СВАТОВСТВО

Елена Малозёмова

«Осколки»

Сватовство

Ровно в семь я вбежала в ворота детского сада. Сыпал снежок. Непроглядную темень немного разбивали только тускловатые лампочки над входными дверями. А перед закрытой дверью темнела маленькая детская фигурка. «Охо-хох! Уже кого-то привели. Мой – не мой? Ну, надо же, дверь закрыта! Никого ещё нет».

Я ускорилась, добежала: «Мой! Андрюшка Волошко! Его же не было две недели, болел. А тут стоит один-одинёшенек на холоде. Эх!»

— Здравствуйте, Елена Николаевна!

— Привет, Андрюша! Ты не замёрз? Побежали быстро в тепло. Что, мама сильно торопилась, не смогла никого дождаться? Сколько дней ты болел? Неделю? Две?

Я, открывая дверь, сыпала вопросами, а Андрюша только вздыхал. Уже потом, тяжело переставляя на ступеньках ноги в неудобных, но тёплых сапогах, выдал: — Да знаете, я уже тогда совсем было собрался идти в детсад, а меня обнаружили…

— Вот как! – прыснула я. Мы вошли в группу. – Ну, давай справку. Что там у тебя обнаружили… Ну, ничего страшного, ОРЗ. Опять, поди, снег ел?

Андрюша засопел и стал снимать тяжёлые сапоги.

Я тоже разделась, надела халат. Тяжелая мысль посетила меня: «Что-то Ани нет. Опять я осталась без нянечки. Ну, Анька! Придётся мне покрутиться сегодня».

Андрюшка всё ещё возился с неуступчивым сапогом. Я подскочила помочь, но он дёрнулся: «Сам!»

Других детишек ещё не привели и я присела рядом с ним на скамеечку.

Снял сапог. Поставил в шкафчик. Встал рядом и тихо, не поднимая глаз, произнёс:

— Я пока болел, думал. И решил, что теперь вы будете моя невеста.

Очень серьёзно сказал и поднял на меня свои глаза-сливы.

Растерялась я, конечно, но тут ввалилась весёлая компания из детей и родителей и у меня появилась небольшая фора.

Андрей не уходил и серьёзно смотрел на меня.

— Андрюш, ты иди пока в группу, я с остальными разберусь и потом поговорим.

Дети прибывали, а Аньки так и не было. Я упросила бабушку Марины Макеевой побыть с детьми, а сама побежала за завтраком. Как буду выкручиваться с обедом и ужином, старалась не думать.

После завтрака я дала детям волю побегать: о каких занятиях можно говорить, если надо мыть посуду? Андрюшка вызвался мне помогать. Он степенно собирал грязную посуду со столов и относил её мне в мойку. Я мыла посуду, а спиной всё время чувствовала вопросительный взгляд. «Вот тебе и пятилетний мальчишка! Настойчивый. Господи, как же мне ему отказать, чтобы не обидеть?»

Вместе с окончанием моечного процесса пришло и окончательное решение.

Мы сели в уголке и я серьёзно спросила:

— Значит, теперь я твоя невеста?

— Да, — с вызовом сказал мальчишка.

— Ну вот, хорошо. А невесту надо слушаться. Так положено.

Этим своим ответом я убивала сразу двух зайцев: оттягивала момент свадьбы и дала понять Андрюшке, что дисциплина и ответственность – прерогатива всех женихов.

Надо сказать, что Анрюшка и его дружок Серёжка Евдаков были самыми хулиганистыми в группе. Натерпелась я от них более чем… Но теперь они сами взялись за дисциплину в группе так, что время от времени приходилось их осаживать. Как выяснилось, самые хулиганистые и есть самые лучшие надсмотрщики. Пока я судорожно заполняла все положенные журналы со всякими учебными планами, ко мне время от времени подбегали неправедно обиженные моими добровольными помощниками дети. Но порядок был более или менее соблюдён.

Так незаметно подошло время обеда. Я посадила на стульчик в центре группы лучшую свою сказочницу Марину Макееву, дала указание мальчишкам следить за дисциплиной, схватила кастрюли и рванула на кухню. Если Маринка сочинит интересную сказку, а меня пропустят без очереди, может, и обойдётся без травм и последствий. Уже на выходе услышала, как Маринка затянула своим чуть хрипловатым голосом: — Жили-были жених и невеста… (О, господи!) И не было у них ничего: ни самолёта, ни ракеты, только один автобус…

…На кухне уже была очередь из нянечек.

— О, Лен, почему ты? Анька не вышла? Ну, давай свои кастрюли. Сколько котлет накладывать? – прокричала сквозь головы нянечек повариха Алла Васильевна.

— Двадцать четыре, нет, двадцать пять. Волошко сегодня вышёл, — я легкомысленно похвасталась: — Он меня сегодня замуж позвал!

— Вот тебе повезло! – закатились девчонки. – Такого знатного хулигана отхватила.

— Не ты первая, не ты последняя. Мы тут все по очереди в невестах побывали. Со свекровью зато общий язык легко будет найти, — веселилась Алла Васильевна. – А уж со свёкром…

Последние слова утонули в дружном хохоте. Я схватила кастрюли и кинулась бегом от их пошлого веселья: «Ну, бабы, всю романтику испортили!»

В группе было тихо. Маринка заливалась соловьём, а мальчишки с серьёзными лицами ходили с автоматами по окружности и зорко следили за порядком. Ну, чисто полицаи!

И всё пошло своим чередом: обед, тихий час, полдник, ужин. Но что бы я ни делала, всё время чувствовала на себе взгляд чёрных, цыганских глаз-слив. Тяжело, оказывается, быть невестой. Ответственно…

Потихоньку стали приходить родители, группа пустела. И тут подошёл ко мне Андрей, взял за руку и твёрдо произнёс: — Пойдёмте. Папа пришёл.

Я почему-то занервничала: «Господи, как я выгляжу?» И тут же осеклась: «О чём это я? Заигралась совсем».

Папа Андрюши, похожий на сына как две капли воды, еще ни о чём не подозревая, спокойно стоял, держа в руках его сапоги. Мы улыбнулись, поздоровались и тут Андрей выпалил:

— Это, папа, моя невеста, Елена Николаевна! Мы с ней решили пожениться!

— Когда? – оторопел папа.

— Сегодня!

Папа, который был старше лет на пять, оценивающе, по-мужски, глянул вдоль меня. Я стояла, сжимая карандаш в кармане халата, и не очень понимала, как себя вести. Вроде, ерунда всё это, но эти два черноглазых мужчины были серьёзны. Свести всё на шутку при Андрюшке я не могла: хоть и крохотный, но ведь мужчина! Мой жених.

Папа понял красоту момента. И тоже серьёзно сказал:

— Ну, что ж, Андрей, дело нешуточное. Пойдём с мамой посоветуемся. Как мама скажет, так и поступим.

Подмигнул мне и я с облегчением упорхнула обратно в группу.

…А Андрюшка через пару дней опять стал хулиганить и трепать мне нервы. Разлюбил, наверное…