Рыбалка, что это?
Это расслабление, кайф, разговение души от постоянных ограничений жизненных необходимостей, и сложности решений насущных проблем и поиска выхода из тупиковых ситуаций.
А тут воля, воля полёта фантазий, воля копания в грязи в поисках червя. Воля неряшливости одевания на себя самой нелепой одежды, которую никогда не сможет придумать никакой сверх навороченный модельер, но при этом все эти балахоны, болотники, и даже прокладки вместо стелек являются оптимальнейшей одеждой , не поддающейся осмыслению западно-европейской и американской мысли, даже при разработке их военной экипировки.
— Вася, а нафига ты мне это в мозг втираешь?
Сторож спросонья посмотрел на оборотня, налил рюмочку, подумал, посмотрел на Васю, налил ещё одну, встал, открыл банку сгущёнки, поставил на стол рядом с водкой, и сказал, — Ты прав, пьём!
Водка убывала незаметно, как и сгущёнка. Сторож не обращая на это внимания, так как был привычен к неадекватному поведению оборотня, спокойно раскуривал сигару, присланную ему с большой земли, то бишь из города.
Помолчав некоторое время, завязался разговор между православным и нечистью.
— Вот Вась, скажи, ты меня уважаешь?
— Ну да, — ответил оборотень, закатив глаза от ощущения употребляемой им вкусной продукции российского пищепрома.
— А если уважаешь, то чего отгоняешь бобров от капканов? – Вадим недвусмысленно объяснил неудачу своей охоты.
— Ха, — ответил Вася, — А ты когда мне последний раз наливал? Забыл?
— Понял, виноват, и уже исправился. Посмотри налево вверх, в угол.
— А-а, спасибо! Ну тогда слушай сказ!
— В далёкой, далёкой, при этом ближе чем кажется, высокой, высокой, при этом ниже чем видишь, тусклой, тусклой, при этом ярче чем ощущаешь стране жил один алкаш. Так, попивал себе потихоньку, собирал брошенные, и казалось бы ненужные в обиходе досточтимых граждан вещи, влача своё никчёмное существование, и уже был готов найти обрывок верёвки и обмылок, зайдя за угол покончить с этим бренным существованием определённым нехитрым способом. Он увидел царский подарок судьбы; бутылку водки, и рядом с ней дымящийся чинарик, лежащий на исписанной какими-то каракулями картонке.
Алкаш, а его звали, ну например Фёдор, накатил, закурил, и куда-то в даль, философски произнёс: — Ачто это я? Жизнь-то налаживается!
— Ну да, интересно рассказываешь, — сказал Вадим, — но я этот анекдот сам знаю, в чём прикол?
— Не внимательный твой разум, — Вася хитро улыбнулся кошачьей мордой, мурлыкнул, и исчезая мяркнул: — А картонка?
Сторож вздохнул разочарованно, ведь разгадку надписи на картонке потусторонний дух расскажет в следующий раз.
67
Загрузка...
