, что случилось с Ташей?

— Да ничего с ней не случилось! – досадливо дёрнул здоровым крылом Паша, о его волнении говорил хвост, ходивший ходуном.

— А всё-таки? – не отставал Лёшка.

— Ты помнишь, Пушу? – спросил Паша.

— Помню… — смутился Лёшка. – А где она?

— Отправили на плантации, отрабатывать провинность.

— Какую ещё провинность? – нахмурился Лёшка.

— Она полюбила тебя, и ты откликнулся.

— Я?! – удивился мальчик. Потом вспомнил и покраснел.

— И ты думаешь, у Таши тоже?..

— Не знаю, но может быть. И ещё. Она рвётся к тебе, я подслушал разговор шамана и целителя. Что-то хочет тебе сказать.

— Попросить прощения?

— Не знаю. А пообещали мне Налью, — покраснел Паша, — у нас с ней отклик…

— Что значит, «отклик»? – решил разобраться Лёшка.

— Когда появляется единение душ.

— Ты хочешь сказать, Шух и Таша любят друг друга? – удивлённо спросил Лёшка, внимательно рассматривая зверомальчика. Он не мог поверить, чтобы девочка реально в такого влюбилась. Потом вспомнил Пушу, своё влечение к ней.

— Не могу сказать, — пожал плечами Пашка, — у вас нет ментальных способностей. Возможно, Шухарт просто внушил ей что-то. Но им нельзя быть вместе, тем более, нашему племени нельзя ссориться с вашим отцом. Если Шухарт добился её, это может разрушить наши отношения, правда?  Лёшка сглотнул слюну и кивнул, ещё не веря в слова друга и почти брата по племени о том, что Шух мог добиться его любимой, что ли, опять повторяется история с изменой ему любимой девочки? Сильно зажгло татуированные крылышки, казалось, они начинают пробиваться.

Пашка, насладившись волнением друга, улыбнулся и сказал:

— Целитель проверял Ташу, всё нормально! – и отодвинулся в сторону.

— Как дам! – замахнулся на него Лёшка.

— А у тебя хвост растёт! – отпрыгнул от хижины Пашка, а Лёшка закрутился посреди своего жилища, в поисках хвоста. Им там тоже что-то рисовали.

Лёшке стало немного легче, но, представив Ташку в объятиях Шуха, и то, как они обнимались, а возможно и целовались, его опять съедала жгучая ревность и обида на девочку, пусть даже она была под гипнозом. То, что его самого окунали в озеро, когда он дико возбудился, мальчик считал случайностью.

Лёша хоть разговаривал с Пашей, через решётчатую стену хижины, с Ташей никто не говорил, исключая ту дикую женщину, которая всё пыталась ей что-то сказать. К сожалению, дотронуться до неё Таша не могла, между ними сидел огромный волк, с удивлением глядя на заточённых как звери, людей. Таша боялась к нему дотрагиваться, иначе поняла бы его, наверное, его звериные мысли.

Щек как воды в рот набрал. Кормил её какой-то дрянью, как будто забыл, как любил детей, на глазах у неё занимался сексом с дикаркой, которая что-то кричала Таше, а может, от боли. Щек будто наказывал этим девочку. Чтобы ей было неприятно, и намекал на её поведение и измену с Шухом. Их же с Лёшей обручили, татуировку в виде кольца на пальцах сделали, по человеческому обычаю, вместо настоящих колец, которые можно просто снять. Шаман даже какое-то заклинание прочитал. Не помогло заклинание…

Конечно, как и во всех мужских коллективах, во всём виновата женщина и даже девочка. Таша ушла в свою вонючую конуру, где перестали менять солому и шкуры, со слезами на глазах вспоминала рассказы больших девчонок, из прошлой, или просто приснившейся жизни, что изнасилованная девочка обвиняется в своём собственном изнасиловании, её травят, пока она не повесится. Особенно, если забеременеет. Таша стала понимать, за что с ней так обходятся, за то, что Шух признался ей в любви, а она поддалась его обаянию и внушению. Именно внушению, потому что в данный момент она видела в нём только зверя, ну ещё хорошего друга, благодаря которому она обрела часть возможностей леопардов, она научилась читать образы и некоторые мысли живых существ, при тактильном контакте. А ещё жгли татуировки крылышек, как будто они на самом месте прорезались, и даже в районе копчика чесалось. Ташка даже думала, у неё отрастает хвост, в наказание за измену.

А вот кольцо на пальце не жгло и не давило. Интересно, что чувствует её любимый мальчик Алёшенька?

Пуша тоже была наказана гораздо жёстче, чем мальчишки. Её отправили далеко от деревни, на плантацию, где трудились рабы и те леопардята, которые родились с отклонениями. Раньше их сбрасывали со скалы, теперь используют на тяжёлых работах.

Пушу обещали вернуть к родителям, когда люди уедут.

Но девочка не жалела ни о чём. Те дни радости, которые она провела с любимым мальчиком, грели её детскую душу, каждый день она вспоминала о нём, об одном жалела, что отклик у мальчика произошёл на виду у всех, их засмеяли. Ах, если бы это произошло где-нибудь наедине! И девочка не замечала ни палящего солнца, ни недоразвитых глупых леопардят рядом с собой. Они не были слабоумными, не завидовали Пуше, что она здесь временно, жалели её и отдавали лучшие куски, что девочки, что мальчики. Ментальные способности не показывали, боялись надсмотрщиков.

У некоторых были сильные способности, они могли чувствовать живое существо на расстоянии и даже влиять на него. Пуша, сама не понимая и не желая, делилась с ними своей любовью, и за это ребята были ей благодарны, передавая по цепочке счастье влюблённой девочки.

Все сосланные сюда леопардята никогда не выйдут отсюда, теряли надежду. И чувства, посланные им Пушей вселяли в них надежду, они уже с улыбкой смотрели друг на друга: девочки на мальчиков, и мальчики на девочек. Начинали улыбаться, даже разбиваться на пары, обнимались и читали друг друга.

Надсмотрщики не заходили в вонючий барак, кормили рабов отбросами на вытоптанной площадке, где стоял стол и лавки. Когда сюда прислали Пушу, рацион значительно улучшился, потому что девочка вернётся домой и не расскажет о воровстве надсмотрщиков и снабженцев, издевательствах над беспомощными рабами. Содержались здесь человеческие дети, постоянно их били, привязав к столбу и насиловали юные надсмотрщики и озабоченные молодые леопарды, специально прилетающие сюда, причём как девочек, так и мальчиков.

При прибытии Пуши человеческих детёнышей перевели в другое место, потому что надсмотрщиков предупредили, что у неё любовь к человечку, а леопардята ничего не сказали Пуше, потому что сами ставили себя выше рабов-человечков.

Денег не было у жителей джунглей? Так племя жило не очень богато, все есть хотели, даже то крали, что выделялось для рабов.

 

Таша опять выполняла обязанности забавной зверушки. Те же зверята, с кем она дружила и играла, стали с любопытством смотреть на неё. Щек на день запирал конуру, кормил девочку кашей, от которой немел рот, и выпускал в клетку.

Зрители смеялись, тыкали в неё пальцами, кидали бананы. Таша вцеплялась в прутья, трясла их, вернее, пыталась трясти, хотела крикнуть им, что она тоже из их племени, но спина была вся в грязи, крылышек не видно было. Ребята смеялись за её напрасными попытками заговорить. А когда Таша пыталась кого-то схватить, от неё сначала отскакивали, потом по пальцам больно били палкой. После этого сделали дополнительную ограду.

Учитель с умным видом рассказывал детям о повадках и видах диких людей.

За этим действием наблюдала дикая женщина из клетки, соседка Таши, ругала Щека, а тот вжимал голову в плечи и разводил руками. Тогда женщина отказала ему, и Щек не стал её наказывать, всю ночь просидел на камне у клеток, вернее, у клетки с волком, что-то обсуждая с ним. Наверное, осуждали нравы диких людей.

 

Лёше ослабли режим, разрешили гулять по деревне и купаться в пруду. Играть с ребятами не позволяли, с ним постоянно был только Паша. Да ребята и не хотели с ним играть.

Отыграв свою роль в зверинце, ребята стали делиться на мальчиков и девочек. Девочки сочувствовали Таше, обвиняли во всём мальчишек тупоголовых, холодно стали смотреть на своих мальчиков, бывших друзей, а те, в свою очередь, старались доказать вину Таши, пытались снова добиться расположения девочек.

— Мы же ни в чём не виноваты! – кричали, оправдываясь, они.

— Да, видели мы, как забрасывали Ташу гнилыми фруктами! – кричали в ответ девочки.

— Нам давали их вождь и шаман! – угрюмо отвечали им мальчики. – И мы видели, как вы корчили рожи Таше и били палками ей по рукам!

— Не по рукам, а по решётке! – возражали девочки, — А по рукам бил вот он! – показали они пальцами с выпущенными когтями на одного тихого мальчишку, Хальче. Мальчик послушал и побежал рассказывать всё старшим, как они ругаются между собой.

Алёшка только издалека смотрел на них, ничего не понимая. Наверное, досталось бы ему тумаков от девочек, если бы подошёл ближе, о чём Лёша не догадывался. За что? За то, что мальчик, за то, что почти не наказан, за то, что не отстоял свою девочку у Шуха, а сам привязался к Пуше!

 

По прошествии недели прилетели воины и сказали, что к деревне приближается странное летающее животное, с бронёй и четырьмя крыльями, рычит и жужжит.

— Это они! – облегчённо вздохнул вождь, шаман поддержал, потому что напряжение в деревне достигло своего пика. Дети уже готовы были освободить Ташку, атаковав Щека.

Об этих планах доложил Хальче. Благодаря ему никто наказан не был, Учитель на уроке сразу сказал, что семь дней наказания прошло, все выйдут на свободу. После чего все уроки были сорваны, дети принялись беситься, а Хальче чуть не оторвали хвост.

 

Ташку отмыл лично Щек, тщательно, но нежно. Когда он держал девочку, она ясно читала его мысли-образы, в которых было больше всего раскаяния за своё жестокое обращение с девочкой, и обида на вождя за причинённые Ташке мучения по его приказу.

Таша, конечно, простила смотрителя зверинца, он никогда по своей воле не сделал бы ничего плохого девочке, просто Вождь обещал ему, если не будет подчинятся, то отправит на плантации, потому что он слабоумный урод, надсмотрщиком над другими уродами, а женщину оставит здесь, другому смотрителю.

— Дядя Щек! – попросила его Таша. – Самка хочет что-то мне сказать!

Чистенькая девочка подбежала к клетке и, нисколько не опасаясь, взялась за руку страшной женщине. И тут же кое-что узнала.

Давно уже девочку похитили дикие люди из какого-то живого Леса, утащили к себе, воспитывали, как свою дочку. За годы, проведённые в плену, она выучила язык диких людей, почти полностью забыла родной. Там она была отдана хорошему парню, они полюбили друг друга ещё детьми, у них родились мальчик и девочка, назвали их Саша и Маша.

Тут Наташа упала чистой попой на грязную землю.

— Здравствуй, девочка! – с жутким акцентом сказала женщина по-русски.

Когда Таша пришла в себя, и снова схватила женщину за руку, та сказала, что это единственные слова, которые помнит и может выговорить. А Саша и Маша она говорит мысленно, на языке диких людей они совсем по-другому звучат, вроде Утренней росы на листьях Лотоса, или Грозный рык Клыкастой жабы. Если короче, то Роса и Рык.

Щек снова помыл Ташку, ворча, что некоторые девочки ведут себя очень по-мальчишески и очень неосторожно. Таша ничего ему не сказала, иначе свою женщину Щек сразу бы спрятал куда-нибудь.

Да, после безрассудной ласки с Шухом у девочки появились ментальные способности, пока, правда, при прямом контакте, но и понимание и умение говорить на языке любимого она научилась.

В то время, когда объединились их разумы, Шух был самым любимым и желанным мальчиком.

Шух о таком эффекте, наверное, не знал, человеческих детёнышей ещё никто не любил, только использовали, и Шух скорее всего хотел только невероятных ощущений от проснувшейся влюблённости, поэтому Таша решила пока скрыть свои способности, надеясь выбрать момент и прижать к себе Алёшку, а то он совсем её разлюбил! Желательно обняться в голом виде. Об одежде девочка уже почти забыла, но, если прилетит папа, наверное, привезёт что-нибудь, наверняка мама соберёт им одежду, если папа Лёши забудет впопыхах. Значит, надо успеть сделать это до того, как Алёша оденется. Сама Таша одеваться не собирается, пока снова не пойдёт в школу, до того хорошо в этом климате бегать голышом.

 

Лёшку тоже выкупали взрослые женщины, не сказали ему ничего, но ментальное давление и осуждение почувствовал.

Сам Лёшка своей вины не понимал. Причём тут он? Ташка с самого начала вертелась возле Шуха, злила Налью и Лёшу. Несколько раз Лёшка делал ей замечания. А Ташка только обидно смеялась над ним, ещё в последний раз разозлилась на него и назвала Леопардов «зверями», что она не испытывает к ним привязанности и желания, просто играют вместе.

Но в последний раз что-то случилось серьёзное, если их всех посадили под домашний арест, всю неделю Лёшка страдал от плохого предчувствия и страшных подозрений.

Наконец их привели на площадь.

Лёшку и Ташку поставили рядом, в окружении почти всей деревни, втиснув между ними Пашу. Племя разделилась на женщин и мужчин, мальчиков и девочек, эти группы стояли отдельно друг от друга. Лёшку и Ташку это сильно удивило, всегда ребята бегали вперемешку, вместе играли. Что бы это значило?

Слово взял вождь.

— В нашем племени произошло чрезвычайное событие! Простые мальчики и девочки едва не разрушили нашу дружбу с великим народом Людей! Виновники понесли соответствующее наказание, сейчас за ними прилетит их отец, и мы отправим эту неугомонную пару, внёсшую необыкновенный разлад в нашем племени, разделивших мужчин и женщин на два лагеря, и избавимся, надеюсь, от них навсегда!

— Сначала я хотел, чтобы они подали друг другу руки прямо здесь, но потом решил, пусть их мирит отец! После того, как они улетят, закатим пир и объявим мир между мальчиками и девочками!

Если Алёша не совсем понимал речь Леопардов, Ташка через ментальную связь с Шухом научилась понимать и говорить бегло, поэтому она от удивления только открыла рот.

Так это они с Лёшкой виновники чуть ли не восстания среди молодёжи?! Девочки заявили о своих правах, после сурового наказания Таши и Пуши!

Кстати, ни Шуха, ни Пуши, среди ребят не было. Они ещё отбывали наказание. Шух на даче своего отца, возле круглого озера в джунглях скучал, охотясь на мелких зверьков и купаясь в озере, а Пуша пропалывала грядки на плантации под палящим солнцем.

Речь вождя и понимание, что Ташка натворила, настолько её поразило, что она забыла передать через Пашу Лёше, как она его любит и скучает без него.

Наконец на площадь опустились наблюдатели, сказали, что гости подлетают, попросили освободить площадь.

Тут же все разошлись, окружив площадь по периметру. Впрочем, с троицы нарушителей спокойствия глаз не спускали, чтобы не выкинули чего-нибудь.

Наконец на поляну, поднимая пыль, осторожно сел большой аппарат с четырьмя винтами по краям, закрытыми сетками.

Когда Лёшка жил в Анклаве, таких аппаратов не было. Неужели специально сделали, чтобы их с Ташкой найти?

Из аппарата вышел папа Лёшки. Мальчик крикнул на всю деревню:

— Папа!!! – кинулся на шею, обнял руками и ногами, оба заплакали от счастья.

— Сынок! Как ты мог? – спрашивал папа, целуя его в лохматую голову, потому что Лёшка прятал зарёванное лицо у него на груди.

— Ну, а ты что стоишь? – обратился папа к Таше. Девочка смутилась. Она была виновата во всём происшедшем, и боялась вождя. Паша посмотрел на неё, потянул за руку к папе. Тогда Таша не удержалась, побежала к Лёшкиному отцу, обняла его, всё же коснулась Лёшкиной руки, послала ему посыл с извинениями, но Лёша пропустил извинения девочки мимо ушей, настолько радовался встрече с приёмным папой.

Пашу тоже папа встретил, как родного, ведь они неделю жили в одном доме.

Вождь дал им время на обнимания и слёзы, пригласил гостей за стол переговоров. Пришлось говорить с помощью друзей. Сначала хотел только Пашу взять, переводчиком, но потом пришлось сажать за стол всех.

В летательном аппарате был ещё один пилот, они решили не оставлять квадрокоптер без охраны, но через Ташу переговорили и пообещали, что внутрь аппарата никто не полезет, а дети дали слово, что ничего не отломают, и второй пилот, прочно закрыв дверь и опасливо поглядывая на летающих детей, пошёл за стол, где были приготовлены самые лучшие кушанья небогатой деревни.

Дети, конечно, с воплями окружили аппарат, тут же взлетели на крышу, стараясь ничего не сломать. Конечно, любопытно было увидеть и потрогать такую красивую и мощную машину!

Ташу и Алёшу посадили за стол, между ними на всякий случай посадили Пашу. Вождь всерьёз думал, что дети передерутся. Когда папа их заберёт, уже его проблема будет.

Таша ела, давясь, вождь сурово посмотрел на шамана и Лекаря, те развели руками, дескать, сам приказал не кормить.

Лёша не был так голоден, с удивлением смотрел на подружку.

— Таша, не торопись! – строго шикнул вождь, и девочка опомнилась, покраснела, поняв, что своим поведением показывает, что её здесь морили голодом.

Когда наелись, причём гости с удовольствием попробовали все блюда. Лёшка сказал, что мясо от травоядных ланей и баранов, кушать можно. Вот это от рептилий, очень похоже на куриное, только без костей. Овощи и фрукты выше всяческих похвал.

Конечно, больше всего здесь было фруктов и ягод, морса и сока из ягод и фруктов, хмельного не было, кроме лёгкого пива, похожего на квас.

Потом начались переговоры. Люди не рассчитывали на важные переговоры, договорились, что рядом с аппаратом, на своих крыльях, полетят воины, сопроводят гостей и заберут заложника. Там встретятся с вождями их племени и проведут переговоры. Вождь уже подготовил молодого переговорщика, дипломата, он будет представлять их племя. Хотят договориться о взаимовыгодном сотрудничестве.

— А кто будет переводить? – спросил папа. – У нас только мои дети знают ваш язык, ну ещё Паша. Но Паша ваш сын, не отпустите его опять к нам надолго, изучать наш язык. Наверное, когда соберётся посольство, пришлю Ташу с Лёшей…

Вождь дёрнулся:

— Нет! – чуть не крикнул он. Папа удивился, внимательно посмотрев на скромных детишек, но ничего не сказал.

— Лучше прилетайте в следующий раз за Пашей, — успокоившись, сказал вождь, — пока не могу его отпустить. Начнёт летать, тогда… может быть, с воинами прилетит к вам.

На том и порешали.

Дети на дорожку сходили в кустики, помылись ещё раз, потому что их здорово помяли дети. Прощаясь, многие плакали. Паша тоже расклеился, понимая, что долго теперь не увидит своих друзей. Таша молчала, что-то задумав.

Решили, что Таша с Лёшкой оденутся внутри аппарата, чтобы не шокировать детей и остальное население деревни. Они смирились со взрослыми, думая, что это какой-то другой вид людей. Чуть ли не механизмы, связанные с летающим аппаратом.

Сначала думали, что летяга живой, даже стукнули копьём по шкуре, а когда увидели людей в комбинезонах, и их объяснение, что Пчёлка не живая, решили, что и люди искусственные, как аппарат, а детей дома ждут настоящие папа и мама. Легенду придумали, конечно, дети, клятвенно утверждая, что сами видели, как большие люди врастают в аппарат.

Это когда пилоты сели в кресла, пристегнулись, надели гарнитуры и взялись за штурвалы.

После чего аппарат ожил и оторвался от земли, поднимая пыль, как делают взрослые леопарды при взлёте.

Когда ребята зашли в салон, увидели на креслах одежду, включая комбинезоны.

Лёшка надел бельё, шорты и майку. Таша осмотрела одежду, взглянула на Лёшку, презрительно фыркнула и отвернулась к иллюминатору.

Лёшка посидел, поёрзал, сморщился от неудобства и потихоньку тоже разделся. Воровато глянул на Ташку, тоже отвернулся к окну. Сидели они через проход, на расстоянии вытянутой руки, но Лёшка ещё был обижен на Ташку, а Ташка думала, как ей незаметно усесться ему на колени и обнять мальчика, чтобы не оттолкнул, услышал её пояснения, выслушал новости, которые она узнала, благодаря любви Шуха, Шухарта.

Так они летели, привязавшись, только изредка бросая незаметные взгляды друг на друга.

— Наши ребята опять поскандалили! – сказал Папа пилоту.

— Ничего, помирятся! Классные у вас дети!

— Это да! – с радостью согласился папа. – Но что они могли натворить, если вождь племени испугался, когда мы предложили их привезти назад?

— Эти могут! – рассмеялся пилот.

Таша с Алёшей между тем осматривали кажущиеся бесконечными джунгли. Но вот они кончились, началось редколесье, саванна с огромными деревьями, и…

— Папа!!! – закричал Лёша, пытаясь выбраться из кресла. Наконец, кое как отстегнулся, кинулся в кабину пилотов:

— Папа, смотри, там! – Лёша показывал на огромное дерево, к которому стая диких животных прижала отчаянно оборонявшихся людей. Даже с высоты птичьего полёта было видно, что люди маленькие, будто дети. Что их занесло в такую даль?

— Сейчас сядем, сынок! – пообещал папа. – Сядь, пристегнись, а то убьёшься!

Лёшка неуверенно пошёл на своё место, и тут Пчёлка начала разворот. Лёшка не удержался и полетел по салону, попав в цепкие лапки Ташки.

— Ты моя добыча! – воскликнула девочка. – Теперь не уйдёшь! – крепко прижала его к себе, ничуть не напрягаясь, окутала его ментальным облаком, потому что очень любила мальчика.

Лёшка обмяк, радостная улыбка появилась на его лице, он уже уплыл по волнам нежной любви Наташи, не хотел отрываться от неё, настолько мощными и сладкими она передавала ему эмоции, лаская в мягких лапках.

Долго Таша ещё не могла держать партнёра, взрыв эмоций настиг их быстро.

Очнувшись, Лёша повернулся к Таше, стал её целовать, и в это время Пчёлка пошла на посадку.

— Я нашла влажные салфетки! – шепнула Таша, — надо вытереться, а то скоро выходить! И слезь, наконец, с меня, ты тяжёлый! – смеялась девочка, сбросив, наконец, неподъёмный груз с плеч. Лёшка не разлюбил её! Какое счастье! Скоро она расскажет ему ещё кучу новостей, от которых у Лёшки челюсть отвалится до самой земли!

Аппарат коснулся земли, папа и пилот выскочили наружу, сжимая карабины в руках, но всё уже было кончено. Воины, сопровождающие их распугали хищников, а некоторых подстрелили.

Возле дерева с огромными от испуга глазами стояли трое подростков, одетых в меха. Старший мальчишка, лет тринадцати, сжимал в руках копьё, мальчик поменьше был вооружён луком, они защищали девочку, ровесницу старшего мальчишки.

Таша и Лёша тоже выскочили из Пчёлки, к счастью, голышом, поэтому никто не получил по отравленной стреле.

— Привет! – с улыбкой сказала Таша ребятам, пока взрослые размышляли, как к ним подступиться.

— Привет! – со странным акцентом сказал мальчишка, их ровесник.

— Джек, кто это? – пискнула девочка, судорожно вцепившись в руку мальчишки. Только что они избежали страшной участи, а тут к ним прилетели Летающие хищники и чудовище, выпустившее вооружённых людей. Но, увидев неодетых ребят, Джек успокоился:

— Это свои, Лана! – обернулся он к девочке.

— Меня зовут Джек, это Лана и Сеня. А вы кто?

— Я Лешка, моя подружка Таша… Ой! – девочка больно ущипнула его. – То есть, Наташа.

— Вы за нами прилетели? – спросил Джек. – Наш корабль разбился на этой планете больше двухсот лет назад. Мы идём на его поиски…

— Во-первых, ты не Джек, а Саша! – ожила девочка, почти девушка. – А почему вы голые? Тоже туники потеряли? С нами такое случалось!

— Мы жили в племени Летающих Леопардов, — показал Лёшка на воинов, разделывающих туши убитых животных, — там все так ходят, и мы привыкли. Сейчас возвращаемся домой.

— Вы с нами, или дальше пойдёте? – спросила Таша, потрясённая отважностью ребят, пустившихся в смертельно опасное путешествие.

— Наверное, с вами, — покачал головой Саша, — попросим помочь в поисках. Сверху всё видно! Если ваши воспитатели разрешат, конечно.

— Папа! – крикнул Лёша. – Разрешишь ребятам с нами лететь?

— Куда я денусь! – крякнул от удивления папа. – Только сейчас домой, на поиски топлива не хватит, и заряд батарей кончается. Когда поставим на Пчёлку реактор, тогда, конечно!

Само собой, ребят надо взять на борт, одна опасность была: или могли заразить их гриппом, от них чем-то заразиться, к тому же наверняка на них куча насекомых, в шкурах и волосах.

Ни речки, ни озера не было поблизости, чтобы отмыть детей. Пока он думал, пилот принёс пару пластиковых мешков:

— Ребята, кидайте сюда шкуры, не стесняйтесь наших ребят.

Девочка покраснела, но сняла удивительную тунику, сливающуюся с деревом, как хамелеон. Ребята тоже быстро побросали свои набедренные повязки. Пилот застегнул мешки, бросил их в багажный отсек, а воины-леопарды окружили детей, осмотрели их тела и волосы. Дети не стали сопротивляться, только крепче стиснули в руках оружие.

Осмотрев, воины кивнули и отошли, взяв периметр под наблюдение.

Пилот нашёл ещё одно решение. Он сделал для путешественников банданы и пригласил в салон.

В это время Таша с Лёшей совещались, отойдя от Пчёлки.

— Какая интересная планета! – сказала Таша. — А ты не хочешь сбегать туда, где мы с тобой жили до того, как я перетащила тебя к Леопардам? Там остались наши настоящие родители!

— Да? – не поверил выдумщице Лёшка.

— Да! Только нам надо вернуться к Леопардам! Помнишь озеро?

— Помню.

— Оттуда есть переход на Землю! Наша Станция пробивает проход на Землю именно на том месте! Ну, мне кажется, твой настоящий папа тоже работает на подобной станции.

— А ты всё это придумала не для того, чтобы с Шухом увидеться? – подозрительно спросил Лёшка, взяв Ташу за руку. Но Таша передала ему образ расставания с Шухом. — Он теперь будет помолвлен с другой девочкой, за измену строго наказывают.

— Вот! – подняла она пальчик с татуировкой. – Забыл? Я здорово поплатилась за то, что Шух меня унёс! А ты?

— Я тоже сидел под замком, — вздохнул Лёша.

— Вернёмся?

— Вернёмся! – улыбнулся мальчик.

— Эй, малыши! – крикнул им пилот. – вы летите или как?

— Летим! – радостно крикнули ребята, со всех ног кинувшись к Пчёлке, где их ждали новые друзья. Наверное, расскажут удивительную историю!

 

Конец второй части