А вы тоже заметили, что сегодня очень удачная дата? Да, она прямо счастливая в кубе: 08.08.2022. Ведь 2022 это ни что иное как два умножить на два и на два, что тоже даёт восемь…
Каждый раз когда я набираю PIN-код я с благодарностью думаю о супруге его изобретателя, которая вовремя поставила мужа в известность: «Больше четырёх цифр я не запомню!» Иначе мы бы всей планетой имели «обязательно верхний и нижний регистр, цифру и знак». Сколько бы потом нашлось повесившихся прямо на ближайшем от банкомата дереве!
Ну, ладно. Это я всё отвлекаюсь.
Недавно я узнала, что есть такой жанр в литературе «авто-фикшен». Боже ж мой! Что я ни возьмусь делать — уже есть тому название. Даже носить на себе бесформенные длинные футболки. Такое кажется можно обнаружить под рубрикой «бохо». Практически стиль «от боха».
Так вот. Вернёмся. Авто-фикшен.
Кто так много говорит о себе и так мало чем окружён, как ни домохозяйка? Телефон- вот главный рупор авто-фикшена. Это такая нескончаемая сага о борьбе с трёхглавым драконом: готовка- стирка- уборка. Когда я была этой самой домохозяйкой, то предпочитала набрасываться на все эти три головы одновременно. Причём происходило это абсолютно неосознанно. И обнаруживалось когда я обессиленная выползала с поля боя.
Анализ показал, что начиналось всё с готовки, при которой возникала мысль: «Я всё равно тут стою, надо и стиралку включить». Потом наступал этап, когда стиралка вертится, борщ варится, и типа надо ждать когда выключить и развесить. И это ли не самое подходящее время помыть полы, тем более они на кухне уже капитально уделаны. Но как их мыть, тем более в осыпанном песочком коридоре, если не пропылесосив заранее? И вот уже всё включено. Ну, ладно об этом. Тем более сейчас, когда ничего этого нет.
Вот вспомнила, и каждый закоулок родного дома прямо на меня посмотрел. Сколько их- родных домов за жизнь в памяти насобиралось и все до последней обувной полки помнятся… Даже тот барак с моими первыми собственноручными пирогами.
Вообще-то я хочу писать не о том. Я хочу написать роман о подростках, и ещё один — о своей матери. И поэтому уже несколько дней пишу рассказ о шизике. Вы скажите: «Какая связь?» Ответ: «А какая связь поехать в бесплатный секонд за тёплыми вещами, а оказаться в Художественном музее? Прямая! Правда не знаю как она называется: или лень, или страх, или неприятие, но скорее — отторжение данного действия из-за предстоящих сопутствующих ему ощущений.
Именно через это я перешагнула, когда писала «Исповедь жены военного строителя». Потом сколько ни мониторила похожий по теме для сравнения текст, но нет такого. Не нашла я ещё одну желающую подробненько описать своё гарнизонное житиё, всё только на кухнях фрагментами пересказывают. А я назло своей психике — перешагнула и подробненько описала «не выброшенные» годы и убитое по всем направлениям здоровье. Но ощущения, сопутствующие мероприятию запомнились как крайне болезненные. И надо ли повторить?
Так вот, теперь о рассказе. Я его внезапно обнаружила забытый, заброшенный с 24 февраля, недописанный в связи с временной утратой моей психикой интереса ко всему, кроме стрельбы за окнами. Нашла и начала читать. И он мне очень понравился.
И я решила сделать для него что могу, то есть хоть как-то, но завершить. Два дня занималась судьбой несчастного героя. Придумывала: или его уже об дерево стукнуть, или в вяло- текущую форму перевести на долгую и спокойную жизнь… Как интересно властвовать над чьей-то судьбой, пусть даже абсолютно придуманного персонажа.
Так вот, рассказ… Это для меня тоже сильно крупная форма… Вообще всё, что длиннее поста под картинкой для меня уже крупно. Поэтам — лирикам в этом плане можно по белому завидовать, или по чёрному. Сидит этот лирик, глаза закатил, дрочит и строчит. А ты? Пишешь/ стираешь, сидишь тоже весь такой задроченный, но в нехорошем смысле: «Ну было же какое-то такое слово… Нет, не это, а почти синоним…»
Интересно, вот за сколько Тургенев своё нетленное «Му-му» написал? Надо бы где-то справиться.
Короче, о чём это я? Так вот. Меня оставили в доме одну. Совершенно одну почти на неделю на хозяйстве в большом доме. Хозяйство состояло из двух котов и аквариума. Аквариуму в этом плане само трудно, рыбки — наиболее уязвимая часть общины, потому что о них само легко забыть. Они же не могут стучать в стекло и кричать: «Алло! Корми давай!» С котами в этом плане без проблем. Особенно с Пушеком, тот- говорящий, и всё в любое время суток из души вымет.
За одно я узнала, что не только в мужиках не разбираюсь, но и в котах — тоже. Я как думала: Пушек осознанный солидный пожилой кот, а Твистер — юный разгильдяй, которого не дозваться. Оказалось ровно наоборот. Юноша прибегал на зов не так чтоб моментально, но тем не менее. А вот Пушек! При чём всегда оставалось неизвестным: он дома засел или по улице ходит. Если дома — то можно спокойно дверь в сад закрыть и идти спать. А если он на улице?
Раньше у меня была собака и с ней прекрасно проходили стандартные провокации. Не отзывается сытая наглая Чапа на зов? Ладно, грюкнем входной дверью, и прибежит как милая хоть со двора, хоть из под кровати ведомая чувством долга «гавкать и стеречь свою жилплощадь».
А как кота провоцировать? Не знаю. Хорошо, что он хоть любит громко помяукать. Так что на улице ночевать он так ни разу и не остался. Его «мяу» могло поспорить не только с отработавшей микроволновкой, а и с пожарной сиреной. И я в конце концов простила ему его игнор, ведь может же быть, что животное по возрасту уже просто плохо слышит.
Так вот, о чём я? Да, мне вечно припадают какие-то подростковые испытания. Ну какой же паренёк не захочет остаться дома один. Но я — пожилая женщина и точно не хочу. У меня к тому была бы масса возможностей: как минимум два дома ждут свою героиню, и что любопытно — по обе стороны линии фронта. Но вместо этого я звоню своей подруге, и она объясняет мне, что когда ночью где-то в доме что-то непонятное шуршит, то это коты, они видите ли ночные животные.
— Ну вчера-то я так на котов и думала. Но сегодня — вот они оба спят рядом: один в кресле, второй на диване. А оно всё равно то там, то там… То из угла, то со второго этажа. То скребёт, то звякает…
И подруга начала меня терпеливо убеждать, что ночные шорохи это не всегда обязательно домовые, что есть ещё масса вариантов: ветка об шифер, ветка об стекло, птица ночная прилетела и по крыше ходит, кричит, охотится; ветер что-то принёс, шторы колышет, дальние звуки отдаются…
Я сидела, слушала её и думала: вот бывают же люди с такой широтой амплитуды вариантов, а пишу почему-то именно я, у которой только один вариант — демоны. Поэтому иду спать только в полностью коматозном состоянии, когда уже демоны- значит демоны, я — сплю.
Кстати, в первый же мой одинокий вечер случилась буря. Но погодное предупреждение пришло ещё утром: град, ураган… А как мы знаем: предупреждён — значит защищён. Ждала я ждала бурю, и с тем и заснула. Жара была и воздух — наверное тысячу процентов влажности. Я на полу на матрасе легла, от косого окна подальше. Моя спальня — в мансарде, и я представила как крупным градом бьёт по стеклу. Короче, забилась в угол и заснула где-то в полтретьего.
Ближе к пяти — началось… Не оценить состояние моих нервов. Я ведь раньше любила грозу слушать. Прекрасно помню как в 2012 в Крыму наш пансионат буквально трясло, где-то громыхали распахнутые окна, хлопали двери, за окнами в парке с треском падали огромные деревья, вокруг всё выло, а мы сидели закутавшись в одеяла в своём номере и с кайфом «боялись».
Теперь же, спустя десять лет, находясь в тысячах километров от войны я от непрерывного раската грома просто упадала в бездну. Мне реально стало сильно дурно. На своём матрасе подальше от окон я сидела и думала: «Может или не может?» И это был страх не от ума, не от мыслей. Он был вне мыслей. Но по своему ритму и интервалам эти звуки уж слишком сильно походили на залпы. Или мне — запуганной так уже просто слышалось. Потом я заснула.
На утро, часов в девять позвонила подруге, которая сейчас живёт в шестой месяц штурмуемом Миколаеве. Её голос, который я очень хорошо знаю, был какой-то не такой, приглушенный:
— Что делаю? Смотрю что тут побито…
Она ходила осматривала свой дом. Этой ночью на него прилетели обломки перехваченной ракеты. Побило окна, что-то влетело в комнаты.
— В котёл не попало, он глубже. Оно летело с таким противным шорохом и свистом, с каким-то шипением… Потом был взрыв и посыпалось.
— А ты шо?
— А шо я? Посидела, да пошла спать дальше.
— Ты хоть в подвале спишь?
— Ты шо? Как я там спать буду! Я там только когда воздушную тревогу объявляют, да и то не всегда. Там не насидишься.
Дальше я ей, а не она — мне рассказывала о своих ночных страхах и ужасах от громыхающих звуков. Просто чисто библейское «каждому тот крест, который он способен вынести».
Сейчас уже утро послеследующего дня. Я стою и готовлю ризотто. Как его готовить? Тут главное быть достаточно занудным: медленно подливать, непрерывно помешивать. И кто ж такой умный на рецепте выставил все эти «несколько минут» и рис станет полупрозрачным, «один литр бульона, вливать постепенно по мере впитывания». А в заключение «Общее время приготовления 20-25 минут». Просто фантастика. Хорошо, что я в должном объёме занудна, и медленно помешиваю с нескрываемым кайфом все эти так сказать 20-25 минут.
Именно поэтому я пишу, потому что по тф меня не наслушаешься, особенно если собеседник достаточно вежливый и не привык прерывать рассказчика.
Вообще я заметила, что чем хуже мои жизненные обстоятельства, тем лучше я готовлю. Вот в прекрасной юности умела только яишницу и сосиську отварить. А как замуж вышла, да в гарнизонный барак попала, то пошли борщи, отбивные, даже в странной переносной электро-духовке пироги печь начала. А когда домой вернулась, да в ми/полицию пошла работать, то все эти навыки моментально утратились. К сосиськам я не вернулась, а подсела на бутерброды и сникресы. Потом, когда пенсия с пандемией карантинов накрыли, то навыки моментально вернулись и даже без усилий многократно преумножились. Теперь же, когда учусь писать своё имя на латинице, то прямо новый рывок.
Так вот, о чём это я? А! Вот! Меня оставили в доме одну и я сокрушаюсь, что так и не прогенералила хату. А потом думаю: когда в фильмах кого-то одного в доме оставляют, то дальше сюжет точно разворачивается не вокруг генеральной уборки.
Но пару подвигов в одиночестве совершить мне удалось. Первый вообще простенький — я подавилась. Ела бутер и подавилась. Ну, с кем не бывает? Но мне показалось, что я недостаточно подавилась, чтоб прекратить есть. Надкусила ещё пару- тройку раз и почувствовала, что уже достаточно подавилась, после чего я начала кашлять. Потом… В общем в конце я протёрла пол и закинула свою одежду в стиралку. С тоской посмотрела на остаток бутерброда, но доедать его мне уже почему-то расхотелось.
В этом происшествии интересно то, что подобного со мной не было не просто давно, а никогда.
Затем через пару часов я решила сделать себе гренки. Ну, нормальное же человеческое желание. И я включила тостер. А потом подумала, что я их буду с чаем. И включила чайник. Они были воткнуты в одну сдвоенную розетку…
Что свет выбило я заметила когда проверяла включила ли я чайник, потому что он не светился. Где щитовая мне известно пока не было, но я её быстро нашла. Однако рычаг под моей рукой поднимался, но не фиксировался, а спадал назад. Я всё что видела на кухне выключила из розеток. Но — нет… Есть мне окончательно расхотелось и бутеры и гренки. До приезда хозяев оставались сутки. Я решила ждать их без света. Но потом взгляд мой упал на погасший аквариум: «А вдруг они без компрессора сдохнут?!» Я ничего не понимаю в аквариумах. У меня началась паника и я позвонила пожаловаться. После необходимой консультации более убеждённо и сильно дёрнула тот штырь на щитке и свет зажёгся.
В этом происшествии интересно то, что за полгода жизни в этом доме я до этого ни разу тостер с чайником одновременно не включала. А тут за день столько новшеств в моём поведении. Наверное я просто дичаю или ухожу в прострацию.
И я за эти дни ни разу не вышла на улицу, даже к той двери приблизилась только в поисках щитовой. Иногда выходила в сад.
Всё же несколько недель полежать в невролгии объективно пошло бы мне на большую пользу. Жаль, что эта бесплатная медицинская услуга так же от меня далека, как и те два дома по обе стороны линии фронта.
Думала ли я дожиться до того, когда сама фраза «линия фронта» будет для меня значить нечто большее, чем звуки из новостей, одиночество превратится в норму, к которой как грязи надо привыкать, а одичание — реальной перспективой.
173
Загрузка...
эх