Предчувствие весны ч 7

Прошло два месяца, как уехала мама. Жизнь в части шла своим чередом приближая дембель, ещё такой далёкий и призрачный, но совершенно неизбежный. Вадим и Леха никогда не говорили о ней между собой, но каждый из них все время вспоминал ее, как самое яркое впечатление своей теперешней, не богатой событиями, жизни. Хотя, не смотря на однообразный распорядок дня и ограниченное общение и перемещение в пределах части, иногда и здесь происходили вещи, способные изменить ход событий.

Однажды Леху, вызвал начальник строевой части.

— вот что, поедешь в командировку. Документы получишь в канцелярии. Возьми с собой кого нибудь.  На бывшем КП осталась станция наведения. Нужно произвести осмотр на пригодность и вообще присмотреть за ней какое то время. Обустроитесь там как нибудь. Продукты и все необходимое получишь на складе.  Я распорядился.

Леха вышел из штаба, на ходу соображая, что ему взять с собой, чтобы с максимальным комфортом устроить проживание и главное, питание. В этих вопросах он никогда не терялся. Это была его стихия. О выборе напарника вообще речь не шла. Конечно Вадик. А кто же ещё? Там в кабине станции есть печка. Места не много, но двоим хватит. Нужно взять матрасы, одеяла, тушёнку на две недели, картошки, хлеба. Спирта маловато. Эта командировка вдали от начальства очень его интересовала. Вадим отнёсся к ней без энтузиазма, но и отказывается не стал. Утром на следующий день они уже тряслись в уазике, загруженные всем необходимым, что Леха смог вырвать на складе. Грунтовая дорога пролегала по лесу и местами заболоченной местности. УАЗик сильно трясло, но он уверенно и привычно преодолевал лужи и бугры лесной дороги. Начало лета выдалось дождливым. Но было, в общем тепло, хотя по ночам было прохладно и сыро. В конце пути машина выбралась на опушку леса, расположенную на высоком берегу реки.  Показались заброшенные сооружения бывшего ранее КП. Разбитые ангары и остатки ограждения. Станция была единственным сохранившимся объектом. Она представляла из себя нечто напоминающее автобус, но без окон. Когда то рядом находился и локатор. Но его уже разобрали и увезли. Осталась лишь одна бетонная платформа. Местность была довольно живописная. Сосновый лес круто спускался к берегу реки. Берег был обрывистый, местами подмытый течением. Кругом тишина и пение птиц. Они выгрузили вещи прямо на траву у входа в кабину. Леха проверил машину, не осталось ли чего. Водила махнул им рукой и круто развернувшись, умчался громыхая подвеской. Парни отперли дверь, зашли внутрь и осмотрелись. Помещение внутри было совсем небольшое, заполненное шкафами с оборудованием. В дальнем углу из ящиков было оборудовано спальное место, нечто вроде лежака. Потолочные люки слабо пропускали дневной свет. Поскольку электричества давно уже не было, все выглядело мертвым и бесполезным. Тускло отсвечивали  слепые экраны покрытые пылью. Впрочем все это их не касалось. Их задача состояла в осмотре ходовой части. Нужно было все подготовить к транспортировке. А так же обеспечить охрану. Хотя непонятно от кого. Вокруг не было ни какой населенки. Только лес и река. Посидев и покурив с дороги они пошли не спеша осмотреть территорию. Все вокруг было брошено и заросло травой. Впрочем ни чего интересного и не было. Нужно было обустраивать лагерь.  Они занесли вещи и продукты и разместили их внутри. Кроме необходимого для ремонта инструмента Леха предусмотрительно захватил топор и пилу. А также керосин, спички, и даже удочки непонятно где то нашёл. Чашки, ложки, котелок и чайник им дали на складе вместе с продуктами. Рядом с кабиной они сложили из разбросанных всюду кирпичей костровое место и притащили сюда ящики в качестве стола и стульев. Получилось вполне неплохая столовая или место, где можно было просто присесть у костра. Хорошо бы было сделать ещё навес от дождя, но матерьяла для него не нашлось. Передохнув немного, они пошли за дровами для костра. Этого добра было навалом в лесу. Но все это нужно было донести и распилить. Они принесли два бревна на ближайшее время и кучу сухих веток. К технике сегодня они решили вовсе не подходить. Кроме нее было много других дел, более срочных. Им предстояло здесь жить. А для начала хотя бы чего то поесть. Они разобрали и распределили продукты. Получилось, что на две недели хватает и даже дольше. Чай, сахар, крупа, тушёнка. А если ещё с рыбалкой повезёт, то вообще красота. Их так увлекала эта походная жизнь. Они чувствовали себя в положении Робинзонов. Одни в тайге без связи. Все было так прекрасно.

Опустился вечер. Они сидели у костра и не спеша доедали рис с тушёнкой, обсуждали планы и перспективы своего обитания на новом месте. С реки доносился тихий плеск воды и тянулся туман. Накатила усталость от впечатлений первого дня. Они ещё посидели немного у костра, попили чайку, и оставив костер догорать, отправились в кабину устраивается на ночлег. Лежанка оказалась довольно тесной, хотя вполне достаточной для двоих. Но другого места все равно не было. Разложив матрасы и одеяла они разделись и быстро легли. К вечеру было совсем не жарко, но в помещении было относительно тепло. Усталость первого трудного дня дала о себе знать и они быстро заснули.

Утром Вадик проснулся довольно рано. Посмотрел на часы. Солнечные лучи пробивались внутрь  сквозь узкие похожие на щели потолочные окна и выхватывали из полумрака отдельные фрагменты оборудования. Вадик смотрел в потолок и думал о том, как это все необычно и неожиданно произошло, что они оказались здесь.  Все это так здорово и необычно, что в это трудно поверить.  Вадик тихо поднялся, чтобы не разбудить товарища и не одеваясь вышел наружу. Теплые утренние лучи солнца заливали поляну, играя в ветвях деревьев. Тишина леса и солнечное утро создавали атмосферу покоя и беспечности. Не нужно было ни куда бежать, что то выполнять. Вадик подошёл к потухшему костру, где уже похозяйничали какие то ночные обитатели, заинтересованные банкой из под тушёнки и остатками каши. Затем осмотрелся и прошел к реке, задержавшись на краю обрыва. Посмотрел вдаль, где река уходила за поворотом сверкая солнечными бликами. Спустился к воде, погрузившись ногами в прохладный песок. Чистая и прохладная вода струилась по песку между камней шевеля водорослями. Вадик умыл лицо и шею набрав воды в ладони, и ещё постоял по колени в воде. Подставив лицо солнцу и закрыв глаза он замер в каком то радостном оцепенении. Вдруг холодные брызги воды заставили сжаться все его тело. Он обернулся. Леха, стоя сзади от него в нескольких шагах собирался ещё раз окатить его водой. Вадик отпрыгнул подальше на всякий случай.

— давай искупнемся. Водичка классная.

Леха, стянул трусы и решительно бросился в воду. Поднимая кучу брызг,  он поплыл к середине реки, но потом остановился и померял дно.

— здесь мелко, давай.

Вадим не совсем уверенно плавал, поэтому нерешительно постояв на берегу, все же решился. Было завидно смотреть как Леха резвился в реке. Вадик нерешительно стянул трусы и осторожно зашёл по пояс. Постояв немного и привыкнув к воде, он присел и осторожно поплыл. Это было полное наслаждение.  Чистая и прохладная вода омывала его тело своими струями. Вода в реке была совершенно прозрачной. Вадик с интересом рассматривал дно, на котором был виден каждый камень. Иногда мелкая рыбёшка мелькнёт между камней и исчезает в траве. Вдоволь наплававшись, они выбрались на берег и упали на уже нагретый песок. Леха с наслаждением прижался спиной к тёплому песку, подставив грудь и живот солнцу. Вадик непроизвольно украдкой наблюдал за ним.  Невольно он залюбовался красотой его стройного тела. Леха был крепкий спортивный парень. Хорошо развитые плечи и грудь. Узкие бедра и плоский живот венчался бугорком члена, такого же ровного и пропорционального, как и все его тело. Вадик подумал, что матери наверное это все тоже нравилось. Он даже неожиданно порадовался за нее, что у нее была возможность воспользоваться всем этим. Сам он не мог похвастать такими физическими данными. Он был больше похож на подростка, чем на мужчину. Гладкий, белый без заметного рельефа мышц. Не даром мать относилась к нему как к малышу. Леха другое дело. По этому у них все это и случилось. Они никогда не говорили о ней, и ничего не обсуждали, но все же Вадик был уверен, что Леха ее не забыл.

Пол дня до обеда они занимались осмотром и ремонтом ходовой части. В общем то работы было не много, и это радовало. Что-то они сделали сразу, а остальное оставили, чтобы было чем заняться потом. День пролетел незаметно и быстро. Вечером Леха достал свои удочки и  ушел на рыбалку. Пока Вадик мастерил ужин, он вернулся и принес щуку небольшую. Получилась неплохая уха с картошкой и луком. Вечером они ещё раз искупались, но было уже прохладно. Пришлось быстро вытираться и бежать одеваться. К тому же ещё донимали проснувшиеся комары. Легли поздно как и вчера. Просидели у костра. Под уху Леха достал из заначки спирт. Они плеснули его в чай. Получилось совсем хорошо. Тепло от костра и горячего чая приятно разливалось по телу. Искры костра улетали в небо и исчезали там. Казалось, что они одни на всем свете. Все ушло куда-то далеко. Остался только их небольшой лагерь с этим костром. Ощущение неги и покоя, догорающие угли костра, создавало какой то особый душевный комфорт.

Ночью Вадик проснулся от того, что почувствовал как чья то рука легла на его плечо. Он прислушался, Леха спал и что-то бормотал во сне. Ему снилось что-то. Видимо что-то приятное, потому что он при этом иногда улыбался и снова тихо бормотал что-то , но чего, не разобрать. Вадик не хотел будить друга, потому снова повернулся к нему спиной и попытался заснуть. Но сна не было. Их условная кровать была совсем не большая и поэтому спать приходилось довольно тесно. В этом было одно преимущество, так было теплее. Вадик ощущал близко тело друга и его тепло. В этом не было ни чего особенного. Но сейчас его рука на его плече говорила о чем то совсем другом. Вадик понял, что Лехе снится женщина, возможно его мама. Он не хотел ему мешать, но при этом понимал, что Леха во сне принимает его за нее. Ему даже стало забавно от этого и он подумал как он утром расскажет ему и как они посмеются вместе. Вадик ощущал, как Леха постепенно прижимался к нему и в какой то момент, неожиданно, он почувствовал его член. Совсем твердый, он упирался в него через ткань, совсем близко. Вадик был смущён и растерян.  В первый момент это было ему даже неприятно. Но член ни куда не уходил и не двигался дальше, а просто упирался ему в попку и чуть пульсировал. Вадик не отодвинулся и не шевелился. Он невольно сосредоточился на нем. Ему подумалось о том, что его мама вот так же ощущала его своим телом. Он попытался представить себе ее ощущения и повторить их. Как она прижималась к нему, брала его в руки и наверное в рот. Он вспомнил и свои ощущения от ее прикосновений. Ему захотелось повторить все это вновь. Побыть самому в этой ее роли. Почувствовать то что чувствовала и она. Соединится с ней в одном теле. Получилось так, что и он и Леха хорошо знали ее ласки, ее руки и губы. Они оба и думали и чувствовали одинаково. И все из за нее. Но ее здесь не было сейчас, а они были. Вадик прижался попкой чуть плотнее к нему, и почувствовал лёгкий импульс в ответ. Он знал, что Леха спит и утром не вспомнит и не узнает ни чего. Вадику уже хотелось чувствовать его своей попкой. Он прижался ещё плотнее. Член упруго упирался у него между ног. Вадику подумалось, ну и что, мамы здесь нет, но есть я. Это почти одно и то же.  Я же чувствую то же самое. Он перевернулся на спину и осторожно коснулся члена рукой. Замер и подождал немного. Ему было страшно, но очень хотелось продлить это ощущение. Его пальцы, медленно как воры, проникли под ткань и соприкасались с теплой живой плотью. От этого ощущения бросило в жар. Его член тоже проснулся и начал твердеть.  Страх ушел, осталось только желание. Какое то непонятное, но очень сильное.

Неожиданно Леха пошевелился и сжал его руку. Вадик растерялся и отдернув ладонь пролепетал:

— Я. Я нечаянно. Извини.

Стыд и страх накрыли его волной.

Леха не ответил. Вместо этого он взял его ладонь и прижал к своему члену. Прошептал сквозь сон.

— вот так.

Обе их ладони сплелись на его члене. Леха продолжал лежать в полудрёме. Вадик не верил тому, что произошло, но подчинился ему. Теперь уже не он был инициатором происходящего. Но почему то чувство неловкости не уходило. Он взглянул на друга и спросил неуверенно:

— Тебе нравится так?

— Да. Как и тебе.

Ну вот и все. Рубеж недоверия и условности пал так легко и сразу. И все сразу стало естественно и просто. Вадик продолжил гладить ладонью его член и яички уже совершенно успокоившись. Ему разрешили и одобрили это. Он пользовался возможностью ощутить его  твердость и тепло в своей ладони. Это было так необычно и волнительно.  Леха тоже уже не притворялся что спит. Он лежал неподвижно на спине, закинув руки за голову и переживал приятные и волнительный ощущения от прикосновений друга. Вадик украдкой рассматривал его член, открывал и закрывал головку. Он видел что Лёше это нравится и старался все делать осторожно.

— Вадик, я могу кончить.

— Кончай если хочешь. Я не мешаю тебе?

— ты не мешаешь. Наоборот. Сейчас кончу.

Леха судорожно напрягся, Вадик почувствовал, что член в его ладони стал совсем твердый. Сперма выстрелила подряд несколько зарядов, заливая живот и грудь. Вадик слегка растерялся от неожиданности. Его ладонь была вся мокрой от продолжающей вытекать спермы. Леха потянулся за полотенцем и вытер им все. Облегчённо вздохнул, забросил полотенце и обнял Вадика за плечи. Вадик продолжал поглаживать его опавший член. Ему казалось, что если он сейчас уберет руку, то между ними вновь возникнет эта преграда обычных отношений. Алексей не противился, ему были приятны эти прикосновения. Он подумал, что если Вадику так это нравится, то и он был не против. Ему даже было приятно это внимание и интерес с его стороны. Он всегда относился к другу немного покровительственно. Защищал его и опекал в разных ситуациях. Ему доставляла радость эта забота о друге. И сейчас все это не казалось ему чем то ужасным или позорным. Он снисходительно позволял ему трогать себя и это касалось только их двоих, и ни кого больше. Ему снился этот сладкий сон, в котором они вдвоем с ней лежали в теплой кровати в темной и тихой комнате.  В полудрёме он ощущал как ее нежные пальцы касались его члена. Постепенно сон развеялся и ее образ растворился, но эта рука осталась. Леха уже догадался что это был не сон, но продолжал лежать, стараясь вернуть эти сладкие грёзы. Странно, но его совершенно не удивило то, что Вадик трогал его. Может быть он сам этого хотел. Во всяком случае ему это не было неприятно.  Наоборот, он боялся неосторожным движением спугнуть его. Он не хотел прекращать этот сон. И когда это случилось, Леха машинально вернул его ладонь на прежнее место.

Было ещё довольно рано и почти темно. Тусклый утренний свет едва освещал окна. Они лежали обнявшись и почти дремали. Вадик по прежнему держал в ладони его член слегка поглаживая его.

— Вадик, ты спишь?

— нет.

— ты не бойся, все было хорошо. Мне очень понравилось. Я почувствовал, как будто бы я с ней был.

— я рад что тебе понравилось. Мне тоже.

Вадик помолчал немного, а потом спросил нерешительно.

— скажи, а она тебе тоже трогала? Так же?

— да, конечно.

— и в рот его брала?

— ну зачем ты спрашиваешь? Тебе это неприятно?

— вовсе нет. Просто я хочу представить, как это. Что она чувствовала с тобой. Хочу понять.

— хочешь сам почувствовать? Я не смогу тебе передать это словами. Попробуй сам. Я не против.

— да, я хочу попробовать. А ты хочешь?

— да, мне хотелось бы повторить это.  Если ты сможешь, это будет классно. Я тебе покажу как у нас было с ней.

— хорошо, давай попробуем.

— Давай.

— Только ты не смотри.

— Ладно.  Ты не бойся, мы ведь ни кому не скажем, правда?

— Честно? Хорошо.

Вадик подождал немного, как бы не решаясь сделать это в первый раз.  Он держал член в ладони, глядя на него, затем приблизился, и ещё раз взглянув на Леху, взял его в рот. Леха вновь ощутил это забытое чувство , это погружение горячего рта на своей головке.  Непроизвольно он обхватил его голову ладонями и удерживал ее боясь чтобы это не прекратилось слишком быстро. Но Вадик, кажется и не собирался отрываться. Они соединились вместе и каждый погрузился в свои ощущения и не торопился выходить из этого сладкого тумана. Это было как откровение обнаженных чувств и желаний, лишенных всяких стыдливых условностей. Они открыли и показали друг другу все то, что всегда скрывают подчас даже от самих себя. Леха забыл о том, что обещал не смотреть на него. Он не отрываясь смотрел, как Вадик забирает его член глубоко в рот, и эта картина волновала его до дрожи. Вадик выпустил член, взглянул не него и робко улыбнулся. Леха знаком попросил его продолжить ещё. Вадик  продолжил. Теперь это была его законная игрушка. И пусть Леха не боится что это было только один раз. Он чувствовал, что теперь это только начало совершенно другой их с Лёшей дружбы. Абсолютно открытой и совершенно обнаженной.

Леха замирал от наслаждения. В голове его не было ни каких мыслей, а только бесконечное ощущение какого то горячего и сладкого чувства, которое как сахарный сироп, обволакивала все его существо. От этого чувства у него стирались и растворялись представления о том, хорошо это или плохо, то что они делали. Все это было уже так не важно по сравнению с этим. Леха обнял его и неожиданно для себя, подчиняясь чувству, поцеловал Вадика в губы так, как он целовал ее когда-то. Вадик не сопротивлялся. Он прижался к Лёше и отдал ему свой рот. В этом их долгом, откровенном и чувственном поцелуе к Лёше пришло осознание того, что это уже совсем не она, хотя все было так похоже. И это осознание того, что он сейчас целует своего друга, странным образом возбуждало его ещё сильнее. Он целовал его раскрытый влажной рот, трогал его язык своим. Он как бы знакомился с этими новыми для себя желаниями. И постепенно из странных и непонятных они становились для него простыми и естественными желаниями и потребностями. Он осознавал, что хочет своего друга. Хочет, как хотят женщину, которая отвечает тебе взаимностью. А он видел, что Вадик уже не просто узнавал свои ощущения, как он собирался сделать вначале, а уже жил ими. Они оба, каждый в отдельности, поняли, что с этого момента они стали другими, и их отношения стали другими, и это радовало их и немного удивляло. Леша спросил тихо:

— Вадик, ты почувствовал то что хотел?

— да, и даже больше чем хотел. – прошептал он в ответ. – скажи, а у меня получилось?

Лёша задумался. – это что-то совсем другое, очень сильное и вообще непонятное. Надо будет ещё повторить.

— я согласен повторить. Мне это тоже понравилось.  – Вадик взглянул на него и покраснел вдруг. Он подумал, что Лёха теперь будет думать про него черт знает что. Но Лёха бодро поднялся и потянул его за собой.

— пойдем купаться?

У него было прекрасное настроение. Вроде бы ни чего не изменилось, но почему то он чувствовал в себе необычную бодрость и приподнятое настроение. Конечно он знал причину, но не понимал почему ему так хорошо от этого. Это было то же чувство внутреннего торжествования, когда он шел от нее утром. Неужели  и так бывает? Удивлялся он. На до же?

Они выбежали, как были, голышом, из кабины, и побежали к реке. Было раннее утро. Солнце едва только встало и ещё не успело разогнать утренний туман.  Он тянулся с реки и застревал среди лесной поросли, и садился на траву, превращая ее в сверкающее каплями росы покрывало. Они выбежали на песчаный берег, весь розовый от первых солнечных лучей. Песок ещё был прохладный, но вода оказалась даже теплее. Леша сходу влетел в воду, поднимая тучу брызг за собой. Он плескался и нырял на мелководье сверкая своими голыми частями тела. Вадик стоял на берегу и грелся в первых лучах восходящего солнца, закрыв глаза и подставив тело на встречу солнцу. Солнечные лучи приятно ласкали его тело, обвеваемое утренней свежестью. Вадик закрыл глаза и  они, казалось, заполняли его душу своим теплом, согревая его живот и плечи. Лёша вышел на берег, тихо подкрался к нему сзади и прижался своим холодным мокрым телом. Вадик вздрогнул от неожиданности, но не стал убегать из его объятий, а наоборот прильнул к нему спиной. Лёша обхватил его руками и его озорство превратилось совсем в другое. Он прижимался к нему, согреваясь теплом его тела. Его ладони обхватили его грудь и живот. Вадик не сопротивлялся. Он как будто ждал этого. Он накрыл его ладони своими тёплыми ладонями, ощущая холод его пальцев на своем животе. Руки Алексея, как две змеи постепенно сжимали объятия. Одна ладонь с живота спустилась вниз и обхватила его член. Вадик чувствовал, как она прижимала его попкой к холодному животу Лёши.

— хочешь, я снова пососу тебя как утром?

— нет, я сам.

Лёша медленно спустился вниз вдоль его спины, взял за бедра и развернул его к себе. Перед ним оказался живот Вадика и его член, белый гладкий и слегка пульсирующий. Он свисал перед его лицом и слегка покачивался в состоянии неполной эрекции. Лёша рассматривал его, как будто изучая или осваиваясь. Он прикоснулся к нему, приподнял немного, осматривая с разных сторон, проверяя его на ощупь. Медленно открыл и закрыл головку. С его стороны это было не больше чем знак благодарности за доставленное чувство радости и  наслаждения. Ему хотелось отплатить другу тем же и заодно посмотреть, как Вадик будет реагировать. Он поднял глаза и смотрел на него. Вадик был неподвижен. Его лицо было в состоянии напряжённого ожидания. Глаза закрыты. Он непроизвольно пытался ладонями коснуться головы Лёши то ли в попытке защититься, то ли наоборот. Алексей, внимательно наблюдая за ним, удерживая его член двумя пальцами, поднес его к губам, мягко коснулся, и погрузил в рот. Он почувствовал что-то теплое мягкое и пульсирующее. И совершенно беззащитное. Он взял его глубже, на всю длину. Член был не очень большой, или ему так показалось. Алексей удивился тому, что его самого совершенно не смущало ничего в том что происходит. Это показалось ему настолько естественным, что он даже не почувствовал возбуждения. Все что он чувствовал сейчас, это желание дать другу то же, что он сам испытал недавно, и дать именно в такой откровенно доверительной форме.

Вадик прикоснулся ладонями к его стриженой голове мягко и нежно. Все тело его ослабело вдруг. Все это превратилось в какую то сладкую муку. Он не чувствовал своего тела. Все его ощущения сосредоточились только в одном месте, там, где был его член.

— Леш, отпусти, я больше не могу.

И вдруг произошел взрыв. Его тело больше не принадлежало ему. Оно вырвалось на свободу как безумный табун коней, который невозможно остановить. Он кончил, сотрясаемый волнами конвульсий. Это был даже не он, а что-то внутри него. Какая то другая сила, которая сейчас управляла им. Он сжимал голову друга и изо всех сил прижимал ее к животу. Так продолжалось какое то время, пока Вадик окончательно не ослабел. Лёша едва успел подхватить его на руки.

— прости, я ни чего не мог сделать.

— перестань, все же хорошо?

Они опустились на песок и замерли в объятии друг друга. Только тихий плеск воды нарушал утреннюю тишину.