Мы живем в северном поселке. Здесь у многих есть собаки: у охотников — понятно для каких целей, просто у тех, кто живет своим домом — для окарауливания усадеб. Ну и кое-кто содержит породистых особей в качестве комнатных животных, так сказать, для души. У нас собаки нет — мы с женой кошатники. Одно время с нами жили сразу два кота и кошка. Но из-за того содома, который они нам устроили, от пушистой и исправно беременеющей «дамы» пришлось избавляться. Не подумайте плохого – просто пристроили кошечку в хорошие руки.
Напротив нашего двухэтажного деревянного дома (здесь практически все жилье деревянное) на восемь квартир стоят две двухквартирные брусовые хаты. На половине одной из них обитает еще довольно молодая — на двоих не более шестидесяти лет – семейная пара, Денис и Ольга. Они вместе учились в спецшколе (для детей, скажем так, с некоторым отставанием) сдружились, а как подросли, образовали семью. Вот у них есть целых две собаки – один мелкий, такой, кривоногий – по виду карикатура на таксу, но симпатичный черно-белый дворняга Пиратик, и вдвое крупнее его, но совсем еще молодой кобелек Жулька, темненький, с совершенно очаровательной глупой мордой. Когда-то половина дома Дениса была обнесена забором и получалось, что у него имелся собственный двор. Но в прошлую, очень суровую зиму, свой забор он спалил в печке. И собаки его уже стали как бы бесхозные – своего-то двора у них не стало, и они теперь больше ошиваются у нашего дома.
Денис пьет как собака (хоть вот ведь тоже сравнение – ни Пиратика, ни Жульки, ни какой другой собаки я ни разу пьяными не видел). Вместе со своей женой Ольгой. На что они квасят – непонятно. У Дениса нет ни специальности, ни постоянной работы, а если куда его и брали, то он мог там удержаться только до первой зарплаты. И Денис живет тем, что шабашит по поселку. Где пришедшую по зимнику из Красноярска, всю облепленную снегом машину с продуктами разгрузит для какого-то магазина, где кому дров напилит. Жена его вообще нигде не работает – сколько я ее ни видел, она все время ходит с пузиком, небольшим таким, аккуратненьким. Но, однако, не слышал при этом, что у них есть дети.
Живут они на те крохи, что заработает Денис, да что им изредка подкинут аборигенные родственники – мясо там, рыбу. От того, что зашабашит Денис, обычно остаются крохи, потому что возвращается он после зарплаты через магазин. А то и сразу берет зарплату водкой ну и чем-то там из продуктов. И начинается у них гудеж! С воплями, драками, звоном выбиваемых стекол, похмельным отлеживанием в холодной нетопленой квартире. Хотя вообще-то к дому на двух хозяев, где живет Денис, подведено отопление. Но от половины, где живет Денис, отрезано – за неуплату. У них и свет-то обрезан по этой же причине, но Денис наловчился каждый раз после карательного нашествия электриков вновь подсоединяться к электролинии.
Собак своих им, естественно, кормить практически нечем, потому что они и сами-то частенько сидят впроголодь. И потому Пиратик и Жулька уже с утра начинают тусоваться у подъезда нашего дома, под окнами нашей квартиры, нетерпеливо потявкивая и подвывая. Это моя сердобольная женушка приучила их к тому, что каждое утро что-нибудь да подбросит им через форточку. Обычно это залежавшаяся колбаса, засохший сыр, оленьи или куриные косточки. А потом вообще специально только для них стали закупать суповые наборы из оленины. Пиратиком и Жулькой все это мгновенно с хрустом, чавканьем уничтожается.
Однако другие, рысящие по чужим дворам бродячие собаки, быстро раскусили, какая столовая открылась под нашими окнами, и стали отнимать у Пиратика и Жульки их законный перекус. Пиратик, как более опытный, хоть и не всегда, но еще как-то мог защищаться и с неожиданно грозным и злобным лаем отстаивать свою долю, а вот Жулька трусил и сразу отдавал свою косточку набежавшим чужакам. Тогда Светланка стала выносить собакам поесть уже персонально – чтобы никто не мог у них ничего отнять. И каждое утро, когда мы выходим к ожидающей нас машине (работаем в одном месте), жена выносит с собой пакет с собачьим завтраком. Мы называем это «пропуском» — без него нас в машину собаки просто не пустят. Шофер Виктор каждый раз хохочет при виде того, как мы откупаемся от нетерпеливо наседающих на нас собак. Впрочем, его жена тоже подкармливает их, кое-что перепадает им и от жалостливой тети Ани из четвертой квартиры – у нас все знают, что за хозяева у Пиратика и Жульки.
Так бы все шло своим чередом. Но тут случилась череда трагических событий. Жена Дениса, и без того нередко укладывающая в больницу, по пьянке обморозила себе руки и ее, так сказать, внепланово и надолго госпитализировали. Денис обрадовался тому, что остался один и притащил в дом одну из своих бывших одноклассниц. К ним прибился еще какой-то мужичонка. Они беспробудно пили несколько дней втроем. А потом мужичонку того нашли в овраге у старого кладбища, замерзшего до состояния камня, с проволочной петлей на шее. И буквально на следующий же день милиция приехала и забрала похмельных Дениса и его подругу. Оказывается, кто-то видел, как они везли глубокой ночью на тачке тело того самого мужичка к оврагу – по поселку у нас везде стоят мощные уличные светильники. Чего-то там эта троица не поделила – да, скорее всего, водку, — вот Денис со своей подругой и придушили третьего лишнего.
И вот дым из трубы их квартиры уже который день не идет – Ольга все еще в больнице, Денис в каталажке. Да ему там, если честно, даже лучше – не надо на морозе разгружать машины за копейки, не надо каждый день топить прожорливую печь, к которой тому же нет дров, в поисках которых Денису приходилось рыскать по всему поселку. И кормят там бесплатно, и голова наверняка перестала болеть с регулярного похмелья. Так Жулька с Пиратиком, которым от своих хозяев иногда хоть что-то, да и перепадало, практически осиротели. А на дворовых помойках своя собачья мафия, так просто к деревянным ящикам со смерзшимися отбросами тебя никто не подпустит — запросто или ухо отгрызут, или лапу прокусят. И морозы навалились такие – за пятьдесят, — что лиственницы в подступающей к поселку тайге лопаются с гулким треском.
Совсем худо пришлось бы собачкам. Но Светланка приняла экстренные меры – на плите у нее теперь постоянно стоит кастрюля с супом, специально сваренным для Жульки с Пиратиком, в холодильнике – регулярно обновляемые пакеты с суповыми наборами из оленины. Вот ведь тоже – похмельному соседу стольник никогда не займет, даже если тот помирать будет. Так и говорит: «Да хоть ты сдохни, а не займу! Ненавижу вас, алкашей!». А на каких-то чужих собак ей денег не жалко.
Но вот с этой весны собачьих трат стало меньше. Тем майским утром Пиратик и основательно заматеревший за зиму Жулька (он, собака, со временем обнаглел, понял, что куда здоровее Пиратика и теперь уже сам норовил отнять косточку у своего старшего, но маленького товарища) как обычно, получили свой завтрак. Но неожиданно, даже не доев его, бросились в сторону своего дома. Смотрим – а это к хате Дениса подъехала милицейская машина, из нее вывели самого Дениса в наручниках.
Один из милиционеров держал под мышкой человеческую куклу в натуральный рост, и все вместе они проследовали в квартиру Дениса. Стало ясно, что проводился следственный эксперимент: как, при каких обстоятельствах он со своей подружкой задушили того бедного мужичка. Так что Дениса привезли не просто домой, а на место преступления. Но Пиратик-то с Жулькой поняли так, что их непутевый хозяин наконец вернулся и потому обрадовались. Когда Дениса увозили обратно в милицию, и как Пиратик с Жулькой были разочарованы, мы уже не видели, потому как уехали на работу.
Обедаем мы обычно дома. В этот раз нашу машину встречал только Жулька. Пиратика нигде не было видно. Впрочем, за ним это водилось – он жил уже много лет, хорошо знал наш не такой уж маленький поселок и иногда куда-то убегал на пару-тройку дней. Где он все это время шлялся, пес его знает. Подумали, что и в этот раз отлучился куда-то по своим собачьим делам. Но когда садились в машину после обеда, я вдруг увидел, что Пиратик лежит на кирпичном поддоне у дверей дома Дениса – поддон этот он приволок откуда-то на дрова, да так и не успел его разрубить.
«Пригрелся песик на солнышке, да и спит» — подумали мы. Но на Пиратика это было не похоже – он всегда, если был во дворе, и встречал, и провожал нас. Я громко позвал его. Но Пиратик даже не шелохнулся. Черт, да что он, с горя, что ли, умер, когда Дениса обратно в каталажку увезли? Шофер Виктор не поленился и сходил, посмотрел, пошевелил Пиратика.
— Да он, похоже, попал под выстрел этих, что бродячих собак по весне усыпляют, — с сожалением сказал Виктор, усаживаясь за руль. – На шее у него совсем немного крови, значит, туда шприц попал. Он, бедолага, успел все же добежать до дома, да тут и заснул. Навсегда…
Светланка охнула и закрыла лицо ладошками. На работу мы ехали в полном молчании.
Так Жулька остался безраздельным хозяином в нашем дворе. Денискина жена, Ольга, появлялась в своем опустевшем доме все реже и реже. Также с небольшим пузиком, чаще уже пьяная, она досадливо отгоняла стремглав несущегося к ней Жульку, по-прежнему преданного своей хозяйке и… преданного ею. Ей теперь было вообще не до кого.
А вчера мы узнали – Ольга умерла. От цирроза печени. То, что мы принимали за беременность, оказалось просто выпуклостью на ее животе от непомерно раздувшейся печени. Ольге этот ее многострадальный орган безуспешно пытались лечить в районной больнице, но она всякий раз беспощадно заливала его паленой водкой и дешевым пивом, как только ее выписывали.
В эти же дни был суд, и Дениске за то ночное злодейство студеной январской ночью дали восемь лет. Одноклассница его проходила по этому делу свидетельницей – Денис все взял на себя. Но хата их не пустует – там поселился кто-то из родственников. Правда, Жулька туда уже не ходит – так, пробежит иногда мимо, — поскольку утратил чувство причастности к этому проклятому дому, и окончательно перебрался под наши окна. И мы теперь понимаем, что и у нас появилась своя собака.
Только не попади под выстрел, Жулька!
2010 г.
© Марат Валеев
396
Загрузка...
