Гха

Жрец попытался унять клокочущую внутри ярость, выдохнул и постучал в дверь.

— Иду, иду. – раздалось из-за двери.

Стукнула щеколда, отворилась дверь и показался немолодой уже мужчина с пронзительными голубыми глазами.

— эээ. – смешался Жрец. – Это… Вы тут живете?

— Нет. Я тут просто дверь открываю. – хмыкнул мужчина. – Вам чего?

— Я бы хотел поговорить с хозяином. – смешался Жрец.

— Здесь ваших хозяев нет. – сообщил мужчина. – И у меня хозяев никаких нет. Так что вы, наверное, ошиблись адресом.

— Это ваш дом? Если ваш – я бы хотел поговорить с вами. – упрямо гнул свою линию Жрец.

— Проходите. – кивнул мужчина и добавил чуть тише. – Только ничего хорошего, наверное, из этого не выйдет.

В доме было прохладно и как-то удивительно спокойно. Жрец с интересом осмотрел незатейливую обстановку гостиной – деревянную мебель, какие-то картинки на стенах, массивный камин, два кресла у камина.

— Небогато. – сказал Жрец.

— Мне хватает. – пожал плечами мужчина. – Удобно и ничего лишнего. Присаживайтесь в это кресло.

Хозяин дома присел, достал из кармана трубку и принялся набивать ее табаком.

— Вы знаете… – начал Жрец.

— Секунду. – остановил его мужчина.

Он набил табаком трубку, прикурил, выпустил облако дыма и сказал, не глядя на Жреца:

— Вот теперь поговорим.

— Вы знаете, я в вашем городе оказался совершенно случайно. Я, насколько вы наверное понимаете по одеждам, верный служитель Гха, единого бога нашего… — начал рассказывать Жрец.

— Гха! – кашлянул хозяин. – Гха-гха.

— Вот именно. – кивнул Жрец. — И когда я остановился на постоялом дворе «Жаба и Олененок»…

— У Сана? – кивнул хозяин, давая понять, что знаком с хозяином постоялого двора.

— У него. – кивнул Жрец. – Мы с ним пытались сторговаться насчет его лучшей комнаты.

— У него всего одна комната. – засмеялся хозяин.

— Это неважно! – пресек Жрец. – Я просил немного уважения к верному служителю бога Гха.

— Гха-гха. – закашлялся вновь хозяин дома.

— Вот именно. – кивнул Жрец. – И этот странный человек сказал мне, что он и к самому богу Гха не испытывает особого уважения. Что уж, мол, говорить о служителях его. Я пытался наставить его на путь истины и рассказал о величии бога Гха. И тогда он начал надсмехаться надо мной и сказал, что мои представления о Гха отличаются от истины. И тогда я впал во священный гнев и хотел забрать жизнь у еретика. Меня остановили посетители постоялого двора. И они мне сказали, что Сан совершенно прав. Что бог Гха живет в этом городе и что я могу в любой момент с ним встретиться. И…

— И вот вы здесь. – кивнул Гха. – Что вас интересует?

— Что значит – я здесь? – выдохнул Жрец. – Вы же не хотите сказать… Вы ведь не можете быть всемогущим Гха?

— Почему? – испытующе посмотрел Гха. – Кто может запретить всемогущему Гха жить в этой дыре?

— Вы не можете Им быть! – выдохнул Жрец. – Вы… Вы безумны!

— Или вы не понимаете помыслов моих. – улыбнулся Гха. – Я могу жить здесь. Весь этот мир – мой. Я могу поселиться в любом уголке его. Вместе с сыном.

— Остановись! – закричал Жрец. – Сын Гха принял муку за всех нас. Сам Гха отправил его с этой миссией. Не пачкай имя его! Даже твое
безумие не может быть оправданием.

— Не отсылал я его на муки! Я просто отпустил его погулять. – помрачнел Гха. – Это второй мой сын. Этого я не отпускаю от себя. Он спит сейчас. Поэтому, будьте любезны не кричать в доме.

— Хорошо, хорошо. – попытался успокоиться Жрец. – Чем ты докажешь, что ты и есть Всемогущий?

— Ничем. – пожал плечами Гха. – Мне нет дела до недоверия обыкновенных людей. И я никому ничего не должен доказывать.

— Ты обманываешь этих бедных неграмотных людей! – вновь закипел Жрец. – Ты – самозванец. Ты безумный самозванец.

— Ты имеешь право не верить в меня. – вновь пожал плечами Гха. – Мне до этого нет дела. Разве гора станет меньше, если ее не сможет увидеть слепец? Ты можешь выйти в дверь и жить дальше так же, как жил до прихода сюда. Или ты можешь поверить мне и все равно тебе придется уйти. Просто потому что ты не можешь жить со мной и моим сыном.

— Я всю жизнь служил…

— Я не заставлял тебя служить мне. – перебил Гха. – Я не нуждаюсь в слугах. Мне плевать.

И сплюнул на пол.

— Ты сумасшедший! – выпалил Жрец и ударил ногой.

Он угодил Гха в колено. Бог нецензурно выругался и потер ушибленное место.

— Пошел вон отсюда. – прошипел он. – Вон!

— А ты испепели меня! – вскочил Жрец и схватил Гха за плечи. – Сделай так, чтоб я исчез! Преврати меня в тлен! Давай, самозванец! Останови меня!

Жрец тряс Гха за плечи и бил его наотмашь кулаками. Красная пелена священного гнева застилала его глаза. Гха сначала пытался закрыться руками, затем прекратил сопротивляться и просто негромко стонал. Затем прекратились и стоны.

— Ты сам виноват. – тяжело дыша сказал Жрец бездыханному Гха. – Не надо было играть в это. Ты оскорбил меня и мою веру. Поделом тебе.

— Папа? – в дверях стоял мальчик лет семи на вид. – Что здесь такое…

Жрец схватил со стола нож и медленно пошел на мальчика:

— Прости, дитя. Но я не могу оставить место сомнениям… Они вознесут тебя… Ты должен простить…

В глазах мальчика плеснулся ужас, который сразу сменился откровенной радостью.

— Папа! – радостно закричал он кому-то за спиной.

Жрец хотел обернуться, но не смог. Чьи-то большие и нечеловечески сильные руки схватили его за голову и начали поворачивать в левую сторону. Жрец пытался разжать руки, бил ножом в стоявшего позади, выл и стонал от ужаса и боли.

— Ты можешь убить в себе бога. – раздался голос Гха. – Сколько угодно раз. Сколько тебе захочется. Это твое личное дело.

— Я верю… — закричал Жрец и понял, что он уже смотрит в голубые глаза Бога.

— Но ты не можешь навредить моему сыну! – под треск позвонков закончил фразу Гха.

Он опустил бездыханного жреца на пол и добавил:

— Не во второй раз. Не настолько я плохой отец, как вы все тут думаете.