Эта история произошла со мной и моим братом, когда мне было восемь, а ему шесть лет. Дело было в августе месяце, лето тогда не особо радовало нас солнечными днями, и вот, когда наступил один из таких дней, наша мама, её подруга с мужем и сыном решили поехать на острова в Финском заливе на шашлыки.
Помню, как мы радовались с братом тому, что для нас это было некоего рода путешествие, приключение, ну и наконец-то покатаемся на катере дяди Коли.
И вот она — долгожданная поездка! Впечатления переполняли, помню, мне даже удалось посидеть за рулем и почувствовать себя капитаном этого, как мне на тот момент виделось, корабля.
Прибыв на место, взрослые стали собирать мангал, раскладывать пледы, то есть — готовиться к пикнику.
Мы же, радостные и возбужденные, путались у них под ногами, бегая и играя. В конечном итоге дело нашлось и для нас… Нам поручили собрать веток и деревяшек для костра. В то время не было такого удобства, как пакет с готовым углем, поэтому мы с радостью побежали прочесывать этот островок в поисках дров.
Вот тут-то и началась самая жуткая часть нашего путешествия. Мы добежали уже до противоположной стороны острова, собирая ветки и не теряя надежды найти что-то стоящее, вроде пиратского клада, как моё внимание привлек детский смех. Я остановился и стал вслушиваться, брат продолжал двигаться дальше в сторону того самого смеха и вдруг тоже остановился как вкопанный.
— Ты его видел? — спросил меня брат.
— Кого? — ответил я ему вопросом на вопрос.
— Ну, там впереди, в дыму. Мальчик с длинными волосами.
— Нет. Но я слышал смех.
Я подошел к брату и взял его за руку. Помню, в голове промелькнула мысль, что, наверное, мы не одни на этом острове, и там за бугром находятся другие люди, которые тоже готовят шашлык, поэтому тут так много дыма. Но ни голосов, ни запаха жарящегося мяса не было. Солнце зашло за облака, и, судя по серому небу, ночью обязательно будет лить дождь.
Смех прозвучал снова и уже гораздо громче и ближе. Присмотревшись в странную дымку впереди, напоминающую туман, я разглядел в ней мальчишеский силуэт. Он стоял неподвижно и пристально, словно изучая, глядел на нас. После чего он убежал в туман, продолжая смеяться. Но в этот раз это уже был не заливистый детский смех, а какое-то жалкое подобие, нагоняющее жуткий ужас, как будто кто-то имитирует смех ребенка или даже больше похожее на смех гиены.
Мурашки побежали по всему телу от этого мерзкого смеха, пробирающего до самых костей, стало очень страшно.
Я крепко держал брата за руку, и мы двинулись в туман. Мальчик удалялся все дальше и дальше от нас, при этом отголоски его смеха так и кружили вокруг, и вскоре стало непонятно, откуда он доносился.
Я собрался с мыслями и решительно сказал брату, что это просто чья-то дурацкая шутка, что мы должны дособирать дров для костра и идти обратно к маме. Я стал подбирать сухие ветки, смех стих, а через какое-то время мы уже отвлеклись и снова смеялись и дурачились, собирая «топливо» для нашего мангала.
Туман начал отступать, и вскоре на нашей стороне острова его уже практически не было. Я радостно схватил очередную охапку веток и тростника, но, не успев оторвать их от земли, замер. В тот же миг я уловил выражение лица моего маленького братика, от ужаса он застыл на месте, его руки и нижняя часть лица дрожали от страха. Из под охапки тростника, которая была уже у меня в руках, на меня таращилась голова. Это было раздутое, с почерневшей и местами гниющей кожей, выпученными глазами и торчащим изо рта языком, мужское лицо.
Отбросив тростник, я с криком отскочил в сторону, и в это время, где-то за моей спиной, снова раздался жуткий смех. Моя нога застряла в чем-то мягком и мокром, по ощущениям — что-то похожее на грязь с землёй. Я упал. Брат истошно кричал…
— Он тебя схватил, он тебя съест!
И только тогда картина стала более чёткой. Как же ей не быть ещё чётче, когда я лежал, уткнувшись лицом в лицо мертвеца, а моя нога, которая, как мне казалось, застряла в грязи, находилась в прогнившем животе. Меня охватила истерика. Я с большим трудом вырвал ногу из этого жуткого капкана и, только поднявшись на ноги, увидел весь ужас вокруг.
Мы стояли посреди как будто братской могилы, там было четыре тела, видимо, их закидало тростником и всяким мусором, а пока мы в тумане собирали дрова, то не заметили, как откопали эти «подснежники». Смех затих, а мы как ошпаренные, с криками и плачем бежали к маме.
Что было после — помнится смутно, так как у нас с братом был нервный срыв и шоковое состояние, а дядя Коля сходил на другой конец острова для проверки нашей истории.
Вернувшись, он сказал, что нам надо ехать домой, потом вызвал береговую охрану по рации на катере.
Удаляясь от острова, мне показалось, что на мгновение я снова услышал тот самый заливистый детский смех. Обернувшись, я лишь увидел несколько фигур, удаляющихся в туман.
Уже сейчас мне тридцать лет. Я знаю, что в тот день мы нашли пропавшую семью, в которой был длинноволосый мальчик. Была ли эта встреча мольбой о помощи или какой-то знак — я не знаю и сейчас.
В то же время точно могу сказать, что тот смех был явно чем-то не добрым. Иногда я просыпаюсь посреди ночи от этого самого жуткого смеха, всплывающего в моей голове.
2 538
Загрузка...
