Случай Рассказ 7 Снежная слепота.

Снежная слепота.

 

Рядом с нашим домом на пустыре была заброшенная стройка. Я был в первом классе, когда тпм начли строить. Потом она как-то заглохла, а потом вообще остановилась. Конечно, она была местом наших тусовок. Ничто не могло остановить нас от посещения стройки, ни родители, ни заборы. В этом году тут вдруг появились строители. Их было всего несколько человек. Они восстанавливали леса, лестницы, заборы было понятно, что вскоре здесь закипит работа и мы лишимся места тусовок, а пока мы несмотря на сторожа продолжали лазить туда, благо каникулы.

Мы не пьянствовали и не кололись, поэтому нас не гоняли. Мы сидели и просто разговаривали обо всем и ни о чем.

—             Вчера посмотрел японский боевик, «Снежная слепота»

—             Ну и …

—             Не знаю, я до конца не досмотрел. Даже не понял, что за слепота такая.

—             Я читал это бывает на севере, когда солнце отражается от снега, можно ослепнуть.

—             Не только на севере, в горах тоже.

—             Не обязательно на снег, можно на Солнце долго смотреть.

—             Какой дурак будет на Солнце смотреть.

—             Когда солнечное затмение.

—             А-а.

—             А еще если на сварку смотреть.

—             Да ну, я тысячу раз смотрел и ничего. Только зайчики.

—             Ну это долго надо.

—             Не выдумывай.

—             Попробуй.

—             Где же я тебе сварку возьму?

—             Вон во дворе варят. Пошли посмотрим.

—             Да ну, лень.

—             Скажи прямо что забздел.

—             Я забздел?!

—             Ты!

—             Пошли.

—             Витька не надо.

Это включились девчонки, но я уже закусил удила, никто мне еще не говорил – «забздел».

Короче, я сидел и минут 15 смотрел на сварку, а пацаны смотрели на меня, что бы я не закрывал глаза. Я проморгался и все вроде бы стало в норме.

—             Ну что? Видишь все нормально.

Проблемы начались часа через четыре, сначала мне казалось, что в глаза насыпали песка. Я начал тереть глаза. Мама сразу заметила.

—             Ты чего глаза трешь?

—             Да так, что-то попало. Все нормально.

Потом глаза начали слезиться, а потом все стало как-то размыто, я запаниковал.

—             Мама!

Я, конечно, не хотел все рассказывать, но под натиском мамы рассказал все.

—             Ну и дурака же я родила. Чем ты думал. Собирайся.

Через полчаса, когда мы сидели у окулиста я уже ничего не видел.

—             Ну что тебе сказать, — это был мамин знакомый, — не волнуйся, сейчас промоем глаза.

—             Он будет видеть?

—             Будет, это электроофтальмия, в горах называют снежная слепота. Промывайте глаза, главное, чтобы солнечный свет не попадал, пусть сидит в темной комнате, дня через четыре максимум будет видеть.

Мама успокоилась.

—             Пошли, горе мое.

Мы еле добрались домой, я думал, что проблемы закончились, но все только начиналось. Я захотел в туалет.

—             Мама

—             Что?

—             Я в туалет хочу.

Мама взяла меня за руку и повела в туалет. Я как обычно стал у унитаза и начал расстегивать джинсы.

—             Витя, тебе придется сесть.

—             Мама! – я прикрыл писюн ладошкой, — ты здесь?

—             Витя, нечего прятаться, я мама. Ты должен сесть на унитаз, я не хочу, чтобы ты мне весь туалет обписял.

—             Я аккуратно.

—             Не спорь, садись.

Мама сняла с меня штаны повернула попой к унитазу и усадила.

—             Писяй.

Я чувствовал, как горят мои щеки, я не писял при маме наверно лет с семи.

—             Что же мне с тобой делать, горе мое? Ладно, раздевайся.

—             Зачем?

—             Я тебя искупаю, и переодену.

—             Можно я сам.

—             Да, конечно, сам он, а убирать кто будет, тоже сам.

Я стоял в ванной и мама купала меня, купала как в детстве, мои щеки уже не горели а пылали.

—             Мама я дома.

—             Хорошо доча, я в ванной.

—             Мама ты что Витьку купаешь?

—             Мама, ты что не закрыла дверь.

Я попытался прикрыть свой пах. Но не тут-то было.

—             Стой ровно.

—             Мама меня Оля видит. – заскулил я.

—             Ну и что? Она сестра, ей можно. И перестань капризничать. Сам виноват.

—             А что случилось, — Оля заинтересовалась.

Мама рассказала ей что произошло.

—             Так он что, ничего не видит.

—             Ну да. Нам надо что-то на него одеть, чтобы ему не было тяжело в туалет ходить, и нам не нужно было бы с него трусы снимать надевать.

—             У меня есть старые мои ночнушки, ему как раз по размеру будет.

—             Я не одену бабскую ночнушку.

—             Витя еще одно такое слово и получишь по губам. У тебя два варианта или ночная рубашка или можешь с голой попой ходить, трусы не получишь.

Да альтернатива еще та.

—             Рубашка, — прошептал я.

Как тяжело быть слепым. Я ничего не мог сам. Мне помогали кушать, помогали ходить, даже в туалет я сам сходить не мог.

Мы поужинали.

—             Витя останься, надо поговорить.

Можно подумать я мог сам куда-нибудь уйти.

—             Оля ты тоже посиди. У нас появилась проблема, зовут ее Витя. Он беспомощный как младенец, у меня на работе аврал, так что Оля тебе придется смотреть за братом.

—             Он что, не может сам посидеть?

—             Олечка он же слепой, он может что-то уронить, споткнуться, упасть, разбить голову, ему надо и в туалет сходить.

—             Ну хорошо. Эй ты что же хочешь, чтобы я ему жопу вытирала.

—             Попу, Оля. Попу. Ну не вытирать, помочь помыть.

—             Мама! Я не хочу, чтобы Оля мне жопу мыла.

—             Ну тогда наденем памперс, я вечером приду помою и поменяю подгузник.

Я покраснел. Я представил себя на столе, где меняют подгузники, Я лежу на спине, мои ноги подняты вверх мама подмывает мне попу, потом посыпает присыпку, а рядом стоит Оля и ухмыляется.

—             Не надо подгузника. Я согласен.

—             Мама, он не будет меня слушать.

—             Будет. А если будет капризничать, позови друзей навестить больного. Ему так идет эта миленькая ночнушка.

—             мама, не надо друзей, я буду, т.е. не буду капризничать, я буду слушаться.

Мне было стыдно быть голым перед сестрой, но это лучше, чем насмешки друзей на всю жизнь. Я вдруг похолодел, когда представил ехидную усмешку сестры. Я понимал, что она все мне припомнит, как я «случайно» входил в ванну, все мои насмешки и много-много другого.

Меня разбудила Оля.

—             Вставай, я не собираюсь ждать, когда ты выспишься.

С меня сдёрнули одеяло. Я вдруг понял что лежу на спине с утренним стояком, рубашка за ночь задралась чуть ли не до подбородка. Я хоть и не видел лица сестры но не сомневался что на лице у нее большая улыбка.

—             А мой маленький братик взрослеет. Вон уже и пиписька торчит как у взрослого.

—             Оля!

Я постарался прикрыть ладошками своего торчащего дружка.

—             Что Оля? Вставай отведу писять и какать.

Олька расхохоталась. Она взяла меня за руку и потащила в ванну. Она совершенно не думала каково мне, я шел и натыкался на стулья, на тапочки на что-то валяющееся на полу, хорошо, что теперь рубашка прикрывала мою торчащую письку. Наконец ванна.

—             Подними руки.

Оля сняла с меня рубашку.

—             Оля зачем?

—             Как зачем, сейчас пописяешь, мыть буду.

Она специально дразнила меня.

—             Оля, я не могу когда ты смотришь.

—             Ладно я отвернулась.

—             Можешь выйти.

—             Еще чего, мама сказала не оставлять тебя одного в ванной.

Мне оставалось только верить, что Оля отвернулась, но я был уверен, что она смотрит. Но это было не самое страшное. Олька помогла мне забраться в ванну, заставила стать на четвереньки, дала в руку мочалку и заставила мыть попу, при этом направив струю с душа в самую дырочку.

Вытирала меня сама при этом приговаривая.

—             Нет с этим надо что-то сделать. Позвоню Ирке.

Вытирая меня, она особое внимание уделила попе и письке, отчего мой писюн опять приял вертикальное, точнее сейчас горизонтальное положение, что опять вызвало ехидные замечания.

Олька издевалась надо мной целый день. Каждый мой поход в туалет, даже по-маленькому приводил к мытью и попы и письки. Мои робкие возражения привели только к тому, что теперь, когда мне нужно было в туалет, я должен был попросить Олю, не просто попросить, а сказать.

—             Оля, я писять(какать) хочу.

Среди дня к ней забежала подружка. Они о чем-то шептались на кухне, и мне кажется, что меня ей не показали, впрочем, я не уверен.

Вечером пришла мама и мои мучения закончились, при маме Оля стала просто образцом поведения.

На следующий день я попытался проснуться пораньше, но это тяжело, когда ты не понимаешь который час. Но когда я проснулся, то понял, что на меня смотрит Оля.

—             Пора писять и какать.

После всех утренних унизительных процедур мы сидели завтракали, когда я каким-то неловким движением перевернул на себя что-то липкое.

—             Что мне с тобой делать, только чистую ночнушку на него одела. Пошли.

Оля отвела меня в ванну, но, к моему удивлению, поставила на полотенце, сняла ночнушку и начала вытирать.

—             Оля, пожалуйста, а нельзя просто смыть?

—             Нельзя. Слив может забиться.

Она продолжила вытирать, потом начала намазывать меня каким-то кремом.

—             Оля это что?

—             Крем, эта краска не вытирается. Все.  Постой пока, я сейчас вернусь. Руками не трогать. Я сразу увижу.

Мне казалось, что сестра ушла, но тут я услышал журчание и понял, что она писяет. Вот змея, она дразнит меня. Я вспомнил как однажды открыл дверь в ванну когда Оля усаживалась на унитаз. Я видел ее гладенькую писечку, которую она попыталась прикрыть и красные от стыда щеки. От этих воспоминаний мой писюн начал подниматься, что вызвало смех сестры.

—             Ты любишь когда девочки писяют.

—             Нет, — буркнул я, — мне нравится твоя бритая писька.

—             Ну, ну, хорошо.

Ласково проговорила Оля.

—             Я скоро вернусь. Руками не трогать.

Меня поразила реакция Оли, она не ругалась и не кричала. Она что-то задумала, и это пугало. Я не знаю сколько я стоял в ванной, но вскоре все тело начало чесаться.

—             Оля, ты скоро.

—             Да.

Вскоре тело уже не просто чесалось, оно жгло, я еле терпел, наконец когда моему терпению пришел конец, появилась Оля.

—             Давай забирайся в ванну.

Она включила воду и начала смывать с меня крем пользуясь очень жесткой мочалкой. Наконец мои мучения кончились, Оля вытерла меня и вдруг сказала.

—             Вот так лучше.

—             Что лучше?

Мне стало страшно.

—             Ты теперь такой гладенький, как в детстве.

Я вдруг начал понимать, мои руки опустились к паху. Там было гладко, там не было ни одного волоса. Мне хотелось кричать, но вместо этого я разрыдался. Эти волосы, это то что придавало мне мужества, когда они начали расти, на ногах, под мышками, в паху, я почувствовал себя взрослым. Мы с пацанами насмехались над теми, у кого волос не было и вот. Мне было до ужаса жалко себя. До самого вечера я оставался тихим, я никак не мог прийти в себя, даже когда сеструха моя меня вставила мне палец в попу я никак не прореагировал. Мне показалось что Оля даже расстроилась, но не от того что почувствовала вину, а от того что я не возмущаюсь.

Я проснулся рано утром, открыл глаза и … я ВИЖУ.

Мне захотелось крикнуть, но я вовремя остановился. Никто не знает, что я вижу. Я отомщу сестре. Я лежал в кровати и вспоминал прошедшие два дня и придумывал месть. Ничего не придумывалось. Открылась дверь и в комнату вошла Оля.

Я не мог поверить своему счастью. Оля только что вышла из ванны и на ней было только полотенце и то завязанное на голове. Она не спеша подошла к окну, нагнулась подняв что-то с пола, мне открылся великолепный обзор на ее письку и попу, потом выглянула на улицу, повернулась ко мне лицом, потянулась, помассировала грудь руками, потом развела в стороны коленки нагнулась и начала рассматривать свою письку, развела половые губы в стороны и погладила клитор указательным пальцем. Я невольно издал вздох.

Оля вздрогнула, глянула на мою ухмыляющуюся рожу, покраснела, одной рукой прикрыла груди другой письку.

—             Мама! Витька подглядывает!