Как-то раз, мы с подругой не захотели идти в институт центральной улицей – было очень жарко – а побрели закоулками между старыми-престарыми бревенчатыми домами. Так и шли мы, помахивая портфелями, по дощатым тротуарам в густой тени деревьев, пока кто-то из нас ни обратил внимание на позеленевшую медную табличку с надписью: «Художник Шишковъ В. …(отчество не помню)» на одном из двухэтажных старинных домов. Мы остановились – очень уж нас заинтересовала эта надпись – и полюбопытствовали у тётушек на скамеечке, что она означает. И вот, что мы услышали. Когда-то давным-давно, ещё до революции, этот дом принадлежал именитому художнику, уже давно умершему. А сейчас в этом доме живёт его дочь, занимающая только одну комнатку на первом этаже. С этой его дочерью никто не общается, потому что она совершенно ненормальная, а в комнате у неё все стены – о, ужас! – обвешаны картинами с голыми мужиками. «Может ли такое быть? – удивились мы – художники, обычно, рисуют обнажённых женщин, а к голым мужчинам у них, вроде бы, нет творческого интереса!». «Нет-нет-нет! – стояли на своём тётеньки – там сплошные голые мужики, поэтому дочь и сошла с ума от созерцания этого безобразия!». Нас с подругой стало распирать любопытство, что это за причуды такие, мы даже забыли про занятия в институте – уж очень захотелось нам попасть в эту комнату. Только вот, как это осуществить, если хозяйка ненормальная и никого в дом не пускает? Оставалось только одно средство: старушку очаровать, ну, а если не получится, то взять измором. Мы выгребли из карманов всю наличность, купили тюльпаны и конфеты и стали ждать хозяйку, которая должна была, по словам соседок, вот-вот прийти. И вот, наконец, из-за поворота в конце проулка стремительной и решительной походкой вышла высокая худая женщина и стала быстро приближаться к нам. Соседки тут же исчезли, а мы с лучезарными улыбками бросились навстречу этой женщине. Не обращая никакого внимания на строгое, даже суровое выражение её лица, мы наперебой начали ей говорить – и откуда только что взялось! – как много мы слышали хорошего о творчестве её отца, о нём самом, и как нам хочется посмотреть все его картины, потому что его картин нет даже в Художественном музее. Женщина терпеливо выслушала весь этот восторженный бред, и, вдруг, неожиданно улыбнулась, и пригласила нас в дом. В коридорчике, куда мы вошли, она показала нам огромный сундук набитый картинами. Потом мы вошли в её крохотную комнатку, где картинами завешаны были все стены. Из-за пережитых волнений чувства наши обострились, и мы полностью были готовы к встрече с прекрасным. Картины были написаны маслом, но были и акварели, спрятанные от солнца за плотными занавесками. Хозяйка водила нас от картины к картине, и интерес наш не ослабевал. Всё нас восхищало, удивляло и умиляло: и пейзажи дореволюционного Нижнего, и жанровые сцены, и прекрасные женские лица, среди которых особенно выделялся портрет юной красавицы – шестнадцатилетней дочки художника, чьи черты легко угадывались в лице хозяйки. Кстати, были там и голые мужики, и только на одной единственной картине, висевшей на стене напротив окна. Мужики мылись в бане. Только и всего. Елена Владимировна – так звали хозяйку – нашла в нас благодарных слушательниц и неустанно нам рассказывала-рассказывала-рассказывала… Рассказывала о картинах, об отце, о своём детстве, о семье. И никаких жалоб, никакого нытья! Похоже, что эта умная, образованная женщина разговорилась первый раз за много-много лет. За чаем она поведала нам о своей, на наш взгляд, безумно горькой доле. Её отцу советская власть предложила отдать свои картины в музей, и начать творить для народа, но отец, убеждённый в том, что эта безбожная власть пришла ненадолго, наотрез отказался от этих предложений. Тогда власть приняла решение «уплотнить» жильцов дома: наверх поселили прислугу и бездомных пролетариев, а наших бедолаг – в комнату прислуги. От потрясения отец заболел и, вскоре, умер, а перед смертью он взял с дочери обещание сохранить его картины до лучших времён. За прошедшие годы к дочери неоднократно приходили и приезжали представители разных музеев, но она всем отказывала. Тогда её, в сердцах, объявили сумасшедшей.
Шли десятилетия, а дочь всё караулила картины … Вот такая печальная и горькая судьба! На этой грустной ноте мы распрощались с этой необычной женщиной, пообещав навещать её, и побежали в институт. Конечно, мы тут же о ней забыли.
Сейчас этих старинных домов давно нет, но и картины в нашем Художественном музее тоже не появились. А горемычной хозяйке уже тогда было за семьдесят, и где сейчас находится её коллекция – конечно же, мне неизвестно. Если не погибла, то, безусловно, разошлась по рукам. Вот такая невесёлая история!
1 274
Загрузка...
Очень интересно рассказали! На одном дыхании прочла. Спасибо !!!
К сожалению, не слышала про такого художника.
Знаю только моего любимого И. Шишкина.
Спасибо огромное!
Удачи!!!!
Грустная история, обидно, что заложено интересное, а вы о ней тут же забыли. Почему же в помнилось вдруг через столько лет?
Спасибо! Мы забыли не о ней, а об обещании её навещать, а сама эта милая женщина навсегда осталась в памяти, и мне до сих пор стыдно, что мы так льстиво, из любопытства залезли к ней в одинокую душу, подарили надежду, радость общения и, получается, что обманули. Осознание пришло только с годами. Меня это мучит, поэтому и рассказ появился.
Очень интересно.
Спасибо, очень интересно… а сколько таких талантов, о которых никто не знает…