Попытка возврата 3

Детский дом

Лёша в это время обустраивался в спальне младшей группы. Сладости, которыми одарили его старшие, он раздал ребятам, и они с удовольствием поедали недоступное ранее лакомство. Старшие получали небольшую стипендию, а младшим ещё не доверяли практические работы, их только кормили за государственный счёт, обували, одевали и предоставляли спальни. Сладким угощали на праздники.

Когда Лёша заправил свою кровать и думал, чем заняться до ужина, к нему подошёл мальчик лет десяти.

— Думаешь, если у тебя друзья в старшей группе, то никто не тронет? Или побежишь жаловаться?

Лёшка с удивлением смотрел на мальчика. Ребята с интересом наблюдали за ними. Странно, только что все радовались ему, расспрашивали, как там, «на воле», а теперь решили «прописать» в своей группе.

— Привет, — сказал он, протягивая руку мальчишке, — я Лёшка.

— Олег, — в ответ пожал руку мальчишка, без улыбки глядя на него. – Драться будешь?

— Буду, — кивнул Лёшка, слегка улыбаясь. Нормальное окончание ненормального дня! Злость и обиду на предательницу Ленку можно выместить на этом симпатичном мальчишке. Лёшка внимательно осмотрел противника. Стрижен под ноль, на лбу выпирают шишки, лицо треугольное, большой рот с толстыми губами. Только большие синие глаза скрашивали угрюмость лица.

— А почему ты решил подраться со мной? Традиция такая, или личная неприязнь?

— Ненавижу домашних мальчиков! Какого чёрта припёрся? Я видел, за тобой папка приходил! Зачем остался? Обиделся, что ли? Отомстить родителям захотелось?

Лёшка дёрнулся, как от удара. Олег прав. Родители, пусть приёмные, в произошедшем совсем не виноваты, особенно мама.

— Папа что, реально приходил? – с тоской спросил он мальчишку.

— А то ты не знаешь! – с сарказмом ответил Олег.

— Не знал. Почему он не подошёл ко мне? – у Лёшки даже глаза намокли. Отказались от него? Теперь не вернуться? Лёшка вытер коротким рукавом слёзы, шмыгнул носом.

— Где будем драться? – спросил он мальчишку.

— Пошли, — повернулся на пятке Олег, и направился на выход из спальни. Лёшка потопал за ним. Ребята тоже потянулись следом.

Они спустились в подвал, где был оборудован спортзал. Здесь стояли тренажёры, турник, брусья, баскетбольные щиты, и даже боксёрский ринг. Когда Лёшка здесь жил, они тут только играли в волейбол и подтягивались на турнике, пробовали освоить брусья. А сейчас вон сколько всего навезли! И зал как будто больше стал.

Олег скинул обувь и залез между канатами на ринг. Попрыгал там.

— Залазь сюда, — пригласил он Лёшку, — как драться будем? В перчатках или так?

— Что за драка, в перчатках? – недовольно ответил Лёшка, пролезая сквозь канаты.

— Ногами будем работать?

— Только не бить ниже пояса, хорошо? – предложил Олег.

— Можно и так. Хотя надо уметь защищаться. Враг не будет соблюдать правила.

— А ты дрался с врагом? – спросил Олег, разминаясь.

— Нет, с настоящим врагом не дрался, но тренировался в поселковой школе четыре года. Самообороной и нападением, с оружием и без.

— Врёшь ты всё! Сейчас проверим, насколько ты хорош!

Лёшка тоже начал разминаться. Он на самом деле много тренировался, только тело оставалось маленьким, его сильные стороны – скорость и неожиданные приёмы борьбы, которые ему показывал папа, и уличной драки. Когда они только начали тренировки, в поселковой школе, тренеру пришлось остановить учебный бой, потому что Лёшка забыл, что перед ним друзья, он дрался за свою жизнь. Будто в нём просыпался дикий зверёк. А когда научился контролировать свои чувства, стал проигрывать, потому что жалел друзей. Долго пришлось устанавливать баланс между жалостью и желанием победить любой ценой.

— Дерёмся до первой крови, — предложил Олег.

— Я бы дрался, пока противник не запросит пощады, — парировал Лёшка, пританцовывая на упругих ногах. Сухие мускулы появились на теле, они обвивали тонкие руки и ноги, совсем не бугрились, как у качка.

— Замараем одежду. Может, разденемся до трусов? – предложил Олег. Лёшка молча скинул футболку и шорты, остался в чёрных плавках. Олег тоже разделся, с уважением оглядел пресс противника, в кубиках. Да, такой сложно будет пробить! А Лёшка прикрыл руками лицо и двинулся к нему, пританцовывая на загорелых до черноты ногах, похожих на стальные пружины.

От проверочного удара Олег уклонился, от второго, тоже. Двоечку блокировал, пока только обороняясь, в атаку пойти не мог, понимая, что неизбежно раскроется, и так удары крепких кулачков новичка отсушили ему предплечья.

«Надо было перчатки надеть, — мелькнула мысль, — проще блокировать, а то маленькие кулачки… Ай! Ой!» — дважды пропустил Олег несильные, но болезненные удары, попытался ответить, но получил неожиданный удар в челюсть, на миг потерял координацию, и нога противника снесла его в угол. Упав на спину, мальчик потерял сознание.

Один из мальчишек, выбранный ребятами судьёй, быстро выскочил на ринг и остановил бой.

— Мы ещё не закончили! – напомнил условие Лёшка, прыгая на месте.

— Подожди! Один, два… — досчитав до десяти, рефери объявил Лёшку победителем.

Ребята не приветствовали победителя, недовольно поглядывая на него. Олега унесли на руках.

— Зачем ты так? – спросил его Ларик, подойдя.

— Я думал, он сильнее, — растерянно сказал Лёшка, — и бил совсем не сильно. Я в последнее время тренировался со взрослыми парнями. И честно его предупредил.

— Всё равно, это не честно. – Лёшка удивлённо приподнял брови.

— А как честно? Зачем было вообще, приглашать драться, если не умеешь? Вообще, зачем надо было вызывать меня? У меня, к слову, отвратительное настроение было с утра, только пацаны успокоили, и вот, нашёлся герой! Да ну вас! Малыши вы ещё! – Лёшка подобрал шорты с футболкой и пошёл в душ. Вода оказалась только холодная, но терпимая. Ополоснувшись, обнаружил, что опять забыл полотенце. В подвале уже никого не было, все разошлись, не желая общаться с жестоким мальчишкой. Тогда мальчик вышел из душевой комнаты и стал бегать вокруг спортзала, обсыхая. Когда почти обсох, кто-то пискнул и стукнула дверь. Лёшка удивлённо огляделся, никого не увидел и пошёл одеваться.

Одевшись, вышел из подвала и встретил девочек в гимнастическом трико.

— Сейчас наше время заниматься! – сердито сказала одна из них, с осуждением глядя на мальчика.

— Я полотенце забыл, — покраснел Лёшка.

— Всё равно, нечего голяком бегать! – девочка выговаривала ему, а остальные с любопытством разглядывали новичка, совсем без осуждения в глазах, а наоборот, с улыбками. Наверное, понравился светловолосый симпатичный мальчик. Хихикая, просочились мимо него в спортзал.

В спальне ребята готовились к ужину. Лёшка уже забыл, за четыре года отсутствия, такие приготовления. На ужин надо было переодеться в приличную одежду, а не идти в столовую в трусах и майках. Ему ещё не выдали форменную одежду, рюкзак со сменкой находился в каптёрке. Так что, Лёшке пришлось отправиться на ужин, в чём был.

— А где Олег? – спросил он у Ларика.

— Где-где… в лазарете!

— Зачем вы его подставили? – напрямую спросил Лёшка. Ларик даже замер на мгновенье.

— Никто его не подставлял. Сам подставился. Не поверил, что тебе пятнадцать… Или сколько? – повернулся он к мальчику. Лёшка пожал плечами:

— Я не знаю. Очнулся почти пять лет назад в доме у папы, потом поселили здесь. А когда папа оформил на меня опеку, переехал к ним.

Ребята уже приготовились. Оделись в тёмные брючки, белые рубашки с галстуками бабочкой. Наверное, учили этикет. Лёшке не пришлось такое пережить в прошлый раз, такого предмета не было, воспитатели с трудом справлялись с толпой маленького голодного народа.

Взрослым, наверное, приятно смотреть на таких аккуратных мальчишек и девчонок, а вот на Лёшку вид одевшихся ребят вызвал ностальгию по прошедшим дням и по дому. Вспомнилась мама. В последнее время она стала к нему больше времени уделять, старалась откормить, пугаясь его худобы и маленького роста.

Прозвучал звон рынды, ребята вышли в коридор, построились в колонну по двое, поставив Лёшку последним, и пошли в столовую, распевая задорную песню про пиратов, обещая съесть кока, если не успел приготовить ужин.

В столовой тоже произошли перемены. Столики на четверых, покрытые белыми скатертями. В прошлый раз Лёшка застал столы на десятерых. На стол ставилась бадейка, и дежурный разливал по тарелкам жидкий суп с перловкой. Хлеб выдавали каждому по два кусочка.

Теперь хлеб лежал в вазочках, стояли приборы со специями и салфетки.

Лёшка хмыкнул, но сесть ему не дали.

— Фамилия, отряд? – спросила дежурная по столовой. Из-за дежурства она не участвовала на встрече мальчика, была не в курсе его возвращения.

— Топольков, Алексей… — удивлённо ответил он, не узнавая девушку. Впрочем, многие появились после его ухода.

— Почему не по форме?

— Ещё не выдали.

— Иди помой руки, и за стол дежурных садись. Сейчас тебе накрою.

Лёшка пошёл в туалет, где находились рукомойники. Помещение тоже его удивило чистотой, зеркалами, белыми раковинами с блестящими кранами. Он посетил кабинку, где стоял чистый приятно пахнувший унитаз.

Покачав от удивления головой, Лёшка облегчился и помыл руки с жидким мылом.

«Кого это здесь готовят? – удивился мальчик. – В прошлый раз всё было намного проще!».

На выходе он попался директору.

— Топольков? – недовольно спросил он. – Пойдём ко мне.

Лёшка вздохнул и поплёлся за Владимиром Ильичом, распрощавшись с ужином.

В кабинете директор сел за свой стол, оставив стоять мальчика.

— Только пришёл, затеял драку? – то ли спросил, что ли отметил факт директор.

— Меня решили проверить, — пожал плечами мальчик, — вызвали на дуэль. Я должен был отказаться? Раньше такого не было…

— Ты сколько в прошлый раз здесь прожил? Месяц? Два? Порядки он знает, старожил! И вообще, ты старше, по прожитым годам хотя бы. Мог бы помягче с ребёнком. Теперь лежит с сотрясением, пропустит занятия.

— Мне собираться? – глядя в пол, спросил Лёшка. Всё-таки его никто не выгонял из дома, директор вправе отвести его к родителям.

— Другого бы отправил, но с тобой придётся поступить по-другому.

— Почему? – удивился мальчик.

— Делать тебе в большом мире нечего, будешь учиться у нас. В своей школе ты не изучал те предметы, который изучаем мы. Обучишься и будешь работать на Станции. Или воспитателем! – усмехнулся он. А Лёшка покраснел.

— Что мне теперь делать? – спросил он. – Нельзя боксом заниматься? Спарринги запрещены?

— Ничего не запрещено, только всё надо делать под присмотром тренера, а не как попало.

— В реальном бою никто не будет спрашивать, какой у меня вес и разряд, — буркнул Лёшка.

— Здесь ты, конечно, прав, — согласился директор, встав с кресла и подойдя к окну.

— Да, ты прав, — повторил он. – Надо тренировки проводить жёстче.

Владимир Ильич тоже воевал, как и опекун Лёшки, прекрасно знал, что свою жизнь надо защищать любой ценой, но такой случай не мог оставить без внимания.

И в то же время не знал, что делать с мальчиком в первый день. Он даже не оформил его, как следует. По сути, Топольков ещё имел статус гостя.

— Ладно, Лёша, иди на ужин. Я предупредил дежурных, они накормят тебя. Завтра получу твои документы, приму в нашу семью. А пока постарайся больше не влипнуть в историю!

— Есть не влипать в историю! – просиял Лёшка. – Разрешите идти?

— Иди уже! – улыбнулся в ответ директор, и Лёшка выскочил за дверь, вприпрыжку побежал в столовую.

Директор посмотрел ему вслед и покачал головой. За то время, как мальчик отсутствовал, он нисколько не изменился ни внешне, ни по поведению. Как такое может быть? Несмотря на то, что тело не развивается, он же должен развиваться духовно? Взрослеть. А до сих пор предпочитает играть в детские игры, читать детские книжки, хотя в школе почти круглый отличник, скоро закончил бы десять классов.

Его друзья уже другие игры предпочитают, взрослым подражают, в отличие от Лёшки. Непонятно всё это.

В столовой Лёшку накормили до отвала. Наверное, двойную порцию наложили, ещё молока стакан и свежую булочку дали, так что мальчик еле слез с высокого стула.

— Приходи ещё! – с доброй улыбкой проводила его толстая повариха.

Лёшка поблагодарил и поскакал к себе в спальню. Там всё свободное время после ужина он рассказывал ребятам, как ему жилось на воле.

— А зачем тебя директор вызывал? – спросил Женька Коробков.

— Поругал за Олега, — насупился Лёшка, — и сказал, что принимает меня…

— Ура! – вскричали ребята. Лёшка даже удивился.

Ночью мальчику снился сон, что он дед. Ныли плечи, даже не так, болели, когда делал движение рукой, хрустели суставы. Дед зашёл в свою с бабушкой комнату, лёг на диван. Взял в руку пульт, нажал на кнопку. Лёшка глазами деда увидел, как загорелся огромный экран цветного телевизора, какого мальчик наяву ещё не видел. Похоже на экран в кинозале Дома Культуры посёлка.

Лёшке стало жутковато, ему казалось, что он проникает в тело больного деда. Да, дед был сыт и доволен, отдыхая после обеда или ужина. Его донимали только боли в суставах и мышцах, а так, поняв по его мыслям, у деда были дети, внуки, бабка, которая дедова жена, у всех свои машины, у деда большой джип. Только не радовало это старика, он бы всё отдал, чтобы снова стать мальчишкой…

Лёшка изо всех сил старался проснуться, но его только сильнее затягивало в сон. Он уже почти полностью погрузился в реальность, где он дед, когда кто-то сильно встряхнул его. Мальчик вскрикнул от неожиданности и боли в мышцах. Кто-то затряс его сильнее.

— Ты что кричишь? – громким шёпотом спросил кто-то. С трудом разлепив глаза, Лёшка обнаружил себя на кровати, в слабо освещённой спальне. Будил его сосед, который спал рядом, Славка Дудко.

Лёшка вскочил, дико огляделся, и облегчённо упал на подушку.

— Спасибо, Слава! – проговорил он.

— Кошмар приснился? – участливо спросил сосед. Лёшка покивал:

— Ещё какой! Будто я стал совсем старый! Не хочется, понимаешь, сразу сделаться дедом! Пожить охота!

— Не знаю! – хихикнул Славка, — Я бы с удовольствием ушёл на пенсию!

— Это когда шутишь, весело, а когда реально чувствуешь, что ты больной дед, и вот-вот это окажется не сном… Очень жутко! – передёрнул плечами мальчик.

— Наверное, да, — согласился Славка, — хотелось бы пожить ещё! Слушай! А как это, не взрослеть? – повернулся он к Лёшке. – Здорово, наверное, да?

— Не заметил ничего хорошего, — поморщился Лёшка, — твои друзья вырастают, у них появляются свои интересы, а ты остаёшься маленьким. Им с тобой неинтересно, тебе с ними, досадно, знаешь ли. Через некоторое время начинают относится к тебе, как к ребёнку. Тогда приходится искать друзей-ровесников.

— А тебе интересно с нами? – раздался шёпот с другой койки.

— Как ни странно, да, интерес к детским играм я не потерял. С удовольствием буду играть в прятки, лапту, городки, бегать наперегонки, даже в индейцев играть. А то мои друзья, с которыми я дружил, уже начинают стесняться этих игр.

— Но ты же живёшь с ними, учишься, делаешься умнее, наконец.

Лёшка опять пожал плечами:

— Да, мне учёба легко даётся, но сознание остаётся ребячьим. Я даже влюбился по-детски. Знаю, что потом делают взрослые, и мне становится противно, когда представлю себя на их месте. Вы любите, целоваться? – вдруг спросил он.

— Фу! – послышалось со всех сторон. Вот ведь любопытные! Всех, что ли разбудил, своими криками?

— Вот и мне неловко, — немного слукавил мальчик. — А моя девочка выросла, ей хочется большего.

— А ты? – взволнованно спросил кто-то.

— А я… — Лёшке вдруг стало стыдно перед Леной, — Давайте лучше спать. Мне кажется, я поступил по-свински.

— Перед девочкой? – не унимался голос.

— Перед всеми. Особенно перед родителями. Бросил их, и ушёл сюда.

— Они приходили за тобой?

— Приходил папа. Только Владимир Ильич не пустил ко мне, сказал, что здесь буду теперь жить и учиться, если не захотел дома.

— А ты? – не унимались ребята.

— Отпрошусь на выходные, наверное. Хоть с мамой увижусь.

Утром всех подняли на зарядку. Алёша дома тоже утром бегал на улицу, в обширном саду разминался, бегал по километру, до речки. Ещё занимался с ребятами у опытных тренеров, так что утренняя зарядка на свежем прохладном воздухе, в одних трусах, была ему только в радость. Остальные ребята слегка были недовольными и не выспавшимися.

Потом их отправили на водные процедуры. Кто просто умывался, кто принимал душ прохладной водой. После этого отправили на завтрак. Лёшку всё ещё не переодели, он так и ходил в своей летней школьной форме, в синих шортах и голубой рубашке с коротким рукавом, поверх вчерашней синей майки. Зато его опять накормили самыми вкусными блюдами, в отличие от ребят, поедающих овсяную кашу.

После завтрака стали собираться на уроки. Класс для младших размещался прямо в здании детского дома, а средние и старшие ходили на Станцию. Там им выделили несколько кабинетов по общим и специальным дисциплинам.

Лёшка вздохнул и решил набраться терпения, снова начав учиться в пятом классе.

Ребята переоделись в школьную форму, достав её из шкафчиков, которые стояли в гардеробной. Форма состояла из полотняной форменки, наподобие морской, чёрных шорт, вместо которых зимой надевали чёрные брюки и китель с глухим воротником. Под форменку надевали полосатую майку. В этой комнате были гладильные доски с утюгами, где можно было погладить форму, столики, где можно было найти нитки, иголки, ножницы, пуговицы и прочую мелочь.

Для девочек всё было организовано в другом крыле Дома, но учились вместе, после занятий делали самостоятельные работы в комнате для самоподготовки, тоже вместе.

У Лёшки своего шкафчика ещё не было, и он не знал своего статуса. То ли школьник, то ли вольноопределяющийся вольнослушатель. Но решил пойти учиться вместе со всеми.

В классе его пригласил за свою парту Ларик, да и все хотели бы сидеть с ним, даже девочки, но у курсантов места были поделены, только Ларик сегодня был один, потому что Олег лежал в лазарете. В классе были не занятые парты, детей не хватало.

Вошёл учитель, все встали, приветствуя. Когда учитель разрешил сесть, нашёл нового ученика и попросил подняться и представиться.

— Топольков, Алексей, — назвал себя Лёшка.

— Николай Кондратьевич, — представился учитель, одетый в морскую форму. – Буду вам преподавать Теорию пространств. Конечно, сначала изучим основные понятия, саму Теорию будете изучать на Станции, там же будете проходить практику. Но этим займётесь позже, в следующих классах. Попрошу мои занятия не пропускать и вести конспекты. Ты взял с собой тетради и ручку?

— Мои учебники и тетради в рюкзаке, а его у меня забрали, — промямлил Лёшка.

— Не беда, — кивнул учитель. – Ларичев, обеспечь соседа тетрадью и авторучкой.

— Есть обеспечить товарища тетрадью и ручкой! – вскочил со своего места Ларик. Он бегом выбежал из класса. Учитель не стал его дожидаться, начал рассказывать введение в Теорию, скорее всего именно для Лёшки, потому что остальные ничего не записывали, даже отвечали на некоторые вопросы.

Из Введения было понятно, на чём основывается Теория пространств. Считается и считалось, что Мироздание представляет собой многослойный пирог со множеством пространств и подпространств, которые никогда не пересекаются, пока кто-нибудь или что-нибудь не взломает межпространственный вакуум между слоями пространств.

Теория так бы и осталась теорией, если бы не последняя война, при которой одна из стран решилась применить хронобомбу. При взрыве случилось совершенно непредвиденное: слои пространств перемешались, к счастью, не сильно встряхнув землю. Теперь довольно значительная часть территории России оказалась на этой планете. Очень повезло, что состав атмосферы и климат оказался очень похож на земной, иначе все, кто не сумел адаптироваться к новым условиям, погибли бы.

К тому же местное население отнеслось весьма настороженно к пришельцам. После нескольких контактов решили больше не общаться, выход с нашей территории и вход соседних племён решили ограничить только лишь приграничной торговлей…

На этих словах учителя прервало появление озадаченного Ларика, за которым вошёл директор, а за ним вошла девочка их возраста, то есть лет 10-11, одетой, как все ребята, только, конечно, вместо шорт на ней была юбочка.

— Простите, Николай Кондратьевич… Садитесь, садитесь, ребята! – махнул он рукой вскочившим курсантам. – У нас ещё один новичок… Новенькая, вернее, — поставил он перед собой хмурую девочку с покрасневшими глазами, и таким видом, будто она плакала или не спала всю ночь.

— Её зовут Наташа Березина. Где Топольков? Лёша, вы с девочкой будете учиться вместе, садитесь за одну парту.

Лёша вздохнул и пересел за свободную парту, на которую Ларик положил толстую общую тетрадь и пару шариковых карандашей.

— Ничего! – шепнул он Лёшке, — Всё равно скоро Олег выйдет! Зато девочка у тебя, что надо! – он показал большой палец, и быстро убрался к своей парте, наткнувшись на суровый взгляд девочки.

Она достала из рюкзачка тетрадь и ручку, приготовилась слушать и записывать, что будет рассказывать учитель, даже искоса не взглянув на соседа.