— Мяу.
— Пошел к черту. К черту пошел! К черту!
— Мяу.
— Ах ты…
— Мяу.
Кот в последний раз грустно мяукнул и вышел из комнаты. Сел у шкафа. И, наконец решившись, прыгнул в зеркало.
За зеркалом была та же самая комната, только в ней все было неправильно — надписи наоборот, всюду странные предметы и дрожащие участки пространства. Очевидно, это был ад.
Разбив оконное стекло, кот прыгнул с пятого этажа на парящий остров из камня. Коту в аду было немного жарко. Оранжевое небо и постоянные жуткие звуки, накладывающиеся один на другой, раздражали Барсика.
Поэтому он спешил.
Перепрыгивая по островам, добрался до крыши какого-то небоскреба. Небоскреб был необычным — он парил в воздухе как огромная черная полоса. Из небоскреба доносились крики — там, внутри, жили жадные люди.
Кот пробежал по стене (или крыше?) адского строения и огляделся.
Он был достаточно высоко, чтобы видеть все. Видел он стоящие вдалеке болота из лавы, видел огромный завод по производству воздуха, видел агонизирующий лес и огромную бирюзовую статую Ленина из меди.
Но направился туда, где было больше всего чертей. Вниз. На самую обычную адскую улицу.
На Кирпичной было тихо. Черти и прочие адские существа лениво переговаривались и прогуливались вперед-назад — близился обед, и все подходили к столовой, чтобы оправдать свое безделие ожиданием.
Кот подошел к дружелюбному на вид черту. Этот рогатый имел седые бакенбарды и умильный пиджак с синей бабочкой.
— Мяу.
— Не дуркуй. Давай серьезно.
— Опять к тебе послал.
— Именно ко мне?
— Нет, но ты не прогонишь.
Старый черт тихо рассмеялся. Бабочка дернулась и улетела с воротника рубашки.
— Ну вот. Упорхнула. Наверное, это потому, что я ее не ценил. Кстати, столовую уже открыли. Хочешь пообедать?
— У нас еще утро. Утро воскресенья. Я есть хочу, а он спит. Так что да — я позавтракаю с тобой.
И они ели тефтели с рисом, собранным на райских полях грешниками из ада.
— Зачем спать в воскресенье?
— Потому что устал в остальные дни. Тебе не понять. Ты кот.
— Зачем заставлять себя уставать?
— Люди любят казаться несчастными, ненормальными, сумасшедшими, страдающими. Это тяга к самотерзанию и религиозная пропаганда. Страдание — путь к Богу. Слышал?
— Да.
— А все не так, Барсик… Все не так. Ну, иди домой.
Старый черт потрепал белого кота по голове, и она стала черной от пепла. А затем кот прыгнул в зеркало, висящее на стене, и оказался дома.
Хозяин уже проснулся, и, увидев кота, в первую очередь поинтересовался:
— Это где же ты так испачкался? Где пропадал? Я тебя по всей квартире ищу.
— Мяу.
— Ну ладно. Пойдем завтракать.
— Уже.
— Что?
— Мяу.
— Ох черт…
Воскресное утро. Убийственное время. И если в это время вас посылают к черту — обязательно сходите. Только не забудьте, пожалуйста, вернуться.
523
Загрузка...
