Я из семьи матрешек. То есть из совершенно обычной маленькой семьи, где мужчины присутствовали исключительно на книжных стеллажах. Я, мама и бабушка. Даже волнистый попугайчик, вымоленный мною на Новый год, был Ею. Мужья моих домочадцев были живы и здоровы, я с ними виделась пару раз в год, но срок их годности в этой семье истек еще до моего отказа от горшка. Бабушка у нас была кормильцем и бирюком, занимала отдельную комнату. Я с матерью во второй (и последней) комнате хрущевки. Все мы любили животных и поэтому не полных 52 кв.м. были чем-то вроде филиала Грин писа и психушки. Отношений между нами, человеческими женщинами одного рода, не было. Каждый сам по себе, в доме царили покой и мир при негласной субординации. Малолетние лишены голоса и, в случае непослушания, наказывались холодной войной. До 13 лет я взахлеб читала сказки, лазила по деревьям и сторонилась одноклассниц. Самооценка, впрочем как и грудь, у меня так и не появилась. Зато появилась бурная растительность с которой, методом проб и ошибок, я воевала в полном одиночестве и ненависти к себе. Шрамы от лезвий «Спутник» я тщательно скрывала любыми брюками и в дальнейшем так и не смогла подружиться с юбками.
В 15 лет меня неожиданно накрыло гормональным безумием. Это был полный «олинклюзив» всех родительских ужасов. Дворовая компания из «районных пацанов», торчки, зэки и Первая Любовь. Любовь была старше меня на 7 лет, была смугла, бородата и накачана. Мало говорила, правда, и работала мало, да еще имела в соседнем доме давно брошенную жену с дитем. Месяцев 8 я была Принцессой района, все так же чиста и целомудренна… Женщиной я стала красиво (под «Руки вверх» и клятвы….Брррр, сейчас бы ржала как лошадь Пржевальского!) и не жалко даже было принесенного в жертву выпускного… Ну, в общем я открыла свой ящик Пандоры, а моя родительница закрыла передо мной «материнское». Наша война была молчаливой, долгой и безжалостной. Бабушка молчала — она никогда не любила выяснений отношений. Через года два я, конечно, переросла своего дворового Ромео. Хотелось разговоров, обсуждений книг и фильмов, хотелось быть собой — девочкой из интеллигентной семьи. Семья же, облегченно вздохнув, нашла временное успокоение. Вместо шансона — блюз, джаз и классический рок. Вместо Черепа, Кирпича и Албанки — Игорь, Виталий и Надя. Как-то незаметно и вполне интеллигентно, в 19 годиков, оказываюсь я слегка беременной. Будущий отец в умилении и розом зефире, я — бедная и гордая, замуж не желаю! Вырастим сами!
Пошла… За мной облегченно захлопнули двери и веничком подперли, чтоб не вернулась, ни дай Боже! В семью то отдали меня ого-го какую, профессорскую…
13 лет не дотянула отпраздновать годовщину семейной жизни. Двое детей. Муж — хороший, но душно мне, душно! Не работала, домашняя и приятная, готовила круглосуточно — прям тащилась от кухни! А потом….Опять гормоны, что ли… Ушла.
Мать взяла сторону мужа, бывшего. Жалела и даже тогда, когда у него в доме быстро оказалась его же студентка. Через год ребеночка та студентка ему родила и разошлись они по-хорошему.
Сын так и остался — его решение, сейчас ему 16. Всего года полтора назад опять начал со мной общаться…Понимаю, обижен. Дочка со мной была, но с матерью я так и не сжилась.
Пару лет назад узнала, что такое, зараза такая, Любовь уже зрелая. Живу. Люблю. Совсем другой стала, но настоящей! Столько в себе открыла… И знаний столько посыпалось, интуитивно и верно. А бабы — дуры! Повторяют дочери ошибки матерей, бьются в соплях и клятвах, что НИКОГДА не будут такими. И никто из них не может переступить и признать своей вины, что не гордости и убеждению учат дочерей они своей гордыней, а оставляют их недолюбленными и отчаянными. И тянутся они за первым встречным, что теплом и светом поманил. А все потому, что и матерям в юности говорили: » Женщина — сильная! Справится! И коня, и избу! И ничего нам не надо!» Надо! Просто обнять, уткнуться дочке в шею и сказать, какая она любимая и особенная…
Спасибо.
230
Загрузка...
