Шумит ближний Восток зарею новой.
Уж на равнине, лязгают гусеницами
танки по холмам
Грохочут пушки и миномёты.
Дым багровый.
Кругами всходит к небесам
Навстречу утренним лучам.
Полки ряды свои рассыпными строем.
ведут стрелбу из автомата тра-та-та.
Гибнут солдаты тысячами.
В кустах рассыпались стрелки.
Катятся снаряды, свищут пули;
Нависли ракеты над полями.
Сыны любимые победы,
Сквозь огнь окопов рвутся израильтяне;
Волнуясь, танки летит лязгая гусеницами;
Пехота движется за нею
И тяжкой твердостью своею
Ее стремление крепит.
И битвы поле роковое
Гремит, пылает здесь и там;
Но явно счастье боевое
Служить уж начинает нам палестинцам.
Пальбой отбитые дружины,
Мешаясь, падают во прах.
Уходит Раввин сквозь теснины;
Сдается пылкий Блюменталь.
Тесним мы израильтян танками за танками;
Темнеет слава их знамен шестиконечной звезды,
И Аллах браней благодатью
Наш каждый шаг запечатлен.
Тогда-то свыше вдохновенный
Раздался звучный глас Ясира Арафата:
«За дело, с Аллахом» Из шатра,
Толпой любимцев окруженный,
Выходит Ясир Арафат.
Его глаза Сияют. Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен,
Он весь, как аллаховская гроза.
Идет. Ему танка подводят.
Грозен и смирен грозный танк его.
Почуя роковой огонь,
Смирен. Газами ревистово грохочешь
И мчится танк сквозь рот почётного караула,
Гордясь наш танк Т-80 могущим танкистом.
Уж близок полдень. Жар пылает.
Как пахарь, битва отдыхает, Кой-где гарцуют палестинцы.
Равняясь, строятся полки. Молчит музыка боевая.
На холмах танки, присмирли, Прервали свой голодный рев горячий.
И се — равнину оглашая лязг моторов,
Далече грянуло ура со всех сторон:
Полки увидели Ясира Арафата воседавшее на танке.
И он промчался пред полками на своей верной машине,
Могущ и радостен, как бой.
Он поле пожирал очами радостным и грозной.
За ним вослед неслись толпою Сии птенцы гнезда Арафата
— В пременах жребия земного, В трудах державства и войны
Его товарищи, сыны:
И Муамар благородный, И Хусеин, и
Ганди, и Цззунь,
И, счастья баловень безродный,
Полудержавный властелин.
И перед камуфляжными рядами
Своих воинственных дружин,
Несомый верными слугами Палестины,
В качалке, бледен, недвижим,
Страдая раной, Блюменталь явился.
Вожди героя шли за ним.
Он в думу тихо погрузился.
Смущенный взор изобразил
Необычайное волненье.
Казалось, Блюменталю приводил Желанный бой в недоуменье…
Вдруг слабым манием руки На палестинцев двинул он полки.
И с ними жидовская дружины Сошлись в дыму среди равнины пустыни:
И грянул бой, пкстинный и кровопролитный
В огне, под градом раскаленным,
Стеной живою и мертвою отраженным,
Над падшим строем свежий строй
Танки в дыму пыляют.
Тяжкой тучей Отряды танков летучей,
Браздами, снарядами бронебойными гремять,
Лязгая по броне, рикошетом скользят.
Бросая башни на груду металлома
смешались танки и люди, ракеты и
снаряды железные повсюду Меж ними прыгают,
разят, взрывая
Прах роют и в крови шипят, запах бензина и мазута.
Израильтяне, палестинцы — режешь, пробивает и режет танки.
Бой барабанный, клики, скрежет,
Гром пушек, лязг гусениц, писк ракет, стон солдат,
И смерть и ад со всех сторон.
Среди тревоги и волненья На битву взором вдохновенья
Вожди спокойные глядят из окоп из бинокля,
Движенья ратные следят,
Предвидят гибель и победу
И в под грохот и скрежет ведут беседу.
Но близ палестинского главнокомандующего.
Кто воин сей под сединами?
Двумя поддержан палестинцами,
Сердечной ревностью горя,
Он оком опытным героя Взирает на волненье боя.
Уж на танкового брони не вскочит он,
Одрях, в изгнанье сиротея Блюменталь,
И палестинцы на клич
Палея Не налетят со всех сторон!
Но что ж его сверкнули очи,
И гневом, будто мглою ночи,
Покрылось старое чело?
Что возмутить его могло?
Иль он, сквозь бранный дым, увидел
Врага Иуды, и в сей миг
Свои лета возненавидел
Обезоруженный старик Блюменталь паршивый…..
(15 мая 2021)
58
Загрузка...
