Как же больно, черт возьми. А знаете, еще безумно холодно. Нет, это не сопли про то, как я замерзаю без него. Сидя на бетонном крыльце, невольно понимаешь, что пятая точка намного чувствительнее сердца. Почти полная пачка «Кента» восьмерки и сопли, размазанные по щекам. Честно, тошнит от самой себя, тошнит от веры в людей, предательства и этой ванильной фигни, именуемой любовью. А он ведь рядом. На детской площадке возле библиотеки. В руке у него, не помню, какая по счету бутылка пива. Стертые кеды, шорты и теплый свитер, в который я закутывалась, как маленькая девочка. Поворачивать голову в его сторону не хочется, знаю, что кроме лживых глаз я не увижу ничего. Казалось, это навсегда. Да кто же об этом не мечтает?
Наведалась к нему не вовремя. Представляете, каково это, когда на кровати, где я засыпала в его объятьях, где все подушки пахнут моими духами, лежит темноволосая девушка, лаская его оголенный торс? Везет, если Вы представления не имеете, как это. Нож в спину, пуля в висок — не передадут описания того, что творилось со мной. А он ведь сказал, что устал после работы, хочет поспать. А я-то, дура романтичная, к нему побежала, хотела рядом уснуть, а что получила за свою любовь, за веру, нежность и преданность? Что?!
Как я бежала из его комнаты, пытаясь держаться хоть чуть-чуть — помню смутно. Зато в голове четкий портрет страха в глазах и всё лицо в губной помаде. Сзади вышла она. У меня никогда не было таких длинных ног и груди черт знает какого размера. Вспомнился вечер после дискотеки. Выйдя из бани, не накрашенная, с полотенцем на голове я увидела любимые глаза. Сжав мне щеки, он прильнул к моим мокрым губам. До сих пор помню прерывистое дыхание в темноте и самые нежные руки на земле.
— Ты не так всё поняла, Данюш! — его губы тряслись, а ноздри раздувались. Я молчала.
— Она за солью зашла.
— Дал соли-то? — иногда усмешка спасает от дикого крика ненависти и боли.
— Дал… — он опустил зеленые глаза.
— Какой ты молодец, — нервный смех вырвался из моей груди. Дальше — провал памяти.
Слышала смутные крики у него дома, хлопок дверью и его злое: «Убирайся», кинутое этой девушке. Дома была мама. Заплаканные глаза дали ей понять — лучше потом, сейчас вопросы ни к чему. Пройдя в комнату, где стоял в вазе букет, подаренный мне в честь дня рождения, я сорвалась. Колючие розы хлестали отражение в зеркале, а с рук капала кровь, оставленная шипами. Успокоительное, застывшие от ужаса мамины глаза, очередная пачка сигарет. Так банально и глупо, что даже самой смешно.
Звонки его оставались без ответа, крики под окном делали еще больней. Хотя… Куда уж хуже.
Мораль этой истории? Не обольщайся, детка. Ты не единственная.
2 291
Загрузка...
