Будни экономической милиции 90х

Вступление

Исторический анекдот,  но персонажей не помню точно. Кажется, это были Пикассо и С.Дали. Однажды, после долгого перерыва в знакомстве,  они встретились в кафешке и мило беседовали, как будто у них и не было многолетнего конфликта. И Пикассо спросил у С.Дали, почему тот в своих мемуарах выставил его — Пикассо, таким мудаком, а себя- Дали, таким прекрасным. На что получил обескураживающий ответ: «Неужели ты считаешь, что я сел писать свои мемуары для того, чтоб выставить  таким прекрасным тебя?»

Действительно, элементарная логика говорит о том, что мемуары пишутся (а это труд), для того чтоб рассказать свою единственно правильную точку зрения.
Так вот, чувствую я себя хреново, может всякое вскоре произойти. И что от меня останется? Поэтому, не поленюсь продолжить свои повествования  «как там всё на самом деле было».
И своему труду,  вне зависимости от количества  читателей, я нашла беспроигрышное определение: «Артефакты». Да, это артефакты эпохи,  какими являются и обрывки новгородских лубяных грамот из частных переписок,  которые археологи извлекают во время раскопок из под сожжённых руин.
Так что  «Моим стихам, как драгоценным винам, настанет свой черёд».
============
Учителя

Вот говорят о специалисте «сырой». Это в «системе» в основном относится не к умению понять текст или раскрыть преступление, а к умению правильно доложить о происходящем, или вести себя в определённой ситуации.
Структура — живой организм, как сейчас в интернете  популярно ходят лекции о живой воде. Если вода живая, то «система МВД» это уж точно живее всех живых. И доказательств тому ни счесть. Например, издохли вы лично, сгорел целый райотдел, улетел на небо министр, а система даже и не почешется, она самостоятельна от нас, от них, от всех. Она была, есть и будет и, всей своей жизнью нарабатывает всё новые нюансы принятого. И всех, кто прошёл по её коридорам дольше чем пару месяцев, она, будьте уверены — причешет на всю жизнь.
Теперь приведу примеры остро запавшего на ум, так остро, как шкаф на тебя падает, навсегда фиксируя прописные истины.

-1-
Сидим в кабинете. Один сотрудник «попал» и «выгребает». При этом очень волнуется «чтоб не выгнали». И шеф его успокаивает:
— Олег, кто тебя выганет? А кто работать дальше будет? Ты считаешь, что там, — машет рукой в сторону окна, — Кто-то умнее, честнее или талантливее ждёт очередь? Может они будут ещё хуже, тебя-то мы уже хоть знаем.

-2-
Сидим в кабинете. Обсуждаем честность. Наальник машет в окно:
— Вы считаете, что там за окном кто-то о нас хоть слово доброе скажет, хоть что мы тут сделаем?

-3-
Сидим в кабинете, обсуждаем материал. Эпоха  зарплаты «пятьдесят долларов в месяц».
— Предложили «похерить» дело.
— Но ведь это готовый материал! Это показатель!
— Ну и что?
— Как «ну и что»? Ни у кого на этаже нет, а у нас такой материал. Будут уважать, завидовать.
— Я вот думаю, когда нас будут уважать и завидовать: когда мы мятые и ободранные будем с показателем, или в костюмчиках «с иголочки» без показателей?

-4-
Монолог шефа эпохи зарплаты «пятьдесят долларов в месяц».
— И что б ты тут ни делал, как бы не трудился, но никогда тебе не поехать на офигенный курорт, не купить вот такенный телевизор. То есть, потому что ты тут работаешь, ты — изначально проигравший. Без вариантов.

-5-
Ситуация. День милиции ещё через две недели, а руководство управления уже провело торжественное собрание, на котором начальникам всех тридцати районных подразделений раздали ценный подарки (чайники, утюги), грамоты, значки и «снятие ранее наложенных взысканий».
Я дико удивляюсь:
— Но почему сейчас? Ведь на следующей неделе будет ещё совещание? — районы съезжаются на планёрки еженедельно по вторникам.
— Что тебе тут не понятного?
— Почему именно сейчас?
— Здесь всё абсолютно ясно. Вот, представь, я тебя поздравил. Какие твои действия?
Я начинаю перебирать:
— Скажу спасибо / обрадуюсь…
— Всё не то. Ты меня поздравишь в ответ. Поэтому им за счёт спонсоров раздали ценные подарки сейчас, задав «планку». Теперь на следующей неделе их ждут обратно со встречным подарком. Поэтому сделали зазор в неделю.
Мудрость — великая сила.

-6-
Когда один наш сотрудник «залетел» в бане с малолетками. Конкретно, он голый гнался и стрелял, но ни в кого не попал, а потом ещё и потерял пистолет, то Прокуратура почему -то возбудив уголовное дело, избрала ему меру пресечения: «подписка о невыезде», хоть положен был только арест. Я очень удивлялась.
— Ты что не понимаешь?
— Нет.
— Если его посадить, то кто за него будет бегать утрясать? Кто за него будет решать с прокуратурой и потерпевшими?
И действительно, ровно через год выяснилось, что всё это грязные домыслы. И ему даже выплатили за весь год зарплату, так как он вынужденно «простоял», будучи необоснованно уволенным.

-7-
Собираюсь отнести презент, кажется в больницу. Мне объяснили что если я собираюсь отнести пакетик «конфеты и коньяк», то для наибольшей эффективности, чтоб уже всё получилось, пакет должен иметь вид наполненности:
— Кладёшь основное: коньяк, икру, вино или что ты там собралась, а остальное пространство набиваешь чем угодно: яблоки, апельсины, пакет сока, нарезку колбаса/ сыр. Чтоб получатель, глядя на пакет, не мог отказаться. И чтоб распаковав его он получил сервированный стол. Понятно?
Знания — сила!

-8-
Когда я ругала свою работу / службу, то мой напарник, который тоже пришёл сюда служить ближе к тридцати с солидным бэкграундом, возмутился:
— Посмотри, кем ты сюда пришла, и кем стала. Эта служба тебя вырастила. Теперь тебя поставь на руководство — ты всех … как динозавр.
===================

Главный педагог

Мой сосед по столам, его звали С.Г. — бывший начальник следствия самого большого района нашего города, подполковник. Его выперли к нам в областное управление ГСБЭП старшим по ОВД с правом вести следствие, что было для него солидным статусным понижением, но ему до отставки оставалось пару лет.

С.Г. было примерно сорок три года, небольшого роста, полноватый — щёчки уже подвисали, лысоватый, русский. Он очень подолгу бывал на больничном с желудком и давлением.
Наш начальник отдела — Б* — тридцати пятилетний майор, высокий средней упитанности молодой мужчина, который имел бесценный опыт годового участия в следственной группе по «узбекскому делу», категорически утверждал, что С.Г. уже в маразме. Как известно, пенсия/отставка в МВД наступает в сорок пять лет. А пенсию просто так не дают
С.Г. со своим маразмом был категорически не согласен. Напротив, он утверждал, что только начинает жить:
— А что я в жизни видел?

Те редкие дни когда С.Г. присутствовал на работе, для меня были праздником. На «его послушать» — можно было билеты продавать. Ибо опыта у него — бескрайние грани. Но сжирала карьеру этого ценного кадра безграничная жадность, а такого терпеть никто не хотел.
С.Г. как раз в то время строил себе домяру у реки и был поглощён исключительно этими вопросами. И вот однажды он приходит весь в потерях: кто-то спёр все завезенные им на стройку доски.
Заходит начальник отдела, проникается глубоким сочувствием:
— Как сложно быть богатым, — и выходит.

Кроме честного заработка, который обламывался С.Г. на работе, он ещё гонял на продажу автомобили из Венгрии. Так что ходить на работу без веской причины было тратой драгоценного времени, отнятого у лечения, строительства, перегонки автомобилей.
Шеф вывел формулу работы этого ценного сотрудника:
— Вылезет с больничного, ухватит где-то кусмяру и обратно залёг.
Как я поняла суть работы Б* с С.Г. состояла в том, чтоб вовремя выхватить у него материалы, пока тот их не сторговал.

Так вот о С.Г. ходили легенды, поскольку прокуратура на него шесть раз заводила дело по статье «Взятка» и ни разу не смогла ничего доказать.
Это был феноменальный результат. Обычно все улетали с первого раза, если не в тюрьму, то, по крайней мере, с работы. А этот тираннозавр ШЕСТЬ раз отгавкался.

И когда одного совсем молодого нашего сотрудника повязали на взятке, то начальник управления договорился «по своим каналам» и С.Г. отправили к пацану в камеру, чтоб «проконсультировал» что и как отвечать. Пацана накрыли с тремя сотнями долларов на какой-то фирме, которую уже хорошо и без него «курировали» из дружественной организации, люто избили, переломав ему все рёбра и держали под замком.
Шеф перед нами произнёс патетическую речь:
— Ну, если он свои жизнь и свободу оценил в триста долларов, то что мы сможем сделать?
Но это всё равно было для шефа «ах и ох», потому что «происшествие с личным составом».
Морализировал  и  С.Г.:
— Куда же ты лезешь? Ты что не видишь, сколько там уже присосалось и без тебя? Уже трамвай переполненный, с подножек свисают, и ты туда лезешь!
Ну, да, лезет. А зачем бы он — молодой мужчина сюда пришёл работать?  Стаи голодных парней искали: «Где моя территория? Где мои ларьки?»  Штат милиции со сказочной скоростью расширялся.

Сидя рядом с ним, я просто росла и росла интеллектуально.
Например, он объяснил: «Всё, что невозможно опровергнуть — нужно признавать сразу. Защита строится на том, что невозможно доказать и, на построении объяснения к своим доказуемым действиям».
Например, на него накатали жалобу, что он с какой-то обвиняемой, придя к ней домой требовал денег и секса. С тем его и вызвали в прокуратуру. Он приходит:
— Вы (дата, время) приходили к …
— Да, приходил, — открытый взгляд на честном лице. И внутренний смех: «Они приготовили в соседнем кабинете целую лавочку бабушек, которые готовы это подтвердить и ждут как я тут буду отказываться».
— Находясь у неё дома, вымогали денег и секса.
— Я позвонил к ней в дверь и отдал ей повестку, так как её телефон не отвечал, а сроки расследования уже очень меня поджимали. Я уточнил на станции — по её линии была поломка. А на работу она тоже не выходила, мне пояснили что «на больничном».
Дальше идёт справка с телефонной станции. Всё.
Что там она рассказывала о его поведении, это есть её личный трёп. Но что он ПРИХОДИЛ — железное сразу «да».

В период всех этих безусловно грязных поклёпов на его светлую личность, С.Г. пытались заставить уволиться из милиции «по собственному», но он категорически устоял и в этом:
— Я понимал, что как только я уволюсь, то меня никто не станет защищать, меня съедят. А пока я числюсь в штате, то они вынуждены меня защищать каким бы я плохим в их глазах не был.
К подобному выводу невозможно не прислушаться.
Вся Прокуратура его хорошо знала, помнила, и тихо ненавидела.

Он, кстати, считал, что мне надо пару лет тут поработать, а потом переходить к своим — к финансистам.
С.Г. с трепетным уважением относился к финансам и бухгалтерским знаниям. Он рассказывал, как ему впервые попалось «экономическое» дело. У следователей до этого ещё добраться надо, там все хотят расследовать «экономику», и никто не хочет побоища.
Так вот, обломился, наконец, ему материал о яблоках на овощной базе. И как-то никто не помогал ему, и разобрать он ничего не мог. Но сила воли и природная наклонность к нумизматике и тут победили. Он раздобыл себе огромный учебник бухучёта и как лучший детектив прочитал его за ночь. И открылись ему ворота пещеры «Сим- сим».

И ещё уважаемый С.Г. бесконечно любил всякие скабрезные приколы.
Например, одна сотрудница  мне рассказывала, он был её первым начальником, и когда она пришла после окончания Харьковской юракадемии, в первый день на работу, то С.Г. для загрузки «новенькой» распорядился передать ей ряд дел. И первая же раскрытая ею папка была «о мужеложстве». То есть, других сотрудников в отделе, кроме двадцати двухлетней выпускницы для расследования этого тяжкого преступления не имелось.
— Я чуть под стол не провалилась.
— И что дальше было?
— Потом его у меня забрали.

Он первый внятно объяснил мне насколько проститутки удобнее ****ей, которых кормишь — развлекаешь и, неизвестно что потом обломится и в какую сумму «выльется». А тут же всё быстро, честно, без головняка, по конкретной цене.

Навыки и готовые выводы, которые я получила от него, стали остовом всех моих дальнейших действий, я ведь была по образованию чистый экономист.
Помню, как одного сотрудника послали на стоянку проверить определённый автомобиль. Он проездил пол дня и вечером сообщил нам, что -да- автомобиль стоит поломанный под забором на стоянке уже почти год, пока на фирме продолжают списывать на него бензин и запчасти.
— Где документы?
— Я побеседовал со сторожами.
— Где документы?
— Они мне показали её и рассказали.
— Где документы о том, что ты рассказываешь? Когда ты будешь начальником управления, то можешь беседовать за чашечкой кофе, а пока тебя послали как шнурка, ты должен привезти справку и объяснительную сторожей.

На чужом опыте, рядом с С.Г. я быстро продвигалась в учёбе. Он меня даже хвалил.
Его любимый афоризм: «Как триппер в алиментном деле» часто звучал, когда он читал собранные нами — шнурками объяснительные. Откуда эта его коронная фраза взялась?
– Если вы начнёте всё писать, что вам говорят, то куда мы придём? У вас есть чёткий вопрос. Всё. Остальное и не соответствующее вашей версии писать нельзя, иначе вы погрязнете.
Привожу пример: мы расследовали уклонение от алиментов, и один умник, которого послали взять простое объяснение от пострадавшей, притаскивает её рассказ, что бывший муж несколько месяцев назад к ней возвращался, заразил триппером и опять исчез.
Я читаю, и говорю: «У нас было простое алиментное дело, теперь ты нам сюда приволок триппер. Значит садись на трамвай, дуй в кожвен диспансер и теперь ещё проверяй, стали она и он там на учёт как заразные больные».
— И чем кончилось?
— Он съездил к потерпевшей и переделал её объяснение, чтоб было без триппера.

С.Г. часто пускался в рассуждения какой он прекрасный. Он начал свою трудовую деятельность, кажется с ПТУ после восьмого класса, а в милиции с рядового — дежурного в ночную смену.
— Я так привык к ночным дежурствам, что когда перевёлся на нормальную работу, то долго не мог засыпать. Сидел как филин.
Так что он прошёл такой путь, что мог говорить что «видел всё».

Ещё в ранние годы он вывел подход к нагоняям от руководства. Он говорил себе: «Я на сколько тебя моложе, ты уже будешь нигде, а я стану на твоё место». Так что нагоняи особого педагогического эффекта на него не думаю что имели.

Его рассказы действовали на меня как наставляюще, так и разлагающе, потому что убивали веру в какие-то основополагающие вещи. Например, рассказы о происшествиях, на которые выезжали на Новый год.
Вот представьте, две семьи с одной лестничной площадки, встречают вместе новый год. Владелец квартиры засыпает лицом в оливье, а сосед насилует хозяйку, которая по его мнению была согласна. Хозяйка вызывает милицию.
Приезжает С.Г. и наблюдает сцену, как соседи дверь-к- двери стоят и орут друг на друга. Жертва требует двести рублей и ковёр за расчёт. Две сотни ей уже отдали, ковёр снят со стены и почти передан пострадавшей. Но жена насильника вырывается вперед и с криком:
— Ковёр не отдам, — тянет его обратно в квартиру.
— Да что мне из-за него в тюрьму садиться? — кричит её муж и тянет ковёр обратно.
Опергруппа ждёт, когда начать оформлять происшествие. Насильник, при виде ментов, усиливает действия и ковёр над их головами летит обратно пострадавшей. С.Г. только успевает уворачиваться от летающего над ним ковра.
В итоге с жертвы взято объяснение, что претензий больше нет.
— А муж? -робко спрашиваю я.
— А что муж? Он спит. Проснётся — нормально, на стене ковёр. А то что жена с подсвеченным глазом, это не проблема.

Пару раз я вместе с отделом была у него в гостях — проведывали больного и, меня очень вкусно накормили. Потом шеф, который с нами не пошёл, пытался со мной сплетничать против С. Г. И я ему почему-то начала рассказывать какая была классная окрошка — две тарелки.
Шеф посмотрел на меня, вздохнул:
— Тебе кто кормит, тот и хороший.
Мы посмеялись.

С.Г. был абсолютно предан своей семье: жене, дочери, зятю, внукам. И, поскольку он очень рано женился, то я его в последствие в городе встречала шестидесятилетним адвокатом — счастливым обладателем правнука Серёжи, — в честь него.

Я думаю, что он мог бы быть прекраснейшим адвокатом, так как всегда говорил что может сделать из любой мухи слона, а из слона — муху.
Но в нашем обществе лучший адвокат, это — кум судьи или начальника следствия. Ибо его функция в подавляющем большинстве случаев сводится к передаче основных доводов. А это связано исключительно со степенью доверия к посреднику. А, как я уже сказала в самом начале, С.Г. был очень хозяйновитым, то есть как передаточное звено он был никакой. А его рассказы, что в каком пункте закона написано, как следакам, так и судьям были без особой надобности.

=======================

Открытия

Контингент УГСБЭП меня потряс и удивил.
Когда находишься невесть где подальше от этой организации, то невесть что о них себе думаешь, но вот оказываешься среди этих ребят и тебе открываются удивительные вещи, как например, у нас в отделе для начала только я имела экономическое образование.
Остальные вы считаете имели юридическое? Ничего подобного. В те годы получить юридиеское было крайне сложно, только — только во всех подряд институтах стали открываться юридические факультеты и все наши сотрудники ринулись за этими дипломами. А пока они имели образование какое угодно, кроме профильного: инженеры, учителя, агрономы, военные. Но только не экономисты и юристы. И так весь почти этаж. Как говорится «удивительное рядом». И среди них была целая толпа студентов — заочников первого курса юридического факультета. Например, мой шеф, который был уже и майор, и год в группе Гдлян/Иванов в узбекистане что-то расследовал.

Я уже рассказывала, что в ревизионном отделе МВД были сотрудники, которые годами ничем не занимались, путешествуя типа с проверками. Так вот в УГСБЭП на выходе было точно так. Но только на работу они ходили, и были все интенсивно загружены, но на выходе ноль/ зеро. И тем не менее, часть из них была более/менее упакована, участвуя с друзьями в коммерции.
Например, один мой сотрудник давал коммерсантам деньги в рост. Своих особо у него не было, но он собирал по знакомым, друзьям. И потом дико волновался, чтоб его коммерсов на границе не хлопнули — они таскали контрабанду из Лужников.
Такой себе рисковый банк. Нервно, конечно. Когда транспорт где-то застревал, то он ходил весь серый.
Другие гоняли автомобили из Восточной Европы, третьи — покупали автомобили, делали тюнинг и продавали дальше. То есть, тут было лежбище всех видов коммерции,но никак не место раскрытия преступлений.
И когда до меня доходили слухи типа таких: молодые сотрудники налоговой полиции, одев противогазы, завалили к какому-то фирмачу, который отказался им платить и, отдубасили его, то абсолютно не удивлялась. Тьма молодых парней пришла в налоговую полицию в надежде зажить хорошо. А как им хорошо зажить, если всё кругом уже и без них завязано, никто с ними не делится, никому от них пользы нет, а испугать, кроме дубинки, им нечем, ведь отловить коммерсантов они не умеют?

Мне работы был полный завал. Тащили все подряд бумажки и спрашивали: «Что в них написано?» Но и одновременно стебались: «Бумажная душа: нет документов — нет преступления».
Я  решила подтянуть своё образование и в спец. библиотеке взяла советских времён  учебник по раскрытию преступлений в сфере экономики. Тупая, пустая для наших времён книжка, которую «в топку». Но судя по её непоношенному виду, то читали её мало кто, все эти десяток лет, что она пылилась «ДСП», чуть не особо секретная.

Сначала мне ну всё было очень интересно, просто каждый документик, который разносили для ознакомления сотрудникам, другие пачками подмахивали, а я честно читала. Потом постепенно стала осознавать всю пустоту этого расширяющегося макулатуро — оборота.

С годами, вспоминая некоторые моменты, понимаю, как тупо я неправильно трактовала некоторые изучаемые материалы, как можно было в них вцепиться. Но мне вообще некому было помочь, рассказать, показать живые образцы. Их не было.
Я явно видела, что происходит хищение, но как его оформить, как трактовать по статьям уголовного кодекса, то  и спросить некого.
Вот например, меня послали в рамках очередной массовой «отработки» на содовый завод, их во всём СССР было до пяти штук, то есть это редкое производство. И я там нахожу, что львиная доля продукции уходит в оплату «научной разработки революционной инновации производства». Соду делают на огромной площади, целых полях, а завод заказал московскому НИИ создать технологию производства в вертикальных башнях. Во всяком случае мне так разъяснили контракт. И вот под эту лажу на Москву в оплату работ выгоняли эшелоны продукции.
Я спросила:
— А вдруг не получится? Где доказательства проведения работ, расходов?
— Это же наука! Может и не получиться, -ответили мне.
Я даже на Москву, а это другая страна, запрос направила «на Петровку» по поводу этого НИИ. Ответа мне не пришло. Я ещё и позвонила, и мне холёным голосом ответили:
— Вас тут много, а мы одни.
Разве в другие времена такой пипец можно было бы представить? Всю «выгнанную» продукцию посчитали бы реализацией и всё такое. А так — кануло бесследно. И завод ещё не был приватизирован. Настоящие времена «дикого» капитализма на теле нищающей страны.
«Хозяйственные» статьи в уголовный кодекс только вводились, под них не было достойных комментариев, особенно о финансовых мошенничествах, по пирамидам.

Огромным открытием для меня был почти нулевой выход работы. Вот сидят целые пол этажа сотрудников, а чтоб их материалы прошли через суд, или государству поступило возмещение, то нифига нет.

Однажды начальник УМВД проводил собрание для сотрудников областных аппаратов ГСБЭП и уголовного розыска. Когда я зашла в зал, то не могла понять что мне не так, что мне чудно. Потом разбираясь в своих ощущениях, я всё же дошла до истины: я заходила в зал, где ожидала увидеть однородную массу сотрудников. Но её не было. Это были сидящие вперемешку совершенно разные люди, по одежде (все в гражданском), по манерам, по выражению лиц. То есть уголовный розыск и ГСБЭП это ментально совершенно разные люди. Удивительное для меня открытие.
Генерал (будущий министр) тоже меня потряс. Он не рассказывал об интенсификации, показателях. Он рассказал что каждой птичке свой срок полёта, что у нас по городу все  коммерсанты боятся рекетиров и сдают деньги бандитам, а должны — НАМ. Мы должны контролировать город, а не банды.
Тогда на городе действительно сидели несколько банд, крупнейшая из которых Доброславского. Их всех потом перестреляют через пару лет. Просто всех, за исключением двух- трёх человек, которые в последствие неплохо легализировались в обществе.

Областной аппарат ориентирован в основном на руководящую работу, всем раздали линии и территории на которых надо что-то курировать. И я за эти два с половиной года, что там только не курировала. Лихо научилась снимать документы с контроля, и распихивать почту по подчинённым территориям. Шеф научил:
— Берёшь документ и тщательно изучаешь куда его можно перенаправить. И только если этого окончательно не удаётся, то тогда приступаешь к его исполнению.

У нас имелись ещё системные жалобщики, человека три (это мало). На них в канцелярии были заведены отдельные папки, куда складывалась вся их писанина, а титульным листом в целлофане бережно хранились справки из психо- неврологического диспансера «О взятии на учёт». Но это же не означало, что им не надо было отвечать.
Эти люди писали одно и то же всем: нам, в СБУ, в прокуратуру, в суд. А потом — выше, на бездействия МВД, прокуратуры, СБУ, суда. Потом оттуда к нам приходили запросы и, мы высылали копии справок из психо- неврологических учреждений.  С тех пор когда я слышу слово «правозащитник», то сразу вспоминаю эти многолетние папки — накопители и крупный размашистый почерк на пяти — девяти страницах.

==============

Правило шести рукопожатий на наши головы

Теория шести рукопожатий — социологическая теория, согласно которой любые два человека на Земле разделены не более чем пятью уровнями общих знакомых (и, соответственно, шестью уровнями связей).
=====
Про это правило шести/пяти рукопожатий я ещё и не слыхивала, когда оно хорошо вторглось в мою жизнь.  Своё глобальное психологическое просвещение я начала несколько позже, когда училась в магистратуре. Там по педагогической психологии была неделя интенсивных тренингов, в результате которой ко мне пришло великое прозрение и желание хоть научпоп полистать, что ли…

На выборах президента в 1994 году победил Л.Д.Кучма. Мне было это фиолетово, я думала что меня это не касается. Но наш начальник областного УМВД активно поддерживал Плюща и это имеет огромное значение для моей жизни. Кто такой Плющ? Понятия не имею.
Так вот,  после выборов лета 1994 года, наш начальник УМВД попал в вагон некурящих и его задвинули:  «Vae victis», что в переводе на человеку — понятный: «Горе побеждённым» (запомните этот твитт).
Тут я тоже понятия не имела: «Какое отношение ко мне  имеет печальная неприятность начальника УМВД? Я этого Д* раз в жизни в коридоре видела».
Но со временем, общественное сознание, через  тщательные микширования, приходит и в затуманенные коммунистическим детством мозги.  Роль личности в эпоху перемен гремит в каждом холодильнике.
И вот!
Президент поменялся / моментально ушили начальника УМВД. Прислали другого,  который просто антагонистически не выносил нашего начальника Управления ГСБЭП. Тот почти год прятался на больничном, бывая на работе «вылазками», пока не нашёл куда перевестись / Пришёл новый начальник Управления ГСЭП / Мои нервы не столько не выдержали, сколько я нашла куда смыться. Всё.
Теперь считаем «рукопожатия»: президент — начальник УМВД — начальник УГСБЭП — начальник нашего отдела — я.  Как видно, четырёх  «рукопожатий» вполне хватило, лестничка всего — то на пять ступенек. Скорость «полёта» тормозилась исключительно «выносливостью» одной из ступенек, которая «продержалась» на больничных почти год, но надо отдать должное правде: не сплошняком, а с недельными вылазками. Плюс несколько месяцев «розыгрыша» образовавшейся вакансии.

Казалось бы ситуация прекрасна — шеф целый год отсутствует, расслабьтесь, займитесь релаксом. Но упрямые факты говорят, что релаксом не занялись, а интенсивность стукачества дико подтянулась и зашкаливала. Все были «на измене», замы не знали какому богу молиться, перестраховывались и «гнали» на всех.

Но в целом- то Управа была предоставлена сама себе? Как вам сказать…  От закона рукопожатий перейду к правилам Паркинсона: «Бюрократия работает сама на себя».  Вот так Управа и была предоставлена сама себе, заваленная запросами и контролями   «сверху».

Короче, при новом начальнике УГСБЭП я проработала около двух недель, срулив в родные пенаты, но уже не бухгалтером второй категории на расчёте зарплат, а ведомственным ревизором. И человеком с богатым жизненным опытом, широким кругом знакомств, обширными познаниями в экономической географии области и страны, достаточными юридическими навыками, и радикально изменённой манерой поведения. Танк оперативной работы по мне проехал: «Кругом одни козлы», «Человек человеку волк», «Война дело дорогое», «Вход рупь, выход — два»… А самое — самое главное: «Почему/ зачем он мне это говорит / рассказывает? Какие действия от меня ждут?  Может, это провокация? Подстрекают, стравливают, натравливают? Диктофонят?»

===============

Начальники. Паноптикум

С кого бы начать?
Начну с начала. Мой первый начальник отдела (не путать с Управлением) имел у его заместителя — Б*  кличку «Ленин». Почему? Потому что руководил отделом «из Шушенского». Не будет большим преувеличением сказать, что я его так толком и не разглядела. Вроде бы он был погружён в решение «частных вопросов руководства». Потом он перевёлся во вновь созданную путём выделения из ГСБЭП налоговую полицию.  Делёж имущества, включая сотрудников, обошёлся почти без драки.
Оставшихся сотрудников пересортировали по освободившимся кабинетам.
Мне досталось место в большом кабинете возле сейфа с надписью «Ответственный И*». Этот И*, после оставления мне стола и сейфа, по нескольким ступеням карьеры просочился в начальники областных милиций по очереди нескольких регионов страны  и, соответственно, генералы. Он на внешность был абсолютнейшим красавцем, вот как славянское «солнце ясное». И был чьим-то любимым зятем.

Мой следующий начальник отдела — Б*,  возводя руку к верху, говорил что количество раскрытых И* преступлений можно посчитать по пальцам одной руки.  Потом он зажимал ладонь в кулак и произносил: «Не одного». Я удивлялась:
— А чем же он на работе занимался?
— Издавал стенгазеты, был комсоргом, выступал на собраниях.
Я думаю, что статистика раскрытых И* преступлений даже после почётной отставки осталась на прежнем уровне. О его работе в других регионах уточняла у тамошних знакомых, которые особо отмечали его репрессивное отношение к низким показателям у подчинённых. Как известно, тренер не обязан уметь сам.

Мой второй начальник отдела — Б* — пацан идеально правильного роста, иначе бы ему не пришлось служить два года в почётном карауле у Мавзолея Ленину.
Об этом выпавшем счастье он вспоминал что-то без восторга. Кажется, первые пол года там красиво ходят вдоль натянутого измерителя высоты поднятой ноги «тяните носок». Потом выпускают стоять в карауле только по ночам, а уж самых бывалых по сроку службы — днём.
Самая страшная угроза там: «Отправим служить в войска», то есть перевести из почётного караула, как будто это капец какое прекрасное место. Из происшествий запомнился ему»обронённый» кем-то карабин, и грохот с гулом от этого на всю ночную Красную площадь.
Ещё он был ооочень аккуратный в гигиене. Вот представьте салон автомобиля.  Теперь мысленно высыпьте туда полную городскую урну. Всё! Виртуально вы у Б* в автомобиле.
Теперь садится он, тщательно вытирает руль влажной салфеткой, чего-то ждёт, закуривая сигарету, предварительно продезинфицировав огнём зажигалки фильтр… Ну, и дальше в таком роде.
— Я борюсь с микробами. Ясно?
Он — по образованию инженер, но в университете нашего города открылся юр.факультет и он теперь студент.
Участвовал в историческом событии — год прослужил в группе Гдлян/ Иванов в Узбекистане, притащив оттуда алименты от какой-то возрастной разведённой секретаря суда, которая при знакомстве убедила его что она — судья!
— Одно неверное движение, и вы — отец!
Объяснял это недоразумение тем, что там дико скучно, жарко и вообще некуда пойти. И об иерархии в тамошнем обществе рассказывал. Ну, и ещё о своём напарнике по комнате в общаге, на всю голову ревнивце из какого-то российского города, который всю зарплату тратил на «межгород» — разговоры с женой. То есть Б* сидел и слушал все вечера:
— Ты там с кем?
— Ты где была?
— Приеду — зарежу.

После Узбекистана некоторые вещи у нас смотрелись ему то ли дико, то ли смешно. Например, разглядывая какое-то очередное заявление — жалобу, он разъяснил нам, что в Узбекистане бы с этой писаниной жалобщика и на порог ментовки не пустили:
— Там  дежурный на входе в здание — для местных — как генерал: «Ти сюда зачем пришёл? Ти с этим иди отсуда».  Всё. Визит окончен.  И статистика прекрасна.
А мы тут всё подряд должны читать, выезжать и ещё по соседям выяснять где какой забор кто двигал.
Его словарный запас был богат оборотами. Мы у него были одеты преимущественно «как пингвины» (белый верх/ тёмный низ), пальцы, которые надо убрать с документа были: «Убери свой грунтозацеп». Если ему что-то долго рассказывать и рассказывать, то:
— Я не перестаю удивляться. Ты считаешь, что меня это может интересовать?
Всё, что он тащил, типа пары канистр бензина, было «родителей».  Что было бы правдой если бы они не были уже старики,  и из дома возможно что и не выходили.
Рекомендованное им тренировочное упражнение:
— Ты опер! Должен врать всегда! Вот ходил в кино на «Звёздные войны», скажи что смотрел «Чужой».
— Зачем?
— Для тренировки!
И он крайне негативно относился к сбору денег на всякие мероприятия, типа «У Васи сын родился», без теплоты в голосе утверждая:
— Одни ё*ся, а другие — деньги сдают.
Он тоже принадлежал к славной когорте «Снега зимой не выпросишь» и, по моему стойкому убеждению не сдавал бутылок только потому, что покупал «в пластике».

Однажды ( я была впечатлительная) он меня за что-то обматерил. Дальше я кажется об этом дома страдала, и моя мать додумалась позвонить его маме и нажаловаться. Ему от мамы влетело. Вспоминаю, ну тихий ужас.
Ещё нам постоянно шли указания из «Центра» о проверке «лиц кавказской национальности». Я не знаю почему именно «Лиц», а не граждан/ людей, но шеф всегда очень веселился:
— Я обнаружил у себя в кабинете лицо кавказской национальности!

Начальник Управления Х* (тот который всё время болел) был погружён в свои невзгоды, жил в соседнем от Управы здании и будучи двухметровым амбалом, прогуливался с собакой размером с кота. У него наверное болели почки, во всяком случае на рабочем столе лежала куча лекарств, и он глядя на этот строй пилюль вздыхал:
— Думаете, что если всё это принять, то что-то где-то встанет?
То есть некоторые моменты его очень отвлекали от защиты гос. имущества.
Он принял для себя методику работы с подчинёнными: кричать, рвать бумажки и кидаться обрывками. Опять же его истерики на фоне двухметрового роста смотрелись несколько … притянуто.
А ещё он сдавал бутылки из под минералки. И это действительно было прикольно. Сдавал их он не сам, а посылал водителя, чтоб тот сдал и купил на это новую воду.  Уборщица была им недовольна.

Вообще в разделе о начальниках, не грех вспомнить и уборщиц. Это контингент «мягкой силы». Например, одну распределили убирать у генерала, и он взвыл: «Уберите её от меня!»
Проблема состояла в том, что уборку его кабинета она особо тщательно проводила в холодильнике. И когда генерал ближе к ночи, добравшись наконец до кабинета и холодильника, открывал, то …
— Они были уже подпорчены, он мог отравиться и, я их выкинула, — честный открытый взгляд милой труженицы.
Генералу выделили другую добрую женщину, которая так безбожно не обижала мужика и, всё поладилось — её сын поступил в Университет на бюджет. А она была одинокая мать троих детей. Так что вот так как-то.

Вернёмся к начальнику Управления, которого невзлюбил новый генерал. Хз чем он ему не подошёл. Но остались им недовольны все: и спонсоры, которые помогли получить эту должность, и подчинённые, которым пришлось год не понимать какому богу молиться, и сотрудница стороннего — Хозяйственно-тылового управления — уборщица.  Ушился он куда-то на Киев.
Вы же помните, я рассказывала о С.Г. (главный педагог), как ему бедному трудно было с его хозяйновитостью вписаться в систему. Так что, человек, который сдаёт бутылки, не подходит одновременно и генералу и уборщице.
Надо уметь иногда расслабиться и вписаться в окружающую действительность, иначе она тебя поглотит.

Всё это время, пока начальник Управления лечил свои почки, то  удары судьбы за него принимал заместитель.
Так вот, заместитель!
У него была кличка МММ, по многим причинам, в том числе эта аббревиатура как можно лучше определяла его интеллектуальный уровень. Но ему же не теоремы доказывать, а функционировать внутри системы. А этому как раз МММ научился.
Когда произошло великое разделение ГСБЭП и налоговой, то практически вся дееспособная команда ушла с бывшим начальником к новому свету — в налоговую. И вот сотрудник, который прослужив чуть не двадцать лет, в своей карьере не поднялся даже до «старший опер»  — о звёздный час! — вырулил в замы начальника управления.
Количество раскрытых им преступлений граничило с показателем будущего генерала И*, с той разницей, что стенгазету он не выпускал, он курировал «уголь».
Мой начальник отдела — Б* рассказывал, что ближайшее десятилетие на собраниях МММ сидел в самом дальнем углу и, на все замечания руководства подскакивал и говорил: «Исправимся/ Устраним/ Разберемся/ Улучшим/ Усилим/ Исправимся…» И этот амортизатор срабатывал. Шли годы, МММ тихо служил, тихо курировал свой уголь.
Когда руководство УГСБЭП  поменялось, то МММ эту должность сохранил.  Для зама он был идеален — этот точно не подсидит.  Так зачем лишний раз  «делать себе нервы»?

==============

Соотношение фактического и виртуального

Штат УГСБЭП, в смысле документальных названий отделов и их документальной структуры, в те годы находился в аморфном состоянии, чуть ли не раз в месяц переформатируясь.
Мои скромный послужной список за два с половиной года службы фактически измерялся цифрой «один». Я пришла в отдел, где начальником был «виртуальный Ленин», а замом Б*, который в последствии и занял его место. Оттуда я и вернулась к своим родным финансистам.
Но если раскрыть моё многострадальное личное дело, то в каких я только отделах не служила. Нас переставляли и переназывали. Названия отделов иногда/постоянно были столь многосложными и трудно-доступными пониманию даже для нас самих, что казалось — их создают какие-то философы. Именно поэтому я приводить их здесь не берусь. Если брать примерно, то сначала я числилась в налоговом, потом в банковском, кредитно-финансовом и внешнеэкономическом, потом в малом бизнесе новых форм. Это из того что примерно могу припомнить. Но занимались мы абсолютно всем подряд. Вот что найдёшь — тем и занимайся, плюс что тебе через канцелярию выгрузят. Ещё были какие-то еженедельные и ежемесячные контроли, которые надо было на  телефоне собирать из всех районов, сводить и отсылать в Киев.

Периодически руководство перерассаживало нас по другим кабинетам. Лично я посидела в трёх —  четырёх. Удалось пережить опыт некоторого запустения, когда «налоговики» от нас съехали, а потом «наплыва» с новым штатом.
Если столов как-то на всех ещё почти хватало, то сейфов было… В моём последнем кабинете, квадратов максимум на двенадцать, было четыре маленьких стола, три из них сомкнуты буквой «П» перед окном, и один в уголке под дверью напротив шкафа, два сейфа и пять сотрудников. Сейф со своими строгими секретностями, у нас был разделен «каждому по полке» на троих, а единственный ключ хранился на полу за ножкой.
Общение с вызванными для опроса походило на вокзальное и, все были схематически в курсе где кто шарится.
Да, и все курили, сильно курили. В какой-то момент закурила и я. С тех пор запах сигарет для меня ностальджи.

Во втором кабинете нашего отдела сидел начальник — Б*, и его зам, Бу*, оба Сергея с днём рождения в один день, люто ненавидящие друг друга и ревнующие к руководству.
Однажды они в прямом смысле бежали к начальнику управления НАПЕРЕГОКИ что-то первым докладывать. Так что, если я утверждаю, что контора была похожа на некормленный террариум, то поверьте — похожа.  Субординация в период становления в рамках управления оказалась втоптана в грязь. Горизонтальные связи (как говорят социологи) находились в новом коллективе в стадии раннего становления. А сотрудники —  в состоянии первичного накопления своих как физических, так и нематериалных активов.
Факт: через два с половиной года, уходя из управления, которое насчитывало человек под пятьдесят, я взяла список сотрудников и посчитала, что по стажу работы в конкретно этом месте, я — в первой шестёрке, остальные пришли после меня. Это было очень смешно, ведь я считала себя далеко не «бывалой», а абсолютно «сырой» специалисткой, без юридического образования.

И об образовании: я уже упоминала. что почти весь этаж были счастливые первокурсники (или второкурсники) образовавшегося в нашем универе юрфака. И вот однажды сижу я примерно одна в кабинете — остальные «на сессии», и так меня жаба прибила. Но нет у меня возможности поступить на этот долбаный юрфак. Мне его финансово не вытянуть, платить придётся пять лет и официально за учёбу, на что у меня уже нет, и потом ещё за все эти экзамены и контрольные. Просто даже странно представить, чтоб я в такое могла ввязаться.
И тут мне попадается в газете объявление, что открывается магистратура экономического факультета. Там всего год. Год я как-то смогу. И я туда поступила на очно — заочное, то есть две недели на работе, две недели — на занятиях.
Для порядка  написала заяву на службе с просьбой о разрешении, завизировала в Управлении кадров (я там всех со времён работы в бухгалтерии знала), поймала и начальника нашего Управления, который обычно отсутствовал, а тут вдруг шёл по коридору.  И он её со словами: «Учись»,-  подписал. Поскольку он на днях уже переводился, то ему было и пофик, и он не очень — то и разобрался с этим «очно-заочно».
И я начала!
Когда до заместителя начальника отдела дошла эта новость, то он офигел:
— Почему я ничего не знаю!!!  Как без меня разрешили! Ты — в моём подчинении,-глаза его были налиты такой утробной агрессией. Вот как они в этом отделе ко мне относились? Как к рабочей скотине, которая им должна по определению.
Прикиньте сотрудника, который год присутствует на работе по пол месяца )))
А мне очень понравилось, и хоть часть группы занятия откровенно хиляла, то я вот «от звонка до звонка» все лекции присутствовала и конспекты вела. Вцепилась, как к холодному источнику в жару. И уже не завидовала этим якобы юридическим студентам — первокурсникам.
И смылась внедрять свои экономические познания подальше от этого бедлама. Кстати — диплом с отличием и с правом преподавания.

=============

Перформансы

Периодически у нас устраивались какие-то огромные отработки. То есть всех бросали на очередную баррикаду и мы на ней сидели, пока руководству свыше не надоест.
Баррикады, на которых сидела я:
1. После убийства директора Меткомбината  (расстреляли из автоматов), нас запёрли в этот городок огромной группой, что-то искать. Мне  в частности досталось выделенное в самостоятельную экономическую структуру подразделение по переработке металлолома.

2.После покушения на Премьер -министра Лазоренко, нас бросили всех на «уголь». Но тут мне хоть досталось предприятие на территории города.

3.После введения в УК Украины статьи 148-5 «мошенничество с финансовыми ресурсами» всех отправили проверять кредиты банков.

4. После обвала негосударственных страховых фондов, а попросту «пирамид» мне досталось местное «Доверие» с головным офисом в Харькове.

5. Большая акция по проверке государственных фондов, мне достался Фонд Безработицы/занятости.

6. После гибели сотрудника «Беркут», которого расстреляли, когда он стоя перед входной дверью, постучался на адресе предполагаемой локации банды.  В городке обследовали всю коммерцию, привязанную к имени группировки, названной «Бандой  В*» (дальше шла фамилия местного избранного руководителя Районного Совета).
Таким образом, делим два с половиной года на пять — шесть «перформансов» и получается «трах-тара-рах» раз в полгода минимум.

Ещё отдельным номером программы было «сбор денег в милицейские фонды».  Меня туда «как на работу» запрягли  дважды.
1. Тут же, как только я перевелась в областную  управу экономической милиции, мне  вручили список лицензий частникам на продажу лекарств и письма с просьбой о предоставлении спонсорской помощи нашей несчастной больнице. И флаг мне в руки.

2. Когда вновь созданная налоговая  милиция «съехала» от нас с вещами, то ни то что столов не всем хватало, а даже автомобиля у начальника Управления экономической милиции не оказалось. Предыдущий шеф забрал его с собой.
Меня отправили на борьбу с нищетой по самым богатым фирмам города. И это тоже было в первую половину года моей службы.

По этому номеру программы скажу, что ту несчастную пенсию, которую мне сейчас платят, я возместила родине в полном объёме еще в первые полгода своей службы, даже если доживу до ста лет. Так что вреда госбюджету от меня точно нет. Пусть хоть рассчитается за полученное.

==========

Приватизация в голом виде

Один наш сотрудник был выделен курировать приватизацию. Гнобили его на этом участке возможного прорыва плотины экономики по взрослому. Он там что-то выискивал, но по моему глубокому убеждению, абсолютно не понимал что конкретно ему делать. С этим столкнулась и я.
Однажды мне всучили жалобу двух взъерошенных женщин, которые «за правдой» приехали аж в областной центр. Они представляли трудовой коллектив городской столовой, и хотели приватизировать это здание своим трудовым коллективом. Но оно было двухэтажным, в центре городка, типа «Стекляшка» и его захотели какие-то бандиты под клуб. Не спрашиваю, понятно ли вам кому оно досталось.
Короче, всучили мне жалобу о нарушении в приватизации, и мне как и моему соседу по кабинету, пришлось немного поднапрячься, чтоб уяснить какие там нынче законы действуют.
Поднимаю я «дело» в  районном фонде госимущества, а там у всех  владельцев приватизационных ваучеров адрес — колония строго режима, то есть зеки. Ну, поехала я в эту колонию опрашивать дальше.  А в  «строгой» и срока побольше и народ суровый. Получила стопку объяснений, что -да- вот участвую в приватизации. Короче, собрали «надсмотрщики» у зеков эти сертификаты по цене пачки дешёвых сигарет и всё в порядке.
В своих нормативных  исканиях дошла я до момента, что нарушения порядка -да — были. Трудовой коллектив имеет первоочередное право. И мне начальник местного фонда госимущества просто сказал, что по любому, были/не были нарушения, а механизма возврата приватизированной собственности на данный момент в стране нет. И наказания никому никакие не предусмотрены. И широко мне улыбнулся. И даже рассказал свой философский взгляд на этот вопрос:
— Всё это полуразрушено, и надо в срочном порядке распихать по тем новым владельцам, которые смогут восстановить и вернуть в эксплуатацию. Эти женщины — точно не смогут. А так будет клуб, — и посоветовал, чтоб я голову себе и ему не морочила.
И что мне надо было бы делать?  Мой куратор, он же заместитель начальника отдела  Бу*  сказал, что если эти дамы хотят, чтоб мы занимались их вопросом, то пусть нас обеспечат транспортом и бензином.
Вот прикольная ситуация.  Я, уверенная что помочь не смогу, ещё должна конючить, чтоб оставшиеся без работы бабульки, которые на что-то продолжают надеяться, ещё и сбрасывались мне на расходы.

Лучшее, что можно было сделать с подобным собранным материалом, работая в областном аппарате, это запаковать папку, приложить сопроводиловку и отправить в район «по месту» для дальнейшей реализации по территориальной принадлежности. И поставить себе на контроль — если будет показатель, то чтоб вовремя к нему присоседится, а нет, то и фиг с ним.

А что же мой загнанный коллега, который курировал приватизацию по всей области? Я его застала за написанием рапорта на перевод. Он нашёл себе место в городском отделе. Примерный монолог главного специалиста области по раскрытию преступлений в сфере приватизации:
— Долго ещё тут меня в хвост и гриву? Я тут посидел и подумал над их «уволим, накажем». Мне надоело. Я что вагоны тут отгружаю? У меня что бизнес под прикрытием? Пусть сами разбираются.

Постановка вопроса: «Я что вагоны тут отгружаю? У меня что бизнес под прикрытием?»- очень грамотная. Я точно как и он вагонов не отгружала. И всё что смогла вынести из этого храма законности, это — опыт. Но за него я вроде нормальную цену заплатила.

========

Периметр сплюснутого овала

Во время моего первого участия в глобальном налёте под названием «Отработка», нас загнали всем отделом на Меткомбинат в соседний городок. И вот один сотрудник из нашей группы пошёл с местными ГСБЭП-никами купаться на озеро. В этой компании спортсменом — плавцом оказался он один. Остальные поездку «на озеро» воспринимали несколько иначе. Поэтому каждый занимался чем ему больше нравилось. Наш сотрудник отправился плавать. Остальные принялись развлекаться по своему графику. И поскольку с ним особыми узами связаны не были, то и внимания на его присутствие/отсутствие не обращали.
Но вот когда они уже полностью отдохнули, то собираясь домой обнаружили, что попутчика-то нет, вот только его тапочки и шортики лежат. Они его ждали-ждали, ждали-ждали (с их слов)ю И принесли поздно вечером в местную дежурку его «рожки -да-ножки», то есть вещи: штанишки и рубашку.

День следующий

Областная Управа стояла на рогах: пропал цельный майор, старший опер. Где его искать? Когда уже немедленно докладывать в Киев? Кто пойдёт извещать вдову? Водохранилище не маленькое и с течениями… Катер с баграми результатов не давал.
Сразу бросились изучать чем он занимался по работе. Так сказать вычислять след убийства на почве профессиональной деятельности. Тех, кто принес его штанишки внутренняя служба истязала как могла по полной программе: «Чем занимались, что так недосмотрели за гостем?!»  Нам всем велели на следующий день одеться поудобнее и мы тоже что-то там будем прочёсывать.

И сидим мы на следующий день в отделе во всём подходящем для прочёсывания и -ДА- заходит ОН. Пришёл на работу. Ну, мы ему немного удивились, да и он не ожидал такой на свой приход реакции, скромнее о себе думал. Шеф не знал радоваться ему или прибить героя. Мне было смешнее всех.
Версия «утопленника»: он-спортсмен, человек здорового образа жизни и пока все водку пьянствовали, он пошёл переплывать озеро. Но свои силы немного переоценил, не учёл течения из подземных источников и понял, что обратно ему не доплыть.  Поэтому решил возвращаться пешком, но водоём имел очертания сплющенного овала, поэтому идти- не плыть, а значительно дальше, и босиком топать. Когда он наконец пришёл, то обнаружил, что все уже ушли, вообще все. Смеркалось. И его одежды тоже не было, и -бля- тапок!

Как был в плавках, он дошёл до трассы и добрые люди, которые в сумерках не побоялись идущего босиком по трассе одинокого голого мужчину, добросили бедолагу до города. Поэтому он на следующий день на работу выйти не смог, а отсыпался и залечивал сбитые ноги. И возмущался, что его одежду сцуки унесли со всеми деньгами и документами, но особенно — тапочки. Ну, тапочки могли же оставить! Откуда такая хозяйственность?

Доблестная внутренняя служба тягала его сдавать кровь и всё такое, но ничего не смогла доказать: спортсмен, трезвенник. Так что приклепались только за то, что не позвонил на работу и не сообщил причину отсутствия, типа прогулял, и своё строгое неотвратимое взыскание, а соответственно их показатель, спортсмен — трезвенник получил по любому.

По случаю чудесного воскрешения «утопленника» , шеф пришёл с фотоаппаратом, собрал отдел в кучку и сфоткал на вечную память всех вместе первый и единственный на моей памяти раз со словами: «Пока ещё все живы».
Вот если бы кто-то известил его супругу, то мы бы и раньше узнали что искать с баграми никого не надо, но звонить  «вдове» смельчаков не было.

=============
Знания — сила! Металлургам привет!

Перформанс номер раз.
Итак, нас огромной группой отправили на Меткомбинат в соседний городок. Что мы там делали? Ну, нас разделили по объектам и каждый должен был искать следы преступной деятельности по обозначенному для него месту.
Зачем нас туда послали?
Директора Меткомбината, который буквально несколько месяцев как им стал, а раньше работал там же главным инженером, расстреляли из автоматов.
При чём тут экономическая милиция? Не знаю. Прислали и прислали.
Директор этот по слухам отличался крайне нездоровым отношением к своим обязательствам. Рассказывали, что он брал всё что дают, а потом не выполнял поставки.
Например: ему заплатили за несколько эшелонов металла, который надо выгрузить в Мариуполе в порту. Там ждал транспорт вместимостью (предположим) семь эшелонов. Вот этот директор отправляет по договорённости туда пять эшелонов, но тут к нему приходят следующие «друзья» и опять с деньгами. Он берёт и эти деньги, и начинает отгружать металл новым покупателям. А прежние стоят в порту и ждут свои пару эшелонов, и не могут отплыть без них, оплачивая простой транспорта.
Вот кто-то пооплачивал, пооплачивал и расстроился.
А нам что искать? Да всё что найдёте!

Меня с двумя парнями из нашего отдела отправили на выделенную в самостоятельное предприятие контору — к копровальщикам. Это там где принимают металлолом, режут его на нормальные куски, которые потом можно в Мартеновские печи повторно закинуть.
Груды металла, ямы металла, тьма металла. Это взвесить или учесть невозможно, потому что он же негабаритный. Это не кирпичики стопочкой, это настоящие кучи, как в школьном дворе после сбора металлолома, но только огромные. И этим кучам десятки лет.

Суть схемы деятельности: участники этого бизнеса сдают металлолом, капровики его режут и сдают на Меткомбинат, а за расчёт получают металл, которым и рассчитываются с поставщиками металлолома.
Но как говорится «Армянское радио не занималось бы этим вопросом, если бы задача так просто решалась». Дело в том, что самым крупным сдатчиком металлолома является сам Меткомбинат. Они типа когда режут свою продукцию, то остаются куски, которые идут в металлолом. Но эти куски не нуждаются в том, чтоб их обрабатывать, они достаточно мелкие и сразу готовы ко вторичному использованию. Но их по документам сдают, а потом получают обратно. Это раз.

За тем, на самом копровом предприятии груды неучтённого металла за пятьдесят лет, которые надо бы легализировать как вот только завезенные, чтоб своим фирмам скинуть денежку. Это два.
И настоящие сдатчики металлолома, которые тоже есть. Они всем городом (это небольшое преувеличение) собирают его на каких-то горах, расположенных вообще-то на территории самого Меткомбината, но уже прилично прирытых временем, землёй и водой. Там надо реально рыться. Но это всё равно на территории Меткомбината и это всё равно его собственность. Но копаются там «дикари», и им металл в оплату абсолютно не нужен. Им нужны только денежки, хоть сколько. И с этим металлоломом поступают так: его принимают якобы от фирм, а уж фирмы «дикарям» проплачивают сколько не жалко. Ну, и по мелочам.

Короче, сижу я, разбираю их кучу прихода через весовую, с указанием времени и номеров автомобилей. Пацаны что-то смотрят тоже. Так проходит неделя. У нас уже список фирм набрался, которые типа металлолом сдали, но они его точно не собирали. Уже и фирмы местных ГСБЭП-ников понаходили, как же без них в таком мероприятии.
То есть работа спокойно движется к драматической развязке.
И директор этой богодельни говорит пацанам, что повезёт их смотреть какие-то цеха. И что ему его кабинет не нужен, а мы тут ютимся втроём в маленькой конуре. И он решил перетащить все документы в свой кабинет, чтоб мы дальше покомфортнее работали.
Вот они берут свои папки и перетаскивают в его кабинет, и мне директор:
— Я ребят отвезу, а Вы присаживайтесь в моём кабинете.
Мне что? Встала, да пересела. Сижу дальше схему рисую.
Тут ко мне какая-то баба заходит. Подходит и конверт на стол кладёт со словами:
— Мы Вам тут на духи скинулись,- улыбается и выходит.
Я смотрю на неё вслед. Дело в том, что я имею наклонности запоминать документы, нормативы, а вот рожи непонятных людей мне пофик. И всё что я могу сказать, что -да — и такая тут толкалась по коридору, но она не из бухгалтерии.
Я аккуратненько одним ноготком этот конверт приоткрыла, там типа доллары. А знаете ли, у меня муж ГАИшник. И, когда я в бухгалтерии работала, то наш кабинет впритык к экспертам был — мы с их девчонками иногда на перерыве чай пили. То есть, я эти схемы приколов хорошо представляю. Так что вот сижу я напротив этого подаяния и думаю, как правильнее отсюда выруливать.
Начинаю звонить руководству. Там типа руководство всей группой где-то в местной Управе «мы- штаб, мы постоянно на линии». Ну, раз двадцать я им позвонила, но наверное, что они там целый день «руку на пульсе держат» это некоторое преувеличение.
Потом встала и из кабинета вышла, сижу на лавочке, курю.
Ну, цирк полнейший. Можно было и «02» звонить, но зачем мне в это всё ввязываться? Чтоб меня тягали с опросами? Я даже имени этой тётки не знаю. Кто пришёл? Зачем принёс?
Потом наши пацаны приехали, я своего напарника позвала и рассказала, не сходя с лавочки. Он тоже «02» звонить не бросился, а пошёл к директору с вопросом: «Кто это тут такой умный?»
Директор с таким громким деланным возмущением бегал, эту бабу вызывал, при чём я на неё не показывала, он сам как-то определил. Потом передо мной извинялся за неё: «Убил бы», — с фальшивой рожей.

Она, это оказалась нормировщица, рассказала ему что хотела мне помочь и «сотрудники сбросились». Просто сцены клубного театра.
Мы с напарником обсуждали где там что. Короче, пока я на лавочке мирно курила, то приезжала переполненная ободранная «копейка» с какими — то мятыми чуваками. Наверное, «они» и были.

И вот у меня вопрос в зал: «Кто это всё именно мне организовал?» Я считаю, что местные ГСБЭП-ники. Потом сколько я их видела, то ни один на меня глаза не поднимал. Наверное, обиделись. А я — нет. Просто уезжая, их фирмы документы из налоговой изъяла и увезла с собой, даже не знаю зачем. Их потом у меня отдельно выцарапывали.
А мой напарник сказал, что меня ещё больше после этого случая зауважал.
<div class=»bue-margin»></div>Руководство мы этой историей так и не стали беспокоить. Но что-то мне говорит, что они и без нас «в курсе».

P.S.
1. Как я из этой бесконечной группы/труппы срулила, даже не помню. Кажется в один из дней меня просто в другую сторону по срочному делу послали. А за погром этого металлоломо — переработчика нашему шефу Х* (по легенде) вагон металла подарили. Сколько он стоит я понятия не имею. Может, и не один вагон.

2. Ездить по Меткомбинату на легковушке это картины ужасов. Полное погружение в постапокалипсис. Там заводы идут цепочкой, и каждый, в зависимости от специализации, в свой цвет «окрашен»: белый, рыжий,чёрный.
Однажды мы заехали через другие ворота «чтоб круг не давать» и слегка заблудились. Пробовали спрашивать дорогу у иногда появлявшихся, похожих на зомби людей, но они нас слабо понимали. Единственный ориентир — железная дорога нас всё же вывел. Больше мы через другие ворота углы не резали.

3. На этом копровальном предприятии о старинных временах ходили легенды, как им целые танки на ходу сдавали, и трактора, и даже один маленький тепловозик «ту-ту» Они потом на них катались. Почему? Ну, при коммунистах всем план по сбору металлолома давали, и вымагали его выполнения, угрожая наказаниями по партийной линии. Но сдавать было в таких количествах нечего, поэтому «вот вам танк», только отвяжитесь.

=================
Пьём, веселимся. Угольная баталия

Перформанс два: Угольщики.

После «покушения» на крупного украинского политика Павла Лазоренко, нас всех отправили изучать энергетику. На этот раз мне хоть не пришлось никуда ехать — наше областное угольное предприятие находилось в самом центре города.
Прежде чем перейти к этому рейду, я расскажу вам одну из любимых историй своего мужа — гаишника: «Про газон и стадо коз».

«Теремок» отделения ГАИ, в котором служил мой муж, находился недалеко от центра города, на углу вдоль главной улицы, соединявшей центр с восточными кварталами. На этом самом повороте был огромный круглый газон, который при коммунистах по диаметру усаживался розами, а в середине — разноцветные цветочки выкладывались в  радостные узоры.
Наш город при коммунистах был очень богат газонами с розами, о чём даже по всесоюзной программе «Время» показывали репортаж.
Что происходит с розами, когда за ними не ухаживают известно всем. А остальные — сезонные цветочки просто перестали высаживать. Так за несколько лет прекрасный розовый газон, мимо которого дважды в день: на работу/обратно проезжала половина города , превратился в поросшую высоким сорняком дикую поляну, окружённую бордюром.
Напоминаю, место действия — прямо за окнами районного ГАИ.
И вот, с некоторых пор, по принципу «Свято место пусто не бывает», там стал пасти стадо козочек юный пастушок. Гаишники смотрели, смотрели и решили пацанёнка нагнать.
Уж не говоря о качестве пыльной, прокопчённой  травы вдоль угла оживлённой трассы, но вид этого стада на клумбе как-то угнетал дух сотрудников, очевидно, подчёркиванием депрессии, охватившей местность.
Вот, по поручению начальника, вышел гаец и нагнал пастушонка от фразы:
— А не ох*л ли ты, мальчик, тут коз пасти. Тут вообще-то городской газон.
Мальчуган шустро угнал своих красавиц с глаз долой и, гайцам показалось, что инцидент исчерпан.

Кстати, я вам рассказывала анекдот о медвежонке, которому угрожал охотник? Напоминаю:
«Охотник нашел берлогу, заглядывает а там у входа медвежонок сидит. Охотник:
— Папа дома?
— Не-е-е-т.
— А мама?
— Не-е-е-т.
— А ну-ка, иди сюда! Я тебя…
— А-а-а!!! Бабушка-а-а!!! »

Так вот, на следующий день в мирную обстановку кабинетной работы отделения ГАИ вторгся одетый в покрытый медалями военный китель, с пышными усами и бородой старый дедуган с посохом.
Он зашёл, осмотрелся, уточнил кто тут старший и проследовал к нему.
Дословно не помню, но дедушка очень кричал, вспоминая свои заслуги, и перечисляя кто есть его собеседники. А ещё он стучал посохом по столам, а ещё пообещал пожаловаться «куда надо».
Задачу достойно вставить информацию:  «Это же городской газон» и коронное «Не положено!» начальник отделения в целом провалил.
Обстановка работы всякого кабинета милиции требует тишины и некоторой тени. Поэтому «нервы»  от визита  дедушки не способствовали улучшению показателей в работе, к которым каждый ГАИшник стремится постоянно. Так же он их прилюдно унизил, что дало посетителям основание предполагать что «так тоже можно».
За тем дед, как и обещал, пожаловался на нанесённые ему лично в лице козочек и внучка обиды, и на чинимые гайцами помехи его скромному бизнесу, а он — человек заслуженный.
Городское/областное ГАИ по сути работы слабо отличается от районного и визит дедушки их тоже несколько отвлёк от других насущных задач. Все очень- очень хотели чтоб их не беспокоили с вот этой проблемой, а тихо заниматься чем-то другим, не отвлекаясь ни секунды.
Поэтому, начальник районного ГАИ проехался к деду домой, по военному отдёрнул китель и торжественно вынес деду горячие извинения:
— Прости, отец! Не разобрались! Паси своих коз сколько хочешь.

И со следующего утра юный пастушок с грациозными  козочками опять, но уже совершенно  «законно» как на отвоёванной территории оккупировал городской газон центральной улицы города своей пасторалью.
Гаишники же засунули свои эстетические чувства подальше, погрузившись в более тревожащие их дела. Потому что нельзя второстепенным вытеснять главное.
====

Так вот, к чему я собственно?
К тому, что «паси, дед, своих коз» так же хорошо подходит как к работе ГАИ, так и к труду руководства шахт. Из чайно/ кофейных бесед с высшим руководством угольной промышленности, мною была раскрыта психо- экономическая схема того трындеца, который перманентно творился там годами: погружённые в свои шашни начальники, при виде заглядывающих им под руку в зарплатные ведомости шахтёров, чтоб они от них отстали, совершали чудовищные приписки объёмов добычи — зарплата шахтных рабочих плотно привязана к тоннажу добытого угля.
— Вот тебе, Вася, твоя зарплата.
Прикол в тему: «А чтоб я не жаловалась и не писала кругом, то заткните мне рот хорошей зарплатой»

По итогам, рабочие стучат касками, требуя «своё честно заработанное», а угля, продав который можно рассчитаться с ними нет в природе даже и близко.
Это раз.

А от чего нельзя отвлекать шахтное руководство? От всего. Спектр настолько широк, что весь учебник по учёту надо сюда вставить. От самого мелкого (закупка шахтёрских костюмов из странных мест, где явно их не шьют, и списание несушествующих перчаток и мелкого инструмента) до «приобретения» карьерных экскаваторов, похожих на огромные здания, когда по факту уже третий срок работает один и тот же, покрашенный и подлатанный, чему внушительным доказательством служит хотя бы тот факт, что извлечь его оттуда почти невозможно.  Не говоря уже о машине угля в частный сектор «там где много взять немножко».
Вот какой бригадир в такой «кошки в пляс» обстановке пойдёт ругаться или конфликтовать с рабочими?  По итогам, угольная мафия очень богатая, а экономические итоги работы шахт — дно.

И особо хочется отметить их местную столовую с изнанки. Ни где я не видела такого классного, хлопочущего девчячего коллектива: все бочки полны запасами разносолов, банки вареньем. Как в деревенском подворье.
Так что угольщики это самый двуликий Янус: с тыла одно, а официоз — иное. Только переход на частные рельсы мог остановить этот трындёж о показателях добычи.

===================

Двуликость Януса

Глава о двуликости бога Януса.
Я уже неоднократно расписывала прекрасные карьеры «в системе МВД» людей, которые и болт преступлений раскрыли, и из законов только свои права на здоровье и отдых из Конституции точно помнили. А остальное даже не забывали, просто руки не доходили листать книжки без картинок.

Так вот, был и ещё один блондин- красавец Д*Д* , «из комсомола», заместитель начальника экономической милиции, который — бах, и вырулил в замы начальника всей милиции области. Как раз я с ним дверь- в- дверь почти столкнулась, когда к «экономистам» попала, а он уже повышался.
И вот однажды не знаю почему, он именно наш отдел вызвал и долго красиво рассказывал, как мы должны в банки двери ногами открывать, все бумажки у них изымать, ну и всё такое в ритмах перкуссии.
Ну, поговорил, и бог с ним. Он же должен чем-то заниматься, в дневнике мероприятий отметки делать. А чем он может себя развлечь, если комсомол уже отменили, а рефлексы остались.

И уехала я сразу после этого в командировку на недельку трах-тарарах воплощать на территории области. А пока я там шастала, у этого блондина голубоглазого некоторые неприятности наслоились. И сына его накрыли, когда он угнанный автомобиль на себя оформлял. Вот как-то моментально мы этого знающего наставника лишились. Я и не заметила за своими поездками.
Приезжаю значит в родной город и иду в банк за какими -то движениям по счетам. И там у нас всё уже с руководством было суперналажено, с тех пор как мы их по моим материалам разгромили: нашли приписки в расходах на содержание несуществующего транспорта. Короче, зона полнейшего уважения.
И вот, прихожу вежливо, с письмом -запросом, а не как -то как Д*Д* нас на последнем совещании обучал. А мне говорят, что письмо это уже недействующее. У них новый зам по безопасности и новый строгий регламент. И тут я узнаю, что этот новый зам — бабах — тот самый Д*Д*, следы пожатия руки которого я ещё не смывала.
Иду к нему в кабинет, а он на меня как набросится: «Вы не имеете права! И что вас по этой фирме так интересует». И его конкретно трясёт. Пипец полный.
Метаморфоза всех основополагающих у личности взглядов за семь дней. По моему гениальная иллюстрация нравов, чистейший эксперимент.

Возвращаюсь к шефу, то есть к Б*. А этот Д*Д* уже и ему по какой-то нужде звонит. Тот сразу засобирался. Как же, к «шефу»! На полусогнутых надо немедленно рыть, в почтении узнавать «чего надобно».
Мне -то что, я смотрю, любуюсь. А наш дорогой С*Г*, о котором я в главе «Главный педагого» писала, и говорит Б*:
— Зачем ты к нему летишь? Какой он тебе «шеф»?
— Это же Д*Д*!
— Он уже для нас — никто. Ему надо — пусть сам сюда едет, на разговор просится. Больше он тебе не начальник.
И стали они спорить: сколько уважения и почтения надо в частности этому Д*Д*оказывать, и в целом «бывшим». Скажу сразу, их взгляды не сошлись, как день и ночь. Б*остался убеждён, что раз Д*Д* хоть на несколько дней «в кресло» влез, то это достижение за ним метку высоты на всю жизнь оставляет. Моё мнение было где-то на пол дороги между этими двумя служивыми мужчинами.
Но в частности этот Д*Д* для меня сразу обозначился как пустое место. Он и попался как жадный лох, с угнанной здесь же, в стране машиной. И тем, что он свою же службу ненавидел. Она ему все эти статусы дала, которыми он теперь «торговать» для своего будущего бросился, никакими компетенциями при этом не обладая.

Но не долго этот Д*Д* в том банке «просидел». Потому что, как говорится, смотри первый абзац: в ментуре он по комсомольской линии работу вёл, а о преступности его квалификация целиком из сериала «Знатоки» была. Банкирам все эти навыки к торжественным собраниям абсолютно без надобности. Им нужно привлекать деньги и клиентов, а потом загонять их «в рост» по надёжным направлениям. И тут, конечно, Д*Д* мог им оказать «квалифицированную» помощь по обеим сторонам уравнения.
Оказавшись со своей трудовой книжкой опять/апять на улице, он теперь уже как крутой специалист и с опытом организации безопасности в банке, трудоустроился в другой местный банк. И надо же — опять на пару месяцев. Потому что купить оборудование, чтоб понатыкать тёлкам (операторам) прослушку даже в сортире и курилке, это не особо надёжная банковская защита. Разве что дирекцию сильно беспокоит кто с кем в каких позах, и кому ребёнка забрать из садика во сколько.
Следующий шаг этой красивой карьеры? Правильно, он вернулся к ментам. Благо, генерал поменялся, а комсомольская дружба не ржавеет. Он стал председателем новенького профсоюза, и опять вернулся к привычному кругу выступлений на торжественных собраниях, пастись на теле ненавистной ментуры. И якобы (с его слов на торжественных собраниях) отстоял массу дел по защите ментуры в судах.
С учётом судебной системы, и факта: «все вопросы отношения областных организаций с законодательством явно имеют типовой характер, а значит рано или поздно, проходят через высшую судебную инстанцию», то фраза: «И крепость тоже я?» имеет к Д*Д* прямое отношение.

И вот ещё один пример в коллекцию. У нас же чего только не было/есть. Так вот начальник отдела гражданской обороны, тоже перешёл в банк, но заместителем по хозяйственным вопросам. Вы представляете сотрудника, который всю жизнь, эдак с 1975 по 1995 годы занимался вопросам гражданской обороны? Хто знает как там он приготовился к той обороне, тестовых действий за тот период не припоминается, а значит и качество его работы «в тумане». И тем не менее прекрасно мужик вписался, десятилетия отработал.
Так что Янус у каждого по своему двулик.

===================