А сентябрь пришел, и ни дать и ни взять
ровно в срок . Засинело над крышами небо.
И насколько пронзительно, что помирать
я раздумал. Бутылку «Столичной» и хлеба
полбуханки, да банку исландских сардин
я купил, и на детской площадке в сторонке
сел, спокойненько выпил грамм сто, покурил,
посмотрел как детишки хоронят котенка.
И подумал, — Давно че-то старых друзей
не проведывал я. Вот, допустим, Петрович:
все ж последним любовником был у моей
у покойной жены. Навещу эту сволочь.
Подошёл я к двери. Постучал — тишина.
Захожу — он висит на веревке в гостиной.
Без трусов почему-то… Да. Все же жена,
как бы там не крути, разбиралась в мужчинах.
Ну, пока суетились соседи, пока
вызывали зачем-то они неотложку,
аккуратно Петровича снял я с крюка,
а потом от веревки отрезал немножко.
Потому что от бабушки слышал своей,
будто эта веревка приносит удачу.
Ну и дома обрезок засунул под дверь.
И действительно, сразу я за’жил иначе.
Отступил простатит и прошел ревматизм,
стали снова мне снится развратные тетки.
Отказался я от’ очищающих клизм,
начал в несколько раз выпивать больше водки.
Вроде все хорошо. Но вот только одно
безусловный триумф мой слегка омрачает:
каждой ночью Петрович стучит мне в окно
и до самой зари мне потом докучает.
То трусцой под окном пробежит без трусов,
то кричит, имитируя звуки оргазма.
И не лезет мне в глотку сардины кусок.
И плюю на стекло я, ругаясь бессвязно.
(с) Роман Иванов
160
Загрузка...
