Если человек оказался в ситуации, обозначаемой как случай, то на самом деле, он переживает реальность, с которой ему ещё не приходилось сталкиваться. Другими словами – непреднамеренных или взявшихся ниоткуда случаев не бывает. Всё что нас подстерегает в жизни, не что иное, как совокупность существующих и вызревших во времени явлений, внезапно заполняющих наш ум новым опытом радости или отчаяния. Для этого необходимо лишь одно условие – обстоятельство, при котором и рождается случай. Поэтому не могу утаить обстоятельства случая, произошедшего седьмого мая 2017 года, в одном из киевских дворов, невольно наложившем на меня потребность в заботе и многодневной борьбе за жизнь птицы, о существовании которой до этого я и не подозревал.
За полдень, в воскресный майский день, я вышел на порог подъезда дома, в котором живу, с намерением посетить ряд магазинов, как это делаю обычно по выходным дням. Весна в этом году радовала всем – каштан напротив, рассыпал на ветвях сочные бутоны, на месте опавшего белоснежного цветения молодой вишни стали появляться очертания пока ещё зеленоватых ягод. Солнце наполняло день приятным теплом, щедро даря цветам на клумбе жизненную силу, отчего они хоть и в разнобой, но дружно тянулись к небу. Удивительное соотношение лёгкости ветра, тепла и весенней прохлады, напитанной запахами набиравшей силы зелени, придавало воздуху почти ощутимую упругость. В его лёгких дуновениях, казалось навсегда, поселилась естественная гармония, тишина и уют.
В прекрасном настроении, соответствующему празднику природы я прошёл несколько метров, как впереди у кромки асфальта и газона мой взгляд обратил на себя очертания лежащей птицы. Приблизившись, стало ясно, что это ворона. Но почему она лежит, не прыгает как обычно, не бросает любопытные взгляды на прохожих, а именно лежит, лишь слегка приподняв голову. Уже издалека, где-то глубоко внутри запустился механизм тревоги. Понимание ненормальности увиденного, каким-то необъяснимым чувством охватило меня. Стало отчётливо ясно, что необратимость роковой связи между мной и этим созданием уже наступила. Пройти мимо я никогда бы себе не позволил. Не желая напугать птицу, я остановился в двух шагах, затем нагибаясь, что бы лучше рассмотреть, стал медленно к ней приближаться. Ворона, движимая инстинктом самосохранения сделал попытку приподняться, но у неё хватило сил, что бы лишь чуть выше поднять голову и перевалиться с крыла на крыло, одно из которых выглядело явно повреждённым. Поняв, что птица обессилена я приблизился почти вплотную и пристально стал её рассматривать.
Ничто так не способно скрыть цвет крови как перья чёрного вороньего крыла и оперенье тела этого вида пернатых. Кровь как бы уходит, маскируется в природном цвете перьев, хотя и находится на поверхности. Присмотревшись, теперь уже несколько под другим углом, я увидел, что не только крыло и тело окровавлены, но и левая часть головы, включая глаз, залиты кровью. Истерзанное тело птицы, указывало на драматическое событие, только что произошедшее. Защемило сердце, я приподнялся и огляделся по сторонам. Во дворе ни единого человека. Через газон, прямо у стены дома моё внимание привлекла лужа крови, и окровавленные куски битого стекла. Сколько у средней величины вороны может быть крови – литр, два? Я смотрел на лужу в состоянии отрешённости, пытаясь дать ответ открывшейся картине. Наверное, это почти вся кровь, которая у птицы была – просто очень много!
Между тротуаром и домом, вдоль, тянется цветник шириной около двух метров. От лужи к месту, где находилась птица, поперёк цветника был виден след, что указывало на путь, преодолеть который у тяжело раненой вороны, только и хватило сил. Я опять наклонился, мысли путались, надо было что-то делать. Наверное, в это мгновение, которое не забудется никогда, я ощутил на себе взгляд птицы. Приоткрыв клюв, она смотрела прямо и спокойно. Во взгляде, кажется, вместилось всё – немой укор, немой вопрос, немое согласие с судьбой, немая боль и стон… Я прислушался. Да это был действительно стон умирающей птицы. На вдохе – тишина, на выдохе – стон. Да, – самый настоящий стон, но только птичий! Тихий и проникновенный, без требований и условий, без обвинений и жалости к себе, да и к миру тоже. Не знаю, но я уверен, что звуки, слышанные мною, были понятны без всяких слов. Адресованные всем нам и в то же самое время без конкретного адреса, они олицетворяли собой голос самой природы, указывая на бесконечность её торжества над всеми человеческими глупостями. Я опять приподнялся, огляделся – во дворе никого. В четырёх, пяти метрах не сразу заметил, скрытых за большим кустом черёмухи фигуры детей, сидящих на дворовой скамейке. Направился к ним. Три мальчика разных возрастов и девочка шести лет сидели в полном молчании. Приблизившись, увидел, что девочка, всхлипывая, вытирала лицо руками. Ну, вот ещё! Повздорила детвора, что ли?
Осторожно спросил – не знают ли они, что с вороной лежащей невдалеке, указав рукой в сторону разыгравшейся драмы. Я всегда считал, что способность у детей к сопереживанию значительно выше, чем у взрослых. Они более проницательны в чувствах, совесть не заглушена предрассудками как у взрослых, реагируют на события безошибочностью внутреннего порыва, обозначают справедливость по-детски – прямолинейно и точно. В этот раз мои убеждения подтвердились. Первым, несколько робко, заговорил средний по возрасту мальчик. Затем, как бы опрянувшись от груза переживаний, в разговор включились остальные ребята. Молчала только девочка, её лицо выдавала печать испуга, отчего ей было тяжело внятно изложить свои мысли. Детский рассказ, порой сбивчивый, но искренний и честный звучал так: «К бабушке на балкон залетела ворона. Она взяла палку и начала её бить. Она её так сильно била, что разбила окно сбоку на балконе. Потом, когда ворона перестала махать крыльями, бабушка взяла и выбросила её мёртвую с третьего этажа на асфальт». И это всё действо от начала до конца, собственными глазами видели дети!
Их слова, казалось, выбили почву из-под моих ног. Исступлённая жестокость приобрела очертания. Чудовище, претендующее на название «бабушка», действительно живёт в нашем доме. Ей за восемьдесят. Помнится, как-то давно, старушка попросила меня посмотреть пульт от телевизора. Оказалось в нём сели батарейки. Я купил новые и сам их поставил, потому, что у старого человека просто тряслись руки. Тогда передо мной предстал образ несчастного человека, который, наверное, из-за дрожания старческой руки, не всегда может достать таблетки из упаковки…
Вороны, птицы осторожные и редко когда залетают в жилище человека. Если такое случается, то это надо рассматривать скорей как вещий знак. Ну, залетела птица, так подумай с чего бы это, дай хлеба, насыпь горсть зерна и пусть летит с миром. Так нет, «дрожащая рука» с ловкостью корсиканского алебарда атаковала застигнутую врасплох птицу. Ловко загнала в угол, била исступлённо, со знанием дела нанося удар за ударом, даже не заметив, что заодно вдребезги разбила окно собственного балкона. Брызнувшая кровь птицы только распаляла желание старухи. Услада ожидаемой смерти утраивала силы, действо продолжалось с редким остервенением, пока, наконец, ворона, невольно оказавшаяся в пустыне ненависти, перестала подавать признаки жизни. Рука чудовища не дрогнула, сбрасывая забитое тело с третьего этажа вниз.
Думать и писать о страшной сцене, больше нет сил, жаль только, что всё это видели дети. А может, всё-таки действительно знак. Возможно, очень скоро, скромным стуком в разбитое окно балкона в жилище старухи попросится сама смерть и уж тогда конечно, по праву спросит о судьбе своей вестницы – вороне-вещунье. И что тогда? Но это только лишь мои предположения, а птицу, несмотря ни на что, в таком состоянии оставлять нельзя.
После свидетельских слов детей, понадобилось некоторое время, что бы прийти в себя и начать что-то предпринимать. Для начала, позвонил супруге и как мог, передал ей суть этой дикой истории. Сын тоже был дома, и общее решение было принято по умолчанию – надо было срочно спасать птицу. Подававшую признаки жизни ворону закутали в полотенце и бережно уложили в просторную сумку. Затем на ходу, по интернету узнали о работающих в воскресный день ветеринарных клиниках города. Не тратя ни минуты, супруга и сын на своей машине отправились в дорогу. Никогда в жизни мне не приходилось с таким отчаянием и надеждой всматриваться в отъезжающий автомобиль. Дети тоже воспрянули духом, и кто-то из них вдогонку бодро крикнул: «Ура! Ворона спасена!». Не сразу нашлась ветеринарная клиника, где предоставляют помощь пернатым. Вскоре, всё же удалось найти заведение под названием «Умка» и тогда появилась надежда на благополучный исход дела.
Медики, оказали избитой птице первичную помощь и определили ворону на трёхдневный стационар. Состояние тяжёлое, кровотечение из горла, сотрясение мозга, двойной перелом крыла, выявлены множественные повреждения туловища. Её помыли, сделали уколы, зафиксировали крыло, перебинтовали и т. д. Появилась надежда на спасение и очень хочется, что бы действительно так и было.
Всё, что происходит с нами в жизни, всегда оставляет след. Это аксиома, которую многие не видят. Не знаю, на каком этапе своей жизни подросшие Руслан, Андрей, Константин и Вероника будут вспоминать о дворовых событиях майского весеннего дня, связанного с избиением и спасением вороны, но они к этому будут возвращаться в своих воспоминаниях. Так устроен человек. Случай, на время опечаливший сердца ребят, укрепит в них одно из лучших человеческих качеств, – сострадание, а двор их детства всё равно останется весенним и радостным, милым и добрым, где всегда было и есть место добру и птицам.
А остальным хочется сказать следующее: если вы, идя осенней дорогой, увидели перед собой падающий орех, не поленитесь посмотреть вверх. Вы обязательно увидите ворону, по-дружески предложившей раздавить его. Раздавите орех и будьте счастливы. Это хороший знак. Со мной уже такое было, равно как и то, что мне однажды пришлось слышать, как стонут птицы. Поверьте, такое забыть уж точно нельзя.
Александр Данилевский
400
Загрузка...
Шикарно