Тёплые воспоминания

В моей жизни было много разных ситуаций, связанных с противоположным полом. Но самые сильные, самые волнительные переживания связаны с моей мамой. Сейчас мне уже под пятьдесят, а началось все, когда я был слишком юн, и мой нежный возраст исчислялся все лишь * годами, а маме тогда было чуть за тридцать. Кроме нас в семье были отец и брат, младше меня на три года.

Именно в этом возрасте я начал испытывать острый интерес к различиям полов. Мне уже приходилось видеть, как выглядит писька у девочки. Пухленькие гладенькие пирожочки были весьма приятны моему неискушённому взору. На просьбы сверстниц показать им мой стручок я тоже никогда не отказывал. К тому времени я пересмотрел, наверное, письки уже у всех своих знакомых и родственниц моего возраста. А однажды даже мне показала двоюродная сестра, которой было уже почти * лет. Её писька была такая же, как у младших, только больше.

Мама моя невысокого роста, смуглая брюнетка с большими карими глазами. Нас она не особо стеснялась, но и не позволяла видеть лишнего. Я довольно часто наблюдал её обнаженную грудь, когда она, наряжаясь, крутилась перед зеркальным трюмо в их спальне. При этом она не старалась прикрыться или отвернуться от меня. Грудь у неё небольшая, в те времена, наверное, второго или третьего размера, но не обвисшая, красивой формы. Больше всего мне нравились её соски. Они были с небольшими ореолом, темно-коричневого, почти черного цвета. Иногда мне удавалось мимолетно увидеть её в трусиках, но этим все ограничивалось.

До одного памятного мне случая я не задавался вопросам, как выглядит пися моей мамочки. Этот случай произошел в то лето, когда я закончил второй класс, и мы поехали отдыхать в Геленджик. Однажды мама предложила поехать на экскурсию к Азовскому морю, но отец с братом отказались. В итоге мы с мамой поехали вдвоём. Где-то на полпути была предусмотрена остановка. Люди разбрелись, кто покурить, кто покушать, а кто в туалет. Мы умылись и перекусили.

— Сходим в туалет перед отправлением, — сказала мама, — чтобы потом подольше в дороге не хотеть.

Так и поступили. Туалет представлял собой дощатое строение с двумя входами с разных сторон.

— Там никого нет, — сказала она, — пошли со мной.

Я удивился, но согласился с ней. Какое-то еле ощутимое волнение охватило меня. Я предвкушал что-то новое, необычное для меня. Внутри было несколько кабинок без дверей. Мы прошли почти в самый конец и заняли две из них. Находясь внутри кабинки, не было видно, что происходит в соседней. Я стал писать и слышал, как заперегородкой писает мама. В середине процесса в туалет зашли женщина с сыном. Он был даже немного старше меня.

— Подержи сумку, — сказала женщина пацану, — я первая, а потом ты.

Мама закончила, а я ещё продолжал. Она поправила одежду и пошла на выход. Я тоже пописал, заправился, и пошёл на выход. То, что я увидел, меня буквально поразило. Пацан, как ни в чем не бывало, с сумкой в руках стоял перед своей писающей мамой. Проходя мимо них, я нарочно замедлил шаг и заглянул в кабинку, где была женщина. Она сидела, широко расставив ноги. Сквозь темные волосы было видно, как из её раскрытой письки вырывается упругая желтая струя. Женщину совершенно не смущало, что её сын и я смотрим на её письку. Она на это не обращала никакого внимания, а продолжала о чем-то болтать с сыном. Только слов я не слышал, в моей голове со страшной силой пульсировала разгоряченная кровь.

— Как же так, почему у неё такая большая и волосатая писька, — думал я.

Такого я ещё раньше не видел.

— Что с тобой? – спросила мама.

— Ничего, — ответил я, ещё не успев осмыслить увиденное.

Мы разместились в автобусе и продолжили путешествие. Мне не давал покоя вопрос: «А как у мамы выглядит писька? Она такая же, как у той женщины?». Но спросить напрямую я не решался. Какое-то время мы ехали молча, и я все думал и думал, как спросить маму.

— Мам, можно я кое-что у тебя спрошу? – всё же решился я.

— Конечно, что такое? – немного удивилась мама.

— А у тебя писька тоже волосатая? – тихо на ушко спросил я.

Мама удивленно округлила глаза, и немного отстранившись, внимательно посмотрела на меня.

— Почему ты спрашиваешь? – наконец ответила мама, — ты посмотрел, как писает та тётя?

Её интонация выдавала удивление и возмущение одновременно, поэтому я решил, что зря задал этот вопрос.

— Да, когда проходил мимо них, я посмотрел, — признался я.

— Ясно, — подвела итог мама.

Она отвернулась от меня и стала смотреть в проход. Было видно, что мама что-то обдумывает. Она нервно покусывала нижнюю губу. Несколько минут я смотрел на неё, и, решив, что разговор окончен, стал смотреть в окно. Через некоторое время мама нарушила молчание.

— Да, у меня на письке тоже есть волосы, — сказала она мне на ухо, — они есть у всех взрослых, и у женщин, и у мужчин.

— А ты хорошо её рассмотрел? – спросила мама.

— Кого? – не понял я.

— Кого, кого, письку у тёти, — горячо выпалила она мне в ухо.

— Ну не знаю, вроде неплохо, — ответил я.

— Тогда расскажи, что видел в деталях, — предложила мама.

— Мам, зачем? – спросил я.

— Как зачем? – продолжала шептать мама, — ты сам начал этот разговор, а теперь уже мне интересно.

— Тётя сидела над дыркой раковины, ноги расставила широко, — стал описывать увиденное я, — сначала я заметил, что там, где писька всё в волосах, а потом увидел, что снизу у неё не щелка как у девочек, а большая щель как ракушка. И вот оттуда, между створок она писала. Там не совсем хорошо было видно, слишком много волос.

— Ну да, всё правильно ты описал, — уже добрым голосом сказала мама, — девочки так писают, поэтому им приходится приседать.

— И ты так писаешь? – спросил я, уже осмелев.

— Конечно, — ответила мама, — я ведь тоже девочка.

— А у тебя тоже много волос на письке? – спросил я, — у всех женщин она такая волосатая?

— Если не подстригать, то будет сильно волосатой, — ответила мама, — но если тебе так интересно, то я иногда лишнее состригаю, длинные волосы там начинают мешать.

— А ты мне покажешь? – совсем осмелел я.

— Костя, ты что? – удивилась мама, — посмотрел на тётину письку и хватит. Знаешь теперь, как она выглядит у взрослой женщины. А маме не стоит сыну письку показывать.

— А тот пацан стоял и смотрел, как его мама писает, — не унимался я, — он, наверное, много раз видел её письку, и она не прятала её от него.

— Вот пусть они друг другу и показывают свои письки, — обрубила мои аргументы мама, — а мы с тобой этим заниматься не будем.

— Ты то мою видела, а мне свою не показываешь, — пробурчал я.

Но мама сделала вид, что не услышала, и дала понять, что разговор окончен.

С тех пор я предпринимал множество попыток подглядывать за мамой, как и многие мальчишки. Особых успехов в этом деле я не достиг, потому что у нас не было солнечных окон в ванной, не было щелей в дверях, а у родителей была своя комната, где обычно переодевалась мама.

Но однажды мне снова улыбнулась удача. Мы с мамой и братом были на пляже. День был отличный, но народу было немного. Мы расположились на принесенном покрывале. Купались, загорали, одним словом отдыхали. Я бросал жадные взгляды на холмик, прикрытый тканью маминого купальника. Но, увы, мама не давала никаких поводов. Всё было прилично и целомудренно. Мне вскоре это надоело и я, накупавшись, лежал на животе и смотрел, как женщина с двумя маленькими дочками располагалась перед нами. Они тоже расположились на покрывале. Женщина была красивой, ровесницей мамы или где-то около того. Фигура у неё была немного плотнее, грудь крупная, большая выдающаяся попа. Она уже была довольно загорелой, а дочки ещё светлыми. Девочек женщина раздела, и они бегали голенькие. Я с удовольствием смотрел за ними, но больше всего мне понравилась женщина.

Когда мама с Димкой были рядом, я делал вид, что мне не интересны новые соседи, а когда они уходили купаться, я снова разглядывал женщину. Вскоре она заметила мой интерес, и, похоже, ей это нравилось. Она лежала ногами в мою сторону и свысока иногда поглядывала на меня. Вдруг женщина приподняла попку и поправила плавки. Это мимолетное движение не осталось без моего внимания, и она это поняла. Теперь она лежала на спине, опираясь на локти. Её ноги стали сильнее разведены в стороны. Я смотрел на бугорок её плавок, на то место, где была её писька. Тут пришли мама с Димкой, и мы какое-то время лежали вместе. Потом сходил окунуться. Когда вернулся, мама сказала, что они еще раз в заплыв и потом собираемся. Видимо женщина слышала это и решила меня порадовать. Или подразнить, я не понял. Когда я остался один, она подтянула к себе ноги и сдвинула плавки в сторону. Она украдкой показывала мне свою письку, при этом смотря прямо в мои глаза. Я впился глазами в её красоту. Писька у неё была красивой, большая с крупными губками. Но! Её писька была гладко выбрита, что снова озадачило меня. Я не понимал зачем взрослой тёте брить свою письку. Женщина показывала мне её недолго, всего секунд 15-20, но мне и этого хватило. Я снова испытал то приятное чувство, когда прикасаешься к чему-то запретному. Точно то же я испытал, когда впервые увидел письку женщины в туалете. Я кивнул незнакомке в знак благодарности, а она только улыбнулась в ответ, тут же отвернувшись в сторону, словно ничего не было. Вскоре вернулись мои, и мы пошли домой. Надо ли говорить, что происходило в моей голове? Думаю, не надо.

Прошло довольно много времени, и так сложились обстоятельства, что я опять поднял этот вопрос. Мама иногда мыла меня сама, где-то раз в неделю. Видимо, она не доверяла качеству моих самостоятельных помывок, и иногда тщательно отмывала меня. Вот и в это раз она драила меня в ванне. Вдруг, в разрезе халатика, я мельком увидел густые волосы её письки. Мое внимание мгновенно переключилась туда. На доли секунд мелькали каштановые кудри, не успевшие укрыться от пытливого взгляда. Внезапно к моему стыду у меня встал писюн. Мама сразу обратила на это внимание.

— Ты чего это? – спросила она, сразу осмотрев себя и поняв в чем дело, — всё же увидел, засранец.

— Мам, я не специально, — оправдывался я, — случайно немножко мельком….

— Что тебе там так интересно? – строгим голосом спросила мама.

— Не знаю, просто интересно посмотреть, — признался я, — я думаю, что она у тебя очень красивая.

— Как писька может быть красивой? — уже добрым голосом сказала мама, — дурень ты ещё.

Мама продолжала орудовать мочалкой по моему телу, поворачивая меня в разные стороны. Сама она уже старалась стоять по отношению ко мне так, чтобы я не смог чего-либо увидеть.

— У тебя писюн нармально открывается? – вдруг спросила она, и. не дожидаясь ответа, намыленными пальцами стала открывать головку.

— Ой! – пискнул я, — больно.

— Понятно, — сказала мама, — надо потихоньку разрабатывать.

Она взяла меня одной рукой за твердую плоть, пальчиком второй руки стала аккуратно двигать между шкуркой и головкой. Постепенно её палец продвигался глубже и глубже. Мне, вроде, было и приятны её манипуляции, но в то же время был определенный дискомфорт. Вскоре мама стянула шкурку полностью, обнажив бордовую головку.

— Так надо делать почаще, — сказала она, — когда моешься, распарь писюн и открывай залупу почаще, у мужчины она должна хорошо открываться.

Мама работала учителем начальных классов, и меня очень удивило, что мама сказала «залупа». Это же считается нехорошим словом. Раньше я не слышал, чтобы мама использовала ругательные слова или мат. Но тогда я и сам не знал, как это правильно называется.

— А ты откуда знаешь, как должно быть? – поинтересовался я.

— От верблюда, — огрызнулась мама, — домывайся и вылезай.

Она ушла, а я еще немного плескался. Уже сам я несколько раз открывал и закрывал головку. Это было как-то по-новому.

Когда я вышел, мама хлопотала на кухне, она варила клубничное варенье, и я присел рядом. Дома мы были одни, отец с Димкой куда-то уехали, уже не помню. Я продолжал ловить взглядом разрез маминого халатика, в надежде опять увидеть заветные волосики. В конце концов, мама это заметила.

— Ну, ты долго будешь заглядывать мне между ног? – спросила она.

Я промолчал.

— Я же тебе сказала, что мамы не показывают детям свои письки, что тебе не понятно?

— Значит, ты Димку больше любишь, чем меня.

— С чего это вдруг? – удивилась мама.

— Иногда он заходит, когда ты моешься в ванной, и видит тебя голой, и ты не закрываешь от него свою письку, — ответил я.

— С чего ты взял? – растерянно спросила мама.

— А он мне сам рассказывал. Говорил, что приносил тебе ножницы, а когда ты открыла дверь, то видел твою письку. И потом ещё несколько раз такое было.

— Да, но он ведь ещё маленький, ничего не понимает, — оправдывалась мама, — а ты уже большой и уже видел настоящую женскую письку. Я думаю, что этого вполне достаточно для тебя.

— Уже все видели у своих родителей, только мне всё нельзя, — огрызнулся я.

— Ну-ка рассказывай, это уже интересно, — заинтересовалась мама, — кто что видел.

Я сообразил, что ляпнул лишнее, но было уже поздно.

— Не буду ничего говорить, — заупрямился я.

— Нет уж, рассказывай, — настаивала мама, — будь мужчиной, начал говорить, значит говори до конца.

— А ты никому не выдашь меня?

— Не выдам, обещаю.

— Олег рассказывал, что моет маме спину. Она всегда его просит. И видит её полностью голой.

— Ну, у них нет папы, поэтому тётя Люда его и просит.

— А она даже разрешает ему мыть свою письку. Он говорил как мыл там руками.

Мама явно не ожидала таких откровений и покраснела от моих рассказов. Однако я чувствовал, что ей уже самой это интересно, и она держит нить беседы.

— Ну, разрешает и что с того? – ответила мама, изображая плохо скрываемое безразличие.

— А Толик рассказывал, что подглядывал за тётей Ниной и та сначала оттаскала его за ухо, а потом дала все рассмотреть, чтобы больше не подглядывал. Но потом он ещё несколько раз ещё видел её письку.

— Про кого ещё знаешь? – мама уже не пыталась скрыть свое любопытство.

— Стас рассказывал, что просыпается раньше тёти Лены, и много раз видел, как она лежит раскрытая без трусов. Говорит, всю её письку разглядел вдоль и поперек.

— Так они же спят в одной комнате, вот он и рассматривает.

— А Серёга вообще с тётей Валей вместе в баню ходят. Тоже говорит, что она его не стесняется, и он уже насмотрелся вдоволь.

— Надо же! – удивилась мама.

— Ирка мне тоже рассказывала, что видела у дяди Гены писюн. Он дома ходит в одних трусах и иногда его писюн вываливается.

— Какие глазастые и внимательные дети, — с иронией сказала мама, — всё замечают и всё видят.

— А ты мне не даёшь посмотреть, хотя бы разочек увидеть.

— Не надо, сынок, я сильно стесняюсь. Раз уж мы сегодня с тобой столь откровенны, то я тебе тоже кое-что расскажу. Только давай условимся, что все такие темы мы обсуждаем только вдвоем, и никого больше в них не посвящаем. Если проболтаешься, то обижусь на тебя на всю жизнь.

— Мамуль, да ты что? Я ни с кем не буду.

— Тогда слушай. Мне моя мама рассказывала, твоя бабушка Люба. Она родилась и всё детство провела в деревне. Пошли они как-то в баню. Родители, моя мама, младшие брат и сестра. Пока родители мыли-парили младших, мама скучала на лавочке. От нечего делать она ногтём отковыривала кусочки хозяйственного мыла и бросала на пол. Мыло от воды раскисло, и отец на нём поскользнулся. Выругавшись, он заставил её всё отмывать, а сам стоял над ней. Мама отмывала, но отец велел делать лучше. Она расплакалась. Отец взял свой хуй в руку и стукнул им по лбу маме. Видать здоровый писюн был у деда. Мама сразу перестала плакать и желание баловаться в бане сразу отпало. Младшие дети долго смеялись и потом подшучивали над ней. А отец им сказал, что их ждёт то же самое. После этого дети стали вести себя хорошо. Мама рассказывала, что ей не было больно, а было очень обидно. Её потом ещё долго в деревне дразнили.

— Мам, ты опять сматерилась, сказала хуй.

— Да, я нечаянно. Постараюсь больше не говорить. И ты не говори так.

— Ничего себе! А они что, все вместе в бане мылись? И были там все голые?

— Да, так в деревнях раньше в баню ходили. Конечно голые, кто же в баню в одежде ходит.

— Мам, а ты в детстве подглядывала за взрослыми дядями?

— Да, бывало. Тоже любопытной была.

— Расскажи что-нибудь про это.

— За отцом подглядывала несколько раз.

— Видела у него?

— Да, видела. Понравилось тогда. А когда деда уже перевезли в город, он как-то сильно заболел. Мы с мамой пошли к нему убираться и приготовить покушать. Мама решила помыть его, и мы кое-как довели его до ванной. Мама осталась его мыть, а мне велела выйти. Через несколько минут она попросила меня принести ещё одно полотенце. Я принесла и увидела, как дед сидит в ванне, а мама его моет.

— Может тебе помочь? — спросила я её тогда.

— Помоги, — согласилась мама, — тяжелый он.

— И мы вдвоём стали его мыть. Вот тогда я увидела писюн деда. Он был действительно здоровенный. Тогда я его не трогала, мама сама его мыла. Но тот случай я тоже запомнила на всю жизнь. Ты, наверное, тётю из туалета тоже на всю жизнь запомнишь?

— Да, запомню. Хочешь, я тебе расскажу ещё один мой секретик?

— Так. Что за секретик? Слушаю внимательно.

Я рассказал маме о том случае на пляже. Всё в мельчайших деталях. Она все время слушала меня очень внимательно, иногда уточняя какие-то детали.

— Ты прям дамский угодник! – пошутила мама, женщины сами тебе показывают письки.

— Так получилось случайно, — ответил я, — только почему у неё писька была без волос, разве так бывает у взрослых женщин?

— Бывает, некоторые тёти любят брить свои писи.

— А ты не любишь?

— Не люблю, но я подстригаю лишнее и подбриваю по бокам, чтобы не было видно из-под белья.

— Как сильно я хочу увидеть твою писю.

— Давай пока оставим эту тему. Я вспомнила ещё случай. Я в детстве один раз случайно у соседа член увидела. Я сидела на берегу озера, уже смеркалось. А он из бани вышел в воду нырнуть. Он меня просто не заметил. Сначала пробежал мимо меня, и я увидела его член. А потом, когда он вылез из реки, то меня заметил. Начал прикрываться.

— А я уже всё видела, — сказала я ему.

— Он убрал руки и стоял передо мной. Видимо он растерялся тогда, он возбудился, почему-то. У него был не сильно длинный, но толстый член. Когда он встал, залупа полностью оголилась. Я тогда всё хорошо рассмотрела. Мне было где-то * лет. Я ещё потом думала, как такое в женщине может поместиться? Тогда ещё я глупая была. Так смешно сейчас вспоминать. Он меня потом шарахался, десятой дорогой обходил.

— Много у тебя ещё таких историй? – спросил я.

— Хватает, — ответила мама.

Мы ещё посидели некоторое время молча, а потом я ушел в свою комнату. Через несколько дней произошло столь долгожданное для меня событие. Мы снова были дома только с мамой. Вечером она ушла в ванную, а я смотрел телек. Вдруг она позвала меня.

— Потрешь мне спинку? – спросила мама.

Она сидела в ванне и мне прекрасно была видна её грудь. Все остальное было скрыто водой.

— Конечно! – ответил я.

Мама обхватила колени, а я старательно мыл мочалкой ей спину. Конечно же, старался сквозь воду разглядеть её письку, но было видно лишь качающиеся в воде волосики. Я не терял надежды увидеть её целиком, но мама не спешила предоставить мне такую возможность. Она несколько раз перехватывала мой взгляд, и, как мне показалось, только улыбалась.

— Спасибо, милый, — сказала мама, когда я закончил, — дальше я сама.

— И всё? – разочарованно спросил я.

— А ты чего ждал? – как бы не понимая спросила она.

— Я думал, что можно будет посмотреть…

— На мамину писю? – уточнила она.

— Да, хоть немножко.

Мама встала во весь рост и её мокрая в остатках пены писька оказалась перед моими глазами.

— Вот такая пися у твоей мамы, — сказала она, — нравится?

— Очень!

Мне было невероятно интересно смотреть на неё, хотя сквозь мокрые волосы только чуть-чуть просматривалась заветная щелочка. Я побоялся просить потрогать, решил, что лучше потом попрошу. Сейчас главное было то, что она уже разрешала просто смотреть на свою письку. Через неделю меня ждало другое событие. Оно произошло, когда я не совсем не ожидал.

Мы всю неделю ездили на участок копать картошку. Иногда всей семьёй, иногда мы с мамой и братом, а тот раз поехали только мы с мамой. Это было большое поле, которое было разделено на участки. Каждая семья их возделывала самостоятельно. В тот день мы быстро выкопали оставшуюся картошку и разложили её сохнуть. На поле работали люди, их было мало и все вдалеке от нас.

— Писать хочу, — сказал я.

— Присядь и пописай, — ответила мама, — рядом никого нет.

Я так и сделал. Приспустил треники и присел на корточки. Было не привычно так писать, но вроде, нормально. Мама с любопытством бросала на меня взгляды. Я закончил, заправился, и мы продолжили работу.

— Тоже писать захотелось, — через некоторое время сказала мама.

— Ты тоже присядь как я и пописай, — посоветовал я.

Мама с недоверием посмотрела на меня, покрутила головой по сторонам.

— А ладно, до кустов еще дойти надо, да и там всё загажено, наверно, — наконец сказала она.

Мама подошла к двум полным мешкам и пристроилась к ним спиной, а ко мне в пол-оборота. Она стянула треники, а за ними простенькие черные трусики, и присела. Она не просила меня отвернуться, но в то же время находилась в таком положении, что я видел только её попку. Вот уже первые струйки мочи ударились о сухую землю. Мама облегченно выдохнула и взглянула на меня.

— Ну что, чудо ты моё, будешь смотреть? – спросила она.

— Буду! – тут же ответил я.

— Ладно, смотри.

Я мигом присел на корточки перед мамой и уставился на её промежность. Она чуть шире развела ноги, а я, не мигая наблюдал как из открытых створок её писи била золотистая струйка. Волос было много на лобке, снизу они были короткие, поэтому прекрасно было видно, как раскрылась её пися. Между пухленьких булочек больших губ расположились мясистые малые губки. Их края были темного цвета, а в глубине алого. В месте, где смыкались малые губки, находился какой-то пальчик, размером с наперсток. Я впервые в жизни я настолько хорошо рассмотрел женскую письку.

— Дай мне салфетку, — попросила мама, — она в сумочке.

Я подал ей салфетку и она тщательно вытерла ей писю. Всё время я не отрывал взгляд от неё. Мама смяла бумажку и бросила в сторону.

— Ну что, насмотрелся? – спросила она, не изменив положения, продолжая сидеть передо мной.

— Нет, — признался я, — я бы ещё смотрел и смотрел.

— Понравилось?

— Очень! Твоя пися очень и очень красивая! Самая красивая на свете!

— Ну, ты меня опять вгоняешь в краску.

— Нет, мамочка, честно. Очень красивая!

— Красивей, чем у той тёти в туалете?

— Намного красивей!

— Ладно, я уже устала так сидеть.

— А потом можно будет ещё посмотреть?

— Поживем, увидим, — весело ответила мама, — только не нужно никому про это говорить. Ни Димке, ни друзьям, никому.

— Никому вообще не скажу.

Мы встали в рост, и я даже ойкнул от боли. Такого сильного стояка у меня ещё никогда не было.

— Бедненький! – заметив это пошутила мама, — может не стоит больше маме показывать сыночку писю? А то у него потом эрекция не проходит.

— Нет, нет, мам, — тут же ответил я, — все хорошо.

— А то у мальчика писюн точит и болит от напряжения, — продолжала стебаться мама, — на мамочкину писю реагирует.

Она не торопилась надевать трусики и поглаживала волосы на лобке. В конце концов, она оделась, и мы продолжили работу. Моё тогдашнее состояние я не в силах описать. Ураган пережитых эмоций не давал моему пульсу опуститься до нормальных значений. Я ощущал себя как будто меня только что треснули по голове этим мешком с картошкой. Разложив картошку сушиться, мы сели на мешки. Настроение у мамы было веселое, а я, наоборот, пребывал в лёгком ступоре из-за пережитого только что. Мой писюн наконец-то пришел в нормальное состояние, и я чувствовал себя гораздо лучше.

— Ну, теперь, давай, рассказывай в подробностях, что видел, — сказала мама.

— Где, — не сразу сообразил я.

— Где, где, в мамкиной пизде, — рассмеялась она.

— Зачем ты так говоришь? – удивился я, — это ведь плохое слово.

— Да, плохое, но взрослые так называют женскую писю, — ответила она, — и тебе не нужно его повторять.

— Я и не хочу, мне оно не нравится.

— А как нравится?

— Если речь идет о других женщинах, то можно говорить, что у них пизда, а про твою – пися или писечка.

— Ого! И всё же расскажи, что ты рассмотрел в моей писе?

Я в мельчайших подробностях рассказал маме о её писечке. Она слушала, не перебивая. От скромной женщины в ней не осталось и следа. Я сам не верил в происходящее. Разве я мог даже представить, что когда-нибудь буду рассказывать маме, как выглядит её пися? Это было очень волнительно.

— Мам, а что за пальчик у тебя вверху писи? – спросил я, — у той тёти в туалете такого не было, вроде.

— Это клитор, — объяснила мама, — у всех женщин он есть, но у всех по-разному. У одних его почти не видно, у других он крупный, а в редких случаях он вообще гигантский, как маленький писюн у мальчика. Если его нежно гладить, то женщине очень приятно. Он у меня довольно крупный, поэтому я сильно стесняюсь. Из-за этого мне кажется, что пизда у меня не красивая и даже страшненькая.

— Мам, да ты что! Она у тебя очень красивая! А мне можно будет потрогать твою писю?

— Потрогаешь, конечно. Сейчас не разрешу, потому что туда грязными руками нельзя лазить, а потом потрогаешь. Если захочешь, то разрешу помыть её, как Олег тёте Люде.

— Конечно, захочу! Когда?

— Посмотрим, как получиться. Давай уже собирать картошку, скоро папа приедет за нами.

— Мамуль!

— Что?

— Покажи ещё, очень понравилось….

Мама покачала головой, и, осмотревшись по сторонам, стянула треники вместе с трусиками. Я сполз с мешка на землю и её пися оказалась перед моим носом. Я ощутил дурманящий запах маминой писи. Тогда мне впервые захотелось её поцеловать.

— Мам, покажи её всю, пожалуйста, — попросил я.

Она спустила треники с трусиками до щиколоток и присела передо мной. Вновь мне открылась великолепная картина маминого естества.

— Всё, хватит, давай собираться, — сообщила мама, — не дай бог ещё кто заметит, чем мы тут занимаемся. От стыда помру сразу.

Вскоре приехал отец и мы, погрузив мешки, поехали домой. Следующие несколько недель у нас не было возможности остаться вдвоем. А я все время жил только одной надеждой – ещё раз увидеть и потрогать красивейшую мамину писю. Но такой возможности все не было. И вот брата перевели во вторую смену, а отец уехал в командировку. У нас было два дня.

— Я всё помню, не переживай, — успокоила меня мама, уходя в ванную, — я тебя позову.

Минут через десять она пригласила меня. Мама сидела в ванне, только в этот раз она откинулась на стенку ванны, а ножки положила на бортики. Сквозь воду был виден её бутончик, вокруг которого колыхались волосики. Мама протянула мне мочалку.

— Ну, что раз хотел, то приступай, — сказала она, — сначала намыливаешь меня мылом, потом мылишь мочалку и начинаешь мыть.

Я всё так и сделал. Мама стояла в ванне, а я нежно тер её тело. Наконец дошел черед мыть писю. Я неумело стал совать туда пальцы, но мама отстранилась. Она поставила ноги шире и присела в полуприсед.

— Там нужно мыть очень нежно, пися у мамы очень чувствительная, — сказала она.

Я так и сделал. Пальцами я очень бережно стал промывать каждую складочку, и уже собрался запустить палец в дырочку, как мама меня остановила.

— Всё, больше не надо, мыло начинает щипать. Давай я там промою, а ты потом ещё потрогаешь, только уже без мыла.

Она промыла душиком писю и снова встала с рост. Я домыл её попку и ножки. После этого смыл пену.

— Мам, можно я сниму трусы, а то писька стоит, аж больно? – спросил я.

— Конечно, снимай.

Мама отвернулась от меня и облокотилась руками о стену. Она прогнулась в пояснице и оттопырила попку. Действительно, вид сзади был потрясающим. Трудно описать словами насколько это было красиво. Снизу кругленькой попки моей мамочки красовалась её губастенькая пися, покрытая короткими кучеряшками темно-каштановых волосиков.

— Вот теперь потрогай мамочкину пизденку, — сказала мама.

Я принялся исследовать пальцами материнское лоно. Внутри она уже было скользким и теплым. Я осторожно вставил палец в дырочку и потрогал там. Мне показалось, внутренняя часть влагалища на ощупь очень похожа на внутреннюю часть щеки. Не зная, что делать дальше, я трогал и гладил складочки, слегка растягивал их.

Я трогал и трогал писю моей мамочки без перерыва, мял попку и касался пальцем ануса. Она покорно стояла, иногда тихонько посапывая. В тот момент мне снова захотелось поцеловать складочки красивой маминой писи. Но в то раз я этого не сделал.

Так продолжалось до весны. Иногда получалось мыть маму и трогать её женские прелести. Она совсем перестала меня стесняться. Конечно, не скрою, мне всегда было приятно погрузить палец в её дырочку. Это всегда было безумно волнительно и приятно обоим.

— Когда вас рожала, было не так приятно, — как-то раз сказала мама, — а сейчас твой пальчик такой там приятный.

— Как я пролез через такую маленькую дырочку? – изумился я, — было сильно больно?

— Конечно, больно, сынок, — ответила мама, — но так уж устроена у баб пизда, что способна растягиваться очень сильно. Да и ты был гораздо меньше.

— Бедная мамина пися, — пожалел я её и ещё раз погладил стенки влагалища.

Мама улыбнулась.

По-прежнему мама раз в неделю мыла меня. Она делала это когда остальные были дома, никого это не удивляло. Мама закрывала щеколду на двери, расстегивала халат и так мыла меня. Я как обычно стоял в ванне, а она по-хозяйски брала мои причиндалы и орудовала там мочалкой. Уже вошло в привычку то, что она открывала мне головку и тщательно там промывала. В такие минуты мне было особенно приятно. И вот однажды я испытал оргазм от её манипуляций. Тогда у меня ещё не было спермы, мой писюн выдели лишь несколько капель полупрозрачной жидкости.

— Ой, извини маленький, — прошептала мама, — я не думала, что ты кончишь.

— Мамочка, мне было так приятно!

— Лучше ты делай так себе сам, мамы не должны дрочить сыновьям.

Так я познакомился с онанизмом, и с тех пор по несколько раз в день теребил свой писюн. Тогда я вспоминал письки женщин, которые уже успел повидать раньше, и конечно, неповторимую писечку моей мамули.

С весны мы стали ездить на купленную дачу. В основном туда ездили мы всей семьей. Летом Димка уехал в лагерь, у мамы был отпуск и отец утром привозил нас на дачу, а вечером забирал. Мамочка с удовольствием ковырялась на грядках, а я ей помогал. Мне не нравилась полоть или подвязывать, а вот носил воду и поливал я с удовольствием. Как-то мы что-то делали на грядке, и мама посмотрела вокруг. Был рабочий день, и соседей никого не было. Она приподняла полы сарафана, расставила ноги и сдвинула полоску трусиков в сторону. Я в предвкушении замер перед мамой наблюдая за её писей. Она посмотрела на неё и перевела взгляд на меня. Через пару секунд писька разразилась мощным потоком. Мама писала довольно долго, а я ни на долю секунды не прекращал наблюдать за этим чудесным действием.

— Давно терпела, — как бы оправдываясь, сказала мама, — ты не хочешь?

— Хочу, но не могу, — ответил я, приспустив треники и обнажив напряженную плоть.

— Нравится мамкина пиздюшка, — рассмеялась она, — ничего, подрастешь, будешь девок радовать.

— Как это?

— Потом расскажу.

— Мам, не называй её пиздой, так не красиво. Она такая красивая и нежная. Говори пися, хотя бы писька.

— Нет, это ты не говори «пизда», ты ещё мал, а мне так нравится, — возразила мама, — вот посмотри какая пизда.

Она руками развела края письки в стороны, полностью обнажив своё лоно.

Мама потом и дальше также писала во время работы. А мне это было только в радость. Не знаю почему, но мне никогда не надоедало смотреть на женские письки, даже сейчас, в более чем зрелом возрасте. На мой взгляд, это очень красиво. А может это засело в моем сознании с детства. Не знаю.

Любителей инцеста я, наверное, разочарую. У нас с мамой никогда не было секса, только созерцание и петтинг. Правда, я всё же один раз поцеловал её писю. Я мыл маму как обычно, и попросил её нагнуться ниже, чтобы пися сильней оттопырилась. В этот момент я поцеловал её туда. Мама мгновенно выпрямилась и развернулась ко мне.

— Не делай так никогда, это уже секс, — строго сказала мама, — это нельзя.

— Хорошо мам, я просто не смог удержаться, слишком красивая у тебя писька.

— Я все понимаю, но нельзя. Мы итак занимаемся тем, чем не положено. Поэтому пойми меня, пожалуйста.

— Мамуль, я все понял.

Так продолжалось долго. Я никак не мог насытиться сексуальными эмоциями. Мне всегда было мало, я был готов смотреть и трогать маму постоянно. Но получалось не часто. Мы редко оставались вдвоём. Я подрастал, и иногда в моей жизни появлялись какие-то девочки. Только мне было с ними в основном неинтересно, потому что приходилось долго уламывать их снять трусы. И даже после этого я частенько испытывал разочарование в них. Одним были не интересны такие отношения, другим было интересно, но не было опыта, третьи были зажаты. Только к шестнадцати годам у меня появилась постоянная девушка, которая впоследствии не дождалась меня из армии.

После службы я обосновался в другом городе. С родными виделся нечасто. Учась в институте, я женился. К счастью в своей жене я нашел единомышленника в плане секса. Наши предпочтения совпали.

Когда мы бывали у родителей, и выдавалась минутка остаться с мамой наедине, мы вспоминали те тёплые мгновения, которые пережили когда-то вместе. Сейчас мамуля уже пожила старушка. Пару лет назад отец попал в больницу, и я некоторое время жил с мамой, помогал ей.

— Давай я тебя помою, — как-то предложил я, — как тогда, в детстве.

— Хорошо, — согласилась мама, — только я уже выгляжу совсем не так как раньше.

И всё повторилось вновь. Как в детстве я тщательно намывал старенькое тело моей мамочки. Волосики на её писе поблекли, появилась проседь. Было заметно, что маме приятно. Я аккуратно прошелся по всем складочкам и вставил палец в её писю.

— Как же давно это было, — вздохнула мама, — тебе по-прежнему нравится моя пизда?

— Конечно, нравится, — ответил я, — она же такая родная.

— Твои руки очень нежные, меня там очень давно никто не трогал.

— Тогда, давно, я постоянно дрочил, перед глазами всегда была твоя пися.

— Я знаю, что ты много дрочил. Для того возраста это было нормально. Да и сколько раз ты меня видел и трогал, что разрядка было нужна. Ты же ни с кем это не обсуждал?

— Нет, мам, не обсуждал. Мне нравится, что между нами существует такая тайна. Меня это до сих пор возбуждает.

— Залезай ко мне. Я тебя тоже помою.

Я разделся и залез к маме.

— Ничего себе, какой он твердый!

Мама бесцеремонно медленно дрочить мне.

— Всегда хотела спросить тебя, зачем ты тогда поцеловал мою пизду?

— Она была такой красивой и так вкусно пахла, что не удержался. Я всегда хотел тебе полизать писю.

— На это я не могла согласиться.

Мама ускорила фрикции и я кончил ей на руку.

— Вот молодец!

Мы домылись и вышли. В тот день мы ещё долго вспоминали о минувших днях. Так продолжается и поныне……