«АКВАНАВТЫ».(Научная фантастика)

От автора

Авторский приквел по одноименному произведению автора, но не по его книге. Скорее по фильму, созданному по этой работе. Если делать с книги, то просто скопируешь все почти один в один, и своего не получиться. Это по любому так выйдет, как бы не старался изменить либо все, либо многое. Получится копия и плагиат. А соответственно и авторства никакого не будет. Мне это совершенно не было нужно. Поэтому использовал при создании данной повести сам фильм. Как художник, копируя картину другого художника, и внося что-то свое. Пытаясь понять, как создавалась сама картина в процессе написания. К тому же в фильме не все, так как в книге. И масса неточностей. Так как произведение давних лет, как и сам фильм. И это для меня лучший вариант внести свое и новое. Пофантазировать в описаниях и создать свой текст с добавленными событиями. И уже своими. Постараться написать куда глубже, чем у самого автора получилось. Хотя диалоги будут похожи. Не один в один, но похожи. Поэтому я указал на реального автора идеи и произведения. К тому же за этим произведением в новой обертке, последуют другие «АКВАНАВТЫ».Уже свои и характерно отличающиеся от первого произведения.
Сильно жестко судить об авторстве и правах не стоит. Этот приквел мне просто был крайне необходим перед другой работой.

С уважением к читателю А/ROSS.

Встреча на горной дороге

Эта горная дорога была довольно опасным местом для хорошего мотокросса. Но не особо опасна, если ехать более – менее придерживая своего под собой двухколесного друга. Особенно на поворотах, сбрасывая, когда надо скорость. И быть достаточно внимательным на этой горной узкой и извилистой трассе. Главное, не упускать из виду ничего. И следить за этой запыленной ветрами дорогой.
Именно так сейчас ехал, как всегда и именно здесь Игорь Соболев.
Это была просто прогулка верхом на мотоцикле. Не более того. Он любил покататься верхом и отдохнуть с ветерком, вдыхая на лету свежий дующий с Черного моря здесь в горах воздух.
Это место и эти горы, они при езде на мотоцикле приводили его в некий душевный трепет. Особенно по соседству с дорогой заросшие густым лесом высокие Крымские горы, которые мелькали одна, за одной, встречая его и его мотоцикл и провожая за спиной.
Он снова повернул за очередной поворот, и чуть было не пролетел мимо сидящего на камне мотоциклиста и стоящий с ним рядом мотоцикл. Вернее, мотоциклистку и мотоцикл, с пропоротым передним колесом. Как раз внимательность Игоря Соболева не подвела. Он мгновенно увидел и сразу же решил не проезжать мимо. Точнее, он, проехав, развернулся прямо на самой трассе и подъехал к сидящей молодой светловолосой девице. Он заглушил свой мотоцикл и слез с железного коня на пыльную землю.
Девица сидела на камне и смотрела, молча на него. Но не без интереса, как ему самому показалось.
Здесь вообще, редко кто проезжал. И не остановись он здесь, вряд ли кто-то бы девице этой помог. Он решил взять в свои руки помощи все и ее мотоцикл и саму девицу, если конечно та не забрыкается, и не начнет гнуть из себя принцессу и что ей кто-то чем-то обязан. Игорь и так уже попадал в подобное положение. И у него трудно вообще складывалось с женщинами. Но проехать и бросить человека на пыльной дороге вот так просто без помощи он не мог.
Игорь подошел к поврежденному стоящему на подножке мотоциклу и осмотрел его колесо. Оно было без воздуха. Полностью. Он пальцами потрогал и подавил мотоциклетную шипованную с металлическим ободом и спицами шину.
— Да, я вижу, ездить по здешним кустам и камням не безопасно — Игорь произнес сидящей светловолосой, пожирающей его даже несколько нагло взглядом молодой, лет, наверное, двадцати пяти даме – Я может, смогу вам чем-то помочь?
— Можете — она тут же ему ответила, не спуская с Игоря Соболева своих синих как океан глаз – Нужно съездить в город за новым аквалангом.
— Акваланг в этой местности – несколько даже удивился Игорь странному ответу – А, на какой, простите предмет?
— Расползаются – ответила ему весьма привлекательная незнакомка. Она это быстро так выпалила, что он сразу ничего и не понял.
— Простите – он ей произнес.
— Наш акваланг испортился, а они там расползаются -повторила она ему.
— Кто расползается?- Игорь спросил снова и не понимал, пока о чем разговор.
— Бентарки – произнесла, глядя на него и чуть, щуря глаза, от яркого летнего солнца молодая светловолосая девица.
Она была в кожаной, как и Игорь Соболев дорожной мотоциклетной черной куртке и таких же брюках. Ее мотоциклетная яркая полосатая каска висела на руле ее поврежденного безнадежно в таком месте мотоцикла.
— Не совсем вас понимаю? — он повторил вопрос – Что за бентарки? И где расползаются?
— Наши подопытные — она пояснила ему — Где расползаются? На дне глубокого озера. Как расползаются? По спирали. Еще будут вопросы?
— Последний – произнес Игорь, и ему понравились такие лаконичные конкретные ответы из молодых уст светловолосой привлекательной незнакомки.
— Бентарки — он снова спросил незнакомку — Это что ваша работа?
— Это работа института бионетики – произнесла молодая ему незнакомка — Вот мы с вами здесь болтаем, а они тем временем, расползаются.
Игорь, оценив сложившуюся быстро обстановку, решил по -другому и произнес ей — До города будет далековато – он ответил незнакомке – Может вы покажете ваш испорченный акваланг. Так будет быстрее.
Девица подскочила с камня и удивленно спросила его – Быстрее, вы уверены? Это серьезно?
— Быстрее, уверен, серьезно – Игорь ей ответил, широко улыбаясь белозубой улыбкой.
Говоря честно, эта девица ему сразу понравилась. Как-то сразу и запала в душу. Возможно, это была любовь, но он решил для начала помочь ей, ну и завести знакомство с очаровательной довольно миленько на личико особой.
Он сел на свой мотоцикл сзади и показал ей место спереди у самого руля своего мотоцикла. А она, даже не раздумывая, и надев с вою яркую раскрашенную каску, запрыгнула на его мотоцикл, и накрутила ручку газа. И они понеслись по горной дорожной трассе, подымая дорожную пыль с бешеной скоростью. С такой, с какой Игорь Соболев еще не ездил. Его мотоцикл со скоростью пули полетел по дороге, срезая углы поворотов и разбрасывая камни из-под крутящихся на огромных оборотах своих колес.

***
Мотоцикл, совершенно не сбавляя скорости, прыгая по неровностям и ухабам, подлетел к стоящему на берегу большого горного озера одноэтажному домику. Напугав овчарку Колли и резко затормозив, да так, что Игорю показалось, не отклоняйся он чуть назад, то точно бы прилип вплотную к лихой наезднице. Мало того, впечатался бы, прямо лицом в ее девичью спину. И довольно бы не слабо.
Он итак с трудом удерживался на сиденье сзади нее, схватившись за пояс ее кожаной мотоциклетной куртки, а другой за ремень сиденья под ее, подпрыгивающей на сидушке той круглой широкой попкой. Он боялся свалиться вообще на крутых поворотах со своего же мотоцикла, удивляясь его скорости, с какой он никогда на нем еще не ездил. Особенно, слететь, где-нибудь в глубокую пропасть. Это была худшая для Игоря Соболева перспектива разбиться на дороге, да еще не по своей собственной вине.
Эта незнакомая девица, с которой он еще совершенно не был близко знаком, так гнала по той горной дороге его мотоцикл, что он даже начал жалеть, что остановился и решил ей помочь. И еще больше, что позволил сесть за руль.
Но все уже закончилось. И только овчарка Колли подпрыгивала на всех четырех своих лапах и гавкала напуганная чужим для нее мотоциклом и лихими двумя наездниками.
— Приехали — она сказала ему.
— Если это езда! – он, нервно и даже, возмущенно ей сказал, переводя свое от пережитого дыхание – То, что, по-вашему, такое акробатика?!
Девица, сняв быстро с головы и пышных светлых волос шлем, спрыгнула на землю, оставив его мотоцикл под ним. Она вбежала, даже не оглядываясь в тот небольшой с одним этажом, но с большими открытыми настежь окнами дом.
Было довольно жарко, и стоял уже день, когда они доехали вдвоем до этого места.
— Чен — послышался женский голос еще одной женщины – Чен, домой.
На порог дома вышла еще одна не старше первой женщина.
Она внимательно посмотрела на Игоря и даже с интересом. Женщина рассматривала стоя вверху на высоком крыльце его, искоса поглядывая на лающую колли.
— Да, прекрати сейчас же, Чен – она громче прикрикнула на лающую, на чужого здесь человека собаку. Потом спустилась с крыльца дома и подошла почти вплотную к Игорю Соболеву.
Она протянула Соболеву свою почти полностью открытую в коротком рукаве зеленого подпоясанного широким в талии поясом халатике и произнесла – Здравствуйте, Наташа.
— Очень приятно – Игорь ей ответил и взял даму за ее узкую красивую в кисти с длинными пальчиками руку – Игорь – он ответил ей, взаимно, и добавил — Игорь Соболев.

— Наташа Волкова – добавила ему, где-то такого же, как и та, что заскочила в дом возраста молодая девица. Раз уж видимо тот назвал свою фамилию, то и она решила назвать свою, чтобы быть более вежливой к незваному, но очень симпатичному ей гостю.
Они смотрели друг другу в глаза, и Игорь поинтересовался так, для ведения дальнейшего, скорее диалога – А как зовут ту очаровательную наездницу, с которой я сюда приехал?
— Лота – ответил та ему тут же – Лота Керром. А вы разве не успели познакомиться?
— Увы – ответил ей Игорь — Успели поссориться.
— Моя подруга с характером – произнесла негромко Наташа – Она в папу, профессора Керрома.
— А профессор Керром, он кто и чем занимается?- произнес заинтересованно Игорь, стараясь, навести разведку и побольше узнать о той, которая ему запала в душу на той пыльной опасной горной дороге.
— Вы шпионить сюда приехали? – произнесла, улыбаясь Наташа.
— Да, нет – произнес Наташе Игорь — Просто я так и ничего не знаю пока, что тут у вас произошло, но собираюсь помочь как смогу вашей беде. Лота ничего толком не рассказала, но я хотел посмотреть ваш сломанный акваланг.
— Вон видите – Наташа произнесла и показала на большое горное синее озеро.
Там стояла посередине как раз его толи лодка толи большой надувной плот. И на нем, были двое мужчин. Их, правда, плохо было видно. И рассмотреть, кто они были, было невозможно четко, ну разве что только в бинокль.
— Там наш сломанный акваланг – произнесла ему Наташа – У них и все у нас летит к тар тарарам сейчас.
— Я вижу лодку еще одну с мотором у берега – произнес Игорь Соболев.
— Можете воспользоваться ей – она ответила ему – Моторные лодки водить по воде умеете?
— Как свой мотоцикл – произнес Игорь – Ну я пошел, а то, они, там расползаются – он добавил Наташе. И та странно так на него посмотрела, улыбаясь.
— Смотрите не утоните – она ему в дорогу произнесла, а он, обернувшись, только улыбнулся ей молча белозубой своей улыбкой.

***
— Ну, что тут у вас? — произнес, им двоим, стоящим на том озерном плоту Игорь Соболев – Где ваш сломанный акваланг? Показывайте.
Он быстро спрыгнул с лодки с мотором, подав одному из стоящих молодых парней веревку, чтобы тот привязал лодку к резиновому большому плоту.
Те двое парней возрастом не старше Лоты Керром и Наташи даже несколько подрастерялись от прибытия еще одного мужчины на их озерный плот. Они слышали, конечно, звук мотора мотоцикла, и видели как Лота приехала и, причем не одна. И вот смотрели на Игоря Соболева несколько обескуражено, но в надежде, что может хоть он им поможет чем-нибудь здесь. Так как они были уже бессильны, что-либо сделать.
— Я говорил – произнес один из них, что был повыше второму — Что надо было брать еще акваланг. Теперь хана всему, а время идет. Завалим все опыты.
Игорь присел возле лежащего на полу плота полуразобранном акваланга.
Он посмотрел его и покрутил там руками все что мог и произнес этим двоим, еще совсем молодым, больше смахивающим на студентов городского института горе ученым – Ну что я могу сказать — он произнес им – Действительно, жаль, что нет второго акваланга, дело дрянь.
— Что посоветуешь? – спросил первый молодой в зеленой рубашке и зеленых с закаченными до колен штанинами штанов коллега второго горе ученого.
— Выбросить рухлядь эту в это озеро – произнес им Игорь.
— Это могли бы мы и без тебя сделать — тот ему ответил.
— Ну вот – в отчаянии и негромко, произнес второй горе ученый — Хана всему. Нас профессор съест заживо из-за этого акваланга. Время упустим, совсем расползутся. Выхода нет, надо радировать шефу.
— Да, хана – произнес первый молодой человек и взял рацию, чтобы видимо позвонить в тот дом на берегу.
— Почему хана – ответил ему Игорь Соболев и выключил у него в руках рацию – Выход есть.
— И какой, позвольте поинтересоваться у вас! — произнес тот же молодой еще совсем парень в коротких джинсовых обтрепанных шортах и синей футболке.
— Будем так нырять – произнес ему в ответ Игорь и стал раздеваться.
Те переглянулись удивленно и уставились на него.
Игорь уже снял рубашку, когда один из них произнес – Ты что так собрался тут нырять?
— Можно парни и так без акваланга – произнес, им двоим Игорь.
— Можно — ответил тот, что в зеленой рубашке и закатанных до колен штанах – Если ты ныряльщик с Махуа.
Но Игорь, не глядя на них, снял с себя свои часы и расстегнул брюки.
— Сорока метровая глубина, ясно? – добавил парень в зеленой рубашке и штанах.
— Ясно – произнес им обоим Игорь и снял брюки, раздевшись до плавок. А те, переглянулись, удивленно и было видно по их глазам, что они были ошарашены его таким бесшабашным безответственным поведением.
— Ты, что оглох? — возмущенно один уже из них произнес ему – Там сорок метров.
— Ну, извини, мне показалось, четырехсотметровая – произнес Игорь, надевая резиновый гидрокостюм.
— Ты это серьезно? – произнес второй ему.
— Серьезно. Там есть за что зацепиться? – спросил у них Игорь.
Те так и стояли, даже не зная уже, что и делать, но ничего не предпринимали, а только смотрели на этого будущего утопленника безумца.
— На солястире? – один, что в зеленой рубашке и штанах — Есть кольцо для крюка.
— Даш мне сердечник сонара – произнес ему Игорь – Попробую вставить в твой солястер.
— Там пробка такая возле кольца — пояснил парень ученый студент в зеленой рубашке и зеленых штанах – Если это ты сделаешь, я совершу хадж, в твою честь до самой Медины. Босиком.
Игорь сидел уже на краю плота в маске и в ластах.
Этот гореученый студент в зеленой рубашке и штанах рассказывал, что и как сделать Игорю Соболеву, отдав ему, сердечник от Солястера, пока Игорь глотал и гонял взад и вперед, отрабатывая дыхание свежий горный над озером дневной воздух. Уже стоял день, и становилось, довольно, здесь жарко. Особенно в этом гидрокостюме из плотной черной хоть и тонкой резины.
— Ты это, парень, того, не утони – произнес ему снова первый гореученый в зеленой рубашке и штанах. А второй, что был в джинсовых обтрепанных шортах, подал ему сердечник для солястера.
— Без паники, ребята – он им двоим, ответил и опрокинулся, мелькнув двумя черными ластами назад в синюю озерную воду.

Лота Керром

Игорь стремительно пошел в глубину, когда в домике наблюдавшие в бинокль на расстоянии две молодые женщины вели беседу о нем.
Он понравился и Наташе Волковой, подруге и коллеге по работе и институту Лоты Керрум.
Именно она сейчас смотрела в бинокль и, оторвавшись от него, произнесла Лоте – А, по-моему, сейчас только что нырнул твой знакомый.
Лота искоса глянула на подругу и ответила той – Он такой же мой, как и твой.
Наташа хмыкнула и дернула своим миленьким носиком, и они обе снова уставились в окно, глядя на тот посреди озера плавающий резиновый плот.
Наташа снова посмотрела в бинокль и посмотрела на часы. А на плоту двое молодых студентов и гореученых тоже проверяли время и уже тряслись от страха за нырнувшего в озеро этого бесшабашного и безответственного ныряльщика. Их порядком уже колотило от переживаний за него.
— Сколько уже минут? — произнес первый в зеленой рубашке и закатанных брюках второго, что был в футболке и джинсовых шортах.
Тот посмотрел на наручные часы и ответил первому – Уже пять минут.
Тот сидел тоже на краю плота и встал. Он прошелся взад и вперед по плоту и, пнул босой ногой, сломанный акваланг. Он отошел к краю плота и постоял там немного и молча. Потом развернулся и подошел к тому, что был в футболке и шортах. Они переглянулись, и первый отошел снова к борту плота. Он постоял и произнес снова — Сколько теперь?
Тот, что в шортах и футболке растерянно смотрел в воду.
— Сколько теперь, ну?! — уже паникуя, произнес первый в зеленой рубашке и штанах.
— Ровно шесть – ответил второй ему и отвернул свою в солнечных очках голову.
А в это время Наташа Волкова, не отрываясь от бинокля, произнесла Лоте Керром – Слушай, они его точно утопили.
Лота тут же подпрыгнула со стула и выхватила бинокль у Наташи. Она посмотрела на тот резиновый посреди горного озера плот.
— Ой! – напугано произнесла Наташа, а Лота сунув ей в руки, бинокль, тут же выскочила из дома, бегом понеслась к еще одной лодке с мотором.
В это время Игорь был уже у солястера. В самом низу на самом практически дне озера.
Он почти сразу в темной воде нашел тот прибор. Здесь, как ни странно не было так темно как в других местах, где ему приходилось раньше нырять. И он увидел этот висящей как поплавок над самым каменистым дном холодного озера цилиндрический довольно большой аппарат. Он его увидел почти сразу же, как опустился на сорок метров и покрутил головой вокруг в маске.
Нужно было все проделать на одном дыхании. На том воздухе, что был в нем. Многолетние глубоководные тренировки в школе акванавтики научили надолго сохранять свое дыхание и задерживать его. Это было особенно важно при всплытии с большой глубины на поверхность океана.
Игорь уже был у солястера. И тот мигал ему красноватым еле заметным светом сверху встроенными под прозрачным колпаком аварийными лампами. Солястер работал в аварийном режиме. И Игорь вцепился в него обеими руками, зависнув над самым дном. И нашел входное отверстие, куда надо было, как объяснил ему тот в зеленой рубашке и штанах гореученый вставить этот вот, что он теперь держал в правой руке сердечник.
— Ты не перепутаешь — он вспомнил, как тот ему говорил – Сам увидишь под кольцевой платформой и лампами. Это ключ перезапуска всей системы. Тот мы вынули еще до твоего приезда и поломки акваланга.
Игорь вставил его до упора внутрь отверстия и солястер перестал мигать и лампы под верхним колпаком загорелись белым светом. Он заработал, как положено, и Игорь хотел еще напоследок рассмотреть кто такие эти Бентарки, но уже нужно было всплывать. Время оставалось только на всплытие. Да и те там наверху, уже, наверное, с ума сошли от его исчезновения. И Лота. Он подумал сейчас о ней. И стремительно, пошел наверх, работая быстро черными ластами, вытянув руки кверху, как быстрая торпеда.

***
– Восемь минут — произнес стоящий с ручными снятыми с руки часами и в солнечных очках Виталий.
Дмитрий выхватил у него его часы и с психу бросил в воду.
— Черт! – он нервно произнес не находя себе места — Черт! Что теперь вот делать! И эта куча железа не работает! Черт!
Виталий ничего ему на это не сказал, потому, как и сам был в отчаянии и теперь отвечать придется им вместе, если этот сумасшедший ныряльщик не вынырнет уже никогда из озера. И они оба уже думали не столько о, расползающихся Бентарках, сколько об ответственности за утопленника.
И тут из-под воды вынырнула голова Игоря и он держал в правой руке часы.
— Ваше? — он произнес, схватившему его за обе руки. И затаскивающему Игоря на плавающий резиновый плот Виталию.
Подскочил к Игорю и Дмитрий и помог его Виталию затащить на плот.
— Знаешь, сколько ты минут там пробыл? – он произнес возмущенно и одновременно радостно Дмитрий.
— Сколько? – поинтересовался как бы так, между прочим, Игорь.
— Целых восемь минут — произнес Дмитрий.
— Ну и что — снова как бы так ответил Дмитрию Игорь.
— Виталий – возмущенно произнес Дмитрий – Этот утопленник говорит, ну и что. Мы тут в панике, а он, ну и что. Восемь минут и мы уже не знали, что делать. Ты кто вообще? Глубоководный ныряльщик?
— Он самый — произнес ему в ответ Игорь Соболев – Теперь ваши Бентарки не расползутся.
— Солястер действует – произнес Виталий, когда датчик в его руке запищал тонким пронзительным звуком.
— Топай в Медину – произнес Дмитрию Игорь.
В это время к резиновому плоту, на полном ходу, подплыла моторная лодка. И из нее прямо на плот выскочила Лота. Она подбежала к Игорю Соболеву и, швырнув на плот, прямо под ноги ему красный спасательный жилет прокричала – Вы сумасшедший!
— Сумасшедший — ответил он удивленный ее поведением. И он тут же понял, что за ним следили с берега. Он взял Лоту за руку и произнес – Только сумасшедший смог бы помочь вам в таком деле. Да и сумасшедших, как правило, не обижают.
— И он еще возмущается – произнесла, отвернувшись от него Лота. И глядя куда-то в синюю озерную воду, добавила – Целый час просидел под водой, а теперь возмущается.
— Девушка, вы склонны преувеличивать — произнес Игорь Лоте.
— А вы, вы чудовище! — она ответила ему — И откуда вы только взялись на мою голову?! Кто вы такой?
— Вот с этого и надо было начинать – произнес Игорь и протянул Лоте свою правую руку – Игорь Соболев. Акванавт центра международной акванавтики.
Лота дернула миленьким своим аккуратным вздернутым носиком и в ответ ему тоже протянула свою девичью правую руку.
— Лота Керром – она произнесла ему.

Акванавты Тихого океана

Он вышел через люк подводной глубоководной лодки из специальной барокамеры. Это были экзамены. Экзамены на акванавта глубоководника.
Этот район океана был хорошо изучен и исследован, и в этом районе у берегов самой Камчатки, где находилась школа русской акванавтики, в которой и учился Игорь Соболев. Точнее, он ее уже заканчивал.
Мировой океан это огромный космос. Даже космос в это время был исследован гораздо лучше, чем сам океан. Вернее, все четыре океана на планете. И предстояло еще много работать по их изучению и исследованиям. И не было предела самому исследованию и изучению водной самой стихии и большим глубинам. Особое место уделялось фауне и флоре океанов и их защите и сохранения как мирового природного наследия для всех живущих на планете людей и своих потомков.
Над этим работали все страны в составе объединенного мирового сообщества океанологии, в котором было образовано три группы акванавтов от разных стран. И в одной из них, состоял теперь и Игорь Соболев. Вернее, становился таковым. И сейчас был последний выпускной экзамен на акванавта глубоководника, которым руководил его учитель и тоже акванавт, и ветеран океана Всеволод Грушевский.
— Соболев, пошел! – была им отдана Игорю команда.
И вот Игорь уже был в самом океане. Он вышел на глубине облаченный в гидрокомбовую оболочку и специальный гидрокомбовый прочный костюм с системами контроля и разными аварийными системами на случай спасения акванавта. Этот костюм позволял опускаться на достаточно большие глубины и находиться там достаточно долго, благодаря специальной системе фильтрации воды, встроенной со стороны его, спины в сам покрытый металлической высокопрочной титановой чешуей костюм. Благодаря этой системе не нужно было брать с собой баллоны, И к тому же на такой глубине, они бы не выдержали самого давления. Мало того, они просто мешали акванавту в его маневрировании под водой, и это был бы приличный минус. Особенно при всплытии на поверхность с постоянным отдыхом и выравнивании собственного кровяного давления на каждом участке подъема.
Все акванавты были облачены в такие костюмы и сейчас проходили финальную стадию своей экзаменационной подготовки. Отработки ориентации в почти полной темноте от 700 до 1000 метров. В скалистом глубоководном каменном лабиринте скального горного шельфа. Лишь со специальным встроенным на их титановом гермошлеме квазифонарика, способного менять свой свет с дальнего на ближний, как у автомобиля. И встроенными, в саму маску кварцевого стекла гермошлема системы опознавания на свой — чужой, и видеосистему смены зрительного видения. Проще говоря, целый автоматический переключаемый режимный комплекс светофильтров и звукового обнаружения. Кроме того, в костюм был вмонтирован спасательный микро-маяк, способный акванавта обнаружить даже на трехкилометровой глубине. Даже в затонувших обломках судна или пещере в скалистом горном шельфе.
Этот костюм был способен не только выдерживать огромное водяное давление, но еще и становиться невидимкой в самой воде, как хамелеон менять окраску, благодаря специальному сверху на чешуе из титана покрытию. Как делает каракатица или осьминог, маскируясь в камнях на дне или кораллах. И включению этой системы по желанию самого акванавта при крайней необходимости.
Костюм имел спаренные широкие большие как рыбий хвост ласты, и на спине ныряльщика-акванавта, на самой системе фильтрации в виде широкого квадрата с отверстиями для приема забортной воды и выработки из нее кислорода для дыхания такой же широкий остроугольный как у белой акулы стабилизирующий плавник. Костюм имел наручный глубинометр в виде круглых часов, показывающий предельную глубину погружения на правой руке акванавта. И на левой, в районе запястья, глубоководные часы. Горящие, как и глубинометр в полной и кромешной темноте фосфоресцирующим светом.
Акванавт еще имел с собой и всегда специальный широкий длинный острый как бритва нож и лазерный квантабер. Пистолет с широким длинным стволом и удобной рукоятью, позволяющий защищаться в случае какой-либо грозящей ему опасности. А опасности в океане хватало. От глубоководных акул до глубоководных хищных очень проворных рыб и удильщиков с острыми иглами зубами. Все это крепилось на обе ноги акванавта. С боков на бедрах в специальных для этого карманах-крепежах. И ниже специального пояса, на который можно было прицепить еще что-либо при необходимости и работы на большой глубине.
— На четыре секунды хуже вчерашнего — произнес Всеволод Грушевский по специальной рации. Он находился в самой глубоководной лодке и следил за Игорем Соболевым, когда тот уже двигался по узкому каменному лабиринту каменной горной пещеры.
Там стояли камеры и видеосвязь. Да и встроенный в костюм маячок показывал, где Игорь двигался и где делал ошибки. Соболев прекрасно ориентировался, лучше остальных акванавтов школы глубоководников. Но Игорь потерял время в одном месте, слегка заплутав, в темноте в поисках выхода из длинного каменного извилистого и узкого пещерного туннеля.
— Лобанов – произнес Всеволод Грушевский – Задействуй ловушку номер пятнадцать.
К нему подошел врач группы подводников Сизов Виктор и произнес Грушевскому – Соболев уже устал, командор. Сегодня тоннель с незнакомой ловушкой. Он не пройдет его.
— Океан не станет спрашивать, устал ты или нет – произнес Всеволод Грушевский и добавил — Лобанов, ловушку номер пятнадцать. Докладывать через каждые десять минут.
— Понял, командор — прозвучало по линии связи в лодке.
— Лобанов – произнес Грушевский, глядя на датчик направления акванавта — Акванавт идет в твою зону.
— Понял – произнес, помощник Грушевского по подготовке акванавтов Сергей Лобанов.
— Бери наблюдение на себя — произнес снова ему Грушевский.
— Есть, командор — произнес снова Лобанов Сергей – Акванавта вижу отлично. Он вошел в лабиринт на тридцать секунд раньше положенного графика.
— Удивил — ответил ему Всеволод Грушевский – Соболев отлично ориентируется под водой. Гораздо лучше других.
— Докладываю, командор — произнес через некоторое время Лобанов – Ложный азимут Соболева не обману. Лабиринт, он прошел. И дальше идет нормально, точно по установленному временному графику.
— Он почуял твою ловушку, Лобанов – произнес по громкой звуковой связи в глубоководной лодке Грушевский – Теперь ты не сможешь запутать его. Он ее обойдет.
— Да, похоже – произнес в ответ ему Сергей Лобанов — Но, вряд ли, пройдет полигон до конца. Он сегодня устал. Пятое погружение и больше двадцати минут с переменой глубины от 700 до 1000. Он не выдержит, как и другие. Теперь он идет без воздуха на одном дыхании, как условились, командор.
— Ладно — произнес Грушевский – Пусть на двадцатой, сделает один дополнительный вдох в запасном кислородном секторе. И подстраховщика к нему из опытных ныряльщиков.

***
— Командор не растерялся – произнес Вадим сидящей на камнях молодой своей девушке – Выстрелом трос перебил.
Он увлек своим разговором свою молодую подругу, пока Игорь и Лота облачившись в обычные резиновые гидрокостюмы быстро но, осторожно ступая по скользким от водорослей камням, пошли в воду. Он обернулся и посмотрел на сокурсника по академии Игоря Соболева, повернувшись к подруге и готовясь тоже с ней нырять в этой морской бухте, продолжил – А другим концом ему грудь зацепило. Да так, что ему половину гидрокомбовой оболочки сорвало. А это все равно, что человеку легкие повредить. Или, скажем, оторвать рыбе жабры.
Наташа посмотрела на него, стараясь быть участницей его увлекательного рассказа, прекрасно понимая, что Вадим просто старается увлечь ее собой, и она ему достаточно симпатична как женщина. Она искоса лишь, поглядывала на Лоту и Игоря. Уже зашедших по самую грудь в холодные волны. И среди торчащих из воды камней.
Она просто молчала и слушала рассказ Вадима, застегивая свой резиновый гидрокостюм и тоже готовясь нырять.
— Очнулся он – продолжил Вадим — И чувствует, что слегка задыхается.
— Слегка? – она произнесла Вадиму.
— Вторая половина то уцелела — произнес ей в ответ Вадим — Очнулся он и окончательно пришел в себя, а глубина уже за три километра перевалила.
Вадим сел с ней рядом, глядя ей в синие ее глаза, и обняв за талию рукой.
Он уже был готов к нырянию, только ждал Наташу.
— Простите, но как же он видит? – произнесла Наташа ему – Там же темнота кромешная.
Вадим прижался к ней боком, сжимая другой рукой маску от акваланга.
— Ниже трех – произнес он – Кристалл на глубинометре красным светиться. Глубина критическая. А тот, кто провалился в красный подвал океана, обязательно услышит реквием бездны.
— Почему сразу реквием? – произнесла ему в ответ Наташа – Разве акванавта нельзя спасти?
Вадим Столяров посмотрел на волны и туда, куда только что нырнули Игорь и Лота и задумчиво и с неприятной ноткой в голосе, произнес Наташе Волковой – Практически невозможно. С такой глубины еще никого не подымали. И если даже удастся проделать такое, то акванавт, если все же, останется жив, уже не сможет работать на глубине.
— Да, суровая у вас будущая профессия — произнесла Наташа Вадиму.
В это время из воды вынырнули две головы в масках. И Лота Керром, высунув свою правую руку из воды, помахала своей подруге по работе Наташе Волковой.
Раздался громкий издалека голос Игоря – Эй, собеседники! Сколько можно вас ждать!
Он тоже, махнул, им двоим своей рукой, призывая их присоединиться к нему и Лоте.
Они быстро надели маски и уже обутые в широкие ласты для плавания, быстро разгребая ногами и ими воду, тут же нырнули.

***
Наверное, это была любовь. Первая любовь. Так, по крайней мере, думал сам Игорь. Он влюбился. Еще там на той пыльной в горах дороге. Когда они неслись на его мотоцикле до горного того озера. Он смотрел на Лоту, и не мог отвести свои глаза.
Ему она нравилась. Нравилась как женщина и такая, какая есть. Чистая и свободная. Несколько замкнутая в себе. Но это и привлекало внимание Игоря. За короткое время, они узнали друг друга больше, чем могли. И Лоте, он, похоже, был не безразличен. Это было видно по ее отношению к Игорю.
Они вместе часто проводили свободное время. Купались на песчаном пляже и загорали на солнце. Она собой увлекла Игоря. Да, и он увлек ее. Крепкий и сильный. Молодой будущий акванавт. Тоже, самое было и у друга его Вадима Столярова и Наташи Волковой. Это были, наверное, и именно сейчас самые счастливые в мире влюбленные молодые пары. И близился уже выпуск. Окончание школы акванавтики. Надо было уезжать ему и Вадиму назад на Дальний Восток и заканчивать свою учебу. Их ждал сначала Тихий океан, а затем Индийский и Атлантический. Кого куда забросят для работы под водой и на большой глубине.
— Что это? — произнес Игорь, увидев в исследовательской лаборатории, странно гудящий прибор, подключенный к мощному электрогенератору и сразу нескольким записывающим и сканирующим его электромашинам.
Он, правда, первый раз видел такое, и первый раз был здесь в этой лаборатории создания искусственного разума. И видел надпись на одной из громко гудящих установок, две девятки и «СЕНСОЛИНГ 4».
— Матрица памяти — произнесла ему Лота, сама что-то фиксируя в своем блокноте. Записывая, быстро что-то и какие-то показания с приборов с экранов на столе. Уставленного, горящими мониторами от гудящих компьютеров.
Игорь смотрел на круглый большой в центре комнаты стоящий на специальной высокой подставке металлический диск. В центре, которого, был большой сверкающий граненый кристалл.
— Чьей памяти? – он спросил Лоту.
— Человеческой, разумеется – она ему, серьезно ответила, увлеченно, что-то записывая. И лишь, искоса посматривая на него. Крайне удивленного увиденным. Она видела, что Игорь первый раз видит все это нагромождение электронной высокомощной аппаратуры. И ее саму это не удивляло, но ей нравилось, проводить свою познавательную экскурсию для своего любимого в отцовской научной лаборатории.
Игорь познакомил Лоту с водой, которой она жутко боялась еще с самого раннего детства. А она в свою очередь решила, познакомить его с тем, чем занимается сама и одновременно познакомить со своим отцом и самым главным здесь человеком в институте памяти профессором Александром Керромом.
— А точнее, если можно – он, спросил Лоту еще раз, все еще не понимал что это такое.
— Это логический помощник электронно-вычислительной машины – Ответила ему Лота.
— Любопытно — произнес Игорь, рассматривая множество проводов и проводных соединений на самом круглом большом металлическом диске и на гудящей кругом работающей непрерывно аппаратуре.
Лота подошла к диску и кристаллу и покрутила его в подвижном продольном креплении, поменяв положение его в том диске.
— А чья, конкретно память используется? – снова поинтересовался у Лоты Игорь.
Лота продолжала поворачивать сверкающий большой кристалл и произнесла ему — Любого сотрудника нашего института. Это не имеет особого значения.
Она посмотрел на Игоря, и добавила – Кстати, в этом кристалле есть и воспоминания о тебе – О твоем героическом нырянии в озеро. Под номером 99 матрица памяти твоего хорошего знакомого – она добавила и вытащила кристалл из металлического круга.
Лота подала кристалл Игорю и произнесла еще – Здесь память твоего сокурсника по акванавтики Андрея.
Игорь взял кристалл и почувствовал его тяжесть. Кристалл достаточно весил и был изящен внешне как драгоценный большой с огранкой камень. Он сверкал в лучах горящих в лаборатории лампа дневного освещения. Игорь покрутил его в руках, рассматривая со всех сторон, и отдал обратно Лоте. А та, его поставила обратно в металлический круг.
— Он передавал тебе привет – Лота произнесла мягко и ласково Игорю, глядя на него влюбленными глазами и улыбаясь.
— Спасибо – произнес ей Игорь, не упустив этот внимательный и нежный взгляд синих как океан девичьих глаз.
Он ответил ей тем же, тоже улыбнувшись Лоте в ответ.
— И все-таки 99 – произнес Игорь, так не до конца понимая все в конструкции кристалла памяти и всех манипуляциях с ним – Зачем, вам такое колличество?
— Мы сотрудничаем и с другими исследовательскими организациями – произнесла ему в ответ Лота – Разрабатываем сообща новый тип вычислительной техники.
Игорь окинул взором всю аппаратуру в этой лаборатории и произнес ей в ответ — Хотите усовершенствовать кибернетику?
— Да – ответила снова ему Лота – Бионетика экономически выгодна. Матрицы можно копировать и размножать до бесконечности. Они компактны и транспортабельны.
— Значит — произнес Игорь – Близится время, когда машины смогут, мыслить по-человечески?
Лота показала ему рукой, что пора идти дальше и произнесла Игорю — Только не скажи это при моем отце.
— Это почему?- не понимая снова Лоту, произнес ей Игорь.
— Вылетишь вверх тормашкой – она ему ответила, снова ласково нежно улыбнувшись полненькими своими губками.
— Не буду – ответил ей Игорь, хоть и немного удивившись, не понимая снова, в чем весь вопрос – Мне хочется ладить с будущим тестем.
Лота, взяв его за правую руку левой своей рукой, повела в следующую научную комнату научной лаборатории.
Они подошли к приоткрытой немного двери, откуда слышен был громкий, но твердый голос самого главного здесь человека Александра Керрома. Он кого-то отчитывал за ошибки. И Игорь понял, что этот человек довольно серьезен и действительно как сказала Лота не стоит задавать подобные ему вопросы.
— Я не привык повторяться, коллега – слышно было из-за полуоткрытой деревянной двери – Еще раз прошу запомнить. Спешка на уровне фундаментальных исследований, пользы нашему делу не принесет.
Игорь еще раз бросил взгляд на установку с названием 99 «СЕНСОЛИНГ 4» и вошел следом за Лотой в открытую дверь.
Там были трое. Один мужчина и две женщины. Мужчина, лет уже не менее шестидесяти, но еще живой и активный, довольно подвижный, что казалось, возраст не властен над ним. И две молодые, не старше Лоты женщины, тоне еще девушки в такой же одежде, как и сама Лота. В зеленых длинных лабораторных халатах. Мужчина был в сером с галстуком строгом костюме. Он подал какую-то папку с бумагами одной из девушек и как раз повернулся к Лоте и Игорю, и окинул из обоих строим взглядом. На плечах его был тоже наброшен зеленый длинный такой же, как и на девушках лабораторный халат.
— Вот возьмите – он произнес и отдал ту папку и сам подошел к стоящим в дверях Игорю и Лоте.
— Лота — произнес Александр Керром – Посторонние в экспериментальном секторе лаборатории. Что это?
— Этот посторонний — произнесла ему его дочь Лота Керром – Только что сделал твоей дочери предложение.
— Хм! – Керром произнес и сложил перед собой руки. Он посмотрел на свою дочь и незнакомца. И был несколько даже удивлен.
— Вот – произнесла ему Лота – Прощу любить и жаловать.
— Поздравляю – произнес профессор Александр Керром.
Было видно, что он был даже доволен решением своей молодой дочери и словно ждал этого с минуты на минуту.
— Рано – ответила ему Лота – Я еще не успела ответить.
— А ты, поторопись — произнес старший Керром — Очень своевременное предложение.
Он рассматривал с любопытством и нескрываемым интересом стоящего перед ним Игоря Соболева.
— Лота – произнес Профессор Керром – Насколько я тебя знаю, если ты не выйдешь замуж сейчас, то не выйдешь замуж вообще.
Лота покраснела при отце, и ей было не очень удобно. Это ее смутило.
— Ну – она произнесла только отцу, потупив свой в сторону взор, и боком прижалась к Игорю. Потом вообще отвернулась в сторону освещенного ярким летним солнцем окна и замолчала. А Александр Керром протянул свою правую руку Игорю Соболеву и произнес – Александр Керром.
— Игорь Соболев – произнес в ответ ему, протягивая, тоже правую свою руку Игорь.
— Акванавт — произнес профессор Керром, видя форму и на груди и рукаве слева нашивку акванавта глубоководника – Странный выйдет брачный союз. Если он конечно будет. Но я не против.
Лота в это время, повернулась к двоим мужчинам и старший Керром посмотрел на свою дочь.
Игорь тоже посмотрел на профессора Керрома и Лоту и произнес – Я не совсем вас понимаю.
— Моя дочь панически боится воды – произнес Керром старший. И снова сложив руки, на груди, повернувшись спиной к Игорю и Лоте, отошел в сторону. Он снова развернулся к своей дочери и Игорю и произнес – С детства боится.
— За два дня — произнес Игорь Соболев – Я научил ее, не боятся воды.
— Отлично, поторопились – ответил ему профессор Александр Керром — И буду вам отечески признателен, если вы сможете отвлечь ее от рискованной и сумасшедшей езды на мотоцикле.
Лота засмеялась только в ответ ему. И Игорь тоже.
— Это не смешно, Лота – произнес недовольно и жестко ее отец – Ты заставляешь меня из-за этого на самом деле нервничать и переживать как отца. Вот, когда станешь матерью, и родителем ты сама поймешь, что это такое.

***

— Сегодня вы покидаете стены своей Альмаматер! И может быть навсегда! – произнес своим ученикам Всеволод Грушевский, глядя на стоящих пятерых, закончивших его школу, самых успешных молодых акванавтов. Их всегда было только пять. Это был жесткий регламент такого же жесткого отбора в глубоководники. А те, стояли лицом к нему и к своей школе, которая была их недавно совсем еще домом, смотрели на него, стоя в одну шеренгу на бетонной площадке под развивающимся голубым большим на ветру флагом своей школы. Они стояли на бетонной набережной и спинами к отрытому океану. За спинами шумел ветер. И утренний легкий прохладный сырой бриз, развевал их волосы. Напротив высокого старого на скальном далеко выступающем в океан мысу маяка. Над головами кричали альбатросы, паря над ними и падая к бурным, синим волнам.
О камни у берега бил сильный прибой, отшлифовывая водой, черные камни и выбрасывая на берег ракушки.
Они смотрели на своего учителя, который были им сейчас самым здесь родным почти как отец и как учитель в одном лице. Они смотрели на него, как он когда-то на своего учителя.
Всеволод Грушевский смотрел на них и говорил громко через микрофоны и громкоговорители с высокой перед ними трибуны. И его голос доносился до того стоящего у самой воды древнего уже давно не работающего маяка.
— Вашу дальнейшую работу будет координировать комитет по освоению океанов в мирных целях при организации объединенных наций! — произнес своими ученикам и выпускникам Грушевский — Преподаватели тренеры и медикологи, сделали для вас все, что могли, чтобы сделать из вас настоящих акванавтов и лучших в своей профессии. Сейчас вы получите свои личные гидрокомбовые оболочки, и станете по существу владыками океанских просторов! Теперь вы на суше как люди, а в океане как рыбы! Но не одно морское существо не годится вам в соперники!
Он замолчал ненадолго и потом продолжил, выдержав перед этим обязательную паузу – Но прежде, вы произнесете клятву акванавта глубоководника! Быть всегда впереди, но никогда не стремиться возвысить себя над человечеством! Клянусь!
— Клянусь! — хором ответили стоящие в одну шеренгу выпускники его школы.
— Клянусь! — он повторил в громкоговоритель и микрофоны – Клянусь!
И они повторили за ним тоже еще дважды – Клянусь! Клянусь!

***
— Береги себя – произнесла Лота Керром ему. Она отвела свой любящий взгляд синих как океан глаз в сторону, глядя на бушующие волны Тихого океана.
— Лота – он произнес ей, прижимая ее за талию к себе и рассматривая ее девичье молодое миленькое личико.
— Мне страшно – она снова произнесла Игорю.
Он обнял Лоту и прижал еще сильнее к себе.
— Что тобой, любимая происходит? – произнес Игорь, не понимая ее волнений – Скажи мне.
— Мне кажется, что я теряю тебя – произнесла ему Лота.
Он правой рукой прижал ее голову к своей груди акванавта – глубоководника. И произнес, тоже разволновавшись, но, так и не поняв, что она говорит ему – Не смей даже думать об этом. Слышишь.
Игорь очень мягко это произнес Лоте, и прижавшись к ее голове головой.
— Не смей – произнес снова он Лоте.
— Прости – она тихо ему произнесла — Я не должна была так. Но мне страшно.
Лота оторвалась от Игоря и снова посмотрела ему в его широко открытые внимательные и любящие глаза.
Она смотрела на него глазами печали и безудержной любви и преданности и добавила ему – Я постараюсь приехать к тебе, как только смогу закончить работу в отцовской лаборатории. Я разыщу тебя в океане.
— И тогда на каком-нибудь острове – произнес ей Игорь — Мы отпразднуем свою свадьбу. Я подарю тебе большую красивую раковину.
— И пусть тот остров будет похож на этот – произнесла ему Лота.
Лота отошла от него. Ей надо было срочно уже ехать назад в институт и продолжать свою работу. А он отпустил ее. Так было необходимо. Им нужно было срочно расстаться. Его ждала судьба акванавта-глубоководника. Ее научная работа в лаборатории института памяти Александра Керрома.
Лота произнесла ему напоследок — Прощай. И было в этом слове нечто такое, что Игорю было не по душе. Что-то заскребло внутри, но он постарался подавить это в себе и заглушить печаль самого расставания с любимой своей женщиной. Первой и единственной, которую, он так вот неожиданно для себя самого полюбил. Еще там на той пыльной горной дороге среди гор. И эта любовь вот теперь уходила от него по бетонной площадке его Альмаматер и садилась на водный скоростной глиссер. Лота то и дело оглядывалась в его сторону и даже помахала рукой, когда на воздушной подушке глиссер, сорвавшись с места, и распугивая кричащих чаек, полетел, по бурным синим волнам Тихого океана.
Все что он смог в тот момент сделать, это только тоже помахать ей на прощание своей рукой. Игорь Соболев не знал тогда, что их расставание станет вечным.
— До свиданья — он произнес Лоте Керром вслед. И летящему по волнам водному пассажирскому глиссеру.

***
— «ДЕЙТЕРИЙ 10/10» – не прерываясь ни на минуту, в радиотелефон произносил Юрген Травольски – Что там у вас?! Почему идете на подъем?! Кто разрешил вам подъем?! «ДЕЙТЕРИЙ 10/10», прошу выйти на связь!
— Вот дьявол! – выругался Леон Дуковски, начальник всей команды рабочих и главный на судне «Кинг Вайкинг Скай».
— Ничего нового, шеф – произнес, оторвавшись от аппарата глубоководной радиотелефонной связи с подводной станцией, его помощник Юрген Травольски — На волне аппарата по-прежнему одни только позывные.
— Впечатление такое, что внутри станции никого нет — произнес Леон Дуковски.
— Их молчание можно объяснить, шеф и техническими причинами – произнес ему Юрген Травольски – Возможно вышли из строя все средства связи на станции.
Леон Дуковски посмотрел на Юргена Травольски и уставился в пол радиорубки, стоя на одном месте.
— Но, это очень сомнительно, шеф – произнес Юрген Травольски.
Леон Дуковски посмотрел снова на помощника и пошел на выход из радиорубки, когда заработал радиотелефон глубоководной станции на горном океаническом скальном шельфе.
— «Кинг Вайкинг Скай»! – прозвучало по громкой связи и Дуковский мгновенно подлетел уже с порога к радиотелефону. Это звонили с материка.
— Отвечайте, Дуковски, прошу связь! Энергосистема Западного материка скоро не будет в состоянии обеспечивать своим потребителям необходимую мощность. Срочно сообщите, что вами предпринято для запуска добывающих агрегатов станции «ДЕЙТЕРИЙ 10/10».
— Черт вас дери! – он выхватил сам трубку радиотелефона из рук своего помощника Юргена Травольски и прокричал в нее – Что там у вас?! Почему не выходили на связь?! «ДЕЙТЕРИЙ 10/10»!
Но там его голос видимо не слышали совсем. Лишь тишина и какое-то громкое шипение, как будто вытравливали сжатый под давлением воздух.
— Черт вас дери! – уже орал как ненормальный Леон Дуковски в трубку -Что со связью! Ответьте!
В свою очередь орали в радиотелефон с материка — Дуковски! – слышалось в ответ по громкой связи — Я буду жаловаться в комитет по энергоснабжению!
Заскочил в радиорубку второй помощник Леона Дуковски Вальтер Крамер и закричал с порога у открытой настежь двери – Модуль на поверхности! Они поднялись на поверхность!
— Кто разрешил! – проорал снова Дуковски и, бросив трубку радиотелефона, сорвался с места и, отталкивая Вальтера Крамера, выскочил на палубу «Кинг Вайкинг Скай».
Он подлетел к опускающимся стрелам крана и гудящим лебедкам. Готовился подъем глубоководного батискафа на борт самого судна. Его уже зацепили тросами и захватами и подняли на борт прямо из воды и поставили на специальные крепления и стойки опоры, отцепив от кранов и тросов с лебедками.
— Передайте! — прокричал Леон Дуковски всем присутствующим на палубе — Всем собраться на палубе!
К нему подбежала главный врач судна Элен Тенет. Она была напугана и несколько даже растеряна. Это неожиданное без связи странное экстренное всплытие с глубины в 1500 метров, чуть ли не по середине Индийского океана. И не известно, что там случилось? Это любого поставит в такое напуганное и растерянное положение.
— Срочно готовить рекомпрессионную камеру! — произнес ей громко Леон Дуковски – Готовиться к приему глубоководников!
— Есть, шеф – она произнесла ему в ответ и побежала распоряжаться о запуске декомпрессионной автоматической медицинской системы и ставить на уши весь медперсонал «Кинг Вайкинг Скай».

***
Исследовательское русское судно «ТАЙМЫР» находилось в своей кругосветке по трем океанам. Это была обширная большая научная экспедиция профессора океанолога Виктора Селиванова, который был сейчас в парящем над волнами Индийского океана вертолете. И совершал облет двух вулканических островов, подымающихся с глубоководной океанической котловины и глубины пяти километров к поверхности. Они извергали лаву и пепел, который оседал на поверхность бушующих волн, а лава заставляла кипеть воду вокруг них.
«ТАЙМЫР» пока дрейфовал с почти заглушенными машинами по океану и дожидался прилет вертолета с учеными.
Каждый здесь занимался своей повседневной работой. Матросы судна по осмотру корабля и проверке его узлов. Работники науки долгое время проводили свой рабочий досуг в научных корабельных лабораториях. К тому же недавно подняли глубоководный трал, и там было много всего интересного, что произвело на них неизгладимое впечатление, как Дмитрия Дегтярева, ученого биолога из свиты Виктора Селиванова и самого Игоря Соболева. Одного из трех русских на борту судна акванавтов-глубоководников. Именно сейчас они оба рассматривали карты Индийского океана, его геологических и тектонических разломов у одного из подводных хребтов и передвижение водных в глубинах масс, быстрых океанических течений на глубинах от трех до пяти километров.
— Любопытнейшая динамика в этом районе – произнес Игорю Соболеву Дмитрий Дегтярев.
В это время поступил сигнал по связи с рубки управления судна, и Дегтярев взял трубку.
— Соболева – прозвучало по корабельной связи.
— Тебя материк — произнес Дмитрий Дегтярев и подал трубку радиотелефона Игорю Соболеву.
— Да, Соболев на связи – произнес в радиотелефон Игорь.
– На связь – прозвучало оттуда.
— Превосходно, бегу – радостно произнес Игорь. Он подумал, что наконец-то, большая земля после почти целого года мореплавания. И возможно, он узнает и своей Лоте, хоть что-то. Он ее уже больше года не видел. Была до этого с ней связь, и она обещала прилететь сюда к нему с какой-то исследовательской экспериментальной работой на «ТАЙМЫР». Игорю Соболеву просто не было уже покоя от ожидания скорой встречи. И он, сунув в руки трубку радиотелефона Дегтяреву, понесся вверх по вертикальному почти металлическому лестничному трапу наверх, в главную рубку управления «ТАЙМЫРА». Там он встретил зама Селиванова и руководителя подводными биологическими исследованиями профессора Петра Васильева. И тот, посадив его в стоящее, тут же у экранов видеомониторов связи кресло, включил видеосвязь с материком, оставив здесь одного на время своего в его подчинении акванавта.
Вспыхнул видеомонитор связи, и на экране появился сам профессор Александр Керром. И рядом с ним сидела подруга и коллега по работе его Лоты, Наташа Волкова. Профессор был чем-то сильно расстроен. И его лицо… Оно говорило о чем-то, что заставило Игоря насторожиться. И лицо был о в слезах.
Александр Керром молчал и смотрел на него, словно ожидал первым от Игоря вопроса.
— Профессор – произнес Игорь – А где Лота?
Это первое, что вырвалось из сознания Игоря и его губ. Как-то само собой и произвольно.
— Что это с вами, профессор? – он произнес еще профессору Керрому.
— Мужайтесь, Игорь – произнес с горечью в голосе Александр Керром – Не знаю какими словами, но я должен сообщить тебе.
— Не понял? – Игорь переспросил, и его стало трясти от самого худшего, что он мог сейчас услышать — В чем дело — он еще раз переспросил.
— Ну, говорите же, профессор – произнесла ему Наташа – Что вы молчите.
Но профессор Керром опустил вниз голову. И видно было, он тоже плакал.
Голос у Наташи Волковой был несколько даже возмущен таким раскисшим совсем не мужским поведением ее начальника Александра Керрома. Она, глядя на него, попыталась его заставить говорить, но тот не мог. И она сама продолжила за него.
Она посмотрела в лицо Игоря заплаканными своими девичьими глазами, произнесла – Лота, понимаешь, мотоцикл.
— Что, все-таки случилось! – уже настойчиво и жестко спросил по новой Игорь.
— Ну что же вы молчите, профессор? – произнесла снова заплаканным и дрожащим голосом и, уставившись на Александра Керрома, Наташа Волкова – Говорите же, что-нибудь.
И тут профессор Керром пришел в себя. Он видно долго собирался и наконец произнес Игорю – Лота погибла. Ее нет больше, Игорь.
Наташа заревела навзрыд и отвернулась в сторону, закрыв лицо руками.
— Ее нет больше, Игорь — произнес тихо с экрана видеомонитора Александр Керром – Эта безумная скоростная езда на этом чертовом мотоцикле.
Игорь соскочил с кресла и отскочил от видеомонитора связи. Игорь отвернулся от экрана, и его трясло всего. Это был шок. Он забегал по помещению рубки из угла в угол и не мог остановиться. Он не знал, что делать и как быть. Ему сейчас не хотелось уже ничего. Хотелось просто выпрыгнуть за борт «ТАЙМЫРА». Выпрыгнуть прямо в Индийский океан. И чтобы он проглотил его.
Сейчас только голове прокручивались слова профессора Керрома о быстрой и увлеченной езде на мотоцикле его дочери Лоты, раз за разом. И их тогда двоих иронический тот смех. Если бы Игорь тогда знал, что те слова Александра Керрома будут пророческими. Если б только знал.
Он и сам вспомнил, как они тогда быстро неслись по горной той каменистой пыльной дороге, рискуя слететь в обрыв. И как Лота гнала его тот мотоцикл. На пределе возможностей. И вспомнил ее те слова. На выпуске в академии акванавтов. Словно предчувствуя вечное расставание с ним.
— Лота — прошептал дрожащим голосом и тихо Игорь – Зачем ты такое сделала с собой, Лота.
Игорь выскочил из рубки судна и побежал вниз к себе в каюту. В мужских глазах его акванавта-глубоководника стояли слезы. Он даже не заметил, как оказался у себя в каюте и упал на свою постель. Он рыдал как ребенок в подушку и не мог успокоиться. Все обрушилось враз. Вся его жизнь. И теперь хотелось куда-нибудь далеко или глубоко, где нет никого и ничего, кроме полной тьмы и давления воды. Лишь бы заглушить эту душевную нестерпимую и разрывающую его сердце боль.

***
— Говорят, там был один акванавт — произнес заместитель Виктора Селиванова, главный ученый и биолог на судне профессор Петр Константинович Васильев — Некий француз и что-то лопотал этому Дуковски о каких то призраках, пугающих звуках и надписях. Его закрыли на самом судне в отдельном лечебном блоке под надзором врачей. Он был в нешуточной панике и не хотел назад туда вниз на ту станцию. Леон Дуковски был в недоумении и не смог объяснить мне по радиотелефону ничего сам вразумительного. Ему просто нужен наш акванавт, так как больше взять глубоководника не откуда в океане. Мы единственные, кто поблизости здесь. Дуковски говорит, что и бортврач ничего сказать не в состоянии. Только говорит, парень свихнулся не на шутку и, вероятно его спишут на берег. Леон Дуковски связался с нами и просит помощи. Он говорит, что напарник того француза остался на станции на горном хребте на глубине 1500 метров и, вероятно нуждается тоже в помощи. На их судне есть один акванавт, но он один и без напарника Дуковски не желает посылать его туда вниз на подводную добывающую дейтерий станцию. Вот он и вышел на «ТАЙМЫР» и экспедицию Селиванова, то есть нас. И ему нужен акванавт. Леон Дуговский не скрывает, что работа на станции будет связана с огромным риском.
— Я готов – произнес в ответ ему Игорь.
Он почти его не слушал. Он думал только о Лоте. И услышал лишь последние слова Петра Константиновича Васильева.
— Как ты? Все с тобой в порядке? – спросил его Петр Васильев.
— Я готов к предстоящей работе – произнес ему только Игорь Соболев.
— Эта работа крайне опасная, и возможно со смертельным риском — произнес Петр Васильев.
— Тем лучше — ответил ему в ответ Игорь – Это поможет мне хоть как-то скрасить свою боль потери.
Вскоре «Таймыр» и «Кинг Вайкинг Скай» встретились в океане. И от научного русского судна отделилась скоростная на гравиподушке лодка.
Она быстро приближалась к другому судну, когда Леон Дуковски, повернувшись в сторону к Элен Тенет, произнес – Прошу при русском акванавте говорить по-русски.
Лодка пристыковалась к «Кинг Вайкинг Скай» и Игорь Соболев поднялся на его борт. Направили только и именно его. Как лучшего из всех русских акванавтов. На его место просился другой акванавт из еще одной академии акванавтики, но командующий экспедицией профессор Виктор Селиванов сделал исключение для Игоря Соболева. Он поручил Петру Васильеву его подготовить и снарядить в дорогу.
И вот Игорь уже стоял на борту иностранного судна по работе и добыче дейтерия с глубины Индийского океана.
— Леон Дуковски — произнес ему и пожал руку с небольшими усиками под прямым носом высокий стройный и как видно довольно активный в движении и по характеру мужчина.
Рядом стояли еще двое.
— Соболев – произнес, пожимая руку Дуковски, Игорь — Игорь Соболев.
— Это наш главный бортврач судна Элен Тенет, медиколог — произнес за весьма симпатичную брюнетку сам Леон Дуковски.
Игорь пожал ей женскую маленькую врача с тонкими изящными пальчиками руку.
— Ваш напарник, Свен Бол — произнес Дуковски и Игорь пожал руку довольно рослому и широкоплечему и как видно достаточно сильному молодому мужчине, лет приблизительно таких же, как и Игорь. Они дружелюбно встретились взглядами.
— Думаю, сработаемся – произнес, пожимая сильную руку, другого иностранного акванавта Игорь Соболев.
— Сработаемся – произнес Свен Бол.
— Медиколог «Таймыра» — произнесла бортврач и медиколог судна Элен Тенет — Должен был передать ваш бортовой медицинский регистр акванавта.
Игорь достал из своего дипломата специальные медицинские документы и отдал их бортврачу судна. Элен Тенет взяла их, сверкнув с интересом своими карими глазками брюнетки на русского акванавта. Игорь заметил это, и посмотрел тоже с интересом на довольно смазливую внешностью черноволосую в беретике медицинского работника американку.
Она весьма неплохо говорила по-русски как впрочем, и Свен Бол.
— Зайдите ко мне часа через два – она произнесла Игорю Соболеву.
— Хорошо – он ответил ей.
— Ваша каюта внизу — произнес Игорю и уводя его за собой от Элен Тенет и Свена Бола, Леон Дуковски – Идемте, я сам провожу вас туда.
Они оставили стоять у трапа, по которому на борт только что поднялся Игорь, тех двоих и пошли вместе вдоль левого борта «Кинг Вайкинг Скай».
Игорь сильно не старался крутить своей головой по сторонам. Он подумал, что это будет не очень приятно его провожатому и главному как видно здесь помимо капитана судна человеку. Хотя было интересно все что тут стояло. От глубоководного разного оборудования для ныряния на приличные глубины до простых бочек с топливом. И различной величины ящиков с баллонами.
Впрочем, его это особо не интересовало сейчас. Он был сосредоточен на предстоящей работе под водой и на глубине в полтора километра, а то и глубже как получится. Предстояло еще пройти разные инструкции и изучить схемы глубоководной станции по добыче дейтерия и карты горного хребта, где та находилась на глубине 1500 метров. Это было крайне важно. Это был океан. А не какая-нибудь, простите лужа после сильного дождя. И глубины здесь были приличные с обрывами и каньонами на целые километры до ложа и самого дна.
Они вдвоем подошли к двери, ведущей вниз в жилые блоки и отсеки судна. И вдруг из-за двери выскочил какой-то человек. Он будто ждал их прихода и выскочил как раз тогда, когда они подошли к двери.
Человек подскочил к Игорю Соболеву и Леону Дуковски. Дуковски схватил того за его одежду, но тот осмотрел быстро всего Игоря снизу до верху и увидел нашивку акванавта.
— Вы русский, я вижу – произнес высокий и слегка лысоватый человек с напуганными и растерянными бегающими по сторонам глазами. Он вырвался из рук Дуковски, но тот его снова схватил за одежду.
— Игорь Соболев – произнес ему Игорь – С кем имею честь познакомиться?
Загудела сигнальная сирена тревоги. Это сработала охранная сигнализация медотсека из которого выбежал этот человек.
— Экар Дюмон – произнес Игорю перепуганный человек – Вы собираетесь туда?
Он показал рукой вниз в палубу судна.
— Да — ответил ему Игорь.
Сюда уже бежали врачи судна и матросы во главе с капитаном корабля Дуэйном Сатлером.
Они подскочили к схватившему этого человека за одежду Лиону Дуковски и схватили его.
— Я не хочу больше туда! — произнес, он громко Игорю Соболеву – Не хочу. Слышите! — он уже прокричал, когда его оторвали от Дуковски и потащили по палубе снова, вероятно в медотсек – Я не хочу больше туда! Я не хочу больше туда!
Здесь же оказалась и медиколог и бортврач корабля Элен Тенет. Она видимо со всеми вместе бежала за этим Экаром Дюмоном, чтобы схватить его. А тот, видимо прятался, сбежав из медицинского изолятора.
— Мы его поймали – произнесла она Леону Дуковски – Не сбежит теперь.
— Надо его отправить с судна первым же рейсом на материк, пока не натворил чего-нибудь — произнес Дуковски.
Они подошли к открытой двери, ведущей вниз в жилые отсеки и Игорь на стекле двери увидел надпись «АТТОЛ». Видимо это написал тот сумасшедший Экар Дюмон еще до того как они сюда пришли.
— Он уже весь корабль этим порасписал — произнес Леон Дуковски – Что это значит? Без понятия.
— Скоро прилетит гидросамолет – произнесла Элен Тенет — Я позабочусь, чтобы его, как можно быстрее отсюда отправили на материк.
Элен Тенет скользнула кокетливым женским взглядом по лицу Игоря Соболева. Было видно, она заинтересовалась им.
— Я жду вас в корабельном медотсеке – произнесла она, снова Игорю. И быстро виляя попой в белом халатике и красивыми полуоткрытыми своими ножками, обогнав их идущих вниз по металлической широкой лестнице, быстро удалилась, свернув за поворот длинного, но достаточно широкого коридора.

«ДЕЙТЕРИЙ 10/10»

Стрела крана под натяжкой стальных тросов прогнулась дугой, подымая над грузовыми стальными опорами и палубой судна построенную из облегченного титана глубоководную лодку. Ярко раскрашенный полосатый батискаф. С иллюминаторами в нижней части своего пузатого с рулями и пропеллерами цилиндрического корпуса. С верхней покрашенной красным цветом краской маленькой с входным люком надстройкой.
Его проверили судовые техники и заправили топливом. Затем, поставили около левого откидного борта узкую посадочную площадку для своего экипажа, который ждал уже команды к посадке и погружению.
— Пора – произнес вслух Соболев Игорь и посмотрел на Свена Бола. Тот качнул ему своей кучерявой головой.
Они как-то сразу нашли общий язык. Это может показаться странным, но они быстро сошлись в характерах, Хотя были совершенно разными людьми по натуре и внешности. Даже в физической форме, Свен Бол был крепче Игоря Соболева и выше ростом. Но, посидев за стойкой бара в столовой «Кинг Вайкинг Скай», и поговорив друг с другом, стали уже хорошими товарищами. И это было крайне необходимо там, на глубине под огромной толщей океанской воды. И теперь, казалось, ничто им не сможет преградить дорогу внизу на скальном океаническом шельфе, на одной высокой макушке горного хребта и глубине в полтора километра.
Они враз повернули головы в сторону говорящего им Леон Дуковски.
— Сегодня утром Экар Дюмон всплыл один – произнес им Дуковски — О судьбе его напарника ничего неизвестно. Установить связь со станцией так и не удалось.
Он подошел к каждому акванавту и пожал обоим руку.
— До встречи – он произнес двум акванавтам глубоководникам – Я рассчитываю на вас двоих.
Первым полез в открытый люк батискафа Свен Бол. Он глянул на поедающую взглядом Соболева Игоря бортврача и медиколога судна здесь же стоящую с несколькими техниками и рабочими корабля Элен Тенет. Было видно, Элен влюбилась в русского акванавта. Ее глаза говорили об этом. Их знакомство возможно пошло бы дальше, но времени на общение только не было у них двоих. Ждала экстренная работа под водой, и время не ждало. Леону Дуковски нужны были все ответы, и материк требовал тех тоже ответов. Материку нужен был Дейтерий.
Раньше Свен подмигивал Элен, чисто по дружески. Но теперь он, молча и уже не глядя на нее, спустился в открытый круглый люк батискафа и исчез внутри подводной полосатой ярко окрашенной глубоководной лодки. За ним последовал и сам Игорь. Перед тем как спуститься он увидел взгляд Элен Тенет и еще раз вспомнил ее медицинский осмотр в медицинском отсеке судна. Это, пожалуй, единственное место, где им пришлось немного и поближе между собой пообщаться.
Элен была американкой и из Нью-Йорка. И была весьма квалифицированным врачом с тремя высшими образованиями. Здесь на судне, главным медицинским врачом и исследователем. Командовала не только медперсоналом судна, но и биологами, так как была еще и биологом по морской флоре и фауне океанов.
Они там, в медотсеке поговорили, и Элен ему тоже приглянулась. Она отдаленно напоминала ему его Лоту Керром. Только была брюнеткой, но во всем остальном была похожа на погибшую любимую. И она смотрела на Игоря Соболева, стоя внизу площадки на палубе «Кинг Вайкинг Скай» среди рабочего персонала корабля и в ее глазах было что-то. Что-то такое, тревожное и напряженное. Там была грусть и печаль. Было видно, океан разлучал их, но она этого не хотела. Сильно не хотела. В е глазах была такая тревога, что Игорь почувствовал это и запомнил ее взгляд. Взгляд карих Элен широко открытых глаз, которые ему говорили: «-Вернись, я буду тебя ждать, любимый». И в этих глазах было тоже самое, что и при расставании с Лотой Керром. Словно они не увидятся больше никогда.
Игорь отбросил эти тревожные ощущения и быстро спустился в круглый открытый люк батискафа. Гидравлика, включенная Свеном Болом на пульте управления лодкой, сама закрыла толстый стальной люк, плотно прижимая его к резиновым таким же толстым уплотнителям. Свен уже сидел в левом кресле первого пилота лодки и ощупывал руками рычаги и рули батискафа.
Игорь сел быстро в правое кресло, мягкое из плотной берилиевой ткани. Черной и гладкой. Напоминающей, чем-то кожу и одновременно резину. Но очень мягкую и эластичную. Игорь просто утонул спиной в спинке кресла. Он уставился на приборы на приборной доске перед собой и мигающие лампочки. Здесь были тоже рукоятки и рули лодки. Он был вторым пилотом на иностранной лодке.
— Ну что поехали – произнес Свен Бол, глянув, широко улыбаясь белозубой улыбкой своему товарищу Игорю Соболеву.
— Поехали – ответил ему, тоже улыбаясь, Игорь.
Свен по радиорации произнес, что они готовы к спуску и лодку подняли над площадкой. Тросы кранов, натянутые до предела вынесли батискаф за открытый левый борт судна и опустили в воду. Батискаф мягко приводнился и закачался на волнах. Это было ощутимо даже сидя в Бериллиевом кресле.
Когда поступила на борт лодки команда, что лодка свободна от тросов и кранов, Свен нажал рычаг на погружение. И батискаф начал забор воды в балластные цистерны и уходить под воду.
— Вы должны разобраться Свен — произнес по рации в напутствии своему акванавту Леон Дуковски – Если что произошло на станции. Разыскать Пашича, живого или мертвого. Возобновить работу добывающих агрегатов. Станция должна добывать дейтерий при любых обстоятельствах. Запомните, при любых Энергоснабжение Западного материка во многом зависит от этой станции и теперь от вас двоих. Запомните, это. Найти, разыскать и добывать. Станция должна работать по добыче дейтерия.

***
Тем временем лодка уходила все глубже и глубже. Уже на приборной панели и приборах была глубина 500м, и глубина росла, стрелка уходила к отметке 550м.
— Включился автоматически видеосканер и ночное видение и отчетливо стал, виден подводный хребет, над которым они теперь находились. Игорь посмотрел в иллюминаторы, но там была только темнота, и ничего не было видно. Зато на включенной подвижной электронной карте, четко вырисовывался горный протяженный срединный океанический хребет. И они были в северной его части. Глубина была уже за километр. И они были, буквально уже над ним. Местами он обрывался и становился ниже на несколько сот метров и глубина варьировалась до двух тысяч. Хребет был достаточно узким и обрывался к ложу дна длинными разветвленными скалистыми склонами. Буквально уходя на, еще несколько километров, вниз, туда, где жила лишь погибель всем, кто отважился бы оказаться здесь по чистой случайности или в силу смелости. Здесь на этой глубине кристалл горит отчетливым красным предупреждающим светом. И дно покрыто грязным толстым осадочным топким вязким илом. И даже здесь есть жизнь. На этой чудовищной гибельной глубине. Под скалистыми каменными обрывами склонов горного хребта и на многие километры в округе. Жизнь в полной черной вечной темноте и под чудовищным глубинным давлением самой толщи воды.
Это был Срединно-Индийский океанический хребет. Он имел тектоническое строение и имел структуру некоего протяженного сросшегося шва на дне океана. Он был как бы двойным. С срединной узкой впадиной между стыками вершинных тектонических плит. Словно два хребта сросшихся друг с другом. Его склоны уходящие в стороны не были так круты и имели массы разветвлений во все стороны как борозды уходящие ко дну океана. Слева были Сейшельские острова, Маврикий. А справа Центральная океаническая глубоководная котловина до самого Восточно-Индийского океанического горного хребта, с более еще крутыми скальными и обрывистыми склонами, подымающегося, также со дна океана.
Свен Бол включил ручное управление и повел лодку к одному вершинному гребню. Там по электронной карте была видна сама станция.
Оказывается, она была почти под самим судном, плавающим на поверхности океана. И они спустились почти прямо к ней. Оставалось лишь совершить состыковку со станцией и переходным разгрузочным отсеком, расположенным сверху станции. Что Свен Бол теперь и делал, взяв в свои сильные американца руки рули лодки.

Смертельная глубина

— Десять, семь – произнес Игорь Соболев, координируя по приборам направление лодки к стыковочному переходному люку станции.
— Есть десять, семь — принял его команду Свен Бол, крутя рули лодки и ведя стыковку батискафа.
— Десять, восемь – снова произнес Игорь, держа тоже рули и выравнивая батискаф на полуторакилометровой глубине над переходным герметичным автоматическим станции люком и донным еще одним люком лодки.
— Есть десять, восемь – произнес ему в ответ Свен Бол.
— Десять, девять — произнес снова Игорь Соболев ему.
— Есть десять, девять – ответил Свен Игорю.
– Десять, десять, контакт – внова произнес Игорь.
— Есть десять, десять контакт — произнес Свен и батискаф соединился своим люком с люком станции. Произошел легкий толчок и щелкнули захваты и замки. Зашипел сразу следом за этим вытравливаемый из баллонов воздух, выравнивая давление в переходном отсеке и соединяя станцию «ДЕЙТЕРИЙ 10/10» с глубоководным батискафом в одно целое.
— Есть, контакт — произнес Свен Бол и встал со своего кресла. Он выключил все лишнее на приборной панели лодки, оставив пока только одно освещение.
На ноги соскочил и Игорь Соболев. Он обратил внимание на то, что внизу в иллюминаторы лодки ничего не видно. Должен был гореть хотя бы аварийный свет по всей станции. И его не было.
— Автоматика ангара сработала — произнес Игорь Свену – Почему нет основного освещения.
Свен Бол молчал. Он сейчас о чем-то думал, когда Игорь открыл переходной люк с лодки на станцию и стал принимать личные вещи от Свена. Игорь перебрасывал все, что они привезли с собой для работы на станции.
Игорь решил переключиться на другую тему, ощущая сырость от воды в переходном отсеке, между люками стыковочных отсеков.
— Бол, вы не боитесь насморка? — он как бы в шутку спросил Свена, решив немного разрядить напряженную трудовую обстановку.
— С чего вы это взяли — ответил ему Свен Бол.
— Бывает, когда промочишь ноги в холодной воде – произнес ему Игорь — Я думаю, попасть в центральный бункер будет не просто.
Игорь увидел полузатопленный переход за другой дверью. Он до этого, когда, открыв переходной люк между отсеками лодки и станции, заглянул через стекло другой двери, увидел на полу воду. Свен Бол поднялся к нему, закрывая люк лодки и люк переходной камеры станции. Он подошел к двери и тоже поглядел через стекло второй двери.
— По-моему нам будет попасть действительно трудно, туда – произнес Игорь Свен – Попробуем через скутерный отсек.
— Благо, тут не одна дверь – произнес Игорь — Это радует. Идите вперед, Свен, вы знаете планировку станции лучше меня.
Свен Бол схватив сразу два металлических узких чемодана и мешок с личными вещами, пошел впереди, а Игорь за ним по длинному узкому коридору к другой переходной двери, которая должна была быть за поворотом.
— В переходном ангаре воды по колено – произнес, идя следом за Свеном, Игорь – Придется откачивать воду, так нельзя оставлять. Работы будет много. И странно все, автоматика была просто отключена.
— Разберемся. Сначала на нашей совести все агрегаты станции – произнес, снова передвигаясь в полутемноте и при аварийном внутреннем освещении со своими вещами, Свен Бол.
— Прежде всего, на нашей совести человек – ему ответил, следуя следом, Игорь Соболев.
Они поднялись по металлической лестнице и вошли в полуоткрытую не запертую дверь. И вдруг идущий впереди Свен Бол остановился. За его спиной остановился и Игорь Соболев.
— В чем дело, Свен – произнес, выглядывая из-за правого плеча и спины Свена, Игорь. Он вышел из-за спины ведущего и встал рядом, не понимая что тот там впереди перед собой увидел в полумраке впереди находящегося помещения.
— С детства не люблю смотреть на утопленников — произнес Свен Бол.
— А где вы увидели здесь утопленника? – удивленно его спросил Игорь, то, смотря вперед и не видя ничего, то на самого Бола.
— Я разве сказал, утопленника – поправил Игоря Соболева Свен Бол.
— Ну, покойника — ответил ему Игорь – Не вижу существенной разницы.
— Вы меня не так поняли — произнес Свен Бол — Я имел ввиду, вообще.
— Ясно — произнес Игорь, всматриваясь в полумрак перед собой, но, видя только металлический отсвечивающий от красных горящих еле-еле мигающих аварийных ламп.
Свен Бол посмотрел на Игоря Соболева в ответ и тоже ответил – Ничего вам не ясно. Вот я, например, не люблю смотреть на покойников.
Игорь, несколько ошеломленно, взглянув на своего товарища по команде, произнес тоже в ответ – А мне, по-вашему, это должно, что ли доставлять удовольствие? Так что ли?
Он теперь пошел вперед, видя, как его напарник замешкался, и не идет дальше. Теперь Игорь решил возглавлять путешествие по глубоководной станции. Он включил ручной небольшой осветительный фонарик и осветил темные уголки в помещении продвигаясь вперед.
– Коллега, давайте глядеть правде в глаза — произнес Свен Бол — Если Пашич жив и здоров, что мешало ему выйти все это время на связь?
— А если он не совсем здоров? – в ответ произнес ему Игорь Соболев.
— Мало вероятно, чтобы на станции сразу сошли с ума оба наблюдателя – снова произнес, Свен Бол.
Он остановился и осмотрелся по сторонам, тоже включив свой фонарик, и произнес Игорю – Я осмотрю каютный жилой отсек, а вы, Игорь осмотрите вон тот компьютерный.
Он указал взмахом правой руки и светом в ней фонарика на еще одну металлическую в человеческий рост дверь.
— Идите туда, а я пойду в эту сторону — произнес Свен Бол – Там, за той дверью вниз налево.
Они разошлись в разные стороны, и Свен Бол исчез из вида Игоря Соболева. А Игорь, открыв ту дверь, спустился по еще одной лестнице, и вошел в главный командный отсек станции. Это была главная рубка и центр управления всей станцией. Отсюда можно было вести наблюдение за всем вокруг. И здесь же можно было запустить все механизмы всех добывающих дейтерий установок.
Тут тоже было темно. И тоже было почти все выключено. Даже стояла неприятная тишина. На верхнем мониторе напротив оконного закрытого раздвижной автоматической шторой иллюминатора, горели цифры. Это были часы. И они 29 июля 2087 года и показывали 13:15 дня с мельканием более мелких цифр секунд на электронном циферблате.
Игорь подошел к пульту управления и взял лежащие на нем наушники. Он осмотрелся, освещая все вокруг фонариком. И тут раздался оглушающий дикий крик. Этот крик напугал Игоря и он, даже отскочив, упал спиной на пульт, вперед выставив, словно защищаясь свой горящий ярким светом фонарик. Но никого здесь не было. Вероятно, этот крик был в записи и кто-то ее включил. Либо она сама включилась автоматически здесь через громкоговоритель радиотелефона.
Вдруг загорелось все вокруг рабочие экранные дисплеи, и запустились все машины. Замигали лампочки. Погас аварийный свет. И станция «ДЕЙТЕРИЙ 10/10» вдруг внезапно вся ожила. Вспыхнули на стенах и экранах мониторов по стенам главной рубки управления электронные схемы работающих добывающих дейтерий установок и генераторов с гидронасосами на различных уровнях горного шельфа по сторонам станции. На разной глубине в зоне Бентопелагиали от 2000 до 3000 метров. Там же показывалась в цифрах и производственная составляющая мощности каждой добывающей дейтерий бурильной гидроустановки, откуда по многокилометровым шлангам шел сжиженный газ на саму станцию в специализированный герметичный закрытый и опечатанный реакторный с синтезирующими установками отсек. Где перерабатывался в ток, который уже по многокилометровым, и проложенным по дну океана высоковольтным электрокабелям выводился на материк. Прямо с горного срединного океанического хребта и по самому ложу Индийского океана на глубинах в Абиссальной Зоне от 4000 до 5000 метров. Минуя Ультроабиссальные более глубокие провалы и тектонические разломы.
Вся станция осветилась ярким дневным светом вспыхнувших ламп. И Игорь, пробежав быстро расстояние от главного отсека до вспомогательного, тоже с дисплеями и пультами, где сейчас должен был находиться Свен Бол, заскочил в полуоткрытую на гидравлике овальную металлическую дверь. Он знал карту и схему помещений станции. Хоть еще и не очень уверенно, но Свена нашел быстро.
— Что это было? — произнес встревожено Игорь, подскочив к Свену Болу – В чем дело? Что за крик был только что?
— Нащупал запись вахтенного записывающего и отслеживающего здесь все разговоры и случайно включил на полную мощность – ответил ему Свен — Извините.
— Это все, что там записано? – поинтересовался Игорь.
— По-видимому, да — ответил Свен Бол – Больше там как видно ничего нет. Одни только помехи и шумы. И вот еще на французском и чешском.
Свен включил диктофон, и Игорь услышал сразу два языка. И следом: -Необходимо запросить аген…
Но Свен Бол выключил запись.
— Зачем вы выключили его, Свен – произнес Игорь — Давайте дослушаем. Там что-то есть.
— Не зачем, коллега — ответил Свен Бол – Дальше только этот дурацкий, пугающий крик.
— Необходимо запросить – произнес Игорь — Запросить. Что бы это значило? Запросить агента, агенство?
— Не знаю — произнес Свен Бол, сидя в кресле у пульта перед мониторами — Я, отсюда запустил всю станцию. И ее, похоже, отсюда и всю отключили. И я узнал голос — добавил Свен Бол – Это голос Вилема Пашича.
Игорь, стоя перед сидящим в кресле Свеном Болом, повернулся, и быстро выскакивая в открытую дверь, произнес ему – Придется, обшарить всю станцию. Отсек за отсеком.
Он выскочил в узкий длинный коридор и быстро пошел по нему в сторону жилого отсека и туда, где должны были находиться вещи предыдущих акванавтов. Ведь они должны были остаться брошенными там. И это первое, что нужно было проверить. Игорь так посчитал, что с этого и надо начинать поиски второго акванавта. Когда подбежал к нему Свен Бол, он уже держал в своих руках металлический чемодан Пашича, достав из личного ящика хранения, который не был заперт, что было тоже странно, как и ящик хранения Экара Дюмона.
Свен Бол подошел к нему, когда Игорь открыл чемодан, который тоже легко открылся и был совершенно пуст. Там не было ничего совершенно. Ни каких бумаг. Ни документов. Даже кассет и дисков и аудиокниг. Ничего.
— Вилем Пашич – он прочитал вслух на чемодане.
— Его личный чемодан акванавта – произнес Свен Бол.
— Да и пустой – произнес Игорь подошедшему Свену — Можете не опасаться встретить где-нибудь покойника в коридоре.
Игорь теперь открыл чемодан Экара Дюмона. Там лежали Дюмона вещи.
Игорь Соболев вытряхнул все на стоящий здесь же круглый большой из металлопластика стол.
— Дюмон оставил даже свою гидрокомбовую оболочку — произнес он Свену Болу — На моей памяти это впервые.
Было видно, что и Свен Бол был несколько этим обескуражен и удивлен. А Игорь, снова оставив Свена, бросился дальше, выскочив из жилого отсека, и отшатнулся в испуге от открытого от жалюзей коридорного иллюминатора. Он прижался спиной к противоположной из пластика и металла стене. К нему подскочил, и Свен Бол и тоже шарахнулся к противоположной стене длинного коридора.
Прямо перед большим квадратной формы иллюминатором из толстого кварцевого высокопрочного стекла и из темноты на них обоих смотрели два желтых блестящих живых глаза. И развивался веер длинных и больших с присосками и крючками черных с красноватым отливом щупалец. Каждое толщиной со ствол дерева у его громадной с глазами головы. И сужающейся, на конце до толщины в несколько сантиметров. Кроме десяти таких вот кошмарных извивающихся как огромные змеи щупалец были еще двое, куда длиннее этих и которые имели расширение на конце в виде весел и тоже с крючками и присосками. Существо вцепилось некоторыми из них в торчащие из станции толстые трубы, обвив их и балансируя перед иллюминатором. И это было еще не все. Там за теми блестящими с черными овальными и смотрящими на них огромными глазами на огромной голове, был цилиндрический уходящий в темноту громадный хвост с широкими лопатообразными плавниками. Которые тоже развивались в воде, помогая балансировать невероятной величины этому живому существу.
Возможно, они бы не увидели его, если бы не яркий рассеивающий мрак полуторакилометровой глубины свет, который вероятно, привлек это морское существо из глубин сюда к ним и к этой станции.
— Гигантский кальмар! — произнес дрожащим, приглушенным и напуганным голосом Игорь Соболев – Здесь и откуда?!
— Что ему здесь надо?! — не менее напуганным голосом произнес и Свен Бол.
— Нам невероятно повезло коллега! – произнес, уже теперь восторженно, Игорь Соболев – Это практически неизученный до сих пор крайне редкий вид гигантского кальмара! Архитевтис санктипаули! Они очень редко встречаются во всех океанах! И живут на больших глубинах! И, до сих пор, неизвестно даже на каких! Но их встречали пока только на этой глубине! Но невероятно и крайне редко! Еще есть Хиротевтис Верании, но тот значительно отличается от этого вида внешностью!
— Внешностью, коллега – усмехнулся, скривив набок улыбку, Свен Бол – Вы так, коллега говорите, будто испытываете к этим тварям некую симпатию.
— Нет не симпатии. Скорее уважение. Я видел одного таког о пойцманного в океанариуме Дели — произнес Игорь Свену.
— И что-то увидели в этом чудовище интересного?- произнес ему в ответ Свен Бол.
— Говорят – продолжил, рассматривая громадного плавающего за иллюминатором зверя, Игорь Соболев – Они очень умны. Порой, невероятно умны.
— А я думаю, мы тоже здесь скоро свихнемся – произнес в ответ Соболеву Бол – Если скоро не найдем Пашича или хотя бы доказательства его исчезновения со станции.
— Послушайте, Свен – произнес снова Игорь Соболев – Кальмары, как и осьминоги очень сообразительны. С ними ставили различные опыты на интеллект. И они оправдывали их. Кроме того, их строение идеально.
— Я смотрю, коллега, вы даже восхищаетесь ими – произнес Свен Бол – А я слышал, да это и доказано наукой, что эти твари невероятно опасны, и опасней даже акул и барракуд. И, кроме того, они очень сильны и являются каннибалами.
Но Соболев Игорь его словно сейчас не слышал и продолжал свое.
— У Хиротевтисов другое строение щупалец и строение тела – ответил, уже сдерживая свое восхищение и рассматривая также рассматривающего их двоих с той стороны за иллюминатором громадного живого кальмара, Игорь Соболев. И Хиротевтисы, вероятно еще крупнее Архитевтисов.
— Куда еще крупнее — удивился словам и тому что видел сейчас Свен Бол — По-моему, этот не меньше тридцати метров.
— Нет, даже больше сорока — произнес Игорь – Думаю, больше. А Хиротевтис может быть и более пятидесяти и даже шестидесяти метров в длину.
— Это еще не доказано, коллега – произнес Свен Бол Игорю Соболеву – Я о подобных размерах не слышал вообще. Японский осьминог метров девяти. И то уже гигант. А кальмары Гумбольда достигают по недоказанным, правда, до сих пор сведениям метров десяти. Из пойманных ранее гигантских кальмаров самый большой был метров более пятнадцати.
— Вы, коллега забыли еще вспомнить об Антарктическом колоссальном кальмаре – произнес Свен Бол.
— Да, но они сюда не заплывают, Свен. У них очень узкий ореол обитания. Южный полюс земли и более холодные воды. Но, если вспомнить того выброшенного на побережье Норвегии пару сотен лет назад кальмара – произнес Свену Игорь – Вполне вписывается в размер того, что плавает сейчас вон там за окном.
— Интересно, что он думает? – произнес Свен Бол – Если он на самом деле очень умен?
— Или умна — произнес Игорь Свену.
— Девочка? – спросил удивленно Игоря Свен – Откуда вам известно это?
— По двум щупальцам, коллега — произнес ему Игорь — В нижней части головы. Они не такие как у самцов кальмаров. Они короче, короче остальных, видите? На пару метров. И это самка.
— К черту это все, коллега – возразил Свен Бол – Наша задача заниматься положенной работой и искать Вилема Пашича, а не заниматься наукой. Мы здесь совершенно одни и на опасной глубине, коллега. И мы на работе.
Он похлопал широкой мужской ладонью правой руки по плечу Игоря и пошел мимо в главный командный отсек глубоководной станции.

***
— Что же все-таки с агрегатами? — спросил Игорь Соболев, войдя в главную рубку управления глубоководной станцией у сидящего там, в кресле перед видеомониторами с данными и панелью управления с мигающими лампочками Свена Бола.
Не все работало как надо. И гладя на видеопоказатели настенных больших мониторов, было видно, что три машины практически вообще не подавали дейтерий с глубины из разломов горного шельфа на станцию. Игорь стоял на пороге в главную рубку и вошел в открытую герметичную автоматическую открытую дверь. Он подошел к панели управления и пультам контроля и запуска всех систем, рассматривая сверкающие яркими огоньками лампочки и все кнопки и клавиши перед собой.
— Один поврежден – произнес Свен Бол — Остальные в порядке. Просто были выключены.
— Все в порядке, просто прекратилась добыча дейтерия – спросил Свена Игорь – Смахивает на диверсию или даже саботаж. Пашич исчез, а Дюмон самым натуральным образом спятил.
Свен показал кивков своей кучерявой головы на панель управления.
— Смотрите – произнес он и включил небольшой поворотный видеомонитор, стоящий на панели управления. Тот вспыхнул ярким голубоватым светом, и на нем образовалось видеоизображения горной двойной идущей по дну океана цепи – Наш участок горного хребта. Глубина 1500 метров от поверхности океана. Самая здесь возвышенная точка от дна и ложа абиссальной зоны. Вот станция, площадка добывающих агрегатов. Вот идущие вразброс по хребту и на разных глубинах трубопроводы к гидронасосам. А вот как видите, коллега, это мигающая точка, это маяк. Он на самой высокой точке хребта и не так далеко от нас. Плавать у агрегатов нужно очень осторожно. Здесь очень сильное течение. Вас может вынести вот в этот район. Глубина впадин 5000 — 5500 метров, между разломами шельфа, либо вообще унести течением в открытый океан. Здесь долго не могли проложить трубопроводы и кабели от станции. Очень сильное течение, коллега. Будьте в этом районе очень внимательны и осторожны.
— А глубина этой впадины? – произнес, заинтересовавшись одним из участков горной гряды и глубоким рядом провалом, Игорь.
— Порядка пяти километров – ответил Свен.
— Если мы не найдем Пашича на этом участке доступных глубин — произнес Свен Бол и показал правой рукой и указательным пальцем на видеоэкране горящего монитора на район поиска — Можно быть уверенным, что мы его вообще не найдем.
— Не вернусь через двадцать часов — произнес Игорь Соболев Свену Болу -Впрочем, тогда вам, коллега, самому придется решать как быть дальше.
Игорь, быстрым шагом и не оборачиваясь, направился к выходу из главной рубки управления станцией. Двери за его спиной закрылись, и он направился в шлюзовой водолазный отсек к камерам с глубоководным оборудованием. Это было в самом низу станции в отдельном помещении.
Он был в гидрокомбовой уже оболочке и был одет в глубоководный специализированный гидрокомбовый костюм.
Игорь Соболев проверил все. Это было крайне важно. Важно всегда перед выходом в океан. Так было положено по инструкции и так учили в его школе акванавтов. Он проверил дыхательную фильтрующую систему жизнеобеспечения уже перед открытыми настежь створками, и сидя в стартовом кресле на гидроманипуляторе, который должен был выбросить Игоря в воду за вторые, пока еще закрытые такие же толстые герметичные створки водолазного отсека. Манипулятор как раз разворачивал свою стальную с сидящим в кресле Игорем складную стрелу перед самим стартом. Он проверил свои часы и электронный глубинометр, это было тоже обязательно. Иначе можно было промахнуться с глубиной и погрузиться гораздо глубже положенной отметки инструкции. А это означало гибель акванавта. Правда, не всегда, но все же. Гидрокомбовая оболочка и гидрокомбовый костюм смог бы спасти, но с такой запредельной глубины надо было еще суметь выплыть. Даже сюда на 1500 метров не мог спуститься ни один водолаз с поверхности океана в жестком глубоководном снаряжении. Максимум метров на шестьсот и все. И то нужна была тренировка самого водолаза и личные качества самого человека. Здесь кроме гидрокомбовых гидрокостюмов были еще гидроскафандры. Они позволяли опускаться на само дно океанов и работать на такой глубине, выдерживая колоссальное давление воды и в полной и кромешной темноте, распугивая глубоководных удильщиков линофрин, хаулиодов и топча ногами донный вязкий грязный ил с глубоководными светящимися в темноте офиурами. Но этим занимались другие акванавты. Не тем, чем занимался сам Игорь Соболев и Свен Бол. И их гидрокомбовые гидрокостюмы и оболочки предназначались для совсем другого. Скорее для поиска и исследования. Они были более легки и в них, было куда удобнее, чем в этих гидроскафандрах.
Игорь все проверил на себе и включил на запись свою встроенную рацию. Взял с собой лазерный квантабер и нож. И даже дополнительно к квазифонарю на гермошлеме еще одни ручной квазифонарь. Он проверил смену видов и фильтров изображения на видеоэкране своей маски, проверил видеокарту, и проверил поисковый биолокатор. Это было еще более важно. Без этого поиски, здесь вообще не имели ни какого смысла. Кроме того, биолокатор мог спасти от опасности. Мало ли чего могло произойти на такой глубине, и с кем можно было здесь встретиться. Даже система хамелеон встроенная в оболочку гидрокостюма могла не помочь защитить себя от глубоководных хищников. Акул и кальмаров. И биолокатор это была самая незаменимая вещь в зоне полной темноты, где можно было раз плюнуть потеряться и как итог погибнуть.
Манипулятор старта развернул свою с креслом стрелу и когда закрылись за спиной внутренние створки водолазного отсека, зашипел вытравливаемый из помещения воздух и стал заполняться забортной водой. Менялось резко давление. И Игорь даже в своей гидрокомбовой оболочке и гидрокостюме это ощутил. Он просто отключил на время свое дыхание, выдохнув весь свой из легких воздух, чтобы перейти к дыханию фильтрованного из воды полученного воздуха. Их так тренировали на глубине, чтобы пройти обратную рекомпрессию и быструю адаптацию к иному давлению. Кроме того, фильтры гидрокостюма имели специальный запас гелиевой смеси. Та размешивалась с фильтруемым кислородом в воде. И подавалась с фильтрующего агрегата под спинным плавником в гидрокостюм акванавта. Через внутренние встроенные шланги. Идущие, по спине, через соединительный металлический шов костюма в гидрошлем.
Он пошевелил своими ногами в спаренной в широкий рыбий хвостовой плавник ластами, которые при случае можно было, и рассоединить для удобства и смены плавания. Но мало кто это так делал из даже опытных глубоководников-акванавтов. Он еще раз посмотрел на светящиеся фосфором часы на запястье левой руки и на правой глубинометр. Кристалл был в обычном положении и светился зеленым фосфоресцирующим сверкающим светом. Это было его нормальное свечение, говорящее о том, что все в порядке. И Игорь посмотрел в уже открывшиеся широкие круглые внешние двери из шлюзового заполненного водой водолазного отсека. Там была неизвестность, и был Индийский океан. Что там еще было ему, предстояло вскоре узнать.
***
Первым делом надо было обшарить все агрегаты на станции и проверить все работающие узлы и освещение глубоководной базы «ДЕЙТЕРИЙ 10/10». Осмотреть пломбы и замки на крышках гудящих работающих ядерных реакторов. Все кабели и трубопроводы, идущие от перерабатывающих сжиженный газ агрегатов и уходящих в черную темноту вниз по склонам шельфа в губительную глубину океана. Включить снаружи ряд устройств, которые нельзя было включить изнутри самой станции. Его инструктировал с пульта управления и слежения за станцией Свен Бол. Игорь с ним держал регулярно и постоянно связь. Они буквально и без конца вели переговоры по радиосвязи. Игорь проверил периметр станции и потратил на это целый час, осматривая металлические толстые из прочного титана стены, двери и потолок. Ничего не вызывало подозрений и все было в исправности. Даже боковые контрольные опоры из стали, вмонтированные в скалы по сторонам станции для ее закрепления на горной гряде. Это позволяло станции удержаться здесь даже при подводном замлетрясении какое-то время.
Надо было проверить еще и маяк. Но он увлекся другим.
Игорь пошел в глубину вдоль скального шельфа, ориентируясь по видеокарте в своем гермошлеме. Огибая торчащие скалы над илистыми наносами между высоких черных утесов. Он сейчас решил обследовать левый край от станции. Вниз по склону, насколько бы позволял ему его гидрокомбовый гидрокостюм и оболочка, способные выдерживать давление на глубинах до двух километров. Глубже уже было опасно. Хотя ему приходилось нырять и глубже на учебных тренировках в Тихом океане.
Сверху освещали все вокруг высокомощные квазипрожекторы, и было более-менее еще светло благодаря мощным прожекторам. Это позволяло все вокруг хорошо осмотреть. Но ниже уже тьма поглощала любой свет от станции, и приходилось переключаться на свое освещение и фильтры.
Игорь Соболев осматривал под собой каменистое скальное дно и стены с налетом ила. Здесь в основном на горном шельфе не было почти ничего. Одни скалы и камни. Но и здесь была жизнь. По скалам были глубоководные кораллы и офиуры. Время от времени встречались светящиеся креветки. Целыми скоплениями по торчащим скалам, из которых выделялась черная вулканическая жидкость, через разломы скал. Она была горячая и состав ее еще до конца не определили. Это все перемешивалось с пузырьками выходящего раскаленного газа. И было полно трубчатых глубоководных червей-погонофор и голотурий. Голотурии одни из самых глубоководных обитателей океанов. От самой поверхности до глубины в 10000 метров. Как, например, Эльпидия в Курило — Камчатской впадине.
Игоря внимание привлекла стоящая отдельно от всех на самом краю скалистого горного обрыва глубоководная с длинными щупальцами большая хищная актиния Уртицина фелина. Она была красноватого оттенка в свете нашлемного фонарика. И окруженная маленькими прозрачными гидромедузами, развивала своими ловчими щупальцами. Стараясь поймать хоть какую-нибудь живность себе на пропитание.
Биолокатор улавливал все вокруг себя и сзади на расстоянии в сто метров нащупал что-то большое. То большое двигалось от их станции в его направлении.
Он вдруг увидел торчащее что-то в донном грязном иле среди камней. Игорь протянул свою в перчатке правую руку и взял предмет. В свете квазифонаря на гермошлеме, это оказалось обломком солнцезащитной шторки от иллюминатора самолета. Игорь летал на реактивных скоростных пассажирских самолетах и воздушных гравиталетах еще, когда был на суше и в ранней молодости до т ого как стал акванавтом. И он, как ни странно, хоть и в почти полной темноте воды но узнал этот поломанный предмет. Вернее, кусок солнцезащитной шторки иллюминатора самолета, отколотый, вероятно при ударе о воду.
— «Странно, здесь разбился где-то самолет?» — он задал сам себе вопрос, убирая обломок в специальную сумку на поясе – «Надо будет обсудить это с Болом».
— Игорь – прозвучало в радиорации гермошлема акванавта-глубоководника – Будь осторожен, Игорь, слышишь меня.
Это был голос Свена Бола.
— Наш гость только что проследовал вдоль станции и идет в твоем направлении. Я сам видел его на своем радаре и экране видеомонитора. Он идет за тобой. Возможно, он почуял тебя, Игорь.
— Понял – ответил на предупреждение Свена Бола Игорь Соболев – Буду, внимателен предельно. У меня квантабер и нож.
— Думаю — снова раздался голос Свена Бола — Мало поможет против такой громадины с щупальцами. Будь осторожен, кальмар движется в твою сторону и за тобой.
Игорь осмотрелся по сторонам настраивая биорадар и прижавшись к скалам между торчащих черных утесов над самым дном, медленно работая широкой ластой на ногах. Он медленно вдыхал фильтрированный из воды со смесью гелия кислород. Поглядывая на часы на левой руке. Включив биорадар на большую мощность, он увидел то, что двигалось к нему. Двигалось, не торопясь и словно, искало его. Игорь включил маскировку костюма и затаился среди торчащих вверх скал, сливаясь с дном скалами и водой. Он был совершенно и сейчас невидим. Был невидимкой. Мимикрия гидрокомбового костюма работала исправно. Но это не говорило, что это спасет его от двигающегося в его сторону глубоководного хищника. Одно дело, когда тот за толстым кварцевым стеклом иллюминатора, другое дело, когда ты лицом к лицу с этим существом, обладающим сокрушительной силой своих щупалец. Способных сломать все практически что угодно и согнуть даже толстые стальные опоры их станции. Его клювообразный рот способен перемолоть любую свою жертву и пустит себе в пищу. Говорят, аулы, куда мене ужасны, чем это адское создание глубин. Биорадар запикал показывая приближение кальмара. И Игорь выключил его и погасил свой головной на гермошлеме квазифонарь. Он замер на одном месте, прижавшись к скале и буквально стоя на топком грязном иле, перед скалистым обрывом вниз в расщелину. Если что, он рассчитывал туда сигануть, вдоль камней и прижимаясь к скалам. Расщелина была широкой и глубокой и была завалена металлическими какими-то обломками. Он пока не мог определить, что это по своему видеоизображению на электронной карте горного шельфа. Просто под ним была груда бесформенных обломков какого то судна.
Вдруг над головой появился кальмар. Он остановился, буквально над ним. Возможно, он потерял акванавта-глубоководника, но ощущал все равно его присутствие здесь и искал его. И Игорь быстро вырубил свою связь со станцией. Зная, что морские существа способны улавливать буквально любые волны, колебания воды и звуки. И быстро определять их местоположение. Необходимо было отключить все на время и затаиться.

Архитевтис санктипаули

Это было поистине громадное существо. Оно висело над его головой, шевеля своими длинными щупальцами. Игорь видел его снизу и ждал, когда эта громадина покинет это место. Он не решался двигаться. И не выходил на связь со станцией и Свеном Болом. Наверное, Свен сейчас там сходил с ума, увидев громадного кальмара проплывающим в его сторону. И теперь тишина в эфире. Сейчас главное, чтобы Свен Бол не наделал глупостей, кинувшись в панике на его поиски.
Гигантский кальмар висел над головой, и надо было все равно что-то предпринимать. И Игорь Соболев медленно стал приближаться к краю расщелины и обрыва. Там внизу должно было быть метров не более ста или двести до сужения провала. Дальше был обрыв в глубину до самого дна океана. По мнению самого Игоря Соболева надо было искать где-то тут этого Вилема Пашича. Что-то внутреннее ему это подсказывало на это. Еще когда он спросил у Свена Бола, глядя на тот видеоэкран монитора и изображение самой станции и вокруг нее глубин. Его привлек этот склон, и провал километров на пять. Надо было именно здесь искать. Тут внизу обрыва. В расщелинах, стенных площадках и карнизах. Здесь же рядом уходил в глубину океана и один из толстых трубопроводов от синтезирующих дейтерий машин и агрегатов.
И Игорь стал медленно спускаться вдоль стены в расщелину, медленно работая большой своей ластой гидрокомбового костюма. И ориентируясь только по включенному видеоэкрану в гермошлеме. Без квазифонарика и практически временами только на ощупь. Глубинометр показывал 1750 метров, когда он наткнулся на огромный многолопастной винт с длинным валом и лежащий в иле в узком проеме расщелины среди скал. Ниже лежали другие обломки. Было ясно, что это. Игорь понял, что нашел затонувшую в далеком прошлом здесь атомную лодку. Ее перемолотые давлением воды части корпуса были разбросаны по всему спуску расщелины. Лежали даже вырванные из корпуса ракетные шахты с ракетами и реактор. Вероятно один из двух. Второй должен был быть в стороне лежащем огромном куске корпуса. Здесь же было много проводки, ржавых труб и кабелей. Лежали рулевые вертикальные и горизонтальные лопасти и оторванная взрывом рубка, тоже с рулями глубины. Месиво давнишней жуткой катастрофы. Игорь медленно уходил от вверху парящего гигантского кальмара в глубину, и буквально продираясь сквозь эти обломки, прячась среди них. Он все еще не решался включить свою радиосвязь с Болом.
Надо было отсюда тоже выбираться и уходить снова вверх, выходя с глубины и надо было держать направление в сторону маяка. Это для того чтобы не сбиться с маршрута.
Игорь все-таки рискнул и включил радиосвязь. Он услышал голос Свена Бола.
— Проверка связи – раздалось в радиосвязи и гермошлеме Игоря – Проверка связи. Игорь, ты, почему оборвал связь? Где ты?
— Только что смог оторваться от кальмара и занимаюсь снова поиском Пашича — произнес Свену Игорь – Ухожу в сторону маяка. Пока ничего нового. Надо посмотреть сам маяк. Может, он поврежден.
— Будьте осторожны – произнес Свен Бол – До связи.
Игорь, оставил свою идею поиска в этом районе и решил обследовать для начала мигающий красной лампой в темноте на вершине шельфа маяк.
Он, вложив все свои силы, поднялся вверх вдоль обрыва снова к станции под свет квазипрожекторов и доплыл до отсека со скутерами. Они стояли на стальной низкой открытой площадке. Он залез в один из них и включил двигатель вместе с приборами. Это поможет быстрее передвигаться под водой и маневрировать при вероятной или возможной снова опасности. Скутер благодаря своей идеальной обтекаемости небольшого корпуса, позволял двигаться с приличной скоростью. И позволял сократить время обследования района поиска пропавшего акванавта-глубоководника. Кроме того, если тот же кальмар его схватит своими щупальцами, титановый легкий корпус скутера даст время на спасение и защитит его, даже если эта живая кошмарная тварь потащит его вниз в бездну океана. Это дополнительная защита от глубинного давления воды. Скутер выдерживал давление на глубинах в 5000 и 6000 метров. И если включить аварийный сигнал скутера то тот же Свен Бол, прейдет на помощь на другом скутере и поможет выбраться с глубины. Или запустит поисковых роботов с аварийным оборудованием, и они отыщут Игоря на самом дне морском.
— «Странно» — он вдруг неожиданно подумал, залезая в свой подводный скоростной скутер – «Почему не задействовали именно поисковых роботов на поиски Вилема Пашича? Можно было бы, не выходя пока со станции вести поисковые работы глубоководника-акванавта на разных глубинах вдоль и поперек этого горного шельфа».
Игорь решил сплавать теперь до самого маяка и проверить его. Он остановился возле маяка и, выбравшись из скутера, обследовал пикающий не очень громко и мигающий красной лампой висящий на тросах, плавающий на самом верху хребта маяк.
— Бол, докладываю – он произнес по радиосвязи – Маяк проверил, работает нормально. Он в порядке. Дает нормальный устойчивый радиосигнал. При таком сигнале в окрестностях маяка и в районе горного шельфа и станции Пашич заблудиться никак не мог. Это просто не мыслимо. Попробую искать теперь у самих агрегатов. Заодно попробую устранить неисправность. Я изначально выбрал не тот маршрут. Начну заново.
— Понял, Игорь – произнес Свен Бол – Продолжайте поиск. Я буду следить за вами и связью. Выходите на связь каждые десять минут.
Игорь доплыл до агрегатов и быстро нашел неисправность. Оборвало трубу подачи. И жидкий дейтерий буквально сочился в соленую воду из разрыва трубы. Благо в скутере был весь набор инструментов, вплоть до сварки. Что он и применил, заваривая порванную давлением трубу, перекрыв сначала саму подачу дейтерия в синтезирующие агрегаты на этом участке подачи.
Все было исправлено, и он открыл вентиль подачи.
— Пошла продувка – прозвучало по связи. Свен Бол находясь в управлении станцией, произнес ему – Спасибо, Соболев.
— Не за что, коллега – ответил ему по той же радиосвязи Игорь – Я всего лишь выполнил положенную работу.
— Куда вы теперь? – спросил его снова Свен Бол.
— Ухожу в Северо-Восточном направлении — ответил Свену Игорь, чтобы быть более точным.
— Но будьте осторожны, Соболев – произнес снова ему Свен Бол – Прошу вас, будьте предельно осторожны, и помните о сильном глубинном течении и о кальмаре.
— Все под контролем, Бол – произнес ему Игорь – Буду выходить на связь как договорились, через каждые десять минут.
Он отплыл от отремонтированного только что им и запущенного снова агрегата и шарахнулся в сторону от испуга. Внизу под проводами и трубами, идущими в реактор, была выжжена прямо на самом металле и стене установки надпись «ЛОТТА». Его сознание словно прожгло квантабером и бросило в дрожь. Эту надпись он видел там, на верху, на том судне, четко выведенную рукой и на дверном стекле тем умалишенным и перепуганным Экаром Дюмоном. Только она смотрелась наоборот, и он ничего тогда не понял. И сейчас, похоже, этот ужас передался и ему, Игорю.
— «Кто это сделал?» — прозвучало в его сознании – «Дюмон или Пашич?». Надпись была выжжена. Словно прошлись лучом лазером от квантабера по титановой обшивке агрегата.
Игорь увеличил яркость квазифонарика на гермошлеме и покрутил головой вокруг и увидел везде такие надписи. И его словно пригвоздило в одному месту. Игорь почувствовал, как дрожь бежит по рукам и ногам. Но нельзя было прекращать поиски. От этого могла зависеть жизнь другого акванавта — глубоководника.
Игорь Соболев снова сел в свой скоростной подводный скутер и продолжил поиски. Игорь решил вернуться к старому месту поиска и к самой станции. Он тот район не до конца обследовал. Район по самой горной узкой шельфовой гряде. Он развернул свой скутер и, спугнув юркого черного глубоководного охотника зубастого мешкоглота, разгоняя стайку медлительных светящихся гидромедуз, взял обратный курс.

***
На него вдруг напали. Неожиданно и внезапно из самой темноты. Напал акванавт. И они сцепились прямо у входных дверей шлюзовой камеры.
Игорь решил вернуться к станции и начать свой поиск заново, но только оставил свой скутер поплыл вдоль станции и, подплывая к шлюзовому входу, подвергся нападению.
Он сразу и не понял, что это был Свен Бол. Он его принял за умалишенного Вилема Пашича.
Автоматически открылись герметичные входные круглые толстые створки. Сработало определительное устройство обеих костюмов по системе «Свой-Чужой». И, они, буквально вкатились в водолазный отсек. После закрытия вторых шлюзовых створок, быстро произошла на автоматике откачка воды и выравнивание давления. Главная машина автоматического контрольного управления станции все сделала сама по установленной и заданной программе. И два акванавта уже катались по мокрому металлическому полу большого отсека, вцепившись друг в друга.
Игорь Соболев отстегнул гермошлем соперника и тот слетел с его головы.
Это был Свен Бол.
Игорь снял быстро и свой гермошлем с головы.
— Вы! – громко и возмущенно произнес Свену Игорь – Вы должны быть на станции!
Свен Бол оттолкнул его от себя в сторону и сам отстранился от Игоря Соболева.
— Я думал, это Пашич – уже успокоившись, произнес Игорь Свену.
— Странный способ для первого знакомства – произнес недовольно и нервно Свен Бол. Он соскочил на ноги, и сняв свои ласты пошел к второму отсеку с водолазным снаряжением.
— Извините, Свен – произнес виновато Игорь.
Открылись двойные еще одни круглые створки и Свен обиженно и молча, не оборачиваясь, исчез за ними.

***
Поведение Свена Бола было тоже более чем странным. И даже не совсем понятным. Он должен был находиться на станции и следить и координировать по связи Игоря Соболева, а он почему-то решил поплавать на пару с глубоководными удильщиками. Игорю это было непонятно совершенно.
Сняв гидрокомбовую оболочку и гидрокомбовый костюм акванавта, он переоделся в свежую одежду, старую бросив в стиральный аппарат в бытовом жилом отсеке станции, и явился в главный отсек управления «ДЕЙТЕРИЙ 10/10».
Нужно было срочно поговорить со Свеном Болом. Особенно о своей находке недалеко от станции. Операция поиска была неожиданно прервана. Да еще они поссорились. А это было плохим делом на глубине в полтора километра от поверхности океана.
— Что нового? – спросил сразу его Свен Бол, не глядя на коллегу, а куда-то в металлический пол. Он, видимо сам чувствовал на себе тоже определенную вину за свою выходку и начал сам первым разговор с Игорем Соболевым.
— Я прошел вдоль хребта километров двадцать в общей сложности в плавь и на скутере до маяка на вершинной точке шельфа. Ни каких следов Пашича.
Игорь уселся рядом в соседнее со Свеном Болом кресло у пульта управления и, наклонившись к своему акванавту коллеге, и решил задать тому вопрос.
— Так зачем вам понадобилось выходить в воду раньше своего срока -спросил того Игорь – Не было же никаких на то причин. Или все же случились?
— Мне надо было выяснить, почему не уходит вода из ангара — произнес Свен в ответ – Я не мог понять, откуда поступает вода в сам ангар скутеров.
— Понятно – произнес в ответ Свену Игорь – А дальше ангара, вы никуда не плавали?
— Не успел — произнес ему в ответ Свен Бол – Вы так поспешно меня уволокли в этой темноте, что я даже оставил, там, в воде свой квантабер. Я даже с перепугу, подумал, что на меня напал тот гигантский кальмар.
Игорь смотрел на Свена внимательно, и было заметно, что тот был не в себе и сейчас.
— Все-таки что в электронном дневнике Дюмона? – произнес Игорь – Вы мне не все там показали. Что вы скрыли от меня, Свен?
— Взгляните сами, Игорь – ответил ему по-прежнему, не подымая глаз от металлического пола центра управления агрегатами подачи дейтерия на материк, Свен Бол — Может, сможете в это найти хоть какой-то логический элемент.
— Я плохо разбираюсь в разновидностях психоза – уже сам недовольно произнес Игорь, понимая, что разговора сегодня не получиться.
Он встал с кресла, решив покинуть главный центр управления станцией и уйти в жилой отсек, где можно было бы расслабиться и отдохнуть. Хотя расслабиться, возможно, бы, не получилось. Особенно после такой сцены в воде у входа на станцию.
— Спокойной ночи — произнес он Свену Болу, уходя.
На часах была уже ночь. Час двадцать. И нужно было отдыхать. Это здесь было очень важно. Хороший отдых, неотъемлемая часть здорового образа жизни и работы здесь на глубине. И сон в первую очередь. Океан не прощает ошибок. И особенно тех, которые были сделаны на уставшую голову.
— Один момент, коллега — произнес ему вослед ему Свен Бол.
Игорь остановился на пороге уже открывшихся автоматических дверей.
— Что может означать слово ЛОТТА? — услышал в спину Игорь из уст Свена Бола.
Он развернулся в дверях, глядя на Свена Бола.
— Лота, женское имя — произнес Игорь – Пишется, правда с одной буквой Т. Почему вы говорили мне, что не были сами у маяка?
Свен Бол встал с кресла и выпрямился в свой полный рост перед подошедшим от дверей к нему Игорем.
— Потому что, я там действительно не был — он произнес ему.
Они смотрели друг другу в глаза. И оба так и не понимали друг друга. Словно общались на разных языках.
Игорь, рассорившись со Свеном забыл про тот найденный обломок от иллюминатора самолета, который положил на полку стенного шкафа у себя в жилом блоке. Он так и не получил нужных ответов на, какие рассчитывал. Он снова резко развернулся и быстрыми шагами выскочил из главного центра управления станцией. Свен Бол лишь молча проводил его своим виноватым взглядом.

Кто-то третий

Игорь был в своем жилом блоке. Ему не спалось пока. Он вдруг задумался о Лоте и ее трагической гибели и эти надписи на агрегатах не давали ему покоя. И этот кусок, обломок самолетной солнцезащитной шторки, что он нашел здесь же не так далеко от станции. От самолета. Здесь и так далеко от любого побережья. Практически посередине Индийского океана.
— «Что это такое? И откуда все было здесь на такой глубине? Кто все это мог сделать?» — такие мысли были у него в голове. И пред глазами стояла его любимая Лота. И тот разговор с ее отцом профессором кибернетиком Александром Керромом.
и протирал легкий налет пыли на полках стоящего стенного металлического шкафа, перекладывая там стоящие какие-то книги на английском чешском и французском языках.
— Ни одной русской – произнес он, когда включилась видеорадиосвязь с его блоком. Это Свен Бол, все еще находясь в главном отсеке управления, связался с ним.
— Вы еще не спите, Игорь? — прозвучал голос Свена Бола. И на вспыхнувшем экране монитора появилось его лицо.
— Нет – ответил холодно ему Игорь Соболев — Но уже собираюсь.
— Я хотел бы все-таки еще раз поговорить — произнес Свен Бол. И Игорь сел в кресло напротив экрана переговорного устройства станции.
— Да, слушаю вас, Свен — ответил Игорь.
— Вы понимаете — начал Свен Бол — У меня такое ощущение, что я будто бы виноват перед вами.
— Не надо, коллега — произнес ему Игорь, стараясь уже забыть размолвку и ссору – Я понял все. Очевидно, по совету Леона Дуковского вы пытались скрыть от меня бред Дюмона. Это плохая игра.
— Можно, хотя бы вставить слово – произнес Свен Бол.
Игорь пересел на мягкий стоящий здесь же диван, и экран плоского видеомонитора переговорного устройства повернулся в его сторону.
— Выслушайте меня, Свен – произнес Игорь Соболев — Иначе я просто усну, и не смогу сказать всего.
— Да, хорошо, говорите – произнес Свен Бол.
— Вы, конечно, догадались — произнес Свену Игорь – Это имя Лота, я встретил на маяке. Могу добавить, надпись выжжена квантабером. Но вы еще не знаете другого. Несколько часов назад на маяке этой надписи не было.
— Как вы сказали? – удивленно переспросил, практически перебивая Игоря Соболева, Свен Бол.
— Не было – пояснил, повторяя, Игорь.
— Интересно — произнес, ему Свен Бол.
— Да, интересно – продолжил диалог Игорь — Если надпись сделана не мной и не вами. То понимаете, что это такое? У нас здесь еще кто-то. Кто-то ошивается, вокруг глубоководной станции.
Свен молчал, глядя только через экран видеомонитора радиосвязи на Игоря. Он скривил ухмылку, что говорило, что Игорь несет сейчас чепуху.
— Не верю я в пришельцев, коллега — произнес вдруг Свен Бол – Всему можно найти рациональное объяснение.
— Ладно, оставим этот разговор на завтра – произнес ему Игорь – Глаза у меня уже слипаются. А вот квантабер, ваш квантабер. Его мы бросили в воде, пожалуй, зря. Можем уже не найти.
— Ладно — произнес Свен Бол — Отдыхайте. Мне тоже надо идти отдыхать. Выключаюсь.
— Спокойно ночи, Свен – произнес Игорь Соболев и выключил местную видеорадиосвязь станции. И сон мгновенно овладел Игорем.
***
Он уснул. Быстро и мгновенно. Даже не почувствовав это. Просто отключившись на том стоящем у металлической стены диване в жилом своем блоке. И он даже не понял, как увидел свою Лоту. Первый раз. До этого он ее вообще не видел. Не видел в своих снах. Даже когда она еще была жива. До той чудовищной катастрофы забравшей ее у него. Он просто видел во сне океан. Все время один океан. Видел воду, птиц, видел китов и даже рыб. Видел утренний рассвет и вечерний закат над океаном, но Лоту увидел сейчас впервые.
Лота стояла на берегу внизу у высоких черных выветренных ветрами скал у самой воды. Вокруг нее кружили альбатросы и чайки. И был слышен громкий шум волн о каменистый берег.
Лота повернула к нему свою светловолосую с распущенными волосами голову. Это было так похоже на нее. И так было тогда, когда они расстались с ней после выпуска из Альмаматер.
Он сорвался с места и побежал к ней. Побежал по склону скал вниз, торопясь в своей Лоте. Но не добежал. Раздался звук мотоцикла. Громкий звук и она пропала. Она уносилась от него уже по горной дороге вдаль. И ее ему было уже не догнать.
— Лота! — он крикнул ей вслед, летящей на мотоцикле — Лота, вернись!
Но она мгновенно исчезла из вида. И она проснулся, весь мокрый от горячего пота.

***
Игорь проснулся. Он проспал всего пару часов, и еще была ночь. Ночь на глубине 1500 метров. Стояла тишина. И Игорь вышел из жилого блока. Он прошел мимо блока Свена Бола. Там было тихо. Свен, видимо крепко сейчас спал. Было три часа ночи на часах глубоководной станции и на часах его жилого отсека.
Игорь, пройдя по длинному переходному коридору и миновав несколько отсеков станции, вошел во вспомогательный отсек управления, где тогда он застал Свена Бола, который прокрутил личный диктофон француза Экара Дюмона. Такие диктофоны были у каждого на станции. Но ими пользовались не охотно и не каждый. Например, тот же Свен Бол вообще его не носил с собой, равно как и сам Игорь. Это было нарушение правил и уставов, но все же шпионить за самим собой это было как-то дико и непонятно. Но Дюмон носил диктофон и соблюдал правила на станции. Все правила. Он был правильным. Слишком даже. И сейчас Игорь держал тот диктофон в своих руках.
— Странно как-то – произнес в пол голоса Игорь – Личный диктофон, подключенный к громкой общей радиосвязи станции. Зачем? Психоз? Или намеренно? Может, для того, чтобы потом все знали, что тут твориться. И что произошло с самим его владельцем? Вообще ход правильный – вслух добавил Игорь.
Тут же лежал и блокнот Дюмона. Его и Свен не убрал. И Игорь его взял в руки. Он открыл его и он был весь испещрен надписями. Везде красовалось выведенное помногу раз жирными чернилами слово Лотта. С двумя Т.
Игорь включил диктофон. Там была записана внешняя связь. Такая же какая была недавно между Свеном Болом и Игорем Соболевым. Эта связь велась через маяк, на вершине горного шельфа. Там стояло оборудование для связи со станцией, и Дюмон вел связь с Пашичем. Но там были и эти звуки Морзе. Там был кто-то еще третий. Кто-то третий вклинивался с морзянкой в их личные переговоры.
Это были звуки похожие на звуки Морзе. Это было сразу ясно. Игорь Соболев знал Морзе и стал быстро записывать идущие из океана со стороны горной гряды сигналы. Тут же в этот же блокнот ручкой, что тут же лежала на пульте управления.
Вдруг раздался голос Экара Дюмона. Это был громкий крик – Пашич, вернись! Вернись, немедленно! Ты болен! Ты гибнешь, вернись!
Включилось неожиданно и видеоизображение на мониторе. И там был Пашич, который уходил в глубину и куда-то удалялся от станции и маяка.
За спиной вдруг появился Свен Бол. Его душил кашель и он, вероятно, был болен. Он проснулся и пришел сюда. А может, проходил мимо и услышал включенный диктофон на пульте управления станцией. И решил зайти.
— Что случилось? – спросил Свен Бол, оказавшись за спиной Игоря.
— Сначала, я хотел бы услышать от вас – ответил ему Игорь.
— Вы оказались пророком — произнес Свен Бол – Квантабера я не нашел.
— Так – произнес сидя в кресле спиной к Свену Игорь — Вы выходили в воду снова, пока я спал. И меня не разбудили и не поставили в известность.
— Да, но вернулся, когда понял, что квантабер не найду – произнес Свен Бол.
Тот отошел от него и кресла и сел сзади на стоящий тут небольшой диван.
— Игорь, вы ошиблись вчера – произнес Свен Бол – Я ничего не знал о Дюмоне. Дуковски скрыл и от меня. Но теперь, когда вы удосужились перелистать блокнот вам понятно, откуда я взял имя Лота.
— Я был неправ вчера – произнес Игорь Свену — Извините, коллега.
Свен Бол проглотил какие-то таблетки. Видимо от болезни и запил их водой. Был видно, он серьезно недомогает. И ему было теперь в воду нельзя. Игорь Соболев понимал, что теперь все поиски ложатся на его только плечи.
— Свен, вы хорошо знаете Пашича. Скажите, Свен, с именем Лота у него что-нибудь связано? – спросил Свена Бола Игорь.
— Я знаю только одно – ответил, сморкаясь в платок, Свен Бол — Я знаю имя только той, которую он любил. И ее зовут, Ружена. А с именем Лота у Дюмона что-то связано. Это его художества.
— Да — ответил Игорь, размышляя сейчас обо всем, что произошло за последнее время – Ну и как вы объясните исчезновение квантабера?
— Какое-нибудь животное уволокло — произнес Свен Бол — Простие, коллега, но ваша версия вокруг какого-то безумца, что бродит вокруг станции меня раздражает. Ведь это вас надоумило кричать на весь океан. Не так ли?
Свен Бол был не в себе сейчас. Он был крайне раздражен. Вероятно, еще и не выспался, раз разболелся не на шутку. И, вероятно, сама болезнь провоцировала к такой немативированной возбудимости.
— Я бы не стал кричать без причины — произнес Игорь Соблев Свену Болу, и встал с кресла, развернувшись к нему лицом. У него был в руках блокнот Дюмона и он подойдя к Свену Болу, подал ему блокнот в руки.
— Читайте – произнес Игорь, когда Свен взял блокнот в свои руки.
— Не понимаю, что это? — произнес Свен бол, рассматривая точки и пунктиры — Морзянка.
— Морзянка — ответил ему Игорь Соболев, сев рядом с ним на диван – Морзянка, которую я получил только что.
Свен Бол покрутил блокнот в своих руках и соскочил с дивана, встав перед Игорем.
— Ладно, хватит меня разыгрывать – произнес он раздраженно и крайне недовольно – Есть вещи, коллега с которыми не шутят.
Он резко развернулся, и было хотел уйти. Но Игорь Соболев тоже соскочил с дивана и схватил Свена за левую руку и рукав его одежды.
— А на кой черт мне вас разыгрывать, Свен – произнес, тоже нервно в ответ Игорь – Вы превосходный человек, коллега. Но долгое общение с вами выходит за пределы моих физических возможностей.
— Мне тоже кажется, нам трудно действовать сообща – произнес в ответ ему Свен Бол.
Игорь отпустил его рукав и произнес в ответ – В таком случае, я буду действовать теперь уже самостоятельно. И путь мне только кто-нибудь посмеет помешать.
— Да, поймите вы, Игорь! – уже сорвавшись, закричал ему прямо в лицо Свен Бол – Ведь это же абсурд! Я долго искала людей! Верните безличность! Нет равновесия. Пришелец – он снизил громкий нервный тон разговора, но все равно было напряжение в его голосе. Верней, пришелеца с другой планеты. Глубоководная нимфа.
Внезапно и вдруг погас свет. И загудела сигнализация. Было, похоже, выбило электричество на всей станции. Врубилось аварийное освещение, и снова зазвучала морзянка, но уже не в диктофоне Экара Дюмона. Это звучало извне. За самой станцией. Откуда-то со стороны горного маяка. Игорь бросился к пульту с блокнотом, который назад взял из рук Свена и продолжил записывать звуковое послание от неизвестного гостя.
Загорелся снова свет. Это Свен Бол, видимо добежал до генераторов станции и перезапустил все оттуда.
— Проклятье — произнес он, войдя в овальную открывшуюся автоматически дверь, и прошел мимо, встав у открытого иллюминатора всматриваясь в полную темноту за бортом станции — Выбило предохранители.
— Ну, вот что — произнес ему Игорь – С этим надо кончать.
— Что вы намерены теперь делать? — спросил его Свен Бол.
Игорь Соболев встал с кресла у пульта запасного контрольного управления станцией. Он подошел к Свену Болу.
— Собираюсь выследить и выловить этого безумца – произнес он Свену.
— Морзянку удалось разобрать? – спросил его Свен Бол.
— Там тоже, самое — произнес ему Игорь и сунул снова в руки блокнот.
Неожиданно по станции раздались гулкие удары. Это кто-то стучал по самой крыше станции. И это делал сейчас кто-то снаружи.
— У Дюмона были, пожалуй, основания для помешательства – произнес Свен Бол, глядя в глаза оторопевшего, как и он от этих звуков Игоря Соболева — Есть предложение. Давайте, плюнем на это, на это. Ну, в общем. Давайте, заниматься техникой. Доведем до ума работу агрегатов, а там посмотрим. Я думаю, Пашича нам не найти уже. Да, и он, скорее всего, уже погиб. Его могло унести глубинным течением в сторону от горного шельфа, и он просто утонул на глубине.
— Вот как – произнес Игорь, видя, что Бол не только просто болен простудой, но уже и на пределе нервного тоже срыва – Плюнуть, говорите. Человек в беде и он болен. И возможно там за станцией, благодаря своему глубоководному снаряжению еще жив. Но он гибнет, понимаешь.
Игорь отвернулся от Свена и собирался уйти, но Свен Бол его взял за плечо и остановил.
— Подождите – произнес Свен Бол – Во-первых, вы должны извиниться.
— Я презираю людей, которым на все наплевать – произнес уже зло Игорь и посмотрел в глаза Свена недружелюбно — Если я правильно понял, Пашич был вашим другом?
Он снял своей правой рукой правую руку Свена Бола со своего плеча.
— Что, во-вторых – резко спросил Игорь у Свена.
Назревала кулачная стычка.
— Поймите, Игорь! – ему тоже громко и в резкой форме произнес Свен Бол – Не верю я, что Пашич до сих пор еще жив!
Он быстро отошел от Игоря Соболева и быстро прыгнул в кресло у второго запасного контрольного пульта управления станцией. Он уставился в мигающую лампочками клавиатуру и произнес уже спокойнее – Пять уже суток в воде и на такой глубине. Не мыслимо выжить. Особенно окажись глубже положенной расчетной отметки гидрокомбовой оболочки и гидрокомбового костюма. И его нет у станции. И не мог он как Дюмон сойти с ума. Не такой он человек. Нет, я в это не верю, Игорь. Не верю.
— Ну, тогда, извините – произнес ему Игорь Соболев, не способный вот так смириться с пагубными утверждениями своего паникующего и к тому же еще больного насморком коллеги – По станции колот пришельцы. Пойду, открою гостям.
Свен Бол резко развернулся от пульта управления на своем кресле.
— Да поймите же вы, Игорь! – уже и, не зная как переубедить своего коллегу, произнес, снова выходя из себя, Свен Бол – Это не Пашич! Мы имеем дело с чем-то совершенно другим!
— С кем-то другим вы хотели сказать! — произнес в ответ также громко и нервно Игорь – И вы в курсе с кем!
Свен Бол развернулся к пульту и произнес – Ночью я прокрутил наружную биолокационную видеозапись и обнаружил вот это. Кусок записи. Смотрите, к сожалению, без звука. Там за бортом плавал наш недавний гость из глубин. Его хорошо видно на биолокаторе станции. А вот здесь смотрите – произнес Свен Бол и включил видеомонитор внутренней записи и бытового отсека станции.
Там был Экар Дюмон и Вилем Пашич. Они оба раздавили бутылку шампанского и что-то бурно праздновали.
— День рождения Ружены, Пашич умудряется праздновать в любой обстановке – произнес Свен Бол.
Он посмотрел в экран видеомонитора с записью внутреннего наблюдения и потупился в пульт управления.
Вдруг Экар Дюмон держа бокал с шампанским, уставился куда-то в потолок. И его лицо стало вдруг растерянным и напуганным.
Свен выключил монитор и запись.
— И это все? — спросил его Игорь.
— По-моему и этого достаточно – произнес, испытывая некоторое неудобство перед коллегой, Свен Бол.
— Свен — произнес Игорь – Занимайтесь техникой. Я выйду в воду. Попробую стать приманкой для безумца.
— Прошу вас — произнес ему, не оборачиваясь и все еще потупив взор свой в пульт управления, Свен Бол — Не задерживайтесь в воде более двадцати часов.
— Постараюсь – произнес ему Игорь и вышел в коридор через овальную с шипением закрывшуюся за его спиной дверь.

Красный подвал океана

Слева был Южно-Индийский узкий горный хребет, примыкающий к Срединно-индийскому шельфовому хребту идущему вдоль Западных берегов Индостана со средней глубиной над ним в 3500 метров в самой верхней точке от 2400 до 1500 метров и делящий Юго-западную котловину Индийского океана на равные почти по своей глубине малые котловины. Как и сам хребет на Западную и Восточную котловины. На Мадагаскарскую котловину 5078 м, севернее и котловину Крозе ближе к югу океана, с глубинами 5500метров. С другой стороны срединного хребта в направлении на север была большая Центральная котловина, идущая до самой Индии, ограниченная самим Срединным и Восточно-индийским узким обрывистым горным хребтом, который тоже упирался в Западно-Австралийский малый горный хребет. Верхней частью в Мальдивские острова и остров Шри — Ланка. Если спускаться на юг до Антарктиды, то там образуется характерное опущение дна. И глубины превышают 5800 метров. Самой глубокой точкой был донный тектонический разлом у острова Явы, рядом с островом Суматрой, чуть севернее Австралии с глубиной 7455 метров. Но все же самым протяженным и большим хребтом был, именно этот, где стояла станция «ДЕЙТЕРИЙ 10/10».
Сейчас на поверхности Индийского океана было до плюс 28 или даже 30 градусов. Стояло жаркое лето, и было 30 июля 2087 года. Как показывал календарь глубоководной станции «ДЕЙТЕРИЙ 10/10». Здесь практически в экваториальной зоне. По поверхности океана, носились от материка к материку, океанические скоростные на реактивной тяге и турбинах пассажирские глиссеры. И скользили, не спеша, по бурным синим волнам, многоэтажные круизные лайнеры, класса: ПАССИФИК D700, типа: Кливер-148G99 и Янтарь GET- 350. Температура менялась в зависимости с глубиной. Чем глубже, тем становилось еще холоднее. И температура скатывалась к отметке от плюс 3,8 градусов на 1000 метровой отметке до плюс 2,5 на глубинах в 5000 метров. На дне океана были и аномально холодные зоны с еще более низкими температурами, порой уходящими к отрицательной отметке. И жизнь как бы затухала на глубинах и была крайне редкой и малочисленной. Но все же была. И на каждом уровне своя. В основном стоял полный мрак и тьма, но иногда вода вспыхивала яркими огнями, призрачно сверкающими в той темноте от светящегося глубоководного планктона. Ярко светились глубоководные большие медузы Перифилла хиацинтина и Атолла вивиллеи и время от времени приманенные этим светом кружили змееподобные рыбы, тоже сверкающие по своему телу огоньками с зубастыми огромными пастями и большими жуткими глазами, вечно ищущими здесь свою добычу.
Аномально жаркая температура лишь стояла в зонах тектонических разломов самого шельфа, где возвышались черные курильщики, и дно буквально кишело жизнью. Было много глубоководных осьминогов Цирротаума мирраи, и Амфитретус пелагикус. Много глубоководных актиний под названием Уртицина фелина, и неисчислимое число глубоководных голожаберных моллюсков и креветок в целых зарослях червей Погонофор. В самом низу по голым камням ползали с длинными ногами как у японских и камчатских крабов, но все же относящиеся к ракам красные крабоиды. Они собирали падающую чешую и выпотрошенные панцири погибших в этой беспорядочной толкучке наверху в зоне выброса сероводорода, сульфидных тяжелых металлов и углекислоты, тех, кого растерзали и практически съели в борьбе за выживание в зоне температуры плюс 350 и 200 градусов по Цельсию. В самой зоне черных, извергающихся вверх клубами этого ядовитого, но являющегося пищей им всем вещества курильщиков. Эта зона была севернее станции «ДЕЙТЕРИЙ 10/10». И на глубине более 2000 метров. Иногда часто порой эту местность посещали донные абиссальные удильщики и нападали на своих жертв, проглатывая тех целиком. И сюда же заплывали глубоководные акулы и кальмары. Вполне возможно и вот этот незваный гость станции приплыл оттуда, заманенный из черной бездны океана сигналами маяка и ярким светом квазипрожекторов и ламп самой станции.
Игорь знал, что он рыщет тут вокруг станции, и решил выманить его на себя. Возможно, этот гигантский пришелец из глубин здесь и есть разгадка исчезновения Вилема Пашича. Пропажа квантабера Свена Бола. И, самое интересное, загадочных и пугающих надписей по всей станции.
Игорь прекрасно понимал, что это будет крайне опасно, и отдавал себе отчет. И он понимал, что только он теперь способен хоть что-то разрешить на этой станции. Свена Бола не заманишь теперь в воду после всего, что произошло за последнее время на глубине в полторы тысячи метров. И он был еще сильно болен.
— «Возможно, Бол прав. Возможно, Пашич, уже мертв» — думал сейчас Игорь Соболев, когда покинул свой скутер на границе крутого скалистого обрыва, уходящего в глубину в полукилометре от сверкающего в полной темноте воды ярким красным сигнальным светом маяка.
Он был сейчас довольно далеко от самой станции. И лишь по самому маяку и встроенной в его гермошлем акванавта электронной карте, можно было найти путь обратно. И если у Пашича поломалось все это, то это означало конец. Тогда только один выход. Всплывать на поверхность океана. С декомпрессией через каждый метр, стараясь чаще задерживать дыхание и регулировать его на момент временной получасовой остановки. Этот подъем был бы вечностью. Но другого пути с такой глубины бы не было. Иначе смерть в темноте и среди этих скал и обрывов. Глубина бы все равно сделала свое дело. Даже с тренированным акванавтом -глубоководником. Даже в гидрокомбовой оболочке и гидрокомбовом костюме. И Вилем Пашич вряд ли выжил. Не на такой глубине и не через столько времени. Но Игорь Соболев еще тешил надежду найти Пашича живым.
Игорь посмотрел на свои часы на левой руке. Было четыре часа утра.
Он сейчас плыл вдоль скалистой отвесной стены глубокой расщелины, уходящей на километры вниз.
Игорь Соболев понял, что Пашича и кальмара что-то связывает. Эти сигналы и надписи. Он хотел найти бродягу и ближе познакомиться с этой глубоководной, вероятно разумной тварью. Кроме того, надо было все-таки кому-то, решить эту загадку со странными пугающими звуками Морзе и что означает: — Я долго искала людей. Верните безличность. Нет равновесия.
Существо не просто так плавало вокруг станции. С ним что-то произошло. Что-то заставило его искать встречи с людьми. Оно искало встречи. Что-то ему было нужно. И вот это и надо было для начала выяснить.
— «Архитевтис санктипаули. Похоже, Пашич сделал тоже, что сейчас собираюсь сделать я» — думал Игорь, плывя вдоль обрыва над пропастью и удаляясь от станции в сам открытый океан. Он двигался в сторону южной котловины, включив запись Морзе своего встроенного в костюм диктофона.
— «Он, вернее, она» — Игорь думал сейчас и был уверен в том, что кальмар был именно самкой, судя по более длинным и расширенным двум от его огромной с глазами головы, ловчим щупальцам – «Услышит его. Услышит саму себя. И должен будет приплыть на звуки Морзе».
Игорь Соболев, сам, слушая морзянку и даже не замечая как на запястье, выше перчатки, на правой его руке на глубинометре стал заметно мерцать красным отблеском кристалл. Погрузившись в свои мысли, двигаясь вдоль скальной стены глубокого ущелья, уходил в глубину. Игорь даже не заметил, как его уже уносило само подводное глубинное теченье, плавно и мягко подхватив акванавта, несло в своем водовороте. Из которого, ему уже было не выбраться.

***
Игоря уносило в открытый океан. И он даже не замечал, как отдалялся далеко от самой стены и уплывал в сторону от шельфового хребта. Под ним была бездна. Черная и беспросветная. И он уходил в глубину. Он висел над пропастью в 5500метров. Погас квазифонарь на гермошлеме, а достать второй с пояса, у него уже не хватало сил. Он плыл в полной черной темноте без верха и низа. Без видимых сторон. Просто в черной воде, которая сдавливала его все сильней и сильней. А костюм уже не мог сопротивляться давлению. Он был глубже, чем было рассчитано. Кристалл на правой руке на запястье горел ярким красным светом. И течение его тащило как легкую щепку в потоке воды. Среди плавающего вокруг как падающий снег с верхних пелагиальных слоев водной поверхности в глубь бездны биологического осадка.
— «Будьте осторожны в этом районе, коллега» — прозвучало в голове, как напоминание, голосом Свена Бола – «Здесь сильное течение».
Мимо проплыл, шустро шевеля маленьким хвостовым плавником Малакост, с широко открытой огромной зубастой выдвигающейся вперед пастью. Он, буквально пролетел мимо стеклянной маски и лица Игоря, но Игорь его даже не заметил. Он вообще уже ничего не замечал. У него раскалывалась голова внутри гермошлема, и все кружилось перед малоподвижными глазами, смотрящими куда-то в одну только точку. Он не чувствовал ни рук ни ног. Он просто висел в воде, и его уносило вдаль глубинное сильное течение. Все отнялось и застопорилось дыхание в груди под сдавленной давлением гидрокомбовой оболочкой и костюмом. Перед глазами плыли круги, и океан сделался огненно — красным.
— «Красный подвал океана» — прозвучало в его сознании гулким глубинным из не откуда эхом.
— «Ты это, парень, того не утони» — следом прозвучало в его голове.
Это был голос того горе ученого на том горном озере.
И следом прозвучал эхом голос его любимой Лоты – «Он еще возмущается. Целый час просидел под водой, а теперь возмущается. И откуда вы взялись на мою голову».
Гулким эхом разнеслось в голове из пылающей красным огнем бурлящей перед его глазами воды — «Сенсолинг 4».
И снова слова Лоты – «Только не скажи это моему отцу. Вылетишь вверх тормашкой».
— «Я предупреждал вас, коллега. Здесь сильное течение» — громкий голос Свена Бола, прервал голос Лоты и раздался в затуманенном и уже отключающемся сознании Игоря Соболева — «Почему вы пренебрегли моим предупреждением?».
Потом крик Экара Дюмона – Пашич вернись! Ты погибаешь!
— Соболев умеет хорошо ориентироваться под водой — раздался голос Всеволода Грушевского.
Его сменил голос профессора Александра Керрома – «Акванавт. Странный выйдет брачный союз. Насколько я тебя знаю, Лота. Если ты не выйдешь замуж сейчас, то не выйдешь замуж вообще. И буду вам, отечески признателен, если вы сможете ее отвлечь от рискованной и сумасшедшей езды на мотоцикле».
Он увидел ее, кружащуюся перед ним на расстоянии в несколько метров. В ореоле яркого красного сверкающего огнем света. Прямо в самой воде. Лота улыбалась ему и приближалась в медленном легком парящем танце.
Ее глаза блестели от возбуждения и радости. Ее кружил сам океан.
— Лота панически боится воды – он снова услышал голос Александра Керрома.
— «Сенсолинг 4» — раздалось следом – «Красный подвал океана».
В его голове вдруг снова зазвучала морзянка – Я долго искала людей. Верните безличность. Нет равновесия.
В это время отключилась фильтрация и подача воды в системе питания под спинным плавником, и не стало хватать кислородно-гелиевой смеси. Отрубилась видеокарта, и стали поочередно отрубаться все системы гидрокомбового костюма и оболочки. Включилась система аварийной сигнализации в сторону горного маяка. И на приборной панели в главном управлении станцией «ДЕЙТЕРИЙ 10/10» заработала система экстренной тревоги.
Отключилось все, но еще работал каким-то чудом биорадар, показывая наличие чего-то громадного и быстро приближающегося к гибнущему акванавту. Горящий красным фосфоресцирующим светом кристалл светился в темноте, высвечивая только запястье и кисть парящей в потоке воды правой руки Игоря Соболева. В этом свечение мелькнуло гибкое красноватое с присосками и крючками извивающееся длинное щупальце.
Игорь остановил свое дыхание. На такой глубине в аварийном режиме могло случиться самое худшее. Как учили в его школе акванавтов, задерживать жизнедеятельность организма надолго в бескислородном состоянии. Чтобы при резком повышении обратного давления не выплюнуть из себя свои легкие.
— Лота. Моя, Лота — он произнес, еле выговаривая вялым ртом и немеющими губами вслух. А в голове только теперь звучала одна морзянка, которая, казалось, гремела на весь Индийский океан – Я долго искала людей. Верните безличность. Нет равновесия. Я устала.
И Игорь Соболев потерял сознание.

Ужас глубины

— Тревога! Тревога! – загудела голосовая система экстренного спасения на главном пульте управления станцией «ДЕЙТЕРИЙ 10/10» — Требуется помощь! Требуется помощь! Внимание всему персоналу станции! Требуется срочная помощь в районе глубоководной южной впадины Крозе. В сорока километра от главного Срединно-Индийского горного шельфового хребта! В зоне повышенного глубоководного течения!
Данные по поиску выводятся на экран видеомонитора: 31 июля 2087 года, время 7: 15 утра. Дальше шли приблизительные координаты с горного маяка и место указывающего на пропажу акванавта и потерю с ним связи.
Свен Бол сорвался с места и соскочил с кресла. Он так и не мог больше шести часов выйти на радиосвязь с Игорем Соболевым. Связь оборвалась на семи утра. А тут еще и экстренная тревога.
— Игорь Соболев, ответьте!- прокричал он в радиосвязь, но в ответ только какие-то странные шумящие звуки бездны и морзянка.
Время уже вышло и прошло уже больше двадцати часов.
— Соболев, прием! Связь, Соболев! Игорь! – он проорал снова в радиосвязь и бросился бегом в водолазный отсек станции. Необходимо было выйти наружу и добраться до ангара скутеров. Координаты поиска акванавта были установлены. Нужно только было попасть в ангар со скутерами.
Это мероприятие было крайне рискованное, но иначе было нельзя. Погибал его товарищ. Пропал Вилем Пашич и теперь еще и Игорь Соболев попал в переделку.
Свен Бол открыл большую герметичную двойную створку водолазного отсека и заскочил внутрь.

***
Сначала он почувствовал, что что-то или кто-то держит его. Что-то или кто-то сильное и мощное. Держит словно в своих руках. Сдавив как в мощных стальных тисках, и обвив его все тело, и даже ноги плотными кольцами, сдавив довольно сильно, как удав. Да еще так, что при всем желании было уже не вырваться ему из тех объятий.
Игорь Соболев открыл свои глаза, и увидел его, вернее ее, самку громадного глубоководного кальмара. Она, схватив его в свои длинные щупальца, несла в глубине, а биорадар гидрокомбового костюма сигнализировал гудением как сумасшедший, показывая на присутствие этой океанической хищной твари. Он его и пробудил к сознанию вместе с гудящей беспрерывно морзянкой. У Игоря заложило уши от перепада давления внутри костюма. Было такое ощущение, что его внутренние органы и все сосуды скоро взорвутся. Он прервал свое дыхание, пытаясь провести экстренную адаптацию к глубине, но было уже поздно. Система жизнеобеспечения боролась за его жизнь до последнего. Он еще помнил, как гулко в сдавленной внешним давлением воды груди стучало прерывисто сердце. Оно вот-вот могло остановиться и тогда конец. И голова. Она кружилась, и все переворачивалось с ног на голову. Пока Игорь Соболев не отключился из своего сознания.
Он даже не помнил, когда и как это случилось, но случилось.
А когда Игорь очнулся. Ему уже казалось, что все это мерещится. Сознание приходило медленно. Как из не откуда. Из темноты глубокой бездны. И черного бездонного провала. С пробившимся сквозь темноту и пустоту сознанием, пришли и воспоминания того, что до этого с ним случилось.
Снова гулко застучало его сердце. И он вдруг задышал более свободно, чувствуя себя схваченным кем-то. Гораздо ниже груди. От самого пояса до самых ног. Что-то или кто-то обвил его снизу. Но в темноте он не знал кто. Понял только то, что тот кто схватил его нес куда-то. И, похоже, кверху из самой глубины и бездны.
Он постепенно приходил в себя, осознавая, где он и как оказался здесь. Все последние события мгновенно прокатились в его голове. И от этого
ему стало еще страшнее, чем-то, что он теперь был в щупальцах гигантского морского чудовища. Застучала кровь в висках головы, и мгновенное сработало вдруг отрезвление и понимание сложившейся ситуации.
Он был в лапах чудовища. И оно несло его куда-то вверх из самой глубины океана. Он напугался и не сразу все осознал и понял как надо, когда ощутил, что пойман и когда заработал снова костюм. Частично. Часть его не работала. Сработала аварийная система жизнеобеспечения. Включился поисковый сигнал тревоги на горный шельфовый маяк и станцию. Загорелся квазифонарь на титановом гермошлеме. И он увидел ее. Ее глаза. Огромные глаза гигантского глубоководного кальмара. Глаза с черными большими зрачками, которые смотрели на него. Глаза Архитевтис санктипаули, смотрящие на него и освещенные ярким светом. Игорю на мгновение даже показалось, что кальмар вполне понимающе и с любопытством, рассматривал его, пойманного им первый раз живого маленького по сравнению с ним человека. И, яркий включившийся свет квазифонаря на гермошлеме костюма ударил по его глазам.
Это, видимо для кальмара было неожиданным, и он или она, сдавила свои щупальца на теле Игоря. И если бы не прочность пронизанного внутри мелкой прочной на разрыв титановыми волокнами и легкой ячеистой сеткой и покрытого сверху, словно рыбьей чешуей тоже титаном из мелких бляшек костюма, то вероятно она бы раздавила его тело. И хватило бы одного того щупальца с крючками и присосками, которое обвило акванавта-глубоководника тело. Буквально, сдавив внутри все через этот его костюм. Стало снова тяжело дышать. И кровь подступила к голове. Казалось, внизу все было отжато как лимон к верху свившимся вокруг его нижней части туловища ног и голове, огромным с присосками и крючками щупальцем. Ему показалось, что еще немного и кальмар раздавит ему сами сдавленные как тисками ноги. Кальмар не знал, как рассчитать свою силу применимую к человеку. И Игоря спасла пронизанная мелкой титановой сеткой гидрокомбовая оболочка. И такой же рассчитанный на глубинное давление гидрокомбовый костюм. Именно костюм и оболочка сыграли свою спасительную роль на значительной и запредельной глубине, хотя само снаряжение в борьбе с глубиной наполовину вышло из строя, и многое на нем не работало. Часть была утеряна в бездне океана. Второй квазифонарь, вместе с поясом. Вероятно, его сорвало громадное своими присосками и крючками щупальце кальмара, когда схватило, обвиваясь, как гигантская змея анаконда вокруг тела Игоря Соболева.
И кальмар сдавил свои те ловчие щупальца на его теле. С силой, вонзая крючки в верхний слой титановой чешуи костюма и присосками, буквально прирастая к телу акванавта.
И он сделал это не потому, что хотел убить его, а потому что просто свет ударил по его невероятно светочувствительным глазам и мгновенно ослепил его в той полной темноте на глубине как показывал экран на стекле маски шлема, 1550 метров. Может, даже напугал. Может, причинил даже боль.
Глубина снижалась.
Кальмар вынес Игоря Соболева с глубины в 5000 метров. И, судя по карте на том же шлеме, было уже не более пяти километров до «ДЕЙТЕРИЙ 10/10».
Это гигантское морское существо практически вернуло его обратно, вырвав из объятий глубоководного мощного смертоносного течения. Но не отпускало его, а наоборот сдавило своими щупальцами, которыми могло сломать даже металлические опоры станции. И те повреждения, что были на станции, это было его или ее рук дело.
Нельзя было медлить, и нужно было немедленно освободиться от этих чудовищных тисков. И не понятно, что сейчас сработало в его голове, но Игорь выхватил свой длинный широкий нож, ощупав внизу схваченные свои ноги. Он нащупал свой нож между колец обвившегося вокруг его обеих ног с присосками щупалец. Выхватив левой рукой из ножен в креплении на левой ноге, он его переложил быстро в правую руку. И воткнул его по самую рукоять в живую обвившую его красноватую плоть.
Выдернув, его он снова сделал это в другом уже месте. И еще сделал несколько раз, нанося раны громадному, метров почти сорока глубоководному хищнику. Это могло быть самоубийством, но другого выхода у Игоря не было.
В ярком свете квазифонаря забурлила красная с синим оттенком кровь. Она окутала Игоря Соболева вокруг всего и закрыла его весь гермошлем.
Сейчас он не видел ничего. Все вокруг было в облаке бурой темной крови. И это сработало. К его удивлению даже.
Кальмар отпустил его. Просто разжал свои длинные щупальца, выдернув крючки и присоски. Обрывая ими металлическую верхнюю защитную чешую гидрокомбового глубоководного костюма акванавта. А когда рассеялась в черной воде его кровь, его уже и след простыл. Он исчез, как его и не бывало. Архитевтис санктипаули исчез в глубине океана.
Игорь Соболев завис в пустоте, работая широкой на обеих ногах своей ластой, пятясь задом и стоя вертикально в воде на глубине в полтора километра и в пяти километрах от шельфовой горной добывающей дейтерий станции.
— Игорь Соболев! – прозвучало вдруг по радиосвязи – Соболев! Отзовись!
Исчезла морзянка и заработала внезапно внешняя связь с «ДЕЙТЕРИЙ 10/10».
Заработала система вентиляции и фильтрации воды и подача кислорода в смеси с гелием. Правда, со сбоями под сломанным спинным пополам стабилизирующим плавание большим как у рыбы плавником.
— Соболев, ты где?! – это Бол кричал непрерывно в радиосвязь, пытаясь определить местоположение Соболева в океане. Вероятно, он был на пути сюда и уже где-то поблизости. Но еще не мог найти его в этой темноте над скалистым занесенным плотным слоем ила дном горного шельфа.
Игорь закрутил своей головой в гермошлеме, мелькая квазифонарем в черной воде. Он не выпускал свой нож из правой руки, ожидая вероятного и возможного ответного нападения. Но его так и не последовало. Архитевтис сантипаули просто исчез в непроглядной темноте черной бездны.
Соболев посмотрел вниз, освещая под собой илистое дно на горном хребте шельфа и светящихся глубоководных под собой офиур. Ими было буквально все то дно усеяно.
Игорь Соболев ощупал себя обеими руками, просто машинально ища внешние повреждения гидрокомбового костюма. Все же костюм был сильно поврежден давлением воды, и нужно было как можно быстрее выбираться отсюда. Были в нескольких местах разрывы самой плотной эластичной ткани. И если бы не титановая внутри мелкая ячеистая сетка, вода могла бы разорвать весь костюм и даже не спасла бы гидрокомбовая под костюмом оболочка.
Игорь сразу вспомнил своего учителя и наставника командора Всеволода Грушевского. Единственного сумевшего пережить еще более губительное последствие глубины. Правда, Грушевского списали после этого на берег. Он не смог больше работать на глубине в океане. У него были повреждены давлением воды кости и внутренние органы. И, буквально чудом спасли его врачи от самой смерти. Он все же выжил, после замены и трансплантации ряда раздавленных давлением воды внутренних органов. Но путь к океану был закрыт навсегда.
Всеволод Грушевкий пережил ужас глубины. Нечто подобное пережил только, что и сам Игорь Соболев.
Ощупывая себя всего руками, Игорь Соболев обнаружил, что потерял свой лучевой квантабер. Вместе с ручным квазифонарем на том сорванном щупальцами кальмара поясе. Щупальце вырвало его с крепления на правой ноге акванавта. Только острый как бритва широкий длинный нож смог уцелеть еще чудом и спас его.
Он посмотрел сначала на правую руку, глубинометр горел обычным зеленоватым фосфоресцирующим оттенком кристалла, значит все в норме. Потом, Игорь Соболев посмотрел на левую, на свои ручные часы. Они показывали два часа ночи. Это, получается, он пробыл до происшествия с собой меньше двадцати часов. Но Игорю показалось, что он пробыл на глубине вообще не более часа.
— «В целом уложился в график» — подумал Игорь, проявляя заботу о своем коллеге Свене Боле – «Значительно меньше, чем запрашивал Бол. В половину меньше. Ну, что ж, молодец».
— Соболев, слышишь меня?! – Свен Бол не унимался и кричал по внешней радиосвязи.
— Свен, слышу тебя отлично – произнес Игорь ему – Прием, слышишь ли ты меня, Свен?
— Да, слышу, Игорь! – радостно с другой стороны прокричал ему Свен Бол — Где ты? Я иду на скутере на помощь!
— Я только что ранил гигантского кальмара — произнес ему в ответ Игорь Соболев – Внимание, Бол. Я, похоже, тоже потерял свой квантабер вместе со своим поясом и ручным квазифонарем. Если это чудовище опомнится, и не дай бог рассвирепеет, мне конец, Бол. Оно разорвет меня в клочья и от меня ничего не останется. Но это чудовище почему-то медлит? Не оно ли вынесло меня из красного подвала? Бол, если со мной что-то случиться, сохраните обязательно это животное. В нем кроется разгадка всего, что здесь творится.
Игорь проверил направление в сторону станции и поплыл над самым дном. Нужно было, как можно быстрее вернуться назад. Медлить было нельзя.
— Не глупите, коллега, я уже недалеко от вас – произнес ему Свен Бол – Я вижу ваш квазифонарь в темноте. Иду на него. Скоро подберу вас.
— Я вижу сейчас тоже свет ваших двух квазифонарей на скутере, Бол — произнес, плывя навстречу Свену Болу, Игорь Соболев – Сбавьте свою скорость, Свен – он ему произнес еще – Не сбейте меня, случайно. Я и так достаточно пострадал.

Королева котловины Крозе

На станции произошла утечка кислорода. Это было тоже новостью. И случилось именно тогда, когда Свен Бол искал Игоря в океане. В чем была причина, выяснить толком так и не удалось. Просто станция потеряла внутри больше половины своего запаса воздуха. Произошел необъяснимый разрыв трубопровода подачи воздуха в генерирующем отсеке, и сама установка вышла из строя. Взорвался сам генератор. Эти тоже не совсем объяснимые скачки высокого напряжения, из-за которых выбивало свет по всей станции. Без специалистов, это было им, двоим не устранить. Они заварили трубопровод, но вот установку было им не починить.
Было потеряно много кислорода. И теперь станция жила на запасном резерве. Вообще надо было сворачивать деятельность и запускать аварийную водолазную группу на станцию для капитального теперь ремонта.
А пока приходилось пользоваться резервными переносными кислородными баллонами в некоторых частях станции, где пока кислородное содержание было недостаточным и чувствовалось удушье. Приходилось вручную включать фильтрацию и откачку углекислоты из отсеков и рабочих и жилых блоков «ДЕЙТЕРИЙ 10/10». И носить с собой маску и баллоны для дыхания.
Как раз именно сейчас Игорь Соболев направлялся в резервный запасной отсек управления станцией и ее рабочими установками по добыче дейтерия.
Он открыл автоматическую овальную дверь и прошел к резервному пульту управления станцией. Здесь пока не было света. И было темно. Только мигали лампочки на самом пульте и кнопках. Даже все здесь видеомониторы был погашены. Игорь хотел еще раз прокрутить запись морзянки и просмотреть все видео, какое было на личном диктофоне Экара Дюмона. Ему показалось, что он что-то в этих тире, точках и пунктирах, что-то упустил. Что-то пролетело мимо его ушей. При возвращении на станцию они вдвоем увидели еще надписи SOS! Ими был исписан корпус ядерной установки самого реактора, от которого питалось все здесь. Просто черным по белому в темноте и при освещении квазифонарями самой станции и фонарями скутера. Кто-то недавно уже выжег это рядом со словом ЛОТТА.
Это, буквально пригвоздило к сиденью скутера Свена Бола. И это заметил Игорь. И, похоже, Свен сдавал свои позиции со своей простудой и постоянными не проходящими страхами.
Но им двоим, так ничего и не удалось, до сей поры выяснить об исчезновении Вилема Пашича. И по-прежнему все оставалось загадкой. Как эти чертовы пугающие по всей обшивке станции появляющиеся надписи. От самого сигнального маяка на горном океаническом шельфе до самой станции.
Игорь зажег свет в контрольном управлении и тут же увидел позади себя опрокинутое кресло и лежащего прямо на полу Свена Бола. Тот лежал ничком, и он был просто пьян. Так как здесь же валялась на полу рядом с ним бутылка коньяка из бара станции. Здесь же лежал и кислородный баллон с маской.
Игорь и подумать не мог, что Свен напьется. Хотя, судя по тому, что с ним происходило, вполне такое было возможно. И поэтому Игоря Соболева это сильно не удивило. Свен был на срыве. И его доканывала болезнь. Да и поиск пропавшего Игоря сделал свое дело. Тут и его была вина. И Игорю было не удобно сейчас перед Свеном. Они оба отвечали за поисковую операцию, но Свен Бол, вероятно даже еще больше чем сам Игорь Соболев. Пашич был его другом. А это накладывало особую личную ответственность даже перед самим собой. А Свен Бол был достаточно ответственным человеком. И Игорь это понимал все время, пока они были здесь. Игорь был лишь приглашенным сюда акванавтом в помощь Болу. И с него не будет столько спроса как со Свена перед своими. Перед всей командой «Кинг Вайкинг Скай» и лично перед Леоном Дуковски.
Игорь перевернул Свена Бола прямо на полу, на спину и положил ему под голову большую подушку со стоящего здесь же небольшого дивана. Вероятно, ее притащил сюда Свен из своего жилого блока, чтобы спать прямо на диване, не отходя от внешней связи, пока Игорь был в океане. Но спать ему не пришлось. И вот, напившись, он очутился прямо на полу, упав с кресла. Свен Бол просто теперь спал без задних ног.
Игорь, отшвырнул в сторону пустую выпитую Свеном бутылку и оставил его в таком состоянии. Он пошел к себе в жилой свой отсек станции. Там он принял душ и переоделся. Он не стал просматривать диктофон Дюмона, а просто снова выключил свет и закрыл овальную дверь в резервный отсек управления станцией. Он решил позднее прийти сюда.
Игорь так и сделал. А когда вошел, то Свена не было на месте. Лежал баллон с маской и подушка с дивана. Но Свен Бол исчез.
Игорь подскочил к радиосвязи и включил ее на пульте управления станцией.
— Прошу связь – произнес Игорь по внешней связи – Сен Бол, прошу на связь. Если вы на станции, свяжитесь с главным центром управления. Если нет, дайте свой позывной.
Игорь переключил на прием радиосвязь, и встал спиной к пульту, скрестив перед собой руки на груди.
— «В воду ему нельзя» — он подумал – «В его теперешнем состоянии это просто крайне опасно».
Игорь Соболев прошелся, не спеша до стоящего у металлической стены дивана. И сел на него, направив свой взор на горящие все включенные видеомониторы.
— «Остается одно» — продолжил он про себя рассуждать – «Сбежал как Дюмон? Нет, он не мог этого сделать. Не мог. Не имел права быть трусом».
Игорь встал быстро с дивана и быстро подскочил к резервному контрольному пульту управления станцией.
— Одиннадцать часов, сорок три минуты — произнес по внешней радиосвязи, одновременно, включив запись своего личного диктофона Игорь Соболев – По неизвестной мне причине Бол ушел в воду. Есть основания для беспокойства. Ухожу на поиск Соболев. Он быстро и резко развернулся и хотел, было, идти в водолазный отсек станции как на одном из видеомониторов, он увидел громадного того кальмара и в его щупальцах акванавта.
Это было видно просто отлично в ярком освещении квазипрожекторов и квазифонарей «ДЕЙТЕРИЙ 10/10». Кальмар, несущий в своих ловчих щупальцах человека заплыл как раз в самую гущу яркого освещения периметра самой станции. И, похоже, теперь этот свет его совершенно не пугал. Он медленно нес акванавта перед собой из черноты воды точно так же как нес недавно и самого Игоря Соболева. Он нес акванавта к водолазному отсеку и к его круглым большим створкам. Он видел как сработала автоматика на гидрокомбовом костюме акванавта на опознавание «Свой –Чужой» и эти створки сами открылись, давая возможность прохода внутрь станции. Но то, что последовало в следующую очередь, было поистине поразительным. Громадный глубоководный кальмар просто просунул сквозь стену воды внутрь отсека акванавта, вероятно потерявшего еще до этого сознание. Он просто и аккуратно положил его на стартовое кресло с поворотным устройством гидроманипулятором и быстро убрал свои из проема воды, и тех створок длинные с присосками и крючками извивающиеся как змеи щупальца. Он быстро отплыл от отсека, когда закрылись двойные внешние створки, и внутри началась откачка воды.
В это время сюда вбежал и сам Игорь Соболев. Он стащил на пол со стартового кресла и гидроманипулятора установки акванавта и быстро снял с его головы титановый гермошлем. Это был Свен Бол. Он был в сознании, но был так перепуган, что практически не двигался, лишь глядел на Игоря Соболева своими вытаращенными, буквально вылезшими из глазниц глазами, и молчал. Свен было схватился за квантабер, но Игорь вырвал его из его рук и отбросил в сторону.
Он схватил за грудки Свена Бола и ударил его о металлическую стену отсека. Но Свен Бол закричал, глядя на квадратный защищенный от давления кварцевым толстым стеклом иллюминатор, за которым из темноты и в свете квазипрожекторов и квазифонарей глубоководной станции, распустив свои с присосками и крючками длинные извивающиеся в воде как змеи анаконды щупальца, и планируя, и балансируя своим коническим длинным телом. Шевеля широкими лопатообразными плавниками, на него смотрел громадный Архитевтис санктипаули. Он смотрел на него своими огромными не моргающими глазами с черными зрачками.
— Я убью тебя, тварь! – рявкнул Свен Бол – Ты убила моего друга, Вилема!
— Очнитесь, Свен! — он крикнул на него и ударил его о ту стену головой.
Свен Бол неожиданно вышел из своего шокового состояния и произнес ему – Простите, Игорь. Это все проклятая болезнь и мои страхи. Пора заканчивать со всем здесь. Будь, что будет там наверху.

***
— Я, «ДЕЙТЕРИЙ 10/10», борт «Кинг Вайкинг Скай» — произнес по внешней связи наверх с центра управления станцией Игорь Соболев – Запрос Леону Дуковскому.
— Я, борт «Кинг Вайкинг Скай» — прозвучало по радиосвязи с поверхности океана – На связи с «ДЕЙТЕРИЙ 10/10».
— Экипаж станции продолжает работу — произнес Игорь Соболев за Свена Бола, пока тот приходил в себя в медицинском отсеке, после солидной дозы успокоительного и других лекарств для скорейшего выздоровления и дальнейшей работы на глубоководной станции.
Раньше связью занимался непосредственно сам Свен Бол, но теперь на себя взял связь сам Игорь Соболев.
— Третий пока не обнаружен — произнес по радиосвязи Игорь – Продолжаем поиск. Предполагаем самый худший исход. Прошу запросить все научные исследовательские организации, имеющие прямые отношение к морской биологии.
Он сделал небольшую паузу и продолжил – Содержание самого запроса. Проводились в этих организациях какие-либо эксперименты с морской фауной и в том числе с глубоководными кальмарами. Если да, то в какой форме, и с каким результатом конкретно. Соболев. Конец.

***
– Ты очень несчастлив, Игорь? — спросил его Свен, когда Игорь Соболев взял со стола фотографию Элен Тенет. Борт врача и медиколога «Кинг Вайкинг Скай». Он был в каюте Свена Бола и там, на столе стояла фотография Элен.
Она понравилась Игорю, но и нравилась самому как видно Свену. И вероятно это не осталось не замеченным им. Может поэтому, он спросил его. Он вдруг даже удивил Игоря таким вопросом. Игорь Свену никогда не рассказывал о своей полностью жизни. Еще на судне «Кинг Вайкинг Скай» они дружески пообщались в баре судна для лучшего знакомства к предстоящей работе на глубине.
Игорь знал, что Свену Болу нравится Элен тенет, врач судна. А Игорь рассказал ему Свену о своей погибшей и потерянной навсегда Лоте. И вот теперь он спросил его, раз тот, взяв в рамочке стоящую на столе фотографию Элен Тенет, рассматривал его с неподдельным интересом.
Свен сидел в своем жилом блоке на диване. И Игорь, поставив обратно на металлопластиковый стол фотографию Элен Тенет, сел рядом и опустил голову, уставившись в пол.
— Ее звали, Лота – ответил ему с грустью в голосе Игорь.
— Так вот почему вы пошли за ней – произнес он, понимая всю грусть и печаль своего подводного напарника и коллеги по поискам — Вы пошли на это, как и вообще пошли в глубину.
— Не надо, Свен – возразил ему, оборвав его, не очень довольно Игорь Соболев, и спросил тут же – Зачем ты выходил в воду?
Они уже стали вести разговор на ты, как настоящие друзья. Они даже сами не обратили на это внимание. Глубина сплотила их двоих. Сплотило и общее дело. Они теперь были непросто уже коллеги, а больше чем просто два акванавта-глубоководника, почувствовав ответственность, друг за друга здесь на полуторакилометровой глубине на этом горном шельфе внутри этой глубоководной станции.
— Так ты же не вернулся к положенному временному сроку — спросил Игоря Свен.
— Не понимаю – спросил в свою очередь его Игорь — Я еще укладывался вполне в положенный временной график.
— Я тоже не все понимаю, Игорь — произнес ему в ответ Свен Бол — Давай разберемся. Какое сегодня число? – он задал тут же Игорю вопрос.
— Двадцать девя…- произнес Игорь — Нет, впрочем, уже вечер, тридцатое число.
— Тридцать первое июля, Игорь – произнес ему Свен Бол и показал, повернув включенный видеомонитор внутренней связи станции в своем жилом блоке.
Игорь Соболев практически не смотрел на календарь. И даже время. Как-то все пропускал по боку. Даже наказы Свена о сроке пребывания под водой. Он вообще мало интересовался календарями. И когда был вместе с Лотой Керром и после того, как потерял ее. Он жил вне времени. Сначала от счастья, а потом от горя. Особенно сейчас, после гибели любимой Лоты. Он почти постоянно теперь думал только о ней. На поверхности океана стояло жаркое тропическое лето. А тут в глубине этого вообще не было видно. И даже не ощущалось в полной темноте на горном океаническом шельфе. Игорь всегда лишь мельком пробегался глазами по часам и календарю станции. И просто не запоминал ни даты, ни время. Его сейчас ничего не интересовало, кроме поиска Пашича и разгадки всей тайны его исчезновения. Еще интересовал этот громадный Архитевтис санктипаули. Соболева захватила полностью работа и вся спасательная операция.
Вот и сейчас, он не знал какое число, толи 29, толи 30, когда его коллега по поиску и работе, Свен Бол поправил его с календарной датой.
— «31 июля, но почему-то в голове отпечаталось еще 29» — он сейчас подумал – «Это был день прибытия его на «Кинг Вайкинг Скай» — он произнес сам себе – «Вот черт» — и подумал снова – «Совсем свихнулся на этой работе».
Игорь в упор посмотрел на Свена и произнес ему – Значит, 31 июля.
— Именно, Игорь — ответил ему Свен Бол — Сегодня уже 31 июля 2087 года. Вилем Пашич в воде больше пяти суток.
— То есть еще с 26 или 27 числа – произнес Игорь.
— И мы до сих пор не нашли его и даже не знаем, где его искать – ответил ему Свен Бол – Я не знаю, как и что докладывать Леону Дуковски. А придется.
— Значит, 31 — произнес снова Игорь и отвернулся в сторону.
— Все правильно – произнес Свен Бол – Календарь станции не врет.
— Прости, Свен, я умудрился заблудился во времени? – произнес Игорь Соболев – И я провалился в красный подвал.
— Ты слышал реквием бездны?! — удивленно произнес Свен Бол.
— Мне показалось, что я пробыл там не более часа – ответил ему Игорь Соболев.
— Если бы ты знал, чем оказался этот час для меня – произнес Свен Бол – Когда пропала с тобой связь и кроме разных шумов, я ничего не слышал в эфире.
— Выкладывай – произнес ему Игорь.
— Смеяться не будешь? – с иронизировал Свен Бол.
Игорь повернулся к Болу и уставился серьезно ему прямо в глаза.
— Говори — он произнес ему — Я слушаю.
— Знаешь что было? – начал, громко Свен Бол – Вдруг появляется в прожекторах станции твой глубоководный пришелец и, плавая кругами перед иллюминаторами станции, начинает выделывать трюки, похожие на маневрирование глубоководного скутера. Она начинает трещать своей морзянкой и там одно сплошное SOS! Игорь! Южная впадина Крозе! Представляешь? Я чуть в обморок не упал когда поянл всю эту отмороженную отмороженным глубоководным кальмаром морзянку!
У Свена Бола вспыхнули глаза как у свихнувшегося. Он словно заново переживал то случившееся недавно.
— Производит такое сильное впечатление? – в ответ ему с иронизировал Игорь Соболев.
— Ну, знаешь! – недовольно и видя что Игорь готов был уже рассмеяться, Свен Бол.
— Хорошо, давай дальше – произнес ему Игорь.
— Пока выводил все рабочие агрегаты на рабочий режим – продолжил свой рассказ Свен Бол – Кальмара потерял из виду. Я успокоился. К тому же все агрегаты стали работать на полную мощность, и пошла активная усиленная подача дейтерия в синтезирующие установки. Ядерный реактор работал тоже удовлетворительно. Все охладители и его стержни показывали нужную на электрогенераторы станции входную и выходную мощность. Без сбоев. Даже свет по всей станции и наружному периметру стал ярче, и стало дальше видно все вокруг. И вдруг вижу на экране видеомониторов главного управления яркие вспышки. Буд-то кто-то работает квантабером. Это было в районе реакторной ядерной установки. Перевожу изображение на ближнее. И вижу надпись, которой там до этого не пока еще было.
— Что именно? – удивленно и уже всерьез произнес Игорь.
— SOS! – ответил Свен.
Игорь отвернулся от Свена бола, вообще ничего не понимая. Он видел эти надписи тоже, но решения так пока не было.
— Потом истекли твои двадцать часов – продолжил Свен Бол.
— А на наручных часах было два часа ночи — произнес Игорь – Зато в памяти отпечаталось всего час.
— Дважды выходил тебя искать — произнес Свен Бол – Вплавь и на скутере. Постоянно вызывал по радиосвязи и снова слышу эту чертову морзянку в районе котловины Крозе, идущую с пяти километровой глубины. И знаете, что там было, Игорь?
Игорь повернул свою голову к коллеге и молча смотрел на него.
— Я жду, я устала – произнес Свен Бол – А потом этот стук по крыше станции. Ты знаешь, Игорь, Нервы у меня крепкие, но этот стук меня доконал.
— И вы выпили весь коньяк в той бутылке – произнес Свену Игорь.
— Да нет – в ответ произнес Свен – С коньяка такого не будет. Во всяком случае, со мной. Снотворное. После того, как я нашел тебя, я решил сам, провалиться в этот чертов красный подвал океана. Вот и выпил бутылку коньяка и принял снотворное. Решил отдохнуть. Валится с ног от болезни и усталости. Но как оказалось, все было не надолго. Все было потом как в тумане.
— Понятно – произнес Игорь – Остальное, я уже знаю.
Игорь отвернулся в сторону, но потом снова повернулся к Свену.
— Ты мог найти меня в душевой — произнес Игорь – Но решил выйти в воду. Но самое главное, что ты все-таки вышел.
И они пожали друг другу руки.
— Ты молодчина, Свен — произнес ему Игорь Соболев.
— Как назад вернулся, не помню — произнес Свен Бол.
— Ну и что ты теперь думаешь со всей этой историей с кальмаром – спросил его Игорь.
— Может, Пашич показал нам чудеса дрессировки – произнес Свен Бол – Как я сам понял, Вилем проводил больше времени в воде, чем Экар Дюмон. Я прокрутил массу за это время записей с личного диктофона самого Пашича и все записи работы на станции. Он мог познакомиться там с этой королевой красного подвала. Может, между ними зародилась странная этакая, и невероятная приятельская дружба.
— Дрессировал кальмара в тайне от Дюмона — произнес ему Игорь – Ему, что здесь делать было совсем нечего.
— Довод существенный – произнес Свен Бол – Времени здесь у Вилема Пашича было много. Почему бы и нет.
— Да, еще добавь то обстоятельство, что эта королева красного подвала помогла мне выбраться со смертельной глубины, а тебе вернуться на станцию.
— Она мне?! — удивленно глядя на Игоря Соболева, произнес Свен Бол.
— Это не дрессированный Архитевтис санктипаули – ему произнес Игорь Соболев, уже прекрасно понимая, что кальмар был уже до самого Пашича каким-то расчудесным образом дрессированным – И не дрессировка Пашича, Свен. Он уже был таким до появления на станции Дюмона и Пашича. И это вообще не гигантский глубоководный кальмар. Я вообще не знаю, что это такое, Свен. Но бесспорно тут одно. Кто-то очень серьезно поработал над этим громадным и сильным животным. И не исключено там, наверху.
Игорь расстегнул грудной карман на одежде и достал какой-то почти черный тонкий обломок чего-то.
— Что-то знакомое – произнес Свен Бол.
— Солнцезащитная шторка от иллюминатора – произнес Игорь Соболев – На самолетах. И странно, что она именно здесь на глубине 1500 метров.
— Верно, черт побери – произнес ему Свен, удивленно рассматривая черный пластиковый тонкий обломок.
— Я совсем забыл про него, когда мы поссорились, Свен – произнес Игорь.
— Я знаю тоже, что это такое — произнес Свен Бол – Но откуда он здесь на горном шельфе?
— В общем, так – произнес Свену Болу Игорь Соболев – Я немного вздремну, но как только кальмар появится, сразу разбуди меня.
— Зачем? – спросил, не понимая его, Свен Бол.
— Выйду в воду и суну ей эту шторку под нос – ответил ему Игорь –Посмотрю, что она в ответ сделает.
Игорь встал с дивана в жилом блоке Свена Бола и ушел в соседний свой жилой блок, плюхнувшись на свой диван, и быстро уснул.

Бортовой номер 34055

– «ДЕЙТЕРИЙ 10/10» — прозвучало по внешней радиосвязи между судном «Кинг Вайкинг Скай» и научным исследовательским судном «ТАЙМЫР» — «ДЕЙТЕРИЙ 10/10». Говорит радиостанция судна «ТАЙМЫР». Руководство глубоководного сектора международного института океанологии, поздравляет мужественный экипаж станции с успешным выполнением работ по запуску добывающих дейтерий агрегатов. Сотрудники энергосистемы Западного побережья материка передают вам самые теплые слова благодарности. Как поняли? Прием? Прием?

***
Она вела его в сторону горящего красным, мерцающим в черноте воды светом маяка, уводя от самой станции. Над самым дном горного заилинного грязным нанесенным илом скалистого плато. Над светящимися ползающими по этому илу глубоководными голотуриями и офиурами.
Это был ее дом. Дом, где она жила. В районе двух глубоководных котловин с Запада и Юга. И он знал уже этот маршрут. Он ранее его проходил. И даже помнил это место отлично, где среди торчащих вверх черных скал прятался от нее же. И она привела его именно сюда.
В этой черной воде и в почти полной темноте было практически сложно что-либо рассмотреть.
Это была все та же глубокая почти бездонная сужающаяся внизу горная расщелина. На дне, которой были разбросаны останки разрушенной глубинным сокрушительным давлением атомной лодки. Эта жертва океана еще далеких прошлых лет. Просто ржавый наваленный друг на друга металлический хлам из торчащего во все стороны перемолотого водой железа и проводки с трубопроводами и выдавленными переборками от отсеков. Огромный пропеллер с вывалившимся валом, дизеля и сам реактор. И он был здесь недавно. Но она привела его в еще одно место. Место, до которого он тогда не доплыл, прячась от нее. Это место было гораздо выше погибшей атомной когда-то здесь лодки и чуть в стороне за перегибом острого как нож торчащего вверх каменного перешейка. Прямо за ним. И всего в километре с небольшим от станции. И почти в двадцати километрах от горного мигающего в темноте маяка.
Самолет, лежащий среди скал в еще одной расщелине и зажатый между самих скал. По камням можно было определить его падение. Были царапины на камнях с двух сторон. И было видно, что он сползал, постепенно и все сильнее застревая среди тех скал.
Это был реактивный воздушный сверхзвуковой беспилотный малый самолет. Вероятно, транспортный, и вероятно, чуть ли не личный, принадлежащий кому-то непосредственно. Похожий, на почтовый. Совершавший, сверхскоростные рейсы с континента на континент. Но в результате какой-то аварии, упавший в океан, и оказавшийся именно здесь в это глубоководной горной еще одной расщелине. На глубине в 1557 метров.
Игорь предположил, что его принесло сюда течением, когда тот тонул и опускался на дно. То самое течение, в которое он недавно сам попал в котловине Крозе. Течение просто принесло его сюда, когда тот тонул, и он, миновав подводный горный по верху хребет, угодил в эту расщелину. Вполне возможно самолет летел с Востока на Запад или с Севера на Юг. Но могло быть и иначе. Его могло вертеть в потоке воды. И теперь установить его курс можно было только по встроенной беспилотной системе автоматического управления. Что Игорь сейчас и делал, протиснувшись сквозь выдранный давлением воды большой люк в кабине беспилотника.
Архитевтис санктипаули кружил над ним. Она словно оберегала сейчас его, копошащегося в останках этого небольшого самолета. Возможно, от таких же кальмаров, нередко появлявшихся в этих местах. А он уже сумел проникнуть внутрь узкого поврежденного о воду фюзеляжа, через открытый бортовой люк пилотируемой роботом автопилотом кабины.
Здесь была сама разгадка падения этого самолета и запись самого полета. А корпус еще не был покрыт ржавчиной и даже илом. Он легко высветился в полной темноте, когда Игорь Соболев навел квазипрожектор гермошлема на торчащие вверх вертикальные скалы глубокой и узкой расщелины. Вспугнув несколько глубоководных длинных извивающихся черных угрей и белого длиннохвостого и пузатого макруруса. Тот, вынырнув из кабины самолета и развевая свой широкий как плавающий в черной воде шарф рыбий хвост, поплыл прочь в темноту.
С узкого поврежденного с изогнутыми плоскостями рулей хвоста самолет был облеплен маленькими трубчатыми анемонами Пахицриантус фимбриатус. Просто целым слоем, которые покрывали хвост самолета. А вот носовая часть была более-менее чистой и еще нетронутой глубоководной фауной океана.
Игорь сюда приплыл на скутере, который оставил на вершине и крае горы над двумя скальными расщелинами. Сюда же за ним приплыл и Свен Бол. Его вызвал сам Игорь Соболев по радиорации со станции.
Свен оставил свой скутер там же и спустился к Игорю и самолету. Он вооружился сразу двумя ручными квазифонарями, включив еще и третий, свой на гермошлеме, и помогая Игорю обследовать затонувший самолет. Он постоянно и опасливо все озирался на кружащую над ними огромную почти сорокаметровую с длинными сильными щупальцами и плавниками махину. Свен Бол все же боялся. Боялся кальмара. Но Игорь, словно ее сейчас даже не замечал. Он просто рылся в проводах и в каком-то устройстве внутри кабины управления самолета.
Было странным. Архитевтис санктипаули молчал. За все время он не проронил ни звука своей морзянки. Он просто плавал вверху в черной воде и темноте, и иногда его было видно, если свет от квазифонарей попадал на него, то есть ее красное с чернотой цилиндрическое тело, либо длинные вьющиеся в воде сокрушительные с присосками и крючками щупальца.
Игорь рылся в проводах внутри кабины и пытался изъять бортовой аварийный самописец, который находился с еще одним странным устройством, похожим на то, что он когда-то видел. Оно странным образом походило на устройство, что было в лаборатории института бионетики профессора Александра Керрома. Устройство что показывала ему его любимая Лота. Оно походило на матрицу памяти. И это было металлическое большое кольцо в центре, которого был большой кристалл.
— Свен – Игорь произнес по связи со Свеном, который был на верху и освещал светом кабину самолета – Я уже видел что-то подобное. Не ужели это оттуда.
— Что — отозвался ему Свен Бол сверху корпуса самолета.
— Похоже, Свен этот самолет имеет прямое отношение к институту бионетики профессора Керрома – произнес Игорь Соболев.
— Не понял, Игорь – произнес в ответ Свен Бол — Поясните.
— Я видел нечто подобное там, когда-то еще до выпуска из своей Альмаматер — произнес Игорь Соболев.
Он покрутил головой и отшатнулся в сторону от испуга. Его квазифонарь гермошлема выхватил из темноты торчащую человеческую в перчатке руку. Руку с растопыренными в стороны пальцами, словно та рука хотела поймать его Игоря из самой темноты, и затащить его туда. Она дальше была не видна, как и тот, кому та рука принадлежала. Она, просто утопала в темноте внутри фюзеляжа самолета.
— Игорь — сверху произнес по радиорации Свен Бол – Я прочитал на корпусе бортовой номер самолета. Сейчас занесу данные в памяти личного диктофона на станции. Индекс АУФ, бортовой номер 34055. Это русский самолет, Игорь.
Свен Бол замолчал, и сам заглянул внутрь кабины беспилотника, освещая внутри все, и тоже шарахнулся от испуга в сторону. Рядом с ним был в кабине боком к нему Игорь Соболев, который рассматривал руку мертвого акванавта, придавленного самолетом.
Это был Вилем Пашич.

Прощай, Ружена

Это была только рука Пашича. Сам он лежал под обломком плоскости самолета и придавленный им сверху под самим фюзеляжем. И его в этой темноте сразу ни Игорь, ни Свен не заметили. Пашич лишь просунул свою правую руку внутрь самолета, через узкий бортовой технический люк, вероятно пытаясь от боли, ухватится хоть за что-нибудь, но не смог. Сам он был, как оказалось снаружи. И у него были придавлены ноги. Выбраться он не смог, хоть и пытался, как было видно до последнего.
Игорь осветил Пашича, лежащего вниз лицом свисая на той руке головой и гермошлемом к илистому дну. Рядом с ним лежал и лучевой квантабер. Ноги были где-то под фюзеляжем. Возможно, он был еще тогда жив, когда написать сумел несколько раз SOS! На борту внизу самолета и тут же, прощай Ружена. Это были уже последние его слова.
Было видно, что Вилем Пашич боролся до последнего за свою жизнь. И были неоднократные попытки выбраться из-под самолета. Но как оказалось, это было для него одного сделать невозможным. Вероятно, еще его ноги сильно пострадали при падении на него тяжелого самолета. Остальное доделало время, вода и глубина. У Пашича отказала система жизнеобеспечения гидрокомбовой оболочки и гидрокостюма. И погас сам свет. Но он оставался до последнего еще в своем сознании в полной темноте, ожидая помощи от Экара Дюмона. Но тот на помощь не пришел. Испугался даже выйти в воду. Дюмон просто бросил его и сбежал со станции.
Игорь вытащил круглый большой диск с большим сверкающим в свете граненым кристаллом из странного, встроенного в облицовку панели управления беспилотником агрегата. Это был копировальный аппарат памяти. Что-то вроде ЦПУ, искусственного интеллекта. И, вероятно еще и шифратор самой записи полета. Это была система управления самим самолетом. Возможно, он и был причиной катастрофы беспилотника. Просто аварийный внезапный отказ техники и все. Тут и крылась разгадка всего, как поняли и Игорь Соболев и Свен Бол, рассматривая этот сверкающий в полной темноте в свете своих квазифонарей крупный в металлическом диске кристалл.
Надо было вытаскивать тело Пашича из-под самолета. Нельзя было его так бросать здесь. Единственное что еще оставалось тайной, это кальмар. Это громадное существо, живущее здесь и имеющее какое-то прямое отношение к этому месту. Он или она зачем-то привела Игоря Соболева и Свена Бола именно сюда, где погиб Вилем Пашич. Это оставалось совершенно непонятно, как и выжженные квантабером надписи по всей станции. И эта громадина по-прежнему кружила над ними, вероятно наблюдая за их действиями, и вероятно даже понимала практически все. Именно этот кальмар был самой необъяснимой загадкой теперь для них двоих. И как оказалось очень умный кальмар. О сообразительности, и сознании которых, ничего еще толком никто толком до сих пор не знал. Как и об образе их самой жизни.

***
Подведя лебедку под обломок крыльевой плоскости беспилотника от скутера Свена Бола. Игорь и Свен сумели приподнять погибший в океане самолет. И вытащили из-под него мертвое тело Вилема Пашича.
Они с двух сторон, подхватив его, погрузили в скутер Игоря Соболева и направились обратно к станции «ДЕЙТЕРИЙ 10/10».
Теперь необходимо было обо всем доложить наверх на «Кинг Вайкинг Скай». И похоронить достойно мертвого акванавта. По обычаям принятым всемирной ассоциацией акванавтики. Это был их теперь долг, оказать такую честь своему погибшему в океане товарищу. Игорь Соболев и Свен Бол, одевшись в парадную с наградами за заслуги одежду акванавтов, стояли в шлюзовом водолазном отсеке глубоководной станции перед большими круглыми двойными створками большого впереди затопляемого отсека. Они, одев Вилема Пашича в новый гидрокомбовый костюм и гидрокомбовую оболочку, поместили в специальную похоронную подводную капсулу и запустили автоматическую программу ее старта. Накрыв флагом всемирной акванавтики сверху, они отправили ее в затопляемый отсек и были закрыты двойные створки. Дальше все сделала сама автоматика станции. Она, заполнила водой отсек и выровняв давление по специальным рельсам и на стартовой платформе, вытолкнула капсулу с мертвым акванавтом в океан, где включились реактивные двигателя. И капсула под марш акванавтов умчалась в непроглядную черноту воды. Она понеслась на большой скорости прочь и в сторону от горного Срединно-Индийского шельфового хребта. Ее путь лежал к Центральной котловине, и в сам Индийский океан, где она исчезла, навсегда, бесследно растворившись там.

Сенсолинг-4

— Его там здорово привалило – произнес Игорю Соболеву Свен Бол — Но судя по всему погиб, он, не сразу. У него было время выжечь квантабером, Прощай Ружена.
Он еще раз посмотрел на фотографии надписей на упавшем в океан самолете и произнес – И не пойму, что это?
— Это отмечено время его пребывания на дне океана – произнес Игорь Свену — В надежде на помощь, Пашич отмечал сутки. Видишь, три креста.
Соболев показал пальцем на одну из фотографий и произнес Свену Болу — Трое суток.
Свен склонился над столом с фотографиями, уставившись в глубоководные снимки. А Игорь произнес – Но Дюмон не пришел ему на помощь. Он паниковал и боялся выйти в воду.
— Такого не прощают Дюмон! – произнес Свен Бол и ударил кулаком по металлическому столу и фотографиям. Он развернулся к рации в управлении станцией и стал наводить связь с поверхностью – Я «ДЕЙТЕРИЙ 10/10», вызываю на связь «Кинг Вайкинг Скай».
— Дейтерий, Дейтерий – раздалось в рации – Слышу вас отлично. На линии связи Леон Дуковски.
— У нас печальные новости, шеф – произнес по громкой связи Свен Бол.
— Знаю – раздалось по рации, и включилась видеосвязь. Загорелся видеоэкран видеотелефона. На рации был действительно Леон Дуковски – На подходе, мы уловили сонаром сигнал похоронного маяка с уходящего в глубины океана гроба акванавта. Мы сразу все поняли, что произошло там у вас. Пашич погиб и мы теперь это знаем. Он был одним из лучших акванавтов нашего института.
— Извините, шеф – произнес Свен Бол, по видеосвязи глядя на Леона Дуковски – Теперь о других делах.
— Понимаю – произнес Дуковски — Но в ответ должен огорчить Соболева. Никто в мире не экспериментирует с гигантскими кальмарами. Это непредсказуемые и довольно опасные существа глубин. Их поведение и образ жизни до сих пор плохо изучен. И глубины их обитания за пределами пока наших возможностей. С ними не экспериментирует ни один институт. И наука вообще плохо знает этих животных.
Затем Леон Дуковски спросил – Чем вызван этот запрос?
— Рассказывать мы еще не готовы – ответил вместо Бола Игорь – Запросите, когда и по какой причине на акватории нашего квадрата затонул научный самолет беспилотного типа.
Соболев взял портативный одну из фотографий, чтобы уточнить данные и бортовой номер самолета и добавил – Индекс АУФ, бортовой номер 34055. Надо узнать, откуда он шел и куда. И самое главное, с какой шел целью.
— Займусь немедленно – произнес по видеосвязи Леон Дуковски – У вас все?
— Пока все – произнес теперь уже Бол. Погас экран видеосвязи и Свен Бол развернулся сидя в кресле.
Он произнес – Так, ученые мира сего, отрицают свое отношение к этой глубоководной кошмарной твари.
— Но с другой стороны – в ответ ему произнес Игорь Соболев – Мы явно наблюдаем результаты какого-то биологического скрытого эксперимента.
— По твоему все сводиться к тому упавшему в океан самолету – произнес Свен Бол.
— Свен – обратился Игорь к Болу – У меня до сих пор не выходит из головы тот агрегат, что мы нашли в переднем отсеке самолета.
— Думаешь в нем все дело? – произнес Свен Бол.
— Думаю, да – ответил Игорь Соболев – Думаю, именно он причина и разгадка всему.
Соболев вдруг увидел ее. Свою спасительницу. И она, похоже, видела его. Оттуда из-за кварцевого высокопрочного толстого и квадратного стекла иллюминатора. Ее огромные светящиеся белым призрачным и жутким отблеском в прожекторах полуторакилометровой глубины глаза видели их обоих лучше, чем видели они ее. Она висела в воде как огромный поплавок своим вытянутым цилиндрическим с хвостовыми плавно шевелящимися плавниками телом. Шевеля длинными десятью с присосками и крючками шупальцами. Зацепившись за опоры еще двумя, что были раза в три длиннее основных. Она шевелила своим черным кривым большим ртом клювом, словно говорила им что-то. А сонар и биолокатор улавливал скрипящие режущие слух резкие звуки.
Она разговаривала с ними. Но держалась на расстоянии от иллюминатора.
— Это опять она – произнес Свен Бол – Скрипит ультразвуком, словно дельфин.
— Странное, но интересное существо – произнес Соболев Болу, глядя в иллюминатор, и своими руками, навалившись на пульт управления в главной рубке глубоководной базы – Свен, помигай квазипрожектором, Может, подойдет поближе.
Свен Бол подошел к пульту управления и переключил квазипрожектор на мерцание.
— Включи в ответ ей ультразвук – добавил Игорь.
— Зачем? – не понимая его, спросил Свен Бол.
— Давай, сонар на полную мощность – произнес снова Соболев.
Свен усилил сигнал на всю катушку на регуляторе мощности и подаче сигнала, а Соболев произнес – Кто ты? Кто ты? Ответь мне, кто ты?
И услышал в ответ оттуда из-за стекла и самого океана — Лотта, Лотта.
— Подробней, прошу подробней – Игорь снова произнес, не сводя удивленных своих глаз с порхающего многотонным телом, как мотылек в воде гигантского кальмара.
— Я не могу – он услышал и прочитал по сигналам как морзянкой – Верните безличность. Я очень устала.
Соболев потрясенный услышанным и, пялясь в морское чудо природы, произнес Болу – Нам надо записывать все, что тут происходит. Иначе нам никто не поверит.
Он снова произнес громадному, шевелящему длинными толстыми убийственными по силе щупальцами существу – Откуда ты здесь? Откуда?
Свен Бол тоже уставился в иллюминатор, удивленно и не сводя глаз с морского существа.
— Не знаю – ответило, стрекоча, как кузнечик существо.
— Что для тебя тот самолет? – продолжил диалог с кальмаром Игорь Соболев – Что у тебя связано с самолетом?
— Это был мой дом – прозвучало в ответ – Искала людей. Нашла. Верните безличность. Помогите.
Игорь Соболев развернулся и посмотрел на Свена Бола. Тот недоумевающе смотрел на него. Игорь отвернулся к иллюминатору снова и опустил свою голову, уставившись в клавиатуру стола управления.
— Мы хотим – произнес, не подымая, свои глаза в иллюминатор, произнес Игорь – Но пока не в силах ничем тебе помочь.
Оттуда прозвучало нечто похожее на горечь и боль. Это выглядело как два коротких щелчка с биолокатора.
— Я не совсем понял ее последнюю фразу – произнес Свен Бол.
— Я ушла – произнес Игорь Соболев – Кто же это все-таки кричит из мозга кальмара. Требует и умоляет вернуть какую-то безличность.
Наступила тишина. Они оба задумались и замолчали каждый, глядя в панель управления главной рубкой подводной базы.
— Это был мой дом – произнес Игорь, и снова задумался над этим не совсем объяснимым и непонятным диалогом между человеком и морским животным.
— Ты, вообще понял, что она говорила? – произнес Игорю Свен – Я мало чего разобрал из всего сказанного.
— Она говорила, что самолет был ее домом – произнес Игорь Соболев – Значит там, она гнездилась. И довольно давно.
— Если так — произнес в ответ Свен – То только после авиационной катастрофы.
Игорь снова замолчал и задумался. Было все это странно. Кальмар, самка. Огромная метров двадцати пяти самка. Она не могла в таких размерах заползать и жить там. Самолет небольшой. Беспилотный и фюзеляж узкий. Но она там могла какое-то время жить и прятаться от глубоководных хищников, таких как стая Хаулиодов или Линофрин, как раз замеченных им Соболевым в том районе на полутора километрах, как и эта их станция «ДЕЙТЕРИЙ 10/10». Как раз в разломе среди скал. Еще были останки чуть ниже атомной старой раздавленной давлением воды и разорванной на части лодки. Метрах в ста ниже по грязной заилиной каменистой узкой осыпи самой глубокой расщелины. Он тогда в темноте пока переключал свой головной на шлеме гидрокомбовой оболочки и гидрокостюма квазифонарь на дальний свет, чуть не налетел на вырванный огромный и лежащий пропеллер лодки. Прямо с длинной осью из двигателя. Чуть не врезался в одну из его косых выгнутых лопастей. Он даже не знал, что Пашич и этот самолет были совсем рядом от него. Только выше, метров на сто. Он бы тогда его еще нашел, если бы она не спугнула его и не заставила нырять к обломкам лодки.
— Ядерный реактор? — подумал Игорь – Может, она? Да, нет – он отрешился от такой мысли. Реактор хоть и вывалился наружу из корпуса лодки, но давно был мертв и ржавел, как и остов на дне океана. Только одно. Самолет, о котором она говорила и там она жила, когда была еще маленькой.
— Сенсолинг четыре – Ты случайно не знаешь, что это значит?- произнес, прервав его мысли, Свен Бол – Сенсолинг четыре.
— Сенсолинг? – переспросил, приходя в реальность событий, из своих мыслей Игорь Соболев – Сенсолинг четыре — он задумчиво снова повторил – Толи я его где-то слышал, толи оно мне просто знакомо. Может, где-то даже читал.
Свен Бол взял в руки диск с кристаллом памяти и посмотрел на уникальное записывающее память любого человека или животного устройство.
Его мозг, словно прожгло квантабером.
— Что?! – он вдруг вспомнил и как на Яву увидел это. Барокамеру установки в лаборатории профессора Александра Керрома. Круглую герметичную дверь с двумя девятками и надпись ниже «СЕНСОЛИНГ 4». Его глаза снова уставились в иллюминатор. Но там никого уже не было. Только черная пустота и толща воды. Да свет от прожекторов, освещающих периметр базы «ДЕЙТЕРИЙ 10/10».
— Любопытно, а чья память используется?- произнес он тогда, когда Лотта показала ему кристалл памяти.
— Любого сотрудника нашего института памяти – тогда она ответила ему – Не имеет особого значения.
Тогда Игорь особо даже не задумывался над этим. И просто, каким-то чудом это возникло сейчас само как в записи в его памяти.
Он стал сам с собой рассуждать вслух – Детеныш гигантского кальмара заплывает в самолет. Случайно сует голову в копировальный агрегат, что в передней части самолета. И мозг его становится копией матрицы памяти Лоты.
Он снова посмотрел в черный иллюминатор главной рубки.
— Лота вернись! – он закричал и, соскочив, бросился к входной герметичной двери и выходу из главной рубки. Но Свен Бол загородил ему дорогу. Он схватил Игоря за руки и стал спиной к двери.
— Что ты задумал?! — Свен ему громко прокричал.
— Пусти! – Соболев тоже схватил того за руки.
— Тебе нельзя туда! – прокричал ему Свен Бол.
— Пусти! – Игорь отшвырнул Свена в сторону и тот, упал на стоящий длинный диван у входа в рубку. А сам Соболев, открыв дверь, выскочил в переходной длинный коридор.
— Игорь! — Свен прокричал вослед и бросился за Соболевым.
Он перехватил его уже почти у самой декомпрессионной выходной камеры. Тот был раздет до плавок и уже готовился переодеться в гидрокомбовую оболочку.
— Тебе нельзя в воду! — Свен прокричал и снова схватил Игоря и придавил что силы к металлической стене шлюзового перехода у двери перед камерой.
— Пусти — Игорь как чумовой прошептал ему. Он был возбужден и был мокрый весь от пота. И было видно, с ним что-то было не так. Такого, Свен Бол еще в нем не видел. Игорь Соболев был не в себе. Это был срыв. Психический сильный срыв. Такое бывает у акванавтов на глубине. Сама глубина и перепад воздушного давления делает такое. Но тут было нечто иное, личное. Но это был все равно нервный срыв. И серьезный срыв, который надо было остановить, пока не случилось самое страшное.
— Пусти меня, Свен – прошипел уже злобно Игорь Соболев.
— Не выйдет, Игорь – произнес, прижимая, все еще к стене руками Игоря Свен – Я отключил автоматику.
И случилось невероятное. Игорь потерял сознание. Он просто съехал по металлической гладкой стене шлюза и упал на металлический пол, полностью отключившись.

Экстренная эвакуация

Свен Бол бросился снова в главную рубку подводной базы и схватил кольцо с кристаллом матрицы памяти. Он прочитал на тыльной стороне кольца «Институт бионетики. Руководитель темы Александр Керром. Сенсолинг- 4. Шарлота Керром.
Свен Бол включил срочную связь с поверхность и произнес – Шарлота, Лота. Связь. Срочно дать мне связь. Связь «Кинг Вайкинг Скай» Связь! — он уже громко прокричал в рацию – Черт бы вас побрал, связь!
— В чем дело Бол?! – оттуда прозвучало в ответ по внешней радиосвязи с поверхностью – Что случилось?!
Свен Бол включил ранее до этого не включавшийся на глубоководной станции видеотелефон. На видеоэкране одного из мониторов появился сам Леон Дуковски.
— Готовьтесь, мы срочно всплываем – произнес уже сдержанней Свен Бол – Готовьте декомпрессионные камеры.
— Хорошо — произнес Леон Дуковски – Мы примем вас.
Потом, переключившись на другое, снова произнес, глядя на видеоэкран видотелефона – Вам удалось выяснить насчет затонувшего самолета?
— Вы как раз вторглись в наши переговоры – произнес Леон Дуковски- Но могу предварительно вам сообщить.
Но Свен не дал договорить и, перебив, задал встречный вопрос – Что он нес на борту?
— Запатентованный квантенированный груз научного оборудования — произнес Леон Дуковски – Кроме того, в передней части самолета и особом отсеке самолета находился специальный агрегат или точнее специальная установка для копирования так называемых сенсолингов. Как мне только что сказали, это матрицы человеческой памяти.
Свен Бол все теперь окончательно понял и произнес – Я предполагал, что-нибудь подобное.
Леон Дуковски произнес – Самолет совершал специальный рейс…
Но его перебил снова Свен Бол – Не надо. Мне уже практически все понятно. Срочно свяжитесь с институтом бионетики и затребуйте на связь Александра Керрома. Достаньте этого человека хоть из-под воды.
— Не беспокойся, Бол – произнес Леон Дуковски – Как раз с этим человеком я и веду переговоры. Он на прямой сейчас со мной линии. И он вас слышит.
— Вот как – удивленно произнес в ответ Свен Бол – Дайте-ка мне его на видеоэкран видеотелефона.
Свен взял в руки кристалл в кольце в свои руки и поднес к видеоэкрану видеотелефона. Там появился вместо Леона Дуковски профессор Александр Керром.
— Ваше изделие? – он спросил, глядя на профессора бионетики Керрома.
— Да – ответил Керром – Нашего института бионетики.
— А вы знаете – продолжил Свен Бол – Что живая копия этой матрицы плавает сейчас в глубинах Индийского океана. Мечется и страдает.
— Что вы от меня хотите? — произнес профессор Керром.
— Помощи – произнес ему Свен Бол.

***
Глубоководный батискаф, сверкая яркими красными огоньками по бортам, и проблесковым маячком вынырнул из черной бездны Индийского океана. Он шел к поверхности, то и дело, лавируя и балансируя на глубине. Медленно, очень медленно выходя с полуторакиллометровой глубины океанского глубоководного скального шельфа. Он на автоматике выравнивал внутри декомрессионное свое давление и давление внутри встроенных декомпрессионных человеческих камер, Встроенных внутри защитных саркофагов. Там были двое. Двое совершавших аварийное срочное всплытие. И одному требовалась срочная помощь. Там были Свен акванавты глубоководники Бол и Игорь Соболев.
Глубоководный челнок шел с глубины, разгоняя стаи в слоях темно-синей воды парящих над многокилометровой бездной пелагических рыб. И ему до поверхности еще оставалось чуть больше ста метров.
– В чем дело Бол? Почему покинули глубоководную станцию?- прозвучал по громкой связи голос Леона Дуковски — Почему вплывает в аварийном режиме? Что опять случилось? Я запрещаю, вам это.
— «Кинг Вайкинг Скай» — прозвучал ответ по громкой связи в обратную сторону – На связи Свен Бол. Продолжаю подъем в аварийном режиме. Обеспокоен состоянием Соболева. Готовьте рекомпрессионную камеру. Конец связи.
На поверхности океана теперь шла подготовка приема челнока. После полученной информации, все готовились принять двух акванавтов. По судну носились взад и вперед члены аварийной и вспомогательной его команды. Доктора медики и ученые с обычными рабочими и моряками судна. Были выставлены с борта приема челнока грузовые краны, и отброшен борт «Кинг Вайкинг Скай». Спустили резиновые моторные лодки.
Здесь тоже все шло по плану. Плану приема на борт подводного глубоководного судна.
У борта и трапа выше суетящейся команды стояли профессор Александр Керром и командир подводной группы вместе с капитаном корабля Дуэйном Сатлером сам Леон Дуковски.
Была сильная океанская волна, и челнок какое-то долгое время не могли подцепить к подъемным крюкам и тросам судна. Но вскоре все получилось, и челнок подняли на борт «Кинг Вайкинг Скай».
— Как наши дела, Эли? — спросил через громкоговоритель рекомпрессионной камеры врача и главного медика судна Свен Бол.
Он подмигнул, кокетливо, и улыбаясь, миловидной в белой одежде, и беретике врачу и медикологу судна.
— У вас все отлично, мальчики – произнесла ему Эли, глядя на двоих акванавтов переносящих рекомпрессию в этой камере.
Свен поправлял надетую на Игоря кислородную маску со шлангом. Игорь был без сознания и так уже долгое время, но был здоров и должен был прийти скоро в себя. Ему сделали дополнительную специальную лекарственную инъекцию, но он был пока в полной отключке.
— Не беспокойтесь, ребята – произнесла Свену Болу врач судна Элен Тенет. Она, не сводила глаза с полуголого тела Игоря Соболева. Эли влюбилась в Игоря, и было это видно. Свен Бол это заметил. Этого трудно было не заметить, когда женщина просто пожирает глазами мускулистое тело мужчины, которого хотела бы себе. Свен Бол был не хуже и не слабее, но Игорь больше привлек внимание на корабле одинокой и довольно молодой лет тридцати женщины. Женщины врача судна.
Свен еще раз подмигнул Эли, а та, сделав жест «Все, окей» двумя пальцами правой своей руки за круглым стеклом рекомпрессионной барокамеры, быстро удалилась.
В это время в научной лаборатории «Кинг Вайкинг Скай» открылась входная дверь, и вошли Васильев и Леон Дуковски.
— Простите Васильев – спросил Васильева Дуковски — Следует ли нам сейчас пригласить на связь профессора Керрума.
— Я думаю, что нам нужно пощадить старика — ответил русский начальник команды акванавтов русского судна «ТАЙМЫР» доктор Петр Константинович Васильев.
— Садитесь – произнес и пригласил сесть на стул в лаборатории Васильева Дуковски.
Петр Васильев сев на стул, и дождавшись, когда сядет и Леон Дуковски, произнес – Вы не волнуйтесь, наши пловцы отлично проинструктированы. Пусть начинают.
— Архитевтис санктипаули – одна из разновидностей южных глубоководных кальмаров. Мы мало о них чего до сих пор знаем. Как, впрочем, и о других видах их родственников. Очень мало. Они живут на больших глубинах. Тридцать лет занимаюсь морской биологией, а с такого рода сюрпризом приходится сталкиваться впервые.
— А вы уверены, что нам удалось это существо избавить от груза человеческой памяти? – спросил Леон Дуковски.
Он потирал свой подбородок в легкой небритой щетине и посматривал на профессора Васильева, ожидая возможно каких-либо неоднозначных ответов.
— Судя по ее реакции, бесспорно — произнес Васильев – Это была реакция животного раздраженного фамильярностью обращения.
Он, не отрываясь, смотрел на Дуковски, и вел с ним беседу.
— Да, я уверен запись памяти Лоты Керром, как система записи в белковом варианте перестала существовать. Мы вычистили мозг кальмара от всего что связывало его с человеком. Теперь он полностью свободен. Он стал таким же, как все его родственники. И сейчас плавает где-то в глубинах Индийского океана.

Эпилог

Русское исследовательское научное судно акванавтики «ТАЙМЫР», отошло от «Кинг Вайкинг Скай» и стало удаляться в океан.
Игорь прошел успешно рекомпрессию и медицинское дополнительное обследование. И теперь стоял у борта судна и смотрел на Свена Бола, который стоял у борта своего судна и смотрел на него.
Они прощались. Два акванавта двух разных государств, ставших за короткое время хорошими друзьями.
Тот помахал Игорю рукой, а он тому в ответ. И вскоре «Скай Вайкинг Скай» растворился на просторах Индийского океана.
После этого Игорю Соболеву предстоял длительный отпуск, а потом снова работа и работа в составе своей группы акванавтов на глубинах свыше километра в Тихом океане. И он уже был опытный профессиональный акванавт и был наставником молодых.
Позднее, его перевели в школу акванавтики, где он стал, готовить новое молодое пополнение в своей же Альмаматер. В которой, и сам когда-то был таким же учеником.

***
— Сегодня вы покидаете стены своей Альмаматер! И может быть навсегда! – произнес уже своим ученикам Игорь Соболев, глядя на стоящих пятерых, закончивших его школу, самых успешных молодых акванавтов. А те, стояли лицом к нему и к своей школе, которая была их недавно совсем еще домом. Они стояли на бетонной набережной и спинами к отрытому океану. За спинами шумел ветер. И утренний легкий прохладный сырой бриз, развевал их волосы. Напротив высокого старого на скальном далеко выступающем в океан мысу маяка. Над головами кричали альбатросы, паря над ними и падая к бурным, синим волнам.
О камни у берега бил сильный прибой, отшлифовывая водой, черные камни и выбрасывая на берег ракушки.
Они смотрели на своего учителя, который были им сейчас самым здесь родным почти как отец и как учитель в одном лице. Они смотрели на него, как он когда-то на своего учителя.
Игорь смотрел на них и говорил громко через микрофоны и громкоговорители и его голос доносился до того стоящего у самой воды древнего уже давно не работающего маяка.
— Вашу дальнейшую работу будет координировать комитет по освоению океанов в мирных целях при организации объединенных наций! — произнес своими ученикам и выпускникам Игорь Соболев — Преподаватели тренеры и медикологи, сделали для вас все, что могли, чтобы сделать из вас настоящих акванавтов и лучших в своей профессии. Сейчас вы получите свои личные гидрокомбовые оболочки, и станет по существу владыками океанских просторов! Теперь вы на суше как люди, а в океане как рыбы!
Он замолчал ненадолго и потом продолжил, выдержав паузу – Но прежде, вы произнесете клятву акванавта глубоководника! Быть всегда впереди, но никогда не стремиться возвысить себя над человечеством! Клянусь!
— Клянусь! — хором ответили стоящие в одну шеренгу выпускники его школы.
— Клянусь! — он повторил в громкоговоритель и микрофоны – Клянусь!
И они повторили за ним тоже еще дважды – Клянусь! Клянусь!

Конец фильма

А/ROSS
19.02.- 10.04.2018г.
(82 листа)