Глава 4.
Кухня, как могла, помогала Денису. Стол сам собой подрос, чтобы ему было удобно. Ножи, сковородки и прочий инвентарь находился сразу, куда бы он не полез за ним. Газовая плита была древней, но исправной.
Когда-то, Денис услышал, что французская кухня настолько успешная потому, что ее придумал военный. Всю готовку можно было разделить на подразделения как в армии и в результате экономить кучу времени. Уже через полчаса на плите весело булькало рагу, а из духовки разносился аромат печеных яблок и меда.
Сервант в зале услужливо предоставил скатерть, приборы и чашки. Денис понятия не имел, употребляет ли Марена алкоголь и просто заварил чаю. Рыдания наверху наконец стихли. При последних лучах солнца в окне, мужчина закончил сервировку и задумался, стоит ли идти за подопечной наверх или подождать.
В распахнутое, чтобы проветрить комнату, окно влетал прохладный ветерок. Он еще не обещал заморозков, но четко показывал – вот она, осень, на пороге. Дождь наконец-то прекратился и сентябрьский вечер обещал быть чудесным. Денис уселся и решил перекурить. Тишина в доме позволила услышать тихий скрип ступеней – хозяйка дома решила почтить его своим присутствием. На ней было все тоже темно-серое, слегка старомодное, платье. Волосы уложены в безукоризненную прическу, а на лице ни следа слез или косметики. Впрочем, ей она не требовалась – женщина была красивая.
— Ты, — мягко сказала она – смотрю расстарался. Что это?
Она показала на керамическую супницу. Денис поднялся и наполнил ее тарелку.
— Рагу с курятиной, — ответил Денис и обеспокоенно добавил – надеюсь ты употребляешь мясо?
— Употребляю, — вымучено улыбнулась Марена.
Женщина присела за стол, а Денис, слегка неуклюже, все-таки он был столяром, а не официантом, принялся ухаживать за подопечной. В конце концов это было куда удобнее, чем кормить лежачую с ложечки. И чище. Марена ела неторопливо и немного.
— А ты что не ешь? – спросила она.
— Да я пока готовил напробовался, — небрежно отмахнулся Денис.
Ему не хотелось объяснять, что у него ноют и шатаются зубы и жевать что-либо ему попросту больно. Плюс челюсть изрядно щелкала в суставе, вряд ли это был перелом, но ушиб серьезный. Вместо этого он сделал себе сладкого чаю и потягивал калорийный напиток. Марена молча изучала его, отвлекшись лишь на печеные яблоки, видимо они ей особо понравились.
— Что с лицом? – поинтересовалась Марена.
Денис замялся. Он сильно сомневался, что избиение местного олигарха, да еще и «под мухой», прибавит ему уважения со стороны подопечной. Марена вдруг рассмеялась. Искренне, словно солнечный луч в осеннем парке.
— Герой из тебя не очень, — сквозь смех сказала она – другой бы ходил гоголем и каждому встречному поперечному рассказывал, что боярину бока намял. Этак ты в былины не попадешь. Наоборот надо! Еще и наврать с три короба как Алешка.
— Ну и толку с моего геройства? – пробурчал Денис.
— Не скажи, — Марена подумала и положила себе еще одно яблоко – теперь другие мироеды может задумаются. За свою мошну морду ему ровнял?
— Он, упырь, со всего завода жизнь тянул! – не сдержался Денис.
Марена откинулась на спинку стула и замолчала, слегка барабаня изящными пальцами по столу. Потом кивнула, что-то решив.
— Иди сюда, — позвала она его.
Денис подошел к ней. Женщина взяла его левой рукой за ворот рубашки и приблизила его лицо, изучая повреждения. Парню было неловко. Вдруг она влепила ему пощечину, при этом двигалась настолько быстро, что он даже не успел отшатнуться. Больно не было, наоборот, лицо онемело на пару секунд, а когда чувствительность стала возвращаться, то боль и напряжение от опухоли исчезли.
— Ты что творишь! – воскликнул Денис, только вдолбленное с детства «девочек бить нельзя» сдержало его от того, чтобы врезать в ответ.
— Лечу тебя, балбеса, — насмешливо ответила Марена – Шрамы, конечно, украшают мужчину, но мне любоваться на твой блин надоело. Хоть посмотрю, как ты выглядишь в нормальном состоянии.
Денис подвигал челюстью, сжал зубы и ощупал лицо. Все было в полном порядке, разве что, надо было побриться.
— Спасибо, — прошептал он.
— Ерунда, — отмахнулась Марена – нам теперь год вместе жить. Успеешь еще отблагодарить. Теперь и ты поешь.
Парень не стал кочевряжиться и принялся за еду. В конце концов он не ел со вчерашнего дня. Марена тяжело вздохнула, потом тряхнула головой и сказала:
— Раз уж ты все равно здесь, то так тому и быть. Ты крови боишься?
Денис едва не поперхнулся от такого вопроса и опасливо посмотрел на подопечную. Иметь дело с колдунами или кто они там на самом деле, уже довольно стремно, но, если они еще и психи…
— Это зависит от того, чья кровь, — неопределенно ответил парень.
— Увидишь, — Марена вовсе не собиралась облегчать ему жизнь – доешь и пошли наверх. Дом сам приберет со стола.
Аппетит у Дениса пропал сразу. На деревянных ногах он пошел следом за женщиной, даже чуть не упал на лестнице, за что заработал ее недоуменно-презрительный взгляд. Мужчина одернул себя – в конце концов он же не юная девственница, которую сатанисты волокут на кладбище.
Лестница все не кончалась, по примерному количеству ступенек, они должны были уже подняться на третий или четвертый этаж. Которого, разумеется, в двухэтажном особняке быть не могло. Марена шла впереди и объясняла, правда от ее слов суть происходящего для Дениса яснее не стала.
— Наверху Расписная комната, — женщина говорила вроде негромко, да еще двигаясь спиной к Денису, но он четко слышал каждое ее слово – Она особая. Заповедная. Там я рассказываю сказки тем, кто мне служит. Будешь слушать и делиться впечатлениями.
Денис уже решил, что если ему не понравятся ее сказки, то будет врать напропалую. Не хватало еще сердить ведьму, непочтительными комментариями.
— Врать не нужно, — мягко ответила Марена – да и не получится у тебя, соврать мне. Сказки будут плохие и хорошие, злые и добрые, глупые и… — она засмеялась – и очень глупые. Как все в этой жизни.
Наконец они оказались на крохотной лестничной площадке перед тяжелой, окованной железом, старинной дверью. Дверная ручка, как гарда шпаги, была окружена железными кованными шипами, стилизованными под розовые побеги. Марена взялась за поблескивающий полированный металл и побеги впились в ее плоть. Женщина даже не вздрогнула, когда кровь закапала на железо и потемневшие доски пола. Дверь открылась, и они оказались в обширном круглом зале.
Как и на лестнице, было совершенно непонятно, откуда идет освещение. За то Денис понял почему комната Расписная. Вся стена представляла собой панораму леса. Причем всех четырех времен года. Они вошли в месте, где лето плавно становилось осенью. Правее листья становились желтее и опадали, левее зелень восхищала взгляд. Дальняя часть стены показывала зиму и раннюю весну. Денис присмотрелся, но так и не увидел четкого разделения. Художник был гением и каждый отдельный фрагмент картины был непохож и неповторим.
Потолок изображал звездное небо. О том, что это изображение Денис догадался только потому, что снаружи облака затянули небосвод. Пол выложенный из деревянных плашек, не был покрашен, но отполирован до зеркального блеска. Посреди зала, на четырех дубовых бревнах, сложенных срубом, стоял огромный серебряный таз, странной формы. Не сразу до мужчины дошло, что это гигантский, метров двух в диаметре, круглый щит. По краям щита шел странный и почему-то знакомый орнамент.
Сам щит почти до краев был наполнен кровью. Денис вздрогнул. Хотелось верить, что это кровь животного, но вопрос застрял в горле. Он понял, что зверюшки тут ни при чем. Мужчина подошел ближе. С «осенней» и противоположной «весенней» стороны, рядом с щитом лежали два низких валика для сидения.
— Готов к сказкам? – спросила Марена.
Денис обернулся и смущенно прикрыл глаза ладонью. Женщина каким-то образом успела снять с себя всю одежду. Впрочем, он успел заметить, что для своих лет, она выглядела очень неплохо. В голове каталось слово «зрелая».
— Вы на него посмотрите, — притворно возмутилась Марена – на меня стесняется смотреть, а пипиской своей передо мной машет.
— Ох, млять! – Денис только сейчас понял, что сам лишился одежды.
Когда-то Денис видел фильм про племя собирателей в Африке, где жители себя не утруждали одеждой. Было странно видеть, как люди ходят нагишом и это абсолютно нормально. Когда ему доводилось купаться нагишом с девчонками в бане или на природе, все равно оставалось какое-то стеснение, ощущение нарушения табу. Девочки старались вести себя естественно, но именно старались и это было заметно.
Марену нагота не стесняла, она чуть его дразнила, но двигалась так же естественно, как и в платье. Она уселась по-турецки со стороны осени и жестом пригласила спутника занять противоположный валик. Денис пожал плечами и уселся так же, как и она, втайне надеясь, что его причиндалы прикрывает край щита.
— И что дальше делать? – почему-то шепотом спросил Денис.
— Делай вот так, — Марена коснулась обеими руками щита, чтобы кончики пальцев погрузились в кровь – и слушай.
Дениса передернуло. Нет, у него не было особой боязни крови. Он еще не видел столяра, падающего в обморок от пореза, слишком грубая и травмоопасная профессия. Но коснуться чужой крови в каком-то странном и жутком ритуале он боялся.
Он посмотрел на Марену. Ведьма распустила волосы, густые и красивые, лишь едва тронутые сединой. Видел ее большую грудь, темные курчавые волосы на лобке. Мимолетно промелькнула мысль, что если он ее видит целиком, то и она его лицезрит без, так сказать, купюр. При этом никакого возбуждения он не чувствовал, хотя уже давно, пару лет, жил без постоянной партнерши, довольствуясь случайными связями.
Ведьма его не торопила, просто ждала, глядя с интересом и доброжелательностью. Денис вдруг почувствовал стыд за свой страх и резко окунул руки в кровь. Ничего не произошло. Судя по ощущениям это была просто вода, не слишком холодная и не горячая. Парень вытащил руку – ни следа крови. Даже влажного отблеска. И все же он не сомневался, что это была кровь. Денис пожал плечами и коснулся края щита, опуская пальцы в кровь и искренне надеясь на русский авось.
Если он ждал вступления от сказки, вроде «в некотором царстве-государстве…» или «жили-были…», то Марена начала иначе. Глаза ведьмы распахнулись, стали огромными, в них вмещалась боль и наслаждение, радость и горе, свет и тьма.
— Маленькая Тавифа видела, как огромный злобный мужик перерезал горло ее матери, как раз в тот момент, когда закончил ее насиловать. От этого девочка обмочилась и замолчала на три года…
Да, я псих! А у вас какое оправдание?
1 304
Загрузка...
Очень интересно!!! Где можно прочитать продолжение?
Зайдите на мою страничку на сайте, там есть ссылка на все публикации автора. Вот там написанные главы опубликованы.
Где продолжение?