Однажды юношей-индейцев
Поставил вождь великий в ряд,
Чтоб в жаркий полдень африканский
Священный выполнить обряд.
Не спали мальчики в терзанье
Под звёздным небом эту ночь.
Свершится вскоре обрезанье.
И нужно боль лихую смочь.
Нельзя издать вообще ни звука,
Иначе скажет племя: «Трус!».
А это адская ведь мука-
Конец подрубят, а не ус.
Слабак не будет уж достоин
Прекрасной девичьей любви.
Обязан каждый быть спокоен
При дикой боли и крови…
Вот первый брат конец положил
На ритуальный старый пень.
В трусы из листиков наложил,
Но затаился, словно тень.
Молился молча духу предков,
Чтоб помогли перенести.
Топор вождя ударил метко-
И пол-конца уж не спасти.
Забили тут же барабаны,
И в пляс пустился их шаман.
Струилась кровь из жуткой раны,
Стоял малец, как истукан…
Теперь в мужчины посвящённый,
Он мясо выкинул орлам.
И уважением прельщённый,
Среди других затёрся там.
И вот второй индеец-мальчик,
Волнуясь сильно, подошёл.
Ему обрежут ведь не пальчик.
С ума едва он не сошёл.
А в это время из-за пальмы
За действом третий наблюдал.
Сбежать подальше-в горы Альпы-
Трусливо юноша мечтал.
Сверкнул топор в руках могучих,
Идя на яростный таран.
Ещё один конец вонючий
Упал. Ударил барабан.
И в это время третий парень
Бежал, как будто прыткий конь,
Через бамбук и через пальмы-
И пусть поднимет племя вонь.
Он плыл по морю на пироге,
Летел, схватившись за орла,
Истёр в пути до крови ноги-
Такие были вот дела…
Зато теперь живёт в Европе.
Средь рюмок с виски и сигар.
Обряд кровавый обрезанья
Ему лишь снится, как кошмар.
На голове уже не перья,
Цилиндр-шляпу носит он.
Все ритуалы и поверья
Ушли из жизни, словно сон.
Но иногда приходят мысли,
Насколько верно поступил.
Быть может, лучше б это было,
Когда топор конец срубил.
Мужчина, страх не победивший,-
Есть просто девочка с концом:
Достойным быть не может мужем
И уважаемым отцом.
55
Загрузка...
