Ты никогда не будешь худой!

— Ты никогда не будешь худой!, -мягко сказала  Мирра и откинулась на спинку кресла.

Ее грузное тело сохраняло следы царственной осанки. Прямо посаженная голова по-прежнему горделиво восседала на ровных плечах. Тонкие длинные пальцы с крепкими узкими ногтями сжимали рукоять старинной трости.

Мирра прихрамывала со времен ее молодости. Неудачно прыгнула с парашютом. После  войны она занималась в клубе ОСОАВИАХИМ. Это  было очень модно.

Ее можно было бы назвать грациозной, не смотря на внушительные размеры, если бы не излишне крупная грудь. Прогуливаясь в парке, она по-прежнему притягивала взоры стареющих Дон-Жуанов, встречающихся на пути Мирры.

-У нас в роду  худых не было! Таки, мама знала как накормить своих детей.

-А тетя Броня?- откликнулась я из кухни, заваривая чай покрепче.

-И не говори мне за нее, не тяни мои нервы!,- протянула Мирра без разделения слов паузами,- Ты видела ее бьиодра?!
Это слово она произнесла до неприличия эротично.

-Это не бьиодра а недокормленный огузок! Нееет, -протянула она, вглядываясь в сумерки за окном, — права была наша мама, когда спрятала жилетку этого поца!

-Ты о ком это, Ба? -крикнула я, высовывая нос в проем двери.

-Известно о ком! О братце моем, дед.. Тьфу, — прервала  она саму себя,- и не кричи так громко «Ба» чьтоб соседям уши позакладало!

Мирра не любила, когда ее называли «бабушкой». Все внуки и даже первый  правнук, который  едва  научился говорить первые слова, называли ее только по имени. Единственным  исключением  была я -«отродье». Не то,что бы  Мирра обижалась или  ругала меня за это, но она всегда со смачным удовольствием делала мне замечания, как бы стесняясь, что  кто-то услышит, что у нее такая взрослая внучка. Да, Мирра знала толк в  кокетстве, не хуже, чем  в  чае.

-И это никак не интересно, -продолжила  она,- что она дважды не могла  выродить при таких бьиодрах! Чем там было  удерживать плоды несчастного Исхака?!

Брат Мирры женился на польской девушке, до изнеможения худой. Родня, едва выживавшая в то послевоенное время со всей  многочисленной ребятней, мечтала породниться с семьей побогаче. Но дед настоял на своем. Дочь их, Бронислава, худобой пошла в мать. Всегда тихая и незаметная, выйдя замуж за Исаака Львовича, она не смогла выносить две беременности. И, когда, наконец, у них родился сын, Мирра, сложив руки на своей груди, сказала «Ну, может этот перебьет это их шкелетство!». А, когда его привезли к ней накануне школы, то Мирра принялась откармливать это шкелетство, приговаривая  каждый  раз «Сеня, кушай борщ, шоб ты сдох ты должен поправиться!».

Мирра была моей бабушкой по материнской линии. В молодости она славилась двумя чертами — едким  языком и пышным бюстом. Надо  отметить, что с годами, оба  этих достоинства она не растратила. Я любила приезжать к ней на каникулы. В ее большой и по-старинному уютной квартире, уставленной множеством фотографий в рамках, всегда пахло корицей. Потому, что к  моему приезду, Мирра всегда заказывала яблочный пирог с корицей у соседки Вали.

Мирра была   настоящей  хранительницей очага. Она помнила всех родственников по именам и не забывала послать каждому  открытку ко Дню рождения.

В день смерти своего мужа, моего  деда, Льва Моисеевича, она всегда надевала свое темно-вишневое платье и утро начинала с чтения «Хазкарат нешамот». В этот день она обычно бывала немногословна.

Я разлила чай в чашки, поставила их на блюдца, стоящие  на серебряном подносе и внесла его в комнату.

-Чай  готов, сказала я, оторвав затуманенный взор  Мирры  от темного  оконного стекла.

Мирра пододвинула столик с подносом ближе к креслу, своими изящными пальцами, украшенными массивным перстнем с яшмой, отломила кусочек печенья и  отправила его в рот.

-Ешь!,- приказала  она  негромко.

-НУ… Ба.. Мирра! Я уже не влезаю в свои любимые джинсы из-за  твоих вечерних чаепитий!,- взмолилась я, глядя на поднос, уставленный сладостями и хрустальными вазочками с  вишневым  вареньем.

-В эти твои жинсы, ты не влезаешь по причине своего слабоумия!,- произнесла Мирра со знанием дела.

Поперхнувшись от смеха чаем, я попыталась возразить, что ум у меня едва ли на том уровне, до которого налезают джинсы. Что в штаны я вмещаю несколько иные части тела.

-Что бы  ты  думала, когда покупала  эти  жинсы? Что все вещи  надо  брать на  размер больше?

Нееееет, ты  думала, что твоя Мирра просто старая ….тут она вставила  крепкое слово «жопа» на иврите,- или у тебя  есть деньги чьтоб так себя вести?,- и продолжила пить чай.

-Ба, я не  голодна, и не  обращай внимания  на  такие мелочи.

-Мелочи? Ты знаешь,что такое мелочи? Когда мы, голодные дети, собирали эти медяки на стадионе, после очередного матча, в Киеве, то таки переставали быть голодными хотя  бы  на  один вечер. Я тебе так  за  это скажу, если насобирать много мелочи, она производит впечатление. Хорошее. ,- Мирра с удовольствием продолжала пить чай.

-Запомни, девочка, я много раз тебя знаю. Даже при весе, который в приличных еврейских семьях, называют «бараньим», ты  не  будешь худой! В голове твоей ты не будешь худой. Каждое утро ты  будешь вставать на весы, и впадать в паранойю при виде другой цифры чем тебе внушили. И ты  будешь голодать, потому, что ты не знаешь чьто такое голод. Когда еды просто нет. Или, когда, непроходимость гортани, и ты  рада бы, но не можешь… Ты всегда будешь  хотеть есть именно то, что вредно и по вашим понятиям  портит фигуру.

И муж  твой  будет вечно  голодный, если  ты  не сможешь пробовать свой  форшмак на вкус. Да и свежие  булочки, которые  так  хороши к утреннему чаю, не получит  он!

Ты  будешь ненавидеть себя за  каждую съеденную конфету и мечтать только об одном: съесть  таки этот сладкий торт на свой День рождения. Твое отражение в зеркале  всегда будет чуть-чуть не  таким, как  надо, потому чьто, хоть Игорь  Борисович и подпортил кровь, чьто б ему не икалось, а бьиодра тебе достались от матери. И ты хоть сиди на воде с мацой, а изменить природу не дано никому. И таки надо оно тебе? Или ты с мозгами совсем поссорилась?

Или ты веришь,что эта ..,-тут Мирра употребила польское ругательство, выражающее крайне пренебрежительное отношение к женщине,- которая курит как паровоз, и жует траву весь день, дай ей покой во всю морду, будет учить тебя здоровому питанию?! Да  она  хоть раз знает чьто такое питание?

Игорь Борисович- мой отец был только на четверть, по бабке, еврейской крови. Мирра не то что бы его не любила, но с  каким-то невероятным почтением ненавидела. Видимо за то, что ее дочь, вопреки  родительскому мнению, выбрала этого аспиранта мне в отцы. Ее отношение к нему выражалось в сдержанном, почти скрытом холоде, но она не отрицала, что он «таки дал своей дочке достойный мозг», а он за это не перечил Мирре в ее утверждении, что «раньше порядку было больше» и «я не осмеливалась выбирать себе мужа».

Я взяла в руки вазочку с вареньем и с наслаждением положила в рот сладкую, тягучую массу. Мирра довольно улыбнулась.

-И еще, Лорочка, запомни мои слова. Если  хочешь, что бы  муж вечером возвращался в  дом, провожай его с полным  желудком и пустыми яйцами!

Да уж, Мирра умела подбирать убедительные слова-аргументы!

-Он  должен уносить в своей башке запах вкусной еды! А вкусной ее можно сделать  только, когда целуешь ложку, каждый  раз пробуя вкус того, шо кипит в твоей кастрюле. А не сможешь сварить, таки получишь тырсы и есть за чьто!

-Не получу, ба, -улыбнулась я ей.

-Тогда  он убежит…И все сразу поймут- красиво бежит, значит от женщины!

Так, что ешь, девочка, ешь… Худых в  нашем  роду не  было. А за худых мы по телевизору послушаем. Там они и так все… больные.