Глупый страх

Бен откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Чем стремительнее самолёт набирал высоту, тем сильнее колотилось его сердце. Бен безумно боялся летать.  Ему казалось, что в любую секунду самолёт начнёт падать, или, например, отвалится крыло, которое было прекрасно видно в окно иллюминатора. Бен вытер вспотевшие ладони о свои дорогие брюки.

Когда самолёт набрал высоту, он немного успокоился. Полёт должен длиться порядка пяти часов, а это означает, что впереди Бена ждёт пять часов ежесекундного страха. Он закрыл глаза в надежде заснуть. Звуки стали отдаляться, мышцы немного расслабились.

Самолёт дёрнуло.

Бен резко открыл глаза.

Снова толчок.

Руки снова вспотели. Загорелось табло — «Просьба пристегнуть ремни». Пилот по рации озвучил то же самое, добавив, что всё в порядке.

— Врёт. Ей-богу, врёт. — подумал Бен. — Он же не дурак поднимать панику в салоне? Интересно, как бы звучали слова пилота, если бы ему было запрещено лгать?

Наверно что-то типа этого — «Уважаемые пассажиры, мы падаем. Можете не пристёгивать ремни. Нас уже ничто не спасёт».

Бен ухмыльнулся.

К влажной спине неприятно прилипла рубашка.

— Боитесь?

Бен вздрогнул. Из-за своих размышлений он позабыл, что в салоне самолёта находятся и другие люди. Впрочем, если бы он был один, то его нахождение на борту, теряло бы всякий смысл. Повернув голову налево, Бен увидел старушку с седыми волосами, одетую в синюю водолазку.

— Немного. — Он попытался дружелюбно улыбнуться, но вышла лишь скверная гримаса.

— Я тоже раньше боялась. Это всё здесь, знаете ли. — старушка поднесла морщинистый палец к своей голове. — Даже если вы на протяжении всего полёта буду представлять, как самолёт разваливается на части, совсем необязательно, что так случится. Но страх настолько завладел разумом, что вы готовы верить в любую чушь.

— В такие моменты начинаешь верить во что угодно, — в материализацию мыслей, в марсиан, да даже в честных чиновников.

Старушка заливисто рассмеялась, настолько сильно, что обернулась добрая половина салона.

— Хорошая шутка. — она сняла очки и протёрла влажные глаза платком. — Как вас зовут?

— Бен. — немного поколебавшись ответил её собеседник. Он сомневался, стоит ли называть настоящее имя, но прикинув, что очень скоро оно
облетит весь мир, решил сказать.

— Бен, как насчёт пари?

— Пари?

— Именно! — вскрикнула старушка. — Давайте поступим так, на протяжении целого часа вы будете повторять про себя — » Мы падаем», и вырисовывать в воображении картину, как наш самолёт стремительно теряет высоту. Если в итоге мы вернёмся живыми, то я победила.

— А если нет?

— Значит, победили вы. — подвела она вполне логичный итог.

— Боюсь, если я выиграю этот спор, то не испытаю никакого удовлетворения. — Заключил Бен.

Старушка снова заливисто засмеялась, а с ней и Бен. Он не знал, что его так развеселило, но глядя на её искреннюю улыбку, на душе стало теплее. Потом он вспомнил свою цель полёта и улыбки как не бывало.

— А вы весёлый, Бен. — улыбнулась она. — Вы напоминаете мне Патрика. Как вы могли догадаться, это мой супруг. Он мне и помог избавиться от страха перелётов. — она немного замялась и стала теребить в руках бордовый платок. — Он всегда мне помогал. Бен, вы читаете газеты?

— Я предпочитаю книги.

— Книги я тоже люблю, но ежедневные газеты — это моя страсть. Хотите верьте, хотите нет, но просыпаясь утром, я всегда нахожусь в предвкушении какой-нибудь сенсационной новости. Я ожидаю это с таким же трепетом, каким ребёнок ждёт подарка под ёлкой на Рождество.

Снова неловкое молчание.

— Патрик каждый день приносил свежий выпуск газеты. Он вставал 5 утра, чтобы съездить в киоск и успеть вернуться к моменту моего пробуждения.

— Разве вы не могли сами купить газету по пути на работу?

— Могла, конечно же, могла. — Она снова промокнула глаза платком и задумалась.

Бен посмотрел на её морщинистые руки и отвернулся к окну.

— Каждый день меня ожидал новый выпуск новостей, на кухонном столе. И так на протяжении 15 лет, без каких-либо исключений. — Вдруг продолжила свой рассказ старушка.

Опять молчание.

— Давно? — Бен снова повернул голову к своей соседке.

— Прошлой ночью. Я была у сестры. Мы собираемся раз в год на её день рождения. У нас что-то наподобие девичника. Мы гуляем, разговариваем и конечно же, вспоминаем молодость. Я всегда уезжаю на неделю. Вот такая глупая традиция двух старух.

Молчание.

— Знаете, что самое ужасное Бен?

— Что?

— То, что я войду в дом, и на кухонном столе будет лежать свежий выпуск газеты. — Старушка вытерла слёзы бордовым платком. — Мой последний выпуск.

Следующие 40 минут прошли в тишине.

«Мы падаем. Мы падаем». — Повторял как мантру Бен, сам не понимая зачем. Видимо, из-за чувства злости, которое в нём проснулась, на то, что он позволил страху контролировать его эмоции. За то, что он ни разу не долетел спокойно.

50 минут.

«Мы падаем. Мы падаем.»

57 минут.

«Мы падаем. Мы падаем.»

59:50…

Бен повернулся к старушке:

— Простите, но вы проиграли.

Она удивлённо подняла брови.

Бен нажал в кармане на красную кнопку пульта. Прогремел взрыв.